Возвращение из отпуска Мошков Кирилл

— А… Это первый уровень. Вы уж не обижайтесь, но действительно для чайников. Там еще два, уже очень правдоподобные. В общем, как раз в апреле я получил новое звание и был переведен из специальной службы Флота в Управление безопасности. Там создано отделение гренадеров при начальнике Управления. Я — старшина отделения, офицер для особых поручений начальника Управления.

Йон опять присвистнул.

— Слушайте, вас же прятать надо. Не дай Бог, они всерьез возьмутся за депортацию. Вы же тут родились, вы же знаете.

Легин цепко глянул вправо. В транспортный тоннель с гудением проехал полицейский бус, приседая от перегруженности.

— А вы говорите — возьмутся. Уже взялись. Слушайте, Йон, — он обернулся к Лорду. — Что вы знаете о Закрытых секторах?

Лорд недоуменно пожал плечами.

— Ну-у… Это покинутая часть Космопорта. Примерно тридцать-сорок жилых и пять-десять производственных секторов. Их выселили и заблокировали по приказу Рудольфа Пятого году в 600- м. Общий износ, условия ниже принятых стандартов… И все такое.

Легин остановился на углу.

— Вот что. Пойдемте где-нибудь сядем и поговорим. А то мы, похоже, привлекаем внимание.

Лорд задумался.

— Можно в «Три семерки», место тихое, да и недалеко.

Они повернули обратно вдоль серо-зеленых пластиковых панелей стены зала, и тут из неприметной двери быстро вышли и окружили их шестеро полицейских.

— Документы. — На них смотрели стволы автоматов. Замирая, Лорд дрожащими пальцами вынул пресс-карту. Черноусый офицер мельком глянул на нее и тут же вернул, отстраняя журналиста. — Ваши! — Лорд в ужасе взглянул на своего спутника.

Легин совершенно спокойно, с вежливой улыбкой протянул офицеру пустую ладонь.

Лорд пошатнулся, живот его схватил противный холод.

Тут произошло нечто очень странное. Офицер без тени удивления взял с ладони Легина нечто невидимое и раскрыл.

Сержант заглянул ему через плечо, кивнул и почтительно выпрямился.

Офицер вернул Легину невидимое и очень вежливо козырнул.

— Извините, сударь. Просим не обижаться: чрезвычайное положение…

— Я понимаю, — совершенно спокойно ответил Легин, приятно улыбаясь и пряча невидимое во внутренний карман пиджака. — Все в порядке, инспектор.

— Еще раз извините. — Полицейские очень почтительно откозыряли и торопливо ушли в дверь пикета. Пластиковая дверца захлопнулась, полностью слившись со стеной.

Пораженный Лорд вытаращил было глаза и раскрыл было рот, набирая воздух для вопроса, но Легин быстро взял его под локоть и потащил вдоль панелей, тихо говоря:

— Улыбайтесь, дружище, улыбайтесь. Все хорошо, все нормально.

Похоже, он не хуже Лорда знал, где находится бар «Три семерки»; не давая журналисту опомниться, он протащил его по краю зала до первого же поворота, свернул под указатель «Пешеходные транспортеры Западных секторов» и тут же встал на эскалатор, который споро потянул их вниз, в сторону Центрального яруса.

Лорд с трудом удержал равновесие, едва не уронив чемоданчик. За прозрачными стенами трубы эскалатора змеились красные и зеленые трубы и кабели.

— Легин, что это было? — выговорил наконец Лорд.

— Гипноз, — ответил Легин. Справа за стеклом сквозь паутину кабелей и труб замелькал залитый ярким светом простор Центра. — Обыкновенный гипноз.

— А почему я не видел того, что вы ему дали?

— А потому что вас я под контроль не брал.

Ошеломленный журналист закрутил головой.

— Невероятно.

— Да что вы, Йон. Это же детский фокус.

— Нет, невероятно. И что же вы ему показали?

— А я не знаю, — улыбнулся Легин. — Он увидел что- то значительное для себя. А что именно — я не знаю.

— Что, вы и через паспортный контроль так прошли?

— Да, — признался Легин.

— Потрясающе.

— Перестаньте, Йон. Меня этому на первом курсе учили.

Эскалатор вырвался из паутины труб и в сверкающей оболочке заскользил, снижаясь, над Центром — гигантским, не меньше Главного зала ожидания, пространством, где собраны были тысячи магазинов, магазинчиков, универмагов и супермаркетов, виртотеатров, дискотек, концертных и спортивных залов — словом, всего, что только могло служить к увеселению приезжего или же праздного портмена, а главным образом — к опустошению его кошелька.

Бар «Три семерки» находился прямо у выхода с двух разных эскалаторов и, видимо, поэтому всегда был полупуст: богатые бездельники искали места помоднее, а разного рода галактическим бродягам он казался слишком приличным.

Они сели у стеклянной стены, откуда видно было ближайшие кварталы Центра. Прямо напротив них сверкали неоновые переливающиеся огни какого-то варьете.

Подошел хмурый, смурной с утра официант.

— Что господам угодно?

— А чего-нибудь, — с великолепной портменской небрежностью откинулся в кресле Лорд. — С утреца хорошо бы пивка, верно?

Легин согласно кивнул:

— Какое у вас пиво, братец?

— Земной будвайзер, земной гиннес, из земных светлых — хайникен, — хмуро забормотал официант. — Наши: кронос, паритет, паритет светлый, сантори-порт…

— А-ххха, — перебил его Легин, и изумленный Лорд уставился на него: Таук заговорил, как истинный портмен, проводящий всю жизнь между Центром и Субурбией — протяжно и мягко. Никто бы не заподозрил, что Йон еще минуту назад слышал его острое, по-земному твердое произношение. — Принесите-ка нам по паре будвайзера, дружище. И сами выпейте кружечку за наш счет. И, если можно, рыбки там какой-нибудь…

— Будет сделано, — повеселевший официант умчался.

— Ну, вы даете, — восхитился Лорд. — Вы говорите, будто родились в Космопорте.

Легин засмеялся.

— А я и родился в Космопорте, Йон. Забыли?

— Тьфу, забыл, — смутился журналист. — Да-с. На старуху бывает проруха, а на Лорда склероз.

Легин взглянул за стекло. Обычно в это время — было около одиннадцати утра — улицы Центра начинали оживать, заполняясь сотнями туристов. Даже если сделать поправку на будний день, сегодня улицы были необычно пусты.

Еще бы: семьдесят пять процентов из ежедневных полутора миллионов туристов прибывает в Космопорт с планет Конфедерации.

Сейчас же все эти люди были лишены возможности передвигаться — проще сказать, интернированы.

А тем, кто прибывал в столицу с имперских планет, вряд ли так уж хотелось развлекаться в этот день.

В воздухе висело тягостное недоумение.

Столетия сосуществования. Столетия! Миллионы имперских подданных работали в Конфедерации, сотни тысяч учились. Многие едва ли не всю жизнь жили, скажем, в Солнечной системе, не меняя гражданства. Точно так же миллионы конфедератов жили и работали в Космопорте и на планетах Империи.

В последние столетия в Конфедерации практически невозможно было найти систематических проявлений антиимперских настроений. Об Империи можно было сказать почти то же. Разница заключалась в том, что нравы Конфедерации позволяли публиковать в газетах карикатуры и на Президента Галактического совета, и на Пантократора; в Империи если уж кто и шаржировался, то только не Пантократор.

Никому и в голову не приходило призвать к вражде, к разрыву отношений между Сверхдержавами, отношений, освященных именами Пантократора Иеремии Святого и Президента Петрова, заключивших семьсот лет назад после тягостного смутного столетия Пакт о Принципах.

И вот…

Главное, что все это выросло не на пустом месте, думал Легин. Просто завершились те процессы, которые шли в последние годы, завершились, в общем-то, закономерно.

Семнадцать лет назад неведомая сила собрала в этом мире Рыцарей из нескольких параллельных миров, и в долгой гонке они настигли и низвергли Хозяина, последнего могущественного врага рода человеческого, древнего, как сама человеческая история.

Родной дядя Легина, врач Фродо Таук, был среди этих Рыцарей; правда, он не дошел вместе с остальными до конечной цели — раненный вражеской стрелой, он вынужден был покинуть отряд, который первоначально возглавлял.

Фродо написал книгу об этом — он был не только врачом, но и писателем. Романы его были довольно известны в Империи, а на Новой Голубой, где он жил, его числили просто-таки живым классиком. Но его книга о низвержении Хозяина так и не увидела света: Фродо считал, что ее рано публиковать. Легин читал ее рукопись, хранившуюся даже не в компьютере (Фродо опасался, что из его компьютера какой-нибудь не по делу лихой хакер может выволочь ее в Галанет), а на бумаге в сейфе.

Майкл Джервис — тот из Рыцарей, что в финальной схватке в Тронном зале Хозяина бросил на вершину Трона древний стеклянный шар, вспыхнувший набранным за тысячелетия концентрированным солнечным светом и извергнувший великого преступника в небытие — впоследствии долго не мог вернуться в свой мир, работал в Галактическом контрольном отделении (организации, созданной специально для борьбы с могущественной агентурой Нечистого) и пятнадцать лет назад принял участие в ликвидации еще одной черной силы — самозванца Тролля Хо, пытавшегося после низвержения Хозяина перехватить инструментальный контроль над некрожизнью в Галактике. Легин читал его засекреченный беллетризованный отчет о падении Хозяина, кознях Тролля Хо и гибели этого последнего в далеком мире.

Десять лет назад Легин, тогда четырнадцатилетний практикант, сам дрался на Новой Голубой Земле с гоблинами, осиротевшими слугами Врага, был в Цитадели Хозяина и даже видел своими глазами пустую вершину Трона.

И куда бы он не попадал впоследствии, везде он встречал явные или тайные некробиотические силы, осиротевшие без своих ужасных хозяев. На Эрне он проник в логово голодных демонов гаки и разгромил его. На Шилемауре он, как жук по муравейнику, пронесся по гнездовьям красноглазых черных сущностей, вышедших из своих лесов, и научил аборигенов бороться с этим видом некрожизни механическим способом — изгонять, осеняя совпадающим с командой их дезинтеграции знаком Креста. Три года целый отдел Спецслужбы Космофлота под его руководством боролся с разнообразными проявлениями низринутых черных сил, бесцельно, но жестоко вредящими человечеству во многих уголках Галактики.

И вот год назад он возглавил специальное отделение при начальнике Управления безопасности человечества. Официально оно было создано для специальных поручений. В действительности оно занималось только и исключительно организацией систематической нейтрализации и ликвидации сил некрожизни в масштабах Галактики.

— Что привело Империю к этому шагу, Йон? — спросил он Лорда, когда уже принявший пивка и повеселевший официант принес им запотевшие бокалы с рыжей горькой влагой, сухие хлебцы и копченую рыбу по-тоскалузски. — Вернее, не так. С чего все это началось?

— С запрещения старых религий, — немедленно ответил Йон полушепотом. За стеклом полицейский наряд запихивал в «воронок» компанию похмельных японцев, которых выволакивали с черного хода веселого варьете напротив.

Действительно, двенадцать лет назад покойный Роберт Одиннадцатый внезапно отложился от Римской церкви, доминировавшей до тех пор в Империи всю ее тысячелетнюю историю, и с большой помпой возглавил новый, весьма странный культ — Церкви Единого Сущего. Официально старые религии не были запрещены — просто государственные чиновники в несколько дней поснимали со всех церквей Космопорта распятия, полумесяцы, могендовиды и изваяния Будды и заменило их двусмысленным символом нового культа — молотом. Немногие твердые последователи старых религий быстро были поставлены в положение иноверцев. Более того, началась невиданных масштабов кампания и против атеизма, признаваться в котором с определенного момента стало весьма невыгодно. Пантократор, правда, вскоре почил в бозе, будучи девяноста пяти лет от роду; все ждали, что трон займет его шестидесятилетний сын Бертольд, но тот внезапно отрекся от престола, и корону Галактики надел внук, ставший Робертом XII.

Он продолжил дело деда с небывалой рьяностью. Все лица, обычно сопровождавшие Пантократора на телеэкранах — министр двора Шпеннглер, министр безопасности Эндерс, министр иностранных дел Хайзиг — исчезли в одночасье. Их заменили какие-то безмолвные статисты. Остался только министр по делам культов Маттхойзер, сразу вошедший в небывалую силу. Этот тщедушный, седенький старичок в золотых очках, с вечно оттопыренной нижней губой, затмил самого Пантократора — рослого молодого мужчину — зачитывая за него, согласно кивающего, почти все выступления.

И это действительно было только начало — теперь ясно было видно, что именно с этого момента Империя покатилась туда, где оказалась сегодня.

— А вы религиозны, Йон? — спросил Легин. Ничего не понимающих землян-японцев увезли, улица вновь опустела. Из соседнего с варьете скромного заведения под вывеской «Салон массажа» высунулись две девицы, огляделись и убрались от греха подальше.

Йон помолчал.

— Ну, вам-то я скажу. Я католик. Таких, как я, большинство. Мы лояльно приняли новый культ и исполняем его обряды, но стараемся оставаться христианами. Или, скажем, мусульманами, как мой редактор.

Он перекрестился, быстро глянув по сторонам, и вздохнул.

— Хотя, честно говоря, я не знаю, как можно оставаться христианином и исполнять эти бесовские обряды. Впрочем, Господь милосерд… А вы, Легин? Вы веруете? По-моему, у вас в Конфедерации это редкость.

— Не такая уж редкость, — рассеянно ответил Легин, глядя на стекло. — А я… Да, я верующий. Моя семья издавна принадлежит к антиохийской православной церкви.

— У вас греческие предки? Или арабские? — мигом спросил Лорд — машинально, по журналистской привычке.

— И греческие тоже, — кивнул Легин.

В этот момент в бар вошел новый посетитель. Лорд быстро оглядел его.

Это был очень молодой рыжеволосый юноша в черных джинсах и тертой кожаной куртке, когда- то коричневой, а теперь светло-рыжей. На ногах его позвякивали шпорами ковбойские сапоги на мощных каблуках, от которых он казался еще выше — а росту в нем было не меньше ста девяноста сантиметров. Длинные, пышные его волосы были забраны в хвост, на длинном конопатом носу сидели круглые очки.

— Знакомое лицо, — пробормотал Лорд. — Черт, знакомое лицо… Легин, а зачем вам понадобились Закрытые сектора?

— Прятаться, — усмехнулся Легин, тоже следя за новым посетителем. — Видимо, я тут единственный конфедерат, который умеет, может и хочет избежать депортации. Вряд ли сейчас в Космопорте нелегально есть специалисты моего профиля, а уж легалов-то, наверное, побеспокоились изолировать. Йон, я должен проникнуть во Дворец и узнать, что все это значит. И что- то сделать. Иначе — война. Это вы понимаете?

— Понимаю, — тихо ответил Йон, не сводя глаз с юноши, который у стойки дожидался какого- то особенного пива. — А вы имеете такие полномочия?

— Полномочия предотвратить войну? — поднял Легин светлую бровь, кидая мгновенный взгляд на улицу, где опять проехал «воронок». — Здесь не нужно особенных полномочий, Йон. Здесь нужно только чувство долга, и все. А у меня его переизбыток.

Йон секунду помолчал и вдруг пихнул Легина в плечо.

— Таук, вы до слез прошибаете. Кстати, я вспомнил, кто этот парень. Это Дани Кригер, вокалист «Скай Оф Дарк».

— Я же его помню, — кивнул Легин. — Песенка такая ехидная — «Походка идиотов».

— Вы уникум. Вы еще и поп-музыку знаете, — поразился Лорд.

Легин смутился.

— Не очень. Просто я же из отпуска. Два месяца телевизор смотрел, а моя жена любит музыкальные программы.

— А кто она? — полюбопытствовал Йон.

— Биолог. Работает у моего дядьки в картографической службе Новой Голубой Земли.

Тут рыжая рок-звезда получила свое специальное пиво и оглянулась, окидывая взором столики. Легин неожиданно махнул рукой, приглашая.

— Зачем? — спросил было Лорд, но тут удивленный рокер слез с высокого стула у стойки и подошел, держа в руках бокал с темным пивом и тарелочку с солеными орешками.

— Вы меня? — вблизи было видно, что он чрезвычайно юн.

— Садитесь, Дани, — Легин приглашающе подвинул кресло. — Выпейте с нами. Легин Таук.

— Йон Лорд, — пробормотал журналист.

— Ага, — кивнул ему Кригер, не глядя. — Таук? — вопросительно повторил он, садясь и глядя на Легина. Лорд почувствовал некоторую даже ревность.

Легин же удовлетворенно кивнул.

— Ваша реакция на мою фамилию подтверждает то, о чем я подумал. Вы — сын Рыцаря Роби Кригера.

Кригер бросил мгновенный взгляд по сторонам, столь характерный для подданных Пантократора, затем взглянул через очки прямо в глаза Легину и сказал:

— Да.

— Так-так, — кивнул Легин. — Вы смелый человек, Дани. Кстати, я знаю вашу музыку. Мне нравится.

— Спасибо, — пробормотал Кригер.

— Я племянник Фродо Таука, — сказал Легин.

— Понятно, — кивнул Кригер.

— Фродо возглавлял отряд Рыцарей до битвы с «демонами» в Алеума, ваш отец возглавил его после этой битвы, в которой Фродо был ранен.

— Все так, — кивнул Кригер.

— Ваш отец жив?

— Да, — тихо ответил Кригер. — Он скрывается от ареста. Уже почти год.

— Потому что он Рыцарь, один из тех, кто низринул Хозяина, — сказал Легин, главным образом для Лорда. Лорд буквально задохнулся, Кригер же просто кивнул.

Легин мысленно прощупал окружающее пространство и, не обнаружив ничего угрожающего, отчетливо сказал, глядя Кригеру в лицо:

— Дани, я офицер Управления безопасности Конфедерации.

— Чем помочь? — мгновенно спросил Дани, от волнения поднимая рыжие брови и покрываясь испариной.

— Крыша во всех смыслах, — сказал Легин.

— Будет, — ответил Дани.

— И еще. Мне нужен ваш отец.

Дани напрягся, опять бросил быстрый взгляд по сторонам.

— Извините, я должен вас проверить.

— Пожалуйста.

— Я психократ, так что ничего не скрывайте.

— Я тоже психократ, — с улыбкой кивнул Легин.

Дани положил поверх руки Легина узкую руку с золотисто-медными волосинками на запястье и напрягся. Легин ощутил относительно слабое, но очень уверенное ощупывание и поспешно раскрылся.

— Ого, — сказал Дани. — Ну у вас и мощность.

Он напряженно изучал Легина.

— Я вам верю, — сказал он наконец и убрал руку.

— Фантастика, — пробормотал Лорд.

Дани, вспомнив про него, тут же взял и его за руку. Легин спросил:

— Почему вы занялись музыкой? У вас мощная психосила, только нетренированная.

— Почем занялся музыкой… — Дани пожал плечами и выпустил руку Лорда, мельком ему улыбнувшись. Глаза Лорда, в цехин размером, были абсолютно круглыми. — Я занялся музыкой потому, что я христианин, и мне нельзя поступать в высшие учебные заведения Империи.

— Я учился на Земле, — пожал плечами Легин.

— А я срезался в стокгольмское училище психотерапии, — мрачно сказал Дани, — а на следующий год меня в период абитуры не выпустили из Космопорта, потому что у меня были приводы в полицию за ношение нательного креста. Я сдал все экзамены по видеоканалу и прошел по конкурсу, а мне все равно не дали выездную визу, потому что по закону от пятьсот забытого года основание для выезда — только результаты очных экзаменов. Тогда я на все плюнул и стал играть в «Скай оф Дарк». — И, без всякого перехода: — Мой отец здесь, в Космопорте. Он живет в Закрытых секторах. Моя квартира — в Девяносто Шестом западном, который граничит с Закрытыми. У меня в квартире есть технический люк, который выходит в межсекторный тоннель. Там живут хиппи, я их знаю и подкармливаю. Через их тоннель по кабельной шахте можно вылезти в Закрытый G, там живет папа, уже восемь месяцев. Сидит в квартире и пишет книгу о Низвержении.

— Боже, я удивлюсь, — усмехнулся Легин, — если, например, Рыцарь Куниэда Като в своем дальнем мире не пишет тушью на пергаменте книгу о Низвержении.

— Ну, у папы там не только о Низвержении, — ревниво сказал Кригер. — Но это неважно. Пойдемте ко мне в гости. Сейчас, один момент. — Он отпил несколько глотков своего пива и сунул в рот несколько орешков.

Легин и Лорд тоже отхлебнули пиво и встали, засовывая в рот по полоске копченой рыбы.

— Эй, дружище, сколько? — кликнул Лорд официанта.

— Семь семьдесят, — подскочил тот, уже вполне живой.

Лорд сунул было руку в карман, но Легин опередил его — дал официанту десять марок и небрежно щелкнул пальцами:

— Без сдачи.

Они вышли на улицу, и официант проводил их задумчивым взглядом. Он, естественно, знал Дани Кригера и знал, что тот всю эту неделю работает неподалеку в студии и, закончив ночную смену, заходит с утра выпить безалкогольного пива «портер-као», считающегося у космопортовской богемы хорошим тонизирующим средством, но он никогда не видел, чтобы рокер Дани подсаживался пить к таким лощеным хлыщам.

Глава третья

— Легенда будет такая, — сказал Дани, когда они встали на эскалатор. — Легин — мой новый телохранитель. Я его найму официально, через моего менеджера. Никто не удивится, потому что у меня уже был телохранитель, но потом я выяснил, что он у меня ворует всякие мелочи, и три недели назад я его уволил. А вы, Йон, работаете над большим интервью со мной, я это опять-таки проверну официально, через пресс- агента нашего лейбла.

— То, что надо, — кивнул Легин. — И не беспокойтесь о документах. Ваш менеджер будет уверен, что видел мой космопортовский паспорт.

— Гипноз, — засмеялся Дани. — Первый раз вижу человека, владеющего гипнозом.

Они соскочили с эскалатора, пробежали по платформе и впрыгнули в поезд метро, когда над дверями уже отмелькали зеленые цифры и выскочили красные «28… 29… 30». Двери закрылись, они бросились в кресла, и поезд, плавно набирая ускорение, понесся в жилые сектора Западного полушария. За окнами сверкающей полосой мелькали внутренности Космопорта, затем с минуту вздымались слабо освещенные блестящие поверхности, которые вдали обрезала чернота с выпуклыми белыми точками звезд — поезд несся в прозрачной трубе по поверхности одного из сегментов Космопорта, вокруг которого еще имелись незастроенные за столетия развития Звездного Дома полости. Вдалеке, на фоне звезд, мелькали ажурные фермы, многокилометровые, уходящие в неизмеримую даль сигары ангаров и причальных зон, округлые трубы тоннелей, и поезд опять вскочил в зелено-желтое мелькание. За прозрачными стенами судорожно вились многоцветные трубы. Поезд стал тормозить, замедлил ход и встал; голос сверху со значением произнес бархатно: «Западные жилые сектора» — и они вышли. Короткий транспортер, внимательный взгляд полицейского на углу, и они ступили на многополосный эскалатор, понесший их вдоль ярко- зеленых арок жилых секторов. Полминуты — и, перешагивая с быстрых полос на медленные, они по пологой дуге поднялись к арке 96- го сектора, за которой начиналась обычная улица — неширокая, один ряд деревьев вдоль правого тротуара.

— Вот здесь. — Блок, где жил Дани, был симпатичен, но ничем не отличался от сотен себе подобных — зеленый фасад, три этажа. Только у входа был не автозамок, а азиат-привратник в ливрее:

— Гости, мистер Кригер?

— Да, Лю. Не беспокойтесь.

Старик почтительно кивает, и вот уже лестница, мягкий ковер, Дани вставляет ключ, дверь распахивается.

Он вошел первым, и вдруг, пригнувшись за его спиной, Легин выхватил из кармана монетку и щелчком пальцев метнул ее, как из катапульты, куда-то вверх и вперед. Послышался мгновенный хруст, как будто разбилась рюмка. В ту же секунду Легин прыгнул, оттолкнув Дани, через всю комнату к оконной портьере. Лорд не успел проследить его движение, только услышал треск: в руках Легина оказалась видеокамера размером в полпачки сигарет, объектив которой был разбит.

— Ого, — только и сказал Лорд, а Дани возмутился:

— Когда они успели? Утром ее еще не было!

Легин опустил камеру в карман.

— Нагло работают, правда? Дани, сколько христиан живет в блоке?

Дани фыркнул:

— Тут в основном люди из шоу- бизнеса. Все, в основном, христиане либо мусульмане.

— Явно?

— Кто как. В основном — явно.

— Значит, всем сегодня-завтра поставят такие штучки. У нас в Космопорте никогда не церемонились. Пойду-ка я посмотрю остальные комнаты. Сколько тут помещений?

— Еще одна комната, кухня и ванная, — сказал ему вслед Дани, взглянул на Лорда и беспомощно пожал плечами. — Ну, Йон, и дела у нас творятся.

Журналист устало вздохнул, оглядывая комнату. Большая ее часть была занята разнообразной аппаратурой. Клавиатура амби-композера смотрела в потолок немигающим зеленым табло; Лорд тронул клавиши, и из больших динамиков в углах комнаты донесся неожиданный шквал переливающихся хрустальных звонов. Дани повалился в кресло.

— Садитесь, Йон. Я вам поставлю свою музыку. Это не «Скай Оф Дарк», это я один.

Он постучал, перегнувшись через столик, по клавишам рекордера, и из динамиков в комнату вполголоса хлынул мощный поток гитарно-колокольных переливов.

Вернулся Легин, неся в руках маленькие коробочки.

— Стояли везде, включая ванну. Не сразу заметишь, а заметишь — неспециалист не поймет, что это такое.

— Вот сволочи, — опять возмутился Дани, запуская руку в мини-бар.

— Дани, времени нет, — настойчиво сказал Легин. — Покажите мне, как пробраться к вашему отцу.

— А как же мой менеджер? — обиделся Дани. — Ему же надо позвонить, оформить вас…

— А… — Легин подумал секунду. — Ладно, сделаем так. Вас устроит мой двойник?

— Откуда вы его возьмете? — в один голос спросили Йон и Дани.

— Вот возьму. Он будет разговаривать, подпишет контракт, а когда менеджер уедет, вы на него брызнете водой, и он рассосется. Пойдет?

— Да, но… — промолвил пораженный Дани.

— Тогда не отвлекайте меня, — сказал Легин и замер, закрыв глаза.

Лорд вдруг вспомнил кое-что из своего досье.

— Он будет создавать фантома, — шепотом сказал он Дани. — Он на Шагрене учился этому у Буцудзен.

— А-а… — тоже шепотом ответил Дани и с интересом уставился на Легина. Тот все еще стоял с закрытыми глазами, бледнея, и вдруг сделал шаг назад.

Йон и Дани в один голос охнули. Посредине комнаты стояло два Легина в черных костюмах, посверкивая галстучной булавкой.

Один из них открыл глаза и тихо проговорил:

— Дани, у вас есть какая-нибудь еда? А то это всегда столько энергии отнимает…

— Да, сейчас, — ответил Дани и, боком мимо Легинов, кинулся в кухню. Когда он вернулся с тремя бананами и стаканом колы, один Легин уже сидел в кресле, массируя виски, другой же с задумчивым видом продолжал торчать посреди комнаты. Дани застыл в дверях, не зная, кому подать еду. Легины были совершенно одинаковые.

— Мне, мне, — усмехнулся тот, что был в кресле.

Дани осторожно шмыгнул мимо фантома и сунул Легину еду. Тот, едва поблагодарив, моментально проглотил бананы и залпом выпил колу.

— Давайте шкурки, — сказал Дани, оглядываясь на фантома.

— Да не бойтесь вы его так, — засмеялся Легин. — Это просто иллюзия. Его нет, он кажется.

Лорд посмеивался, но приближаться к фантому не спешил. Дани недоверчиво осмотрел стоящего Легина.

— Ну да, кажется. — Он тронул его пальцем. — Ой! Я думал, он бесплотный!

— Как бы он расписался в контракте в таком случае, а? — съехидничал Лорд. Сделав два осторожных шажка, журналист издалека потянулся к фантому пальцем, быстро тронул его за рукав и отступил. — Ничего страшного, — удовлетворенно заключил он, и тут фантом недовольно глянул на него и брезгливо отряхнул рукав.

— Виноват, — только и вымолвил Йон, пятясь к двери.

Легин прыснул.

— Ладно, господа. Я пошел.

— Идемте, я вам открою, — кивнул Кригер.

— Счастливо, Таук, держите нас в курсе, — сказал из угла Лорд.

Дани открыл небольшую дверцу в закутке между ванной и кухней. За тихо шипящими зелеными и красными трубами был виден небольшой стальной люк.

— Вот… Ой! — сказал Дани.

Люк был заварен.

Страницы: «« « 123456 » »»