Дело о бархатных коготках Гарднер Эрл
– Я здесь ни при чем, – сказала она, бросая газету на пол. – Я ни о чем не знала.
– А как насчет шантажа? – рассмеялся Мейсон.
– Я не понимаю, о чем вы говорите.
– Перестаньте строить из себя дурочку, мисс Линтен, – строго сказал Мейсон. – Вы шантажируете Локка той историей в Джорджии.
Эти слова произвели на нее впечатление. Она побледнела, в глазах впервые появилось беспокойство. Мейсон продолжал ковать железо, пока оно было горячо.
– Все это выглядит не слишком пристойно, мисс Линтен. Может быть, вы слышали о таком юридическом термине, как извлечение корысти от сокрытия преступления? В нашем штате это карается. Вы об этом знаете?
Эстер Линтен посмотрела на него оценивающим взглядом:
– Вы не полицейский? Вы в самом деле только адвокат?
– Только адвокат.
– И чего вы хотите от меня, господин адвокат?
– Наконец-то вы заговорили осмысленно.
– Я пока только слушаю, – заметила она.
– Вы провели вчерашний вечер с Фрэнком Локком.
– Кто это сказал?
– Я. Вы вместе поужинали, потом вы вернулись сюда, и он оставался здесь почти до утра.
– Я свободная, белая совершеннолетняя женщина, а это мой дом. Мне кажется, что я имею право принимать друзей, если мне это нравится.
– Конечно. Теперь остается только выяснить вопрос: достаточно ли у вас ума, чтобы сообразить, что может пойти на здоровье, а что нет?
– О чем вы говорите?
– Что вы делали вчера вечером, после возвращения в отель?
– Разговаривали о погоде, это же ясно.
– Прекрасно. Вы выпили пару стаканчиков, сидели, разговаривали, пока глаза не стали слипаться, а потом вы заснули…
– Кто так сказал?
– Я. И вы с этого момента будете говорить так же. Вас сморил сон, ничего больше вы не помните.
В ее глазах появилась задумчивость.
– К чему вы клоните, господин адвокат?
– Вы были усталой, мисс Линтен, выпили слишком много. – Мейсон говорил тоном учителя, старающегося вбить ученику в голову трудный урок. – Залезли в постель и заснули где-то около одиннадцати. Вы не помните, что было потом. И не знаете, когда мистер Локк вышел.
– Что мне будет, если я скажу, что заснула?
Тон Мейсона стал небрежным:
– Может быть, миссис Белтер была бы склонна забыть об этих растраченных деньгах, если бы оказалось, что вы заснули, как я говорил.
– К сожалению, я не заснула.
– Подумай над этим лучше.
Она посмотрела на него своими большими, изучающими глазами, но не ответила. Мейсон подошел к телефону, набрал номер «Детективного агентства Дрейка».
– Знаешь, кто говорит, Пол? Есть что-нибудь новенькое?
– Да, есть сообщение об Эстер Линтен.
– Даже так? – Мейсон посмотрел на молодую женщину на кровати. – Я слушаю.
– Она победила на конкурсе красоты в Саванне. Была тогда несовершеннолетней, жила вместе с другой такой же девушкой. Некий тип соблазнил по очереди обеих, но у второй должен был быть ребенок, и он убил ее. Пробовал скрыть преступление, но не получилось. Был арестован и предстал перед судом. Эстер Линтен изменила показания в последнюю минуту и буквально вытащила убийцу из петли. Он скрылся прежде, чем дело довели до второй инстанции, и до сих пор его не нашли. Его звали Сесин Даусон. Я потребовал его описания, отпечатки пальцев, вообще все данные, что только можно. Это может быть тот, кто тебя интересует.
– Хорошая работа, Пол, – сказал Мейсон. – И очень своевременная. Действуй в том же духе, я еще позвоню.
Он положил трубку и снова повернулся к молодой женщине.
– Так как, вы решили? – спросил он. – Да или нет?
– Нет. Я уже сказала, и я не меняю так легко мнения.
Он не сводил с нее глаз.
– Знаете что, – начал он медленно, – самое смешное, что эта история очень давняя. Она тянется с того самого времени, когда вы вдруг изменили показания и позволили Даусону удрать из-под виселицы. Когда он снова предстанет перед судом, глупо будет выглядеть то, что вы с ним дружите до сих пор и берете у него деньги. Я совсем не удивлюсь, если против вас возбудят дело о даче фальшивой присяги.
Ее лицо стало серым. Большие черные глаза широко раскрылись, грудь ходила ходуном.
– Боже мой, – простонала она.
– Ну, так что? Вы заснули вчера вечером?
– Это решит дело? – спросила она, не сводя с адвоката глаз.
– Не знаю. Решит в том, что касается меня. Но я не могу гарантировать того, что кто-нибудь не вытащит этого дела в Джорджии.
– Хорошо. Я заснула.
Мейсон поднялся и направился к двери.
– Только помните, – предупредил он. – Никто об этом не знает, за исключением меня. Но если вы скажете Локку о том, что я здесь был, то уж я постараюсь, чтобы вы получили все, что заработали.
– Не будьте смешным. Я умею проигрывать.
Он вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. Внизу он сел в машину и поехал в ломбард Сола Стейнбурга.
Стейнбург был полный мужчина, в маленькой старомодной шапочке, с искрящимися юмором глазами и толстыми губами, постоянно растянутыми в улыбке. Он аж засиял при виде Мейсона.
– Ну-ну, давненько я тебя не видел, Перри.
– Да, Сол, все дела, – Мейсон пожал ему руку. – У меня неприятности.
Владелец ломбарда покивал головой, потер руки.
– Когда у кого-то неприятности, то он приходит к Солу Стейнбургу. Что у тебя стряслось, дружище?
– Я хочу, чтобы ты сделал кое-что для меня.
– Я для тебя все сделаю, ты же знаешь! Конечно, дело есть дело. Если это дело, то ты должен подойти к этому как к делу, и мы поторгуемся. А если это не дело, то ты знаешь, что я для тебя все сделаю.
– Это для тебя будет неплохой бизнес, Сол. Ты заработаешь пятьдесят долларов, ничего не вкладывая.
– Такой бизнес я люблю, – рассмеялся толстяк. – Когда я не должен ничего вкладывать, а в кармане уже имею пятьдесят долларов, то такой бизнес я понимаю, это супербизнес. Что я должен сделать?
– Покажи мне реестр проданного оружия, – потребовал Мейсон.
Торговец достал из-под прилавка очень замусоленную книгу, в которой записывал тип и номер проданного оружия, а также имя покупателя. Мейсон переворачивал листы, пока не наткнулся на «кольт» восьмого калибра.
– Этот, – сказал он.
Стейнбург наклонился над книгой и посмотрел на запись.
– Что с этим должно быть?
– Я заскочу сюда с одним человеком, может быть, еще сегодня, а может быть, завтра. Как только ты его увидишь, то сразу же начнешь энергично кивать головой и говорить: «Это он, тот самый». Тогда я спрошу, уверен ли ты, что это тот человек, а ты будешь с каждой минутой все увереннее. Он будет возражать, и чем больше он будет возражать, тем настойчивее ты будешь стоять на своем.
– Это опасная игра, – заметил Стейнбург.
– Была бы опасной, если бы ты давал показания в суде, – заявил Мейсон. – Но ты не будешь давать показания под присягой. Ты не должен говорить этого никому, кроме этого человека. Ты только сделаешь вид, что узнал его, после чего выйдешь в комнату за магазином и оставишь меня с реестром оружия. Понимаешь?
– Понимаю, почему не понять? Одного только не понимаю.
– Чего?
– Откуда эти пятьдесят долларов?
– Отсюда, Сол, отсюда. – Мейсон стукнул себя по заднему карману брюк. Он достал пачку денег, отсчитал пятьдесят долларов и подал владельцу ломбарда.
– Так, значит, каждый, с кем ты придешь? – спросил Стейнбург.
– Каждый, с кем приду, – подтвердил Мейсон. – Если не будет того, кто мне нужен, то я не приду вообще. Может быть, мне нужно будет приукрасить эту историю, тогда ты уж постарайся, сам все сообразишь. Договорились?
Владелец ломбарда ласково складывал деньги.
– Дружище, я скажу то, что ты захочешь. Скажу во весь голос, ты же меня знаешь.
– Отлично. Не позволь сбить себя с толку и запутаться.
Сол Стейнбург покачал головой в энергичном протесте, так, что у него шапочка сползла набок.
Перри Мейсон вышел, насвистывая популярный мотивчик.
Глава 14
Фрэнк Локк сидел в своей редакционной комнате и с интересом разглядывал Мейсона.
– Мне казалось, что вас ищут, – сказал редактор «Пикантных известий».
– Кто меня ищет? – беззаботно спросил Мейсон.
– Репортеры, полицейские… в общем, разные люди.
– Я всех видел.
– Сегодня?
– Нет, вчера вечером. А что?
– Нет, ничего. Только вчера вас искали по иным причинам, нежели сегодня. Что вы от меня хотите?
– Я зашел сказать, что Ева Белтер подала прошение о назначении ее администратором имущества своего мужа.
– А мне-то до этого какое дело? – спросил Локк.
– Только то, что с этой минуты здесь распоряжается миссис Белтер. Теперь вы будете получать распоряжения от нее, а так как я являюсь ее представителем, то и от меня. Одна из первых вещей, которые вы сделаете, так это выбросите в корзину статью о Бичвунд Инн.
– Да-а? – саркастично сказал Локк.
– Да, – повторил Мейсон.
– Однако вы оптимист, мистер Мейсон.
– Может быть, оптимист, а может быть, и нет. Достаточно вам взять трубку и позвонить миссис Белтер.
– Мне не нужно звонить ни миссис Белтер, ни кому-нибудь другому. Здесь все решаю я.
– Значит, так?
– Вот так! – буркнул Локк.
– Мы будем вынуждены поговорить еще раз, – заявил Мейсон. – Мы пойдем туда, где нас не будут слышать слишком много ушей.
– Вам пришлось бы на этот раз приготовить лучшую речь, чем в последний раз. Иначе я не намерен никуда с вами идти.
– Мы немного прогуляемся, Локк, и попытаемся прийти к соглашению.
– А мы не можем поговорить здесь?
– Вы знаете мое мнение об этом заведении. Я чувствую себя здесь не лучшим образом, а когда так себя чувствую, то и говорю не лучшим образом.
Локк размышлял какое-то время и наконец сказал:
– Пусть будет по-вашему, но даю вам самое большее четверть часа. На этот раз вам придется говорить коротко и по существу.
– Это будет нетрудно, – заверил Мейсон.
– Я всегда готов попробовать, – ответил Локк.
Он взял шляпу и вышел с Мейсоном на улицу.
– Может быть, мы сядем в такси и поедем туда, где сможем спокойно поговорить? – предложил Локк.
– Повернем за угол. Я хочу быть уверенным в том, что такси не подсунуто.
– Бросьте эту детскую игру, Мейсон, – скривился Локк. – Ведите себя как взрослый человек. В редакции у меня есть микрофон, не спорю, но вы ведь не воображаете себе, что я держу людей снаружи, чтобы иметь свидетелей того, что вы мне скажете. Если бы вы в прошлый раз влезли на крышу небоскреба и кричали во все горло, это все равно ничего не изменило бы.
– У меня свой способ устраивать дела, – сухо ответил Мейсон.
– Мне это вовсе не нравится.
– Не вам одному.
Локк остановился на тротуаре:
– Вам это ничего не даст, Мейсон. Я могу с таким же успехом вернуться в редакцию.
– Впоследствии вы пожалели бы об этом, – предупредил Мейсон.
Локк некоторое время колебался, потом пожал плечами:
– Ладно, идемте. Раз уж я вышел с вами, то доведу дело до конца.
Мейсон вел его в направлении ломбарда Соло Стейнбурга.
– Войдем сюда.
Локк тотчас же бросил на него подозрительный взгляд:
– Я не буду здесь разговаривать.
– Вы не обязаны разговаривать. Мы войдем на минутку. Вы сможете сразу же выйти, как только пожелаете.
– Что вы еще придумали?
– Ох, идите же, – сказал Мейсон с нетерпением. – Какой вы, однако, подозрительный! А упрекали меня!
Локк вошел в магазин, осторожно осматриваясь во все стороны. Из подсобной комнаты вышел Сол Стейнбург, с лицом, расплывшимся в улыбке. Он посмотрел на Мейсона.
– Ну-ну, – сказал Сол. – Это вы вернулись? Чего вы еще хотите?
В этот момент его глаза задержались на Фрэнке Локке. На лице Стейнбурга отразилась целая гамма чувств. Улыбка уступила место выражению удивления, узнавания и, наконец, внезапной решительности. Стейнбург поднял дрожащий палец и направил его на Локка.
– Это тот человек.
– Спокойно, мистер, – сказал Мейсон Солу. – Вы должны быть абсолютно уверены.
В голосе Мейсона было предупреждение. Владелец ломбарда вдруг стал красноречивым.
– Разве я не абсолютно уверен? Разве я уже не могу узнать человека? Вы меня спрашивали, узнаю ли я его, я сказал вам, что узнаю. Теперь я его вижу и говорю вам: это он. Это он. Тот самый человек. Я узнаю его нос и цвет глаз.
Локк отступил в сторону двери. Губы у него скривились от бешенства.
– Во что вы хотите меня впутать? – рявкнул он. – Что это за сговор? Это вам ничего не даст. Я этого так не оставлю.
– Что вы дергаетесь? – спросил Мейсон и снова повернулся к владельцу ломбарда. – Мистер, вы должны иметь абсолютную уверенность. Вы не должны сомневаться, когда окажетесь под огнем вопросов, стоя перед судом.
Сол сделал руками выразительный жест:
– Разве я могу иметь большую уверенность? Вы меня поставьте перед судом, привеите дюжину адвокатов, приведите сотню адвокатов, я всегда повторю то же самое.
– Я в глаза не видел этого человека, – вставил Фрэнк Локк.
Смех Стейнбурга был шедевром сарказма. На лбу Локка появились капли пота. Он повернулся к Мейсону:
– Что вам вообще нужно? Что это за номер?
Мейсон серьезно покачал головой:
– Это часть моей теории. Все подтверждается.
– Что подтверждается?
– Что вы купили этот револьвер, – сказал Мейсон усталым голосом.
– Вы взбесились, что ли? – заорал Локк. – Я никогда в жизни не покупал ни одного револьвера. Я никогда здесь не был. Я в глаза не видел этого человека. Я вообще никогда не ношу револьвера.
Мейсон повернулся к Стейнбургу:
– Дайте мне, пожалуйста, реестр проданного оружия. И оставьте нас одних. Мы хотим поговорить.
Стейнбург дал ему реестр и покинул зал магазина. Мейсон нашел нужную страницу. Как бы нечаянно заслоняя ладонью номер оружия, он прочитал: «Револьвер „кольт“, калибр восемь». Затем повел пальцем в сторону фамилии в последней рубрике.
– Вы будете, наверное, отрицать то, что это писали вы?
Казалось, что Локк хочет одновременно держаться как можно дальше от реестра и одновременно его тянет к нему неодолимое любопытство. Он наклонился вперед:
– Конечно, это писал не я. Ноги моей здесь никогда не было, я в глаза не видел этого продавца. И не покупал никакого револьвера. Это не моя подпись.
– Я знаю, что это не ваша подпись, – терпеливо ответил Мейсон. – Но будете ли вы утверждать также, что это писали не вы? Только будьте внимательны к тому, что вы говорите. Это может иметь большое значение.
– Конечно, не писал. Что вас, черт возьми, укусило?
– Полиция еще не знает, что из этого револьвера был убит Джордж Белтер.
Локк покачнулся, как будто получил удар, его глаза цвета какао расширились от ужаса, пот бисеринками блестел на лбу.
– Вы хотите впутать меня в мокрое дело?
– Минуточку, Локк. Вы напрасно горячитесь. Я мог обратиться с этим в полицию, но я не сделал этого. Я хочу устроить это по-своему. Хочу дать вам шанс.
– Нужен еще кто-нибудь, кроме вас и этого ростовщика, чтобы впутать меня в такую историю, – вспенился Локк. – И только тогда я смогу сделать какие-либо выводы.
Голос Мейсона был по-прежнему спокойным и терпеливым:
– Пойдемте отсюда, поговорим. Здесь нам больше делать нечего.
– Вы все это подстроили, вы втянули меня в западню. Так мне и надо, я не должен был с вами никуда ходить. Можете убираться ко всем чертям.
– Я привел вас сюда для того, чтобы продавец мог вас хорошенько рассмотреть. Он сказал, что узнает вас, если еще раз увидит. Я должен был удостовериться.
Локк отступал задом к двери:
– Нечего сказать, здорово вы придумали, господин адвокат. Если бы вы пошли с этим в полицию, то меня поставили бы в ряду других мужчин, и мы посмотрели бы, как бы этот жид меня узнал. Но вы этого не сделали, вы предпочли затащить меня сюда. Откуда я могу знать, может быть, вы просто дали ему на лапу, чтобы он отколол этот номер?
– Если вы хотите пойти в полицию и встать в шеренгу, – засмеялся Мейсон, – то я ничего не имею против этого. Я думаю, что этот человек узнает вас и там.
– Конечно, узнает, после того, как вы показали на меня пальцем.
– Этот разговор ничего не изменит, – сказал Мейсон. – Идем отсюда.
Он взял Локка под руку и вывел из магазина. На улице Локк повернулся к нему с бешенством.
– Я не скажу вам больше ни слова. Я возвращаюсь в редакцию, а вы можете убираться ко всем чертям.
– Это было бы неразумно, Локк, – ответил Мейсон, не выпуская его руки. – Видите ли, я могу указать мотив преступления и удобный случай для его выполнения.
– Да? – иронизировал Локк. – Интересно, что же это за мотив?
– Вы растратили деньги из специального распорядительного фонда и боялись разоблачения. Вы не хотели, чтобы вас разоблачил Белтер, который знал о том убийстве в Саванне. В любую минуту он мог вас снова упрятать за решетку. Вы пошли к нему, поссорились и застрелили его.
Локк вытаращил глаза. Он остановился и застыл как вкопанный, с бледным лицом и дрожащими губами. Удар в живот не потряс бы его сильнее. Он хотел сказать что-то, но не смог выдавить ни слова.
– Я хотел быть дружелюбным по отношению к вам, – продолжал Мейсон с выученным равнодушием. – По моему мнению, на этого продавца вполне можно положиться. Но если он случайно заблуждается, то ведь суд вас не приговорит. Вина должна быть доказана вне всякого сомнения. Достаточно будет, если вы возбудите какие-либо обоснованные сомнения, и суд присяжных обязан будет вас оправдать.
К Локку вернулся наконец дар речи:
– Какова ваша роль во всем этом?
Мейсон пожал плечами:
– Я адвокат Евы Белтер, достаточно?
Локк пытался иронизировать и дальше, но на этот раз у него плохо получалось:
– Следовательно, она тоже замешана в этом. Это ее вы выгораживаете, Мейсон?
– Она моя клиентка. Вы это хотели сказать?
– Нет, не это!
– Не знаю, может быть, вам лучше придержать язык, мистер Локк, – в голосе Мейсона зазвучала угроза. – Вы обращаете на себя внимание. Люди оглядываются.
Локк с трудом овладел собой.
– Не знаю, к чему вы ведете. Но я вам сорву все планы. У меня есть совершенно железное алиби, если дело идет об убийстве Белтера. Я предъявлю его вам только ради одного удовольствия утереть вам нос.
– Хорошо, предъявляйте, – пожал плечами Мейсон.
Локк посмотрел направо, потом налево.
– Возьмем такси, – предложил он.
– Делайте, как считаете нужным, – согласился Мейсон.
Локк подозвал свободное такси, бросил водителю: «Отель «Уалрайт», после чего поудобней устроился на сиденье. Промокнув лоб платком, он закурил дрожащими руками сигарету и повернулся к Мейсону:
– Послушайте. Вы адвокат, умный человек. Я привезу вас к одной молодой особе. Так вот, я не хотел бы, чтобы ее имя фигурировало где бы то ни было. Я не знаю, на что вы рассчитываете, но я сумею убедить вас, что нет ни одного шанса доказать то, что вы подстроили.
– Если это подстроено, то вы можете ничего не опасаться. Вы сами отлично знаете, что достаточно возбудить обоснованные сомнения, и ни один суд присяжных не сможет признать вас виновным.
Локк раздавил сигарету о пол такси.
– Ради бога, бросьте эти бредни. Мы оба хорошо знаем, в чем дело. Вы хотите насолить мне, чтобы я сломался и капитулировал. Зачем крутить? Вы хотите вмешать меня в паскудную историю, а я не намерен вам этого позволить.
– Что вы так переживаете, если уверены, что все это подстроено?
– Потому что опасаюсь некоторых дел, которые при этом могут вылезти.
– Вы думаете о том убийстве в Саванне?
Локк выругался, отвернулся от Мейсона и стал внимательно смотреть в окно. Мейсон сидел, удобно устроившись на сиденье, и, казалось, был полностью поглощен созерцанием людей на тротуаре, фронтонов домов и витрин магазинов. В какой-то момент Локк начал было говорить, но раздумал и замолчал.
Читать бесплатно другие книги:
