Дело о воющей собаке Гарднер Эрл

Глава 6

Пол Дрейк был высокий мужчина с сутулыми плечами и насмешливым взглядом. Долгий опыт наблюдения за капризами людской натуры научил его воспринимать все – начиная от убийства – с безмятежным спокойствием.

Когда Перри Мейсон вернулся в офис, Дрейк уже поджидал его.

Мейсон улыбнулся Делле Стрит и сказал детективу:

– Входи, Пол.

Дрейк последовал за ним в кабинет.

– Что все это значит?

– Опишу тебе коротко и ясно, – отозвался Мейсон. – Человек по фамилии Картрайт, проживающий на Милпас-драйв, 4893, жалуется, что парень по имени Клинтон Фоули, живущий в доме 4889 на той же улице, держит у себя собаку, которая воет. Картрайт нервничает – возможно, он слегка неуравновешен. Я веду его к Питу Доркасу, чтобы подать жалобу, и устраиваю так, чтобы доктор Чарлз Купер присутствовал при разговоре и составил о нем мнение. Купер диагностирует у него маниакально-депрессивный психоз – ничего серьезного; заболевание скорее функциональное, чем органическое. Но я настаиваю, что постоянный собачий вой может серьезно повредить психически неуравновешенному человеку. Доркас отправляет Фоули повестку, дабы тот пришел и назвал причину, по которой не следует выписывать ордер на арест.

Фоули получает повестку, является сегодня утром в офис окружного прокурора, и я отправляюсь туда же. Фоули заявляет, что его собака не выла. Доркас готов отправить Картрайта на лечение как невменяемого. Я принимаю вызов и утверждаю, что Фоули лжет насчет собаки. Фоули предлагает свести нас со свидетелями, которые подтвердят, что собака не выла. Мы отправляемся к нему домой. Его жена, по его словам, больна и лежит в постели. У него хорошенькая экономка, которая, однако, пытается выглядеть старше и менее привлекательно, чем на самом деле. Собака – полицейский пес, которого они держат около года. Экономка сообщает, что кто-то отравил собаку рано утром. Она дала псу соли, чтобы вызвать рвоту, и спасла ему жизнь. У него, очевидно, были судороги, и он укусил ее в правую руку. У экономки забинтована рука, и повязка выглядит так, словно ее наложил врач. Очевидно, укус был достаточно серьезным, или же она опасалась, что пес взбесился. Экономка и повар-китаец утверждают, что собака не выла.

Фоули идет побеседовать с женой и обнаруживает, что она ушла. Экономка говорит, что она оставила записку, и передает ее Фоули. В записке говорится, что жена не любит его, что это было всего лишь роковое увлечение, и прочая ерунда, которую несут все женщины, разлюбив одного мужчину и влюбившись в другого. Она сообщает, что уезжает с мужчиной, живущим в соседнем доме, так как любит его.

Теперь Дрейк усмехался не только глазами.

– Ты имеешь в виду, что она убежала с психом, которому кажется, будто собака воет?

– Выходит, что так. Фоули заявляет, что Картрайт нарочно подал жалобу на воющую собаку, чтобы выманить его из дому и расчистить путь для побега с миссис Фоули.

– И при этом он продолжает утверждать, что Картрайт – сумасшедший! – воскликнул он.

– Ну, – усмехнулся Перри Мейсон, – когда я уходил, он уже не так твердо на этом настаивал.

– И как эта история на него подействовала? – спросил детектив.

– Странное дело, – ответил Мейсон, – но я был готов поклясться, что Фоули пересаливает. Либо Фоули вовсе не был так удручен, как старался показать, либо он пытался что-то скрыть. Думаю, у него была связь с экономкой и жена намекнула на это в записке. В любом случае какая-то интрижка у него была. Фоули – один из этих крупных властных мужчин с яркой индивидуальностью и звучным голосом. У него достаточно самообладания, чтобы контролировать свои эмоции. В прокуратуре он притворялся великодушным и терпимым, пытаясь отправить Картрайта в психушку. Фоули утверждал, что хочет этого лишь потому, что Картрайт нуждается в лечении. Он сказал, что долго терпел слежку за собой, прежде чем решил подать жалобу.

Человек подобного типа не стал бы так выходить из себя, узнав, что жена его бросила. Он явно не однолюб.

– Может быть, Фоули из-за чего-то ненавидит Картрайта? – предположил Дрейк.

– Именно к этому я и подхожу, – ответил адвокат. – Записка женщины указывает, что она была хорошо знакома с Картрайтом. Но Картрайт поселился в доме на Милпас-драйв около двух месяцев назад, а Фоули проживает там около года, и тут есть что-то, чего я не могу понять.

Фоули живет в большом доме в элитном районе, так что денег ему хватает. Тем не менее он и его жена обходились только поваром и экономкой. Судя по всему, у них не было ни дворецкого, ни слуги, ни шофера. Думаю, ты обнаружишь, что они не устраивали никаких приемов. Я бы сказал, что дом для них слишком велик, однако они не только живут в нем без шофера, но Фоули еще делает пристройку к гаражу. Пристройка из армированного бетона – ее заканчивали сегодня утром. Рабочие заливали бетоном пол – все остальное готово.

– Ну и что здесь не так? – осведомился Дрейк. – Разве он не имеет права соорудить пристройку к гаражу?

– Но зачем она ему? – спросил Мейсон. – Гараж достаточно велик для трех машин. Фоули держит в нем только две, и у него нет шофера.

– Возможно, он хотел приобрести машину для экономки, – ухмыльнулся Дрейк.

– Может быть, – согласился Мейсон. – Или же ему нужно отдельное помещение.

– Нет смысла гадать, – сказал Дрейк. – Зачем я тебе понадобился?

– Мне нужно, чтобы ты выяснил все возможное о Фоули – откуда он прибыл и почему, а также о Картрайте. Используй для этого столько людей, сколько сможешь. Я хочу поскорее получить информацию – желательно раньше полиции. Думаю, ты обнаружишь в этом деле немало подозрительного – что Картрайт хорошо знает Фоули или знал его в прошлом и снял дом по соседству, чтобы шпионить за ним. Я хочу выяснить причину.

Пол Дрейк задумчиво погладил подбородок и скользнул взглядом по лицу адвоката.

– Выкладывай остальное, Перри, – сказал он.

– Я уже все выложил, Пол.

– Нет, не все. Ты представляешь клиента, который жаловался на воющую собаку. Клиент сбежал с замужней женщиной – по-видимому, хорошенькой. Все счастливы, кроме разгневанного мужа, который отправляется в окружную прокуратуру. Ты прекрасно знаешь, что от прокурора он практически ничего не добьется, кроме сочувствия. Тебе абсолютно незачем возиться с этой историей, если только ты все мне рассказал.

– Ну, – медленно произнес Мейсон, – я думаю, что могу представлять в этом деле не только одно лицо. Я еще не задумывался над профессионально-этическими аспектами ситуации, но есть шанс, что я буду представлять и миссис Фоули.

– Чего ради? – усмехнулся Дрейк. – Она ведь счастлива, верно?

– Не знаю, – сказал Перри Мейсон. – Я хочу получить всю возможную информацию – узнать, кто эти люди и откуда они прибыли.

– У тебя есть фотографии? – спросил Дрейк.

– Нет. Я пытался их раздобыть, но не смог. Экономка в доме Картрайта почти совсем глухая, а об экономке Фоули я тебе уже рассказывал. Я попробовал подкупить ее, чтобы получить кое-какие фотографии, но успеха не добился. Экономка наверняка сообщит об этом Фоули – похоже, она ему предана. Еще одна странная вещь: перед моим уходом явились сотрудники иммиграционной службы и увели повара-китайца для депортации на том основании, что у него не было удостоверения. Ему лет сорок пять, и, если он не родился в Штатах, его, вероятно, отправят в Китай.

– Фоули попытается его отстоять?

– Девушка сказала, что попытается, – ответил Мейсон.

– Какая девушка?

– Экономка.

– Уже девушка, а?

– Ну, она очень молода.

– Ты, кажется, считаешь, что в ней много… того самого.

– Что-то в ней есть, – промолвил Мейсон, – но я не знаю, что именно. Она предприняла немало усилий, чтобы выглядеть невзрачной. Обычно женщины так не поступают.

– Обычно женщины поступают так, как им нравится, – усмехнулся Дрейк.

Некоторое время Перри Мейсон молча барабанил пальцами по крышке стола. Потом он посмотрел на Пола Дрейка:

– Экономка говорит, что миссис Фоули уехала сегодня утром на такси. Картрайт ушел из дому вчера поздно вечером и не вернулся. Он очень спешил, так как написал мне важное письмо, но поручил экономке отправить его срочной почтой. Если тебе удастся найти такси, которым воспользовалась миссис Фоули, и узнать, куда она поехала, то ты, вероятно, обнаружишь в этом месте какие-то следы Картрайта. Конечно, если экономка говорит правду.

– А ты в этом сомневаешься?

– Не знаю. Я хочу собрать все факты, а потом просеять и отсортировать их. Мне нужны подробнейшие сведения. Поручи своим ребятам ознакомить тебя со всеми аспектами дела. Узнай, кто эти люди, откуда они, чем занимаются и почему.

– Приставить «хвост» к Фоули?

– Да, но незаметно для него. Я хочу, чтобы следили за каждым его шагом.

Пол Дрейк поднялся и ленивой походкой направился к двери.

– Понял, – сказал он. – Займусь этим сразу же.

Открыв дверь, он прошел через приемную и исчез.

Несмотря на кажущуюся неуклюжей походку, обычному человеку было бы нелегко угнаться за ним. Эффективность Пола Дрейка как в работе, так и в движениях заключалась в том, что он всегда сохранял хладнокровие и не тратил время на лишнюю суету.

Когда детектив ушел, Перри Мейсон вызвал в кабинет Деллу Стрит.

– Делла, – сказал он, – отмени все назначенные встречи и будь настороже. Очисть палубы для сражения.

Она устремила на него спокойный взгляд карих глаз:

– Ты что-то знаешь?

– Ничего особенного – это всего лишь догадка. Я думаю, что кое-что произойдет.

– Ты имеешь в виду дело Картрайта?

Мейсон кивнул.

– Как насчет денег? Хочешь положить их в банк?

Он снова кивнул, потом встал и начал беспокойно шагать по кабинету, словно лев в клетке.

– В чем дело? – осведомилась Делла. – Что-нибудь не так?

– Не знаю, – ответил Мейсон, – но что-то тут не сходится. Внешне как будто все в порядке, если не считать одной-двух нестыковок, но они весьма значительные. Вот я и говорю, что здесь что-то не так.

– А у тебя есть предположения, что именно?

– Нет, но будут.

Делла направилась в приемную, но задержалась в дверях, бросив на шефа взгляд, полный заботы и внимания.

Мейсон продолжал мерить шагами пол, сунув большие пальцы в проймы жилета, опустив голову и уставясь на ковер.

Глава 7

Было без десяти пять, когда Перри Мейсон позвонил по телефону Питу Доркасу.

– Это Мейсон, Пит. В каких мы с тобой сейчас отношениях?

– Не в очень хороших, – ответил Доркас, однако в его скрипучем, брюзгливом голосе слышались нотки юмора. – Слишком уж ты воинственный. Если кто-то пытается оказать тебе любезность, он тут же попадает в передрягу. Ты относишься к своим клиентам с излишним энтузиазмом.

– Я не проявлял никакого энтузиазма, – возразил Мейсон, – а просто заявил, что этот человек не сумасшедший.

– В этом ты прав, – засмеялся Доркас. – Картрайт отнюдь не сумасшедший. Он разыграл свою партию весьма ловко.

– Ты предпринимаешь что-нибудь по этому поводу?

– Нет. Фоули явился сюда вне себя от ярости – требовал ордер, хотел перевернуть вверх дном всю вселенную, но потом сообразил, что огласка ему ни к чему. Попросил меня подождать, пока не свяжется со мной снова.

– Ну и как – связался?

– Да, минут десять назад.

– Что он сказал?

– Что его жена прислала телеграмму из какого-то городка на юге штата – кажется, Мидуика, – умоляя не предпринимать ничего, что вызвало бы шумиху в газетах. Она уверяла, что ему от этого не будет никакого толку, а всем им принесет много вреда.

– Ну и что ты со всем этим сделал?

– То, что следовало ожидать, – положил под сукно. Здесь нет ничего, кроме жены, сбежавшей с другим мужчиной. Они свободные, белые, совершеннолетние и знают, что делают. Конечно, если они начнут открыто и вызывающе прелюбодействовать в каком-нибудь населенном пункте, это создаст проблему для его жителей, но мы не можем тратить время и деньги, чтобы вернуть жену, не желающую возвращаться к мужу. Конечно, у Фоули есть хорошие основания для гражданского иска, и, судя по его словам, он намерен подать жалобу, заявив о разрушении семьи и тому подобном, но, мне кажется, он передумает.

– Ну, – сказал Мейсон, – я просто хотел, чтобы ты знал мое отношение к этой истории. Я был с тобой честен с самого начала – дал тебе возможность пригласить врача, чтобы он составил мнение о Картрайте.

– Теперь ясно, что он не сумасшедший, – отозвался Доркас. – В следующий раз куплю тебе сигару.

– Нет, это я куплю тебе сигару, – возразил Мейсон. – Фактически у меня готова для тебя целая коробка. Сколько ты еще пробудешь в офисе?

– Минут пятнадцать.

– Сиди на месте, и сигары скоро будут у тебя.

Мейсон положил трубку, вышел в приемную и сказал Делле Стрит:

– Позвони в сигарный ларек напротив здания суда и попроси прислать коробку пятидесятицентовых сигар Питу Доркасу, а счет за них – мне. Думаю, они окажутся ему по вкусу.

– Хорошо, сэр. Мистер Дрейк звонил по другой линии, пока ты говорил с Доркасом. Он сказал, что у него есть кое-что для вас, а я сразу же попросила его прийти и сообщила, что ты ждешь его с нетерпением.

– Где он? У себя в офисе?

– Да.

– Отлично. Как только придет, пришли его ко мне.

Едва Мейсон вернулся к столу, как дверь открылась и в комнату той же обманчиво неуклюжей походкой вошел Пол Дрейк. Прежде чем дверь закрылась снова, он уже сидел напротив адвоката с зажженной сигаретой в руке.

– Ну, – осведомился Мейсон, – что тебе удалось выяснить?

– Очень много.

– Превосходно. Выкладывай.

Дрейк вынул из кармана записную книжку.

– Так много, что ты не можешь рассказать мне, не заглядывая в книжку? – спросил Мейсон.

– Да, и тебе это обойдется в немалую сумму.

– Это меня не беспокоит. Говори.

– Она не его жена, – заявил Пол Дрейк.

– Кто?

– Женщина, которая жила с Фоули на Милпас-драйв, 4889, под именем Эвелин Фоули.

– Ну, – заметил Мейсон, – это не является для меня великим потрясением. По правде говоря, Пол, я предполагал такое. Это одна из причин, по которым мне понадобилось твое участие в деле.

– Что подало тебе эту идею? Какие-то слова Картрайта? – спросил детектив.

– Сначала расскажи, что ты узнал.

– В действительности Эвелин – второе имя этой женщины, – начал Дрейк. – Ее полное имя – Пола Эвелин Картрайт. Она жена твоего клиента, Артура Картрайта.

Перри Мейсон задумчиво кивнул:

– И этим ты не удивил меня, Пол.

– Ну, тогда мне, возможно, ничем тебя удивить не удастся, – сказал Дрейк, листая страницы книжечки. – Настоящее имя Клинтона Фоули – Клинтон Форбс. Он и его жена, Бесси Форбс, жили в Санта-Барбаре и были дружны с Артуром и Полой Картрайт. Дружба между Форбсом и миссис Картрайт переросла в интимную близость, и они сбежали вдвоем. Ни Бесси Форбс, ни Артур Картрайт не знали, куда они отправились. Это вызвало целый скандал в Санта-Барбаре. Еще бы – ведь они принадлежали к высшим слоям тамошнего общества. У Форбса было независимое состояние, которое он обратил в наличные, чтобы захватить с собой, не оставляя следов. Они уехали в автомобиле неизвестно куда. Однако Картрайт смог их разыскать. Не знаю, как ему это удалось. Он выяснил, что Клинтон Фоули на самом деле Клинтон Форбс, а женщина, именующая себя Эвелин Фоули, – его жена, Пола Картрайт.

– Тогда, – медленно осведомился Перри Мейсон, – почему Картрайт снял соседний дом и шпионил за Фоули, или Форбсом, как бы его ни называть?

– А что еще он мог сделать? – отозвался Дрейк. – Женщина оставила его по собственной воле. Не мог же Картрайт заявиться к ней, сказать: «Вот и я, дорогая» – и заключить ее в объятия.

– До тебя все еще не дошел смысл, – заметил Мейсон.

Несколько секунд Дрейк молча смотрел на него.

– Ты имеешь в виду, что он задумал отомстить? – спросил он.

– Да, – кивнул Мейсон.

– Ну, – протянул детектив, – в таком случае, когда он наконец начал осуществлять свой план мести, все ограничилось жалобой на собачий вой. Похоже на анекдот о разгневанном муже, продырявившем зонтик мужчины, с которым развлекалась его жена.

– Погоди, я не шучу.

– Хорошо, предположим, ты вполне серьезен. Что это меняет?

– В окружной прокуратуре считают, что Картрайт пожаловался на воющую собаку исключительно с целью выманить Фоули из дому, чтобы бежать с его женой.

– Ну и что?

– Это не имеет смысла, – продолжал адвокат. – Во-первых, к чему столько изощренных усилий, чтобы выманить Фоули из дому? Во-вторых, до этого должны были состояться какие-то разговоры между Картрайтом и его женой. Он должен был знать, где она, а она – где он. Эти разговоры, безусловно, происходили в отсутствие Фоули. Если они решили помириться и снова сойтись, то какого черта Картрайт не явился в дом к Фоули, не обругал его как следует и не забрал свою жену?

– Возможно, потому, что у него кишка тонка, – предположил Дрейк. – Такое бывает.

– Хорошо, – терпеливо согласился Мейсон. – Предположим, ты прав. И тогда он обратился к закону?

– Да.

– Но разве не проще было пожаловаться, что Фоули состоит в прелюбодейской связи с его женой, и заставить закон принять меры? Или же Картрайт мог нанять меня как адвоката, и я достаточно быстро смог бы вытащить его жену из дома Фоули. Конечно, если она этого хотела. Не говоря уже о том, что женщина могла уйти сама. В конце концов, закон был на стороне Картрайта.

Дрейк покачал головой:

– Ну, это твоя забота. Ты хотел, чтобы я добыл тебе факты, и собирался в них разобраться.

Мейсон медленно кивнул.

– Так что, по-твоему, произошло? – допытывался Дрейк.

– Не знаю, – ответил Мейсон, – но что-то тут не сходится. Факты не соответствуют друг другу, и чем глубже мы в это вникаем, тем бессмысленнее это выглядит.

– Тогда кого ты представляешь?

– И в этом я до конца не уверен. Я представляю Артура Картрайта и, может быть, его жену или жену Фоули.

– Ты имеешь в виду Форбса? – спросил детектив.

– Фоули или Форбс – какая разница? Я познакомился с ним как с Фоули, поэтому так его называю.

– Ну, пока что нам не удалось разыскать миссис Форбс. Естественно, она считала себя опозоренной и покинула Санта-Барбару, но мы не знаем, куда она отправилась. Ты ведь знаешь, что чувствует женщина, когда ее бросают, – особенно если мужчина исчезает без предупреждения, прихватив с собой жену друга.

Мейсон потянулся за шляпой.

– Пожалуй, – промолвил он, – я схожу побеседовать с этим Клинтоном Форбсом, он же Клинтон Фоули.

– У каждого свой вкус, – ухмыльнулся Дрейк. – Смотри, как бы тебе не пришлось туго. У него репутация крутого парня с чертовски вспыльчивым нравом. Я выяснил это, копаясь в его карьере в Санта-Барбаре.

Мейсон рассеянно кивнул.

– Чего про тебя не скажешь, – заметил Дрейк, – так это что у тебя кишка тонка. Ты сам нарываешься на неприятности.

Перри Мейсон покачал головой, потом вернулся к столу, сел и снял телефонную трубку.

– Соедини меня с Клинтоном Фоули, Делла, – сказал он. – Его адрес – Милпас-драйв, 4889. Я хочу поговорить с ним лично.

– Что у тебя за идея? – осведомился Дрейк.

– Хочу условиться о встрече. Я не намерен гонять к нему только для того, чтобы заплатить таксисту.

– Если он будет знать о твоем визите, то наймет пару громил, чтобы они тебя вышвырнули, – предупредил детектив.

– Не наймет после того, как я с ним поговорю, – мрачно отозвался Мейсон.

Пол Дрейк вздохнул и закурил сигарету.

– Дураков и в церкви бьют, – сказал он.

– Я не такой уж дурак. Просто ты забываешь, что я представляю моего клиента. Я платный гладиатор. Меня нанимают для драки, и стоит мне дать слабину, как я стану непригодным к моей профессии – во всяком случае, к той ее области, в которой специализировался. Я боец – все, что у меня есть, я добыл сражаясь.

Зазвонил телефон, и Мейсон схватил трубку.

– Мистер Фоули на связи, – послышался голос Деллы Стрит.

– О’кей, – откликнулся Мейсон.

В трубке раздался щелчок, затем послышался звучный голос Фоули:

– Алло.

– Мистер Фоули, это Перри Мейсон, адвокат. Я хочу поговорить с вами.

– Мне не о чем с вами разговаривать, мистер Мейсон.

– Я хотел побеседовать о деле клиента, живущего в Санта-Барбаре.

Последовала пауза. Затем снова раздался голос Фоули, опустившийся на полтона ниже:

– И как же зовут этого клиента?

– Ну, – ответил Мейсон, – мы могли бы остановиться на ни о чем не говорящей фамилии Форбс.

– Это мужчина или женщина?

– Женщина, и притом замужняя. Ее муж сбежал от нее.

– Ну и зачем вы хотите меня видеть? – осведомился Фоули.