Дело любящей сестры Гарднер Эрл
Глава 1
Сидевший в своем кабинете за письменным столом адвокат Перри Мейсон поднял глаза на Деллу Стрит, свою доверенную секретаршу, появившуюся из приемной…
– Да, Делла?
– С вами хочет проконсультироваться девушка, отказывающаяся назвать себя.
– В таком случае я не стану ее принимать, – решил Мейсон.
– Я понимаю, что вы никогда не принимаете посетителей, пока они не представятся, однако считаю, что в данном случае у девушки имеется для этого какая-то причина, и интересно было бы узнать, какая именно.
– И что же это может оказаться за причина?
– Вот и давайте выясним, – улыбнулась секретарша.
– Блондинка или брюнетка?
– Блондинка. Держит в руках дамскую сумочку и квадратный черный чемоданчик.
– Сколько ей лет?
– Не больше двадцати двух или двадцати трех.
Адвокат нахмурился.
– Ты уверена, что ей есть двадцать один год? – уточнил он.
– По зубам, конечно, не определить, – засмеялась Делла Стрит.
– А по рукам? – настаивал Мейсон.
– Женские руки начинают говорить после тридцати.
– Хорошо, приглашай ее, – согласился Мейсон. – Я хочу взглянуть на нее.
Делла Стрит вышла в приемную и вскоре вернулась в сопровождении дрожащей от волнения девушки, которая приблизилась к письменному столу и робко спросила:
– Вы – мистер Мейсон?
– Не надо нервничать, – улыбнулся ей адвокат. – Если вы попали в беду, не исключено, что я смогу как-то вам помочь.
Она села напротив Мейсона и заговорила:
– Мистер Мейсон… я… я… собираюсь исчезнуть и не хочу, чтобы мои родители меня нашли.
Адвокат задумчиво посмотрел на нее.
– Почему вы собираетесь исчезнуть? – поинтересовался Мейсон. – Обычная причина?
– А какая причина считается обычной?
Мейсон снова улыбнулся и покачал головой.
– Не пытайтесь проводить перекрестный допрос. Вопросы здесь задаю я. Итак, почему вы хотите исчезнуть?
– У меня есть для этого основания. Я не считаю, что мне в настоящий момент следует углубляться во все детали, но факт остается фактом: я намерена исчезнуть.
– И вы также хотите, чтобы я вам в этом помог?
– Мне необходимо, чтобы вы, если потребуется, обеспечили недостающее звено, которое свяжет меня с прошлым. Однако вам не следует этого делать, пока вы не получите от меня соответствующего разрешения или я специально не попрошу вас об этом. Или пока не возникнет определенная ситуация, которая заставит вас немедленно связаться с моими родителями.
На столе Деллы Стрит зазвонил телефон. Она сняла трубку.
– Алло?.. Да, Герти… Прямо сейчас?.. Настолько важно?.. Хорошо, иду.
Делла Стрит многозначительно посмотрела на Мейсона.
– Простите, – извинилась она и вышла из кабинета.
Мейсон вопросительно взглянул на девушку, сидевшую в кресле, предназначенном для клиентов.
– Вы рассчитываете, что я поверю вам на слово? – заметил адвокат.
– Разве вы не должны верить всем своим клиентам на слово?
– Обычно я знаю, с кем имею дело и что поставлено на кон.
– И вас, как правило, нанимают, чтобы защищать человека, которому предъявлено обвинение в совершении какого-нибудь преступления?
– Как правило, да.
– А как вы убеждаетесь в том, что клиент говорит вам правду?
– В ваших словах есть смысл, – улыбнулся Мейсон.
– Значит, вы верите им на слово, – сделала вывод посетительница.
– Не совсем. Любой человек, обвиняемый в совершении преступления, независимо от того, виновен он на самом деле или нет, имеет право на защиту. Его дело должно решаться в суде. Я, как адвокат, пытаюсь представлять его интересы.
– Однако вы пытаетесь представлять их эффективно, чтобы доказать его невиновность.
Мейсон обдумал заявление девушки, а потом ответил, осторожно выбирая слова:
– Да, согласен. Я пытаюсь представлять их эффективно.
Делла Стрит появилась из приемной, жестом попросила Мейсона следовать за ней и скрылась в библиотеке юридической литературы.
– Простите, но мне необходимо покинуть вас на несколько минут, – извинился адвокат перед посетительницей. – Возникла ситуация, требующая моего немедленного внимания.
– Да, конечно, – кивнула девушка.
Мейсон встал со стула, обогнул письменный стол, ободряюще улыбнулся посетительнице и заметил:
– Уверен, что вам придется ждать не больше минуты.
Адвокат скрылся в библиотеке.
– В чем дело? – обратился он к Делле Стрит, закрыв за собой дверь.
– В Герти.
– И?
– Трудно сказать. Вы же знаете Герти. Она – неисправимый романтик. Если дать ей пуговицу, она тут же пришьет к ней жилетку. Иногда, как мне кажется, она даже использует вымышленную пуговицу.
Мейсон кивнул.
– Дело в нашей посетительнице. Герти что-то увидела или думает, что увидела, – в любом случае вам лучше поговорить с ней самой.
– Разве ты не в состоянии мне все объяснить?
– Я не смогу оценить все услышанное от Герти так, как это умеете вы, шеф. Рассказ, конечно, поразительный.
– Ладно, пойдем послушаем, – согласился Мейсон.
Адвокат взял Деллу Стрит под локоть и отправился вместе с ней из библиотеки в приемную через второй выход, чтобы не появляться перед глазами клиентки.
Герти сидела на краешке стула с круглыми от возбуждения глазами и жевала резинку. Ее челюсти работали очень быстро, что определенно указывало на то, что она нервничает.
Герти была потрясающе любопытна. Ей всегда хотелось выяснить, откуда приходят клиенты Мейсона и что они собой представляют, поэтому она всегда сама придумывала их прошлое и объясняла причины обращения к адвокату, что на удивление часто совпадало с истиной. Вес Герти значительно превышал допустимые нормы, и она постоянно собиралась сесть на диету «на следующей неделе», «после праздников» или «как только вернусь из отпуска».
Несмотря на то что в приемной никого не было, Герти поманила Мейсона к своему столу и заговорила шепотом:
– Девушка, которая зашла к вам в кабинет, вызывает подозрения.
– В чем дело, Герти? Ты заметила что-нибудь?
– Заметила ли я что-нибудь?! – воскликнула Герти, явно нагнетая напряжение перед тем, как сообщить важный факт. – Еще как заметила!
– Ну так расскажи все, Герти, – начала раздражаться Делла Стрит. – Ведь она же ждет в кабинете.
– Вы обратили внимание на черный чемоданчик, который она принесла и ни на секунду не выпускает из рук? – спросила Герти.
– Я не заметил, чтобы она ни на секунду не выпускала его из рук, правда, видел, что она пришла с дамской сумочкой и этим чемоданчиком, – ответил Мейсон.
– Такие чемоданчики обычно берут с собой, если планируют где-то остановиться на ночь, – объяснила Делла Стрит. – В него как раз помещается несколько необходимых вещей и косметика. Обычно на крышке с внутренней стороны есть зеркало.
– А внутри лежат кремы, расчески, помада и все в таком роде? – уточнил Мейсон.
– Но не в этом чемоданчике, – многозначительно сказала Герти. – Он весь набит стодолларовыми купюрами, уложенными ровными рядами.
– Что?! – воскликнул Мейсон.
Герти кивнула с серьезным видом, определенно наслаждаясь реакцией Мейсона.
– Откуда тебе это известно, Герти? – спросила Делла Стрит.
– Ну, ей требовалось или что-то вынуть из чемоданчика, или положить внутрь. По крайней мере, она его раскрыла, однако то, как она это делала, привлекло мое внимание.
– И каким образом она это делала?
– Она развернулась на стуле, сев ко мне спиной, чтобы я не видела, чем она занимается.
– И ты тут же вытянула шею, чтобы рассмотреть, что же такое она прячет? – улыбнулся Мейсон.
– В каждом человеке есть определенная доля любопытства, это естественно, – парировала Герти. – И, кроме всего прочего, вы же, мистер Мейсон, хотите, чтобы я побольше узнавала о приходящих к вам клиентах.
– Я просто пошутил, Герти. Не обращай внимания. Так что же ты увидела?
– Девушка не осознавала, что, как только она повернулась ко мне спиной и открыла крышку, зеркало, если смотреть на него под определенным углом, отразило содержимое чемоданчика. Так что, глядя в зеркало, я могла видеть, что находится внутри.
– Опиши все в точности, пожалуйста, – попросил Мейсон.
– В черном чемоданчике находится множество стодолларовых купюр, – произнесла Герти, стараясь произвести впечатление. – Они лежат ровными рядами, все в пачках, словно только что взяты в банке.
– И ты все это видела в зеркале?
– Да.
– Где ты сидела?
– У себя за столом, рядом с коммутатором.
– А где находилась девушка?
– Вон там.
– То есть на другом конце приемной, – заметил Мейсон.
– Правильно. Однако я видела то, что видела.
– Ты говоришь, что она развернулась к тебе спиной?
– Да, причем так, что это мгновенно привлекло мое внимание.
– А затем она открыла чемоданчик?
– Да.
– А когда крышка оказалась под углом примерно в сорок пять градусов, ты смогла видеть содержимое?
– Все правильно.
– Она специально подержала крышку в таком положении, чтобы ты разглядела, что находится внутри, или сразу же полностью открыла ее?
Герти какое-то время обдумывала вопрос, а потом сказала:
– Открыла до конца, однако я была так поражена, что не осознавала этого, пока вы меня сейчас не спросили.
– Но в течение какого-то промежутка времени она держала крышку под углом сорок пять градусов, чтобы ты увидела содержимое?
– Наверное, мистер Мейсон. Я об этом не задумывалась, пока… Боже праведный, как ужасно чувствует себя человек, которого вы подвергаете перекрестному допросу!
– Я не хочу подвергать тебя перекрестному допросу, Герти, однако мне необходимо выяснить, что же все-таки случилось. Ты должна признать, что, если она открыла крышку чемоданчика, а потом подержала ее какое-то время под определенным углом, чтобы ты увидела содержимое, она специально сделала это для того, чтобы ты узнала, что там находится. Она не старалась скрыть деньги.
– Мне такое даже в голову не приходило, – вздохнула Герти.
– А вот меня это наводит на определенные размышления, – заметил Мейсон. Он помолчал некоторое время, а потом спросил: – А откуда тебе известно, Герти, что это были стодолларовые купюры? Мне кажется, что достоинство банкноты на таком расстоянии разглядеть невозможно.
– Ну, они… выглядели как стодолларовые…
– Но не исключено, что там лежали и пятидесятидолларовые, не так ли? – настаивал Мейсон, когда Герти заколебалась. – Или даже двадцатидолларовые?
– У меня определенно сложилось впечатление, что именно стодолларовые, мистер Мейсон, – заявила Герти.
– Ты смотрела на них в зеркало через всю приемную. Это ведь могли оказаться и однодолларовые, – заметил Мейсон.
– Я уверена, что не однодолларовые, – возразила Герти.
– Откуда у тебя эта уверенность, Герти?
– По их внешнему виду.
– Большое спасибо, – поблагодарил Мейсон. – Я очень рад, что ты нас предупредила об этом. Ты все правильно сделала.
Герти засияла от удовольствия.
– Ой, я боялась, что все испортила, когда вы стали задавать все эти вопросы, – призналась она.
– Я просто пытался уяснить все детали. Забудь о случившемся, Герти.
– Забыть о подобном? – воскликнула девушка. – Мистер Мейсон, эта клиентка… Она впутает вас в какую-нибудь историю. Нетипичная посетительница.
– Ничего страшного, – успокоил Мейсон девушку. – Она нетипична, поэтому дело меня заинтересовало. – Он похлопал Герти по плечу. – Молодец! Следи за теми, кто появляется у нас в конторе, а если заметишь что-нибудь необычное, сразу же сообщай мне.
Мейсон кивнул Делле Стрит, и они вернулись в библиотеку.
– Что вы обо всем этом думаете, шеф? – спросила секретарша.
– Я считаю, что Герти на самом деле видела содержимое чемоданчика и он действительно набит наличными, однако неизвестно, стодолларовые это купюры или однодолларовые. Маловероятно, что Герти на таком расстоянии удалось разглядеть достоинство банкнот в зеркале.
– У нее отлично работает воображение, – заметила Делла Стрит.
Мейсон задумчиво кивнул.
– Очень важно, как долго девушка держала зеркало под углом сорок пять градусов, – принялся размышлять он вслух. – Хотела ли наша таинственная клиентка, чтобы Герти увидела содержимое черного чемоданчика, или ей потребовалось что-то из него достать, а ловкой Герти удалось что-то разглядеть?.. Следует отдать должное Герти: она в состоянии за десятую долю секунды заметить больше, чем некоторые люди за пять минут непрерывного наблюдения.
– А затем компьютер, установленный у нее в голове, автоматически умножает увиденное на два, – рассмеялась Делла.
– Да еще возводит в степень, – улыбнулся в ответ Мейсон. – Ладно, пора возвращаться к нашей клиентке.
Они прошли в кабинет.
– Простите, что заставили вас ждать, – извинился Мейсон. – Итак, на чем мы остановились? Вы обратились ко мне потому, что при определенных обстоятельствах вам может потребоваться адвокат, чтобы представлять ваши интересы, не так ли?
– Совершенно верно.
– Однако вы не хотите, чтобы кто-то знал, кто вы?
– У меня есть для этого основания, мистер Мейсон.
– Предполагаю, что они имеются, но пока предоставленных вами данных для меня недостаточно. Если вам, например, потребуется связаться со мной, чтобы я что-то для вас сделал, как я смогу узнать, что говорю с тем же лицом, которое меня нанимало?
– Придумаем какой-нибудь код.
– Что вы предлагаете?
– Ну, например, мои размеры.
– Какие?
– Тридцать шесть, двадцать четыре, тридцать шесть, – ответила она.
На лице адвоката промелькнула улыбка, но он сразу снова стал серьезным.
– Это сложно считать кодом, – заметил Мейсон.
– Если я сообщу вам свои размеры по телефону… Вы ведь узнаете мой голос по телефону, не так ли, мистер Мейсон?
– Не уверен. Иногда по телефону трудно определить, кому принадлежит голос. Что вы от меня хотите? Вернее, что, предположительно, вы попросите меня сделать, если я соглашусь вас представлять, а вы свяжетесь со мной по телефону?
– Чтобы вы меня защищали.
– В связи с чем?
– Господи, я не знаю! – воскликнула девушка. – Люди, пытающиеся меня разыскать, очень находчивы. Они не станут нанимать частных детективов, если смогут повесить на меня какое-нибудь преступление и послать полицию по моему следу. Вот этого-то я и боюсь. Понимаете, мистер Мейсон, я не имею права раскрыть вам все факты, но есть определенное лицо… то есть определенное лицо хочет меня найти или захочет меня найти. Он дьявольски изобретателен и не остановится ни перед чем.
– Разыскать человека, который специально предпринимает усилия, чтобы скрыться, не так-то просто, – заметил Мейсон.
– Я знаю, – кивнула посетительница, – однако это знает и тот человек. Зачем ему платить по пятьдесят долларов в день частным сыщикам? Ему проще обвинить меня в совершении какого-нибудь преступления, и тогда меня начнет разыскивать полиция.
– А затем?
– Мне придется защищаться.
– Вы имеете в виду, что он в самом деле постарается, чтобы вам предъявили обвинение?
– Он может пойти на что угодно.
– В таком случае он сам окажется в крайне уязвимом положении, – заметил Мейсон. – То есть, конечно, если вы ничего не совершили на самом деле.
– Ничего.
– Как вы думаете, в чем он вас обвинит? – решил выяснить Мейсон.
– Господи, понятия не имею. Не исключено, что в убийстве. У него совершенно нет совести.
Мейсон посмотрел ей прямо в глаза.
– Или в присвоении чужих денег, например? – спросил он.
Она внезапно покраснела.
– Ну? – подбодрил Мейсон.
– Может обвинить и в этом, но я как-то не продумывала подобный вариант.
– Он очень логичен, – рассуждал адвокат вслух самым обычным тоном. – Для того чтобы обвинить человека в убийстве, требуется труп, тогда как для обвинения в присвоении чужих денег ему только необходимо поклясться, что недостает крупной суммы.
– Вы правы, – кивнула она. – Я понимаю, что вы имеете в виду.
– А что вы имели в виду?
– Я собиралась оставить вам аванс и уговорить вас стать моим адвокатом, чтобы вы пришли мне на помощь, если я позвоню… Независимо от того, что мне потребуется.
– Какую сумму вы планировали оставить мне в качестве аванса? – уточнил Мейсон.
– Трехсот долларов достаточно?
– Вполне. Однако, если ситуация осложнится, мне потребуются еще деньги.
Посетительница открыла сумочку, правда, держала ее таким образом, чтобы Мейсон не мог увидеть содержимое, и достала шесть пятидесятидолларовых купюр.
– Кому мне передать деньги – лично вам или вашему бухгалтеру? – спросила девушка.
– Моя секретарша выпишет вам квитанцию. Эти купюры кажутся мне совсем новыми, – заметил Мейсон.
Посетительница нервно рассмеялась.
– Я специально подготовилась к встрече с вами, мистер Мейсон, – сообщила она. – Обычно я не ношу при себе крупные суммы наличных, а тут сходила в банк и сняла их со счета.
– У нас в городе? – поинтересовался адвокат, быстро переглянувшись с Деллой Стрит.
– Нет, нет, не здесь. Боже, нет.
– Понятно, – медленно произнес Мейсон, перебирая пятидесятидолларовые купюры. Он поднял голову и посмотрел клиентке прямо в глаза. – Так что же, как вы предполагаете, я должен буду для вас сделать?
– Не исключено, что вообще ничего. Я хочу, чтобы вы меня правильно поняли, мистер Мейсон. Вы – мой якорь. Если все обойдется, вы никогда в жизни больше обо мне не услышите. Я выйду из вашей конторы и исчезну из вашей жизни.
– А если не обойдется?
– В таком случае я появлюсь.
– А что конкретно я услышу?
– Понятия не имею. Я позову на помощь.
– Какая помощь вам потребуется?
– Я не в состоянии сейчас ответить. Наверное, совет, как выбраться из трудной ситуации.
– Я не могу устанавливать отношения клиента и адвоката на таком основании, – заявил Мейсон.
– Вы имеете в виду финансовую сторону? – уточнила она.
– Частично.
– Когда я попрошу вас о помощи, мы обсудим ваши дополнительные гонорары. Я не сомневаюсь, что вы будете честны со мной, а я, со своей стороны, не стану просить вас ни о чем нечестном, несправедливом или постыдном.
– А незаконном? – спросил Мейсон с огоньком в глазах.
Она уже начала кивать, остановилась, помедлила несколько секунд, а потом заявила:
– Вы не согласитесь заниматься ничем незаконным, так зачем же зря терять время, обсуждая это?
– Значит, вы свяжетесь со мной, если вам потребуются мои услуги? – уточнил адвокат.
– Да.
– В течение рабочего дня звоните в контору. В вечерние часы вы можете передать для меня информацию через Детективное агентство Дрейка, расположенное на этом же этаже.
– Я видела их вывеску напротив лифта, – кивнула посетительница.
– Они работают двадцать четыре часа в сутки – по крайней мере, дежурная на коммутаторе. Если что-то произойдет – я, конечно, имею в виду только крайнюю необходимость, – они найдут меня в любое время дня и ночи.
Делла Стрит вручила посетительнице визитку.
– Вот здесь записаны все телефоны, – пояснила она.