Агломерат Костылев Никита
На следующее утро мы отправились в Москву. Долетели быстро, дома тетя встречала меня как героя. Плакала, что-то там говорила о том, как я нужен дома. А потом состоялся тяжелый разговор по поводу моего отъезда, но, как ни странно, отговаривать она меня не стала, просто заплакала, и все. Весь оставшийся день что-то готовила, собирала мои вещи и о чем-то рассказывала. Черт, сейчас трудно об этом говорить, но я понимал, как ей без меня одиноко. Ведь я — единственный родной у нее человек, раньше мы мало общались, а вот теперь… трагедия нас как-то сплотила, что ли, но я должен был ехать. Я не мог по-другому, тем более что мне предстояло побывать на своей родине.
Подготовка к экспедиции шла быстро, заместитель Владислава выдал нам снаряжение, которое должно было пригодиться в дороге, и рассказал о некоторых особенностях службы поисковиков. Как правило, один или два бойца должны были не только попасть на определенную территорию, но и обжиться и войти в доверие к местным жителям. Многие погибали еще на пути в какой-нибудь отдаленный регион. А вот сама работа была простой: следовало регулярно докладывать о ситуации в регионе. Поисковиков по всей бывшей стране около пятисот, тайное войско Четвертого отделения чистильщиков доставляло информацию постоянно. Прежде я думал, что чистильщики — специалисты по силовому воздействию, однако оказалось по-другому — они были в первую очередь блестящими информационными работниками. Заместитель Владислава объяснил, что нашей главной задачей является выход на связь по спутниковому телефону и сообщение о ситуации в регионе. Тобольск — городок спокойный, и главным было добраться до него. А там можно будет и посмотреть, и порасспрашивать — может, кто что и видел. Разберемся.
Из оружия нам выдали каждому полицейский АКМ и ПМ; кроме того, небольшой походный набор, спутниковый телефон, карту и — самое главное — справочник по сибирским регионам. Единственно, чего не дали, так это денег. По сути, в каждом регионе была своя денежная система: где-то продукты и вещи можно было взять по карточкам, где-то еще ходили рубли, практически везде можно было договориться о бартере, и только золотые украшения никогда и нигде не теряли своей ценности. Но их выдали очень мало. Правда, Тёмка мне сказал с хитрецой, что он все-таки добудет разного рода валюты.
После того как мы разобрались со спутниковым телефоном, нам расписали план отчетов и отпустили. На прощание инструктор напутствовал нас:
— Я вам так скажу, пацаны, вас инструктировать трудно, вы же не профи. Впрочем, и не так это важно, пошустрее будьте — и все. Регион у вас неопасный, главное — добраться поскорее. Там полгодика поработаете, может, и изменится чего. Слушайте дальше. В пути старайтесь ни с кем не разговаривать, особенно в Орде и ЕкБ, то есть в Екатеринбурге, по дороге столько бандитов и мошенников, все кинуть норовят. Из-за этих уродов чаще всего и пропадают поисковики, а ведь они вооруженные — что ж тогда говорить про мирных граждан? Вы на месте не тушуйтесь, смело говорите, что беженцы, из разоренного поселка бежали. Оружие старайтесь не светить, власти агломерата отобрать могут, а без стволов, сами понимаете, — хана, вдруг засада какая или еще чего. Что еще? Нож или другое какое холодное оружие с собой всегда носите. Вам главное — через Орду пройти нормально, у них и на оружие зуб, да и внешность ваша не очень на татарскую смахивает. Паспорта мы вам сделали, но при серьезной проверке не прокатит… Так, что еще? Если на каком контроле автоматы с пистолетами решат отобрать, валите оттуда, без стволов по агломератам идти — смерть. Если вкратце еще раз пробежаться по пути следования, то в торговой колонне вам ничего не грозит, потом в Чебоксарах по водохранилищу к береговым не попадайтесь, чуть что — отстреливайтесь. На границе с Казанью есть вариант проскочить, у них там дыр немерено, но можно сначала попробовать через официальную. Что дальше? С проводником за золотые украшения выторгуйте место, только, когда подкупать будете, не жадничайте, а то он может вас слить железнодорожной полиции — и пиши пропало. В Екатеринбурге вас уже встретят, там-то и будет самая опасная часть пути. Поисковик, который вас встретит, вам машину выделит. Постарайтесь прибиться к какой-нибудь колонне торгашей, которые тоже собираются в ту сторону. Врать не буду, плохая там дорога, проклятая, много автоколонн подбивают, поэтому вы там поаккуратней. В Тюмень старайтесь не заезжать, там сейчас тоже неспокойно. Как приедете в Тобольск, сразу доложите, снимите квартиру, а еще лучше — домик в поселке. Поищите работу, беритесь за первую попавшуюся, неважно. Нужно, чтобы местные к вам привыкли, потом начинайте узнавать все, что только сможете. Упаси бог лезть в терки с местной шпаной, от них пакостей много.
— А что же делать? — спросил Артем.
— По ситуации, — развел руками инструктор. — Вот у нас один поисковик был, не прижился: местные бандюки на него взъелись. Не знаю, чем он им не понравился, простой беженец с Дальнего Востока, работяга. Ну вот и получилось все плохо.
— Убили?
— Убил. Всех бандитов местных перестрелял. Полгорода сжег и сбежал. Такой вот информатор.
— И что? — с какой-то странной улыбкой спросил Артем.
— Да ничего, — пожал плечами инструктор. — У него задание было, так он сразу после его выполнения всех и перебил. Поругали его, конечно, но куда деваться. Городок-то маленький был, вымирающий. Но лично я его поддерживаю, и так много всякой мрази развелось, вот он их и завалил. А по поводу вашего задания я честно скажу. Владислав вам наверняка начал парить про эти разработки, но просто так их не найти. Сейчас много по стране легенд ходит, кто-то ядерное ищет, кто-то за нефть рубится, в общем, много чего происходит, аналитики не успевают. Вы поймите: я знаю, как Влад любит пышные фразы и великие планы, только он сам понимает, что ваша задача в первую очередь — не погибнуть. Информация нужна о ситуации в агломерате, там из-за нефти серьезные конфликты, некоторые считают, что тюменские должны делиться. Ладно, в справочнике почитаете о нынешней ситуации в регионе, не будем не по делу. Этой ночью, в два часа, выходит колонна, не опаздывайте, ваша машина — «КамАЗ» номер шесть, складской район, третий торговый корпус — колонна оттуда отправляется, найдете. Водитель в курсе, вопросов задавать не будет.
— А почему ночью? Засады гуков не боитесь?
— Ну, во-первых, колонна не через юг агломерата пойдет, а по северной части — там чистый коридор. Тем более прикрытие у торгового каравана очень хорошее. Дня за полтора доедете. Ну, все, пацаны, с богом. Про связь я вам объяснил, когда выходить — тоже. Вы, главное, не бузите, вы же беженцы, таких, как вы, тысячи по стране. Если что, в каждом городе у нас свои люди есть, найдем, поможем в случае чего. Через шесть месяцев увидимся, а если все хорошо пойдет, то мы сами к вам придем! На танках!
Попрощавшись, мы с Артемом вышли из главного здания Четвертого отделения. Артем весело толкнул меня в плечо и просил:
— Ну? Как тебе? Чего такая мина грустная?
— А чего радоваться? — пожал я плечами и ухватил поудобнее свою сумку. — Ты как ребенок, а веселого-то мало, инструктор сам сказал о наших невысоких шансах.
— Может, по пиву? — Артем достал несколько редких алкогольных талонов. — Да не грузись ты так, Андрей! Все нормально будет.
— Не пью. Встретимся в два возле складских. — Я пошел к метро.
— Постой! — Артем догнал меня, заглянул в лицо. — Андрей, после того как я перевелся к вам, ты на меня волком смотришь. Я что-то плохое сделал? Ты скажи сразу, нам еще полгода одну работу делать. Я что, тебя обидел чем-то?
— Нет, — я помотал головой и честно сказал: — Просто я тебя не знаю. Я не очень-то доверяю незнакомым людям, и ты обо мне ничего не знаешь. И душу перед тобой я открывать не собираюсь. Ты вообще не понимаешь ничего в ситуации, ты считаешь, что я сам подписался на эту разведку? Ты думаешь, мне в своем корпусе не сиделось? Мне вот просто так захотелось поубивать других? Да черта с два, я влип с этим бронепоездом, влип в полное дерьмо. И никто мне не поможет! Когда сидели на балконе, я проклинал тебя. Да! Да! Проклинал! За то, что ты сидишь, такой гордый, со своей медалью, а я ведь предатель, самый большой предатель. И друг мой оказался предателем, он бросил пост, и я вместе с ним. В этом бронепоезде вся сотня моя полегла, только я один и остался. Мне этот вечно улыбающийся Владислав уже осточертел, но, если бы не он, я бы уже валялся с пулей в затылке за то, что отряд свой бросил. И вот это — правильно. Но я хотел жить, потому и пошел к этим чистильщикам страны, мать их! Но тебе-то это зачем? Работал бы техником, ты же ни фига не понимаешь, тебя просто пристрелят, и всё! Всё!!! А Владислав новых наберет, таких же, как ты, дурачков. Которые думают, что пользу принесут своей стране! Ты думаешь, что, когда мы новгородских резали, мы пользу принесли? Ошибаешься. Давай иди отсюда подобру-поздорову, пока я тебе морду не начистил. Мне приказали — я буду участвовать, но вот брататься с тобой я не намерен. И плевать я хотел на твои истории, что ты там, как ты там.
— Знаешь, а мне Влад сразу сказал, что ты на меня еще гнать будешь, — с легкой усмешкой сказал Артем. — Думаешь, я не знал, как ты сюда попал? Прекрасно знал, он мне в первую очередь о твоем подвиге рассказал. Но есть одна маленькая фигня. — Артем подошел ближе и улыбнулся еще шире. — Он мне приказал тебя пристрелить, если ты сдрейфишь! Понял? Не надо тут свои истории рассказывать о том, как ты выжить хотел. Вот когда мы с новгородскими схлестнулись, я во время боя деталь менял, тогда я жить хотел, а ты задницу свою прикрывал. А к чистильщикам я пошел, потому что не хочу всю оставшуюся жизнь чинить всякую дрянь. Я понял, что не хочу умереть вот так, на поле боя с инструментами в руках вместо оружия. Я буду одним из них и принесу настоящую пользу. В отличие от таких, как ты, я не собираюсь складывать с себя ответственность за то, что происходит в этой стране! Ты понял меня?! Я буду сражаться и буду делать все, чтобы мои дети жили, не боясь, что гуки придут и всех перережут. Смерти нет: когда меня откачивали после передоза, я никого не видел! И я не боюсь этого, там просто темно… Но, если ты сбежишь, я тебя пристрелю, матерью клянусь, я тебя без зазрения совести положу. Мне нечего терять, у меня никого не осталось. Никого!
Я протянул руку и сказал:
— Намного лучше. Вот с таким Артемом я согласен ехать. Сработаемся.
— А у нас выбора нет, — пожал мою руку Артем. — Придется. Так как по пиву?
— Я действительно не пью. — Я отпустил его руку и ответил на недоуменный взгляд: — В гостинице мне было очень хреново. Ты не обижайся, я просто не очень люблю, когда со мной начинают сразу пытаться подружиться. У меня есть дистанция между знакомыми и друзьями, тем более до этого один друг двинулся слегка головой, а потом второй сбежал из сотни. К первому я идти не могу, не могу больше казакам в глаза смотреть. Стыдно мне. Пойдем, поговорим. Я тебе про казачью службу расскажу, а ты мне про жизнь во Франции — всегда мечтал там побывать. Хоть расскажешь, как там французы живут.
— Договорились, — хмыкнул Артем, — пошли. Через полчаса алкоголь перестанут продавать, буду вместе с тобой сок пить на лавочке.
Сидели мы долго, Артем что-то рассказывал про свою жизнь при посольстве во Франции, вспоминал смешные случаи и истории. Я искренне делал вид, что слушаю его, но на самом деле все мои мысли были направлены на предстоящую экспедицию. Интересное сочетание, главное — разнообразие поражает. Поездку в Питер я пережил, а вот Тобольск будет натуральной лотереей. Сейчас многие мотаются по стране в поисках лучшей жизни, кто-то навсегда пропадает в просторах заброшенной страны, а кто-то находит свой кров, свою новую жизнь. Но мне было интересно, и это самое главное. Я действительно хотел проехать по своей стране, по огромной державе, распавшейся на многие части. Мне нужно было это все увидеть воочию. Теперь эта возможность представилась.
Глава 16
В половине второго я уже стоял возле третьего торгового корпуса складского района. Выспаться мне так и не удалось. Тетя меня провожала как на войну, я искренне пообещал найти способ сообщать о себе при любой возможности. Инструктор мне твердил, что родные поисковиков всегда получают информацию, только я ему не поверил: сдается мне, родственников оповещают только в случае смерти поисковика. Потом было долгое прощание, тетя держалась молодцом. Но, когда я открыл дверь, она не выдержала и расплакалась; я еще несколько минут утешал ее в прихожей, а потом ушел. Спустившись на три этажа, постоял какое-то время на лестничной площадке, затем вызвал лифт и поехал вниз.
После прихода к власти Дегтярева и его «Соединения» Москва была разделена на районы, вместо территориальных округов единицей стал район с обозначением принадлежности. Существовала специальная квалификация, которая разделила Москву на торговую, военную, резервную и промышленную части, части делились на районы, а те соответственно на корпуса. Классификация была намного шире, но полного спектра специализации я не помнил, а учитывая, что примерно одна пятая столицы стала безлюдной, даже и не пытался разобраться в сложной иерархии корпусов и частей, но складской район знал прекрасно: он располагался возле станции метро «Баррикадная», поэтому добираться мне было относительно недолго.
Артем появился раньше меня. Когда я подошел к складской проходной, он уже вовсю болтал с каким-то мужиком в камуфляже. Я поздоровался:
— Доброй ночи, бойцы!
— Привет! — кивнул Артем и показал на своего собеседника: — Знакомься — Дима. Наш водитель.
— Андрей. — Я пожал широкую ладонь Димы; на вид ему было лет тридцать. — Ну что, когда отправка?
— В два десять ровно. — Дима посмотрел на часы. — Через полчаса двинем. Из города выедем быстро, по северу области вообще пролетим. А вот потом на нейтральной территории из-за каждой поломки или подозрительной брошенной машины на дороге будем останавливаться. За территорией агломерата полно охотников до нашего каравана — ну, сами понимаете. Лады, мужики, мне еще к начсклада нужно зайти. Вы идите, если хотите, можете уже в кабину садиться, там на входе в склад ваши фамилии записаны, а машину я не запер.
— Давай. — Артем поправил рюкзак и поднял какую-то большую сумку. — Пошли, что ли?
— Ты что, РПГ с собой взял? — Я хмыкнул, глядя, как Артем с натужным лицом тащит неподъемный груз. — Давай помогу, или хотя бы рюкзак казенный дай.
— Спасибо, — просипел Артем. Отдав мне рюкзак, он забросил свой скарб на спину и, шатаясь, двинулся вперед. — Насчет РПГ ты, конечно, зря, а за содержимое сумки еще не раз спасибо скажешь!
— Не скажу. Путь у нас впереди долгий, а вдруг бежать придется? Ты что будешь делать? В нашем случае много вещей брать не резон, о чем ты только думал, когда это барахло собирал?
— Давай не умничай, — тяжело выдохнул Тёма. — «Барахло»! Там только самое нужное и необходимое. Где ангар с машинами?
— Да пришли уже. — Я посмотрел на табличку и нажал на кнопку рядом с воротами.
Через минуту открылась дверь и показался заспанный капэпэшник. Хмуро потирая глаза, он спросил:
— В составе колонны? Проходите.
— Фамилии не спросишь? — пробурчал Артем.
— А на хрен они мне нужны? — удивился охранник. — Проходите скорей.
Склад был поистине огромен, не менее сорока черных бронированных тяжелых грузовиков стояли в ряд, готовые отправляться в путь. Мы нашли «свой» и залезли в кабину; через несколько минут появился Дима, увидев нас, он весело сказал:
— Ну что? Коридор открыт, скоро рванем, конвойная техника уже на границе КПП. Только куртки я вам советую снять, сейчас ночью еще ничего, а днем мотор под задницей так жарит — мама не горюй! Два кондиционера стоят, а ничего не помогает!
— А окно открыть?
— Ага, зачем нам тогда бронированные стекла — чтобы потом их открыть? — засмеялся Дима. — Пацаны, у нас люк сверху есть, вот его еще разрешается открывать. Так что готовьтесь, жарит тут, как в Сахаре! Водицы я вам уже припас.
— И так будет всю дорогу? — Мне уже приходилось ездить на «КамАЗе», и я представлял, какая это будет пытка. — Без остановок?
— А что делать? — пожал плечами водитель. — У меня за рейс минимум три попадания в кабину. Ворошиловские стрелки хреновы — развлекаются так, прет им по колонне пострелять. С бэтээра наугад несколько очередей сделают — и дальше едут. Вот так вот, пацаны. А вообще ничего, жить можно! Несколько остановок будет, ну, это по ходу движения, города же проходить будем.
— А если «летучка»? — Я решил узнать все про наши возможности.
— Ну, из «летучки» по нам еще ни разу не били, — перекрестился Дима. — Я слышал, на юге гуки балуются, но северная часть чистая от этих ублюдков. Так что не засадят, а по поводу Союза Двенадцати Областей — там такого точно нет. Дороги они плохо контролируют, но чтобы «летучки» — до такого еще не опустились.
— Лады. — Я откинулся на спинку кресла. — Дим, а ты знаешь, что за груз везете?
— Нет, конечно, — улыбнулся водитель. — Перевозку грузов контролирует Четвертое отделение чистильщиков. Водители никогда не знают, что перевозят.
Через несколько минут мы тронулись в путь. Огромные ворота склада раскрылись, и тяжелые машины растворились в московской ночи.
Глава 17
Грузовик шел удивительно плавно, несмотря на плохое состояние дороги. В составе колонны кроме сорока грузовиков было несколько боевых машин — усиленные пушками броневики, БМП и ремонтная. Еще в каждой машине над кабиной установлено крытое защитными листами пулеметное гнездо. Колонны часто обстреливались, но серьезных нападений пока не случалось, и на этот раз до Владимира мы шли без происшествий. Несколько раз приходилось убирать поваленные на дорогу деревья, и тогда у меня становилось тревожно на душе. Часто бандитские шайки специально бросали на трассу какие-то препятствия, чтобы напасть на вышедших из машин людей. Но, слава богу, все обошлось.
Отвратительное состояние дорог стало прямым следствием распада страны на агломераты. Многие железнодорожные пути были просто разобраны; торговля с Союзом 12 осуществлялась при помощи автодорожного транспорта именно по причине почти полного уничтожения железнодорожного полотна в этом направлении. Чебоксары находились в статусе независимой территории, не входящей в Союз, до них от Москвы порядка восьмисот километров, поэтому автоколонны представляли собой очень дорогой бизнес, но выбора не было. Союз всегда разрешал торговым экспедициям перемещаться по своей территории, тем более что половину грузов везли в его столицу — Нижний Новгород. При этом никто не мог обеспечить полной безопасности, но на самом деле серьезных нападений на колонны ни разу не было — для этого требовалась слишком уж большая сила, да и союзные все-таки вели какое-то патрулирование.
Во Владимир мы прибыли утром, через сам город шли совсем немного. Остановку сделали только на выезде, в пригороде. Город сильно пострадал во время столкновений в первые месяцы разгула сепаратизма, хотя новая власть здесь установилась довольно быстро: несмотря на близость к Москве, Владимирская область сразу вошла в состав Союза 12. В древнем центре нам побывать не довелось, но, как говорил Дима, пожары серьезно повредили многие культурные ценности, а восстановление шло очень медленно. Лучше всего сохранились церкви, и я никогда не забуду Троицкую — просто потрясающее произведение искусства! А вообще город показался каким-то серым и унылым. Правда, трудно судить, проезжая, — запоминаются лишь какие-то отдельные моменты.
Потом был путь в Нижний Новгород; в отличие от пустой плохой дороги во Владимир, эта была прекрасно отремонтирована и довольно-таки заполнена транспортом. Время от времени даже попадались посты ДПС, причем не переделанные под блокпосты, а именно опорники сотрудников полиции. У полисменов форма, правда, немного отличалась от прежней, а в целом — словно картинка из прошлого. Правда, гаишники были необычно худыми, похоже, что служба у них не сладкая. На машинах беженцев не наживешься, да и на огромных военных колоннах тоже. Странно: у нас служба полиции была упразднена, но появились казачьи сотни, Четвертое отделение чистильщиков, служба КПП, внутренняя служба контроля, а тут решили сохранить прежнюю систему. Интересно-то как, у меня даже промелькнуло сожаление, что невозможно сделать фотографию на память.
Когда мы уже подъезжали к Новгороду, я услышал, как что-то несколько раз звякнуло по обшивке «КамАЗа».
— Дима, что это?
— Пули, — пожал плечами водитель. — Опять какая-то сука палит. Не волнуйся, не пробьет.
— Не парься ты так, Андрей. — Артем глотнул воды из бутылки. — Пока Дима не матерится и по рации нет криков «мы все умрем», можешь не волноваться.
— А если кто-то мирный будет ехать?! — Я решил все-таки не сдаваться. — Тем более мы почти добрались до Новгорода, а тут такое стрельбище — может, все-таки нужно сообщить местным ментам на дороге?
— Да нет, это так, балуются козлы какие-то, — хмыкнул Дима. — Тут беженцев не обстреливают. Я знаю. Это местные выражают свое отношение к московским. Нормальное явление — машину не повредят, но вот шмальнуть из какой-нибудь мортиры времен царя Гороха могут. Ты не забывай, население нас не очень-то любит. В нас видят людей, разваливших страну, людей, из-за которых их дети голодали. В городе еще нормально, а вот по трассе вечно обстреливают. Иногда даже при гайцах местных, тем вообще по фигу: жертв нет, вот и радуйтесь, москвичи зажравшиеся. Знаешь, сколько Дегтярев выбивал право торговли с Союзом? Только после того как у Союза более-менее серьезная власть установилась, они согласились, а народу-то трудно объяснить. Они ненавидят, ну просто так. По-бытовому так. Первые месяцы мы все в помидорах и яйцах тухлых на лобовухах ездили, потом кое-как перестали. А по трассе до сих пор стреляют. Мы уже привыкли.
— А как с помидорами ездить на лобовухе? — отчего-то полюбопытствовал Артем.
— У нас один парень работал, — заулыбался Дима, — он потом во внутреннюю службу перешел. Мишкой звали. Так вот он после нескольких таких «концертов» с яйцами и помидорами установил шланг от поливальной машины под бампер. Причем такой хороший напор был. Начальник колонны не стал машины проверять, тем более Мишка его под низ спрятал, он вообще мастер на все руки. А насос и пару бидонов с водой в кабину присобачил. Так вот, когда в очередной раз нас стали в Арзамасе обкидывать, он подъехал да залп из шланга и дал. Пацаны, вы бы видели, как они побежали! — захохотал Дима. — Там же в основном бабки, тетки, дети так развлекались. Правда, потом опомнились, на дорогу выбежали, облепили машины. А мы что? Не могли же мы детей с бабами на колеса наматывать, вот и остановилась колонна. А водичкой все равно нужно было их охладить.
— Набили морду Мишке? — спросил Тема.
— Ясен пень, — кивнул Дима. — Мужики облитых баб прискакали, бычата, лучше бы на заводе работали. Мишку вытащили и этим же шлангом его отдубасили! Ну, потом начальник колонны пришел, урегулировал. Колонна тронулась, но по рации нет-нет, да кто-то и пошутит над нашим Водоносом. Начальник ругался дико за эфир, но потом и сам его стал звать Мишка Водонос. Прижилось в народе.
— А долго еще до Нижнего? — Тема достал еще одну ледяную бутылку воды из маленького холодильника и открыл ее. — От Москвы до него всего-то километров четыреста. А мы так долго едем.
— Скажи спасибо, если часам к десяти доедем, — вздохнул Дима. — Чуть что — остановка, это же колонна, едем по прямой, но все равно долго из-за всех этих проверок, досмотров, поломок. Это у нас нормальное явление, наберитесь терпения, вот и все. Сейчас к Новгороду подъедем, еще часа два будем на контроле стоять, там все три раза проверят, посмотрят. У них служба КПП намного хуже нашей. Такое ощущение, что на контроль вообще по тупости отбирают. Только у союзных они самые тупые — наверное, со всей страны собирают.
— Мне даже как-то неловко при упоминании Новгорода, сразу же автономов вспоминаю, — шепнул мне Артем. И добавил уже обычным голосом: — Ты в курсе, что Великого Новгорода больше нет? Мне вчера друг сказал, у которого я вещи брал.
— Как нет?
— А вот так, спалили его чистильщики. Дали мирным жителям один день на сборы, а потом спалили весь город к чертям, а мирных жителей по нашей же дороге в Тверь и Москву переселили. Лет семь назад многие бы обрадовались: из провинции да в столицу, в приказном порядке. А тут, когда мы уезжали, первый поезд с беженцами должен был прийти. Еще часть они в Мурманск и Архангельск отправили. Но большая часть все-таки в Тверь ушла, в Твери вообще тысяч двадцать населения осталось, загибается агломерат. Вот так вот наше начальство демографические проблемы решает, они им уже и места на фермах и заводах приготовили, разбросали семьи по стране и радуются. Это — женщин, детей, стариков, а мужиков из автономов в трудовые северные лагеря отправили. Дай бог, если половина с этой каторги вернется.
— А что с Новгородской областью делать будут? — Я невольно содрогнулся, представив простые методы усмирения, применяемые Центром и Севером.
— Да черт его знает! — пожал плечами Тёма. — Заселят со временем, наверное, а пока что все ресурсы выкачают. Я же не Влад, это он в курсе всех движений в стране. Я это к тому, что весело наши ребята поступают, всех подчинили, даже союзников-сепаратистов. В один день их разоружили и к остальным отправили.
Потом мы еще долго ехали в полной тишине, только Дима напевал мелодию какой-то незамысловатой привязавшейся песни. Поздним вечером подъехали к Нижнему. И действительно, несколько часов нас проверяла местная служба КПП, но потом я смог увидеть саму столицу Союза Двенадцати Областей.
Когда наша колонна приближалась к Нижнему Новгороду, уже опускалась ночь. Я никогда раньше не был в этом городе. Дима сказал, что за последние четыре года население его выросло в три раза; стремительно расширяясь, он поглотил все ближайшие поселки и городки; в то время когда вся страна разваливалась, здесь шла стройка. Ни полупустая заброшенная Москва, ни даже милитаризованный Питер не могли сравниться с новой великой столицей. Союз 12 был самым сильным агломератом из всех существующих и самым густонаселенным. Я невольно присвистнул от вида прекрасного ночного города, миллиарды огней светились передо мной; я подумал, что вот так, наверное, русские эмигранты видели Чикаго или Нью-Йорк. Так же, как и я, расширившимися зрачками взирали на новый оплот богатства и власти.
— Да, парень, тебе нужно почаще из родного агломерата выезжать, — оценил мою реакцию Дима. — Вот это, я понимаю, размах. У них городское население перед Кризисом насчитывало около двух миллионов человек, теперь тут, кроме старого Нижнего Новгорода, еще два города вплотную стоят — Поволжский и Новый Город. Очень много народу сюда бежало — вот и настроили. Официально здесь миллионов семь теперь проживает, но на самом деле, я думаю, около двенадцати-тринадцати. Богатейшее место в России! Только мы в сам Нижний не поедем, мы в Новый Город двинем, где у них склады. Там и остановимся на ночлег. Потом в шесть утра — бросок до Арзамаса, это прямо на юг, там тоже сбросим часть груза, а потом последний рывок — к Чебоксарам. На самом деле туда всего машин десять пойдет, основная часть в Новом Городе и Арзамасе останется. Так что радуйтесь, пацаны, сейчас можно будет выспаться хорошенько, а завтра снова в путь.
Новый Город был производственным центром. Когда мы заехали внутрь этого огромного промышленного района, наша колонна разделилась, около двадцати машин с веселым прощальным гудением пошли на разгрузку. Наша же часть двинулась дальше.
Власти Союза предоставили колонне для стоянки огромный ангар. На верхней пристройке ангара находились временные жилые помещения. Регистрация машин и персонала прошла быстро; поставив машины, водители и пассажиры направились сразу на второй этаж. Союзные были с нами подчеркнуто вежливы, однако все-таки чувствовалось их прохладное отношение к москвичам. А в целом все выглядело нормально, ну за исключением выставленной на лестнице второго этажа охраны. Несколько бдительных ребят с автоматами закрыли за нами вход в жилой корпус.
Расположенный фактически на крыше ангара, корпус был неплохо отделан. Номера трехместные, в каждом имелась душевая кабина, но больше всего меня порадовали пакеты с комплектом еды, которую можно было разогреть в микроволновой печи. В дорогу нам выдали стандартный паек, покупать что-то во время остановок в пригородах категорически запрещалось. А союзные предоставили очень даже неплохой ужин: несколько бутербродов с ветчиной и сыром плюс копченый куриный окорочок с консервированной капустой. В качестве бонуса там было несколько пакетиков растворимого кофе, но самым главным подарком оказалась шоколадка под названием «Союз 12». Артем, рассмотрев все это повнимательней, брякнул:
— А говорят, не любят москвичей. Они тут лучше нас живут, курочка там, все дела, шоколадки свои.
— Они на самом деле так хорошо не питаются. Живут неплохо, но отнюдь не каждый день у них такие деликатесы, — сказал Дима. — Можете смеяться, но из таких мелочей и складывается политика. Да! Они показывают, как они хорошо живут. Где это видано, чтобы изгоев и врагов так откармливали!? Специально это все, вот, мол, как нам хорошо без вас жить!
— Да, — почесал затылок Артем. — Ну ничего, я за любой кипеш, кроме голодовки. Консервы мне уже надоели, съем в чисто политических целях вот этот куриный окорочок!
После ужина Дима, уставший от поездки, выключился почти сразу. Артем спать не ложился, а зачем-то копошился в своей сумке. Я уже стал проваливаться в сон, как вдруг Тёма потряс меня за плечо:
— Андрей! Хорош спать!
Я приподнялся на кровати и недоуменно посмотрел на друга. Напарник успел переодеться, вместо потертого камуфляжа на нем были новенькие белые джинсы, стильная розовая футболка и черные очки. Картину завершали дорогущие кроссовки и стильная золотая цепочка на шее. Пройдя лунной походкой вперед-назад несколько шагов, Артем грациозно снял очки и спросил:
— Ну как? Похож я теперь на сына дипломата?
— Ты?! — Я даже слегка поперхнулся от увиденного. — Откуда у тебя эти шмотки? Я вообще ничего не понимаю!
— А тебе и не надо. — Он подскочил к своей сумке и достал оттуда небольшой запечатанный пакет. — Специально для тебя собирал, вроде должно подойти, но не уверен по поводу обуви. Так что придется потерпеть.
— Ты с дуба рухнул? Просто скажи, что ты головой ударился!
— Так. — Артем посмотрел на пижонистые белые часы на руке. — С учетом твоего тупизма для нашей операции по побегу из этого Шоушенка и посещению центра Нижнего у нас всего часа три, если не меньше. Мало, ну да бог с ним. Одевайся скорее!
— Да пошел ты ко всем чертям! Объясни наконец, что случилось!
— О-хо-хо, — вздохнул напарник, — тебя же Влад не предупредил, что в Нижнем мы должны встретиться с новгородским поисковиком и передать ему важный конверт. Встречу он назначил в центре города, а в нашей одежке по центру не сильно погуляешь, каждый патруль будет останавливать. Так что одевайся скорее, по дороге я тебе все расскажу. Я ведь не просто так это затеял, тем более что Влад сказал, что без выполнения этого пункта задания наша дальнейшая экспедиция теряет смысл.
— Ладно. — Я немного стушевался и стал распаковывать вещи. — Извини, я сейчас.
— Не извиняйся, — примирительно махнул рукой Тёма, — ты же не знал. Какое я имею право тебя винить. Я думал, что он тебя предупредил.
Через пару минут я переоделся в новую одежду. Артем выдал мне светло-голубые джинсы и белоснежную рубашку, на лапы я обул такие же белоснежные кроссовки. После моего перевоплощения напарник сказал:
— Ну, уже неплохо. На прическу времени нет, но и так сойдет. Насчет денег не волнуйся, у меня есть запасец местной валюты.
— А как мы выберемся отсюда? — Я поскрипел по полу новенькими кроссовками и выключил ночник.
— Ты фильм «Ямакаси» смотрел? — спросил из темноты Артем.
— Нет.
— И я нет, только трейлер на «Кинопоиске» видел, так и не скачал с торрента, — хихикнул напарник. — Не суть. Когда мы подъезжали, я увидел, что само здание ангара рядом с другим почти вплотную. А у второго есть пожарная лестница. Делов-то — перепрыгнуть метр, ну и сейчас через окно вылезти. Охранники наверняка уже спят или порнушку смотрят, им наши прыжки по крышам по барабану.
— Я тебе говорил, что ты больной?
— Мне это кто только не говорил, — прошипел Тёма, открывая окно. — И вообще тише там. Дима спит.
— Ага, Дима спит. — Я протиснулся через небольшое окошко и аккуратно ступил на железную крышу. — Я бы тоже спал, если бы ты меня не разбудил!
— Я еще и виноват! — возмущенно прошептал Тёма. — Спутниковый телефон в номере, можешь позвонить Владу и сказать ему все, что о нем думаешь, он тебе так ответит, что ты до Чебоксар будешь в трансе сидеть. Поверь, у него словарный запас больше моего и твоего, вместе взятых, и вообще не гунди: у нас тут секретное задание. Кто знает, может, мы сейчас идем спасать судьбу родного агломерата. За Москву! За Владислава! За увеличенный паек!
Пока Тёма шепотом строил теории, за кого и за что он еще согласен погибнуть, мы уже подошли к краю крыши ангара. Не знаю, может, издали и создавался эффект, что здания стоят вплотную, но, когда я увидел метровую пропасть, желание прыгать у меня как-то пропало. В высоту ангар был всего метров десять, так что падение ожидалось недолгим, но интересным. Тут я услышал негромкое сочетание французских и русских матерных слов (сомнений в том, что Андрей матерится, у меня не было: судя по выражению его лица, он явно не анекдоты вспоминал), а потом, сверкнув в свете фонаря золотой цепочкой, напарник сиганул по-суперменски на соседний ангар. Приземлившись неожиданно мягко, без характерного громыхания железа, он развернулся и помахал рукой. Что ж, делать было нечего, я отошел на пять шагов, разбежался и прыгнул. Супермена я не изображал, но грохнулся наверняка суперсильно. Артем быстро поднял меня на ноги и рявкнул шепотом:
— Не мешай охране отдыхать! Они тоже люди! Быстро к лестнице!
Как ни странно, после моего громкого приземления никто не стал бить тревогу: может, фильм был интересный, а может, охранники спали крепко, но мы совершенно спокойно спустились по пожарной лестнице и побежали к дороге.
Артем ориентировался в Новом Городе прекрасно; может быть, память у него хорошая, но он безошибочно определил направление к старому Новгороду и словил машину. Губа у него была не дура: остановился джип «Merсedes ML», водителем его оказалась девушка. Артем, засунув голову в автомобиль, бодро сказал:
— Мадемуазель, не подвезете ли вы двух романтичных молодых людей к центру этого прекрасного города?
— А молодые люди обладают финансами? — в тон ответила девушка, постукивая ноготками по рулю.
— Так. — Тёма повернулся ко мне. — Ты обладаешь финансами?
— Могу только натурой. — Я стал шариться в карманах и в заднем нашел несколько купюр, ими оказались новгородские рубли. — Хотя нет, натура откладывается на потом, деньги все-таки нашлись.
— Мадемуазель, мой друг совершенно случайно нашел в своих карманах несколько тысяч новгородских рублей, — грустно вздохнул Тёма. — Эта валюта вас устроит?
— Вполне, — кивнула девушка и добавила игриво: — Но натуральный способ оплаты я бы не отбрасывала.
— Мы подумаем, — поклонился Артем и нырнул на заднее сиденье, уступив мне место впереди. Когда мы устроились и машина тронулась, он неожиданно сымпровизировал: — Прекрасная богиня за рулем, мой скромный друг ваш путь немного скрасит, а я пока что сзади подремлю.
Я краем глаза увидел, как девушка усмехнулась. Шекспир, твою мать!
Машина шла плавно, Артем действительно уснул, а я искоса разглядывал нашего водителя. Девушка была действительно красива: на вид лет двадцать, почти без косметики, от нее буквально благоухало природой. Эдакая лесная нимфа в деловом костюме за рулем «мерседеса»…
Через несколько минут она проворковала нежным голосом:
— Прошу вас, перестаньте скрытно меня разглядывать. Это грозит косоглазием, а такому милому мальчику оно вряд ли пойдет.
— Я, пожалуй, все-таки буду соблюдать приличия и пожертвую своими глазами, — заявил я, но тем не менее развернулся и стал рассматривать ее профиль. После некоторой паузы сказал: — Мой вердикт: потрясающая горбинка на носу, она прекрасно идет к твоим черным волосам.
— Вот как! — Девушка заливисто засмеялась и посмотрела мне прямо в глаза. — Никто не говорил про горбинку, но мне понравилось. И, раз уж ты обратился ко мне на «ты», позволь представиться: Анна.
— Андрей, — я слегка наклонил голову, — а маленькое худенькое существо на заднем сиденье — Артем.
— Я все слышал, — пробурчал сонно Артем.
— А еще у него очень хороший слух.
— Ясно, — кивнула Аня. — Ну раз уж тут все собрались с именем на А, я спрошу: а какого ангела вы, такие красивые модные ребята, выезжаете из промышленного Нового Города в центр? Как-то не вяжется образ окраин с вашим прикидом, несомненно, очень стильным и интересным.
— Дело в том, что молодые люди немножко потерялись. — Я начал быстро сочинять легенду. — Мой лучший друг Тёма захотел сходить в какое-нибудь стильное место, но мы слегка заблудились. Я искал выход по звездам и встретил тебя. Ты и стала нашей путеводной звездой, ты оказалась добра к нам и великодушна. Для таких дам можно писать книги и картины.
— Чего только не скажет мужчина, чтобы подмазаться к девушке, — вздохнула Аня. — Стоит только родиться с красивой внешностью и сесть на «мерседес», как юные поэты начинают писать стихи, а не менее юные художники — рисовать картины. Это даже как-то немножко банально, хотя по крайней мере лучше порезанных вен и татуировок с именем. Что весьма глупо.
— И пусть. — Я посмотрел на посапывающего Артема. — Зато стоит творить ради прекрасного. Не для нее, не для денег и славы, даже не для любви к ней. Создавать ради Прекрасного — что может быть лучше? Бескорыстно и от чистого сердца. Может, для кого-то звучит как бред.
— Может быть, — как-то вдруг погрустнев, сказала Аня. — Наверное, ты прав, мой юный поэт.
— А вообще нам лучше в клуб, — вдруг сказал очнувшийся Артем. — Где тут у вас клуб «Союз 12»?
— К «Союзу» не совсем через центр, — наморщила носик Аня, — но я вас закину прямо к клубу.
Ехали мы недолго. Когда проезжали по главным улицам Нижнего, я в который раз поразился непередаваемому могуществу этого города. Через несколько минут машина подъехала к клубу, я достал несколько купюр, но Аня отрицательно помотала головой:
— Напиши мне стихи, поэт. Мне деньги не нужны.
— Когда?
— Утром. В пять.
— В пять. Где?
— Посередине Канавинского моста я буду тебя ждать. Ты приедешь, я знаю.
— Я приеду. Со стихами.
Я еще какое-то время смотрел в ее бездонные глаза и вышел из машины. Тёма вылез за мной и оттащил меня в сторону. А я не мог оторвать взгляд, просто смотрел в тонированное стекло. Я знал: она сейчас смотрит на меня и улыбается. Я все знал.
Артем все-таки повернул мою голову в сторону светящегося мириадами огней заведения, и мы пошли туда. Когда я обернулся еще раз, джипа уже не было.
Глава 18
Зашли мы без проблем. Артем сунул несколько купюр охраннику, и мы оказались внутри клуба. Я давно не был в таких заведениях, клубная жизнь меня никогда не привлекала, но если это задание Владислава, то выполнять нужно беспрекословно. Я искренне надеялся, что мы быстро найдем нужного нам нижегородского поисковика и уйдем отсюда. Я должен в пять быть на мосту.
Артем в клубе чувствовал себя как рыба в воде. Уж не знаю, с чем это связано, может, он там, в своей Франции, «клубился», вовсю «качаясь на качелях» в местных клубах, а может, мне просто так показалось.
Клуб был относительно небольшой, однако оформлен очень красиво. Здание разделено на двенадцать маленьких отдельных залов, каждый стилистически выдержан в образе одной из союзных областей. Патриотизм в массы, блин.
Артема я потерял где-то районе «Тамбова»; не помню, как он успел от меня смыться, просто в один миг его спина пропала из виду в огромной толпе молодых клабберов. Решив не искать напарника по всем областям, я мирно уселся на металлическом стуле в «кировском» баре. Напитков предлагалось много, но я решил попробовать фирменную «Вятку». Коктейль был неплохой, однако очень крепкий, словно в один стакан влили водки и добавили совсем по чуть-чуть несколько красителей. А так нормально, только уж больно теплый бежевый цвет не вязался с крепким вкусом. И тут вдруг в голову полезли стихи. Попросив у бармена салфетку и ручку, я стал записывать рифмованные строки своим корявым почерком. Я всегда не любил поэзию; может, это мне привили те прекрасные школьные годы с заучиванием строф великих поэтов, а скорее всего, я просто их не понимал. Не понимал их остроты и силы — наверное, можно сказать и так. Но — парадокс: при всей моей нелюбви к стихам рифмовал я всегда очень легко. Строчки была простенькие, без метафор и аллегорий, но писал я их очень быстро. Дома об этом знали и каждый раз поручали мне ваять поздравление на чей-нибудь из родни день рождения. Я и ваял, стараясь отделаться поскорее от неприятного задания. Но, в отличие от моего домашнего письменного стола, тут условия были намного более суровые: салфетку я продырявил ручкой несколько раз, светомузыка не сильно освещала мой укромный угол, поэтому следующую строку мне приходилось заносить на салфетку в тот момент, когда лучи подсветки посещали мою дислокацию.
Вдруг я почувствовал, как сквозь плотный дым сигарет в нос ударил запах женских духов, и сразу вспомнилась Женевская конвенция, запрещающая применение химического оружия. Обладательнице этой химической бомбы, похоже, нравилось ядерное сочетание авиационного спирта и освежителя «Елочка». (Может, ее духи Владу отвезти? Он же интересуется оружием массового поражения.) Кокетливо поправив коротенькое платье, она промурлыкала:
— Молодой человек пишет стихи? Наверное, мне!
— Конечно, — широко улыбнулся я, а голове промелькнуло: «Ага, твоим дихлофосом еще в Первую мировую кайзеровская армия противника травила».
— А почему ты тут, в углу? — подалась вперед девушка. — Пойдем танцевать. Я, кстати, Вика.
— Ты специально сюда пришла? Ради стихов? А, Вика?
— Ну да, — улыбнулась Вика и провела пальчиком по моим волосам. — В «Саранске» опять драка затевается, что там делать? Мальчики подерутся, а тут такой красивый поэт…
Чутье на неприятности у меня было развито с рождения, а чутье на чужие приключения тем более. Мне всегда везло на новые ощущения, в основном в чужих районах. Но, когда обдолбанная малолетка сказала мне про драку в «Саранске», я сразу подумал об Артеме. Я не сомневался, что бить будут именно Тёму. Толпой мутузить ногами лежащего на полу неизвестного парня — что может быть веселее? Когда я добежал до «Саранска», на танцполе «области» уже собралось человек тридцать. Было неясно, кто тут за кого, в основном народ кучковался немного в стороне от главного действия. Разумеется, в самом центре рядом с каким-то лысым парнем стоял мой напарник и что-то ему говорил. По характерным петушиным движениям головы лысого было ясно, что Артему скоро предложат выйти проветриться. Охраны вблизи не наблюдалось — может, еще не сообщили, а может, этот лысый какая-то шишка, и здесь его не трогают. Тем не менее было ясно, что соотношение два к пятнадцати-двадцати не в нашу пользу. Хотя бить будут всего пять-шесть, остальные больше для массовки. Я подошел вплотную как раз в тот момент, когда лысый заявил:
— Ну пошли на улицу, расскажешь пацанам, зачем ты тут и кто ты тут. А мы послушаем.
Тёма в ответ только улыбнулся, причем такой милой улыбкой, словно действительно сейчас они просто выйдут побеседовать на свежем воздухе с хорошими ребятами. И еще мороженое дадут. Да-а, жди и радуйся.
План действий у меня был очень простой. Окликнуть лысого — уж на слово «лысый» он наверняка обернется — и врезать в подбородок; если точно попаду, нокдаун обеспечен. На вид мужик выглядел не таким уж и здоровым, хотя лысина объема мускулам всегда прибавляет. А я вешу килограммов восемьдесят. Моя задача — всем весом дать лысому в бороду, а потом валить отсюда. Другого выхода я не видел. Но Артем нашел более интересный. Именно с этого момента в клубе я понял, что мой простой с виду напарник на самом деле настоящий чистильщик. Прирожденный. Дело не в том, что он хотел чьей-то крови. Нет, для него это было развлечение. Самое натуральное развлечение, дикая жажда острых ощущений.
Он еще какое-то время постоял с веселенькой улыбкой, но бык не собирался ждать и рявкнул:
— Че лыбишься, петух? Сейчас будешь папке звонить, бабки просить.
Это были последние слова мужика. Я еще долго вспоминал этот момент, иногда мне кажется, что напарник специально ждал меня, чтобы продемонстрировать свою решимость. Артем его пристрелил. Просто и тупо. Достал из-за ремня неизвестно откуда взявшийся пистолет и выстрелил тому прямо в лицо. Классической замедленной съемки не было, тот просто упал на спину с дыркой между глаз. Потом Артем выпустил всю обойму в потолок. Не знаю, кто первый закричал и бросился к выходу, но паника стояла страшная, люди бежали и бежали в сторону выхода. Никто не понял, что произошло, но единый поток людей как по цепной реакции бросился к выходу. В огромной толпе бегущих на улицу людей были и мы с Тёмой, я даже увидел визжащую Вику, которую сбили с ног несущиеся парни. Помочь ей я не мог, волна бегущих людей относила меня к просторному холлу, который сразу же забили сотни людей. Охранники даже не пытались задерживать, они вообще словно испарились. Лавируя среди ярко одетых парней и девушек, я догнал Артема. Тот, как и все, напряженно бежал, но, один раз взглянув на него, я понял, что о своем решении он не жалеет. Он не был под наркотиками или пьян, но его глаза блестели в ночи, как у кошки. Мне показалось, что в чем-то этот человек будет пострашнее Владислава.
Пробежав метров триста, мы заскочили в подъезд одного из ближайших домов. Кое-как отдышавшись, я сказал:
— Я чувствовал, что ты с отклонениями, но чтобы настолько…
— Выбора не было, — тяжело дышал Тёма, — нас бы просто убили. Это какие-то местные гопники, черт с ними. Тут для них все свои были, нас еще со входа мониторили. Решили на заезжих мажорах поживиться, вот и поживились.
— Повод какой был?
— Как всегда. — Тёма прислонился к стене и закрыл глаза, пытаясь вдохнуть побольше воздуха. — Бабы.
— Ясно. Фантазеры. Хоть бы раз чего пооригинальней придумали.
— Нет, в смысле, я действительно к его бабе приставал, — пояснил Артем и засмеялся. — Страшная такая. Викой вроде звали.
— Ты зачем его убил?
— Если бы я его не убил, они бы убили нас. Забудь про школьные дискотеки и студенческие клубы. Я его глаза видел. Сначала бы избили, достали бы все деньги, цепочки, да что там, даже кроссовки бы сняли. А потом в печень нож всадили. Забудь, никто ради этого быка не будет шуметь, хозяева клуба все замнут. Теперь поехали.
— А задание? Владислав же сказал… Мы же с тобой должны конверт…
Последовала короткая пауза, а затем он весело расхохотался. Артем смеялся долго, причем смеялся заливисто и заразительно. Отдышавшись немного, но все-таки с трудом сдерживая смех, спросил:
— Андрей, ты и впрямь такой? Ну скажи честно! Скажи, что ты такой, и я тебя родным братом считать буду. Вот тебе крест, буду!
— О чем ты? Что ты ржешь? — Я действительно не понимал напарника.
— Ой, бли-ин! Он действительно так думал! — вновь залился Артем.
Только минут через десять он пришел в себя и, вытерев слезы, серьезно сказал:
— Андрей, я тебе скажу один раз, но только ты не обижайся. Ты самый наивный ребенок, которого я видел. Неужели ты еще ничего не понял? Я — поисковик, Андрей, профессиональный поисковик. И тебя Влад мне доверил, чтобы натаскивать! Никого просто так не отправляют в Сибирь искать биологическое оружие! Это глупости! Нет там ничего, это он тебе лапши навешал, чтобы ты обалдел от собственной важности! Могут отправить новичка без подготовки из другой силовой структуры, но только с опытным поисковиком со стажем.
— Ты…
— Да, Андрей, тебя чистильщики давно присмотрели в качестве поисковика. Месяца три назад. Влад сказал, что если ты выживешь при прорыве бронепоезда, то, значит, и как поисковик ты состоишься! Такое испытание! Мы за тобой месяц только следили! Хотели в Питере завербовать, а тут такой подарок с твоим побегом! Неужели ты поверил, что меня просто вот так взяли? За один день?!
— Так ты уже давно чистильщик!? А как же техник?!
— Меня наказали этой поездкой, — вздохнул Артем, вытерев слезы. — Ты же знаешь, что мы всех и всегда проверяем. Среди техников были двое родом из Великого Новгорода. Я должен был их контролировать, проверку они не прошли, там отдельная история была. Меня перед поездкой в Северный агломерат Влад запряг. Козел!
Я сел на лестницу подъезда и невольно рассмеялся. Вот интриганы! На пару с Владом! И как я только мог подумать, что меня просто так взяли и сразу в экспедицию! Биологическое оружие! Да они, оказывается, для меня уже и учителя подготовили! Нет, ну это они молодцы!
Отсмеявшись, я спросил:
— Давно следили? Или, может, Денис тоже один из ваших?! Какой-нибудь полковник внутреннего контроля?
— Денис? — поднял брови Артем. — Это который сбежал, что ли? Он самый обыкновенный дезертир, забудь. Ну пару проверок мы сделали, естественно. Последняя была в метро.
— И это тоже вы?
— Да, — кивнул Артем.
Я еще какое-то время молчал, затем спросил:
— Ну допустим, вы меня уже давно хотели взять в свои ряды, вы это часто делаете. Проверки провели, побеседовали по душам, от казни отмазали — только зачем?
— Это страшная тайна, — сказал Артем. — Я твой отец, Педро!
— Очень смешно. — Я встал и посмотрел на чистильщика. — А если серьезно?
— Да ничего особенного в твоей вербовке нет, — пожал плечами Тёма. — Не думай, что с тобой так сильно заморачивались. Влад сказал, что выделит мне напарника в следующую экспедицию, уж больно нехорошо с Глазовым вышло.
— А что там? — Мы быстро вышли из подъезда дома и снова побежали. — Ты что-то там натворил?
— Инструктор, помнишь, что про сожженный город говорил? — подмигнул мне Тёма. — Так вот это — как раз тот самый косяк, из-за которого меня на бронепоезд отправили.
— Круто! — выдохнул я.
— Ничего крутого, — пожал плечами Тёма. — Глупо вышло, я там вообще не виноват был, да и не поджигал я города. Хотя я тот еще Рэмбо, поверь на слово, иначе на деле покажу.
Мы выбежали на трамвайную остановку, Артем подскочил к стоящему таксомотору и постучал костяшками пальцев по стеклу. Проснувшийся водила открыл дверь и спросил:
— Куда?
Читать бесплатно другие книги:
