Посчитай до десяти Роуз Карен

— Я этого не забуду!

Дверь открылась, но Риддаже не попытался отскочить в сторону. Он хотел, чтобы она поняла: он все слышал. Когда Миа увидела пожарника, ее лицо залила краска, а глаза недобро сузились. Несколько секунд она молча смотрела на него снизу вверх, и в ее взгляде читалось раздражение.

— Поехали в морг, — наконец решительно заявила она, повернулась к своему столу и схватила потертую куртку и шляпу. — Ваш зонт.

Она бросила Риду зонт, затем осторожно влезла в куртку, стараясь поберечь правое плечо. Спиннелли сказал, что она полностью выздоровела, но у Рида возникли серьезные сомнения на этот счет. Если она еще нездорова, он немедленно обратится к Спиннелли и попросит дать ему другого детектива. Миа спускалась по лестнице, перепрыгивая через ступеньку, — Рид подозревал, что так проявились подавленный гнев и желание заставить его припустить бегом, чтобы не отставать. Он уже наработался за утро, поэтому спускался не торопясь и заставил ее ждать на улице. Выйдя из здания, он раскрыл зонт, но Митчелл отступила в сторону.

— Мне еще не вернули служебную машину, а моя личная слишком маленькая, — заявила Миа, не оборачиваясь, когда Рид догнал ее. — У вас размеры не те.

Ее слова, и это не случайно, можно было понять двояко. Он предпочел проигнорировать шпильку в свой адрес и отреагировать только на проблему передвижения.

— Я поведу. — Рид уже собирался подсадить ее на высокую ступеньку своего «Шевроле Тахо», но она взлетела в салон с удивительным проворством и лишь тихонько застонала от боли. Он уселся за руль и пристально посмотрел на нее. — Вы еще не готовы вернуться, верно?

Она метнула на него сердитый взгляд и уставилась на дорогу.

— Мне закрыли больничный.

Он завел мотор, устроился в кресле поудобнее и стал ждать, когда она посмотрит ему в глаза. В молчании прошла целая минута, прежде чем Митчелл повернула к нему недовольное лицо.

— Ну и чего мы сидим? — возмутилась она.

— Кто такой Эйб?

Она стиснула зубы.

— Мой напарник.

За этой фразой скрывалось продолжение: «А ты мне не напарник».

— Что с ним случилось?

— Его подстрелили.

— Думаю, он поправится.

Он не заметил бы, что Митчелл вздрогнула, если бы так внимательно не следил за ней.

— Рано или поздно.

— Вас тоже ранили.

Она прикусила губу.

— Царапина.

Он искренне сомневался в этом.

— Почему вы не сводили глаз со стекла сегодня утром?

Ее глаза вспыхнули.

— Не твое собачье дело!

Именно этих слов Рид от нее и ожидал. Тем не менее свою реплику он все же произнесет.

— К сожалению, вынужден не согласиться. Нравится вам это или нет, но в обозримом будущем мы партнеры. Сегодня утром вас легко могли застать врасплох, отобрать оружие, ранить вас или какого-нибудь прохожего. Я должен быть уверен, что вы не станете таращиться в пустоту, когда понадобитесь мне, так что я повторю свой вопрос. Почему вы не сводили глаз со стекла сегодня утром?

Должно быть, его слова задели Митчелл, потому что теперь в ее глазах сквозил холод.

— Если вы боитесь, что я не смогу прикрыть вам спину, то расслабьтесь, лейтенант. То, что произошло сегодня утром, мое личное дело. А я не позволю своим личным делам мешать нашей работе. Даю слово.

Произнося эту тираду, она не сводила с Рида взгляда и теперь, закончив говорить, продолжала смотреть на него с таким видом, что ему невольно захотелось позлить ее.

— Я вас не знаю, детектив, так что ваше слово значит для меня совсем немного. — Он поднял руку, когда она открыла рот, собираясь произнести несколько слов, наверняка непечатных. — Но я прекрасно знаю Марка Спиннелли, а он уверен в ваших способностях. Я не стану припоминать вам события сегодняшнего утра. Но если это случится снова, я попрошу у Спиннелли другого напарника. Даю слово.

Она несколько раз моргнула и так плотно сжала зубы, что он удивился, как это они не посыпались.

— В морг, лейтенант. Будьте любезны!

Рид выжал сцепление, довольный тем, что четко высказал свою позицию.

— В морг.

Понедельник, 27 ноября, 10:45

Миа выскочила из внедорожника Соллидея еще до того, как он окончательно остановился. «Угрожал пойти к моему боссу, вот ведь козел! Можно подумать, сам он никогда в жизни не задумывался». Так забей. Это пустяк. Верно? Она отчаянно старалась не скрипеть зубами, пока Соллидей шел за ней через крытую автостоянку. Неверно. Никакой это не пустяк. Он прав. Ее и правда могли застать врасплох, отобрать оружие. Она замедлила шаг. Она забыла об осторожности. Снова.

Он нагнал ее у лифта, и она молча нажала на кнопку вызова. Так же молча Соллидей последовал за ней в лифт и встал так близко, что она ошущала жар, идущий от его тела. Он стоял, подобный гранитному монолиту, скрестив на груди руки, и, глядя на него, она чувствовала себя ребенком. Ей ужасно хотелось забиться в угол, и, чтобы сдержаться, она не сводила глаз с цифрового табло, на котором сменялись номера этажей.

— Надеюсь, вы добились, чего хотели, продемонстрировав тот трюк, — неожиданно заявил он, и она так удивилась, что нашла в себе силы посмотреть на него.

Он глядел прямо перед собой: взгляд хмурый, уголки рта опущены.

— Что-что?

— Когда выпрыгнули из машины до того, как она остановилась. Я понимаю, что раздражаю вас, но вы не дотягиваетесь до ступеньки, а значит, рисковали сломать ногу.

Миа недоверчиво рассмеялась.

— Вы мне не отец, лейтенант Соллидей.

— Скажите спасибо, что я не он. — Двери открылись, и он пропустил ее вперед. — Свою дочь я бы за подобную выходку запер дома на неделю. А если бы она мне надерзила, то и на две.

Не дерзи мне, девчонка!

Миа с трудом сдержала дрожь.

Когда она была ребенком, за глухо произнесенной репликой обычно следовал удар по голове, от которого у нее темнело в глазах. Когда она стала старше, одной этой фразы, произнесенной отцом, оказывалось достаточно, чтобы Миа шарахалась назад, вызывая у него презрительный смех. Она ненавидела его смех. Она ненавидела его. Своего собственного отца.

Но мужчина, стоявший рядом с ней, не был ее отцом. Это был Рид Соллидей, и он придерживал дверь морга.

— У вас крепкие нервы? — спросил он. — Жертва выглядит отвратительно. Обуглилась до неузнаваемости.

Нервы у нее ни к черту, но она скорее умрет, чем признается ему в этом.

— Уверена, я видела вещи и похуже.

— Догадываюсь, — пробормотал он и остановился у окна помещения для опознания. — Баррингтон сейчас занят. Придется подождать.

У Мии засосало под ложечкой, но это не имело никакого отношения к покрытому простыней телу на металлическом столе. Рядом с судмедэкспертом стоял Эйден Рейган и рассматривал рентгеновские снимки. Он ее увидит, этого не избежать. Брат Эйба, скорее всего, рассердится так же, как и его жена. Эйден отвернулся от снимков, встретился взглядом с Мией и нахмурился. Он кивал в такт словам Баррингтона, но не прерывал контакт с ней глазами. Потом вышел из прозекторской и остановился.

Соллидей направился к двери, но замер, почувствовав, как накалилась обстановка. Он с любопытством переводил взгляд с Эйдена на Мию, удивленно приподняв свои чертовы темные брови. Господи всемогущий, да он же вылитый сатана! Соллидей, а не Эйден. У Эйдена просто расстроенный вид.

— Можете оставить нас на минуту, Соллидей?

Он кивнул, хотя его просто распирало от любопытства.

— Я подожду внутри.

Миа повернулась к Эйдену Рейгану.

— Кристен уже всыпала мне по первое число утром, — призналась она, не успел Эйден и слова сказать. — Вечером я поеду в больницу и повидаюсь с Эйбом, так что, если хочешь встретить меня там и всыпать по тем местам, которые остались целы, милости прошу.

Эйден окинул ее спокойным оценивающим взглядом, в точности как Кристен.

— Хорошо. Обязательно.

В его голосе звучало разочарование. Она терпеть не могла разочаровывать окружающих. И ненавидела себя за то, что терпеть этого не могла.

— Мне пора.

— Миа, подожди. — Он протянул руку, но сразу же опустил ее. — Мы волновались.

— Да, я знаю. Послушай, Эйден, я все испортила. Но я обязательно все исправлю.

Она направилась к двери, но Эйден поймал ее за руку, и она ахнула от боли.

Он тут же отпустил ее.

— Тебе еще больно.

— Не смертельно, — отрезала она. — Мне уж точно намного легче, чем Эйбу.

Соллидей уже разговаривал с патологоанатомом.

— Мне действительно пора.

Эйден проследил за ее взглядом.

— Кто тот парень?

— Соллидей. Он из ОРПП и мой новый лучший друг, пока Эйб не вернется или пока мы не раскроем убийство, в зависимости от того, что произойдет раньше. В пожаре Соллидея обнаружили труп с пулевым ранением.

Эйден поморщился.

— Да, я видел краем глаза. Лучше ты, чем я, Миа.

— Вот спасибо!

Она прошла мимо него в морг, пытаясь не обращать внимания на запах, который всегда висел там. Сегодня вонь была гораздо хуже. Запах химикатов слился со зловонием обгорелой плоти, так что желудок Мии возмутился. Судмедэксперт Баррингтон передвигал рентгеновские снимки на стеклянном столе с подсветкой, и Миа заставила свой мозг переключиться с жалости к себе в режим детектива.

На снимках было видно аккуратное круглое отверстие в основании черепа.

— Выходного отверстия нет, — говорил Баррингтон. — Пуля все еще внутри, но я не могу сказать наверняка, какая у нее форма. A-а, детектив Митчелл! Рад, что вы вернулись.

— Спасибо. — Она уставилась на снимок, стараясь сосредоточиться. — Пуля выпущена из оружия двадцать второго калибра?

— Скорее всего, именно так. — Баррингтон передвинул снимок к нижнему краю стола. — В легких я угарного газа не обнаружил. Она умерла до того, как вспыхнул пожар.

— Он выстрелил в нее так, словно совершал казнь, — отметил Соллидей, и Баррингтон согласно кивнул.

— Я обнаружил три перелома в одной из костей ноги. Два из них недавние. Один полностью зарос, кость срослась правильно, по крайней мере, несколько лет назад, так что когда-то она получала хороший медицинский уход.

— Ее отец — коп, — вставила Миа.

Он и бровью не повел. Не единого чертова проявления чувств!

— Ну так выясните, кто ее стоматолог. Как только получу карточку, я смогу официально установить ее личность. А до тех пор она будет проходить по документам как Джейн Доу.

Судмедэксперт подошел к столу и осторожно поднял простыню. Миа смогла выдержать открывшееся зрелище лишь долю секунды. Еще немного — и скромный завтрак попросился бы наружу. Вид был ужасным. Хуже, чем она ожидала. Возможно, даже хуже, чем ей доводилось видеть раньше.

Ее взгляд метнулся к Соллидею, и она увидела, как он напрягся и побледнел. Он уже видел это тело и, скорее всего, многие другие тела в таком же ужасном состоянии. Но на его лице она не увидела отвращения. Только боль. «У него есть дочь», — подумала Миа. Достаточно юная, чтобы получать на орехи за плохое поведение. Мысль о том, что где-то под опрятным костюмом бьется сердце, помогла ей справиться с тошнотой при виде почерневшего трупа. Она заставила себя взглянуть на то, что осталось от девятнадцатилетней девушки. Ей нужно работать.

С мерцающего серебром стола на нее смотрело жуткое лицо. Обугленная кожа, туго обтягивающая кости лица. Несколько чудом сохранившихся локонов. Светлых локонов, в точности как на фотографии в водительских правах, которые Соллидей показывал Мии. Погибшая была такой симпатичной девушкой! И такой молодой. На снимке она улыбалась. Теперь нос исчез, а рот был гротескно распахнут, словно в последнем, вечном крике.

Что он с тобой сделал, Кейтлин?

— Следы сексуального насилия есть? — спросила она, не выдавая своих чувств.

— Не могу сказать. Если и так, мы, возможно, никогда точно этого не узнаем, но, думаю, есть вероятность насилия. Я обнаружил нейлоновые волокна с одежды — они буквально впечатались в верхнюю часть ее тела, но нет ни одного волокна ниже талии или на ногах. Может, конечно, одежда там была из хлопка, но… — Он оборвал фразу. — Я все проверю, но, полагаю, кроме рубашки, на ней ничего не было.

— Замечательно, — пробормотал Соллидей. — Еще одна деталь, о которой придется сказать ее родителям.

Тут их мнения совпадали.

— Нужно встретиться с ними, — вполголоса заметила Миа. — И как можно скорее. — Она отвернулась от обугленного трупа, закрыла глаза и сделала глубокий вдох. — Сначала родители, потом — место преступления.

Понедельник, 27 ноября, 11:00

Барнетты жили в чистеньком домике — таком, какой можно купить на зарплату полицейского. На окнах висели симпатичные занавески, а с двери до сих пор не сняли изображение индейки.

Соллидей припарковал внедорожник на улице. Большую часть пути они молчали: Миа просматривала записи, которые он сделал после осмотра места пожара у дома Дауэрти, но сейчас тяжелый вздох Соллидея разрушил обосновавшееся между ними молчание.

— Возьмете все на себя? — спросил он.

— Конечно.

Такие визиты Миа не любила больше всего — в подобных ситуациях она чувствовала себя не в своей тарелке. Как не хватает Эйба! Ее напарник, похоже, всегда знал, что сказать горюющим родителям.

— Может, ее убили из злости или она просто очутилась не в том месте не в то время. Но есть также вероятность, что Кейтлин во что-то впуталась. Нам придется рассмотреть все возможности, а никакому родителю о них и думать не хочется.

— Я знаю, — мрачно сказал он.

Ему хотелось встречаться в Барнеттами ничуть не больше, чем Мии. Она решила заново оценить Рида Соллидея. Высказавшись один раз, он не стал долдонить одно и то же, а позволил ей молча сидеть на пассажирском сиденье. Это дало возможность ей успокоиться и рассмотреть все случившееся утром с его точки зрения. Он вел себя вежливо, проявил сострадание. Пожалуй, даже щедрость. Если бы они поменялись местами, она, возможно, повела бы себя не столь любезно.

Записи, которые она просмотрела, оказались сжатыми, написанными прямым и четким почерком. Она покосилась на его тщательно завязанный галстук и аккуратные линии тонкой эспаньолки, окружавшей рот. Туфли так начищены, что блестят. Прямой и четкий. Пожалуй, в этом он весь.

Но какая-то часть ее отказывалась вот так бегло оценить его и выкинуть из головы. В этом человеке было нечто большее, чем то, что можно было заметить с первого взгляда, — хотя первый взгляд натыкался на достаточно приятные вещи. Он отдал ей зонт, решив, что она нуждается. Это было… мило. Так и не придя к окончательному выводу, она сосредоточилась на записях.

— Три очага возгорания?

— Кухня, спальня, гостиная, — подтвердил он. — Он хотел, чтобы дом сгорел наверняка.

— И чтобы тело Кейтлин было уничтожено. — Она вышла из машины. — Ненавижу эти визиты!

— Я тоже.

Начальник пожарной охраны тоже вынужден наносить такие визиты. Она никогда раньше об этом не задумывалась. С другой стороны, кто знает, что на самом деле хуже: сообщать родителям о том, что их ребенка убили или что он погиб во время пожара, такого серьезного, что тело даже невозможно опознать? В любом случае эта часть работы раздражала ее больше всего.

Миа постучала в дверь. Синие занавески разошлись, и на них уставилась пара глаз, распахнувшихся, когда Миа показала свой значок. Через считаные секунды дверь открылась, и передними появилась женщина лет пятидесяти, на лице которой уже начали появляться первые признаки паники.

Она была маленького роста, как и тело на столе в морге.

— Вы миссис Эллен Барнетт?

— Да. — Она обернулась. — Роджер! Роджер, иди сюда. Пожалуйста!

К дверям подошел крупный босоногий мужчина. Его глаза испуганно поблескивали.

— Что случилось?

— Я детектив Митчелл, а это лейтенант Соллидей. Можно войти?

Миссис Барнетт молча проводила их в гостиную и села на диван. Муж встал позади нее и положил руки ей на плечи.

Миа присела на краешек стула.

— Мы по поводу Кейтлин.

Эллен Барнетт вздрогнула, словно ее ударили.

— О боже!

Руки Роджера Барнетта сжались.

— Несчастный случай?

— Когда вы в последний раз говорили с ней? — мягко спросила Миа.

Барнетт впился в нее взглядом, кадык у него ходил ходуном. Она знала, что он в курсе, как проходят такие визиты. Уклонение от ответа означает самое худшее.

— В пятницу вечером.

— Мы спорили, — прошептала миссис Барнетт. — Она вернулась в женский клуб, а мы уехали к моей маме на уик-энд. Я пыталась дозвониться до нее вчера, но она не брала трубку.

Миа напряглась.

— У нас есть неопознанное тело. Мы считаем, что это Кейтлин.

Миссис Барнетт обмякла и закрыла лицо руками.

— Нет.

Руки Барнетта схватились за воздух, затем вцепились в диван.

— Что произошло?

— Лейтенант Соллидей работает в Отделе расследования пожаров. В этот уик-энд сгорел дотла дом Джо и Донны Дауэрти. Мы считаем, что Кейтлин находилась в доме.

Миссис Барнетт заплакала.

— Роджер…

Барнетт ошарашенно опустился на диван рядом с женой.

— Она ведь должна была просто забрать почту. Покормить кота. Почему она не смогла выйти?

Миа покосилась на Соллидея. Выражение его лица было каменным, но в глазах плескалась боль. И он молчал, вынуждая ее вести разговор самостоятельно.

— Она погибла не в результате пожара, сэр, — сказала она и увидела, как миссис Барнетт резко подняла голову. — Ее застрелили. Мы квалифицировали ее смерть как убийство.

Миссис Барнетт уткнулась лицом в плечо мужа.

— Нет.

Барнетт осторожно покачивал жену, не отрывая взгляда от глаз Мии.

— У вас есть зацепки?

Миа покачала головой.

— Ни одной. Я знаю, вам очень тяжело, но я должна задать вам несколько вопросов. Вы сказали, что Кейтлин ходила в женский клуб. Какой?

— «3-эпсилон», — ответил Барнетт. — Они хорошие девочки.

Это еще неизвестно.

— Вы можете назвать нам имена ее подруг?

— Джуди Уолтерс, — процедил он сквозь зубы. — Ее соседка по комнате.

— Она встречалась с мальчиками?

— Да, но они расстались. Джоул Ребиновиц. — На лице Барнетта ходили желваки.

Миа записала информацию в блокнот.

— Он вам не нравился, сэр?

— Он много флиртовал, слишком много времени проводил на вечеринках. У Кейтлин было будущее.

Миа наклонила голову набок.

— Вы поругались в пятницу. Касательно чего?

— Ее оценок, — честно признался Барнетт. — Она почти завалила два предмета.

Соллидей откашлялся.

— Какие именно предметы?

Вопрос одновременно разозлил и удивил Барнетта.

— Статистика, возможно? Черт, я не помню!

Миа взяла себя в руки.

— Мне очень жаль, но я должна задать этот вопрос. У вашей дочери были проблемы с наркотиками или алкоголем?

Глаза Барнетта превратились в две узкие щелочки.

— Кейтлин не принимала наркотиков и не пила.

Миа так и думала.

— Спасибо. — Она встала, и сидевший рядом Соллидей тоже. Самый тяжелый момент она оставила напоследок. — Нам придется провести процедуру установления личности.

Барнетт вздернул подбородок.

— Поеду я, — заявил он.

Миа покосилась на Соллидея — его лицо оставалось стоически невыразительным, но в глазах светилась жалость. Она тихонько вздохнула.

— Нет, сэр. Нам понадобится ее стоматологическая карточка.

Миссис Барнетт вскочила с дивана. Она ринулась в ванную, и Миа вздрогнула, услышав, что бедную женщину сотрясают спазмы. Мистер Барнетт неуверенно поднялся на ноги, его лицо посерело от ужаса.

— Пойду посмотрю, как фамилия нашего дантиста.

Держась неестественно прямо, он направился в кухню.

Миа последовала за ним.

— Сержант, вы хромаете.

Он оторвал взгляд от маленькой черной телефонной книги, лицо у него осунулось.

— Я потянул мышцу.

— На работе? — спокойно спросил Соллидей из-за спины Мии.

— Да. Я преследовал… — Он не закончил фразу. — О господи, это из-за меня! — Он тяжело опустился на табурету стойки бара. — Кто-то мстит мне.

— Мы этого не знаем, сержант, — вполголоса заметила Миа. — Мы просто должны задать определенные вопросы. Вы ведь понимаете. Мне нужны имена всех, кто угрожал вам или вашей семье.

Его смех прозвучал слишком резко.

— Вам понадобится больше страниц, чем есть в вашем блокноте, детектив. Господи! Это убьет мою жену.

Миа замерла в нерешительности, затем сдалась и положила ладонь ему на руку.

— Возможно, все произошло случайно. Позвольте нам заняться расследованием. Пожалуйста, сообщите фамилию дантиста, и мы уйдем.

— Доктор Блум. Он местный. — Барнетт посмотрел Мии прямо в глаза. — Скажите, — тихо попросил он, — он ее…

Миа задумалась.

— Мы не знаем.

Он отвел взгляд и вздернул подбородок.

— Я вас понял, — сухо кивнул он.

Миа наклонилась вперед, вынуждая Барнетта снова обратить на нее внимание.

— Нет, сержант. Я имела в виду, что мы действительно не знаем. Я не стала бы лгать вам.

— Спасибо.