Оборотная сторона Бога Иванов Сергей

– Возможно, мой друг, ты путаешь веру с теми, кто вокруг неё кормится, – предположил тот. – Эта публика мне тоже не по нутру – сам знаешь. А что нашу церковь нужно реформировать, я никогда не отрицал.

– Ну, если хорошенько отреформировать Змея Горыныча, – хохотнул Светлан, – в конце концов из него получится райская птица!..

– Так чего там с новым богом Мифея? – напомнил Крон.

– Кто-то за нашим царьком стоял – наверняка. Бог или какая другая скотинка, можно только гадать. Вот доберёмся – и увидим… я надеюсь.

– Ясно, – кивнул великан. Затем опять умолк, далеко уйдя в себя.

Следом и Артур отстранился, как всегда деликатный до омерзения, предоставляя парочке откровенничать дальше. Впрочем, ему и впрямь лучше не отвлекаться на болтовню: здешние места не для туристов – чёрт знает, что может случиться в следующую секунду.

А эльфка не унималась, принявшись выспрашивать Светлана о его качествах и предпочтениях, будто в самом деле примеряла богатыря на роль «свежей струи». Смущённо посмеиваясь, Светлан нехотя делился сокровенным, по мере сил стараясь быть объективным к себе, – при том, что совершенно не ощущал готовности стать отцом, тем более такого масштаба.

– Я ведь скучный… э-э… сапиенс, Лэлличка, – говорил он. – Пожалуй, что нетипичный. Власть меня не влечёт, без богатства тоже обойдусь, на славу плюю… ну, почти. По правде говоря, у меня не было серьёзных искушений… насколько помню. А те, что случались, я с лёгкостью одолевал – просто потому, что люблю красивые поступки. Свои или чужие – всё равно. Меня они… э-э… умиляют. Наверно, это сентиментальность, да?

– А как насчёт Артура?

– Ну, для него тут и вовсе нет проблем. Если я лишь красуюсь перед собой и другими, то для Артура благородство естественно, как дыхание. Или как для вас, эльфов, честность. Вдобавок он умница и добряк, но при этом настолько силён телом и духом, что способен выжить, оставаясь собой даже в самых опасных ситуациях.

– Как и ты?

– Я бы выжил и не будучи богатырём, – вздохнул он. – Слишком я благоразумен, чтобы кидаться на мельницы. Даже не знаю, как далеко я смог бы отступить, потеряй силу.

– Знаешь, мне трудно представить тебя подлецом.

– Мне себя тоже. Но, может, дело в нехватке фантазии?

– Разве ты отступал, когда грозила смерть?

– Когда грозила – нет. Но если б она сделалась неотвратимой… Не знаю, до сих пор меня не ставили перед таким выбором – надеюсь, и не поставят. Вообще, над этим лучше не ломать голову. Зачем умирать раньше смерти?

– Ну да, ты же в любой ситуации стремишься углядеть хорошее!

– На моё счастье, я не из тех, чей бокал всегда наполовину пуст, – согласился Светлан. – Для здоровья куда полезнее быть оптимистом.

– Видишь? – сказала Лэлли. – Вот такие… э-э… сапиенсы нам нужны.

– Мартышка, – фыркнул он.

– Я на полном серьёзе – ты чего? Как раз этих черт эльфам и не хватает, чтобы опять начался подъём. Даже среди наших юных столько стариков!..

– Как будто у нас не так.

– Наверно, пропорции всё же разнятся – раз вы растёте, а мы мельчаем. Я имею в виду не только наши размеры, которые ещё можно списать на изменённое солнце.

– Ну, бог вам в помощь, – вздохнул Светлан. – Чего ещё с меня можно взять, кроме пожеланий?

– А если бы от тебя зависело, согласился бы помочь?

– Думаю, что в конце концов вы бы меня уговорили, – засмеялся он. – А может, и Артура тоже. Только не воображай, будто мы придём в восторг от такой чести!..

– Вот и славно, – кивнула эльфка, словно лишь этого и добивалась. После чего сладко зевнула и тут же заснула, свернувшись по центру клети в изящный золотистый клубок, небрежно прикрытый облачком пышных волос. Усталость наконец догнала малышку, напряжение последних часов, прожитых ею на самом пике чувств и усилий, сменилось неизбежным спадом.

А вот Светлану не хотелось спать. Обе его раны давно затянулись, многочисленные ссадины и ушибы тоже зажили, не оставив следов. Да и силы, растраченные в недавней баталии, возвращались с каждой минутой, набрав уже такую инерцию, что грозили далеко перекрыть прежний уровень. Нормальная суперкомпенсация, да? Хотя… Уж не унаследовал ли он часть кощеевой мощи, пособив Мифею переплыть Стикс? А чего, законный трофей убийцы – даже лучше меча, а тем паче скальпа или, скажем, головы… бр-р-р… На стену, правда, не повесишь, зато пользы намного больше. Лишь бы в нагрузку к сему дару не заполучить какую-нибудь пакость. Уж кем я точно не желаю быть, так это новым Драконом.

Даже спящая, Лэлли притягивала взгляд. И… гм… мысли. Каждым её пальчиком, каждым изгибом, выпуклостью, складкой можно было любоваться часами, погружаясь в эльфское очарование, как в медитацию. Слава богу, сам он бодрствует, иначе могло бы такое привидеться!.. особенно после всех её намёков. В снах-то позволяешь себе намного больше. Уж там инстинкты вырываются на волю, одолевая высокие чувства, пренебрегая запретами… хотя это не избавляет от угрызений. И понимаешь, что скверно, а – делаешь. Гормоны, что ли, играют? Ах, Анджи, Анджи, нельзя нам разлучаться надолго!.. А что ты поделываешь без меня, какие сны видишь?

С тоски Светлана опять потянуло есть. Или дело в том, что он продолжает расти? Чёрт возьми, пора бы остановиться! Ещё чуть, и они с Артуром переступят грань, отделяющую людей от великанов. Конечно, для их посольской миссии это даже лучше, но потом-то придётся возвращаться. И как их встретят те, кого они представляют? Когда Светлан подряжался работать богатырём, никто не предупреждал, что заодно придётся записываться в уроды. Записной урод – как вам такое сочетание? Или лучше сказать: писаный? Гм…

Вообще тут хватает тумана. Богатырской-то мощью Светлана наделили, но упустили из виду, что он ещё и художник… э-э… творец некоторым образом. И вот эти его свойства, соединясь с силой, образовали странную смесь. Богатырь-чародей – над такой окрошкой ещё придётся ломать голову. В какие выси сможет взлететь магия, если резервуары под неё примется строить настоящий силач? До сих пор-то чары сдерживались прочностью стен, а чтобы достичь заоблачных вершин, обычно требовались века. Сколько туда карабкался, скажем, Паук? А тут – одним скачком. Эдакий кузнечик, ну да… весом под три центнера. Впрочем, прыжок – понятие относительное, на него тоже могут потребоваться месяцы, а то и годы. Но для этого, как минимум, надо выбраться из проклятых пещер!..

Здешние тоннели и впрямь нагоняли трепет. Под ногами то и дело змеились белёсые твари, похожие на ожившие корни. Вдоль стен проскальзывали угловатые силуэты, скрежеща о камень быстрыми лапами, которых у них явно было больше, чем у пауков. В щелях ворочались жутковатые тени, посверкивая россыпями колючих глаз. Изредка над головой мелькали и вовсе странные создания, безмолвные и стылые, похожие на сгустки мрака. Освещалось всё это значительно хуже, чем даже владения покойного Мифея, предварявшие Пирамиду, но постепенно глаза приноравливались и к такой темени. Хорошо, на этот уровень их забросили не сразу, иначе пришлось бы несладко. Всё же тренинг – замечательная вещь. Так и надо двигаться: этап за этапом.

– Хотел бы я знать, кто пробуравил эти норы, – проворчал Светлан, догнав короля.

– Может, и взглянуть на них не откажешься? – принуждённо засмеялся тот. – Конечно, я не против приключений…

– Сюда, в глубины, перемены доходят с изрядной задержкой, – зазвенел голосок Лэлли, сейчас же вскинувшей голову. – И что за существа могут обитать здесь, даже мы, эльфы, толком не знаем. А может, успели забыть.

– Лучше вспомни, – сказал Светлан. – Не то они сами о себе напомнят, и тогда мало не покажется.

И накаркал-таки… русский шаман. Без всякого предупреждения из бокового прохода вдруг выплеснулась цепенящая воля, сразу затопив ужасом всю четвёрку, а следом надвинулась чудовищная туша, окружённая клубами душной тьмы, закованная в сегментный панцирь, поддерживаемая сотнями жёстких лап, оканчивающихся подобиями клинков.

Зарычав, Светлан с натугой разорвал невидимые путы, тут же выдернул из-за спины двумечник и, закрутив его в огромный винт, прыгнул к чудищу. Возможно, это и спасло отряд, потому что в следующий миг из многих отверстий, пузырящихся на безглазой харе, выстрелили гибкие щупальца, разлетаясь в широкий пучок. Угодив под бешено вращающиеся лопасти, хищные шланги осыпались вниз, рассечённые на мелкие куски. И тут же на шипастую голову чудища обрушилась громадная секира, сминая тусклые пластины, – на сей раз великан опередил короля.

Издав беззвучный вопль, туша метнулась обратно, сгинув как призрак, так что подскочивший с воздетым мечом Артур поразил лишь воздух – немыслимое проворство для такой массы.

– Что это было? – спросил король ошарашенно. – Нет уж, друзья, верните мне старых добрых драконов!..

Наклонившись, он пошевелил остриём клинка рассыпанные по камню ошмётки, похожие на коротенькие трубки из просвечивающего пластика. Вокруг них темнели брызги, под которыми дымился и шипел камень.

– Осторожней! – предостерёг Светлан. – Если это то, что я думаю…

Послушно Артур убрал меч, вопрошающе поглядел на него.

– И что же ты думаешь? – озвучила вопрос Лэлли.

– Да, – присоединился Крон.

– Существуют твари, свой желудочный сок впрыскивающие прямо в жертву, – пояснил Светлан. – И если сок этой гадины под стать её размерам и облику, то с ним не сравнится никакая кислота – за секунды превратишься в мешок с питательной смесью.

– Экая мерзость! – содрогнулся король.

– Но может, это яд – что тоже не греет, – продолжил Светлан. – Кстати, мне показалось, сегменты её брони смахивают на панцири орков. Хотя вряд ли такие твари мрут часто – скорее, живут, пока растут, а растут без конца, раз за разом сбрасывая оболочку. Ну, – обратился он к Лэлли, – что-нибудь вспомнила про здешнюю жуть?

– Вообще такие встряски прочищают мозги, – пропела она бодро. – И тогда из памяти всплывает такое!.. Но разве ты уже всё сказал?

– Да что толку строить догадки!

– Так если не остаётся иного…

– Я даже не уверен, что нас атаковала целая особь, а не одно из её щупалец, – со вздохом присовокупил богатырь. – Но хуже всего, что до последнего мига я не чувствовал опасности – мне отказало чутьё.

– Чего ж странного? – пожала Лэлли плечиками. – Я тоже прошляпила. Слишком мы разные с ней, чтобы слышать друг друга.

– Дело не в телепатии, – возразил он. – В этом мне трудно с тобой тягаться. Но опасность я чувствую за минуты – даже когда речь идёт об обвале. А тут… – Светлан развёл руками.

– Как интересно! – воскликнула девушка. – Даже немногие из эльфов владеют предвидением… то есть не более, чем на десяток секунд. В тебе живёт сила Великих – вот причина. Чистопородные отпрыски Скитальца настолько далеки от здешнего мира, что его предостережения до них просто не доходят.

– И что, наша зверюга умеет гасить такие сигналы?

– Вероятно, – кивнула Лэлли. – Есть гипотеза, – тут она хмыкнула, – что ещё до рождения Великих в глубинах планеты существовала жизнь. Они, а тем более мы с вами, – поверхностные существа и приспособлены обитать снаружи тверди, желательно в воздушной среде и при отсутствии высоких температур. Но прежде-то условия были иные, а длилось это уйму времени.

– Полагают, что жизнь зародилась в океане, – сказал Светлан. – Правда, под ним не подразумевают магму.

– И напрасно, мне кажется. То есть одно вовсе не мешает другому. А когда поверхность стала остывать, превращаясь в корку…

– …то огненные зверюшки выбрались на сушу.

– Скорее, внутрь неё – для начала. Потом уж кое-кто двинулся дальше, осваивая новые пределы, привыкая к солнцу и воздуху, сближаясь с иной жизнью, даже сливаясь с ней, смешивая в своих потомках два разных начала, как сейчас две струи соединились в вас.

– Драконы? – подсказал Светлан.

– И драконы, – подтвердила она. – И саламандры. И некоторые демоны. В меньшей степени – тролли с орками. Собственно, в этом их главное отличие от гномов.

– «Вас» – это кто? – пробасил Крон.

– «Вас» – это вы втроём, – улыбнулась эльфка, глядя на великана словно бы с высоты своего непонятного возраста. – Думаешь, между вами большая разница? Да вы ведь точно братья, и я не уверена, что старший здесь – ты.

– А кто ж тогда младший? – удивился тот, насмешив теперь и Светлана.

– Средний тебя устроит? – спросил он. – Видишь, громила: стоит отойти в сторонку, и наши размолвки кажутся смешными. Думаешь, чистокровок волнует, в каких пропорциях смешалась кровь Великих и Скитальца? Важен, как говорится, факт.

– И «братья», ишь, – спохватился великан. – Сроду у меня таких братьев не было!

– Вот мы и нашли друг друга, малыш. Разве ты не рад? Впрочем, мы опять отвлеклись, – сказал Светлан, оборачиваясь к Лэлли. – Стало быть, «кое-кто двинулся дальше» – но кое-кто задержался в глубинах, верно?

– Именно. И вот у них-то, притормозивших на самом входе, сохранились столь глубокие корни, что даже Великие кажутся рядом детьми. Они формировались с этим миром, миллиарды лет подлаживались к нему и научились такому, чего не умеют более юные, – в частности, гасить предвидение, чтобы не позволить жертве улизнуть.

– У меня уже голова кругом, – сообщил Артур, наконец не выдержав. – Это ж в какую пропасть вы заглядываете!..

– Крепись, мой друг, – усмехнулся Светлан. – Я же говорил: дальше в лес – больше дров. И заметь, в отличие от наших ортодоксов, эльфы не приписывают Великим лишнее. Они чтят своих богов, но не раболепствуют. И признают, что в этом пироге много слоёв. Кстати, обитатели магмы тоже не первые – если допустить, что и внутри звёзд кто-то живёт. А уж кто там дальше!.. Так что кичиться древностью рода довольно глупо, – глянул он на Крона. – Вот эта тварь обставит по родовитости любого эльфа – об ограх уж и не поминаю. Для неё даже Лэлли – наша сестрёнка. Представляешь, как она должна ненавидеть жителей поверхности?

Дальше уже Светлан выдвинулся вперёд, вернув себе авангардную роль, а короля отправив на заслуженный отдых. Что до эльфки, то после такой встряски ей и вовсе расхотелось спать. Отцепившись от Артура, она устроилась рядом с головой Светлана, прилепившись клетью к его наплечнику, и возобновила разговор, тихонько журча ему в самое ухо, чтобы не очень отвлекать от обязанностей. Недурная замена попугаю старого Сильвера, да?

Теперь Лэлли интересовало, что чувствуют люди, когда начинают слишком выделяться среди себе подобных. И как относятся к ним большинство тех, кто не сильно удалён от нормы. Тяжело ли быть, к примеру, богатырём? С одной стороны, общество вроде как делегировало тебя в защитники, наделив запредельной мощью. Но с другой… Кто об этом знает, если брать по отдельности? Каждый-то убеждён, что спасать себя он не поручал никому. А если кто разжился нечеловечьей силой, то, наверно, для собственных нужд. И как обычному человеку вести себя с верзилой, которому даже община не указ: избегать, пытаться умаслить или минировать места, по которым тот ходит?

– Видишь ли, – говорил Светлан, – я не выношу добропорядочных… э-э…

– Сапиенсов, – подсказала эльфка.

– Точно, – кивнул он. – Добрых – да. Порядочных – куда ни шло. Но вместе это отдаёт агрессией. Не дай бог, поведёшь себя не как все… даже если это никому не мешает. В лучшем случае угодишь в изгои. Ну, а в худшем… Ха!

– Предположим, ты стал бы не богатырём, а… вампиром, – неожиданно сказала Лэлли. – Как бы себя повёл?

Светлан ухмыльнулся – даже с одобрением. Поворот, конечно, занятный… но лучше такие допущения не проверять практикой.

– Как уже поминалось, я – человек компромисса. Если бы судьба обошлась со мной столь подло, вряд ли я решился бы на самосожжение, но и во все тяжкие, скорее всего, не пустился бы. Почему-то мне кажется, что я не лишился бы совести – как и способности рассуждать.

– Но тебе пришлось бы убивать…

– Да, – согласился он. – Вопрос – кого? Можно убивать слабых и никчёмных, играя эдакого санитара каменных джунглей, а можно охотиться как раз на волков.

– Вампиров?

– На них тоже – если к людям я буду привязан сильнее. Но и среди живых полно людоедов. Глупо же с отвращением упиваться невинной кровью, когда можно кормиться хищниками. Чёрт возьми, да с такой экстрасенсорикой, с такими супервозможностями я заделался бы чистильщиком большого города – куда там Бэтмену!.. Киллеры, насильники, фашистюги боялись бы меня как огня, а маньяки едва успевали бы открыть кровавый счёт – всем воздавалось бы по заслугам. А если наскучит уголовщина, можно взяться за державных убийц. Схватиться с целым режимом – ну разве не заманчиво?

– Это опасный путь, – заметила Лэлли.

– Конечно, – опять признал Светлан. – Надеюсь, у меня хватило бы ума пройти по лезвию. Вообще я против смертной казни, но собственную жизнь за этот принцип не положу. И если без смертей нельзя обойтись, то пусть под клыки идут душегубы – без них воздух чище.

– А как это скажется на человеческой породе? Санитары всё-таки!..

– К примеру, Коба, да? Уж он россиянам подпортил генофонд, перебив умных, – за что его по сию пору боготворят бездари. А что до слабых, уязвимых… Каждому следует давать шанс – я убеждён. Жизнь и без убийств достаточно терниста.

– Каждому? – спросила девушка. – А как быть с теми, кого ты приговоришь?

– Так я ж не со зла – от неизбежности. Вот тебе, кстати, критерий: не выходить за норму. Какая там у вампиров потребность – один бурдючок в неделю, больше?.. Впроголодь жить не собираюсь, но объедаться тоже вредно. Буду выбирать самых достойных. Возможно, даже объявлю конкурс – с начислением очков, освещением в прессе. Каждый должен знать, сколько ему осталось до черты. И пусть победит худший!..

– А остальные, значит, пускай себе злобствуют?

– Не надо суеты, – сказал Светлан. – «Если спокойно сидеть на берегу реки, – гласит восточная мудрость, – мимо тебя рано или поздно проплывёт труп твоего врага». Конечно, мы не будем ждать милости от супостатов. А если наказание действительно станет справедливым и неотвратимым – может, тогда охотничков поубавится? Даже психи обычно подбирают жертвы, за которые не придётся отвечать.

– Похоже, тебя заинтересовала идея? – хихикнула Лэлли.

– Не настолько, чтобы претворять её в жизнь. Возможностей-то у меня и сейчас, пожалуй, хватит. Со временем, правда, хуже… Но даже если я оказался бы сейчас не у дел, вряд ли бы пошёл в палачи. Только ради выживания – своего или самых близких. Увы, но я эгоист.

– И поэтому топаешь сейчас впереди Крона? Поэтому вступился за меня?

– Именно.

– И кто же тут близкий?

– Будто сама не знаешь. Я ведь всегда предпочитал душевное родство кровному.

– Душа? – спросила эльфка. – У нас?

– Господи, Лэлличка, не будь формалисткой. Да и тему заездили – об этом уже столько говорено!..

Внезапно Светлан затормозил, вскидывая руку.

– Опа! – сказал он. – Приехали.

Действительно, они наконец дошли до конца тропы. Дальше тоннель упирался в широкую полость, похоже, рассекавшую гору от вершины до невесть каких глубин.

Осторожно приблизясь к обрыву, Светлан оглядел ровные отвесные стены, но не обнаружил ничего похожего на лестницу или хотя бы скобы. Поверхность выглядела полированной – передвигаться по ней можно разве на присосках. Странно, однако воздух внутри шахты оказался почти нормальным – во всяком случае, таким же прозрачным, как на поверхности. Сверху лился бледный свет, снизу восходил упругий тёплый поток, точно они угодили в дымоход. Дымом, впрочем, не пахло, зато влаги хватало. Во, как раз баньки и недостаёт!..

– И что теперь? – спросил богатырь у Крона. – Крыльями мы не запаслись.

С минуту великан помолчал, прислушиваясь к себе, затем кивнул вниз.

– Сола там, – сообщил он.

– И?

– И я пойду к ней.

– Полетишь, значит? Ну-ну.

– Если тут проходили гоблины…

Следы и впрямь уводили в пропасть. Именно так: доходили до самого края и… всё.

– Может, они на парашютах спускались? – предположил Светлан. – А у тебя даже панамки нет.

– Я иду к Соле, – повторил Крон упрямо.

– Кто бы сомневался. Положишься на своих богов, да? Если бы я так же доверял своему!..

Повернув голову, Светлан посмотрел на Лэлли.

– Пожалуй, здесь наши пути расходятся, – сказал он с сожалением. – Тебе, птаха, лететь к солнцу, а нам, гадам ползучим, – как и положено…

– К несчастью, возразить нечего, – вздохнула эльфка. – Дальше вам от меня никакой пользы. Но мы ещё увидимся – я знаю.

– Хотелось бы верить.

Прозрачная клеть заскользила ввысь, ускоряясь с каждым мгновением, будто в плавном падении.

– Десять секунд – полёт нормальный, – сообщила Лэлли.

Но голосок её звучал невесело, она тоже понимала, что расставание будет долгим. А когда речь идёт о веках, разлука очень походит на смерть.

– Двадцать секунд, – звучало сверху. – Тридцать…

Отсчёт вечности начался. Прищуря глаза, Светлан следил за клетью, пока та не достигла далёкого отверстия. Последний раз он ощутил сознанием ласковое касание, словно бы Лэлли прощалась с ним, затем светлое пятнышко поглотило клетку, и они опять остались втроём.

– Теперь я, – молвил Крон и без лишних слов шагнул в провал, камнем устремившись вниз, несмотря на встречный ветер.

Зацепенев, Светлан смотрел, как фигура великана на глазах превращается в точку. От такого зрелища делалось зябко. И каким окажется приземление?

– Это называется «скоростной лифт», – сообщил он. (Действительно, куда уж скорее!) – Ну что, последуем?

– По-моему, внизу вода, – откликнулся Артур, вглядываясь.

– Я надеюсь. Иначе рискуем воткнуться в грунт по маковку. Как же надоело мне отшибать пятки!..

– Но ведь ты умеешь летать?

– А-а, в самом деле. Эдак низэнько – бяк-бяк-бяк… Но вот сумею ли удержать в воздухе обе наши тушки?

– По крайней мере, сможешь замедлить.

– А может, это воды Тихого? – предположил Светлан. – И угодим мы к нашим антиподам, как Алиска. Э-э… примерно в Новую Зеландию. Хотя у вас и старой-то, поди, ещё нет. Или это и вовсе Мировой океан? Ведь чёрт поймёт в здешней космографии!..

– Время идёт, – напомнил король, сдержанно улыбаясь.

– Да, верно. Это я заговариваю себе зубы. Что делать, если не хватает решимости. Две вещи мне всегда давались трудно: вставать с… этого… с одра, если разоспишься, и сигать с высоты, которая кажется чрезмерной. – Светлан глубоко вздохнул и добавил: – Ну-с, полетели!..