Дело о сбежавшем трупе Гарднер Эрл

— Как вы сюда попали? — резко спросила она.

— Я же говорил вам — миссис Давенпорт дала нам ключ.

— Она не могла дать вам ключ. Я уверена, не могла.

Мейсон улыбнулся.

— В таком случае миссис Давенпорт не давала мне ключ, поскольку эта женщина утверждает, что она не могла его мне дать. Следовательно, я не мог им воспользоваться, чтобы оказаться здесь. Отсюда вытекает, что меня тут нет. Не обращайте на меня внимания.

— Но если есть такое письмо, — произнес полицейский, — нам лучше взять это письмо и передать его окружному прокурору.

— Вся тонкость в том, — заметил Мейсон, — что никто не знает, что содержится в этом письме. Содержатся ли обвинения против кого-либо или имеются какие-нибудь улики. В конверте может, чего доброго, содержаться завещание.

— Все ясно. Давайте взглянем на это письмо, — сказал полицейский. Вы адвокат жены. Секретарь здесь. Я представляю закон. Где оно?

— Никто не может вскрыть это письмо без разрешения вдовы покойного.

— Погодите… Я гляжу, с вами трудно иметь дело.

— Нет, если вы действуете в рамках закона. Как вас зовут?

— Я Сидни Бум. Работаю у шерифа. Эта территория не входит в городскую черту. Она является частью округа.

— Прекрасно. Итак, хотите вы действовать в рамках закона или нет?

— Разумеется, я хочу, чтобы все было по закону.

— О'кей. Что касается данной движимости, то она является общей для супругов, и пережившей мужа вдове полагается ее половина. Другая половина достанется ей после утверждения завещания. Формально она располагает правом распоряжаться собственностью прямо сейчас, однако это право не может вступить в силу до тех пор, пока не будет утверждено судом по наследственным делам.

— Повторяю, я не силен в юридических тонкостях, — начал злиться полицейский, но одно совершенно ясно: если имеются какие-то улики, они должны остаться в целости и сохранности.

— Совершенно верно, — продолжил как ни в чем не бывало Мейсон. — Если данное письмо не является уликой, а представляет определенную ценность как объект права собственности, я должен предпринять все возможное, чтобы оно не оказалось за пределами этого дома.

— Что вы имеете в виду?

— Откуда я знаю, что в этом конверте, который должен быть вскрыт в случае смерти его хозяина, не содержится завещание? Может быть, в нем находятся какие-то ценные бумаги, которые он захотел передать своему секретарю? Наконец, там могут быть наличные.

— Лучший способ узнать — вскрыть письмо.

— Кроме того, — Мейсон сделал вид, что не слышит, — в нем может содержаться нечто такое, что имеет непосредственное отношение к указанному имуществу… что-то такое, что носит конфиденциальный характер.

— Но он отдал письмо своему секретарю.

— Не совсем так. Он передал его ей на сохранение. Он не отдавал его ей. Она сама призналась, что в случае, если он его востребует, оно подлежит возврату.

— Нет-нет, я не это хотела сказать, — вставила Мабель Нордж. — Я хотела сказать, он отдал мне письмо, чтобы я передала его в полицию в случае его смерти.

— Он так и сказал — «Передать его в полицию»? — спросил Мейсон.

— Оно должно быть вскрыто в случае его смерти.

— Он не просил передавать его в полицию?

— Как вам сказать… я не помню, что он в точности говорил.

— Вот видите.

— Эта женщина все записывает, — заметила Мабель Нордж, указывая на Деллу Стрит. — Она записывает все, что мы говорим.

— Вы против? — спросил Мейсон.

— Мне… мне кажется, что это нечестно.

— Отчего же? Вы хотите внести какие-то изменения в сказанное ранее? После того, как все хорошенько обдумали?

— Я думаю… вы ужасный человек.

— Так думают многие.

— Но мы не можем, — полицейский упрямо продолжал гнуть свое, — обойти вопрос об уликах. Не понимаю, что происходит, но эта молодая женщина, которая здесь работает, утверждает, что имеется какой-то конверт, который необходимо вскрыть в случае чьей-то смерти, и что содержащаяся в нем информация может привести к…

— …задержанию человека, виновного в его смерти, — отчеканила Мабель Нордж.

— Вы утверждаете, что он был убит?

— Вполне возможно.

— Вы убеждены в этом?

— Я только знаю, что он всегда боялся этого.

— Вы также знали, что он находится под наблюдением врача, не так ли?

— Э… да.

— И что с его высоким давлением и плохими сосудами он может в любую минуту умереть?

— Он не сообщал мне такие подробности.

— Но он говорил с вами о своей жене?

— Ну… не совсем так.

— Следовательно, вы не знаете, что содержится в письме? И можете только догадываться?

— Как вам сказать… Я так предполагаю. Скоро узнаем. Бум решил напомнить о себе.

— Где это письмо? — решительно потребовал он.

— В моем столе, в ящике.

— Достаньте его!

— Минутку, минутку, — вмешался Мейсон. — Такое решение будет крайне необычным и совершенно противозаконным.

— Я все же рискну, — заявил полицейский. — Под мою ответственность. Я прослежу за тем, чтобы эта женщина ничего не взяла из стола, кроме письма, и если оно действительно там лежит, я гарантирую, что с ним ничего не произойдет. Я вас не знаю, но, судя по всему, вы адвокат вдовы. Вы прибыли сюда довольно быстро.

— И, вероятно, весьма кстати, — дружелюбно улыбаясь, заметил Мейсон. — Поскольку я должен обеспечить сохранность имущества.

Мейсон кивнул в сторону Мабель Нордж, которая возилась с правой дверцей своего стола.

— Почему она здесь в такое позднее время?

— Она здесь работает.

— Ночью? — удивился Мейсон.

Полицейский нахмурился.

— Эй, — обратился он к мисс Мабель, — что вы здесь делаете ночью?

— Я… я проезжала мимо и увидела огни.

— И куда вы направлялись? — спросил Мейсон.

— Просто проезжала мимо.

— Но ведь тут тупик, — заметил Мейсон.

— Я… я… я хочу сказать… ехала мимо. Я…

— Вы ехали именно сюда? — наседал Мейсон.

— Это совсем вас не касается, — ее глаза сверкнули.

— Все ясно, — удовлетворенно произнес Мейсон. — Итак, она здесь. Ей тут нечего делать в такое позднее время. Или есть дела?

— Послушайте, — проговорил полицейский, — все очень запутано, и я не хочу из-за вас иметь неприятности.

— Они вам обеспечены, если вы попытаетесь что-нибудь тронуть.

— Полицейский подошел к Мабель Нордж и предупредил:

— Вы не должны здесь ничего трогать, кроме этого письма. Так где же оно?

— В ящике… В шкатулке…

— Хорошо. Я заберу его.

— Шкатулка заперта, — сказала она, выдвигая ящик. Бум взял шкатулку и встряхнул ее.

— Ничего подобного!

— Странно… я думала… Она должна быть закрыта.

— Рекомендую вам не трогать конверт, — остановил полицейского Мейсон.

Бум сосредоточенно уставился на конверт в шкатулке, затем медленно закрыл крышку.

— Что, по-вашему, с ним надо делать?

— Представить в суде.

— Предположим, с ним что-то случилось?

— Сделайте так, чтобы не случилось.

— Вы хотите сказать, чтобы я…

— Вы угадали, — ответил Мейсон, — положите ее в сейф. Передайте правосудию. Пусть судья, ведущий дела о наследстве, вскроет письмо в присутствии представителей налогового управления.

Мабель Нордж в раздражении топнула ногой, на глазах ее выступили слезы.

— Открывайте! Вот дурак!

Мейсон в упор взглянул на полицейского.

— Допустим, в конверте деньги, даже купюры в тысячу долларов, которые он хотел оставить своему секретарю? Вы готовы нести ответственность за вскрытие письма? В суде и перед налоговым управлением? Думаете, вам поверят на слово? Предположим, вам скажут: не хватает двух банкнот… Вы же прекрасно знаете, такие улики должны храниться в сейфе банка. Вы не имеете права прикасаться к конверту, равно как и представители банка. Он должен храниться опечатанным и может быть вскрыт только в присутствии оценщика налогов на наследство.

— Да, пожалуй, — процедил сквозь зубы Бум и повернулся к Мабель Нордж.

— Дурак! — выпалила Мабель. Лицо Бума сделалось красным.

— Повторяю, — перешла она почти на крик, — жена хотела свети его в могилу. Он догадывался об этом. В письме содержатся доказательства, подтверждающие ее причастность к еще одному убийству.

Мейсон пожал плечами и спокойно произнес:

— Это ваша работа. Вы просто обязаны передать письмо кому следует.

Полицейский заколебался.

— Откройте же его, — продолжала настаивать Мабель Нордж. — Разве вы не видите, что он заговаривает вам зубы, делает все, чтобы доказательства мистера Давенпорта не попали вам в руки?

Полицейский потянулся к конверту.

— Минутку, — остановил его Мейсон. — Давайте поступим так. Не слушайте меня, не слушайте ее. У вас есть окружной прокурор. Звоните ему. Спросите, что делать.

— Это мысль, — оживился Бум и направился к телефону.

— Учтите, — повторил Мейсон, — вы обеспечиваете сохранность конверта.

— Не слушайте его, — перешла в наступление Мабель Нордж. — Откройте шкатулку!

Мейсон зевнул.

— Это становится уже утомительным. Я не люблю попусту спорить. Что касается меня лично, я бы отдал письмо окружному прокурору с соблюдением соответствующих мер предосторожности.

— Хорошо, сейчас выясним у окружного прокурора, — сказал Бум, у которого давно уже голова шла кругом.

Он поднял трубку и заказал разговор. Вскоре послышалось:

— Это Бум, из полиции. Я в Парадизе. Прошу извинить за столь поздний звонок, сэр, но у меня очень важный вопрос. Здесь находится адвокат жены Эда Давенпорта, который недавно скончался. Так вот, в его офисе имеется письмо, оно должно быть вскрыто после смерти Давенпорта. Адвокат утверждает, вскрывать письмо можно только в присутствии оценщика по налогам на наследство… Нет, оно не адресовано властям. На нем написано — «Вскрыть в случае моей смерти и содержимое вручить властям».

— Добавьте, что он передал его мне… что оно находится в моем распоряжении, — подсказывала Мабель Нордж.

— Оно не может находиться в вашем распоряжении, — вставил Мейсон. — Вы больше не работаете у Давенпорта.

— О, да замолчите вы когда-нибудь! Как я вас ненавижу! — прошипела она.

— У вас имеются все основания для этого, — невозмутимо отвечал Мейсон.

— Скажите также окружному прокурору, что с ним находится женщина, которая все записывает, — прибавила она.

— Тише, — оборвал их Бум. — Ничего не слышно. Он молча слушал прокурора, затем сказал:

— Адвокат Перри Мейсон… О, вы его знаете?!.. Как? Имя довольно известное… Да, так… Он говорит, не возражает против того, чтобы конверт хранился в шкатулке и был передан на сохранность, пока не будет вскрыт на суде я в присутствии оценщика. Он считает, что в нем деньги… О'кей.

Бум положил трубку на рычаг.

— Вы, разумеется, теперь лично отвечаете за это письмо, мистер Бум.

— Совершенно верно.

— Вы передадите шкатулку окружному прокурору?

— Я прослежу за тем, чтобы она попала к нему.

— Вы сразу же передадите ее по назначению?

— Не сразу. У меня здесь еще дела. Я передам ее завтра. Прокурор говорит, что можно и завтра. А пока она будет храниться у меня, я отвечаю за нее.

— Ну что же, — Мейсон с удовлетворением потер руки. — Вообще я против этого, но если вы настаиваете… думаю, с конвертом ничего не произойдет.

— О'кей, я забираю его, — Бум собрался уходить. — На всякий случай, предъявите свою визитку, и если вы не адвокат вдовы… не мне объяснять вам последствия…

— Правильно, — весело ответил Мейсон. — Вот моя визитная карточка.

Бум, держа шкатулку под мышкой, направился к выходу.

— Я с вами, — сказала Мабель Нордж. Делла Стрит дождалась, пока за ними закроется дверь, и вопросительно взглянула на Мейсона.

— Быстро снимай чайник с плиты, — скомандовал он. — Кстати, заодно протри его тщательно и не забудь о ручках плиты. Они могут спохватиться, пока не ушли далеко.

Делла Стрит бросилась в кухню. Через несколько минут она вернулась и доложила:

— Полный ажур.

— О'кей, — облегченно вздохнул Мейсон, — Гаси свет, нам здесь больше делать нечего.

— Шеф, эта секретарша может уговорить Бума, и он вскроет письмо.

— Теперь нет, — заверил ее Мейсон. — Мы должны молиться, Делла, чтобы они вскрыли его не раньше чем подсохнет клей. Если они вскроют его раньше, сразу догадаются в чем тут дело.

— Я все же думаю, она добьется своего.

— Не раньше чем письмо попадет к окружному прокурору.

— Хотите пари? — предложила Делла Стрит. Ночную тишину разорвал звонок телефона. Мейсон бросил быстрый взгляд на свою секретаршу. Телефон продолжал зуммерить.

— Будем отвечать? — наконец спросила Делла Стрит. Мейсон кивнул головой.

— Возьми трубку, Делла. Ничего определенного. Сперва узнай, кто говорит.

Делла Стрит осторожно подняла трубку:

— Алло, — молча слушала несколько секунд. — Да. — Прикрыв трубку рукой, повернулась к Перри Мейсону. — Вызывают из телефона-автомата в Бейкерсфилде.

— Кого?

— Просто сказали, междугородная, Бейкерсфилд.

Делла Стрит быстро отвела руку.

— Алло. — На ее лице отразилось удивление, потом она схватила карандаш и стала быстро записывать на клочке бумаги.

Закончив писать, она перевела вопросительный взгляд на Перри Мейсона.

— Алло… алло… алло. Станция… нас разъединили… Я говорила с Бейкерсфилдом… Вы уверены…

Делла Стрит осторожно положила трубку на рычаг аппарата.

— Что там?

— Как только я сказала «Алло», мужской голос ответил «Кемпинг „Тихий океан“ в Сан-Бернардино, кабинка номер тринадцать, и связь оборвалась. Я подумала, нас разъединили, но телефонистка сказала, на том конце повесили трубку.

— Черт возьми! — разозлился Мейсон. — Он никого не назвал?

— Нет, но это был мужчина.

— Значит, междугородная?

— Да.

Мейсон поднялся со стула и начал расхаживать по комнате.

Делла Стрит с беспокойством следила за ним.

— Что произойдет, — спросила она, — если Мабель Нордж с Бумом вскроют конверт?

— В таком случае, — мрачно произнес Мейсон, — нас ждут крупные неприятности. Власти сразу же решат, что мы уничтожили важные доказательства, а взамен подложили чистые листы бумаги.

— Они могут установить, что письмо было вскрыто над паром? — спросила она.

— Конечно. Химический анализ клея на клапане конверта покажет, что наш клей отличается от первоначального.

— И что тогда?

— После того, как будет вынесено обвинение, — спокойно стал объяснять Мейсон, — мы окажемся в округе, где у нас нет друзей, где на нас смотрят с подозрением и где власти могут предпринять соответствующие действия, основанные на таком подозрении.

Она улыбнулась.

— Иначе говоря, нас могут засадить?

— Вполне возможно.

— В таком случае, не лучше ли будет… Вновь зазвонил телефон.

Мейсон кивком головы дал понять Делле, чтобы она взяла трубку.

— Алло… Да… — Прикрыв трубку рукой, она спросила у шефа:

— Вы будете говорить с Фресно?

— Узнай, кто говорит.

— Кто звонит?

Делла взглянула на Мейсона:

— Миссис Давенпорт.

Мейсон подошел к телефону:

— Алло.

— Это Перри Мейсон, адвокат?

— Правильно.

— Минутку, с вами будет говорить миссис Давенпорт. Вскоре послышался монотонный голос Мирны Давенпорт.

— Мистер Мейсон, произошла страшная ошибка. Он ушел от нас.

— Кто?

— Мой муж.

— Я уже слышал это от Сары Ансел. Он скончался сегодня днем… Постойте… Что вы имеете в виду?

— Я хотела сказать, что его нет, то есть он исчез.

— Так, значит, он не умер?

— Нет, мистер Мейсон, именно это я хотела сказать. Он совсем не умирал. Он просто исчез.

— Куда?

— Не знаю.

— Когда это произошло?

— Я даже не знаю. Он сел в машину и уехал.

Мейсон, с трудом сдерживаясь, сказал:

— Это что, новый способ разыгрывать людей? Что за лапшу вы мне вешаете на уши? Сара Ансел четко сказала:

Эд Давенпорт мертв. Она звонила около трех. Вот ее слова:

«Он скончался пятнадцать минут назад».

— Мы так думали. Так говорил доктор. Все были уверены, что он скончался, но, очевидно, он находился без сознания. Мы не знали как связаться с вами, пока, наконец, не дозвонились сюда и…

— Где вы сейчас находитесь?

— Мы в аптеке, но нам надо спешить, мы возвращаемся в Лос-Анджелес.

— Вам не надо возвращаться в Лос-Анджелес. Садитесь на первый же самолет, поезд или автобус, идущий на Сан-Франциско. Там сидите и ждите в аэропорту. В мезонине. Вам все ясно?

— Да.

— Вы сделаете так, как я говорю?

— Я должна поговорить с тетей.

— Где она?

— Стоит рядом.