Дело заикающегося епископа Гарднер Эрл

Глаза Джулии потемнели от гнева. Мейсон рявкнул:

– Говорите же!

– Чего ради я должна обсуждать с вами свои проблемы?! – с возмущением выпалила Джулия.

– Потому что я хочу вам помочь.

– Вы могли мне помочь, но из этого ничего не вышло, а сейчас слишком поздно.

– Почему же поздно?

– Вы сами все знаете, хотя я и не понимаю, каким образом вам это стало известно.

Нетерпение сквозило в голосе Мейсона:

– Слушайте, вы, обе! Дорога каждая секунда, а вы здесь квакаете, как пара безмозглых лягушек, которые сами лезут в ловушку. Переходите к делу и не глупите. Я хочу вам помочь.

– Но почему? – растерянно спросила Джулия. – У меня совершенно нет денег. Все мое состояние равняется ста пятидесяти долларам.

Стелла Кернвуд выпрямилась и с готовностью сказала:

– У меня есть двести, так что ты можешь располагать ими, Джулия.

– Забудьте вы о деньгах! – раздраженно рявкнул Мейсон. – Я действительно хочу вам помочь, Джулия. Но я должен знать, что именно произошло. Уверен, вам есть что мне рассказать. Я должен быть в курсе всего, до мельчайших подробностей. Так что не надо ничего утаивать. Браунли был хладнокровным и безжалостным человеком. Он подстроил, если не сфабриковал против вас обвинение в убийстве. В течение многих лет оно висело у вас над головой, словно дамоклов меч, не давая вам спокойно жить и работать. Он отнял у вас возможность обрести семейный покой и домашний очаг, не обеспечив вас даже скудными средствами к существованию. Вам пришлось тяжким трудом зарабатывать себе на жизнь, так что вашему защитнику есть что рассказать на суде присяжных. Но мне необходимо знать, в чем конкретно вас могут обвинить. Я не могу гарантировать полного успеха, но мне кажется, многое еще можно сделать. Так что рассказывайте все. И в первую очередь признайтесь: это вы убили Браунли?

– Нет, не я! – Возмущение в голосе Джулии было вполне искренним.

– Тогда кто же?

– Не знаю.

– Вы видели его ночью?

– Да.

– Где?

– В порту.

– Расскажите, как все было.

Она покачала головой и обреченным голосом сказала:

– Мне кажется, уже ничего нельзя изменить. Вы все равно мне не поверите. И никто не поверит. Перестань рыдать, Стелла! Нужно смотреть правде в глаза. Мистер Мейсон совершенно прав: пришел день моих похорон. Но ты к этому делу не имеешь ни малейшего отношения.

Мейсон окончательно потерял терпение.

– Оставьте эти пустопорожние фразы и переходите к делу! Если кто-то и сумеет вам помочь, так это только я!

Джулия Брэннер обреченно вздохнула:

– Как скажете… Раз уж вы настаиваете, то я признаюсь, что решила оказать на старого Браунли кое-какое давление.

– Какое конкретно?

– Когда Оскар Браунли окончил школу, отец подарил ему часы. Это была семейная реликвия; по-моему, кто-то из Ренуолдов сделал их лично. Ренуолд непонятно по какой причине очень дорожил этими часами. Они были на моей руке в тот день, когда Оскар удрал к своему папеньке. Старик во что бы то ни стало хотел получить их назад, словно это было какое-то сокровище. Вот я и послала ему записку с водителем такси, в которой было написано, что хочу поговорить с ним, и, если он немедленно приедет в условленное место и выслушает меня, не перебивая, я отдам ему эти часы.

– Вы надеялись, что он приедет?

– Даже не сомневалась.

– Но ведь он мог навести на вас полицию, и вас бы арестовали.

– Я предусмотрела этот вариант и написала, что часы до поры до времени будут спрятаны в надежном месте, так что не следует фокусничать.

– Что произошло дальше?

– Он приехал.

– Каким образом он знал, куда ехать?

– Я нарисовала ему что-то вроде плана, указав место, где буду ждать. Особо подчеркнула, что он должен приехать один.

– А дальше?

– Он приехал.

– А вы?

– Я отправилась в порт, чтобы встретить его там.

– О чем вы намерены были разговаривать с ним?

– Я собиралась привести ему единственный аргумент, к которому он мог прислушаться: моя дочь была точной копией своего отца, Оскара Браунли. Если он действительно любил своего сына, то должен был принять меры к тому, чтобы его плоть и кровь ни в чем не нуждалась и не считала центы, как это пришлось делать мне. Я хотела сказать, что не прошу ничего для себя лично, пусть он лишь честно отнесется к единственному ребенку своего сына. И, само собой, я хотела сказать ему, что та девушка, которая проживает в его доме и которую он называет своей внучкой, в действительности самозванка.

– Но почему его надо было вызывать в порт?

– Я так захотела.

– И все же?

– Это не имеет никакого отношения к данной истории.

– Как вас понимать?

– Так и понимайте.

– У вас был автоматический револьвер 38-го калибра?

– Да.

– Что с ним случилось?

– Не знаю. Сегодня утром он исчез.

– Не лгите, это вам не поможет.

– Но это правда!

– Если не вы убили Ренуолда Браунли, то кто мог это сделать?

– Не знаю.

– А что вы знаете?

– Я встретилась с ним недалеко от яхт-клуба, попросила сделать круг по боковым улицам, чтобы убедиться, нет ли слежки, после чего вернуться ко мне. Он выполнил мою просьбу, уже возвращался и находился от меня примерно в полуквартале, когда какая-то женщина в таком же белом плаще, как у меня, выскочила из тени и кинулась навстречу машине. Само собой, Браунли затормозил. Подбежав к нему, женщина стала стрелять.

– Что сделали вы?

– Развернулась и как можно быстрее бросилась прочь.

– Куда?

– Туда, где стояла моя машина.

– Вы сели в нее и уехали?

– Она не сразу завелась. Возможно, потому, что шел дождь, а я очень нервничала.

– Вас кто-нибудь видел?

– Понятия не имею.

– Где вы взяли машину?

– Это была машина Стеллы.

– И это все, что вы можете рассказать?

– Да. Но каждое мое слово – правда.

– Может, это действительно так, а может, и нет. Даже я сомневаюсь. Но в чем я не сомневаюсь, так это в том, что члены суда присяжных не поверят ни единому вашему слову. Если вы расскажете им это, вас со стопроцентной вероятностью обвинят в преднамеренном убийстве, другой альтернативы нет! Ладно. Опустите немедленно кровать, выключите радиатор, приоткройте окна, спрячьте плащ и ложитесь спать. Если полиция нагрянет сюда, вообще ничего не говорите. Не делайте никаких заявлений, о чем бы вас ни спрашивали. Отвечайте, что не скажете ни слова без своего адвоката. Заявите полицейским, что ваши интересы защищаю я.

Ее глаза расширились от удивления:

– Неужели вы не откажетесь от меня, мистер Мейсон? Вы останетесь рядом со мной, невзирая на то трудное положение, в котором я очутилась?

– Пока да. А сейчас не тратьте время на пустые разговоры. Раздевайтесь и ложитесь спать. Вы, Стелла, тоже ничего не говорите. Сможете это сделать?

Стелла Кернвуд некоторое время смотрела на адвоката, затем дрожащим голосом сказала:

– Не знаю… Вряд ли.

– Я тоже не уверен в этом, – сурово сказал Мейсон. – Но вы должны попытаться. Сопротивляйтесь их нажиму, пока хватит сил. Что же касается вас, Джулия, то вы вообще никому и ничего не должны говорить. Не отвечайте даже на самые безобидные вопросы и не делайте никаких заявлений.

– За меня вы можете не беспокоиться, – решительно сказала Джулия. – Все будет, как вы сказали.

Мейсон кивнул, открыл дверь и вышел в коридор. За его спиной скрипнули пружины. Это Джулия Брэннер, сохранившая присутствие духа, готовила постель.

Дождь все еще моросил, и было достаточно светло, чтобы видеть низкие темные тучи, наплывающие с юго-востока. Мейсон едва успел завести мотор, как из-за угла вылетела патрульная полицейская машина и остановилась перед многоквартирным домом Армии спасения.

Глава 9

Делла Стрит уже сидела на своем привычном месте, когда Мейсон рано утром прибыл в офис.

– Какие новости? – поинтересовался он, аккуратно повесив шляпу и кивнув в сторону пухлой пачки писем.

– Полагаю, ты уже знаешь, что Джулия Брэннер арестована по обвинению в убийстве Ренуолда К. Браунли?

– Неужели? – воскликнул Мейсон. – Ничего не слышал об этом.

– Вышли экстренные выпуски всех газет. Но Джулия Брэннер заявила, что ее интересы будешь защищать ты, так что странно, что ты ничего не знаешь об этом.

– И все же для меня это огромная неожиданность.

Делла укоризненно покачала головой.

– Кстати, шеф, где это ты был всю ночь до рассвета?

– Черт, никогда не могу убедительно соврать. Я удрал из дома на Бичвуд-стрит примерно за минуту до того, как туда нагрянула полиция.

Делла вздохнула:

– В один прекрасный день удача изменит тебе, и тогда…

– Ничего бы не произошло, даже если бы они застали меня там. Я имел полное право допросить клиентку.

– Во всех газетах особо подчеркивается, что Джулия Брэннер решительно отказывается сделать какое-либо заявление и даже отвечать на вопросы. А вот ее соседка по квартире, некая Стелла Кернвуд, вначале заупрямилась, но полицейские ее быстро раскрутили, и она все рассказала.

– Ничего другого я от нее и не ожидал, – Мейсон махнул рукой.

– А она не могла сказать ничего такого, что может навлечь на тебя неприятности? – в голосе Деллы сквозила тревога.

– Ну, вряд ли! Своими показаниями она вообще ни на кого не может навлечь неприятностей. Еще какие новости?

– Пол Дрейк рвется встретиться с тобой. Говорит, что у него припасена парочка сюрпризов. Та телеграмма, которую ты отправил на борт теплохода «Монтери», вернулась, не найдя адресата. Такого человека на борту нет.

Мейсон присвистнул от удивления. Делла, глядя в записную книжку, продолжала:

– Я тут же под свою ответственность отправила на борт теплохода телеграмму следующего содержания: «Подтвердите, находился ли на борту „Монтери“ во время следования из Сиднея в Лос-Анджелес епископ Уильям Меллори, и если да, то нет ли его сейчас среди пассажиров под своим или вымышленным именем».

– Молодец, – похвалил Мейсон. – Я еще подумаю над этой загадкой, а пока позвони Дрейку. Пусть он придет сюда вместе с Гарри. Что еще?

– К. Вудворд Уоррен просил назначить ему встречу. Он сказал, что уплатит тебе сто тысяч, если ты спасешь жизнь его сына.

Мейсон покачал головой.

– Но ведь это огромные деньги! – воскликнула Делла.

– Понимаю, – сказал Мейсон. – И все же придется от них отказаться. Этот парень – испорченный до мозга костей отпрыск миллионера. Всю свою жизнь он только и делал, что нарушал законы, так что ему будет полезно немного поволноваться, хотя я сомневаюсь, что он способен измениться. Ведь когда он впервые столкнулся с людьми, которые не стали плясать под его дудку, он сразу же схватился за револьвер и открыл стрельбу. Теперь он кричит, что сожалеет о случившемся, и льет крокодиловы слезы, воображая, что папенькины деньги вытащат его из любой переделки.

– Но ты бы сумел добиться для него тюремного заключения, – уверенно сказала Делла. – Мистер Уоррен-старший большего и не хочет. Ты намерен защищать эту Джулию Брэннер, от которой, скорее всего, не получишь ни цента, и отказываешься от такого заманчивого предложения.

– Понимаешь, в деле Брэннер сплошные загадки, да еще в сочетании с чисто поэтическим пониманием справедливости. Неужели ты не усматриваешь в этом огромную человеческую драму? Я еще окончательно не решил, возьмусь ли официально за защиту, и все же хотелось бы использовать свои знания и талант во имя справедливости, пусть даже и бескорыстно. Если же я возьмусь за дело Уоррена, то однозначно стану на сторону зла, купленный сотней тысяч долларов. И тут уж мне придется поступиться своими принципами, даже совестью, и спасать заносчивого мерзавца от вполне заслуженного наказания. Папа, кстати, тоже недалеко ушел от сынка – такой же самовлюбленный индюк. Это уже не первая переделка, в которую попадает его чадо. До сего дня старик все покрывал, вот сынок и докатился до настоящего преступления. Сейчас он предлагает мне взятку, чтобы я вытащил его сынка из петли. Пусть катятся ко всем чертям. Так что звони Полу, мне не терпится узнать, что он для меня подготовил.

Пока Делла звонила, Мейсон ходил взад и вперед по кабинету, по привычке засунув большие пальцы за отвороты пиджака. Заметив, что секретарша никак не может дозвониться, он нетерпеливо сказал:

– Нам не нужно ехать на другой конец города, чтобы найти Дрейка. Достаточно пройти несколько десятков метров по коридору. Ты скорее дойдешь туда, чем дозвонишься. Почему так долго?

– Оператор на коммутаторе продиктовал мне текст телеграммы с теплохода «Монтери». Сейчас я зачитаю.

Прижав трубку к уху, она распорядилась:

– Соедините меня с Детективным агентством Пола Дрейка.

Передав, что мистер Мейсон ждет Дрейка у себя, и положив трубку на рычаг, она прочитала текст телеграммы:

– «Епископ Уильям Меллори был пассажиром нашего судна из Сиднея в Сан-Франциско. Сидел за моим столиком. Возраст около пятидесяти пяти лет, вес 175 фунтов, рост пять футов шесть дюймов. Вне всякого сомнения, в настоящий момент среди пассажиров его нет. Мы проверили всех.

Капитан Е.Р. Йохансон».

– Не сомневаюсь, что он все проверил самым тщательным образом. Очевидно, понял, что дело важное, – сказал Мейсон.

– А не мог ли епископ где-нибудь сойти с судна? – спросила Делла.

– Сомневаюсь. Я полагаюсь на слова капитана Йохансона. Раз он говорит, что епископа Меллори нет на корабле, следовательно, его там нет и не было.

– Но как же могли так опростоволоситься люди Дрейка? Ведь они утверждают, что проследили, как епископ поднялся на корабль.

– Если у него с собой были чемоданы, он мог… – Не договорив фразы, адвокат замолчал. Видимо, ему пришла в голову интересная мысль. – Отправь еще одну телеграмму капитану «Монтери». Пусть он проверит, не осталось ли где-нибудь на палубе или в багажном отсеке чемоданов с бирками епископа Меллори.

– Ты предполагаешь, что он мог переодеться в другой костюм и незаметно покинуть корабль? – догадалась Делла.

– Нет. Он явился на борт уже в маскарадном костюме, – весело сказал Мейсон.

– Как это?

– Как я понял, голова епископа была сильно забинтована. Идем дальше. Я видел номер епископа сразу после того, как Меллори увезли в машине «Скорой помощи». Одеяло лежало на постели, подушка сохранила отпечаток головы, но нигде не было следов крови. Скорее всего, его ударили мешком с песком: этого достаточно, чтобы человек потерял сознание, но череп остается цел. Так почему, скажи на милость, он так забинтовал голову, что практически не было видно лица?

Делла пожала плечами.

Мейсон усмехнулся:

– Ты когда-нибудь присутствовала при отплытии большого океанского лайнера?

– Как-то не доводилось.

– Так вот, на всех палубах царит невероятная суматоха. Запаренные люди носятся туда-сюда, сходни штурмует толпа с чемоданами, все торопятся, орут друг на друга, матросов рвут на части. Мимо контролеров непрерывной вереницей идут пассажиры. Теперь представь, что ты детектив и видела, как человек в черной одежде и белой повязке на голове поднялся на борт судна. В этом бедламе ты не можешь проследить за лицами всех тех, кто снует мимо тебя. Чисто рефлекторно ты будешь высматривать человека в черном и с белой повязкой на голове. И если нужный тебе человек спустится по сходням в обыкновенном клетчатом костюме и обычной фетровой шляпе, надвинутой на незабинтованный лоб, ты равнодушно пропустишь его мимо себя, даже не обратив внимания. В таком бедламе отца родного не заметишь, а не то что малознакомого человека.

– Да, я понимаю, нечто подобное действительно могло произойти, но…

Ее прервал условный стук Пола Дрейка. Делла поспешила открыть дверь. Дрейк кивнул ей и, обернувшись, сказал:

– Входи же, Гарри, не стесняйся.

Вслед за ним в кабинет вошел Гарри Коултер.

Дрейк укоризненно сказал, обращаясь к Мейсону:

– Черт возьми, вчера ночью ты не разрешил мне сделать последний глоток виски на дорогу. И это в такую непогоду! Скупой платит дважды. Видишь, результат налицо. Я совершенно простужен.

Мейсон уже отметил его красные глаза и, улыбнувшись, сказал:

– Все дело в том, что ты хлебнул слишком много в первый раз. Так что у меня была вполне естественная реакция. А вы что скажете, Гарри? Как самочувствие?

– Все в порядке, хотя я и мок под дождем, в отличие от шефа.

Дрейк плюхнулся в кресло, перекинул длинные ноги через один из подлокотников, оперся спиной о другой и жалобно глянул в сторону Деллы.

– Работаешь, работаешь… Вот простуду подцепил из-за него. И какая благодарность? Никакой. Трудишься день и ночь за жалкие гроши, таскаешь адвокатам каштаны из огня, а те лишь посмеиваются, зато деньги гребут лопатой, попутно присваивая себе всю славу.

Мейсон подмигнул Дрейку:

– Что-то ты совсем расклеился. Видимо, в твоем пессимизме виновата простуда. А я-то думал, что ты не нарадуешься на своего работодателя. Ладно, раз тебе необходимо, чтобы кто-то относился к тебе с симпатией, пусть Делла держит тебя за руку и даже время от времени поглаживает ее, а ты пока расскажи нам, что узнал новенького.

Неожиданно лицо Дрейка исказилось в гримасе, и он оглушительно чихнул. Вытерев слезящиеся глаза, детектив печально сказал:

– Эта Ситон исчезла. Так и не появилась у себя в квартире. Ночью я еще раз заглянул туда. Все находилось точно в таком же состоянии, как и во время нашего последнего визита.

Мейсон нахмурился:

– Может быть, она скрывается в том же здании. Возможно, у приятельницы.

– Вряд ли. Щетка и тюбик с зубной пастой на месте. Она не имела возможности незаметно выйти и приобрести себе новые, и даже если в спешке забыла их сразу, то могла в любой момент незаметно вернуться и забрать.

– Тогда где она может быть? – риторически спросил Мейсон.

Дрейк пожал плечами, лицо его вновь исказилось в гримассе, но он зажал нос платком, а пальцем левой руки потер переносицу. Наконец, со вздохом сказал:

– Проклятая простуда! А вот… а-а-пчхи, Перри, кое-что интересное… а-а-пчхи! Мы вычислили еще и парочку, занимающуюся слежкой за квартирой Ситон.

– Полиция?

– Что-то я сомневаюсь. Как определили мои парни, это частные детективы.

– Но почему твои парни решили, что их интересует именно мисс Ситон?

– С полной уверенностью этого сказать нельзя, но очень похоже. Один из них болтался на этаже, где находится ее квартира, и не исключено, что даже побывал там… А зачем ты попросил привести сюда Гарри?

Мейсон повернулся к Коултеру:

– Скажите, Гарри, ночью Браунли сразу направился в порт?

– Да.

– Вы ехали следом за ним?

– Точно.

– А еще какие-либо машины проезжали мимо вас?

Коултер задумался:

– Как раз перед тем, как выехать к заливу, мимо меня на большой скорости промчался желтый автомобиль. Мимо проезжали и другие машины, только на них я не обращал внимания. Следить за машиной Браунли в такую погоду было ох как непросто. Но этот желтый автомобиль совершенно игнорировал непогоду и состояние дороги. Он обогнал мою машину как раз после того, как я миновал земснаряд.

– Иначе говоря, это было уже в районе порта.

– Да.

– Сколько людей было в салоне?

– Я не обратил внимания, но, скорее всего, один. И, как мне кажется, меня догнал «Кадиллак». Но полной уверенности в этом нет.

– По-моему, это важно, Пол. Нужно проверить все машины в гараже Браунли – не найдется ли среди них желтой, подходящей под это описание. И не помешает спросить у прислуги на вилле, не заметили ли они какой-либо возни после того, как Браунли уехал. И…

– Момент, – остановил его Гарри. – Я вспомнил еще кое-что.

– Выкладывайте. – Мейсон выжидательно смотрел на него.

– Возле яхт-клуба имеется частная стоянка. Там торчит несколько машин, и у них такой вид, словно их поставили еще в начале века. Вы же знаете тамошнюю публику, владельцев океанских яхт. Отправляясь в многомесячный круиз, они ставят машину на стоянку, запирают ее на замок, и бедное транспортное средство ждет возвращения хозяина несколько месяцев. Разумеется, в клубе имеется несколько гаражей, но они…

– Не отвлекайтесь, – оборвал его Мейсон. – И что?

– Так вот, когда я кружил по территории порта в поисках машины Браунли, я обратил внимание, что под дождем сиротливо мокнут штук пять таких машин. Ведь я корил себя за то, что Браунли удалось оторваться от меня, и присматривался ко всем машинам. Я не запоминал их специально, просто хотел убедиться, что среди них нет автомобиля Браунли. Так вот, среди этих машин стоял большой желтый «Кадиллак». Вполне возможно, это был именно тот, который лихо промчался мимо меня. Впрочем, категорически утверждать не буду.

Пол Дрейк вновь оглушительно чихнул.

– Черт! Проклятая простуда!

– Ты не мог простудиться сегодня ночью, – сказал Мейсон. – Такое проявляется не сразу. Инкубационный период.

– Ну-ну, ты еще скажи, что это вовсе не простуда. Не изображай морского волка, который, прогуливаясь по палубе океанского лайнера и глядя на позеленевших от качки пассажиров, вытаскивает трубку изо рта и вещает, что не существует такой вещи, как морская болезнь, все это фантазии сухопутных крыс. Ладно, Перри, ты можешь забавляться желтыми «Кадиллаками», но это нам пока ничего не дает. А вот полиция плотно взяла твою клиентку за жабры и, вполне возможно, вскоре примется за тебя.

– Ты это о чем?

– Все о том же. Полиция не дремала, да и ты крупно наследил. Так что твоя деятельность не прошла незамеченной. Полиция легко может доказать, что Браунли сообщил тебе о намерении составить завещание, оставляющее твою клиентку у разбитого корыта. Они могут проследить твой путь до почтамта, откуда ты послал телеграмму на лайнер «Монтери». Так же легко можно доказать, что ты звонил на квартиру Стелле Кернвуд, где проживает Джулия Брэннер. Дальше элементарно. После твоего звонка Джулия наняла такси, водитель которого доставил письмо Браунли, и тот решил немедленно ехать на встречу, так как очень ценил часы Оскара. Во всяком случае, старик был страшно возбужден.

– Таксист вручил записку лично Браунли? – спросил Мейсон.

– То-то и оно. Он вручил записку внуку, а уж тот отнес ее Браунли. Ведь к тому времени старик уже спал.

– Филипп видел, как дед читал записку?

– Да. Дедушка даже сказал внуку, что скоро получит от Джулии часы Оскара. Едем дальше. Полиции становится известно, что Джулия предложила старику приехать в порт. Там она его дождалась. Подошла к открытому окну машины и разрядила в старика револьвер 38-го калибра. Револьвер она уронила в салон, а сама пустилась наутек. Ее сообщник сел в машину Браунли и утопил ее в акватории порта.

– Насколько мне известно, машина так и осталась на первой скорости, когда ее вытянули из воды, – сказал Мейсон.

– Верно, – пробурчал Дрейк.

– Вернемся к оружию, – вмешался в разговор Гарри. – Этот револьвер зарегистрирован на имя Джулии Брэннер. Лицензия выдана в Солт-Лейк-Сити.

Дрейк в очередной раз чихнул и добавил:

– Более того, полиция обнаружила отпечаток ее пальца на окошке машины Браунли. Понимаешь, Браунли ехал с закрытыми стеклами из-за дождя. Когда Джулия подошла, он опустил стекло, чтобы поговорить с ней. Она схватилась рукой за стекло, и в результате на внутренней стороне остался превосходный отпечаток ее пальца. Полиция подняла машину еще до того, как вода уничтожила все следы.

– А не могла ли она оставить отпечаток до того, как Браунли приехал в порт?

– На это нет ни единого шанса, – махнул рукой Дрейк. – Ладно, Перри, это все черная полоса. А сейчас я расскажу тебе об узенькой белой полоске: скорее всего, так называемая внучка старого Браунли, проживающая в доме, совсем не та особа, за которую себя выдает.

– Что? У тебя имеются конкретные факты?

– А то! Стал бы я бросаться словами, – проворчал Дрейк. – Оценить по достоинству их важность я пока не могу, но слушай. После смерти Оскара Браунли дедушка вдруг воспылал желанием отыскать внучку. Ее поисками занялось агентство Джексона Игла. Могло быть и так, что Игл по собственной инициативе явился к Браунли и пообещал найти внучку. Как это произошло на самом деле, неизвестно. Ведь я не мог вот так запросто прийти в чужое детективное агентство. Не положено дурно говорить о покойниках, но, по слухам, старик пообещал Иглу 25 тысяч долларов, если тот сумеет отыскать ему внучку. Двадцать пять тысяч! Вообрази, что значат эти деньги для Игла. Да еще надежда кое-что урвать из завещания. Но, с другой стороны, профессиональная этика! Надо отдать ему должное, вначале он действительно пытался отыскать эту законспирированную внучку. Добрался даже до Австралии. Но наткнулся на непроницаемую стену.

Итак, на кон было поставлено двадцать пять тысяч. Это была слишком большая сумма, чтобы детектив от нее отказался по той лишь причине, что не может предоставить старику объект розыска. Ты прекрасно понимаешь: вывести самозванку на чистую воду достаточно просто, если поставить рядом с ней подлинную внучку. Игл наверняка проанализировал данную ситуацию, но решил, что девушку не найдут… Разумеется, Браунли потребовал доказательства того, что внучка подлинная, но ему очень хотелось поверить в то, что это именно так. Лжевнучка и Игл тоже стремились к этому. Так что желания обеих сторон совпали. И не нашлось никого, кто мог бы этому помешать.

Мейсон задумчиво произнес:

– Ты убежден, что Игл договорился с девушкой о том, что она поделится с ним наследством?

– А почему бы и нет? – пожал плечами Дрейк. – Как мог Игл упустить такую возможность!

– Но ведь он умер.

– То-то и оно.

– Знаешь, Пол, мне кажется, что в одиночку такую акцию совершить вряд ли возможно. В этом деле наверняка участвовал еще кто-то. И теперь этот кто-то наверняка ждет причитающейся ему доли наследства.

– Логично, но где доказательства? Я пока не вижу путей доказать все это.

– И совсем не исключено, что имеется еще кто-то посторонний, кто подозревает подлог и намерен урвать свою долю пирога в этой ситуации, – задумчиво добавил Мейсон.

Страницы: «« 345678910 »»

Читать бесплатно другие книги:

Десяток очень похожих друг на друга брюнеток, окровавленный веер, самурайский меч, необычное седло, ...
«Зверюга-адвокат» Перри Мейсон не знает неразрешимых задач! Ведь в его арсенале не только ум и отваг...
Знаменитый адвокат Перри Мейсон, несмотря на насмешки коллег, берется защищать интересы… персидского...
Перри Мейсону опять везет на странные и закрученные дела. Ему придется защитить от прессы бывшую поб...
Главные черты адвоката Перри Мейсона – эрудиция, глубокие аналитические способности, воля к победе, ...
У Перри Мейсона – новые клиенты и дела! Знаменитому адвокату предстоит разобраться с кражей вещей у ...