Глэд. Рассвет над Майдманом Борисов Олег

– Ладно, пойду отдыхать. А ты слушай вокруг, ни словечка не забывай. Все сгодится в будущем… Как послы вернутся, начнем готовиться к большой пляске, надо встряхнуть залежавшиеся на кладбище кости… Не думал, что плечи моих воинов в битве будут подпирать души умерших…

Глэд распахнул пустые глазницы. Что его разбудило? Звук?.. Нет, тихо вокруг, лишь ветер нашептывает что-то травам… Движение? Не похоже. Лошадь у дальних кустов копытами переступила. Степная мышь у соседнего камня колосок в норку тащит… Тишина и покой… Что же разбудило?..

Глэд осторожно оставил укрывавший его плащ и медленно пополз к ближайшему кусту. Какое-то странное чувство не давало лежать на месте… Добравшись до зелени, он собрался комком, подобрал под себя ноги и медленно перекатился, сев на широко расставленные пятки. Что-то тягучее, что-то поющее беспокоит его… Тягучее… Лук! Натянутый лук! Именно так поет дерево, когда натягивают лук!!!

Глэд всмотрелся в окружающую его тьму, отрешаясь от серебряных теней, гуляющих под ветром в свете луны. Почти сразу выступили перед ним несколько темно-багровых пятен, застывших на границе проплешины. Застывших перед финальным броском.

– Постойте! Я пришел с миром! Я пришел с миром и не несу зла! – крикнул Глэд, с ужасом осознавая, что уже не успевает остановить начавшееся действие этих нацеленных на убийство людей…

Гулко хлопнула одна тетива, ей в унисон тут же отозвалась вторая.

Глава 9
НОЧНЫЕ СТЕПНЫЕ ВЕТРЫ

Довожу до вашего сведения, что за последние пять месяцев мной просмотрены все доклады пограничной стражи за семьдесят лет. С глубоким прискорбием отмечаю небрежное отношение со стороны командования следопытов к собранному в библиотеке материалу. К сожалению, за все время работы я не смог заинтересовать составленными докладами ни одного из уважаемых господ офицеров, что может отрицательно сказаться на их общей подготовке и знании уловок, применяемых противником. Например, неизвестный в настоящее время случай на галечной отмели…

Ежегодный доклад о состоянии дел в пограничной страже. (Использован для растопки из-за порчи мышами)

Октябрь – ноябрь

– Слава добрым Драконам, мечом и огнем отстоявшим родные земли!

– Слава! Слава! Слава!

Наборные цветные витражи предательски звенели, сотрясаемые ревом луженых глоток. В большом зале собрался цвет баронства Драконьего королевства. Его величество с сыновьями принимал всех отличившихся на поле брани, а также тех, кто не успел отличиться, но горел желанием восполнить этот пробел в биографии. Отдельной строкой можно отметить тех, кто не пожалел звонкого золота для казны, дабы лично приветствовать воинственных соседей, лаская их грозные взгляды дорогими парчовыми и бархатными одеждами. Что поделаешь, не всем доступно потное воинское ремесло. Кто-то должен и торговлей заниматься, заботиться о ссудах для обедневших солдат и бесконечной вереницы бастардов, затопивших в последние годы родовые имения. В любом случае, его величество щедр сегодня и не скупится на поздравления всем (всем без исключения!) в этом зале. За что и люб народу Драконов.

– Милостью богов и благодаря крепости наших клинков первый раз за многие годы мы не только отразили нападение северных падальщиков, но и уничтожили на корню всю Орду! Небывалый успех за всю историю нашего королевства!

И снова звенят витражи, сотрясаемые радостными криками. Виданное ли дело – не потерять ни куска родной земли в битве с опасным противником. Мало того, возведенная спешно крепость служит надежной защитой двум мостам – старому и новому, позволяя контролировать выдвинувшимся войскам изрядный кусок северного берега Шепорота. Пусть поставленные стены пока не так высоки, как следует, но если Орда восстанет из свежих могил, она обломает зубы на этом твердом орешке. Доблестные ополченцы и покрывшие себя славой дружины баронов втопчут в грязь теперь любую орочью армию, не сходя с захваченных земель ни на шаг.

– Но эта победа далась нам тяжкой ценой. Два города сожжены дотла. Больше сотни сел стерты с лица земли. По первоначальным подсчетам мы потеряли около двадцати тысяч человек из крестьян и горожан. Более пяти тысяч угнали в степь, и мы нашли только часть из них убитыми. Остальные пропали без вести. Скорее всего, сейчас под плетьми они спешно укрепляют поганый город этих мерзавцев!

Зал возмущенно загудел.

– Более пятнадцати тысяч (можно было бы добавить, кого именно) лишены крова. Из них набрали часть ополчения, остальных расселяем на восстанавливаемых землях… Да, очень тяжелой ценой далась нам эта победа. Помянем павших, мои добрые подданные!

Взметнулись чаши, опустели и со стуком выстроились на черно-красных скатертях. Пусть по-доброму примет земля ушедших, оставшиеся в живых не забудут их… Ну или хотя бы не забудут близких соседей, осиротевших на этой войне. Не крестьян же поименно славить, не правда ли?

– Но даже после этих кровавых схваток наши силы способны дать отпор любой нечисти! Более трех тысяч конницы славных баронов, более восьми тысяч пехоты из ополчения. Заканчиваем подготовку тяжелой пехоты, набирается более двух тысяч. Из Зур пришли и помогают нам более шести тысяч закованных в сталь конников, славных таранными ударами! Уже сейчас мы способны выжечь все ближние к нашим границам районы. Но мало того, только что закончены переговоры с нашими соседями. Наемники предоставят еще тысячу конницы и пять тысяч тяжелой пехоты. Мы помним, как стояли насмерть эти доблестные пехотинцы!

Сидящие в зале криками приветствовали представителей Юга, сдержанными поклонами благодаривших окружающих за оказанную честь.

– Наши братья с востока забыли старые обиды и двинут войска через северные пустоши по первому сигналу. Его величество Ниерольд поставит в строй более двадцати тысяч пехоты и более двух тысяч конницы. Болотники топорами уже проторили просеку в рядах мохнатых ублюдков, у них легко получится повторить это еще не раз!

– Слава! Слава доблестным воинам!

Кубки наполнили и выпили еще раз…

– И, наконец, наши добрые западные соседи пройдут через земли с многочисленными силами пехоты и легкой конницы. Собрав эти силы в кулак, мы получим более пятидесяти тысяч пехоты и двадцать семь – двадцать восемь тысяч конницы. Плюс какую-то часть ополчения. Подобного войска наши земли не видели со времен падения темных сил две тысячи лет тому назад. Доблестные воины под нашими знаменами очистят раз и навсегда северные земли, чтобы наши народы смогли спокойно жить там в мире и согласии долгие годы!

Слуги сбились с ног, наполняя осушаемые чаши. Гости его величества старались перекричать соседа в здравицах в честь присутствующих здесь и оставшихся за много миль от столицы Кхур, веселящейся который день подряд.

– А теперь во славу одержанных нами побед и для хорошего начала зимней кампании прошу поднять бокалы, и пусть сменят блюда! Нам понадобятся силы, чтобы к весне отпраздновать новоселье! Орки привычнее к летним набегам, а нам и зима не помеха, если вино дома не забудем!

Дружный хохот ответил его величеству Даш-пятому.

– Боятся ли Драконы зимы?

– Нет!!!

– Помешает ли снег дойти до северных гор?

– Нет!!!

– Остановят ли нас метель и колючая пурга?!

– Нет, нет и нет!!! Драконы не боятся зимы!!!

Слуги с трудом разносили новые блюда среди беснующихся гостей, от избытка чувств вскакивающих порой на столы… Его величество всегда умел найти подход к беспокойным подданным. За что его и любили…

– Обратите внимание, барон, на того сухощавого человека, что сидит по правую руку от хозяина Шипастой Рыбы.

– Вы имеете в виду сэра Швитца?

– Да, именно его. По правую руку от него – человек в черном костюме с золотой перевязью.

– Мои глаза уже не так хороши, как раньше… К сожалению, не могу рассмотреть его как следует.

– Тогда мы обязательно подойдем к нему по окончании пира. Господин Мим в последнее время почитаем при местном дворе. Он имеет обширные связи на западе и востоке, сейчас его часто видят с членами Торговой гильдии Зур. Появление отряда болотников перед битвой на Шепороте – целиком его заслуга.

– Да? Он так богат, что может нанимать наемников на личные средства?

– Никто не может сказать, насколько он богат. Но деньги у него есть, это факт.

– Женат?

– Холост. Но на всех балах, где к нему выстраиваются в очередь на танец местные дамы, дает твердый ответ – поиски супруги начнет только следующим летом, после завершения очистки севера от мохнатых недоносков.

– Смелый обет. В степях мы можем застрять на пару лет, а то и больше.

– Вряд ли. Ходят устойчивые слухи, что орки не будут прятаться от нас в травах, а дадут решающий бой. В конце концов, им есть что терять. Если они не остановят наших доблестных воинов, мы спалим проклятую Усыпальницу, после чего передавим остатки их вонючих кочевий по одному.

– Будем надеяться, что так и сложится… А что касается этого господина в черном… Вы говорите, при дворе к нему благоволят?

– Да. Он теперь бывает на большей части открытых совещаний и наверняка не один раз лично встречался с его величеством. Кроме того, он водит дружбу с новыми фаворитами.

– Новыми? Это кто? Прошлый раз в любимцах числился сэр Грап. Кстати, уже с месяц его не вижу.

– Милый друг, вы не выбираетесь ко двору годами, это недопустимо. Досточтимый Грап погиб месяц назад при охоте на кабана. Правда, история темная, поговаривают о давней вражде с одним из соседей из-за плохо разграниченной межи. В любом случае, покойный оставил блистательную вдову и двух дочерей на выданье. Госпожа Грап теперь частый гость в местных богатых домах и активно подыскивает себе новую защиту и опору.

– М-да? И мила?

– Безусловно. Но хватка у мадам страшнее волчьей. Боюсь, если вы закрутите интрижку, вам придется осчастливить даму подвенечным платьем.

– Все боги небес с вами! Куда мне, в мои шестьдесят два! Мне не о юбках думать, а о том, как двух младших сыновей пристроить. Сами знаете, надел у меня отходит к старшему, землицы мало досталось от отца.

– Смотрите, Мим засобирался уходить. Давайте и мы за ним, надо успеть перехватить его, пока остальные желающие пообщаться в очередь не выстроились…

– Иду, иду… Кстати, он не один.

– Да, это новый любимец, сэр Летер, сын покойного Клохорайна. Батюшка его держал левый фланг, когда орков резали при Ладарайне, там и дух испустил. А сынок потом за рекой порубился вволю. Наш король любит смелых ребят, несущих удачу на черно-красных знаменах.

– Тогда давайте нагоним их, пусть поделятся удачей и с нами…

– Выглядишь усталым, отец. Может, ляжешь сегодня пораньше?

– Нет, Дарго, не сегодня. Дел невпроворот. Пока раскачаешь наших любимых баронов – сто потов сойдет…

– Кстати, слышал новую шутку?

– О новых фаворитах или про последнюю неудачную охоту на лис?

– Нет, это другое. Мои люди донесли, что после сегодняшнего пира твой протеже Мим общался с самыми прыткими на галерее и рассказывал занимательные вещи. С его слов выходит, что в одной из прошедших битв от наших мечей пал несостоявшийся Четвертый Хранитель. Теперь вся нечисть в панике бежит подальше от наших границ, а удача и магическая сила погибшего достались тебе и верным короне баронам. Выслушав столь приятную для наших медноголовых историю, в полном восторге собравшаяся компания приговорила на месте еще пару бочонков вина и расползлась по всему дворцу. Думаю, уже к утру горожане добавят цветистых подробностей к рассказанному, и мы получим славу непобедимых потрясателей Усыпальницы и прочая, прочая…

– Да, неплохо. Интересная идея. Пусть болтают, люди любят истории с магией, ночными тварями и прочими ужасами. Главное, чтобы все хорошо кончалось. Кстати, я видел у горожан белые цветы в петлицах. Это что, новая мода?

– О, это наши добрые подданные так отмечают предстоящий зимний поход. Верные короне дамы и господа мечтают о скорейшей победе над врагом и присоединении новых земель.

– А неверные?

– Неверные уже давно примчались ближе к границе в надежде на поживу… Пока часть народа славит наших воинов и допивает остатки вина, другая часть сколачивает команды для прочесывания степи и дерется над картами в надежде первыми провести межевую черту в степных просторах.

– Пусть сколачивают. Войскам понадобится внушительный обоз и резервы для зачистки земель. Этой зимой нужно окончательно решить северную проблему. Ладно, убирай вино и фрукты со стола. Должны подойти Дорман и Дрим, пора раскладывать документы. К утру надо закончить общее положение о разделении собранных сил и наметить начало кампании.

– Как вы можете заметить, уважаемый Амиен, я стараюсь не перекармливать моих золотых рыбок. Обжорство плохо влияет на их здоровье. В крайнем случае они легко могут утолить оставшийся голод частью высаженных водорослей…

Лысый старик, возглавляющий Торговую гильдию Зур, и его заместитель Свайдл склонились над широким бассейном-фонтаном, щедро орошающим водяной пылью пропеченный жарким солнцем воздух. Сегодня Свайдл принимал начальника в загородном доме и делился с ним секретами разведения редких видов декоративных рыб. Когда у хозяина дома выдавалась редкая свободная минута, он делил ее между маленьким гаремом и вальяжными золотыми любимицами. Но, по правде говоря, гарем почти всегда выигрывал и занимал все свободное время Свайдла.

– Да, очень неплохо. А я так и не завел себе никакой живности. Сегодня утром общался с Солнцеликим и старался держаться подальше от его мохнатых любимцев. Это же надо, притащить во дворец дартаманов. Мало ему мотаться с ними по солончакам за оленями, так теперь рядом с троном желает лицезреть…

– Думаю, это ненадолго. Последняя игрушка у нашего повелителя пробыла меньше недели. Его величество изволит скучать в эти жаркие дни.

– Плохо. Надо будет его чем-либо занять. После историй о далеких победоносных битвах наш повелитель изволит грустить. Чужая слава и успех больно ранят его самолюбие.

– Может, стоит напомнить, что без наших войск этих побед не было бы?

– Мало, надо что-то еще. Но мы поразмыслим над этим… Смотри – дерутся, дерутся! Интересно, что они не поделили?.. Ладно, пойдем в дом, ты хвалился новым особенным чаем, мечтаю попробовать…

Расположившись на раскиданных вокруг низкого столика мягких подушках, мужчины продолжили беседу.

– Драконы получат в ближайшие дни первую часть помощи. Это повозки, больше тысячи лошадей для их будущей конницы и часть наших военных советников. А проплаченная конница и тяжелая пехота выдвинутся в конце месяца.

– Не рано? До морозов еще далеко, а поход начнется не раньше первого снега. Кроме того, остальные коронованные особы не успеют собрать войска так быстро.

– Успеют. Болотники уже почти готовы, а поххоморанцы роют копытами землю в надежде урвать приличный кусок чужих территорий. Интересно будет посмотреть, как они сшибутся лбами после завершения военных действий. Драконы не страдают излишней щедростью. Думаю, они успеют еще не раз вцепиться друг другу в глотку из-за этих земель.

– И только мы не претендуем на спорные наделы… Мы всего лишь помогаем добрым соседям в решении их проблем. Я надеюсь, что за предстоящие битвы будет уплачено чужими головами, а не жизнями наших солдат.

– Разумеется. Наши войска будут составлять ядро будущей кампании. Мы специально ограничили количество конницы, пусть эти любители черного и красного лично прочесывают степь и платят драконьей кровью за приобретаемые болота и скалы. Чем больше их там закопают, тем дольше они не будут скалиться на наши северные леса.

– Кстати, его величество подписал последний вариант договора о торговле?

– Да, из-за этого мне пришлось дышать запахом псины все утро. Солнцеликий одобрил подписанные Драконами торговые льготы нашим караванам. Год беспошлинной торговли в Приречных землях и существенные скидки на торговлю в других городах. Как метко заметили их сладкоголосые певцы: «Баронессы любят шелка». А шелка любят тех, у кого есть золото. Нам никто не помешает открыть в ближайшие дни пару ярмарок рядом с Шепоротом и полностью вернуть затраты на доставку туда модниц со всей округи. Думаю, еще до первого снега мы окупим все расходы этого беспокойного лета.

– А второй и третий раз окупим до окончания зимы…

– Именно так. Недаром баронессы любят шелка… Налей мне еще чаю, чудный в этот раз у тебя напиток…

– Я слушал ваши дрянные советы все это лето! Вы пели мне на разные голоса о трудностях похода на запад, о необходимости хранить северные города, о неплохом кровопускании для заносчивых Драконов! И что же мы имеем теперь? Что, демоны вас побери?! Собранный неизвестным торговцем сброд покрыл себя неувядаемой славой на чужих берегах, а мое имя полощут теперь во всех тавернах от Сарнума и до заледеневших портов за Северной Короной! И все это благодаря бесконечной череде никчемных советов!

Король Ниерольд в ярости метался по жарко натопленной комнате. Его всклокоченная рыжая борода возникала то в одном углу, то в другом. Сидящие за столом военные советники внимательно разглядывали трещинки на столе, стараясь сжаться в незаметных мышей и не попадаться под тяжелую руку владыки. Тем более среди присутствующих не нашлось желающих напомнить, что все озвученные только что решения принимал лично король, мало вслушиваясь в сказанное степенными мужами, обильно потеющими сейчас в парадных одеждах.

– После всего случившегося мы не можем претендовать на приличные земли в степи! Даже эти кляченогие поххоморанцы могут заполучить всю западную часть себе, а мы так и будем скулить у наших болот и молиться на удачу! Вот к чему привели ваша трусость и желание отсидеться за моей спиной!

Рыжеволосый гигант метнулся к столу и стал лихорадочно рыться в куче разложенных бумаг.

– Не то, не то, не… Да куда же я запихал эту чертову бумагу?.. А! Ага, нашел!

Огромная ладонь припечатала к столешнице широкий пергамент.

– Итак! Учитывая, какие из вас советчики, я решил изменить сложившееся положение в нашу пользу. Согласно договору с Драконами мы выдвинем двадцать тысяч тяжелой пехоты и две тысячи конницы на соединение с собираемой армией. Но пойдем мы не через проторенные дороги к их столице, не-е-е-т. Мы двинемся на север, к осушаемым нами землям. Оттуда какой день взывают о помощи выделенные мной отряды. Именно там мы развернем войска и начнем победный поход! Оттуда мы доберемся до Города павших, рядом с ним встретим оставшиеся силы и ударим по оркам. По мере продвижения оставим силы ополчения и прикроем их от набегов, пока набранные люди поставят опорные крепости на занятой нами территории.

Отхлебнув вина, Ниерольд расхохотался.

– Учитесь, мои хитромудрые советники, как надо! Прочесали местность, оставили сильные гарнизоны, раздавили гадов в их гнезде и позаботились о целостности полученных земель! Не думаю, что соседи смогут оттяпать обратно то, что я возьму в начале этой зимы. Мой штандарт будет поднят над каждой крепостью, которая покажет свои стены на новых землях на вершок из снега.

Кто-то из присутствующих осторожно откашлялся:

– Ваше величество, а как мы обеспечим столь быстрое возведение оборонительных сооружений в зимнее время? Где возьмем лес, провиант, рабочих, в конце концов? Согласно отчетам, мы только-только возвели временные сооружения на границе осушенных болот. Предлагаемый поход потребует огромных сил и средств.

– Я знаю. И я уже продумал это! Через пару дней глашатаи объявят о доблестных свершениях, которые ждут ватаги китобоев на новых землях. Они получат золотом больше, чем набирают за осеннюю охоту на китов. Из этих смелых парней мы сколотим временные гарнизоны. Когда орков додавим, освободившиеся войска сменят ватажников в новых крепостях.

Палец короля отчеркивал крепким ногтем определенные места на карте.

– Караваны с лесом уже пошли по дороге на север. Мы используем часть наших старых запасов и вырубим все леса на этих болотах. Мало того, как только закончится сбор урожая, любой крестьянин сможет заработать дополнительные деньги на строительных работах. Вербовщики уже озабочены привлечением дополнительной силы. Когда войска широкой сетью прочешут вот эти районы, на очищенные территории придут строители и возведут опорные точки.

– Интересный план, ваше величество. Позвольте узнать, какая роль отводится в этом плане нам?

– Часть вас будет контролировать выполнение перевозок, часть – движение любимых подданных на строительные работы. А оставшиеся отправятся со мной, в войска. Чтобы лично доказать, насколько хорошо они могут не только советовать, но и выполнять полученные приказы на поле боя…

Ошарашенные военачальники молчали. Слишком быстро все менялось.

– Насколько оправданны эти траты в условиях приближающейся зимы?

– Казну придется подскрести. Но на новые земли уже стоит очередь желающих заплатить полновесным золотом. Так что к весне мы с лихвой вернем все потраченное. Пора не только соседям совершать победоносные кампании и купаться в золоте! Пора и нам встряхнуться!

И его величество захохотал…

Испуганный конь метался по узкой лощине, оглашая тревожным ржанием ночь. Бесстрастная луна серебрила два тела, лежащие рядом с заботливо затушенным костром. Ветер осторожно трогал оперение стрел, торчащих из их тел. Неизвестный, путавший след по-орочьи, оказался совсем не прост. Не получилось застать его врасплох, а выстрелы с дальней дистанции даже не ранили бродягу. Скользнув в кусты, он успел затеряться в зарослях до того, как кольцо окружения сомкнулось. Почти мгновенно незнакомец неслышной тенью возник рядом с ближайшим к нему лучником, и бедняга был убит. Затем еще двое следопытов получили по стреле в горло. Тогда оставшиеся в живых стали медленно и осторожно теснить беглеца в надежде выгнать его из кустов и расстрелять на открытой местности. Ориентироваться приходилось на звук периодически спускаемой тетивы и игру смутных теней.

Глэд распластался за валуном. Стрелял он лежа с земли, не поднимаясь даже на колено. Пара ответных стрел уже чиркнули по остывающему камню, но не зацепили его. Безглазый старательно держал под обстрелом следопытов справа и не давал им возможности высовываться из кустов, но позволил парням слева выйти ему за спину. По левую руку у Глэда находились высокие заросли кустов с мелкими листьями, в них можно было отлично укрыться от глаз обычных людей, но от стрел они фактически не защищали. При этом багровые силуэты следопытов легко просматривались для безглазого в этом залитом лунным серебром лабиринте, и он мог их свободно отстреливать. А там, чуть дальше за ними, течет злополучный ручей, поход к которому выдал его вечернюю стоянку.

Глэд послал еще пару стрел в сторону преследователей, забросил почти пустой колчан за спину и на корточках метнулся к другому валуну.

– Проклятый оборотень! И ведь не видно его, ублюдка!

Дак настороженно вслушивался в частые щелчки тетивы из кустов у подножия холма. Лишь бы не зацепил еще кого, стрелок проклятый! Ишь как частит… Но ведь не бездонный же колчан у него! Сами его набивали, к охоте готовясь. Так что должны стрелы кончиться, должны. Или сейчас, или чуть позже. А потом… А потом парня ждет бронебойный наконечник в грудь, заждался уже…

Тишина… Видимо, стрелы кончились. Пора…

Дак подал знак стоящему рядом, и они бесшумно заскользили вперед, к густым кустам…

Глэд всмотрелся в сверкающую перед ним ночными красками тьму и довольно оскалился. Двое слева, третий начал движение, справа лежат… Согнув ноги в «хромом жеребенке», безглазый пошел на сближение и атаковал растянутую цепочку следопытов…

Третий воин не успел укрыться за намеченным камнем. Тупой наконечник стрелы ударил его в нашитые легкие пластины, смял слабую защиту, и человек упал в траву. Замерший Дак еще натягивал тетиву, пытаясь понять, откуда именно он услышал смертельный щелчок выстрела, как следующая стрела легко скользнула сквозь обильную листву и, войдя в мягкий для нее череп, злобно впилась в заднюю часть шлема. Парень слева спешно присел еще ниже и в бессильной ярости сжал в руке обнаженный меч. Он даже не заметил скользнувшую к нему тень, и Глэд с близкого расстояния расстрелял очередную жертву. Последнюю стрелу безглазый выпустил после долгого прицеливания в сторону остальных зашевелившихся преследователей. Судя по раздавшемуся следом крику, он и в этот раз сумел кого-то зацепить. Подхватив у ближайшего трупа полный колчан, Глэд поспешил к ручью…

В живых оставалось семеро следопытов. Вожак Тор перебросился парой слов с остальными и стал отдавать приказы.

– Чужак стреляет издалека неточно, но вблизи спуску не дает. Поэтому на сближение не идти, будем валить с расстояния. Трой, ты поймал в руку стрелу, в деле толку от тебя мало – встанешь выше по течению ручья. Парня там нет, мы недавно проверяли, но головой крути хорошенько, мало ли что. Скорее всего, он попытается отсидеться в заводи ниже, у выхода из лощины, там довольно густые камыши.

Следопыт с набрякшей от крови повязкой на левой руке перехватил короткое копье и, согнувшись, поспешил к ручью, чтобы укрыться там среди мелких валунов.

– Хлоп и Мостовой – вам по обе стороны ручья залечь. Мы его выкурим под вас, постарайтесь не упустить.

Двое лучников прихватили дополнительные колчаны со стрелами и разошлись. Один растворился в траве, другой перебрался по камням на другой берег, мелькнул раз потрепанной шапкой в неверном свете луны и также пропал из глаз.

– Братишки, ждем чуток и двигаем ближе к заводи. Медленно, мягко. Как в камышах тигра скрадывали – так же аккуратно. Я с Занозой по той стороне, вы – по этой.

– Может, камыши подпалить?

– Боюсь, по ветру огонь большой пойдет, в дыму и пламени легко потерять его можем. А так я это место помню. Не успел он проскочить ниже, здесь, в заводи залег. Нам время терпит, это ему в холодной воде сидеть. Не вылезет – подождем до утра. Тогда он наш.

Следопыты разделились на пары и медленно двинулись к небольшой заводи, где играла бликами под луной вода, шептали у берега густые заросли камыша и где медленно оседала в воде поднятая беглецом муть…

Трой привалился спиной к омываемому с одной стороны валуну и бережно придерживал раненую руку. С его позиции прекрасно виден звонкий ручей, замедляющий бег ниже по течению. От неожиданного выстрела защищал камень. Теперь главное смотреть в оба, не отвлекаясь на тягучую боль в раненом предплечье. Благо погода как на заказ, для охоты – облаков почти нет, луна светит ярко. А часа через четыре уже и светать начнет, там и солнышко взойдет. А вместе с солнечным светом настанет конец прыткому вражескому лазутчику…

Где-то в глубоких недрах царской библиотеки плесневеет докладная записка, повествующая о гибели малой заставы сто пятьдесят лет тому назад, когда поххоморанцы пытались в очередной раз отжать с северных берегов зеленых хвостатых соседей. Заботливо собравший все факты дознаватель старательно вывел тогда печатными буквами:

«…И отошли ящеры, осадившие крепость. И гарнизон организовал преследование. И вышел отряд о пятидесяти тяжеловооруженных к берегу моря и стал искать следы врагов. И на рассыпавшихся цепью напали ящеры, восстав из гальки, омываемой морем. И поднялись они так близко, что не успели наши солдаты отразить атаку и полегли все до единого на глазах пяти конных, оставленных в арьергарде…»

Да только кто читает в наши дни рассказы о старине глубокой. Разве что список родственников посмотрят, чтобы должность вытребовать побогаче…

Глэд наполовину зарылся в гальку, подкопавшись одним боком к крупному валуну. Холодная вода неприятно покусывала ободранную кожу, которая отчаянно чесалась от прикосновения к камням. Но безглазый не шевелился, выжидая, пока часть преследователей шла вниз по течению. Слабо позванивали струи ручья, и призрачной тенью сливалось с валуном чуть приподнятое над водой лицо. Посмотришь со стороны – мелкая вода, по щиколотку замочишься, не больше. А по камням пройти – так и вовсе сухим на другой берег перескочишь…

Трой до прихода в следопыты море не жаловал, поэтому и смотрел сейчас не в сторону медленно, по волоску отползающего камня. Он во все глаза всматривался в заросли вокруг заводи и старался догадаться, где укрылись его товарищи, решившие не отпускать опасного незнакомца…

Глэд тем временем скользнул незримой тенью поближе и неслышной улиткой стал подтягиваться к одинокому стражу. Уже капли воды успели сойти с большей части его худого тела, уже луна засобиралась ко сну, а безглазый медленно приближался к очередной жертве…

Тор осторожно вслушался в нескончаемый шорох камышей. Где-то там засел человек, столь жестоко и быстро расправившийся с половиной его отряда. Отпускать такого опасного противника нельзя ни в коем случае. Учитывая, как беспощадно оборонялся недавно враг, от него следовало ждать новых активных действий. Ну не мог же парень не понимать, что, как только станет светло, его выкурят из укрытия. Значит, оставалось ждать и готовиться к попытке прорыва. Вот набежит тучка побольше – и готово, только лови мерзав…

Рядом с камышами что-то плеснуло, на дальнем берегу ручья вскочил лучник и послал в то место пару стрел. К нему немедленно присоединился ближайший следопыт. Тор и Заноза рванули к месту охоты, во все лады кляня себя за то, что так далеко ушли от притаившегося врага. По той стороне берега уже мчались согнутыми тенями соратники. Но вот один из них упал, следом споткнулся второй…

Тор интуитивно рванулся влево, но бок уже обожгло железом. Раненый попытался прикрыться щитом, однако грудь уже пронзил стальной клинок, и командир ткнулся лицом в тонкие мохнатые лучики ковыля. Лишь его затухающее сознание еще уловило, как с громким криком побежал куда-то Заноза, однако крик этот вскоре пропал для Тора, и еще одна душа отправилась на поклон к богам – рассказать о своей короткой жизненной дороге…

Прошло менее получаса с того времени, когда безглазый неслышно подобрался к сидевшему в засаде Мостовому и бесшумно прикончил его, не выдав себя ни вздохом, ни шорохом трав. А потом Глэд накинул поверх мокрой одежды часть доспехов убитого и воспользовался щукой в заводи, которая так неудачно для следопытов плеснула в погоне за рыбьей молодью…

А желчный и худой Заноза бежал к стоянке, не видя ничего вокруг. Бежал, не разбирая дороги, напролом через кусты, падая, спотыкаясь о камни. Бежал, ощущая за спиной саму смерть. Не выдержал Заноза, лучший боец на ножах вдоль всей западной границы, и помчался в лагерь, где яркие костры должны были помочь дождаться утреннего солнца, скинуть наваждение и погнать коней обратно домой, подальше от проклятой степи, мстящей столь злобно за сожженную орочью стоянку и убитых самок и детенышей…

Дзонго с трудом потянулся, размял больную ногу и с кряхтеньем встал от горящего в полсилы костра. Нужно проведать еще раз, как ведут себя связанные орки. Даром что маленькие, а зазеваешься – и глотку перегрызут. Но за них в царских зверинцах дадут хорошую плату. Да шкуры продать, барахлишко, что захватили в уничтоженном клане… Хорошие деньги в этот раз должны заработать, с лихвой покроют все труды, возместят многодневное шатание по опостылевшей степи…

Дзонго шагнул в тень, давая глазам приноровиться к слабеющему лунному свету, и насторожился. Со стороны ручья явственно доносился топот бегущего человека. Один… В такое время?.. Следопыт бросил взгляд в сторону валунов, где укрылся Коростыль, добрый друг Хлопа. Оба – отменные лучники, под его прикрытием можно не бояться засады. Раз молчит, значит, знакомый бежит. Но только вот зачем бежать впотьмах? Не случилось бы чего… Дзонго шагнул навстречу бегущему, ощущая неприятную горечь в груди…

– Смерть! Там смерть! Она сожрала всех, всех! – Заноза трясся как в лихорадке, пытаясь вырваться из крепких рук товарища. – Это шаман, не иначе, проклятый шаман! Он убивал нас одного за другим, а потом нырнул в заводь и наслал морок на Мостового! Тот перестрелял оставшихся, я еле успел бежать… Если бы не мои быстрые ноги, лежать мне сейчас там, у проклятой воды!

– Шаман? Поди ж ты… – Дзонго от неожиданности выпустил следопыта из объятий, и тот метнулся мимо него к костру, суетливо уронив часть тюков, и начал лихорадочно собираться. – Шаман… В живых остался лишь Заноза, наш вечный брюзга и… Шаман!

Забыв про больную ногу, Дзонго рванул к валуну, на котором затаился Коростыль. Если мечущийся по стоянке воин не врет, то они крепко вляпались. Это степь, тут амулетов и оберегов от орочьей магии нет. Там, где сложили головушку двенадцать следопытов, легко сгинут и оставшиеся трое. Одна надежда на хорошего стрелка, который сможет из засады расстрелять проклятого незнакомца.

Ударившись боком об остывший камень, Дзонго жарко зашептал:

– Коростыль, ты тут?

– А где же мне еще быть, хромая кочерыжка? Что стряслось, где остальные?

– Заноза хрипит, что с шаманом мы пересеклись. Тор с ребятами теперь там, у ручья. Отбегались. А шаман к нам идет.

– Этого еще не хватает! Надо скорее на коней и ходу!

– И далеко ты от него по ночной степи уйдешь? Здесь его ловить надо, здесь! Мы же в степи какой день, травами пропахли, нас не заметишь! Я сейчас огонь разожгу, чтобы его поближе приманить, а ты не зевай!

– Одного огня мало, сам понимаешь!

– А мы еще ножичком кого из орчат пощекочем, чтобы слышно было, да пусть Заноза собирается, ему не меньше получаса надо. А ты смотри во все глаза, вся надежда на тебя!

Лучник помолчал пару секунд и коротко бросил:

– Хорошо, сделаем. Как зверей потреплешь, за палаткой схоронись, чтобы я тебя ненароком не подстрелил.

Дзонго крабом отлепился от камня и засеменил к костру…

На остывшем камне ярко выделялось живое пятно, издалека видное среди холодных валунов. Глэд с интересом наблюдал, как оставшиеся трое живых готовили для него ловушку. Первый активно потел на высоком булыжнике, выслеживая невидимого пока противника. Второй переворошил уже весь лагерь, сгребая какие-то железки в пару больших тюков. Третий подбрасывал бесконечную вереницу веток в ярко пылающий костер.

Некоторое сомнение вызывало еще бесформенное пятно под грудой шкур на другой стороне вытоптанного пятачка. На раненых людей это не походило, на животных – тоже. В любом случае, неотвратимо надвигающийся рассвет заставлял атаковать. Как только взойдет солнце, Глэд вынужден будет драться по-другому. Не факт, что он легко сможет выстоять против троих противников…

Торопыга прислушалась к приближающимся шагам. Как ни ловка она была при живой матери, но безжалостные люди сбили с ног и скрутили лапы веревками, а в пасть вставили крепкую железку, которую не разгрызешь и ввек. Рядом безвольным комком свернулась подруга по несчастью – Шонголом, дочь старого пастуха. Но где теперь тот пастух напоил кровью травы и где теперь души клана, что безжалостно истребили у безымянного ручья? Далеко ушли воины, не вернулись, и никто не защитил самок, телами закрывавших детей от холодной стали. Только две маленькие девочки с ужасом слушали приближающиеся шаги, легко угадывая в них чужака, кормившего их вонючей кашей раз в день. Но в этот раз запах человека говорил не о предстоящем ужине, в запахе легко читались страх и злоба, пугающие орчат больше, чем неизвестность утомительного пути в рабство.

Торопыга в ужасе забилась в стягивающих ее веревках. Человек нагнулся, схватил ее за намордник и острым ножом одним взмахом распластал ремни кляпа, рывком сдергивая сбрую с головы.

– Давай, змееныш, громче! – Дзонго примерился, собираясь срезать часть шкуры с боков увертливой зверюги. Надо постараться, чтобы она не замолкала ближайшие полчаса. А что лучше для этого, как не ободранный бок.

Торопыга взвыла во всю тощую грудь, читая в глазах человека кровавую решимость, но забиться под тюки не было никакой возможности… Воин поудобнее перехватил нож, склонился, надсадно ухнул и медленно стал наваливаться на самку. Та непрестанно выла, зажмурив глаза… Выла, пока хватало дыхания. Но тяжелое тело сдавливало все сильнее, и Торопыга стала извиваться, пытаясь уползти от неминуемой смерти. Она толкалась, пихалась лапами и продиралась куда-то по мешкам и тюкам, пока наконец не оказалась на притоптанной земле. Лишь там она перевела дыхание и открыла глаза.

Напавший на Торопыгу человек лежал на разворошенных вещах, неестественно вывернув руки. Из спины его торчали две стрелы, слабо пуша оперение на предрассветном ветру. Со стороны выпаса доносился шорох травы. Через несколько минут к костру вышел еще один человек, несущий на себе тело, пахнувшее свежей кровью. Сбросив убитого у костра, незнакомец развернулся к орчатам.

Худой, жилистый и легкий в движениях чужак. Самки не видели такого в отряде раньше. Видимо, люди так же грызутся между собой ради доброй добычи, как это часто бывало у Диких. Более удачливый забирал чужие вещи и коней, захватывая в полон всех, кто не смог умереть с честью. Подойдя ближе, незнакомец бросил взгляд на Шонголом, потом повернулся к Торопыге. Та оскалила клыки:

– Уйди, человек! Мы не твоя добыча! Убью!

Пустые глазницы черными провалами ловили последние отблески луны. Тихий голос заскрежетал на староорочьем:

– Проклятье, мне только вас в попутчики и не хватает…

Разрезав путы на орчатах, безглазый бросил им флягу с водой, после чего повернулся и стал быстро обыскивать захваченный с боем лагерь следопытов.

Фрайм осторожно пробирался сквозь толпу, стараясь не затоптать какого-либо идиота, так и норовящего сунуться под копыта усталого коня. Дорога из Полана в столицу в этот раз далась нелегко. Поздние дожди превратили дорогу между городами местами в плохо проходимые болотца, лишний раз напоминая об излишней доброте его величества к казнокрадам. На бумаге тракт ремонтировали не раз. На практике купцам в последнее время приходилось пережидать распутицу по постоялым дворам и ждать первых морозов. К сожалению, Фрайму пришлось садиться в седло, невзирая на капризы погоды.

Ороман бурлил. Бесконечные толпы нарядных горожан заполнили широкие улицы, узкие проулки и многочисленные закоулки беспорядочно застроенного города. Столица праздновала победу соседей над грозными орками и радостную суету сборов собственного ополчения. Обещанные десять тысяч конницы сколачивались по всему государству, а пятнадцать тысяч пехоты лишь на пять тысяч состояли из царских полков. Остальных пехотинцев набирали под неплохие деньги по самым дальним хуторам и деревням. Горожане, ругнувшись, выплатили разовый налог, который подарил им «светоч мира и потрясатель основ», венценосный Гардолирман. Куда деваться, новые полки требовалось не только одеть из арсенальных запасов, но и накормить, напоить и отправить в степь. Однако в любом случае откупиться от его величества куда проще, чем самому попасть в цепкие лапы вербовщиков. Нет уж, дудки, пусть снег бороздят увальни с крестьянских дворов. Это для них ползолотого в месяц – огромные деньги, а хитрые жители столицы легко смогут заработать больше, не подвергая бесценную шкуру угрозе быть продырявленной ядовитой орочьей стрелой. Так что доблестные войска обойдутся в этот раз без них, жителей самого лучшего города. Вместо этого они лучше прославят в веках царствующий дом, вновь севшего в седло удачливого военачальника и храбрых солдат, что мечами присоединят дикие земли на западе от нынешних границ до самого дальнего моря!.. Разве что оставив пару миль солончаков для тупоголовых Драконов и заплесневевших болотников…

Наездник с трудом достиг переулка и стал пробираться к давно облюбованной таверне, вокруг которой раскинулось пьяное веселье. Город явно спятил, пытаясь выпить за день больше, чем наливали обычно в храмовые праздники. Даже стойло для уставшего коня пришлось отвоевывать у неуемных гуляк. Лишь через полчаса Фрайм смог подняться в оплаченную комнату, расположенную под самой крышей обычно тихого дома. Скинув сапоги, наемник брезгливо вслушался в череду воплей, пробивавшихся из главного зала.

– Неужели у наших соседей так же весело? Или Драконы все же знают толк в вине и веселье? Охо-хо, остается лишь верить, что Мим сумеет завершить эту сделку в нашу пользу и мы получим желаемое: он – замок, а я – добрый дом недалеко от центральной площади. Дом с садом, конюшней и псарней. Хорошая охота заставит меня забыть про этих идиотов, которые уже празднуют гибель всего орочьего племени… Десяток бы лохматых в город для наведения шороха, вы бы не так запели…

Фрайм устроился на скрипнувшей кровати и стал разбирать корреспонденцию, которую захватил по въезде в Ороман. Большую часть писем бросил на пол, пару отложил, а письмо от Мима придирчиво осмотрел на предмет чужого любопытства, после чего вскрыл и углубился в чтение, ловя взглядом в витиеватых строках крупицы необходимой информации.

«…Закончить основные дела… оплатить долгосрочные счета… выехать без контактов с двором, не встречаясь с фаворитами… жду в Кхуре без спешки, но мешкать не надо…»

Огонь свечи радостно принялся за плотную бумагу. Набирающий силы огонь выхватил багровыми всполохами мрачное лицо. Наемник быстро составлял в уме план дел на завтрашний суматошный день. Если постараться, вечером уже можно будет укладываться в дальнюю дорогу.

Но не предстоящее путешествие озаботило сидящего в сумраке человека. Мрачные мысли навеяла завершенная поездка в Полан. Совершенно неожиданно из каких-то глубин выглянула тень прошлого и показала зубы, оставив после себя труп виночерпия Пяти Сестер. Тело брата Визариуса со следами пыток нашли в его клетушке утром. Находка перепугала солдат до полусмерти и послужила поводом для наказания ночной стражи, прошляпившей неуловимых убийц. Личности душегубов очень сильно занимали теперь мысли Фрайма, избороздив глубокими морщинами его крепкий лоб…

Глэд согнал коней и повел их к слабо видневшемуся костру. Следовало как можно быстрее собрать валяющееся оружие и припасы и двигаться дальше в степь. Кто его знает, сколько еще таких отрядов рыскает по округе, пытаясь выследить любого, попавшего в эти дни в степь. Нужно убраться как можно дальше от неприветливых холмов, сменяя коней в пути и молясь богам, чтобы случившееся оказалось последним неприятным приключением на пути к огненному народу.

Взору безглазого предстал разгромленный лагерь. Пока он ходил на выпас, освобожденные орчата навели свой порядок. Ножами они исполосовали всю материю и вещи, до которых смогли дотянуться. Разломали мелкие ящики и коробки. Разметали осколки посуды. В костре смрадно чадили три изрезанных тела. Виновницы разгрома сидели на корточках рядом с грудой сваленного оружия и настороженно разглядывали вернувшегося нежданного спасителя.

Глэд спокойно подошел, присел рядом на корточки и всмотрелся в мстительниц. Как там Громыхатель говорил? Пробежали не более пяти летних трав, худые и голодные, самки без клановых меток. Каждая в лапе сжимает широкий нож, готова броситься в сторону при любом резком движении. Выместили злобу плена на мертвых, даже не поленились и приволокли убитого лучника, погибшего первым из троицы. Но, несмотря на разгром, отложенное им оружие, пару одеял и продукты орки оставили нетронутыми. Ждут. Ждут его решения.

– Меня зовут Глэд.

Чуткие уши дернулись при звуках речи. Непонятно, что больше напугало – медленно выговариваемые слова, изменившиеся за две сотни лет со времен умершего воина Дикого народа, или смелость чужака, открывшего личное имя посторонним.

– Я иду в степь. С людьми мне не по пути. Люди лишили меня глаз и хотят лишить жизни. Поэтому я иду в степь. Иду один. Вам предлагаю – берите по паре коней, припасы в дорогу, оружие и возвращайтесь домой. Я вам мешать не собираюсь.

Маленькая, с взъерошенным мехом на загривке лишь насупилась. Судя по тому, как она визжала, когда ее пытался убить следопыт, – голос у малютки что надо. Но сейчас лишь сердито сопит в ответ.

Неожиданно подала голос вторая:

– Шонголом некуда идти. Мой отец умер в набеге. Моя мать убита людьми, которые вели нас с собой. Моя юрта сгорела, а братья и сестры по клану мертвы. Мой клан – пепел остывшего костра. Некому защитить меня в степи. Шонголом хочет идти с тобой, безглазый человек, с языком орка и силой демона. Шонголом будет готовить тебе еду и точить твой нож.

Вторая самка попробовала ткнуть разговорчивую соседку локтем в бок, но задержала лапу, пригорюнилась и захлюпала носом. Судя по всему, лишь сейчас она сообразила, что именно говорит ее сестра по несчастью. До этого она отбивалась от неминуемой смерти, переживала свалившуюся на нее нежданно свободу, мстила мертвым врагам, а сейчас на нее накатило недавнее прошлое. Накатило, вцепилось кровавыми пальцами неожиданных смертей и болью утрат. Маленькая самка тихо плакала, побелевшими от напряжения лапами сжимая рукоятку окровавленного ножа…

Глэд мрачно смотрел на двух зверенышей, доставшихся ему в нежданные попутчики. Чужой клан примет их лишь с согласия шаманов и под хороший выкуп, таковы обычаи. Либо под личное поручительство известного воина. А кто он? Враг, человек. Такой поручитель подарит лишь мучительную смерть под пытками. Можно убить их здесь, освободив себя от нежданной обузы. Но рука не поднималась. Не мог он достать меч и ударить эти грязные комки меха, один из которых черными бусинами глаз ловил отблески костра.

Вздохнув, безглазый поднялся и обронил:

– Решайте сами. Я беру оружие, припасы и добираюсь до брошенной стоянки. Оттуда направлюсь дальше. Если хотите ехать со мной, собирайтесь.

Шонголом осторожно обняла за плечи Торопыгу и зашептала ей в ухо:

– Пойдем, сестра. Человек уходит в степь, пойдем с ним. Человек берет нас в свой клан. Странный человек будет нас кормить и не отберет у нас оружие. Человек сохранил нам жизнь и будет делить с нами кров и пищу. Наши судьбы сплелись…

Плачущая самочка кивнула зареванной мордочкой и, взяв тряпку, стала оттирать нож. Потом вложила его в ножны и, всхлипывая, стала помогать вьючить лошадей… Странный человек и две молодые самки пяти лет от роду собирались покинуть разгромленную стоянку следопытов…

– Дорогой Тертедуэй! Я наслышан о вашей доблестной службе на северной границе, службе на благо народа и меня, вашего государя! Недавние события заставили меня обратить взор на восток, где в ближайшие дни будет решаться судьба наших земель, уже обретенных и еще не освобожденных из-под ига злобных тварей… Я полагаю, что именно вы, известный военачальник, не раз доказывавший миру доблесть, сможете возглавить собираемое войско и выполнить мою волю…

Старый полководец, нарядившийся по случаю столь важного приема в лучшие одежды, чопорно поклонился. Вот уже пятнадцать минут как он восседает на широко разбросанных подушках рядом с низким столиком и общается с его величеством. Пара чаш дорогого вина во славу царствующего дома и солнцеликого Гардолирмана, затем легкие закуски, и теперь владыка Поххоморана начинает вплетать в ткань беседы краткие указания на то, что предстоит выполнить в ближайшие дни. Его величество поддался охватившему столицу разгулу и немало выпил сегодня, но, несмотря на излишнюю витиеватость слога, мозг его не затуманен и мысли кристально ясны, разящими мечами поражают всех врагов, всех-всех врагов, которые ненасытно скалятся из-за бдительно охраняемых границ на плодородные земли империи… Да, скалятся… Скалятся… Ик…

Его величество запил напавшую икоту остатками вина и постарался собраться с мыслями, пока виночерпий подливал следующую пряную порцию.

– О чем это мы? Ах, чуть не забыл! Я внимательно прочел представленный вами доклад, очень внимательно. Написано человеком, несомненно, деятельным и знающим. То, что предлагают местные шепталы, провоняло пылью и страхом перед соседями. Ваш доклад пахнет кровью врагов и травами новых земель. Степь должна принадлежать нам. Если не вся, то большая часть. Болотники прекрасно обойдутся захваченными оврагами, которые пытаются удержать от набегов уж какой год. Драконам хватит и солончаков у дальних границ. Наша задача – отодвинуть границу от дальних пределов до самой Усыпальницы на севере и до новых крепостей чернохвостых на юге. Половина, минимум половина степи принадлежит нам. Но хватит об этом. Вопросы новых границ будут обсуждать мои дипломаты, вам же предстоит показать войска с лучшей стороны в предстоящем совместном походе. Вы уже провели смотр?

– Да, мой повелитель. В обед я лично проверил подготовку регулярных полков. Очень неплохо вымуштрованы, очень неплохо…

– Вот именно! Это – скелет, на который вы нарастите мышцы многочисленного ополчения. Через две недели наши бесстрашные воины начнут поход, который впишет наши имена в историю государства!

– Две недели?!

– О, это арьергард, конечно. Авангард уже сформирован и выступает вот сюда. – Рука Гардолирмана ткнула на карте куда-то в глубину степей. – Детальную карту вы получите завтра утром. Для этого похода я открыл арсеналы и предоставил все самое лучшее. Повозки, оружие, зимняя одежда, запасы продуктов и все, что понадобится, все-все, что только может понадобиться…

Тертедуэй стремительно трезвел:

– Ваше величество, сколько времени у нас будет на боевую подготовку новых подразделений?

– Думаю, месяц или два пути. Скорее всего – месяц. Быстрым маршем смешанные колонны должны выйти в середину степей и встретиться с армиями наших ленивых соседей. Мы не должны ударить в грязь лицом! Если собираемся претендовать на большую часть будущих земель – должны доказать, что мы самые лучшие и способны в одиночку свернуть этой мохнатой Орде шею! Только так! Натиск, бесстрашие и победа!

– Все же я буду подчиняться совместному командованию или действовать самостоятельно?

– Увы, мой уважаемый полководец! К сожалению, достигнутое соглашение требует вашего подчинения полководцу, выбранному на совместном совете. Правда, никто не мешает претендовать на эту роль вам самому! Ведь ваш опыт вполне достаточен, чтобы занять столь почетную должность!

– И все же, если Драконы поставят своего военачальника во главе объединенных войск, какой будет моя задача?

– Подчиняться, по возможности подчиняться. Но! – Его величество заговорщически поднял палец и придвинулся поближе. – При этом не забывать наши собственные интересы! Людей беречь, под удар не подставлять и соседям спуска не давать!

Пустая чаша замерла на мгновение, подставляя широкое золотое нутро под винную струю.