Огненный шар. Книга 2 Эсса Геннадий
– Ничего страшного. Самое главное, что я на берегу.
Он поднялся и взглянул на реку.
– Не получилось? – спросил он, потирая ушибленный локоть.
– Почему же, – возразил Ник. – Посмотри на противоположный берег. Это далеко не Эрмитаж.
Жан протер глаза: перед ними, на противоположном берегу, стоял московский Кремль.
– Я же говорил, что моя девчонка может все, – тут же поправился он.
Лиза удовлетворенно улыбнулась.
– Только на тот берег пойдем пешком, – сказала Ин и, взяв Ника за руку, зашагала по дороге.
– Здесь тоже, как и в Питере, – заметила Лиза.
– Здесь еще хуже, – поправил Жан. – Москва в несколько раз больше нашего города. Ты посмотри, что здесь творится. Есть еще одно предложение: долго не задерживаться, навестить Ленина и обратно. У меня скоро четверть заканчивается, а я по столицам мотаюсь.
– Ты мне начинаешь нравиться, – одобрительно сказала Ин. – Наконец об учебе вспомнил. У тебя выпускной класс, и тебе придется немало постараться.
– Чувствует мое сердце, что не сдать мне эти экзамены, – пробурчал Жан.
– Ты сдашь все, – заверила Лиза.
Жан вскинул от удивления брови.
– Ты так думаешь?
– Я в этом просто уверена.
Ребята уже шли по брусчатке Красной площади к Мавзолею Ленина.
– Ты помнишь его? – спросил довольный Жан. – Мы у него в кабинете сидели, представляя какое-то молодежное движение.
– Конечно, помню. А это очередь к нему? Неужели это так интересно?
– Раз народ толпится, значит, дело стоит свеч.
Гости столицы пристроились к очереди и стали медленно продвигаться к входу.
– Он живее всех живых, – сказал Жан избитую фразу.
– Почему же государя так не сделали? – поинтересовалась Лиза.
– Ленина не сделали, а забальзамировали. Тогда другие времена были, – Ник попытался объяснить Лизе всю суть, но подошла очередь, и они вошли в Мавзолей: стали спускаться по ступенькам вниз.
– Мне даже страшно, – призналась Лиза.
– Я и сам впервые сюда попал, – ответил Жан. – Говорят, он точно такой же, как и при жизни.
Лиза сделала удивленное лицо.
Через мгновенье они уже находились у саркофага.
– Неужели это правда? – прошептала Лиза. – Просто невероятно. Ленин как живой. – Она нащупала руку Жана и сжала ее. – Как так можно?
– Это тоже уже история, – зашептал Ник. – Нам остается только ее изучать.
– Мы из немногих, кто видел вождя живым, – сказала Ин. – Поэтому нам повезло вдвойне.
– Еще бы. Те, кто его видел, уже давно умерли, столько лет прошло, – Жан не отрывал глаз от вождя мирового пролетариата. – Знал бы ты, дедушка Ленин, что твои старания давно разрушили твои же потомки.
Лиза вздрогнула.
– Что с тобой? – не понял Жан.
– Тебе ничего не показалось? – с тревогой в голосе зашептала Лиза.
– Не понял? Что опять? То государь, теперь Ленин. Они просто перед тобой начинают оживать.
– Он же рукой пошевелил.
Жан внимательно всмотрелся.
– Ты просто устала.
– Нет, Жан, я видела отчетливо, что его пальцы зашевелились. Смотри, у него и голова шевелится.
Растерянный Жан взглянул на Ин, которая, как завороженная стояла и не сводила своего взгляда с Ленина. Теперь Жан посмотрел на Ника, и их взгляды встретились.
– Тебе тоже что-то показалось? – тихо спросил Жан.
Ник молчал, переводя взгляд на Лизу и Ин.
– Пора уходить, – решил Жан, но сдвинуться с места не смог. Он огляделся по сторонам, заметив, как их обходят другие посетители. – Что-то во мне замкнуло, – произнес он. – Лиза, ущипни меня, иначе я сейчас взорвусь.
Теперь уже и Жану показалось, что Владимир Ильич начинает поворачивать голову в их сторону, а правая его рука сжимается и ладонь превращается в кулак. Жан почувствовал, как его глаза стали расширяться, но Лиза привела его в чувство, ущипнув за ногу с такой силой, что у него отвисла челюсть.
– Мог бы он встать, давно бы тебе физиономию набил за твои рассуждения о потомках, – прошипел Ник. – Смотри, он уже и кулак приготовил по твою душу. Тоже мне, академик. Нашел, перед кем выкладывать всю правду. Это было дело всей его жизни, а ты тут треплешься. Мог бы и промолчать.
Лиза потянула Жана к выходу. Он все еще не мог оторвать от вождя глаз: все казалось, что Ленин сейчас поднимется и разберется за сказанные им слова.
Вспотевший Жан выскочил из Мавзолея, споткнулся о ступеньки, но Ник его подхватил, чтобы он не упал.
– Медленно выходить надо, – сказал он. – Куда летишь? Видишь, как все на тебя смотрят?
Жан только моргал своими большими глазами, потеряв дар речи, и растерянно вертел головой.
– Раньше еще с ним и Сталин лежал, – напомнил Ник. – За такие речи или даже мысли они бы тебя там просто придушили. Нашел место, где можно откровенничать.
– Так я же правду хотел сказать, – начала появляться у Жана речь. – Это просто какой-то ужас! Все, с меня хватит. Больше к покойникам ни шагу. Точно они мне не простят все мои откровения. Не многие любят слышать правду.
– Ничего ужасного нет. Не стоило выражать свои мысли так откровенно и даже шепотом. Нашел место, – теперь уже предъявила претензии и Ин.
Бледный Жан стоял и поглядывал в сторону Мавзолея.
– Черт побери, больше моей ноги здесь не будет.
– Пойдемте к Кремлевской стене, – предложила Ин. – Там великие люди похоронены. Заодно и их проведаем. Так делают все, кто сюда приезжает.
– Что это тебя по погостам понесло, – возмутился Жан. – Живых людей мало?
– Там и Сталин есть. Мы же и с ним встречались.
– Нет! – уже закричал Жан. – Не хочу к Сталину.
– Боишься, что он тебя из-под земли достанет за твои умозаключения? – Ник весело засмеялся.
– Я вас здесь подожду. Идите сами, а к нему я не пойду. Встретимся у входа в ГУМ.
– Хорошо, хорошо, – согласилась Лиза. – Я останусь вместе с Жаном. – Вы можете сходить туда, мы вас подождем. Смотрите, до чего человек дошел. У него просто паника.
– В таком случае идем все вместе в Кремль, – сказал Ник. – Туда, где царь-пушка и царь-колокол.
– Это еще что такое? – удивилась Лиза.
– Это достопримечательности Москвы. Мы обязательно должны это посмотреть.
На территории Кремля вокруг огромной пушки толпились люди. Громко щелкали фотоаппараты, а экскурсоводы рассказывали о значимости экспонатов.
– И в какую же войну эта пушка стреляла? – с интересом спросила Лиза. – На кораблях государя таких никогда не было.
– Еще бы, – согласился Жан, постепенно приходя в чувство после всего случившегося. – Такая пушка самый большой корабль Петра сразу бы на дно отправила.
– А ядра-то какие огромные! Она когда-нибудь вообще стреляла?
Лиза заметила на себе любопытные взгляды туристов.
– Никогда, – утвердительно произнес Ник. – Она была отлита только для устрашения врага.
– Это уму непостижимо! – удивлялась Лиза. – Сколько же здесь металла ушло? На весь флот Петра бы хватило.
– Такая пушка случайно получилась, – стал объяснять Жан. – Хотели, видно, сделать что-то реальное, да перестарались.
– Вы не правы, молодой человек, – сказал стоящий рядом мужчина. – Она специально была отлита по велению императора.
– Все может быть, – тут же согласился Жан. – А что вы скажете про колокол? Он явно где-то висел и оборвался, раз кусок от него отвалился. Вы можете сказать что-то конкретное?
– Никогда и нигде он не висел. Это ж какую колокольню надо было бы построить, чтобы подвесить такой колокол? Он никогда не висел, а треснул он еще в войну с Наполеоном, когда тот в Москву зашел. Во время пожаров он и треснул. Вот и все предположения.
Жан сделал удивленное лицо и взглянул на Лизу.
– Кто бы мог подумать, – ответил он. – И такое, оказывается, было. Я этого не знал.
– Книжки читать надо, – добавил Ник. – Это в истории не написано.
– Я что-то не хочу попасть в те времена, – вздохнул Жан, – хотя от Люсии Петровны всего можно ожидать.
– Уже ничего не получится, – сказала Лиза. – С Наполеоном мы вряд ли встретимся. Сам знаешь, тетушкино здоровье.
– Уже вечереет, – вдруг спохватился Жан. – Может, в сторону дома двинем? С нашими возможностями мы еще несколько раз сможем посетить Москву.
– А я хотела по реке на пароходе покататься, – мечтательно сказала Лиза. – Как эта река у них называется?
– Москва-река, – пояснил Ник.
– Ну, если ты так хочешь, – согласился Жан, – воля твоя. Глаза закрывать?
– Не надо, – улыбнулась Лиза. – Давайте в следующий раз.
Они направились к берегу реки, чтобы вернуться обратно в Питер.
– Я вот что заметила, – сказала Ин. – Мы все перемещаемся не в полночь, как раньше, а в любое время суток, и огненный шар в этом перемещении не участвует. Лиза, как это можно объяснить?
– Вероятнее всего, это происходит только потому, что мы перемещаемся внутри текущего времени, – предположила Лиза.
Жан уже окончательно успокоился и заметно повеселел.
– И все же нам пора домой, – сказал он. – Я думаю, что самое интересное у нас еще впереди.
Глава 14
И вновь повеяло чем-то родным и знакомым.
Жан никогда бы не спутал ни с чем прохладный питерский воздух, который пахнул ему в лицо. Он еще ощущал руки своих друзей, за которые они взялись там, в Москве, и глубоко вздохнул, открыв глаза. Первое, что он увидел – удивленные лица прохожих. Они смотрели на молодых людей, которые стояли кругом и держались за руки.
– Тоже мне, детский сад, – проворчал проходивший мимо старик.
Ник тоже встрепенулся и огляделся по сторонам.
– Уже все? – спросил он, поглядывая на величественное здание Зимнего дворца.
– У меня чуть башню не снесло, только свист в ушах. – Жан растолкал Лизу и заглянул ей в глаза. – Ты моя кудесница, – прошептал он. – Мы уже дома, приходи в себя.
– У меня кружится голова, – пожаловалась она. – Ты меня немного придержи. Ин, ты в порядке?
– Перемещаться с такой скоростью я еще никак не привыкну, – улыбнулась Ин, и вместо улыбки у нее получилась смешная гримаса.
– Нам всем необходимо просто отдохнуть, – заключил Ник. – Есть предложение созвониться и встретиться через несколько дней.
– Бедный, устал. Это тебе не мешки ворочать, – Жан поправил волосы, которые в очередной раз упали на его лицо, и взглянул на ребят. – В таком случае держим путь в сторону метро, там и разъедемся.
Молодые люди зашагали по Дворцовой площади под арку. Многочисленные туристы не давали прохода, шли в сторону дворца, и Жан крепко сжал руку Лизы.
В гуще народа Ник и Ин старались не отставать от своих друзей. Ник смотрел под ноги, перешагнул чьи-то брошенные воздушные шары на земле и неожиданно уткнулся в спину Жана.
– Чего стоим? – спросил он.
– Смотрите, – зашептал Жан, показывая глазами в сторону.
– Не понял, – удивился Ник и завертел головой. – Люсия Петровна?
– Какая тебе Люсия Петровна? Смотри внимательнее, не узнаешь?
Навстречу шли два пожилых человека невысокого роста. Один из них был в военной гимнастерке и сапогах. Другой, лысый, в стареньком костюме и галстуке в горошек.
– Кто это? – удивилась Ин.
– Ленин, – Жан остановился, как вкопанный. – Ленин и Сталин. Вы что, совсем забыли образы вождей социализма? Это они за мной, напрыгался.
Ник внимательно всмотрелся в лица мужчин, которые двигались прямо в их сторону.
– Как так? – растерялась Лиза. – Мы Ленина видели только что в Мавзолее, а он уже тут?
– Это он за Жаном пришел, – шептал Ник. – Он же за своим языком не следит. Наболтал в Мавзолее что попало, вот вождь и не выдержал.
– В таком случае, Сталин – это по твою душу. Передачи в лагеря я носить тебе не стану. Этот быстро определит тебя на Колыму по горящей путевке.
– Глупости. Что вы, мальчики, выдумываете? – успокоила Ин.
Жан не сводил с вождей взгляда, и Ленин это заметил. Он решительным шагом подошел к молодым людям, улыбнулся со своим знаменитым прищуром и спросил:
– Вы, батенька, должно быть, местный и давно живете в Петрограде. Подскажите, что сейчас в Зимнем дворце находится?
– Эрмитаж находится, – растерялся Жан.
– Вот видишь, Иосиф, Эрмитаж… А ты говоришь, дом правительства. Правительство, как и раньше, находится в Смольном. Я прав, молодые люди?
– Владимир Ильич, какими судьбами вы здесь? – не выдержала Ин. – Столько лет прошло, а вы как живой.
– Вожди не портятся, – выпалил Жан. – Они вечные.
– Говоришь много, человек, – грубо произнес Сталин. Его глаза устремились почему-то на Лизу.
Сталин снова устремил свой пронзительный взгляд на Жана.
– Мы к вам, товарищ Сталин, в семнадцатом году заходили пообщаться. Вы нам тогда многое рассказали о революции. – Жан почувствовал, как по его телу пробежали мурашки.
– Я вас не помню, – ответил Сталин.
– Еще бы. У вас тогда голова была занята революцией. Мы и с товарищем Лениным беседовали. Мы представляли молодежную партию. Вы помните тот случай, Владимир Ильич?
– Так, так, так, – стал что-то припоминать вождь. – Расскажите мне, любезнейший, как дела сейчас идут в Петрограде? В чьих руках сейчас власть и что она вам дала нового в вашей молодой жизни? Борьба все еще продолжается?
– Да не с кем бороться, – ответил Жан. – Менты с бандитами борются, все победить не могут. Власть Советов демократы давно свергли, полстраны растащили, а остальное еще тащат.
Ник заметил, как у Сталина от возмущения стали подниматься усы.
– Как же так? – удивился Ленин. – Мы строили новую власть – и все коту под хвост? А коммунисты? Что же они бездействуют? Где комсомол, где рабочие отряды?
– Владимир Ильич, вопросов много, ответ один – нет больше вашей власти.
Сталин даже покраснел. На его рябом лице выступили вены, и глаза налились кровью, как у быка.
– Ты что мелешь, диверсант, – повысил он голос. – Да будь моя воля, упрятал бы тебя в лагеря лет так на двадцать. Владимир Ильич, вы их не слушайте – это какие-то иностранные агенты. Зря мы с ними вступили в диалог.
– Нет, нет, Иосиф, я хочу знать все, что сейчас происходит в Петрограде и в стране в целом. Продолжайте, молодой человек.
Ник забеспокоился, понимая, что Жана ему уже не остановить. Он взял его за плечо и немного потряс, чтобы тот успокоился.
– Говорите, батенька, вас очень интересно слушать. Что сейчас с партией большевиков?
– Владимир Ильич, вы слишком рано умерли, – стал продолжать Жан. Он заметил, как глаза Сталина забегали и покосились по сторонам. – Вам прожить лишних лет двадцать, вы бы сами поняли сложившуюся ситуацию, что получилась от ваших стараний.
– А что? Очень даже и неплохо. Пережили большие политические и военные трудности, перешли к социализму.
– Сейчас уже и социализма-то нет, если только на Кубе или в Китае, и то в извращенной форме.
– Это как еще? – не понял Ленин. – Про политических проституток я писал, а про извращенный социализм… что-то не припомню.
– Это надо прожить определенный промежуток времени, он потом сам появится.
– Интересно, интересно, – Ленин взял Жана за руку и отвел в сторону.
– Владимир Ильич, что вы теряете время с этими провокаторами? Благодаря им так все и получается, – сделал заключение Сталин. – По ним тюрьма плачет, и никакой амнистии. У нас с вами еще большая программа, а вы уделяете так много своего драгоценного времени непонятным людям.
Ин стало обидно за такие слова, и она тоже ввязалась в разговор:
– Вы, товарищ Сталин, хоть и великий военный начальник, но после вашего ухода в мир иной Хрущев такое про вас понес, что все сейчас вспоминают с содроганием.
– А, этот проходимец? Я так и знал, что он на мое место метит. Вечно перебегал мне дорогу. У меня давно руки по нему чесались.
– Хрущев, Хрущев, что-то не припомню такую личность, – Ленин почесал лысину. – Кто это, Иосиф?
– Это уже после вас, Владимир Ильич. Был такой выскочка. Берия советовал избавиться от него, а у меня все было к нему снисхождение. Надо было расстрелять как врага народа.
– А таких врагов сейчас много? – спросил заметно разволновавшийся Ленин.
– Да полно, – ответил Жан. – Если считать, что социализма нет, то думайте сами.
– Это ж сколько надо было лагерей мне построить, чтобы навести порядок? – удивился Сталин.
– Легче проволокой огородить границу, – предложил Жан. – А лучше с этим не связываться. Народ вас сейчас бы не понял. Другие времена настали.
Сталин сделал такое удивленное лицо, которое можно было видеть тогда, когда, несмотря на подписание мирного договора с Гитлером, началась Великая Отечественная война. У него усы заметно опустились, и он смягчился.
– Да, со страной, которая сейчас, мне было бы не справиться, – сделал он заключение.
– Еще бы. Один Жириновский у нас чего только стоит. Этот демократ враз бы всех построил. Ваш Берия стоял бы первый в очередь на экзекуцию.
– Да, да, да, – воскликнул Ленин. – Иосиф, где ты только набрал себе такую команду? Интересно, батенька, вы говорите. Значит, Советов теперь больше нет?
– Давно уже нет, Владимир Ильич.
– А партия?
– Коммунистов?
– Да, она самая.
– Сейчас она в самом малочисленном количестве. Ее уже никто не слушает.
– А вы захватили ту прекрасную жизнь при социализме? – поинтересовался Ленин.
– К сожалению, нет. Говорят, неплохие времена были, – сказал со вздохом Жан. – А что сейчас? Вы не представляете, дети в школах учатся по одиннадцать лет. Я лично уже еле вытягиваю последний класс.
– Это ужасно, – поддержала Жана Лиза. – Мой молодой человек еще должен с десяток экзаменов сдать, чтобы получить аттестат.
– Я считаю, что экзамены делаются для того, чтобы учителя проверили на учениках свою профессиональную пригодность. То есть, насколько у них ума хватило научить своих учеников, – высказал свое мнение Жан.
– Интересная позиция, – согласился Ленин. – Иосиф, ты сколько классов закончил? – обратился вождь к Сталину.
Сталин виновато опустил глаза.
– Вот видите, явно не одиннадцать, – определил Ильич. – А какой человек получился! Мой соратник и последователь. Дело не в аттестате, а в идеях в голове. Но с безграмотностью надо бороться постоянно. Это бич всех времен.
– Это точно, – согласился Ник, хранивший долгое молчание. – Вы знаете, мы недавно приехали из Москвы, и ужасно хочется нам отдохнуть. Мы так устали.
– Хотите, мы вам или вы нам составите компанию и где-нибудь посидим? – добавил Жан.
У растерянного Ника, который делал попытку быстрее разойтись, опустились руки. Он с укором взглянул на Жана и толкнул его в плечо.
– Хотите, в «Макдоналдс» сходим? Мы недавно с Петром Первым там сидели, но ему не понравилось.
– С кем? – удивился Сталин.
– С государем, Петром Алексеевичем.
У Сталина вытянулось лицо.
– Вы и его знаете?
– Еще как! Он у меня дома гостил, напился и спал в кресле. Крепкий мужик! Почти литр один выпил. Я бы так не смог.
Теперь уже и Ленин смотрел на молодых людей с осторожностью.
– Кутузова или Наполеона тоже знаете? – спросил Ильич.
– Я же говорю, они вражеские агенты, – настаивал на своих соображениях Сталин.
– Нет, с ними познакомиться не приходилось, – ответил Жан, – но, возможно, и встретимся. Так, что, уважаемые вожди революции, в «Макдоналдс»?
Ленин и Сталин переглянулись.
– Вы не беспокойтесь, – заметила их нерешительность Лиза. – Это обыкновенная американская кухня.
– И вы всех туда водите? – Сталин стал оглядываться по сторонам.
– Самых дорогих гостей, как вы.
– В наше время таких борделей я что-то не помню, – сказал Ильич. – Мы все обходились как-то намного проще.
– Куда еще проще, – возразил Жан. – Там питаются одни студенты.
– Это же дорого!
– Ничего подобного. Нашим бедным студентам дорога только в «Макдоналдс». Пусть немного и невкусно, зато животы набить парой котлет можно.
– Вот видишь, Иосиф, американская политика ни до чего хорошего довести не может. Люди питаются чем попало, и уже к нам это все переходит. Нет, батенька, мы, наверное, туда с вами не пойдем. Нам чужды все эти западные и заморские выкрутасы.
– Если вы насчет денег, то они у меня есть. Вы можете не беспокоиться. Правда, водку там не продают, – вздохнул Жан.
Ленин сморщил лицо.
– Водка – пойло для тех, кто не желает работать, – заметил Ленин.
– У нас в Грузии, понимаешь, я всегда пил виноградное вино, – сказал Сталин. – Оно полезно и бодрит неплохо.
– Это то, что ты мне перед вооруженными событиями привозил, в семнадцатом году? – спросил Ленин.
– Что, дорогой Ильич, понравилось?
– Неплохое было вино. Как сейчас помню, сладкое.
– Не сладкое, а кислое, – поправил Сталин вождя.
– Что ты говоришь? А мне показалось, что очень сладкое. Мы же с тобой тогда на конспиративной квартире сидели и пили.
Читать бесплатно другие книги:
