Ягуар и рыжая сеньорита Тройнич Яна

Возвращение из ресторана получилось печальным. Меня сопровождал Питер, а я мечтала, чтобы на его месте был сеньор Марко. А тот, похоже, старательно меня избегал. Столько времени не видел и не остался хотя бы на час! Даже если рассердился из-за графа, то поговорить бы мог!

Когда мы вернулись домой, дядя расстроил меня еще больше. Оказалось, Марко приезжал в поместье и расспрашивал всех о моей пропавшей сестрице. Он начал ее поиски.

Дядя говорил только о Бетти. Уже навестили всех знакомых и подруг, к которым она могла бы отправиться. Даже думали, что кузина сбежала к жениху. Но не могли понять, какой смысл ей скрываться?

Мне тоже неприятно было исчезновение Бет, но я считала, что она найдется. Тем более если за поиски взялся Марко.

В комнате меня радостным мяуканьем встретил ягуарчик, который уже существенно подрос и набрал вес. Я с тоской подумала, что скоро и с ним придется расстаться. Обняла его за шею и заревела. Зверь вылизывал мои щеки, как будто старался утешить. Я шмыгала носом и гладила его теплый мех:

— Ничего-то ты не понимаешь! Вот подрастешь, влюбишься, тогда и посмотрим.

То, что ягуар тоже должен влюбиться, меня каким-то непонятным образом немного утешило. Однако впервые за долгое время захотелось вернуться домой, в родной мир.

Я надела свой красный пеньюар, вытащила книгу и уселась у камина. Постаралась в деталях воссоздать, как все было тогда. Огонь, отблески свечей…

Я вспомнила, как рассматривала море и девушку на корабле. Нашла нужную картинку и изо всех сил всматривалась в рисунок. Кажется, на следующей странице был изображен мужчина, сидящий под деревом…

Время шло, ничего не происходило. Жаль, что книга разорвана и ее вторая половина у колдуна… Вероятно, ни старика, ни книгу я больше не увижу. Чего тогда добиваюсь?

Но, несмотря ни на что, мне казалось, что разгадка где-то рядом. Надо только чуть-чуть пошевелить мозгами. Я стала наугад перелистывать страницы. Дошла до рисунка, на котором у камина стоял человек в длинной темной мантии, на полу зала был начерчен круг. Вдоль линии струились непонятные письмена.

Неизвестно откуда взявшийся ветер перевернул страницу. Листы зашелестели. Языки пламени в камине заметались как сумасшедшие. Я бросилась к камину и закрыла топку заслонкой. Только пожара мне не хватало!

Сидеть перед огнем сразу же расхотелось. Меня захватила мысль прогуляться по ночному парку. Почему-то в голове вертелась навязчивая идея взять книгу с собой, но я справилась с этим желанием. Завернула манускрипт в ткань и спрятала подальше в комод. Подозвала ягуарчика, пристегнула к ошейнику поводок и вышла под сень деревьев.

Когда из-за ствола появилась знакомая фигура в черном, я даже не удивилась. Я почему-то ждала этой встречи. Тревожное предчувствие не покидало, но я решила не бегать от навязчивого поклонника, а выслушать, что же ему все-таки нужно. Даже сама шагнула к нему навстречу и постаралась принять вид великосветской дамы:

— Кто вы и почему преследуете меня, сеньор? Вам повезло, что вас не увидел мой брат.

Мужчина склонился в поклоне. Под плащом я заметила шпагу:

— Лорд Кейлис.

Он перечислил еще какие-то титулы, но я запомнила только последний — хранитель древней реликвии. Решила, что он такой же стражник, как Марко. И не успела ничего понять, как заметила, что мои пальцы оказались в его руке.

— Нужно ли спрашивать у мужчины, почему он преследует такую девушку, как вы? Банально и старо, как мир. И лучше считать, что повезло вашему брату.

Я смотрела на него и чувствовала, как его взгляд опять сковывает мою волю.

— Прелестное дитя, как жаль, что ты попала в эту историю.

Эти слова он произнес вроде бы даже с сочувствием. Мне тут же стало жаль себя. Еще бы не в историю. Из одного мира в другой. Приключение, каких мало.

Глаза лорда Кейлиса как-то странно блеснули. Он обнял меня за плечи. Ягуарчик заворчал и бросился на незваного гостя. Но, не успев коснуться, упал на землю. Я вздрогнула. Лорд усмехнулся:

— Не беспокойтесь. Я не убил вашего любимца. Просто на время успокоил. Ваши животные, сеньорита Элина, очень агрессивны.

Лорд гладил мои плечи и волосы:

— Сеньорита, надеюсь, вы простите влюбленного. Я увидел вас и потерял голову. Впервые почувствовал такое волнение в сердце, что готов ночи простаивать под вашими окнами. Хотя я и не всегда могу появляться здесь.

Слова лорда текли как летний мед. Обволакивали и пьянили. А вот руки были холодными, как лед. Мне казалось, еще немного — и мороз доберется до сердца. От слов я таяла, а от прикосновений леденела. Не прикасайся он ко мне, вернее бы покорил мое сердце.

Кейлис продолжал шептать ласковые слова, звать куда-то. Он прижимал меня к себе и уговаривал:

— Закройте глаза, сеньорита. Но только на миг.

Я послушно выполнила просьбу. А когда вновь открыла их, поняла, что мы находимся совсем в ином месте.

Мы стояли на мощенной булыжником площадке перед огромным замком. У стен его цвел белый шиповник. Тяжелые двери сами собой распахнулись, и мы вошли внутрь.

Длинная каменная галерея уходила вдаль. Лорд Кейлис сделал жест, приглашая идти вперед. Узкие окна от пола до потолка прорезали мощные стены. Их прикрывали тяжелые шторы из темно-красного бархата, на стенах висели какие-то непонятные картины, изображающие неизвестных мне существ. Я поежилась — здесь было несколько прохладно.

Лорд молчал, и я почувствовала, что чары постепенно рассеиваются. Попыталась обдумать свое положение. Куда он меня перенес и что ему надо? А еще захотелось пить. Да так, что во рту пересохло.

Однако стоило Кейлису заговорить, и голова снова приятно закружилась. Его голос звучал мелодично и ласково, как флейта:

— Я счастлив, сеньорита, показать вам свой мир и богатства, принадлежащие моему роду.

Он повел меня по бесконечной анфиладе комнат, переходя из одного зала в другой. Чего только здесь не было! Великолепные картины в золотых рамах, статуи, украшенные блестящими каменьями, ослепительные драгоценности, лежащие на бархатных подушечках. Вряд ли хоть один музей моего мира мог похвастать таким великолепием. Я смотрела и не могла оторвать глаз.

А голос лорда нашептывал слова любви, умоляя сказать «да».

— Произнесите лишь одно слово, и все, что вы видите, будет принадлежать вам. Бриллианты, золото, жемчуга… Все что пожелаете. Вы станете богаче любой королевы. Перед вами склонят головы правители миров.

Перед моими глазами, как в кино, стали проноситься картины. Я, в шикарных туалетах и украшениях посреди бального зала, вокруг самые прекрасные мужчины… Вдруг я споткнулась. Видения пропали. Пелена как будто спала с моих глаз. Зачем мне все эти красавцы? Я вспомнила о капитане стражи. Марко я не променяю ни на кого и ни на что. Готова отдать все, лишь бы он был рядом.

Лорд подал мне руку:

— Пойдемте, сеньорита, я покажу то, что не видел ни один из смертных.

При этих словах меня обдало таким холодом, что я подумала: может, и я уже мертва? Ущипнула себя за руку, причем довольно сильно. Боль явно почувствовала.

Спутник каким-то образом догадался о моих мыслях и рассмеялся:

— Не бойтесь, сеньорита. Вы мне нужны живой.

Я успокоилась, но не совсем.

Лорд распахнул двери в огромный каменный зал. И с благоговением прошептал:

— Ваше пребывание здесь — акт великого доверия и надежды на то, что вы будете со мной.

Он взял меня за руку и торжественно ввел внутрь помещения. В середине зала возвышался трон, покрытый красным бархатом. Вокруг трона был очерчен круг. По краям окружности светились странные знаки. Темные стены украшали какие-то иероглифы.

Мы остановились у трона, но черту не переступили. Мужчина так пожирал глазами пустое сиденье, что я подумала, что, может, чего не вижу. Пошире распахнула глаза и даже попыталась заглянуть под трон.

Мой спутник вдруг сказал:

— Здесь находилось самое большое сокровище этой страны. Но его украли.

В голосе лорда прозвучали хриплые нотки.

— И вы не можете его найти? — Я взглянула на лорда Кейлиса.

— Можно сказать, уже нашли. Только вот вернуть трудно. Нынешний владелец должен принести его добровольно и сам остаться в этом мире.

Я засмеялась:

— Что-то я не слыхала о таких ворах. Мне кажется, будет не просто заставить его это сделать.

Лорд усмехнулся:

— Заставить можно любого. Но, к сожалению, не в этом случае.

Я подумала: стоит ли обсуждать то, что меня не касается? Тем более жажда мучила меня все больше и больше. Только я решилась попросить воды, как в зал вошли несколько человек. Высокие, в черном, с абсолютно бесстрастными лицами.

Лорд Кейлис сразу же опустился перед ними на колено и склонил голову. Я, следуя его примеру, изобразила реверанс. Хотя и не была уверена, что делаю его по всем правилам.

Реверанс мой никакого впечатления на вновь прибывших не произвел. Смотрели они на меня как-то не слишком ласково. Особенно старший. Он сразу же стал сердито выговаривать что-то лорду Кейлису, но что он говорил, понять я не могла.

Разглядывая почтительно виноватое выражение на лице Кейлиса и злое — на лице старца, я почему-то решила, что это папа лорда. Мне показалось, что этот человек похож на моего спутника. Наверное, он выговаривает любимому сыночку за неподходящую девицу, которую тот сюда притащил. Я гордо выпрямилась и приготовилась заявить, что совсем не претендую на его сына, но горло пересохло до такой степени, что я оказалась способна только облизать губы.

«Папочка» вдруг бросил взгляд в мою сторону и перестал ворчать. На лице его появилось нечто похожее на ухмылку. Он осмотрел меня с ног до головы и отдал какой-то приказ.

Вскоре в зал вошла женщина в черном плаще, скрывающем фигуру и лицо. В руках она несла золотую чашу, усыпанную драгоценными камнями. Женщина подошла ко мне и сбросила с головы капюшон. Я не могла отвести взгляд от ее лица. Никого прекрасней я в жизни не видела. Черные глаза сверкали таинственно, загадочно и завораживали.

Незнакомка подала мне чашу. Как сквозь сон я услышала слова:

— Выпей. И испытаешь неземное блаженство. Но только один глоток, не больше.

Горло пересохло. Я подумала, что умираю от жажды и вряд ли единственный глоток будет для меня удовольствием.

Я схватила чашу с жадностью путника, путешествующего по пустыне и добравшегося наконец до оазиса. Напиток обжег рот и внутренности, но оторваться я не могла, пока кто-то не выбил чашу из моих рук.

Я еще успела заметить, как побледнела женщина и ее прекрасные глаза полыхнули ужасом. Мне показалось, что в меня впихнули килограмм тротила и подожгли. Мир взорвался тысячей осколков, и я потеряла сознание.

Почувствовала, что мне в рот пытаются что-то влить. Очнулась и с удивлением поняла, что стала понимать, о чем говорят лорды.

— Эта дура выхлебала чуть не полный кубок огненного зелья. Удивляюсь, что она еще дышит. Ее же просили сделать только один глоток. Тогда бы она стала ласковой и послушной, как кошка. И выполнила все, что ей внушат.

Я ужаснулась: меня накачали наркотиком. И тут услышала голос «папочки»:

— Если она умрет, с тебя живого спустят шкуру.

Я чуть не прослезилась. Папочка-то, оказывается, хороший человек. Из-за незнакомой девушки готов наказать любимого сына. Нет, такого допустить нельзя. Я открыла глаза. Пусть видят, что пациент скорее жив, чем мертв.

Окружающие уставились на меня как на выходца… не хочется говорить откуда. Я вскочила на ноги и захлопала ресницами, чтобы уж окончательно прийти в себя. Меня распирало веселье и какое-то озорство. Захотелось кричать, прыгать и смеяться. Неожиданно пришла мысль посидеть на троне, как царица. Я рванула к возвышению. На какой-то миг в голове появилась картина: сидя на троне, я небрежно протягиваю… ногу, а мужчины передо мной выстраиваются в очередь, чтобы поцеловать ее. Я ощутила гордость, знала, что могу сделать с ними все что захочу… Лорд Кейлис еле успел перехватить меня.

Раздался голос «папочки»:

— Возвращай ее немедленно обратно. Но помни. У тебя есть последний шанс. Иного не будет. Теперь нам нужна не только книга, но и она сама. Придется подготовить ее и объяснить, кем она стала.

Это прозвучало очень зловеще. Я вдруг каким-то образом осознала, что, если бы уселась на трон, у меня бы появились новые проблемы. Но похоже, я их и так успела нажить.

Мир померк, а, открыв глаза, я обнаружила себя в саду под своим окном. Рядом сидел проснувшийся ягуарчик. От радости я забыла все плохое и все хорошее тоже. Лорд осторожно привлек меня к себе и обнял:

— Элина, мне так не хочется расставаться с вами. Но я не могу надолго покидать свой дом.

Я знала точно, что лорд Кейлис мне не нужен. Что я люблю другого. Но что-то непонятное и сладкое опять коснулось моего сердца…

А мужчина погладил мою щеку и исчез. Рука его была холодна, как лед.

Я постояла на месте. И через несколько минут уже не была уверена, что моя прогулка по замку состоялась в реальности, а не в моем воображении. Скорее всего, это мне просто померещилось. Но до чего же красивые мужчины являются мне в видениях…

Мимо прошел один из слуг. Ягуарчик резко дернулся на поводке, явно намереваясь ухватить его за ногу. Я еле удержала зверя. И поняла: как бы ни было жаль расставаться с моим зверенышем, придется отдать его графу. В клетку мне его сажать не хотелось, а справиться с ним я скоро не смогу. А Мэтт обещал держать его у себя.

Пара дней прошли без особых происшествий. Тетушка проливала слезы, дядя нервничал, о Бетти не было ни слуху ни духу. Питер отправился в плавание, хотя и ненадолго. Я пребывала в минорном настроении и иногда тихонько вытирала слезы. И еще обнаружила, что с моей внешностью стало что-то происходить. Причем явно не в худшую сторону. Как изящно выразился Питер: «Наш бутон начал распускаться». Глаза засияли ярче. Волосы струились и блестели как шелк. Кажется, я даже стала выше ростом. Изменилась походка. На меня еще больше заглядывались мужчины. Правда, я всех бы их променяла на одного. Но, как ни горько это признать, сеньор Марко делал все, чтобы со мной не видеться.

Я гуляла по парку и сама не заметила, как оказалась за изгородью, отделяющей поместье от луга. Я шла и собирала ягоды, которых здесь было довольно много. И вдруг увидела, что навстречу мне скачет всадник. Сначала хотела броситься бежать, но потом решила, что от конного все равно не спасусь. И вскоре была приятно удивлена: всадником оказался граф.

— Неожиданный сюрприз, сеньорита Ли. Не стоит гулять одной так далеко от дома. Но я искренне рад нашей встрече. Вы, как всегда, прелестны.

Он внимательно посмотрел на меня:

— Я бы даже сказал, хорошеете с каждым днем.

Я рассмеялась:

— А вы, как всегда, любезны.

Граф спрыгнул с коня. Он выглядел великолепно в новом наряде. Сегодня его мускулистую фигуру облегал костюм охотника. На согнутой в локте руке сидела птица. Вид она имела гордый и величественный. Только зачем-то на голову ей надели шапочку, сползшую сейчас на глаза.

— Какая красивая птичка! Можно погладить?

Я протянула руку, но граф тут же перехватил ее:

— Осторожнее, сеньорита. Не смотрите, что у него закрыты глаза. Клюв как железный. Мигом располосует руку до кости.

Перья у птицы воинственно зашевелились, и я сразу поверила, что все так и будет. Интересно, что это за порода? Коршун, сокол, орел? К своему стыду, я совершенно не помнила, с кем именно принято охотиться.

Граф подсказал мне сам:

— Он признает одного меня. Не хотите принять участие в соколиной охоте?

Я с испугом посмотрела на мужчину:

— Нет, ваша светлость. Ни в соколиной, ни в какой-нибудь еще. Я просто не могу смотреть, как кто-нибудь умирает.

Граф испытующе взглянул в мои глаза:

— Может, я помешал вам, сеньорита Ли, и вы кого-нибудь ждете?

Я рассмеялась:

— Если вы подумали, что у меня свидание, то уверяю: я предпочитаю, чтобы дожидались меня.

Сказала и покраснела. Я ведь солгала. Если бы мне назначил свидание капитан стражи, я бы ждала его сколько угодно. Но тут же оправдала себя: сеньор Марко — человек занятой и не располагает собой.

— Если вы не против, сеньорита, я вместо охоты просто прогуляюсь с вами. Или, если у вас есть желание, можем прокатиться верхом. Вы на лошади производите неизгладимое впечатление.

Сеньорита была не против прогуляться. Тихонько бросила взгляд на графа: такой импозантный мужчина и находит какой-то интерес в ее обществе. И ответила согласием.

Мэтт пошел рядом. Сначала я, как обычно, немного смущалась в его обществе. Граф был старше меня, и мне не хотелось производить впечатление глупой девчонки. Но постепенно чувство неловкости прошло. Я даже рассказала ему о пропаже Бет.

— Не волнуйтесь. Найдется. Наверное, вспылила и уехала к кому-нибудь из родственников.

— Да, но пока никто о ней не слышал. Даже сеньор Марко не смог ничего разузнать, хотя сразу же приступил к поискам.

Граф как-то странно взглянул на меня:

— Капитан Рэйли часто у вас бывает?

— Раньше бывал. А последнее время я его почти не вижу.

Я не удержалась и глубоко вздохнула. Граф сорвал с куста ягоду:

— Открывайте рот, сеньорита.

Он кормил меня ягодами, а я, как птенец, с удовольствием разевала рот. Граф смеялся:

— Видели ли бы вы сейчас себя, Ли. У вас все лицо испачкано соком: и губы и подбородок.

Я растерялась. Сунула руку в карман: платка там не было. Вот уж точно, к чему не приучен с детства…

Граф обнял меня и притянул к себе. Почувствовав силу его рук, я замерла. До меня дошло, что я нахожусь наедине с мужчиной, которого почти не знаю. Он, видимо, понял, усмехнулся. Продолжая одной рукой удерживать меня, вытащил свой носовой платок и стал осторожно вытирать мое лицо:

— Да стойте вы спокойно, сеньорита Ли, не съем же я вас.

Я действительно успокоилась и позволила ему оттереть сок. Потом мы посмотрели друг на друга и расхохотались.

— Больше не возьму из ваших рук ни одной ягоды, ваша светлость. Вы нарочно испачкали мне лицо.

— Напротив, сеньорита Элина, вы стали еще привлекательнее.

Граф пристально взглянул на меня, а я почему-то смутилась и засобиралась домой. Мэтт немного проводил меня, потом извинился и сказал, что заходить в дом не будет. Я не настаивала: сама решила, что никому о нашей встрече рассказывать не стану. И еще внезапно подумала, что граф хорош. Любить я его не собиралась, но приятно, что такой мужчина не скрывает симпатии ко мне.

— Мэтт, у меня к вам просьба: вы обещали позаботиться о ягуарчике. Он подрастает и никого не слушается, кроме меня. Да и меня не всегда.

— Я уже подумывал об этом. Завтра же пришлю людей, чтобы его забрали. А вы всегда можете навестить его, если захотите.

Я решила, что граф Мэтт очень добрый и хороший. Зря Питер относится к нему с предубеждением. Мало ли что люди болтают. Про меня вон тоже всякое говорят.

На следующий день, позавтракав, я ушла бродить по парку. Дошла до ручья и отправилась вниз по течению. Вдруг что-то в воде привлекло мое внимание, на миг блеснув и пропав. Я остановилась, отошла на несколько шагов назад. Потом снова двинулась вперед, тщательно вглядываясь в глубину. И вновь заметила блеск. Не поленилась, сняла обувь, забралась в воду и зашарила по дну руками. Старания были вознаграждены: я наткнулась на камень какой-то странной формы. Вытащила его из воды и не смогла оторвать глаз от причудливого произведения то ли природы, то ли людей… Камень очень напоминал какого-то зверька с крыльями. Я обтерла его подолом платья и понеслась к себе, прижимая к груди добычу.

Няня, которой я, не удержавшись, ее показала, заохала:

— Ли, где ты умудрилась найти Крылатую Вестницу Счастья? Все-то у тебя не так, как у людей.

От старушки я узнала, что такие зверьки когда-то жили на самом деле, а их изображения приносили удачу.

— Ну у тебя, няня, сплошные суеверия. Ветка шиповника — к беде. Крылатая зверушка — к счастью.

— Можешь верить, а можешь не верить, — поджала губы старая служанка, — однако я рада, что сразу же сожгла ту ветку. А то быть бы беде.

Одну ветку я тоже сожгла. Зато хрустальная хранится у меня, и ничего пока не случилось. А этот камень я подарю Марко: пусть бережет его от опасности.

Я оглядела фигурку, погладила ее и осталась очень довольна. А еще довольней стала, когда спустилась к обеду. За столом сидели Питер и Марко.

Я сразу же подумала о камне: надо же, сработало! И весь обед пребывала в щенячьем восторге. Меня немного смущало, что Марко был неразговорчив и отводил глаза, но решила, что он просто сегодня устал. Зато сама я болтала, не закрывая рот. Потом отметила, что и Питер какой-то слишком рассеянный. Что ни спрошу — отвечает односложно или невпопад. А обращусь к Марко — переводит разговор на другое. Скорее бы закончился обед!

Наконец я выскочила из-за стола и крикнула:

— Марко, я сейчас, — и помчалась за талисманом.

Я схватила фигурку-счастье, потом волчком закрутилась перед зеркалом. Ринулась вниз и влетела в столовую. Капитана стражи не было.

— Питер, а где Марко?

— Ему пришлось уехать.

— Как, он даже не простился со мной?!! — Я бросилась к дверям, но кузен схватил меня за руку:

— Ли, считай, сеньор Марко уехал навсегда. Он женится.

Я смотрела на Питера, ничего не понимая:

— Как — женится? Ты что, Пит?

— Элина, ему велел отец. А приказ отдал герцог. Я же тебе говорил: Марко помолвлен, у него есть невеста.

Невеста?!! Она меня совсем не волновала. Я представила, что не увижу Марко никогда, и у меня все внутри помертвело. Я смотрела на Питера и ничего не видела. Потом оттолкнула кузена и бросилась на конюшню. Питер что-то кричал, умолял остановиться, но мне ни до чего и ни до кого не было дела.

Марко! Марко! Только бы догнать и только бы не дать уехать. Или хотя бы увидеть его в последний раз.

Наконец впереди я заметила всадника. Марко ехал не спеша. А услышав топот копыт, оглянулся и остановил коня.

Я соскочила с Ласки, прижалась к ноге мужчины, а сама, не отрываясь, смотрела ему в лицо. Марко стал бледным как полотно. Кажется, он растерялся. Но спустя миг уже стоял рядом со мной и попытался что-то сказать.

Я не позволила ему вымолвить ни слова. Мне казалось, стоит ему заговорить, и все кончено.

— Марко, как ты мог уехать, даже не простившись? Я чуть не умерла, когда увидела, что тебя нет. Я не могу без тебя. Я люблю тебя, Марко.

Лицо капитана побелело еще больше. В глазах плескалась боль. Он держал меня за плечи:

— Ли, ты разрываешь мне сердце! Лучше бы ты меня не догоняла. Теперь я буду чувствовать себя несчастным всю жизнь. Понимаешь, если бы дело было только во мне… Но я навек опозорю и свой род, и свою невесту, если откажусь. Ее никто больше не возьмет замуж.

Я слушала его слова, но ничего, кроме того, что теряю любимого, не понимала. И хоть и старалась не плакать, слезы текли по моему лицу. Марко не выдержал: прижал меня к себе и стал целовать.

— Ли, дорогая, если бы ты знала, как я тебя люблю. Я навек влюбился в тот миг, как только тебя увидел. Еще тогда понимал, что не нужно встречаться, но ноги сами несли меня к твоему дому. Я встаю и засыпаю лишь с твоим именем…

Чем больше он говорил, тем сильнее билось мое сердце, а голову пронзала одна мысль: сейчас он вскочит на коня, и я никогда больше его не увижу. Хотя бы еще на день задержать его. Я приняла решение.

— Хорошо, Марко. Я все поняла. Но давай тогда проведем эту ночь вместе. У тебя или у меня.

До Марко, видимо, не сразу дошел смысл моего предложения. Он стал медленно заливаться краской, а потом отодвинул меня от себя и с силой сжал мои плечи:

— Никогда и ни при каких обстоятельствах не предлагай себя мужчинам, Ли. Как бы их ни любила. Слышишь? Вряд ли у кого еще найдутся силы отказаться.

Я не выдержала:

— Но ты же отказываешься!

— Я слишком люблю тебя, чтоб не думать о последствиях этого шага. Когда-нибудь ты соберешься замуж, и этот поступок обернется для тебя адом.

На лбу Марко выступили капли пота. Он отвернулся и прижался лицом к седлу. Я не смогла выдержать затянувшееся молчание:

— Марко…

Мужчина стремительно развернулся ко мне. Грудь его тяжело поднималась и опускалась. Он произнес хриплым голосом:

— Уходи, Ли. Сейчас же уходи.

Я шагнула вперед:

— Я же люблю тебя!

И опять зарыдала.

Он подтащил меня к Ласке и почти забросил на спину лошади.

— Уезжай, Ли. Не испытывай меня на прочность.

Глаза капитана стали безжалостными и злыми. У меня было чувство, что я получила пощечину. Я развернула кобылу и помчалась в имение. Но потом не выдержала и оглянулась. Конь Марко стоял на дороге, а сам он лежал на траве, уткнувшись лицом в землю. Появилось желание вернуться, но уверенность, что он снова прогонит меня, обожгла как кипятком.

А через некоторое время мне стало все безразлично. Я почувствовала себя опустошенной и усталой. С трудом добралась до своей комнаты и упала на кровать.

Сутки я провела в горячке. Няня сказала, что я открывала глаза, плакала, звала Марко. Потом вновь проваливалась в сон.

На следующий день я пришла в себя. Няня отпаивала меня каким-то настоем. Ни пить, ни есть, ни думать совсем не хотелось. Даже жизнь мне была не нужна. Меня навещали и вежливо улыбались, но мне было все равно, есть кто-то рядом или нет.

Потом няня сказала, что пришел Питер. Он сразу же напомнил мне о Марко. Мне не хотелось, чтобы кузен начал меня утешать.

Брат несколько минут стоял у кровати и разглядывал меня. Потом подошел к окну и раздернул шторы. В окно полился яркий солнечный свет. Пит зарычал:

— Ты что устроила?!!

Я еще крепче зажмурила глаза.

— Не притворяйся, что спишь. Я хочу с тобой поговорить.

Я вздохнула:

— Говори.

— Решила умереть? Так давай помогу. Отвезу в море и выброшу за борт.

У меня от обиды дрогнули губы. Пит заметил и заговорил по-другому:

— Предупреждал же я вас обоих. Ли, ты такая молодая, красивая…

Я смотрела на него, пытаясь что-то вспомнить, уловить какую-то мысль… Внезапно на меня напал смех. Я хохотала и никак не могла успокоиться: «молодая», «красивая»… а меня отвергают все мужчины. Даже те, кому прямо себя предлагаю. Я вспомнила свой мир и байкера Леху. От хохота у меня полились слезы, и я стала икать. Питер схватил кувшин с водой и вылил мне на голову. Моя истерика сразу же прекратилась, я почувствовала себя совсем разбитой и вскоре заснула. А когда выспалась, успокоилась и решила взять себя в руки: наверное, со временем я сумею излечиться от любви к Марко.

Я начала гулять по саду, а через пару дней собралась в город, навестить свой ресторан. Хотя уже твердо решила подарить его Смэйту. Мне он больше не нужен. От своих охранников я сбежала. Просто не смогла находиться рядом с теми, кто напоминал мне о Марко.

Смэйт, как обычно, очень обрадовался моему визиту. Я сразу же перешла к делу и объявила, что заведение отныне его собственность. Но он уперся как бык. В конце концов оговорил, что обязуется выплачивать мне тридцать процентов от всей будущей прибыли. Я не стала препираться. Главного я добилась и теперь была свободна от каких-либо обязательств.

Я не спеша двигалась по дороге домой и старалась не думать о капитане стражи. Но все-таки думалось. В тени деревьев я совсем расстроилась, вспоминая, сколько раз здесь меня провожал Марко, и чуть не заревела. И не успела ничего понять, как сверху на меня что-то рухнуло. Мою шею крепко сжали, я свалилась с лошади и потеряла сознание.

Глава 11

Стас

Не знаю, кто первый сказал, что жизнь — это колесо, но я был с ним полностью согласен. И уносит нас это колесо то вверх, то вниз. Меня вот сейчас несло на самую вершину. Причем туда, где бы я и не хотел оказаться.

Я все еще обдумывал предложение герцога. Никак не мог привыкнуть к своему новому статусу. Надо же, стал аристократом…

Сегодня Мэтт сказал:

— Ягр, тебе пора посмотреть на подаренное поместье. Сам понимаешь, такого дарителя нельзя обидеть невниманием и тем более оскорбить. Герцог ничего не прощает. Запомни это, барон Ягуар.

Я быстро взглянул на графа, не смеется ли он. Уж очень нелепо прозвучало мое имя в сочетании с титулом. Но Мэтт был совершенно серьезен.

— Будешь, Ягр, основоположником нового родового древа.

Я усмехнулся:

— Ну мое древо еще не готово дать побеги.

Страницы: «« « ... 910111213141516 » ... »»