Дело бродяжки-девственницы Гарднер Эрл
Мейсон остановил машину и, открыв дверь, вышел. Эддисон последовал за ним.
Поднявшись на крыльцо дома, адвокат спохватился:
– У меня же в автомобиле, в отделении для перчаток, есть фонарик, пойду принесу его. – Ну что? – спросил он, вернувшись и подойдя к Эддисону.
– Стучал, стучал, никто не отзывается.
– Ну ладно, – сказал Мейсон. – Теперь мы полностью убедились, что вашего компаньона здесь нет. Давайте осмотрим местность.
Луч фонарика Мейсона заскользил по стене и окнам дома. В нижнем этаже все окна были закрыты, шторы опущены. В верхнем этаже одно из окон было не зашторено. Луч фонарика остановился на нем. Сквозь стекло был виден потолок комнаты.
Неожиданно адвокат замер на месте.
– Что такое? – спросил Эддисон.
– А разве вы ничего не заметили?
Эддисон сделал шаг назад, внимательно всматриваясь в окно.
– Разбито стекло, – вдруг сказал он.
– Маленькая круглая дырка, и от нее расходятся трещины, – сказал Мейсон.
– Черт побери! – воскликнул Эддисон. – Да это же…
– Это след от пули, – подтвердил Мейсон.
– Мы должны узнать, что случилось, – сказал Эддисон.
Они еще раз обошли дом, пытаясь открыть двери и окна. Но все было крепко заперто.
– Мне это не нравится, – сказал Эддисон, – мы ведем себя как взломщики. А вдруг нас кто-нибудь увидит?
– Все окна заперты изнутри, – заметил Мейсон, – задняя дверь тоже заперта, попробуем еще раз парадную дверь.
Мейсон нажал на ручку, и неожиданно дверь на хорошо смазанных петлях бесшумно отворилась. Они очутились в прихожей дома, сам запах которого свидетельствовал о том, что здесь уже несколько месяцев никто не жил.
– Что ж, стоит заглянуть, – предложил Эддисон.
– Но это может быть опасно. Суньте руки в карманы и следуйте за мной, я хочу посмотреть, что творится в комнатах.
– Если Феррел узнает о нашем визите, это ему явно не понравится, – сказал Эддисон.
– Это никому не может понравиться, в том числе и полиции. Идемте.
Эддисон неуклюже шагнул за адвокатом, вступил на шаткую деревянную лестницу и взялся за перила.
– Что вы делаете? – спросил раздраженно Мейсон.
– Как – что я делаю?
– Оставляете отпечатки пальцев. Я же велел вам засунуть руки в карманы.
– Боже, Мейсон, при чем здесь отпечатки? Кому они нужны?
– Полиции, – ответил Мейсон, поднимаясь по лестнице.
Оглядевшись вокруг, Мейсон решился.
– Это должна быть та, третья дверь. – Вынув платок, чтобы не оставить следов, Мейсон потянул за ручку двери.
Дверь открылась. Запах смерти ударил им в ноздри.
Луч фонаря высветил распластанную на полу фигуру. Труп лежал лицом вверх, уставившись невидящими глазами в потолок.
– Взгляните через мое плечо, но ничего не касайтесь, – попросил Мейсон. – Вы его знаете?
Эддисон выглянул из-за плеча Мейсона и посмотрел на труп.
– Это Эдгар Феррел.
– Теперь вам понятно, почему я просил вас убрать руки в карманы? – сказал Мейсон.
Они спустились вниз по скрипящей лестнице. У выхода Мейсон задержался, протерев изнутри и снаружи ручки двери.
– Ну, хватит, – заметил Эддисон, – разве это так страшно, если мы оставим свои отпечатки пальцев? Нам все равно придется вызывать полицию, сказать, что…
– Мы поговорим об этом позже, – сказал Мейсон, направляясь к машине.
– Что значит «поговорим позже»? – попытался возразить Эддисон. – Что это за преступления, о которых не следует сообщать в полицию? Конечно, я не юрист…
Мейсон завел двигатель.
– Я сказал, поговорим позже.
– Мы можем поговорить и сейчас, – настаивал Эддисон.
Мейсон молча вел машину к шоссе, куда наконец они выехали. Эддисон продолжал нервничать:
– Ну, что же вы молчите, Мейсон? Что бы вы ни говорили, но мы должны остановиться у ближайшей телефонной будки и позвонить шерифу.
– Труп Феррела лежит там уже дня три-четыре, – промолвил наконец Мейсон.
– И что из этого? – спросил Эддисон.
– Из этого следует, что его убили примерно во вторник ночью. Он почему-то не поехал сразу на рыбную ловлю, а решил заглянуть сюда.
– Понятно, не надо быть юристом или следователем, чтобы прийти к такому выводу.
– А во вторник ночью вы были здесь, – заметил Мейсон.
– Но об этом же, кроме вас и меня, никто не знает.
– И вы не собираетесь сообщать это полиции?
– Я не настолько глуп.
– Не забывайте, что Веронику вы подобрали как раз в тот вторник, – напомнил Мейсон.
– Вероника тут ни при чем, это ее не касается.
– Будем надеяться, что это так, – вздохнул Мейсон. – Вы можете точно показать мне место, где подобрали ее?
– Она стояла на правой стороне, прямо на повороте, к которому мы приближаемся, вот здесь, у дренажной трубы.
Мейсон вышел на обочину и остановился.
– Может быть, вы все же прекратите пока свои изыскания и мы уведомим полицию? – раздраженно сказал Эддисон.
Мейсон молча вышел из машины. Эддисон в конце концов последовал за ним.
– По прямой отсюда до того дома ярдов двенадцать, – заметил Мейсон.
– Что вы, черт возьми, имеете в виду? – вновь взорвался Эддисон.
– Предположим, мы явимся в полицию. Ваше лицо – сама невинность. Вы были удивлены и испуганы, узнав о смерти своего партнера. Полиция станет задавать вам обычные в таких случаях вопросы. Они захотят узнать, что вам известно об этом доме и участке. Вы скажете, что хотели купить его, что Феррел хотел того же. Так?
Эддисон кивнул.
– А потом они спросят вас, бывали ли вы здесь когда-нибудь позднее. Что вы ответите?
– Почему я должен посвящать их в свои дела?
– То есть вы скажете, что не были?
Эддисон кивнул.
– Вот тут-то и загвоздка. Если вы скажете, что бывали, вам придется объяснить, когда и почему. Если ваш ответ будет отрицательным, полиция проверит следы шин, установит, что они совпадают с шинами вашего автомобиля, потом они доберутся и до Вероники, спросят у нее, где вы ее подобрали. Они смогут доказать, что…
– Они установят лишь, что я проезжал мимо этого места, как и сотни других водителей, я ездил по делам.
– Но закавыка в том, что вы отъезжали от дома на первой передаче. Иначе тут не проедешь. Тихой ночью Вероника обязательно должна была слышать, как вы едете на первой передаче, она видела, что именно вы, ваша машина отъезжает от дома и приближается к ней.
Эддисон молчал.
– А теперь заметим еще одно обстоятельство. Когда вы пришли ко мне сегодня днем, вы очень нервничали, сжимали кулаки, не находили себе места, чуть не бегали по комнате.
– Еще бы, у меня было достаточно забот.
– Вы – бизнесмен, – прервал его Мейсон, – у вас всегда достаточно забот.
– Ради бога, Мейсон, говорите прямо, без увиливаний, мне становится холодно на ветру. Лучше вернуться в машину.
– Когда Лоррейн сообщила вам, что видела автомобиль мужа? – спросил юрист.
– Точно не помню.
– Когда? – повторил вопрос Мейсон и добавил: – Помните, что Лоррейн Феррел в полиции будет задан тот же вопрос.
– Я не помню. Похоже, где-то после ленча.
– Я тоже так думаю, – заметил Мейсон.
– Что вы этим хотите сказать? – спросил Эддисон.
– То, что вы выглядели слишком взвинченным, когда пришли ко мне. Видимо, когда Лоррейн сообщила вам, что заметила машину мужа, вы сразу сообразили, что из этого можно извлечь. И вы сразу поехали сюда. Но на этот раз вы не подъезжали к самому дому, вы оставили машину на дороге, на обочине, вы пробрались сквозь кусты, перелезли через забор. Увидев, что в доме как будто никого нет, вы решили выяснить, был ли вообще здесь Эдгар Феррел. Вы…
– Нет, нет! – отчаянно закричал Эддисон.
– Вы вошли в дом, – продолжал Мейсон, – убедившись, что в нем никого нет. Попытались открыть дверь, увидели за ней труп Феррела и в панике бросились ко мне в контору…
– Мейсон, ну что вы говорите!
– Я знаю, что говорю, – заявил адвокат. – Вы оставили там отпечатки пальцев. А это грозит вам местом в камере смертников в тюрьме Сан-Квентин.
Лицо Эддисона выражало полное отчаяние.
– Но вам следует помнить, что вы говорите сейчас со своим адвокатом, – заметил Мейсон, садясь в машину.
Когда Эддисон уселся рядом с ним, Мейсон спросил:
– Теперь вы по-прежнему хотите обратиться в полицию?
– Нет, – прошептал Эддисон.
– Из-за вас, Эддисон, – заметил Мейсон, – я тоже рискую свернуть себе шею. Итак, мы не будем сообщать в полицию о своей находке.
– Но отпечатки моих пальцев?
– Слушайте меня внимательно, Эддисон. Вы позвоните Лоррейн Феррел, спросите ее, не слышно ли чего нового об Эдгаре. Во время разговора упомянете о том, что Эдгар приобрел дом и вы знаете, где этот дом находится. Я полагаю, что Лоррейн еще не знает об этом приобретении мужа?
– К счастью, не знает, – подтвердил Эддисон, – иначе бы она сразу же сказала мне об этом.
– Коснитесь этого в разговоре так, будто она обязательно должна знать о покупке и о ее местонахождении.
– Как только я заикнусь о домике за городом, она сразу же пристанет ко мне, чтобы все о нем разузнать и увидеть его, – заметил Эддисон.
– Отлично, вы поедете с ней.
– Значит, я должен еще раз побывать там? – ужаснулся Эддисон.
– Да. И чем скорее, тем лучше.
– И что тогда?
– Тогда вы обнаружите там труп. Но как только вы позвоните в полицию, и вы, и Лоррейн вернетесь в город и будете ждать меня в универмаге.
– Но что это изменит?
– Вы войдете в дом вместе с ней, она будет свидетелем. Вы везде оставите отпечатки своих пальцев в присутствии свидетеля. Когда полиция снимет их, она не сможет определить, когда вы их оставили – утром, вечером, вчера, или сегодня, или…
– Что – или?
– Или во вторник, когда было совершено убийство.
Глава 8
Мейсон поставил машину на стоянке, вошел в здание и хотел уже направиться в свою контору, но потом передумал и двинулся к Дрейку. Его контора работала круглосуточно, сам Дрейк задерживался там допоздна.
Когда Мейсон вошел, Дрейк говорил по телефону:
– Да, сержант… Нет, я не могу раскрыть источники информации… Нет, это не жертва… Да, я знаю, что имею дело с властями, а вы имеете дело с сыскным агентством, если вы лишите меня этих источников, мне придется закрыть контору. Я же не спрашиваю вас, откуда вы… Но ведь это одно и то же… Нет ли здесь у меня Перри Мейсона? Но у него своя собственная адвокатская контора. Позвоните ему… Хорошо, я свяжусь с ним. До свидания. – Дрейк повесил трубку и обратился к Мейсону: – Откуда ты только узнал о поддельных чеках, Перри?
– А что?
– Звонил сержант Голкомб. Они задержали парня по имени Эрик Хенсел. Тот предъявил поддельный чек на две тысячи долларов, подделав подпись владельца универмага Джона Эддисона. Если бы банк не получил от нас предупреждения, парень бы забрал эти деньги. Они попытались дозвониться до Эддисона, но не могли застать его. А тот парень заявил, что получил чек от вас. Как только сержант Голкомб услышал ваше имя, так у него сразу подпрыгнуло давление.
– Я позвоню ему, – заметил Мейсон, – а пока собери с полдюжины своих парней, через два часа их ждет работа.
– Что случилось?
Мейсон поудобнее устроился в кресле.
– А ты в хороших отношениях с шерифом?
– Да так себе. А что?
– Тебе придется заехать к нему. Дело касается Эдгара Феррела. Он совладелец Эддисона.
Глаза Дрейка сузились.
– Дело вот в чем, – продолжал Мейсон. – В четверг днем Эдгар Феррел отправился в отпуск, нагрузив машину всякими походными принадлежностями – спальным мешком, палаткой, рыболовными снастями, – он забил этим весь багажник и даже заднее сиденье снял, чтобы освободить место для вещей. А сегодня днем его жена Лоррейн Феррел видела на улице его автомобиль. Ей показалось, что его ведет женщина, но она в этом не уверена. Поэтому надо как следует проверить все больницы, выяснить все случаи аварии и постараться узнать, что же произошло. Феррел мог стать жертвой грабителей, которые отняли у него машину, а самого вполне могли убить. И действуй поживее. А я пока переговорю с Голкомбом.
Сержант Голкомб, сняв трубку, услышал спокойный голос Мейсона:
– Дрейк сообщил мне, что вы хотели связаться со мной? Я к вашим услугам.
– Каждый раз, когда я сталкиваюсь с вами по какому-нибудь делу, все идет кувырком.
– Что у вас за дело и что идет кувырком? – спросил Мейсон.
– Здесь у меня сидит человек, задержанный при попытке предъявить поддельный чек. Он говорит, что именно вы должны знать все об этом чеке.
– Вы уверены, что чек подделан?
– Конечно. Подпись поддельная. Подпись Джона Эддисона, владельца универмага, – сказал Голкомб.
– А что говорит об этом сам Эддисон?
– Мы до сих пор не могли связаться с ним. В банке заметили подделку лишь потому, что агентство Дрейка предупредило банки о возможности такого мошенничества.
Мейсон подмигнул сидящему напротив Дрейку и осведомился:
– А как об этом узнал Дрейк?
– Он отказывается говорить, – ответил Голкомб, – но нам известно, что солидная доля его работы связана с вашей адвокатской деятельностью. И тут этот парень сказал, что вы знаете о чеке. Словом, мы решили расследовать это дело.
– Сейчас я приду взглянуть на него и заодно поговорю с вами, – сказал Мейсон.
В голосе Голкомба послышалось удивление:
– Когда?
– Прямо сейчас.
– Отлично, – сказал Голкомб. – Я уж думал, что вы не захотите связываться с этим.
Мейсон повесил трубку.
– Голкомба ваше поведение часто ставит в тупик, – усмехнулся Дрейк.
– Он такой тугодум, что ему можно сунуть под нос пачку динамита с горящим фитилем, а он будет соображать, что бы это значило. Ладно, пойду навещу его.
Мейсон сел в машину и подъехал к отделению полиции.
Сержант Голкомб, наморщив лоб и сдвинув брови, мрачно жевал сигару. За столом напротив него сидел Эрик Хенсел. Теперь этот парень вел себя не столь нагло.
– А, Мейсон, – приветствовал адвоката Голкомб. – Садитесь.
– Что вам от меня нужно? Это все провокация. Вы думаете, что вам все можно… – затараторил Хенсел.
– Хватит! – рявкнул на него сержант. – Молчать! Говорить буду я.
Хенсел тут же умолк.
– Его взяли, когда он пытался получить деньги по чеку на две тысячи долларов, подписанному якобы Джоном Эддисоном, – объяснил Голкомб. – Подпись сделана карандашом, затем обведена чернилами. С Эддисоном мне связаться не удалось. Хенсел поначалу вел себя прилично, но потом вдруг заявил, что его друг, газетчик Джордж Виттли Дундас, может устроить полиции неприятности. Позвонили Дундасу. Тот выслушал нас и хмыкнул, заявив, что он действительно встречал Эрика Хенсела, но знает его плохо, связей с ним не поддерживает и пусть Хенсел не ссылается на него. Он сказал, что встречал этого типа один или два раза в баре.
– Мерзкая крыса! – не выдержал Хенсел. – Хочет улизнуть.
– Молчать! – рявкнул Голкомб еще более свирепо.
Хенсел съежился. Его пальто, будто внезапно став на размер больше нужного, нескладно повисло на нем.
Голкомб перекинул сигару из одного угла рта в другой. Вид его явно говорил, что как только он докопается до правды, то спуску виновным не даст.
– Ну и что дальше? – вежливо спросил Мейсон.
– Когда номер с Дундасом не прошел, Хенсел выдал новую историю. Сказал, что был у вас в конторе, что обсуждал дело, касающееся Эддисона, и вы будто бы дали ему чек от имени Эддисона.
– Что же это за дело, касающееся Эддисона?
– Об этом он молчит.
– У вас уже готово для него обвинение? – спросил Мейсон.
– Да. Мошенничество.
– Что же, – предложил Мейсон, – стоит проверить его отпечатки пальцев. По ним мы определим, кто он на самом деле. Если он так ловко придумывает разные истории, то…
Хенсел подпрыгнул на стуле:
– Ты, чертов умник! Законник паршивый!..
Сержант Голкомб отреагировал мгновенно. Мощным пинком он усадил Хенсела на место, добавив:
– Сядь и заткнись!
– Следовательно, – спокойно продолжал Мейсон, будто ничего не заметив, – в первую очередь предстоит точно установить личность этого человека.
Голкомб внимательно слушал Мейсона.
– Но до сих пор вы еще не опровергли его версию.
– Я не слышал его версию.
– Я же пересказал вам ее.
Мейсон повернулся к Хенселу:
– Значит, вы были в моей конторе?
– Сами отлично знаете, что был.
– И я дал вам этот чек?
– Да, именно вы.
– Чек, подписанный Джоном Эддисоном?
– Да.
– А за что вы должны были получить его?
– Вы знаете за что. Чего спрашиваете?
– Я хочу, чтобы вы ответили на мой вопрос, – спокойно продолжал Мейсон. – Если вы получили от Эддисона чек на две тысячи долларов, значит, вы либо оказали ему некоторую услугу, либо должны оказать ее. Даром две тысячи не дают.
– Если вы так настаиваете, я могу все рассказать, – с угрозой в голосе заявил Хенсел.
– Да, я настаиваю, – заявил Мейсон.
– Отлично. Мне известно, что Эддисон заплатил вам, чтобы… Сам знаете за что…
Мейсон улыбнулся:
– Адвокату платят за то, что он знает. Но если вы уверяете, что Эддисон заплатил за то, что знаете вы, тогда, молодой человек, вы угодили из огня да в полымя. Если вы каким-либо образом избежите обвинения в подделке чека, то вы только что сознались в вымогательстве.
Сержант Голкомб от неожиданности перестал жевать свою сигару.
– Вот оно как оборачивается! – воскликнул он.
– Что оборачивается? – спросил Мейсон.
– Да ведь этот парень занимался шантажом, – сказал Голкомб. – Ловко вы подцепили его с этим чеком. Он не мог отделаться от обвинения в подделке чека, не открыв того, что занимался шантажом. Поэтому-то он и не мог объяснить, за что получил чек.
– За что же вы все-таки получили чек? – спросил Мейсон.
Хенсел ответил уже более примирительным тоном:
– Я затеваю одно дело и нуждаюсь в деньгах. Я говорил об этом с Эддисоном. Эддисон посоветовал мне обратиться к вам, к своему адвокату. Я изложил вам все дело, вы одобрили мое предложение, сказали, что Эддисон согласен финансировать меня, и дали мне этот чек.
Мейсон улыбнулся:
– Вот прямо так – вынул из шляпы и дал вам?
– Из моей шляпы!
Мейсон смотрел на него с сочувствием. Голкомб не выдержал:
– Что вы чушь мелете, Хенсел? Из вашей шляпы! Вы хоть понимаете, что говорите?
Хенсел растерялся.
– Продолжайте, – сказал Мейсон.
– Идите к черту!
– Так что со шляпой? – настаивал Голкомб.
Читать бесплатно другие книги:
