Покоренная горцем Куин Пола
— С какими другими детьми?
Как они отнесутся к нему? Не сочтут ли его странным, потому что он не знает никаких игр?
— Просто с какими-нибудь детьми, дорогой. — Она улыбнулась и помогла сыну переодеться на ночь.
— А у них есть щенки?
— И щенки, и овцы, и даже цыплята.
В какой-то момент Джиллиан повернулась и с удивлением уставилась на Колина, стоявшего в дверях с подносом в руках. Она не слышала, как он вошел.
— У них есть старый амбар, полный уток, свиней и кошек, — сказал горец, подходя к кровати.
— А эти кошки не обижают уток?
Джиллиан подняла на Колина взгляд и почувствовала, что у нее подогнулись колени, когда он подмигнул ей.
— Нет, парень, они не осмеливаются. Боятся рассердить своих опекунов.
— Мне понравятся эти другие дети! — Эдмунд захлопал в ладоши.
— Мы поговорим о них завтра, паренек. — Колин подхватил мальчика на руки, затем поставил на пол. — Пришло время поужинать, а потом мама немного почитает тебе перед сном, и тебе приснится новое приключение.
— Нам не хватит времени на сказку, — нахмурившись, сказала Джиллиан, следуя за ними к столу.
— Совсем коротенькая не повредит. — Колин усадил Эдмунда за стол и с улыбкой добавил: — Не беспокойтесь, я позабочусь обо всем.
Да, он позаботится. Джиллиан уже поняла, что на него можно было положиться почти во всем. Ей не следовало волноваться. В кои-то веки она поверила, что может ни о чем не беспокоиться.
— Хорошо. Тогда прочитаем совсем коротенькую после ужина.
Она обошла Колина и направилась к книжному шкафу — чтобы не броситься ему в объятия. Боже, как пылало ее лицо, когда она просматривала книги на полке. Она превращалась в самую в настоящую дурочку, чего всегда ужасно боялась. Только на этот раз она не испытывала страха.
Разве могла она не отдать свое сердце мужчине, терпеливо отвечавшему на множество вопросов, которые мальчик умудрялся задавать ему во время еды? Воину, молча стоявшему рядом с ласковой улыбкой на губах, когда она читала отрывок из Чосера[3], время от времени бросая на него взгляды — причем каждый раз при этом у нее перехватывало дыхание.
Наконец она уложила ребенка в постель и поцеловала малыша, пожелав ему доброй ночи. После чего Колин предложил ей руку и повел в Большой зал.
— Не забудьте сегодня отругать меня в присутствии Девона, — сказал он.
Джиллиан закрыла глаза и тяжело вздохнула.
— Это будет трудно.
Когда же она открыла глаза, его лукавая улыбка развеяла все ее страхи.
— Ах, Колин, вам следует… прекратить это.
— Что именно?
— Улыбаться. Как я могу притворяться, что терпеть вас не могу, если вы так на меня смотрите?
— А как я на вас смотрю? — Он тихо рассмеялся и заложил свободную руку за спину.
Она придвинулась к нему поближе.
— Так, будто я не вызываю у вас неприязни.
Его улыбка стала скромнее, но все же не исчезла.
— Я перестану, когда потребуется.
— А что, если я не смогу? — Она сомневалась, что сумеет справиться со своими чувствами так же легко, как он. Ей с трудом удавалось их скрыть, когда Джеффри доводил ее до белого каления. Что, если Колин улыбнется ей, когда она вспылит, а она улыбнется ему в ответ — как томящаяся от любви дурочка? Она же тогда все испортит!
— Вы сумеете все сделать как надо, девонька, — сказал он, переплетая свои пальцы с ее. — Это всего лишь игра, и не важно, хороший ли вы игрок. Я не позволю вам проиграть.
Он что, смеется над ней? Как она может не потерять голову от подобного благородства? А эти его бездонные непостижимые глаза, прожигающие ее насквозь, унося далеко-далеко в лес, пронизанный солнечным светом спокойного дня, где существуют только они трое?..
Она хотела вернуть себе право выбора. Хотела как можно больше времени проводить с Колином, не опасаясь, что их разоблачат. И очень хотела, чтобы и Эдмунд всегда был с ним. Она не сомневалась, что Колин сдержит обещание, но не хотела зависеть только от него.
— Я сама не позволю себе проиграть.
Джиллиан не была полностью уверена, что у нее все получится. Но когда она переступила порог Большого зала, ее лицо сделалось таким же мрачным, как и у Колина, — стоило ей увидеть д'Атра, сидевшего за столом рядом с ее кузеном.
— Ах! — воскликнул Джеффри, увидев их. — Шлюха, вообразившая себя королевой, решила удостоить нас своим присутствием!
Д'Атр улыбнулся, но тут же передернулся — губа его еще не совсем зажила.
— Если вы эту ледяную деву называете шлюхой, — сказал Колин, отходя от нее и огибая стол, чтобы занять свое место, — становится совершенно ясно: милорду ни разу не довелось наслаждаться прелестями упомянутой особы.
Джиллиан сидела, не поднимая глаз, молча радуясь, что Колину так ловко удалось защитить ее и одновременно оскорбить Джеффри.
Кузен болезненно воспринял удар, так как некоторые из его людей засмеялись над ним. Он уже раскрыл рот, чтобы ответить, но тут Колин одарил его лучезарной улыбкой и проговорил:
— Я знаю немало таких, что готовы наизнанку вывернуться — только бы провести хоть час со столь прославленным графом, как вы.
«Бог мой, он определенно знает, как вернуть себе расположение своего врага», — подумала Джиллиан, когда плотно сжатые губы Джеффри расплылись в улыбке. Оскорбление было забыто.
— Думаете, они не откажутся поучить мою будущую новобрачную, расскажут ей, как ублажать меня?
Когда горец рассмеялся, Джиллиан захотелось запустить тарелкой в кузена, а затем — кружкой в Колина.
— За подходящее количество монет они согласятся руководить вашей брачной ночью, стоя рядом с кроватью или лежа в ней. Как вы пожелаете.
Джиллиан под столом завязала свою салфетку в тугой узел. Она не знала, что хуже: представить себя в постели Джеффри — или шлюху в постели Колина. И то и другое причиняло ей боль и приводило в ярость. Но у нее ведь не было никаких прав на наемника… И он никогда не говорил, что останется с ней в своем родном доме. Что, если там его ждет женщина, завладевшая его сердцем? Она взглянула на него — и достаточно дерзко к тому же, не заботясь о том, что подумает ее кузен.
— Мистер Кэмпбелл, — сказала Джиллиан, заставив притихнуть окружавших ее солдат, — мне и без того достаточно трудно терпеть изо дня в день ваше присутствие. Вам не кажется, что стоило бы приберечь ваше оскорбительное высказывание для приватной встречи с милордом?
Только потому, что она проводила почти все время в обществе Колина — очарованная им, восхищавшаяся малейшими изменениями в выражении его лица, почти неуловимыми зачастую, — Джиллиан сумела заметить его лукавую улыбку и золотистые крапинки у него в глазах, когда он посмотрел на нее.
— Я бы мог, леди, если бы вы сделали вид, что вам приятно мое общество.
Игра началась, и Джиллиан едва не улыбнулась. Но сдержалась. Она не подведет ни Эдмунда, ни горца. Он хотел, чтобы она отругала его, не так ли?
— Тогда… Будьте любезны, продолжайте, — сказала она с ледяным презрением в голосе.
— Заткните ей уши, раз они такие чувствительные, — пробурчал д'Атр, пытаясь приладить кружку к своим иссеченным рубцами губам.
— Они более чувствительные, чем твои губы, д'Атр! — рявкнул Джордж. — Но это легко исправить.
— Только не отрубите ему нос в следующий раз, — с убийственной усмешкой заметил Колин, прикладываясь к кружке и уводя разговор в сторону от шлюх. — Он и с нормальным-то носом не способен учуять собственную вонь.
Звероподобный мистер Хэмптон, хлопнув горца по спине, разразился громким хохотом. И разговоры, как и всегда, переключились на сражения и распутство.
К счастью для Джиллиан, кузену вскоре надоело ее общество. По правде говоря, он выглядел смертельно уставшим от своего окружения. Граф громко зевнул, вызвав подобную же реакцию у всех остальных мужчин за столом. Почти у всех.
Колин же — Джиллиан изо всех сил старалась не улыбнуться ему — находился в приподнятом настроении и ответил отказом на предложение слуги вновь наполнить его кружку.
Глава 26
— Куда мы идем? — со смехом спросила Джиллиан, когда Колин повел ее по скалистым утесам и скользким от влаги расщелинам.
— Скоро увидите.
Сказать по правде, ее не слишком интересовал их маршрут. Она была счастлива вырваться из замка и, подставив лицо ветру, трепавшему ее волосы за спиной, вдохнуть свежий соленый запах моря. Джиллиан знала, что ей следовало бы встревожиться после признания Колина в том, что он добавил виски в вино, так что Джеффри, проснувшись утром, не будет помнить, как добрался до постели. Бедный Джордж… Он очень рассердится. К счастью, большинство мужчин, пробудившись от сна, будут страдать лишь от ужасной головной боли и шума в голове.
«Я хотел, чтобы этой ночью мы остались одни», — сказал ей Колин, когда она спросила его, зачем он «вывел из строя» весь дартмутский гарнизон. Что ж, завтра она поразмышляет над тем, какой он сообразительный… А сейчас будет наслаждаться его обществом без опасений, что их разоблачат.
Они бежали вдоль скалистого берега под серебристым светом луны, и на короткий опьяняющий миг Джиллиан представила себе, что они бегут в Кэмлохлин, бегут к Эдмунду — к свободе и к счастью.
Когда же они наконец замедлили бег, береговой ландшафт несколько изменился. Перед ними возвышалась почти отвесная скала.
— Вы сможете взобраться?
Джиллиан молча кивнула; у нее перехватило дыхание от долгой пробежки и от ощущения неукротимой энергии, исходившей от Колина. Потрясающая выносливость этого человека заставила ее усомниться в своих силах. В его присутствии у нее подгибались колени.
Должно быть, у нее был такой вид, будто она вот-вот была готова свалиться без сил, и он, подхватив ее на руки, нес ее весь остаток пути. Ей следовало настоять, чтобы он спустил ее на землю, отвел обратно в замок и, уложив в постель, оставил одну. Ведь Джеффри и Джордж убьют его, если узнают, что он увел ее под покровом ночи в…
Джиллиан тихонько ахнула, когда Колин остановился перед входом в пещеру в скале, возвышавшейся над заливом. Свет и тени причудливо плясали на неровных изрезанных стенах — маленький затухающий костер располагался прямо за входом. Кровь бросилась ей в лицо, когда она увидела гору одеял возле костра. Когда же у него нашлось время, чтобы устроить все это?..
— Я подумал, что вам здесь понравится. — Голос его был полон нежности, когда он поставил ее на ноги.
— Да, мне тут нравится. Но как вы узнали, что я захочу сюда прийти?
Он повернул ее кругом на самом краю обрыва — чтобы она взглянула на свинцовые волны, плескавшиеся под звездным небом.
— Потому что вы любите мечтать, девонька. А вид отсюда замечательный.
Помоги ей Бог, но да — она любила мечтать. Всегда мечтала. Пройдя через все невзгоды, она никогда не переставала слышать музыку в плеске волн и в порывах ветра. Никогда не переставала мечтать о потаенном. И вот — пожалуйста! Если бы она уже не была влюблена в Колина Макгрегора — влюбилась бы в него прямо сейчас. Ведь он сумел разглядеть в ней то, что она всегда так старательно скрывала… И тем самым доказал, что давно за ней наблюдал.
— Мне это снится? — спросила она, повернувшись к нему лицом.
Колин обнял ее за талию, привлек к себе, и их губы оказались совсем рядом.
— Возможно, это приснилось нам обоим. — Погладив ее по щеке, он приник к ее губам.
Она вздохнула, наслаждаясь его поцелуем и властной силой крепких рук, с такой нежностью подчинивших ее себе. Ощущая вкус желания на его губах, она упивалась его неповторимым запахом… и отсутствием всяких преград между ними. Он страстно целовал ее, прерываясь лишь для того, чтобы улыбнуться ей — словно тоже не мог поверить, что у них впереди целая ночь наедине.
Выходит, он спланировал все это — пещеру, костер и одеяла… Сделал все так, чтобы остаться с ней. Но их встреча могла иметь последствия. Как бы она ни любила Эдмунда, подарить ему брата или сестру… Ох, ведь это означало бы крушение всего, что она желала для своего сына.
— Колин, а что, если… — Упершись ему в грудь ладонями, она прервала поцелуй.
— Не беспокойся, — прошептал он возле ее виска, когда она отвернулась. — Не бойся, я не допущу оплошности. — Когда она посмотрела на него, его соблазнительные губы медленно растянулись в улыбке. — Верь мне, девонька.
Ох, какая бы перед ним устояла?.. Каждый дюйм его великолепного тела являлся примером неукротимой мужественности. Может, она совсем обезумела, но она доверилась ему полностью, даже позволила отнести себя к одеялам и уложить на них.
— Ты улыбаешься, девонька, — прошептал Колин.
Она посмотрела ему в лицо, когда он лег с ней рядом.
— Похоже, я стала чаще улыбаться в твоем обществе.
Его улыбка, чувственная и искренняя, словно раскалила воздух вокруг, ставший вдруг густым и горячим.
— Твои слова ласкают мой слух. — Он всматривался в ее лицо, стараясь запомнить каждую его черту, каждую мелкую деталь, чтобы потом бережно хранить в своем сердце. — Я хочу услышать, как твой смех разносится над холмами. Твой и Эдмунда…
А ей хотелось целовать его, обнимать, хотелось овладеть его сердцем — и убежать вместе с ним. Но пока она была довольна и тем, что целовала его. Она не стала закрывать глаза, когда Колин склонился над ней, а наблюдала, как он медленно приближался. Наконец их глаза встретились, потемневшие и полные страсти.
Джиллиан не знала, что возбуждает в ней столь безумное влечение к горцу — его жаркий поцелуй или нежность его ладони, ласково касавшейся ее лица. А Колин продолжал ласкать ее, побуждаемый неутолимой жаждой узнать ее ближе, и ей казалось, что ею губы опаляли ее огнем. Ни разу за те две ночи, что Джиллиан провела с Реджи, не испытывала она подобных чувств. Колин был совершенно другим. С глухим стоном, словно гибкий стремительный леопард, он опустился на нее, вклинившись меж ее бедер. Проложив поцелуями огненную дорожку вдоль ложбинки между ее грудями, он прижался к ней, и она ощутила, как увеличивается выпуклость под его бриджами, твердая и горячая, как только что выкованная сталь.
Тут губы его впились в сосок сквозь тонкую ткань ее платья. Джиллиан застонала и приподняла бедра навстречу его возбужденной плоти.
Он чуть прихватил отвердевший бутон зубами, и Джиллиан едва не задохнулась, чувствуя, что увлажнилась под ним. Непроизвольно она раздвинула ноги, приглашая его к вторжению, призывая овладеть ею, — сейчас ей было наплевать на последствия. Он потерся своим жезлом об источник ее томления, и Джиллиан охватила дрожь.
В следующее мгновение она почувствовала, как пальцы Колина задирают подол ее юбки, и на краткий миг испугалась, решив, что он сейчас возьмет ее. И она, конечно же, позволила бы ему это сделать. Но вместо этого он проник двумя пальцами в ее жаркую глубину. Джиллиан вскрикнула, выгнув спину, а он ласкал ее и ласкал, проникая все глубже, пока пальцы не стали скользить от оросившей их влаги.
Ее готовность принять его, похоже, довела его почти до безумия, потому что он вдруг приподнялся на колени, схватив ее за ее лодыжку. Джиллиан смотрела на него, затаив дыхание, с бешено бьющимся сердцем. Заметив, что взгляд его остановился на средоточии ее женственности, она не сразу поняла его намерения. Когда же он нагнул голову, намереваясь попробовать ее на вкус, она воскликнула:
— Колин, зачем?!
Но в тот же миг его губы коснулись ее лона, и напряжение стало почти невыносимым — неописуемый восторг охватил Джиллиан, и она все крепче прижималась к Колину. Дикие необузданные желания проснулись в ее душе — ничего подобного она никогда прежде не знала. Она бесстыдно льнула к горцу, зарываясь пальцами в его густые волосы, притягивая как можно ближе к себе и то и дело вскидывая бедра навстречу его языку, стараясь принять его в себя поглубже.
Эхо от ее крика заполнило пещеру, отражаясь от стен, когда она, задыхаясь, забилась в экстазе. Волны наслаждения, накатывая одна за другой, уносили ее к вершинам блаженства, где ей еще никогда не доводилось бывать.
Когда все закончилось, Джиллиан едва могла двигаться. Усталая и задыхающаяся, она смотрела, как Колин поднялся на ноги и отошел ко входу. Повернувшись к ней спиной, он распустил завязки своих бриджей, чтобы наконец успокоиться. Джиллиан знала, что он делал. Когда же он чуть повернулся, чтобы взглянуть на нее, лежавшую без сил, ей стал виден его плоский живот и толстый ствол мужского естества, четко вырисовывавшийся на фоне желтой луны. А то, как он взглянул на нее, ублажая себя, вызвало новую волну жара, опалившую ее. Как мог мужчина выглядеть таким сильным и привлекательным, даже когда выплескивал свое семя на пол пещеры?
Когда он, натянув бриджи, вернулся к ней, ей пришлось прикусить губу и отвести взгляд, чтобы удержаться и не предложить ему сорвать с нее платье и заняться с ней любовью до самого утра. Она не сомневалась в том, что он очень этого хотел, но знала, что он бы не сделал этого. Колин сдержал свое обещание и не повел себя с ней безответственно. И из-за этого она хотела его еще больше.
Но им нужно было возвращаться в замок. Ведь что бы ни сделал Колин с вином и солдатами, Эдмунд все еще находился в Дартмуте. А она никогда еще не уходила от него так далеко и так надолго. Боже, как она могла даже подумать о том, чтобы отправить его на Скай?
Джиллиан рассказала о своих сомнениях Колину, когда они шли вдоль берега, и он сделал все, чтобы успокоить ее, пообещав, что ей не придется расстаться с сыном надолго. Она согласилась с горцем, моля Бога, чтобы ее решение оказалось правильным. Но разве у нее был выбор? К тому же бегство на Скай позволит ей написать новые послания Вильгельму. И возможно, увидев отвагу Колина в бою, голландский принц разрешит ей выйти за него замуж и остаться с ним на Скае.
С этой мыслью, дававшей ей новую надежду, Джиллиан обернулась и прильнула к любимому в последний раз, так как перед ними уже показался Дартмут.
— Когда, Колин? Когда все это кончится?
Он поцеловал ее в макушку и, входя в крепость, проговорил:
— Мы уедем в Эссекс недели через две, девонька. Держись.
Джиллиан обещала ему, что постарается, и он проводил возлюбленную до ее комнат. Но она не осталась у себя, когда он ушел, а взяла свою лютню и поднялась на башню. Новая мелодия родилась у нее в душе, и, пока все вокруг спали, она наполнила ночь ее звуками.
Глава 27
Следующие несколько дней были лучшими из всех, что Джиллиан провела в Дартмуте. А ночи были еще прекраснее. Она встречалась с Колином на башне каждую полночь. Он никогда не беспокоил ее, когда она играла на лютне, предпочитая, как он объяснил, слушать не отвлекаясь.
— Это умиротворяет темную часть моей натуры, — прошептал он как-то раз.
— Я не боюсь этой твоей части, Колин.
— И не должна никогда бояться.
— И может быть, — она отважно поцеловала его в губы, — мне даже нравится видеть твою темную сторону время от времени.
После этого она сыграла еще несколько мелодий, затем он увлек ее в тень, прижав к своему крепкому телу.
А сейчас она, счастливая, улыбалась, направляясь в Эссекс верхом на лошади. Она уже давно не ездила верхом, и у нее ужасно ломило спину и невыносимо болели ягодицы. Но что такое боль по сравнению с освобождением из Дартмута?!
Колин сдержал свое обещание. Он мастерски сыграл на слабостях Джеффри и очень ловко перехитрил его. Она тоже отлично сыграла свою роль, наотрез отказавшись отпустить Эдмунда из Дартмута без нее — пусть даже на короткое время, чтобы мальчик навестил с капитаном Гейтсом его жену. Было совсем не трудно дать волю своему гневу и убедительно разыграть эту сцену. В особенности когда она знала, что Джеффри был уверен: ее сына похитят во время намеченного визита. В конце концов, Джиллиан уступила, разрешив сыну ехать, но только при условии, что ей позволят проводить его до Эссекса. Она понимала, что если поедет, то мистер Кэмпбелл должен будет сопроводить ее обратно. Впрочем, он в любом случае всегда находился при ней, так что она никому не доставляла неудобств.
Джеффри сначала не согласился на это, но после короткого разговора с Колином переменил свое решение.
Как Колину удалось устроить все это? И еще интереснее узнать — почему? Эти вопросы не давали ей покоя по ночам. Джиллиан часто вспоминала тот день, когда они впервые встретились. И другой день, когда он задержал д'Атра во дворе, чтобы оградить ее от него. Сколько раз после этого он вступался за нее? То хитростью, то своей сильной рукой он защищал ее с самого начала. Но кто она такая, чтобы подобный мужчина обратил на нее внимание?
Она думала, что будет трудно снова поверить мужчине. Но Колин уже много раз доказывал свою преданность ей. Ох, как хорошо снова надеяться, снова любить…
Эдмунд определенно его любил. Но они отсылают малыша с незнакомцами. Как сложится жизнь ее сына с людьми, которых она не знала? О Боже, как она будет скучать по нему! Что она будет делать без него? Колин обещал, что они непременно воссоединятся. Но сколько времени пройдет, прежде чем она вновь увидит сына? Она коротко переговорила с Колином о своем грядущем побеге. Она понятия не имела о том, как он собирался увезти ее от Джеффри, не опасаясь, что ее кузен пошлет в погоню гарнизоны Дартмута и Кингсвера. Но Колин снова попросил ее просто поверить ему, и она; поверила.
— Что вас тревожит, девонька?
Ей нравилось, как он называет ее «девонькой». Нравилось, как он смотрит на нее. И казалось, что каждый раз, когда он останавливал на ней свой взгляд, он видел ее впервые. Более того, казалось, ничто в этом мире не существовало для него, кроме нее.
— Так, разные глупости… — ответила она, отводя взгляд. Чтобы он не понял по ее глазам, как отчаянно ей хотелось, чтобы они с Эдмундом остались с ним навсегда.
— С мальчиком все будет в порядке, — уже в сотый раз проговорил горец.
— Я знаю.
— Думаете, ваш отец будет среди тех, кто приедет? — спросил Колина Джордж, ехавший по другую сторону от Джиллиан.
— Возможно. Когда отец знает, что кто-то нуждается в защите, он сам берется за дело.
— Значит, вы очень похожи на него, — сказала Джиллиан, встретившись с ним взглядом, и открыто улыбнулась ему. Не смогла удержаться. Да и не хотела.
— Во многих отношениях — да, похож.
— Я очень хочу познакомиться с ним. — Джордж зевнул, проявляя возмутительное безразличие к их неспособности оторвать глаза друг от друга.
— А я с нетерпением жду встречи с вашей женой, — с вежливой улыбкой ответил Колин.
Джиллиан слушала, как мужчины обмениваются дружелюбными репликами и смеялись. Подумать только! Джордж — и вдруг смеется! Поразительно… Как могло случиться, что наемник из отверженного клана смог так быстро изменить их жизнь? В нем было что-то… какое-то противоречие… нечто, не поддававшееся объяснению. Например, тот факт, что он вызвался сражаться на стороне Кэмпбеллов, хотя его семья на Скае явно значила для него намного больше, чем кто-либо из Глен-Орки. Или то, как он дрался на тренировках, хотя в бою был совсем другим. И еще — дружеские улыбки, которыми он одаривал Джеффри, в то время как глаза его оставались холодными и безучастными. А также — его иссеченные боевыми шрамами ладони, ласково обнимавшие Эдмунда. Казалось, во всем этом не было логики.
А впрочем, какое ей дело до логики, если ее сын впервые в жизни находится в безопасности?
В эту первую ночь их с Эдмундом свободы они разбили лагерь глубоко в лесной чаще. Небольшой костер слабо освещал окружавшее их пространство, и повсюду в темноте пищали и верещали какие-то ночные зверьки и птицы, скрывавшиеся в вершинах деревьев.
Даже после двух сказок глаза мальчика оставались все еще широко открытыми, и тогда Колин взял его с коленей матери и посадил возле дерева, под которым сидел сам. Джиллиан слушала, как горец рассказывает ее сыну о легендарном герое, жившем в давние времена. Она внимательно наблюдала за ним, глубоко взволнованная его выразительным голосом и чудесной историей, которую он выбрал для ее сына.
«И вот вышел король Артур из башни, а под плащом была у него надета кольчуга двойного плетения, и с ним вышел архиепископ Кентерберийский, и сэр Болдуин Бретонский, и сэр Кэй, и сэр Брастиас; и все эти достойнейшие мужи были с ним. Когда же сошлись они, то никто не явил робости, и сказаны были горячие речи и той, и другой стороной; король же Артур отвечал им и говорил, что все равно заставит их преклониться»[4].
— Разве король Артур из поэмы Мэлори — не тот же самый человек, которого описал Гильдас как Амвросия Аврелиана? — чуть позже спросила горца Джиллиан. Впрочем, ее не удивило, что Колин знал о герое, одержавшем победу над саксами. Не удивило и то, что в отрывке из «Смерти Артура» Мэлори, который он процитировал наизусть, говорилось о подготовке короля Артура к войне. Но что ее совершенно заворожило — так это нежная рука горца, обвившая плечики Эдмунда. О, ведь это было воплощение мечты, которую она, Джиллиан, выбросила уже давным-давно из головы. И теперь эта сцена вызвала слезы у нее на глазах.
Она покраснела, стыдясь своих слез, когда Колин с улыбкой повернулся к ней.
— Выходит, вы знаете о короле Артуре?
— Конечно, — ответила она. — Ведь он любимый герой Эдмунда.
— И моей матери.
— Значит, она хорошо вас учила, мистер Макгрегор.
Он рассмеялся. О, этот его восхитительный, чуть хрипловатый смех! Она непременно переложит его на музыку.
— Боюсь, я уделял мало внимания этим урокам матушки.
— Почему же?.. Вы очень напоминаете мне благородного рыцаря.
Он отвернулся, смущенный ее восторженным взглядом. Помолчав, пробормотал:
— Я вовсе не герой, девонька.
— Нет, именно так, — тихо прошептала она, опасаясь разбудить Джорджа, вдруг заворочавшегося с другой стороны от нее. — Вы, Колин, настоящий герой.
Несколько дней спустя, перед самым рассветом, они приехали в небольшой городок Таррок. Джиллиан выросла всего в нескольких лигах от него, поэтому сразу узнала силуэт старого блокгауза, построенного Генрихом VIII и восстановленного за два года до того, как она покинула Эссекс. Строгий и неприступный, он возвышался среди ферм и болот, протянувшихся вдоль берега Темзы.
За исключением собаки, лаявшей в отдалении, все кругом спали, соблазняя Джиллиан, почти засыпавшую в седле, присоединиться к ним. Джиллиан зевнула, утешая себя мыслью о том, что скоро они достигнут усадьбы Джорджа и она сможет как следует отдохнуть и уже не спать на земле, просыпаясь при каждом незнакомом звуке.
Она не услышала щелчок взведенного курка, но Колин-то услышал. И луч восходящего солнца вспыхнул на лезвии его кинжала, когда он, наклонившись, выхватил его из сапога. Подбросив клинок в воздух, горец поймал его за кончик лезвия и приготовился метнуть.
Голос Джорджа остановил его.
— Гарри Томпсон, — сказал капитан, — какого дьявола ты наставил на меня пистолет?
— А кто ты такой, чтобы мне этого не сделать? — Старик прищурился, пытаясь разглядеть в тусклом утреннем свете стоявшего перед ним человека.
— Я Джордж Гейтс, Гарри. А теперь убери свое оружие, пока мой друг не отнял его у тебя.
— Капитан Гейтс! — Гарри сунул пистолет за пояс и расплылся в улыбке. — Мы не ожидали увидеть вас еще несколько месяцев.
— Да, знаю, — сказал Джордж, спешившись и взяв лошадь под уздцы. — Но я подумал, что жене будет приятно увидеться со мной немного пораньше.
— Конечно, она обрадуется, — согласился старик. — Но… может, она не будет в обиде, если подождет еще немного?.. А мы пока могли бы посидеть за кружечкой медовухи. Мне даже поговорить не с кем с тех пор, как моя Лиз отошла в мир иной прошлым летом.
Джордж начал отказываться, но Джиллиан остановила его. Конечно, они могут уделить бедняге немного времени. Она знала, что Джордж рассердится, но, может быть, не так сильно, если сообразит, что она думала об Эдмунде. Ведь капитан, может, и не выражал открыто привязанности к ее сыну, как это делал Колин, но тем не менее он тоже любил мальчика.
— Мистер Томпсон, нет ли у вас козы? Я была бы вам очень признательна за стакан молока для моего сына.
Они проследовали за фермером к нему в дом. Джордж бормотал себе под нос что-то неразборчивое, а Колин улыбался. Джиллиан уселась за выщербленный деревянный стол сразу за кухней и усадила Эдмунда к себе на колени. Она выслушала рассказ хозяина о том, как он потерял жену; и предложила помочь старику, чем сможет. Джиллиан поняла, что поступила правильно, решив зайти к старому Гарри, так как Эдмунд, попробовав козье молоко, быстро опорожнил кружку и вежливо попросил еще (ни одна коза не могла выжить в Дартмуте, где не было никакой зелени, кроме чахлых кустов вокруг могильных плит. Джордж пытался держать одну, когда Эдмунду исполнилось два года, но коза, к сожалению, сдохла).
Джиллиан с улыбкой посмотрела на капитана, и тот кивнул, соглашаясь, что визит к старику — правильное решение.
Только одно могло заставить Эдмунда отставить кружку и спрыгнуть с колен матери — где-то снаружи залаяла собака.
— Это сука Мэри Таннер зовет моего Брута, — пояснил Гарри, когда Колин тоже встал со своего места. — Она не дает ему покоя с тех пор, как родила от него щенков. Совсем как женщина, верно?
— А эта Мэри Таннер, — спросил Колин уже от двери, — она ваша соседка?
— Да. Живет чуть дальше вниз по дороге.
Колин взглянул сначала на Эдмунда, затем перевел взгляд на Джиллиан.
— Я скоро вернусь.
Горец вышел, прежде чем кто-либо успел возразить. Эдмунд тотчас подбежал к окну, а Гарри Томпсон продолжил рассказывать свою историю с того места, где остановился.
Когда Джиллиан уже подумала, что нет никакой надежды вырваться от их одинокого словоохотливого хозяина до наступления ночи, Эдмунд, выкрикнув имя Колина, бросился к выходу. Джиллиан последовала за сыном и помогла ему открыть дверь. То, что они увидели, заставило их замереть в изумлении.
Колин протягивал Эдмунду щенка — очаровательный маленький комочек пепельно-коричневого цвета с лохматыми ушами. Задние лапы его беспомощно свисали, но он так неистово вилял хвостом, что едва не вырвался из рук Колина.
— Ты можешь взять его, паренек, — сказал горец.
Они покинули ферму Гарри с обещанием вскоре снова нанести ему визит.
— Старику понравился Эдмунд, — заметила Джиллиан, махая хозяину на прощание.
— Конечно, — согласился Колин, глядя на пушистую макушку ее сына и комок меха, зажатый в его руках. — Разве он мог не понравиться? — Горец улыбнулся ей, когда взгляды их встретились. — И вполне вероятно, что вам суждено вернуть этого человека к жизни.
Джиллиан направила свою лошадь ближе к лошади Колина, сгорая от желания поцеловать его. Возможно, у нее даже хватило бы смелости сделать это, если бы Джордж в тот момент не проскакал мимо.
— Хватит любезничать друг с другом. Нам надо поторопиться, — проворчал капитан.
— Ах да, кажется, кто-то томился по своей жене последние шесть месяцев, — со смехом проговорила Джиллиан, благодарная судьбе за этот день больше, чем за любой другой.
Она взмахнула поводьями, чтобы догнать капитана, но Колин задержал ее, схватив за руку. Притянув ее лошадь вплотную к своей, он быстро наклонился к ней и поцеловал в губы. Затем отстранился с обещанием большего в пылающих глазах и поскакал вперед. Ветер донес до нее звонкий голосок Эдмунда:
— Колин, а ты любишь маму?
К своему величайшему разочарованию, Джиллиан не услышала ответ горца. Но какие же чувства, он испытывал к ней? Какие у него планы на ее счет, после того как он доставит ее в Кэмлохлин? Она никогда его об этом не спрашивала, а он никогда не заговаривал об этом. Останется ли он с ней — или вернется к кочевой жизни наемника? Правда, он привязался к Эдмунду, но это не означало, что он хотел иметь сына. Ведь Колин молод, здоров и ловок, и он привык к жизни, полной приключений.
Джиллиан заставила себя улыбнуться, когда догнала мужчин. А Джордж, тотчас спрыгнув с седла, бросился к парадной двери своего дома.
Колин тоже спешился и снял с лошади Эдмунда. Поставив мальчика на ноги, он подошел к Джиллиан и помог ей спуститься на землю.
— Нам и впрямь удалось это, — сказала она, когда он ненадолго задержал ее в объятиях.
— Да, удалось.
Он улыбался так бесстрашно, так уверенно, что сердце ее затрепетало, согретое мечтами. Нет, ее не заставят выйти замуж за Джеффри! И ей больше никогда не придется беспокоиться за Эдмунда. Они вырвались на свободу!
Она взяла лицо Колина в ладони и тихо прошептала:
— Спасибо вам за все.
Какой бы ответ он ни собирался ей дать, слова эти, похоже, застряли у него в горле. Он судорожно сглотнул и уже открыл рот, чтобы все-таки что-то сказать, но Джиллиан остановила его, запечатав его губы поцелуем. Почувствовав, как его руки обвивают ее талию, она поспешно высвободилась, улыбаясь ему:
— Не думайте, что Джордж оставил мысль отсечь вам руки, если вы коснетесь меня.
Легкая усмешка на его губах и огонь, полыхнувший в глазах, глубоко взволновали ее.
— Значит, мне придется увести вас от него, прежде чем ночь подойдет к концу.
— Я уверена, что вы что-нибудь придумаете, — тихо ответила Джиллиан.
Они направились к двери дома и вошли как раз в тот момент, когда Сара Гейтс спускалась с лестницы, увлекая за собой улыбающегося мужа. Она выглядела все такой же красивой и молодой и была все с теми же волосами цвета красного дерева, заплетенными в толстую косу, и большими сияющими темными глазами.
— Леди Джиллиан! Какой чудесный сюрприз! Мой Джордж наконец-то вернулся ко мне — да еще и привез с собой вас! — Сара была маленькой хрупкой женщиной, но ее радушные объятия окутали Джиллиан сердечным теплом. Сколько уже времени прошло с тех пор, когда рядом была подруга, с которой можно поговорить, поделиться секретами?
— А это, должно быть, Эдмунд!
Джиллиан молча наблюдала, как Сара подхватила малыша на руки. Она внутренне замерла, молясь про себя, чтобы сын не начал вопить — он не любил, когда его брали на руки, и делал исключение только для Колина.
К счастью, Эдмунд не вынимал изо рта пальца за все время знакомства, чем вызвал еще больше восторгов Сары.
Так продолжалось до тех пор, пока хозяйка дома не подняла взгляд и не увидела Колина. Она невольно попятилась, прижав к себе Эдмунда и разглядывая оружие, которым был обвешан горец.
— А это… кто такой? — пробормотала она.
Джиллиан взглянула на наемника, с каменным лицом стоявшего позади нее, сложив руки за спиной. Он выглядел почти так же, как в тот день, когда они встретились впервые. Силы небесные! Если он всегда так приветствовал женщин, то неудивительно, что он до сих пор не женат.
Читать бесплатно другие книги:
