Ягуар и рыжая сеньорита Тройнич Яна
— Если спасем ее, озолочу. А сейчас не теряй времени. Бери любого коня.
Нокс отправился в путь, а нам с графом предстояла бессонная ночь. Мэтт ничего мне не говорил и не упрекал. Но я чувствовал себя подлецом и болтливой бабой. Решил, что никогда себе не прощу, если с девчонкой что-то случится.
Не помню, когда бы еще время тянулось так медленно. Мгла за окном поредела. Затем взошло солнце, озарив мир первыми лучами. Потом оно поднялось в зенит. Мы прислушивались к каждому шороху. Наконец дверь распахнулась и вошел Нокс. Вид у него был усталый и встревоженный. Мэтт тут же подал ему бокал вина:
— Говори. Узнал, где она?
— Ваша светлость, нужно спешить. Сеньорита Элина у них. Я видел. Девушка выглядит совсем больной. Не знаю, что с ней сделали.
Граф побледнел, я изо всех сил сжал подлокотники кресла.
Нокс продолжил:
— Лагерь охраняют спустя рукава. Можно захватить врасплох, я проведу.
Юлька
Не знаю, сколько времени пребывала я в забытье, а когда очнулась, увидела, что меня окружает толпа женщин. Тело болело. То ли я ушиблась, когда упала с кобылы, то ли меня так небрежно волокли по земле? Я узнала некоторых из цыганок, только наряжены они были иначе. На них была мужская одежда, а на поясах оружие — мечи и кинжалы. От ужаса я чуть не закричала, но чувство самосохранения превозмогло страх и боль. Я быстро закрыла глаза. Пусть думают, что еще без сознания.
Услышала, как кто-то подошел и спросил:
— Все еще не очухалась?
Что-что, а очухиваться я не собиралась. Несмотря на то что меня пнули в бок, и довольно ощутимо.
Еще несколько голосов поинтересовались:
— И чего возимся? Прирезать, и все дела.
— Может, уже подохла?
— Я вам дам, подохла!
Обладательницу этого голоса не вспомнить было невозможно. Красивую и злющую предводительницу цыганок я узнала сразу.
— Девка нужна мне живой! Приведите в чувство.
Мою голову приподняли и что-то влили в рот. Напиток походил на вино. Я закашлялась и открыла глаза. Первое, что увидела: склонившееся надо мной лицо прекрасной цыганки. Обжигающая ненависть в ее глазах поразила меня.
Рядом с цыганкой стояла… Бет. Я обрадовалась. Даже забыла про боль и страх. Кузина жива! Слава богу! Вот счастливы будут дядя и тетя.
Я улыбнулась сквозь слезы:
— Бет!
И попробовала приподняться.
Сестрица подскочила и изо всей силы пнула меня ногой в бок. И что-то прокричала. Я не сумела разобрать, что именно. Горло мое сдавило какой-то удавкой, я захрипела и опять потеряла сознание.
В этот раз меня привели в чувство при помощи ведра воды. Потом подтащили к дереву и усадили. Если бы ствол не служил опорой моей спине, я бы опять упала на землю. Ощупав шею, я поняла, что ее сжимает ошейник. Конец привязанной к нему веревки был обмотан вокруг ствола.
«Атаманша», не знаю кто уж она была на самом деле, цыганка или предводительница разбойничьей шайки, долго рассматривала меня, а потом плюнула под ноги:
— И что он в ней нашел? Ни кожи, ни рожи.
Я не удержалась, чтоб не заявить в ответ:
— На вкус и цвет товарищей нет.
Тут же получила пощечину и почувствовала вкус крови во рту. А Бет внесла свою лепту в виде нескольких пинков. Злость предводительницы обернулась на кузину:
— Не люблю повторять дважды. Девка нужна мне живой. Еще раз тронешь — привяжу к дереву с другой стороны. Головой за нее отвечаешь. А что я с ней буду делать — решу позже. Хочу отомстить кое-кому.
Мои мысли смешались от страха: в любое время со мной могут сделать что захотят. Убить, изуродовать, насмеяться… Как всякий человек, в первую очередь я подумала о побеге. Может, попробовать ночью перегрызть веревку?
Разбойницы на время оставили меня в покое. Все, кроме Бет. Она умудрялась то незаметно ткнуть палкой, то бросить в лицо комком земли. При этом так и сыпала грязными ругательствами. Я старалась по возможности не обращать на нее внимания. Какое счастье, что ее не видит дядя.
От долгой неподвижности начало неметь все тело. Я подумала, что если не хочу заболеть, то надо хоть иногда принимать вертикальное положение. Попробовала встать, опираясь спиной на дерево, но голова закружилась, и вокруг все поплыло. Я застонала. Кажется, у меня сотрясение мозга. Такое не раз случалось с моими приятелями-байкерами при падении с мотоциклов. Их бережно несли на носилках и предписывали полный покой. А я, лежа на земле под деревом, им дико завидовала. Мне о покое можно было лишь мечтать. Я чувствовала, что мне становится все хуже и хуже. Но в конце концов все-таки заснула.
Проспала я, по-видимому, довольно долго. Стояла глубокая ночь. Высоко в небе висела луна, на поляне пылали костры. Вокруг них расположились парочки. Слышались сладострастные стоны, звуки поцелуев. А ведь днем в лагере были одни женщины, мужчин я не видела…
Присмотревшись внимательней, от удивления чуть не вскрикнула. А потом постаралась покрепче зажмурить глаза и ничего не видеть и не слышать. Самое неприятное, что среди этих разбойниц была и Бет. Она здорово отличалась от остальных, и явно не в лучшую сторону. Те хоть были рослыми, мускулистыми и стройными, а эта — маленькой и толстой.
Во всем, что произошло с кузиной, я винила только себя. Не стал бы ее жених оказывать мне внимание, и мы бы с ней здесь не оказались. Тут я вспомнила слова предводительницы разбойниц. Она сказала, что хочет кому-то отомстить. Я подумала о Марко. Наверное, капитан стражи их преследовал. Сестрица Бет уверила «атаманшу» в любви Марко ко мне, и меня хотят использовать как приманку.
Мне совсем стало плохо. Марко такой благородный. Человек чести и долга. Как только узнает, примчится меня спасать. Надо постараться сбежать раньше. Я попробовала грызть веревку, но поняла, что скорее лишусь зубов, чем избавлюсь от нее.
Утром ко мне подошла предводительница. Сорвала с меня крест и отрезала прядь волос.
— Уверена, что когда он увидит эти сувениры, то согласится встретиться со мной.
Я прошептала:
— Делайте со мной что хотите. Даже убейте. Но оставьте его в покое.
Глаза красавицы злобно блеснули:
— Да нужна ты мне… Я хочу получить его.
Лучше бы мне умереть. Я поняла, что надеяться могу только на чудо. Сидела у дерева и, не сдерживая слез, молила: «Марко, любимый, не поддавайся на ее провокации. Не ищи и не спасай меня. Я согласна пожертвовать жизнью, лишь бы жил ты».
Жаль только, о моей жертве Марко никогда не узнает… Так захотелось увидеть его в последний раз. Хоть одним глазком, хоть на минуту. И я снова почувствовала желание жить. Подумала: Марко — опытный боец. Наверняка поймет, что его ждет западня. И вряд ли бросится сюда в одиночку. Соберет людей и раскидает этих баб.
Несколько дней я сидела на цепи, как собака. Рядом стояла кружка с водой. Некоторые разбойницы жалели меня и кидали куски мяса. Зато Бет всячески старалась напакостить: разлить воду или столкнуть еду в грязь.
Время от времени часть вооруженных дамочек исчезала куда-то. Потом они возвращались и привозили с собой еду, вино, оружие. Хвастались, сколько мужиков убили. Бет тоже принимала участие в их вылазках, и только тогда я от нее отдыхала. Ненависть моя росла с каждым днем. Если выберусь отсюда, кузине мало не покажется.
В один из дней я заметила, что Бет шепчется с некоторыми разбойницами и гадко на меня посматривает. Наверное, что-то против меня затевает, и явно нехорошее.
Так и вышло. Вечером Бет с несколькими бабами подошли к главной и потребовали, чтоб им разрешили со мной поразвлечься.
— Нечего ей хлеб зазря есть.
— Прежде чем продадим какому-нибудь мужику, пусть поублажает нас.
Главная, кажется, решила не доводить до бунта. Она как-то странно оценивающе взглянула на меня:
— Почему бы и нет? Девчонка свеженькая, молоденькая. Я сама приму участие.
Что они хотят, я понимала. Налюбовалась на их оргии по ночам. Хотя предстоящего боялась до ужаса. Но, может, смогу сбежать, если отвяжут.
В это время на поляну выехал всадник и спрыгнул с коня. Разбойницы притихли и как-то почтительно приветствовали его. А мужчина уверенно и совершенно спокойно направился к главной. Похоже, здесь подчиняются ему или в чем-то от него зависят.
Он отвел в сторону «атаманшу» и о чем-то долго с ней говорил. Потом, видимо, хотел отправиться обратно, но заметил меня. Мы встретились глазами. В его взгляде мелькнуло удивление. Я упорно старалась вспомнить, где его видела. Мужчина был маленьким, невзрачным, с абсолютно неприметной внешностью. Но как только он заговорил, все сразу же встало на свои места. Это был человечек, который увязался за нами, когда мы с Питом в компании моряков осматривали корабль.
Мужчина шагнул ко мне и оглядел с головы до ног:
— Вот это встреча! Не ожидал…
Он повернулся к предводительнице:
— Эту девчонку мне давно заказали. Клиент обещал за нее очень хорошую плату. Почему не сказала, что у тебя пленница? Ай-ай-ай, как нехорошо. Дядя Кут может и рассердиться. Впрочем, ваша доля будет…
Я не расслышала, какую сумму он назвал. На лице главной мелькнула злость. То ли денег было маловато, то ли не хотела со мной расставаться. Но как бы то ни было, протестовать она не решилась.
Дядя Кут усмехнулся:
— Пусть подождет тут еще пару дней. Как только прибудет корабль, сразу же заберем.
Потом ласковый тон он сменил на грозный рык:
— Как сумели товар до такого вида довести, дуры набитые?!! Откормить и ухаживать как следует. Не дай бог, что с ней случится.
То, что хотя бы два дня ко мне будет нормальное отношение, радовало. Но то, что я продана неизвестно кому и куда, — нет.
А мужчина обратился ко мне:
— Не бойся, куколка. Господин очень богатый. Будешь ласковой и послушной, в золоте станешь купаться.
Он уехал. Бет еще раз заикнулась о своей идее поиметь меня, но на нее шикнула главная:
— Конопатая, не выводи меня из себя. А то получишь плетей при всех.
Предводительница взглянула в мою сторону:
— Не торопится любимый тебя выручать. Но я рада твоей участи. Думаю, граф будет доволен.
Последнюю фразу она произнесла с явной издевкой.
Воспоминания о Марко царапали сердце, настроение совсем упало. Самочувствие тоже было отвратительным. Похоже, я простудилась. За мной стали ухаживать, принесли старые шкуры, но я погрузилась в какое-то бессознательное состояние. Марко не появился, — значит, жив. Но я его никогда не увижу. В бреду мне мерещилась одна и та же картина: через поляну ко мне бежит Марко, прижимает к себе. Говорит, что любит, что никакой невесты нет, мы всегда будем вместе.
Меня напоили отваром, стало лучше и хоть немного легче дышать. Я решилась подняться и постоять на ногах. Уцепилась за дерево, которое считала своим единственным другом, и с тоской смотрела на окружающий поляну лес.
Вдруг из-за деревьев появились вооруженные воины. Мои глаза заполнились слезами. Марко пришел, чтобы меня спасти! Потом все потемнело…
Рядом оказался мужчина. Он подхватил меня на руки, я обняла его за шею. Все, мой любимый со мной!
Мужчина прошептал:
— Элина, дорогая, наконец-то мы вместе.
Я в изумлении распахнула глаза. Это был граф Мэтт.
— Граф?!!
Вот, значит, кто меня купил. Вот кого упоминала предводительница. Мне показалось, что сердце остановилось, и на этот раз навсегда.
Глава 12
Стас
Серые глаза графа стали темными и холодными. Передо мной стоял спокойный, безжалостный воин.
— Поднимай отряд, выступаем.
Мы с Ноксом спустились во двор. Воины выводили коней, строились в колонны. Привычно поскрипывала сбруя, звенели кольчуги…
— Нокс, сколько их там?
— Человек тридцать. Но бабы боевые. Хорошо обученные и сильные.
— Я видел их, Нокс. Против нас они — ничто.
Скоро отряд был в пути. Я ехал по узкой тропе между деревьями и думал о лесной красавице. Вспоминал наши страстные свидания. И признался себе: меня, несмотря ни на что, к ней тянуло. Мелькнула мысль: может, стоит помочь ей уйти?
Обмотав лошадям морды, чтоб не выдали нас ржанием, мы прошли через лес и окружили поляну. Ворваться на нее воины должны были дружно, со всех сторон, по моему сигналу. Надо ошеломить противника внезапным натиском и не допустить, чтобы с девчонкой что-нибудь произошло.
Место разбойницы выбрали для лагеря удачное. При малейшей опасности можно исчезнуть в лесу, где им сам черт не страшен. Не будь у нас проводника, никогда бы не подобрались к ним незаметно.
Нокс показал, где пленница, и граф сам занял место поблизости от нее. Я взглянул на друга. Тот не отрывал взгляд от девушки у дерева. Я тоже посмотрел на нее, и у меня от жалости сжалось сердце. Она стояла обхватив ствол руками. Видимо, держаться на ногах ей было трудно. Одежда висела лохмотьями, но рыжие волнистые волосы укрывали плечи, как накидка.
Я нашел глазами Мирейю. Что ж, пора. Свистнул. Воины метнулись вперед.
Мэтт с Ноксом бросились к сеньорите Элине. Нокс перерезал веревку. Граф подхватил девушку на руки. Некоторые разбойницы успели схватиться за оружие, и завязалась драка. Я в два прыжка оказался рядом с Мирейей. Спешил обезвредить, потому что хорошо знал, как она опасна.
Предводительница шайки выхватила меч, но мой клинок выбил его из ее руки, прежде чем тот успел опуститься. Мы сцепились в рукопашной. Я пытался взять ее живой. Понимал, что Мирейя враг, но все-таки не хотел убивать.
Кинув взгляд в сторону пленницы, я заметил, что Мэтт прижал ее к себе и что-то шепчет. Что именно, я не слышал, но думаю, это были самые ласковые и добрые слова, которые он знал. Видимо, эту картину увидела и Мирейя. Я услышал ее крик:
— Ненавижу!
В руках красавицы появился метательный нож. Еще мгновение — и оружие бы отправилось к цели. Сомневаться в намерениях дикарки не приходилось. И вряд ли бы она промахнулась: граф с Элиной находились слишком близко.
Рефлексы сработали мгновенно. Мой стилет пронзил сердце Мирейи. Она с удивлением посмотрела на меня и мертвой рухнула к моим ногам. Сколько же раз я предупреждал ее, чтоб не вступала в соревнование с Ягуаром…
Не так уж много времени потребовалось, чтобы покончить с бандой. Я подошел к Мэтту. Граф все еще держал девчонку на руках. Она, похоже, была без сознания. На мгновение я даже подумал, что сеньорита умерла.
Граф поднял голову и приказал:
— Тех, кто остался в живых, связать и доставить в город. А мы отправляемся назад. Сеньорите нужна помощь лекаря и покой.
В это время одна из разбойниц вырвалась из толпы пленниц и бросилась к его ногам:
— Я сестра Элины. Меня удерживали здесь силой.
Мэтт с удивлением взглянул на сестру:
— Забирайте ее с собой. Там разберемся.
И опять посмотрел на свою рыжую сеньориту. Я поразился, столько нежности и любви было в его взоре. Мэтт понес девушку к коню. Девчонка вдруг прошептала:
— Марко!
Открыла глаза. Потом снова закрыла, и из-под ресниц скатилась слеза.
Глаза у девчонки были изумительные. Такого изумрудного оттенка я не видел еще ни у одного человека. И если про синие говорят, что в них можно утонуть, то в глазах этой сеньориты можно было заблудиться.
Представляю, как тяжело Мэтту слышать, что девчонка зовет сеньора Марко, а не его.
— Ягр, она вся горит. Боюсь, до замка не довезем.
— Мэтт, давай в мое имение. Оно намного ближе.
— Действительно, ты прав. — Граф быстро согласился, и мы поспешили в поместье.
В имении перед нами сразу же появился управляющий. Я приказал подготовить комнату и пригласить женщин ухаживать за сеньоритой. Элина время от времени открывала глаза. Бросала на нас испуганные взгляды, как будто хотела что-то сказать, и снова закрывала. Крупные слезы катились из-под длинных темных ресниц. Похоже, она теперь боялась всего на свете.
Вскоре управляющий привел двух пожилых женщин. Они осмотрели сеньориту, о чем-то пошептались. Потом одна начала раскладывать какие-то травы, а другая отправилась кипятить воду. Вскоре она вернулась и попросила мужчин выйти: девушку нужно раздеть.
Я направился к выходу и заметил, что Мэтт, кажется, и не собирается уходить.
— Я не оставлю ее, Ягр.
— Когда сеньорита Элина узнает, что ты видел ее раздетой, это ее не обрадует.
— В данный момент я не смотрю на нее как на женщину. Только как на больную.
Я взглянул, как бережно он приподнял сеньориту над постелью, давая возможность знахаркам снять одежду, и вышел дожидаться графа в столовой. Может, ему стоило бы лучше удочерить ее? Столько он вкладывает нежности в любое прикосновение. Какая же судьба ждет их обоих? Девушка зовет Марко, а граф бледнеет и сжимает зубы. Может, лучше бы ей было погибнуть?
Когда граф присоединился ко мне, я спросил:
— Выпьешь?
Он покачал головой.
— Элине стало лучше. Жар спал, она уснула. Твой управляющий достоин похвалы: эти женщины хорошо разбираются в целительстве.
Граф мерил шагами комнату и о чем-то усиленно думал.
— Мэтт, мне показалось, что девушка продолжает любить сеньора Марко.
Он остановился напротив:
— Даю слово, что она его забудет. И полюбит меня.
Я разозлился: вот ведь упертый! И сказал специально, чтобы задеть:
— Не так давно ты уже дал мне обещание: если Элина через месяц не будет твоей, ты ее мне уступишь.
Некоторое время Мэтт смотрел, будто не понимая, о чем речь. Потом краска залила его лицо. Граф выхватил из ножен клинок.
Я подумал: вот и вразумил. Но оказалось, в намерениях побратима я ошибся.
Граф протянул оружие мне:
— Девчонку я не отдам. В компенсацию за нарушенное слово можешь забрать мою жизнь.
Я швырнул кинжал в сторону и обнял друга:
— Мне эта сеньорита не нужна. Я только хочу, чтоб ты не мучился.
— Ягр, клянусь, что Ли полюбит меня. А если этого не случится, то не дотронусь больше ни до одной женщины.
— Мэтт, не надо больше никаких клятв. Может, она так же страстно и беззаветно влюблена в сеньора Марко, как ты в нее.
Мне стало обидно за друга. Сильный, мужественный мужик так ломается из-за какой-то девчонки, пусть и красивой.
В это время вошла одна из знахарок и попросила разрешения отлучиться из имения. Ей были нужны какие-то особые травы.
— А за сеньориту не беспокойтесь, ваша светлость. Несколько дней — и она встанет на ноги. Физически девушка сильная, только вот очень напугана. С этим, похоже, справиться будет сложнее. Я принесу растения, которые успокаивают. И отдых для нее — лучшее лекарство.
Мэтт облегченно вздохнул:
— Ладно, давай пока поговорим с сестрицей. Она явно врет, что ее держали в шайке силой.
Граф послал воина за пленницей, а потом смущенно улыбнулся:
— Знаешь, Ягр, меня поразило одно из украшений Ли. На животе. Я еще никогда не видел, чтоб сережку прикрепляли к такому месту.
Я вспомнил девчонок нашего мира. Они украшали все что можно. И уши, и губы, и нос, и пуп. Так что меня ничем не удивишь.
— Мэтт, там, где я жил, тоже носят такое. Ты же говорил, что девушка выросла не здесь. Наверное, в их краях такие обычаи.
Тут в моей голове что-то щелкнуло. Мелькнула интересная мысль, и я попробовал за нее ухватиться.
— Мэтт, а откуда сеньорита приехала и когда?
Мне показалось, что еще чуть-чуть — и я разгадаю какую-то тайну. Но тут привели сестру Элины.
Видно, природа отдыхала на этой девице или копила силы на сотворение второй сестры. Даже нельзя было сказать, что она дурнушка. Она просто была никакой. Посмотришь — и тут же забудешь.
Мэтт смерил вошедшую тяжелым взглядом:
— Как зовут и как попала в шайку? Только не ври. Часть разбойниц жива, и слова твои мы проверим.
Девица пробормотала:
— Мое имя Бетти Фэйст.
И с воплем рухнула в ноги Мэтту:
— Простите, ваша светлость, я не хотела, меня заставили…
Пока она, захлебываясь слезами, рассказывала свою историю, граф несколько раз хватался за рукоять кинжала. Мне тоже захотелось прирезать эту дрянь на месте.
— Выздоровеет сеньорита Элина, тогда и решим, как с тобой поступить. И моли всех богов, чтобы она поправилась. Иначе и тебе не жить.
Граф приказал увести девицу и, когда она ушла, брезгливо бросил:
— И носит же земля таких. Уверен, она далеко не всю правду нам поведала.
Потом Мэтт опять ушел присматривать за сеньоритой Ли. Вечером ей стало хуже, и он объявил, что будет ночевать в кресле в ее комнате. Я пытался его отговорить, но бесполезно. Тогда я упал на первый же попавшийся диван в своих обширных апартаментах. Сон не шел. Перед глазами стояла моя лесная красавица. Я, как наяву, чувствовал прикосновение ее рук к своему телу. Вспомнил наши страстные ласки, и меня охватила невыносимая тоска.
Прошло несколько дней. Ли становилось то лучше, то хуже. Граф оказался терпеливой и внимательной сиделкой. Кажется, и пылинке на девчонку упасть бы не позволил. Наконец она уже могла сидеть в кровати.
Я вошел к ней вместе с графом. Представился. Девушка слабо улыбнулась:
— Сеньор, у меня уже было два ягуара.
Когда она заговорила, я готов был голову отдать на отсечение, что где-то уже слышал этот голос. Но вспомнить так и не смог. Мне вдруг показалось, что мы с ней чем-то похожи.
Я рассматривал ее и чувствовал, что мое предубеждение проходит. Да, волосы рыжие. Но очень красивого оттенка. Густые, волнистые и блестящие. Хотелось дотронуться рукой, чтобы почувствовать их шелковистость. Таких глаз, цвета весеннего леса, я тоже никогда не видел. Эта рыжая была по-настоящему прекрасна, не то что «моя» ведьма, злость на которую не прошла до сих пор.
Я посидел с ними немного, а потом решил откланяться.
— Навещайте меня, сеньор Ягуар. — Сеньорита вздохнула. — Скорее бы мне поправиться.
Она с тоской посмотрела в окно:
— Так хочется прогуляться по саду.
Мэтт сразу же вскочил:
— Почему же вы молчали, сеньорита Элина? Сейчас я вас отнесу.
Мужчина бережно поднял девушку на руки. Мне показалось, что он готов носить ее так всю жизнь. Но еще я понял: когда сеньорита смотрит на графа, в глазах ее плещется животный страх. А мой друг то ли не замечал этого, то ли не хотел замечать. Элина сжалась в его руках как пойманная птичка. Кажется, еще минута — и она забьется в истерике.
— Ли, обхватите меня за шею. Вам будет удобнее.
Она послушалась, но сделала это через силу. Я ничего не мог понять. Граф спас ее, нянчится днем и ночью. Почему она его так боится? Между ними произошло что-то, о чем Мэтт мне не рассказал?
Шли дни. Сеньорита выздоравливала. Вместе с графом или нами обоими гуляла по чудесному саду, который окружал поместье. На одной из таких прогулок она обратилась к Мэтту:
— Ваша светлость, мне уже лучше. Когда вы отвезете меня к дяде?
Побратим растерялся. Я точно знал, что отпускать девчонку он никуда не собирался.
— Дорогая Ли, вы еще не совсем здоровы. И я боюсь, что вам там грозит опасность. Не все из шайки пойманы.
Сеньорита удивилась:
— Их поймали? Когда?
— В тот же день, когда освободили вас.
Девушка пристально посмотрела на графа:
— Освободили? Или продали?
Я хотел спросить, что она имеет в виду, но тут подбежал слуга:
— Сеньор, к его светлости прибыл барон Карди.
— Проводи его к нам.
Барон увидел сеньориту Элину и, кажется, забыл, зачем сюда явился. Стоял как столб и не спускал с нее глаз. Мэтт с досадой поморщился:
— Ягуар, проводи, пожалуйста, сеньориту в ее комнату.
Я запоздало подумал, что не стоило показывать кому-то девчонку. Мало ли какие пойдут разговоры и догадки.
Я вел сеньориту по тропинке, поддерживая под руку. Как всегда, покинув общество графа, девушка оживилась:
— Сеньор Ягуар, я уже и сама могу гулять в саду. Попросите его светлость, чтоб разрешил мне это.
Я пообещал. Если девчонка решила сбежать, то все равно у нее ничего не выйдет. Через стены и подготовленный воин не переберется, а ворота тщательно охраняются.
Сеньорита повеселела. Кажется, она все-таки что-то задумала.
Читать бесплатно другие книги:
