Дожить до рассвета Дубовский Виталий
Открыв глаза, Беспута охнула, не веря в происходящее. Склонившись у борта ладьи, она расхохоталась над воющим волком. Взъерошив свои рыжие волосы, колдунья радостно прикрикнула на него:
— Ступай в лес, Яма! Там тебе самое место!
…Клюка Чернобога с силой ударила в подножие горы, заставив ее содрогнуться. Сотни валунов обрушились вниз по ее склонам. Испуганные люди бросились прочь. Не место смертным там, где сражаются боги.
— Остановись, брат! — прокричал Белобог, и посох в его руке вспыхнул, подобно солнечному лучу.
Повелитель Тьмы вновь размахнулся клюкой, безжалостно обрушив ее на голову брата. В этот раз Белобог не стал уклоняться, лишь поднял посох, отражая удар. Две могучие силы схлестнулись, и сама Земля содрогнулась от их столкновения. Клюка преломилась, осыпавшись пеплом к ногам Чернобога. Отброшенный мощью Света, Повелитель Тьмы упал наземь, словно и был тенью у ног светлого брата. Склонившись над поверженным, Белобог взмахнул посохом, как сияющим копьем, целя в грудь брата.
— Нет! Не тронь его!!!
Белобог замер, удивленно оглянувшись на крик. Маленькая, хрупкая слепая девушка стояла за его спиной, горестно прижав руки к груди.
— Не убивай его, пожалуйста, — говорила Всеведа, упав перед Белобогом на колени. — Он ни в чем не виноват. Сжалься над ним, молю тебя! — Руки девушки опустились к животу, накрывая его ладонями. — Дочь моя нерожденная просит тебя не губить жизнь отца ее. Оморочку на него навели, сам не ведал, что творил. Разве грешна душа, ежели демоны над ней властны? И… нельзя на брата родного руку поднимать. Ты ведь создал нас по своему подобию и завещал жить в любви и согласии?!
Белобог с трудом осознал, о ком просит смертная. Она просила о воине, принявшем в свое тело дух Чернобога. О Ярославе из рода Медведя.
Светлый бог взглянул в испуганные глаза Повелителя Тьмы, размышляя над словами этой маленькой женщины с великим сердцем. Ее человеческая жизнь была короче мгновения в их божественном мире. И за столь краткий миг она успела постичь Истину, не убоявшись укорить самого Белобога.
— Воистину правосудие слепо, — промолвил Белобог, протягивая руку поверженному брату. — Вставай! Не я дал тебе жизнь, не мне ее и отбирать. Но прежде мы заключим договор, ибо жизнью своей ты — Бог — отныне обязан человеку!
Чернобог принял протянутую руку помощи, недовольно поморщившись от обжигающего рукопожатия брата. Насмешливая улыбка промелькнула на его лице.
— Ты никогда не сможешь меня победить. Ты слаб в своей доброте.
Чернобог взглянул на Всеведу — простую смертную девушку, сумевшую остановить карающую руку его брата.
— Я не забуду этого, слепая девочка, — пообещал он, пристально взглянув на ее плодоносное чрево. — Отныне и во веки веков горе стороной будет обходить твой род.
Глаза Всеведы наполнились слезами радости, и она склонилась перед Чернобогом в поклоне:
— Благодарю тебя, Повелитель Тьмы.
Награда темного бога была щедрой. Нет для смертного более желанной награды, чем отсутствие горя. Теперь будут счастливы ее дети, внуки и правнуки. Всеведа расплакалась, утирая слезы, ручейками хлынувшие из ее незрячих глаз.
Белобог улыбнулся, подойдя к ней и по-отечески прижимая к своей груди.
— Радуйся, глупенькая! — Руки Белобога коснулись ее лица, заглядывая в незрячие глаза Всеведы. — Ну, промыла глазоньки? Вот и хорошо. Теперь видишь?
Всеведа удивленно моргнула, вглядываясь в размытое лицо Белобога. Быстро утерев слезы, она радостно охнула:
— Ох, матушка моя, вижу! Вижу!!!
Белобог удовлетворенно кивнул, подхватив под руки упавшую было на колени Всеведу.
— Не благодари, милая. — Бог вздохнул, поднимая ее на ноги. — Это я тебя благодарить должен за любовь твою верную. А теперь ступай. Негоже смертным дела Богов зреть. Ступай.
Божественные братья молчаливо воззрились друг на друга, сливаясь мыслями воедино. Их разумы переплелись, охватывая всю Вселенную, дотягиваясь до каждого ее уголка. Наконец, словно придя к согласию, они сблизились, впервые заключив друг друга в объятия. Ослепительная вспышка осветила полмира, оповещая о слиянии двух непримиримых сил. И в том сиянии негромко прозвучали слова Повелителя Тьмы:
— Тебе начинать, брат.
Громоподобный голос Белобога разнесся над Землей, нараспев оглашая условия договора:
- И миновал День Сварога, уступая право Ночи.
- И заключили Боги союз, придя к согласию.
- И поклялся Чернобог хранить жизнь до Рассвета,
- Запретив слугам своим овладевать человеком.
Негромкий голос Чернобога прервал слова светлого брата, вписывая в их божественную клятву свои строки:
- И не властны будут демоны над людьми,
- Лишь над теми, кто сам того пожелает.
- Кто познает Навь, отрекаясь следовать Прави,
- Станут царствовать в Яви, власть мою утверждая!
Вновь раздался напев Белобога, прерывая темного брата:
- И не угаснет в Ночи вера в Рода — Отца Единого.
- И сольются в Триглаве силы Яви, Нави и Прави,
- Помогая взойти душам тех, кто последовал Прави.
- И откроются Миры Вышние, принимая их радостно!
Чернобог недовольно нахмурился, вновь отстаивая равновесие:
- Да вплетет Мать Макошь нить сомнения,
- Где сомненье — там есть право выбора.
- А чтоб грех был распознан осознанно,
- Пусть мерилом грехов станет Совесть!
И сиянье божественных братьев померкло, в сущность каждого вплетаясь нерушимой печатью. Обратив свой взор к небесам, Белобог воскликнул, завершая их соглашение:
- И примите покорно Земли омовение,
- Заплатили вы Лелей за грехопадение.
- Одинокий Месяц пусть напомнит вам —
- Не взойти с грехом к Отцу в Звездный Храм.
В тот же миг «Ковчег» Правителя достиг Лели, и она вспыхнула в ночном небе ярче солнца. Боги разжали объятия, отступая друг от друга. Свет и Тьма пришли к соглашению, утвердив новый порядок в развитии человечества. В один миг боги покинули тела смертных, и братья медведичи обессиленно рухнули наземь.
— Ярослав! — Всеведа бежала к любимому, не чувствуя земли под ногами. — Ярославушка!!!
Молодой медведич с трудом поднялся на ноги, непонимающе озираясь по сторонам. Всеведа повисла на его шее, крепко заключая его в объятия и нашептывая слова любви.
— Я видел дивный сон, — прошептал Ярослав, обнимая любимую. — Мы были Богами! Я и Малюта. Малюта?!
Ярослав обернулся, отыскивая взглядом старшего брата. Поднимаясь с земли, Малюта потряс головой, словно его мучило тяжкое похмелье. Ярослав разжал объятия Всеведы, бросившись к брату. Упав к его ногам, молодой медведич склонил голову в печали.
— Простишь ли ты меня, брат? Сам не ведал, что творил!
Малюта поднял его с колен, заключая брата в свои медвежьи объятия.
— Слава Богам! — весело выкрикнул он, повалив Ярослава наземь. — А то я и меч свой потерял! Эх, знал бы, что так дело обернется — не учил бы тебя ратному бою.
Катаясь по земле, братья хохотали, радуясь долгожданной встрече. Вдруг Малюта испуганно замер, глядя в ночное небо. Звездный дождь обрушился на Землю, жаля ее огненными иглами. Море всколыхнулось, принимая в свои глубины сотни пылающих осколков Лели. Жаркий пар с шипением взметнулся ввысь, укрыв небосвод черными непроглядными тучами. Морские глубины вспучились в возмущении, и огромные волны устремились к острову, готовые снести все на своем пути. Ярослав бросился к Всеведе, не зная, как защитить любимую от надвигающейся стихии. Гора Меру содрогнулась, расколовшись на части от ударов огненных осколков.
Малюта вскрикнул, устремив свой взгляд к вершине горы.
— Бажена!!!
Среди падающих с горы валунов вниз устремилась летающая ладья. У самой земли корабль замедлил падение, зависнув в воздухе. Изумленным глазам Малюты предстала его рыжеволосая невеста. Стоя на носу корабля, колдунья сверкнула взором, прокричав:
— Скорее в ладью полезайте! Море разбушевалось, сейчас волной смоет!
Подхватив Всеведу под руки, братья запрыгнули на борт корабля. Ладья стремительно взмыла ввысь, в последний миг ускользая от огромных морских волн, обрушившихся на остров. Великое Капище, тысячи лет дарующее мудрость человечеству, навеки скрылось в морских пучинах.
Малюта крепко обнял Беспуту, прижимая ее к груди.
— Прости, милая. Чуть не утратил тебя.
Девушка испуганно всхлипнула, лишь сейчас осознав все произошедшее с ними. Ладья на миг покачнулась, угрожающе накренившись. Спохватившись, Беспута вновь развела руки в стороны, выравнивая полет корабля. Взглянув на почивший в морской пучине Асгард, она прошептала.
— В древлянские леса полетим. Там нет ни гор, ни окиянов. Новый дом выстроим…
Так перестала существовать Дария.
Из года в год покрываясь толстыми льдами, она навеки сокрыла от человечества свои тайны. И никто не в силах пробиться к ним, ибо бережет Ледея людей от своего сына, укрыв его непроницаемым ледяным покрывалом.
Глава 23
— Беримир, сынок! Ты на соху-то не шибко налегай, а то посев не взойдет! — Сидя на завалинке, Малюта грелся в теплых лучах весеннего солнца. — Сила есть — ума не надо. Кто так пашет?! Зерно — оно как дите, его в борозду сажают, а не в яму закапывают. Не налегай, кому сказано!
Идущий за быком сын послушно ослабил нажим на соху, усмехнувшись в бороду. Отцу уж седьмой десяток миновал, а все одно глаз зоркий. Во всем-то он разбирается: как пахать, как меч ковать, как зверя взять. Одно слово — старейшина. Разрослась деревня медведичей уже до трех десятков дворов при его мудром правлении. Верно говорят: не с рода, а в род — весь в деда Белослава пошел.
Греясь на солнышке, Малюта улыбнулся, видя, как смиренно опустились могучие плечи старшего сына. Уж четвертый десяток ему пошел, а отца чтит, как и подобает послушному сыну. Когда Бажена родила, Малюта, не задумываясь, назвал их первенца Беримиром. В честь доброго старшины, семерых детей взрастившего. В память о добрых временах, когда на Земле было мирно и тепло, пока не наступило похолодание.
Малюта смахнул с ресницы накатившую слезу, ласково улыбнувшись ворвавшимся во двор внукам.
— Деда! Деда! Расскажешь нам еще про колдунов?
Внуки быстро окружили деда со всех сторон, требовательно заглядывая в его добрые голубые глаза. Деловито пригладив бороду, дед подхватил на руки меньшего из внуков, сажая его к себе на коленку.
— Про колдунов-то? А что про них сказывать, демоны они — слуги Чернобога. Бродили они по белу свету, все пакости люду простому чинили. Нечего про них говорить. Лучше я вам про чародеев доскажу, да про волхвов перуновых секрет открою.
Мальцы затихли, поудобней рассаживаясь вокруг деда. Слушать его байки было для них сущим удовольствием. Малюта почесал затылок, словно припоминая, на чем остановился в прошлый раз.
— Ага. Значит, как Правитель ведьмака одолел? — Детвора в унисон закивала головами, ожидая продолжения дедовой байки. — Ох, и долго ж они бились — от рассвета и до самого заката. И мечи у них были справные, ни одной зарубки на них не оставалось. Ведьмак напирал на Правителя, все на вершину мира хотел взобраться. Только не было в том поединке сильнейшего. Оба они стоили друг друга. И начал ведьмак ворожить, буйные ветра на помощь себе призывая. Увидел, значит, Правитель такое дело и решил умыкнуть злого демона из Яви. Чтоб другие люди от их битвы не потерпели. Запрыгнул он на своего жеребца о восьми ногах, а ведьмак за хвост коня ухватился. И взмыли они к небесам…
Раскрыв рты, дети внимали старику, пытаясь представить себе коня о восьми ногах.
— Деда, а где он такого коня взял? — спросил старший из внуков, хитро щурясь на солнце. — У нас в деревне таких нет. И в соседских деревнях таких не видали. Может, ноги сочли неверно?
Малюта задумчиво откашлялся, придав лицу выражение загадочности.
— Ну, сам-то я того коня не видел, а вот бабка ваша — Бажена — та своими глазами его повидала. Мне не верите, у нее спросите.
Дверь избы открылась, и на пороге показалась Беспута. Сквозь вьющиеся седины все еще пробивались рыжие локоны былой красоты. Малюта улыбнулся, молчаливо разглядывая ее прекрасное лицо. Для него она так и не постарела, навеки оставаясь самой желанной женщиной в мире.
Детвора сорвалась с места, живо окружив бабушку с расспросами.
— Бабушка Бажена, а правду дед Малюта сказывает, что у Правителя конь был о восьми ногах? Ты видела?
Беспута улыбнулась, ласково обнимая любимых внуков.
— Правду, детки мои, был у него такой конь. Ноги у него были стройные, хвост огненный, словно у падающей звезды. Взмыл он на нем к небесам и угодил в луну Лелю. И упали ее осколки наземь, и вспенилось буйное море, укрыло волнами гору Меру. — Глаза Беспуты подернулись поволокой, вспоминая давно минувшие дни. — Мы с дедом Малютой тогда едва спаслись. Сели на летающий корабль…
Малюта раздосадованно покачал головой:
— Тьфу ты, всю сказку испортила. Кто ж так байки сказывает?! Разве ж можно всю жизнь за один миг пересказать? Эх!
Взмахнув рукой, Малюта поднялся на ноги, направившись к большому дубу. Видать, правду отец сказывал — сам Белобог тот дуб в землю посадил. Как отдохнешь под ним, так все хвори вмиг и отпускают.
Беспута обеспокоенно проводила муженька взглядом. Стареть стал ее дед. Да и она-то не молодела, все реже в воду поглядывала. Окинув взглядом внуков, ожидающих продолжения байки, Беспута улыбнулась:
— Ступайте к деду, он вам все в точности перескажет. Старая я стала, уж и не помню, как взаправду дело-то было.
Внуки быстро рванули к деду, словно стайка любопытных воробьев, взобравшись на ветви дуба.
— Деда, ну так как дальше-то дело было?
Малюта, тяжело кряхтя, прислонился спиной к стволу дерева. Тяжесть в пояснице словно рукой сняло, вызвав у него вздох облегчения.
— Ух! Как дальше дело было? Взлетел Правитель на своем жеребце и избавил Явь от демона злого. А там, на небесах, и сошелся с ним грудь на грудь.
Малюта замолчал, задумавшись о судьбе Правителя, так много сделавшего для этого мира. Где нынче его дух? Взошел ли он в Вышние Миры? Будут ли помнить его подвиг потомки?
— Деда, а как звали Правителя? Ведь у всех чародеев были имена?
— У всех были, — задумчиво пробормотал Малюта. — Может, и у него было имя, только никто того имени не знал. Один он без имени был. Один. Вы, как вырастете, обязательно своим детям эту былину перескажите. Пускай люди помнят о нем, великом чародее с горы Меру. Быть может, кто имя ему сочинит — не в том суть. Главное, чтобы подвиг его помнили. И тогда дух его станет многократно сильней, и сможет он взойти до самого престола Творца. Думаю, там его место. Ну, бегите, пусть бабушка Бажена вас накормит. А то вон уже животы подтянули.
Детвора бросилась к дому, принявшись наперебой обсуждать дедову байку о безымянном чародее. Малюта прикрыл глаза, задремав. Из лесу донесся тоскливый волчий вой, заставивший его тут же проснуться, молодцевато вскакивая на ноги.
— Ах, ты ж, нечисть проклятая! Когда ж ты угомонишься?! — Из дома выглянула испуганная Беспута, тревожно озираясь в сторону леса. — Ступай в избу, милая. Сюда он не сунется.
Дверь соседней избы заскрипела, и на порог вышел дед Ярослав. Прислушавшись к волчьему вою, он недовольно покачал головой:
— Хитер, Яма, все силки наши обходит. И сколько уж лет миновало, все не подохнет.
Малюта усмехнулся, вновь усаживаясь под дубом и тяжело вздыхая:
— Ничего. Попрошу Калача особые силки для него справить. Если уж сам демон в его западню угодил, куда там буйному духу с нашим волхвом тягаться.
Ярослав подошел к брату, присаживаясь рядом с ним в тени дерева.
— Стар уже Калач. Может, охотников соберем да облаву на волков устроим? Или Беримира за ним отправь. Калач из него настоящего волхва воспитал, поди, с волчьей шкурой вернется.
Малюта прикрыл глаза, вновь начиная дремать от истомы, нежащей его усталую от жизни спину. Хорошее дерево дуб, сильное. А волк. Что ему волк? Волка бояться — в лес не ходить. Тот и сам их боится, сколько лет уж в деревню носа не кажет. С того самого дня, как Беримир с него чуть шкуру не спустил. Вот и ходит нынче кругами вокруг деревни, воет — грозится. Эх, Яма, видать судьба твоя такая — в Яви свой век доживать. Вот только жаль, Бажена себя изводит переживаниями.
Малюта пошевелился, приоткрыв один глаз и кивнув Ярославу:
— Облава — дело хорошее. Как парни с охоты воротятся, пусть ко мне заглянут. На волка того — плевать я хотел. А вот то, что он плодиться стал среди волчьего племени — это плохо. Сказывал Беримир, что оборотня в лесу видал. То ли волк, то ли человек — не разберешь. Потому на рассвете пусть облаву начнут. — Старейшина рода медведичей вновь прикрыл глаза, мечтательно прошептав: — Эх, дожить бы до того Рассвета.
Белый волк призывно завыл, содрогаясь всем телом от лютого мороза. Великая мерзлота укрыла ранее могучую Дарию толстым покрывалом льда. Волк поежился, принявшись нетерпеливо скрестись когтями о стальной лед.
— Наконец-то ты пришел, любимый.
Полярное сияние вспыхнуло в небесах всеми цветами радуги, и призрак Ледеи явился перед ним. Она была прекрасна и величественна в своей красоте. Волк лег у ее ног, словно ластясь к хозяйке ледяной пустоши.
— Здравствуй, милая, — прорычал он, радостно завиляв хвостом, — вот мы и свиделись.
Ледея грустно улыбнулась, внимательно вглядываясь в его серые глаза.
— Ты выглядишь утомленным, Стоян. Тебе не хватает тепла.
Волк насмешливо оскалился, показывая свои острые клыки.
— Согрей меня, милая. Открой мне дверь! — Дух ведьмака с надеждой вглядывался в ее призрачные черты. — Ну же, милая? Я скучаю по нашему сыну…
— Нет! — Голос Ледеи стал холоден, словно сталь, и от ее окрика вновь засвистела метель, заставляя волка прижиматься к земле. Ледея вздохнула, сетуя на собственную несдержанность, и промолвила: — Прости, любимый. Я не могу открыть эту дверь. Мстиславу здесь хорошо. Послушай, как радуется твой сын!
Полярное сияние озарило полнеба, осыпая его причудливыми зелено-голубыми узорами. И над Землей пронесся радостный детский смех.
— Мама, мама! Она ест из моих рук!
Ледея улыбнулась, вглядываясь в невидимую ведьмаку пустоту.
— Он кормит белку. Звери любят его.
Волк недовольно зарычал, вздыбив шерсть на загривке и вновь укладываясь в снег.
— Мама, я нашел что-то черное и острое, словно зуб.
Вскочив на лапы, волк радостно взвыл:
— Это меч, Мстислав! Это клинок моего меча, сын!
Вьюга заглушила его крик, и Ледея холодно произнесла:
— Нам пора уходить, милый. Не сердись. — Призрак исчез, сияние стало затухать, и откуда-то, из далекого далека, донесся голос Ледеи. Она строго отчитывала Мстислава: — Это плохой зуб, сынок. Выбрось его немедленно!
Волк поднялся на лапы, злобно зарычав вслед исчезающему сиянию. Зубы его щелкнули, силясь укусить твердый, словно гранит, лед…
Читать бесплатно другие книги:
