Наша футбольная Russia Рабинер Игорь

Аргументация Колоскова по вопросу зарплаты главного тренера национальной команды, на мой взгляд, не выдерживала критики. При чем тут доплаты – то есть премиальные? Любой уважающий себя тренер идет в команду уровня сборной только на определенных – при этом вполне солидных – финансовых условиях. Так было всегда и везде. Только у нас возникло ноу-хау – на полном серьезе рассчитывать на то, что специалист будет работать бесплатно и в то же время качественно.

Время расставило все на свои места. Гус Хиддинк на посту главного тренера сборной России нынче зарабатывает два миллиона евро в год. И никому не кажется, что это чрезмерные деньги, которые могли бы быть истрачены на более актуальные надобности. Роль тренера в футболе – огромна. И платить ему оклад 500 долларов – значит, унижать и этого тренера, и подчиненных ему футболистов, и свою же федерацию, да и всю огромную страну. Которая не может изыскать средства, чтобы платить достойные деньги человеку, занимающему один из самых общественно значимых постов в стране.

Готовы поспорить? Тогда задайтесь вопросом, чье лицо в России более узнаваемо – главного тренера сборной по футболу или, допустим, любого из вице-премьеров правительства. И если вы ответите: второго, то это будет лукавством.

А если вернуться к конфликту Бышовца и Романцева, то приведу еще одну цитату. После отставки в интервью «СЭ» Анатолия Федоровича спросили:

– Окажись вы на месте Романцева, готовы были бы отпустить своих игроков в Бразилию перед важнейшими матчами Лиги чемпионов против «Штурма» и «Реала»?

– Не считаю себя вправе давать оценки Романцеву, но на его месте я бы подчинился решению исполкома РФС. Ведь речь идет не о каком-то «бенефисе Бышовца», а о матче с участием сборной России. Нельзя же забывать о таких понятиях, как патриотизм и любовь к Родине!

В последней фразе Бышовец сбился на неуместный пафос, который может подпортить впечатление от всей его аргументации. Но то, что проблема взаимоотношений с клубными тренерами сыграла в его судьбе в 98-м не последнюю роль, сомневаться трудно.

Понятия «футбол» и «организационные проблемы» в те времена были синонимами. Не в последнюю очередь потому, что на политическом Олимпе в ту пору внимание к футболу сводилось к одному лишь желанию управлять отставками и назначениями. Более земные проблемы решались с неизмеримо большим скрипом.

За полчаса до начала матча Украина – Россия Колосков сказал мне:

– Что говорить, если мы около двух часов просидели во Внукове по вине директора аэропорта, и вице-премьеру правительства России Олегу Сысуеву пришлось даже звонить ему и убеждать, чтобы нам позволили улететь. Вот такое отношение к футболу у нас в стране.

И таких маленьких деталей, из которых складывается общая картина, было множество. Сразу после отставки из сборной Бышовец рассказал:

– Когда брался за сборную, не предполагал, что все может сложиться так плохо. Никак, к примеру, не ожидал, что перед важнейшим матчем с Украиной буду вынужден отправиться в Химки, чтобы уговаривать руководителя местного стадиона и главу администрации предоставить нам поле для тренировочных занятий. И что затем нам придется делить новогорский газон с молодежной сборной.

Всего этого, наверное, можно было избежать. Вы же помните слова Сысуева, намекнувшего в своем кабинете Колоскову, что «под Бышовца» будут решены очень многие бытовые проблемы сборной.

Но 17 августа 98-го – то есть за какие-то две недели до матча с Украиной – в России грянул дефолт. Вся экономика страны в течение считанных дней оказалась парализована, и правительству стало совсем не до футбола. А очень скоро поменялось и само правительство. Людей, которые, грубо говоря, «нагнули» Колоскова и привели Бышовца на его пост, перевели на другие должности. Тренер остался один.

Впрочем, ему следовало быть к этому готовым. Политическая ситуация в той России была нестабильной – а значит, опираясь на тех или иных политических деятелей, Бышовец должен был понимать: сегодня у власти эти люди, завтра – другие. Возможно, рассчитывал Анатолий Федорович и на другой фактор – вот-вот предстояли очередные выборы президента РФС, на Колоскова на страницах печати было вывалено немало компромата, а президент России Борис Ельцин однажды заявил о необходимости «укрепить руководство отечественного футбола». Тем не менее весь политико-футбольный пасьянс в итоге разложился не так, как хотелось Бышовцу: Колосков удержался, а кураторы тренера в правительстве – нет…

– Ваш последний приход в сборную – ошибка? – спросили Бышовца журналисты в 2000-м.

– Я знал, что мне попытаются не дать работать. Но шел с условием. Оно в течение какого-то времени действовало, пока в правительстве были руководители, которые за этим следили. Обстоятельства оказались выше, но я не жалею.

– Не создает ли экономический кризис в России нервозность среди игроков? – спросили Бышовца еще до матча в Киеве.

– Да, игроки следят за событиями, и они не могут их не беспокоить и в какой-то мере не отвлекать. Вообще ситуация в стране в той или иной степени сказывается на состоянии команды. Скажем, когда речь заходит о патриотизме, и люди в пример футбольной сборной напоминают о слезах Ирины Родниной, я не могу не вспомнить 1992 год, когда возглавлял сборную СНГ. Флаг, гимн – мы всего этого были лишены, и готов утверждать, что это сказалось на игре команды.

Сетования Бышовца на отсутствие флага и гимна в 92-м году вряд ли уместны. Это не помешало, например, нашим спортсменам на летней Олимпиаде того же года в Барселоне одержать блестящую общекомандную победу, а хоккеистам Объединенной команды (так называлась бывшая сборная СССР) на зимних Играх-92 в Альбервилле последний раз стать олимпийскими чемпионами. При том, что все звезды первой величины уже выступали в НХЛ!

Даже сторонники Бышовца к «флагово-гимновому» аргументу относятся более чем скептически. Валерий и Олег Винокуровы, к примеру, написали: «Получается, что отстоять ничьи в матчах с сильными командами Голландии и ФРГ можно было при отсутствии гимна и флага, а вот выиграть у заштатной Шотландии, не пропев нескольких куплетов, невозможно».

Впрочем, рассуждая о внешних причинах осеннего фиаско сборной России 1998 года, нельзя не сказать и о причинах внутренних.

Крайне неудачно сработал сам Бышовец.

В лучшие времена этот тренер всегда подкупал уверенностью в себе, умением заразить игроков ощущением правильности избранного пути – даже когда этот путь казался очень рискованным. В частности, так было в отборочном цикле Euro-92, когда Анатолий Федорович произвел полную смену поколений – и спустя пару месяцев смог не проиграть на выезде Италии. А затем и вовсе не пустить ее на европейское первенство, выиграв турнир в группе.

И заметьте: тогда, меняя состав по сравнению с Лобановским куда более радикально, чем восемь лет спустя после Игнатьева, он не собирался жертвовать первенством Европы-92 ради чемпионата мира-94. В ту пору Бышовец понимал, что в сборной, в отличие от клуба, нельзя заведомо вычеркивать сегодняшний день ради завтрашнего.

В 98-м Анатолий Федорович по каким-то причинам был далеко не так уверен в себе. Отсюда – непоследовательность, сопровождавшая каждый его шаг, начиная с объявления о смене поколений в сборной и последовавшего тут же приглашения старой шалимовско-кирьяковской гвардии. Потом была дикая перетасовка состава в каждом матче, выход в Исландии вообще без нападающих, когда роль единственного «наконечника копья» играл хавбек Мостовой…

Канчельскис в книге «Моя география» написал:

«Вернувшись, он (Бышовец) позвал нас – тех, с кем работал в 92-м и кто боролся за него в конце 93-го. Но, видимо, сам не слишком отчетливо представлял, что собирается делать. Поэтому, приезжая на сборы, мы не были уверены в том, что он действительно на нас рассчитывает. Все это кончилось довольно быстро: после нескольких поражений подряд Бышовец ушел, и его уход стал концом и для многих из нас».

Валерий и Олег Винокуровы, одни из главных апологетов тренера Бышовца в российской журналистике, тем не менее в своей книге «Наш мир – футбол» оценили осенний отрезок 1998 года с безжалостной объективностью:

«В какой-то момент он растерялся и, нам кажется, дрогнул. Оттого и получилось, что концовка сезона-98 прошла для сборной впустую. И даже не потому, что все шесть проигранных матчей команда провела в шести разных составах, не определив и подобия костяка. Тут тренер тоже мог бы сослаться на объективные обстоятельства. Гораздо обиднее то, что в игре команды невозможно было увидеть даже намека на прогрессивную игровую концепцию.

Невольно возвращаемся в 92-й год. Тогда Бышовец тоже дрогнул, и сборная СНГ, отказавшись от активной игры, какую она демонстрировала в отборочных матчах, сосредоточила все усилия на пассивной обороне. С грехом пополам она сумела выстоять в матчах с немцами и голландцами, но, когда возникла необходимость выиграть у шотландцев, оказалось, что атакующий потенциал сборной равен нулю…

Вот и во всех матчах конца 1998 года сборная России делала откровенную ставку на оборону, выставляя до шести (!) защитников и порой играя вообще без форвардов. Апофеозом такой тактики стал матч с исландцами, когда вперед были выдвинуты Мостовой и Титов, не имеющие навыков игры на передней линии атаки…Выступление сборной России под руководством Бышовца в сезоне-98 не выдерживает никакой критики и серьезно обсуждать ее тактику и стратегию не имеет смысла».

Под руководством Бышовца наша национальная команда проиграла все шесть поединков, в которых участвовала. Началось с товарищеского матча в Швеции – 0:1. Там, в Эребру, тренер пошел на необычный эксперимент, попробовав плеймейкера Игоря Добровольского на позиции «либеро» – свободного центрального защитника. Находка произвела неплохое впечатление, и все были уверены, что в Киеве именно хавбек по прозвищу Добрик займет ключевую позицию в центре защиты.

А потом начало происходить что-то странное. Вначале Бышовец, всегда с уважением относившийся к прессе, наглухо закрыл ворота базы в Новогорске. Потом выяснится, что такое поведение тренера объяснялось рядом серьезных подозрений. По каким-то причинам у него, говорят, возникло ощущение, что кто-то из команды «сливает» информацию в штаб команды Украины.

Очевидцы рассказывают, что уже в Киеве установку на игру Анатолий Федорович давал… шепотом, подозревая в гостиничных стенах наличие «жучков» для прослушки. Более того, в кулуарах стали известны его высказывания: мол, по его твердому убеждению, четыре игрока нашей команды должны были «сдавать» игру Украине.

Имели ли подозрения Бышовца под собой хоть какие-то основания, остается только догадываться. Но факт, что в самый последний момент – видимо, руководствуясь этими самыми подозрениями – тренер перетряхнул состав, который наигрывал в Новогорске. Тот же Добровольский под предлогом повреждения колена, полученного в последний момент, на поле не вышел.

Вопреки всем ожиданиям, только на замену Бышовец выпустил Мостового – причем даже не в перерыве, а в середине второго тайма. К тому времени сборная России уже играла в меньшинстве, когда после грубой ошибки Ковтуна вратарь Харин вынужден был пойти на «фол последней надежды» и оказался удален с поля. Счет к моменту выхода на поле игрока «Сельты» был мрачным – 0:2. Тем не менее Мостовой едва не совершил чудо, забив гол и сделав результативную передачу Онопко. И все же Россия проиграла – 2:3.

Отсутствие Мостового в стартовом составе тоже было обставлено как-то странно.

Вот слова Бышовца в одном из интервью «СЭ»:

– То, что произошло со сборной России (в 98-м), это, конечно, беда. Но хоть кто-нибудь спокойно проанализировал, что тогда произошло? Помню, Саша Мостовой сказал в интервью «СЭ» после поражения от Украины: «Мы долго с Анатолием Федоровичем мучились – играть мне или нет из-за проблем с ногой…» Вот какой была ситуация.

Интересно, что имел в виду Бышовец этим туманным намеком?

Сам Мостовой всегда был футболистом сколь талантливым, столь и мнительным. Это качество перед матчем с Украиной и проявилось. Спустя месяц Мостовой рассказывал мне о своих метаниях перед встречей с украинцами.

– В принципе с такой травмой, как у меня, можно провести на поле все 90 минут. Да мне и самому хотелось попасть в стартовый состав. Но тренеры посоветовались с доктором, и тот порекомендовал дать мне поиграть не больше одного тайма. И вот что интересно: выйдя после перерыва, я до самого финального свистка не испытывал никакой боли. Было даже немного досадно, когда я понял, что вполне мог отыграть весь матч.

Есть разночтения в версиях у тренера и игрока, не находите?..

В том же интервью Мостовой, сам того не понимая, нанес еще один штрих на картину непоследовательности работы Бышовца:

– В предыдущих матчах Бышовец давал понять опытным футболистам, какие большие надежды он на них возлагает, назначая их капитанами сборной. В Швеции с капитанской повязкой на поле вышел Добровольский, в Киеве – Колыванов, в Испании – я.

Три капитана за три матча! Такое редко можно встретить в футболе. И все три этих встречи (две из которых, правда, товарищеские) сборная России проиграла.

Потом были проиграны еще три. Бышовец, проигнорировавший спартаковцев перед Киевом, на сей раз, после «Реала», действительно пригласил сразу четверых. Но – опять грубые ошибки в обороне, и вновь 2:3. А еще спустя несколько дней – унижение в Рейкьявике, где в матче с Исландией у россиян не было ни одного голевого момента, а на предпоследней минуте невезучий Ковтун срезал мяч в свои ворота.

Это уже была катастрофа. Три поражения в трех стартовых матчах, по сути, поставили крест на надеждах сборной России попасть на Euro-2000. А у Бышовца, напомню, уже не было той правительственной поддержки, которая позволила ему оказаться во главе национальной команды…

На следующий день «СЭ» опубликовал заметку под названием «Великие рекорды сборной Бышовца-98». Это было сухое перечисление фактов:

• 5 поражений подряд Россия терпела только в 1912 году.

• Первое в нашей истории поражение от сборной Исландии.

• Первое в нашей истории поражение в Москве в официальном матче.

• Менее чем за два месяца через сборную прошли 54 игрока.

• Впервые в нашей истории сборная опускается до уровня «малых» стран: кроме России в Евро-2000 очков не имеют Андорра, Молдавия, Люксембург, Сан-Марино, Азербайджан и Мальта.

Падать ниже было уже некуда.

@@@ Но и это было еще не все.

Эмоциональным апофеозом осени-98 стала поездка сборной России на товарищеский матч в Бразилию. Колорита ей придавало то, что проходил поединок не в Рио-де-Жанейро и не в Сан-Паулу, а в одном из самых отдаленных городов – Форталезе. Матч начался с 25-минутным опозданием – из-за того, что на захудалом местном стадионе погас свет…

В «страну, где много диких обезьян», Бышовец повез какой-то сюрреалистический состав. Но произошло это не по вине тренера. «Спартак» и «Локомотив» продолжали выступления в еврокубках, а потому не отпустили своих футболистов в сборную. Ехать в страну, которая больше всех раз завоевывала титул чемпионов мира, без игроков двух ведущих клубов – это было смерти подобно. Хотя у бразильцев тоже не было практически всех основных игроков. Но эта страна может выставить на поле четыре-пять почти равных по силе сборных…

«Та сборная, что поехала в Бразилию, – просто набор случайных людей», – еще до матча жестко высказался писатель-сатирик Аркадий Арканов. Действительность полностью подтвердила его оценку. Показав безнадежный футбол, россияне были отшлепаны, как нерадивый школьник суровым отцом, – 1:5.

– Многие упрекают вас в том, что вы повезли команду на абсолютно ненужный матч против Бразилии, который поставил крест на репутации нашей сборной, – спросил Бышовца мой коллега Никита Ким уже после отставки тренера.

– Так ведь поначалу планировалось, что матч с вице-чемпионами мира будет третьим в турне по Южной Америке. Первыми же были запланированы игры против Колумбии и Чили. Благодаря им мы могли бы убить сразу трех зайцев: адаптироваться к климату и ко времени, наиграть состав и подготовиться к встрече с бразильцами. Увы, эти игры сорвались за неделю до начала турне, когда было поздно что-нибудь менять.

– Может быть, стоило отказаться от поездки?

– У нас не было не только возможности, но и желания отказываться. Понимаю, что ценой проигранного матча бразильцам стало понижение репутации сборной. Но, поверьте, игра с вице-чемпионами мира по определению не может быть бесполезной. После нее, к примеру, мы и футболисты смогли правильно оценить место, которое занимает наша сборная в мировом футболе.

Два года спустя Бышовец несколько сместит акценты:

– Я понимал, что поехать в Бразилию, играть с их сильнейшим составом, не имея игроков «Локомотива» и «Спартака», – самоубийство. Гарантированное поражение. Но там впервые вышли Панов, Смертин, Кормильцев, Соломатин, Булатов… Хотя я еще в Москве знал, кто и как использует этот проигрыш.

Если как следует покопаться, нетрудно будет найти в этом заявлении Анатолия Федоровича фактические неточности. Ту, например, что Смертин сыграл уже в Исландии – и заработал, кстати, удаление с поля. Из остальных же перечисленных футболистов более или менее весомую роль в сборной заполучил только Панов – будущий герой «Стад де Франс».

Перед поездкой в Бразилию голосов в защиту Бышовца раздавалось еще немало. Актер Эммануил Виторган, к примеру, говорил: «Сейчас много критики в адрес Бышовца. Я не думаю, что он ее заслужил. Пусть спокойно работает дальше». Продолжал защищать своего протеже и Сысуев: «Всем известно, что я поддерживал Бышовца во время выборов наставника национальной сборной. Его можно любить или ненавидеть, но сомневаться в его высоком профессионализме не приходится. Бышовец оказался сегодня в непростой ситуации, и, думаю, мы должны дать доработать ему до конца срока».

Срок, оговоренный исполкомом РФС (напомню, контракта с Бышовцем никто не заключал), истекал аж в 2002 году. Но шесть поражений кряду заставили Вячеслава Ивановича забыть о прежних договоренностях – тем более не заверенных на бумаге.

10 декабря журналисты спросили президента РФС:

– Какая судьба ждет нынешнего наставника сборной Анатолия Бышовца?

– Пока ничего определенного сказать не могу. Слышал о том, что Бышовец пообещал подать в отставку в случае моего переизбрания. Поэтому считаю нужным решить все наши проблемы при личной встрече.

Встреча оказалась вовсе не личной. Все проблемы были решены 20 декабря на заседании исполкома РФС, где Бышовец был уволен со своего поста.

Сам тренер дал следующий комментарий:

– К сожалению, меня пригласили на заседание исполкома после того, как решение об увольнении было уже принято. Поэтому мое выступление оказалось чистой формальностью. Расстаюсь со сборной с сожалением, ведь от работы с ее игроками я получал огромное удовлетворение. Еще месяц назад я предполагал подписать контракт с РФС как главный тренер национальной команды. А теперь остался ни с чем – из сборной уволен, все места в клубах уже заняты. Придется искать работу за границей.

– Кто, по вашему мнению, будет новым тренером сборной?

– Олег Романцев.

Как по части оценки своих перспектив, так и при определении фигуры преемника Бышовец не ошибся…

Обратило на себя внимание то, что до принятия решения об отставке Анатолию Федоровичу даже не дали возможности произнести последнее слово. Мой коллега по «СЭ» Михаил Пукшанский спросил Колоскова:

– Почему отставка Бышовца произошла столь внезапно? Ведь это было рядовое заседание исполкома.

– Совершенно верно. В повестке дня не было даже вопроса, касающегося сборной. Однако в разделе «Разное» все-таки был поставлен вопрос, касающийся жизнедеятельности национальной команды. Речь шла о том, что в условиях временного дефицита нет возможности строить подготовку путем организации централизованных сборов, на чем настаивал Бышовец. В этой связи, а главное – по причине того, что команда при Бышовце так и не сложилась, было предложено освободить его от занимаемой должности.

– Кто, если не секрет, внес это предложение?

– Колосков. И еще одним аргументом была необходимость формировать сборную, следуя базовому принципу. А Бышовец в данный момент не имеет не то что базового клуба, но и вообще никакого.

– Сам Бышовец посетовал на то, что ему даже не дали выступить.

– Тут вот что произошло. Бышовец был у меня перед заседанием исполкома, однако когда зашел разговор о сборной, его почему-то поблизости не оказалось. Впрочем, позже ему все равно дали слово, и в течение 15 минут он находился на трибуне, что, впрочем, мнение членов исполкома не изменило.

Высказывание президента РФС о том, что Бышовца «почему-то поблизости не оказалось», откровенно позабавило. Как и ответ на вопрос:

– У вас на примете есть какие-то кандидатуры?

– Поверьте, нет ни одной.

Журналист Никита Ким в интервью для «СЭ» спросил Бышовца:

– Насколько неожиданным было для вас решение об отставке с поста наставника национальной сборной?

Бывший главный тренер сборной России, как всегда, подкрепил факты ярким художественным образом:

– Какие-то слухи ходили, но я не придавал им особого значения. Все стало ясно перед исполкомом РФС, когда Вячеслав Колосков сообщил, что планирует поднять вопрос о моей отставке. Я попросил дать мне возможность выступить перед делегатами, на что он ответил согласием. Выступить мне так и не дали, оправдавшись тем, что не смогли меня разыскать. Хотя все время работы исполкома мы с пресс-атташе команды Виктором Гусевым находились перед дверью зала заседаний.

Считаю, что Вячеслав Иванович поступил по меньшей мере неделикатно. Вспомните древнюю притчу о воине, которому посоветовали напасть ночью на спящий город. Воин отказался от предложения, заявив, что он полководец, а не разбойник. В данной ситуации я выступал в роли жителей осажденного города.

– Как относитесь к идее привлечения к работе со сборной иностранного специалиста?

– А вы попробуйте найти такого зарубежного специалиста, который будет готов пройти через все то, что прошел я за эти пять месяцев. И заодно спросите, готов ли он будет работать с командой за 500 долларов в месяц.

До назначения главным тренером сборной России Гуса Хиддинка оставалось долгих семь с половиной лет…

– Спокойно уехали на дачу? – спросил Бышовца журналист спустя два года после отставки.

– Я бы не сказал, что спокойно. Ведь на исполкоме все решалось без меня, как в 37-м.

Боюсь, в 37-м с тренером футбольной сборной, проигравшим шесть матчей подряд, поступили бы совсем по-другому. Мы все-таки живем в более гуманное время. Хотя и циничное.

Рассказ о коротком, но запоминающемся возвращении Бышовца в сборную завершу цитатой из книги Колоскова «В игре и вне игры»:

«За полгода сборная сыграла шесть игр и все шесть проиграла. После этого мне позвонил Сысуев:

– Простите, мы пытались надавить. Это и нам урок. Прошу об одном: не применяйте к Анатолию Федоровичу жестких мер. Не мешайте ему найти нормальную работу.

– Он уже что-то нашел?

– Насколько я знаю, нет.

В это время как раз освобождалась должность главного тренера «Алании». Я переговорил с руководителем Северной Осетии А. Дзасоховым, он был не против кандидатуры Бышовца, но на мой звонок сам Анатолий Федорович ответил отказом, «Алания» была мелка для него».

Сейчас, насколько мне известно, Бышовец пишет свою книгу. Не скрою: жду ее с огромным нетерпением…

Итак, поход по второму кругу продолжился. Единственное – из него выпал Павел Садырин. Но тот столько нахлебался в 93-м – 94-м, что, не сомневаюсь, побежал бы от такого предложения, как от огня.

Романцев же, невзирая на опыт Англии-96, – согласился. Никто его не неволил, рук не выкручивал, с паяльником, как бандиты 90-х годов, не стоял. Стало быть, жаловаться на то, что происходило потом, права у него нет. Он знал, на что шел.

Сказать, что Колосков звал Олега Ивановича с детским восторгом, значит погрешить против истины. Скорее, президент просто пошел по пути наименьшего сопротивления, а также навстречу общественному мнению: в тот момент, вскоре после красивой победы в Лиге чемпионов над «Реалом», «Спартак» был на пике популярности.

В книге «В игре и вне игры» Колосков откровенен:

«Я пошел на этот шаг без особого желания, не мог забыть опыта работы с Олегом Ивановичем в „лондонский период“. Я вообще неважно отношусь к людям, которым водка диктует поступки, считаю, что пить можно, но только не теряя контроля над собой. Меня уговорил Михаил Гершкович: „Романцев уже не тот, он многое понял, и почти не пьет“. М. Д. Гершковичу я верил. Я вообще ценил и ценю этого человека… В общем, Михаил Данилович поручился за Романцева».

Вопреки Бышовцу, ставившему задачу подготовить новую команду к 2002 году, Романцев сразу сказал: «Наша цель – выигрывать каждый последующий матч».

И они действительно начали выигрывать!

Разумеется, победы над командами Армении и Андорры никакого восторга ни у кого не вызвали. В этом смысле Бышовцу не повезло с календарем: попадись ему эти соперники на старте, он наверняка начал бы отборочный цикл с двух побед. И тогда ни о какой скоропалительной отставке не было бы и речи.

Но в июне 99-го предстоял матч, который согласно всем раскладам должен был лишить нашу сборную даже теоретических шансов на поездку в Голландию и Бельгию.

России предстояло сыграть в гостях с действующим чемпионом мира – Францией.

Некоторое облегчение приносило только одно – в матче не участвовал лучший игрок ЧМ-98 Зинедин Зидан. Но остальные-то – на месте…

…Рейс «Аэрофлота» номер 251, направлявшийся утром 4 июня из Москвы в Париж, ни на секунду не давал забыть о предстоящем футболе. Так, прямо перед посадкой я встретил летевшего первым классом Павла Буре. «Русская Ракета» вовсе не был удивлен появлению хорошо ему знакомого журналиста. «Конечно, обыграть чемпионов мира – очень трудная задача. Но если бы я не верил в то, что это нашим ребятам по силам, не поехал бы в Париж».

На матч с французами Буре направлялся в качестве почетного гостя по личному приглашению Колоскова. Известие о его приезде на игру вызвало приятные эмоции у игроков сборной России, которым я об этом рассказал в аэропорту «Шарль де Голль».

В чартере со сборной в Париж прибыл живой талисман «Спартака» – популярный актер Александр Фатюшин. За день до матча артист написал на листочке счет, заклеил его в конверт, а в раздевалке после игры при футболистах вскрыл. И изумленная команда не поверила надписи: «Россия – 3:2»…

Храбрились до игры и наши футболисты. Даже те, у кого опыта выступлений за сборную было совсем мало. Смертин и Панов после тренировки накануне матча в один голос заявили, что Россия не проиграет. Бравада? Или уверенность в своих силах? А если уверенность, то откуда она взялась?

Наши футболисты вели себя раскованно, что для них в канун важных матчей нехарактерно. Опытный Бесчастных подначивал Смертина, вспоминая его интервью, опубликованное в «СЭ» незадолго до поездки во Францию: «Что ты там насочинял, что в детстве отец заставлял тебя бегать наперегонки с лифтом? Откуда в эти годы в твоем Барнауле были лифты?!»

На следующий день Смертин наглухо закроет ведущего форварда французов Николя Анелька. А Бесчастных, выйдя на замену, тонким пасом Цымбаларю начнет комбинацию, которая приведет к победному голу Карпина. И спустя несколько дней, когда мы с Бесчастных (он выступал тогда в Испании, и сезон у него завершился) столкнулись в московском ночном клубе «Парижская жизнь» и присели обсудить парижский подвиг сборной, с одного из соседних столиков форварду прислали бутылку водки и с характерным кавказским акцентом провозгласили: «Спасыбо вам от всэй России!» Бесчастных поблагодарил, улыбнулся – но пить не стал…

В те июньские дни каждый из тех парней чувствовал себя на верху блаженства. Их узнавали и ими восхищались все. Ведь к тому времени мы давно уже позабыли, что это за потрясающее чувство – гордость за свою страну и ее футбол. Мы раз за разом оказывались униженными, и целое юное поколение вообще не ведало, каков вкус большой победы. За пару недель до матча во Франции мы восхищенно-завистливо смотрели по телевизору, как в финале Лиги чемпионов «Манчестер Юнайтед» в добавленное время игры с «Баварией» двумя голами превращает неминуемое вроде бы поражение в победу, и вздыхали: мол, эта футбольная сказка – не для нас, она из иного измерения.

И вот – 5 июня 1999 года. Переполненный «Стад де Франс». Тот самый стадион в Сен-Дени, который стал национальным символом для французов: здесь они завоевали титул чемпионов мира, здесь не проигрывали ни разу и после триумфа в 98-м.

России не было на том чемпионате мира, она никогда не выступала на «Стад де Франс» и никогда не выигрывала главные матчи, уступая по их ходу, как «Манчестер». И мы не верили, что сможем повергнуть Францию на ее магическом стадионе. Но это – произошло.

Мы, журналисты, были так же счастливы, как и наши болельщики. Сидя глубокой ночью в кафе на Елисейских полях, мы распугивали местную публику мощным скандированием: «Росси-я! Росси-я!» А до того, после гола Карпина, прыгали от радости прямо в ложе прессы «Стад де Франс». Французские коллеги смотрели на нас со страдальческими лицами…

Такие дни, такие поездки, такие эмоции трудно передать словами. Так же трудно, как, по словам Валерия Карпина, передать чувства после забитого им решающего гола: «Словами этого не передать. Для того чтобы узнать, что это такое, нужно забить такой гол».

«Спорт-Экспресс» вышел с шапкой на первой полосе номера, который некоторые болельщики, знаю, сохранили по сей день – чтобы смотреть на газету, вспоминать и хоть на малую долю пропитываться ликованием тех дней. Шапка гласила: «Вчера Россия наконец-то проснулась счастливой».

Так и было. Наверняка вы заметили, что положительных эмоций в этой книге немного. Такова уж судьба сборной России, такова аура всего, что ее окружало. Тем более высоким был полет души в те редкие моменты, когда команда давала нам возможность быть счастливыми. И мне очень хочется ощущения тех дней воссоздать.

Все россияне, участвовавшие в том матче, заслуживают быть названными поименно. По-моему, наилучший способ – привести авторов голов, состав нашей команды. Итак:

Голы: Панов, 38 мин. (0:1). Пети, 48 (1:1). Вильторд, 53 (2:1). Панов, 75 (2:2). Карпин, 87 (2:3).

Россия: Филимонов, Хлестов, Варламов, Семак (Бесчастных, 60), Смертин, Мостовой (Хохлов, 26), Онопко (к), Карпин, Титов, Панов, Тихонов (Цымбаларь, 72). Главный тренер Олег Романцев.

Сен-Дени. «Стад де Франс». 05.06.99. 78 788 зрителей.

Самое поразительное, что россияне выиграли почти без своего лидера – Мостового. Во время вечерней тренировки за день до матча он почувствовал резкую боль в мышцах в нижней части живота. Мостовому хватило профессионализма не дать понять этого никому из посторонних во время занятия – работал полузащитник как ни в чем не бывало. Но все остававшееся до матча время ему было больно ходить и особенно вставать с кровати. Состояние не улучшалось, но после долгих обсуждений все же решено было сделать обезболивающую блокаду и выпустить Мостового на поле.

Конечно, прав Романцев, сказавший, что такая неопределенность не лучшим образом влияла на предматчевое состояние команды. Но с другой стороны, игроки отчасти свыклись с мыслью, что обыгрывать чемпионов мира, возможно, придется без Мостового. Французы же ни о чем подобном и понятия не имели: тайну удалось сохранить.

Не в курсе событий были и мы. Потому и удивились, что с первых же минут Мостовой передерживал мяч и совершал большое количество ошибок. И вот он характерным жестом сигнализирует Романцеву – необходима замена! Боль усилилась так, что терпеть ее стало невозможно. Спустя три минуты на поле выходит Хохлов – и именно с этого момента наша сборная начинает показывать ту игру, которую репетировал Романцев всю предыдущую неделю в Тарасовке.

Важнейшая роль единственного форварда отводилась в этой игре нападающему «Зенита» Александру Панову. Несколькими днями ранее он забил оба гола в выигранном у «Динамо» финале Кубка России. Романцев счел, что питерский форвард находится в гораздо лучшей форме, чем подопечные главного тренера по «Спартаку» – Юран и Ширко. Последних не оказалось даже в заявке на матч, что доказало: Романцев на тот момент был объективен, отдавая предпочтение не футболистам своего клуба, а тем, кто сильнее. Здесь и сейчас.

Пресс-атташе сборной Александр Львов в своем «Ретроблокноте» на страницах «СЭ» вспоминал:

«В середине разминки в раздевалку влетел взволнованный Васильков.

– Иваныч! – выпалил он главному. – Мост прихрамывает!

– Игру начнет, а там посмотрим, – помедлив, ответил Романцев и повернулся к Гершковичу: – Выходит, Данилыч, сегодня Мостовой нам не помощник. Скажи Цымбаларю и Хохлову – пусть готовятся выйти уже в первом тайме.

Минут через пятнадцать все собрались в тоннеле у выхода на поле. Слева сильные футбольного мира сего – Бартез, Тюрам, Блан, Джоркаефф, Анелька и K°. Поглядывают на наших российских мужичков свысока. «Ах вы так?! – не выдерживает, почувствовав настроение соперников, Карпин. – Ну тогда держитесь, петрушки!»

И все же Романцев в глубине души считал: уйдя с поля в первом тайме, Мостовой не показал того мужества, которое требуется от спортсменов в таких матчах. В октябре он не пригласит хавбека «Сельты» на решающий матч против сборной Украины и на пресс-конференции выскажется на этот счет так:

– Я рад за Мостового, который удачно провел последние встречи за «Сельту». Но он не участвовал в наших шести победных матчах. А если он сыграет, как во Франции, если у него опять что-нибудь заболит? Тогда правы будут те, кто спросит: «Зачем вы его вызвали?»

Со временем отношения Романцева и Мостового потеплеют. Полузащитник станет одним из ключевых игроков сборной в отборочном цикле ЧМ-2002, и сейчас тренер и игрок публично отзываются друг о друге с неизменным уважением.

…Вскоре после выхода Хохлова свой первый гол в матче забил миниатюрный Панов, который и за сборную-то до той игры выступал лишь однажды – против Армении.

В начале второго тайма все, казалось бы, встало на свои места – французы забили два гола подряд. Чуда не свершилось. Впрочем, мы, российские репортеры, были благодарны судьбе, что наша команда хотя бы десять минут матча вела на этой земле в счете.

Но что это? Россия вновь атакует. И на 75-й минуте защитник-разрушитель Дмитрий Хлестов отдает пас своей жизни – через полполя запускает мяч на ход Панову, – и от неожиданности хватается за голову. А Панов в это время почти без обработки потрясающим ударом едва не рвет сетку за спиной знаменитого Бартеза – 2:2!

Дальнейшая судьба Панова оказалась не столь счастливой. Логично, что вскоре он уехал играть во Францию, в «Сент-Этьенн». Но по-настоящему раскрыться таланту из питерского пригорода Колпино помешала серьезная болезнь – гепатит, из-за которой во всех командах, за которые он выступал, ему даже питаться приходилось по индивидуальной программе. Панов играл в «Динамо», «Торпедо», возвращался в «Зенит», опять в «Торпедо». И в нынешнее межсезонье в далеко еще не пожилом по футбольным меркам возрасте – 32 года – решил завершить карьеру игрока.

Несколько лет уже не играет и автор третьего гола сборной России – Карпин. Он живет в испанском Виго, успешно занимается бизнесом, есть у него и собственная профессиональная команда по велоспорту. Возвращение в Россию в планы одного из лучших полузащитников России 1990-х – 2000-х пока не входит. Хотя все без исключения, кто играл с Карпиным в «Спартаке» или сборной, утверждали: тренер из него получился бы первоклассный.

А тогда, при 2:2, пришлось непросто. Вратарь Александр Филимонов отразил несколько сложных ударов. Ну а за три минуты до финального свистка наступило время решающего эпизода, который позже описал Карпин:

– Цымбаларь слева ворвался в штрафную и покатил мяч назад. Первым должен был успеть Панов, но его толкнули. Мяч прикатился ко мне, и оставалось только исполнить удар в пустые ворота.

Романцев после игры сказал:

– Это один из немногих матчей в моей жизни, когда я считал не минуты, а секунды. Когда показали, что судья добавил четыре минуты, я подумал: у меня отняли еще лет пять жизни.

– Победа над Францией – ваш триумф?

– Нет, я рассматриваю ее как трамплин на пути к будущим успехам.

Матч с Францией так и окажется вершиной в карьере Романцева как тренера национальной сборной.

Четыре дня спустя Россия играла дома с Исландией, и наши футболисты смогли в полной мере оценить, какое дело сделали на «Сен-Дени». Когда диктор по стадиону «Динамо» объявлял состав сборной, любопытно было прислушаться, чья фамилия вызовет наиболее бурную реакцию у переполненных трибун. Таким футболистом оказался Панов. Приветственный рев в его адрес напоминал своей мощью рев динамиков во время рок-концерта.

Суперпопулярность футболиста немосковского клуба, возникшая за считанные дни, символизирует, как изменилось отношение к сборной со стороны болельщиков. Еще недавно, когда никто не ждал от нее чудес, поклонники каждого отдельно взятого клуба болели не за команду, а за «своих» в ней. Только спартаковцы, пожалуй, поддерживали сборную, так сказать, в целом – и то потому, что возглавляет ее спартаковский тренер (при Бышовце ситуация была иной). Армейцы же болели за Семака и Варламова, поклонники «Локомотива» – за Смертина и Чугайнова, «зенитчики» – за Панова. На интернетовских сайтах, объединяющих поклонников исстари оппозиционных «Спартаку» ЦСКА и «Динамо», то и дело раздавались лозунги о том, что сборная Романцева – не их сборная.

Когда наша сборная повергла чемпионов мира, болельщики позабыли о межклубных разногласиях. И все вместе пришли поддержать национальную команду. И все вместе после игры скандировали: «Россия!», «Мы – чемпионы!»

Успех объединил всех. Именно поэтому трибуны московского стадиона так шумно и искренне отреагировали на фамилию петербуржца, поставившего на колени Францию.

Таким счастливым, как после игры с Исландией, я не видел Олега Романцева никогда. Даже после триумфа на «Стад де Франс». Тогда за радостью от великой победы в его словах и жестах явственно проглядывала тревога перед матчем с исландцами. Теперь же тренер, старавшийся никогда не выказывать своих эмоций, просто сиял. Сборная, на которую прошлой осенью все махнули рукой, волшебно превратилась из безнадежного аутсайдера отборочной группы в ее потенциального фаворита.

Пишу обо всем этом – и ловлю себя на ощущении, как же все-таки приятно описывать собственно футбол, а не околофутбольные интриги. 99-й год был одним из немногих в истории сборной России, когда в ней все думали только о самой игре.

И главное, страшное разочарование того сезона оказалось сугубо футбольным. Никто не ругался из-за денег, никого не обвиняли в «сдаче» матчей, никто не «сплавлял» тренеров…

Но рана, которая произошла в матче Россия – Украина 9 октября 1999 года в Лужниках, по сей день кровоточит у каждого российского болельщика.

Россию устраивала только победа. Одержав ее, наша команда становилась первой – и выходила на Euro-2000 напрямую. Зато в случае ничьей занимала даже не второе, а третье место – если бы только французы не оступились в домашней встрече с Исландией. Что, как потом выяснилось, было очень-очень близко…

И на самом деле было здорово, что нас не устраивало ничего, кроме выигрыша. Победа или смерть – для матча с географическим соседом и принципиальным соперником такой лозунг подходил идеально. И превращал поединок в нечто заведомо эпическое – вне зависимости от исхода.

Такой атмосферы вокруг футбола я не видел в России никогда. Идешь мимо обычного подъезда, слышишь разговор бабушек, сидящих на крылечке, – о матче Россия – Украина! Едешь в метро, рядом два офисных работника в галстуках что-то живо обсуждают. Как это – что? Матч Россия – Украина! Пьешь пиво в кафе, за соседними столами компания тинейджеров о чем-то жарко спорит. Разумеется, о матче Россия – Украина!

Вот он настал – апогей. Апогей не только того отборочного цикла, но и всего российского периода отечественной футбольной истории.

В сентябре, за месяц до Украины, на том же стадионе со скромным счетом 2:0 была обыграна Армения. Тревогу у меня вызвала не столько средняя игра команды, сколько необъяснимая нервозность вратаря Филимонова. Через день я посвятил голкиперу несколько строк в «СЭ»:

«Иуж совсем удивил Филимонов. При том, что армянская сборная не создала ни одного голевого момента, голкипер был столь нервозен, что то и дело заставлял болельщиков хвататься за головы… Ну а когда Филимонов попросту отдал мяч Микаеляну после аута Хлестова, форвард более высокого уровня наверняка воспользовался бы подарком. С Шевченко такой номер наверняка не пройдет.

С чем связаны столь неадекватные действия обладающего, как казалось, стойкой нервной системой вратаря?…Вполне возможно, реальность выхода в финальную часть чемпионата Европы вдруг сковала невозмутимого голкипера. Другая версия состоит в том, что если раньше Филимонов вел равную борьбу за место в воротах сборной с Черчесовым и Овчинниковым, то теперь почувствовал себя незаменимым и снизил требовательность к себе. Хотелось бы верить, что это не так и произошедшее – чистой воды недоразумение. Кстати, Романцев после матча не смог объяснить причину нервозности Филимонова, сказав, что на тренировках голкипер выглядел совершенно спокойным. «Будем с ним разговаривать», – заметил главный тренер».

Филимонов был одним из лучших игроков сборной России в том отборочном цикле. Триумф на «Сен-Дени» стал возможным во многом благодаря его мастерству и выдержке. Романцев после покорения Франции сказал:

– То, что при счете 0:0 он вытащил мяч, который вряд ли какой-нибудь другой вратарь смог бы взять, – это факт. И на выходах ни разу не ошибся.

А на пресс-конференции накануне поединка с Украиной главного тренера россиян спросили:

– У вас не вызывает опасения игра Филимонова в последних матчах?

Романцев лаконично ответил:

– Вызывает.

– Возможен ли вариант, что в ворота встанет Нигматуллин?

– Мне очень нравится, как Руслан играет за «Локомотив», и вопрос с вратарем у меня пока не решен.

На послематчевой пресс-конференции Романцева спросят:

– Почему вы доверили место в воротах Филимонову, хотя последние матчи за «Спартак» он провел не лучшим образом?

– Если бы во время тренировочного сбора Нигматуллин или кто-то из второй сборной убедил меня, что готов лучше Филимонова, значит, стоял бы этот вратарь. Но, к сожалению, Нигматуллин на тренировках выглядел очень слабо. Филимонов был сильнее.

– Вы еще будете привлекать в сборную Филимонова?

– У меня теперь есть много времени, чтобы об этом подумать.

Мог ли в действительности Романцев предотвратить трагедию, не выставив Филимонова на матч с Украиной? Вряд ли. Ставить Нигматуллина, который не провел ни единого матча за сборную, было бы большим риском, который в случае неудачи рикошетом ударил бы по тренеру. Черчесова его «Тироль» отпускал в Москву только за два дня до матча. Всего два дня подготовки плюс шестичасовая дорога по маршруту Инсбрук – Вена – Москва, видимо, внушили Романцеву тревогу. Тем более что в 36 лет такие перегрузки переносятся не так, как в 25. О форме же Овчинникова, выступавшего в заурядном португальском клубе, никто не смог бы сказать ничего определенного. Возможно, голкипера «Алверки» следовало хотя бы пригласить на сбор – но это не меняет того факта, что в выборе вратаря главный тренер сборной был предельно ограничен.

Но раз тот его подвел – значит, тренер ошибся…

Меньше года спустя, после Euro-2000, в котором сборная России не участвовала, корреспондент «СЭ-журнала» Тимур Бараев спросил Романцева:

– После ЧМ-98 вы признались, что его символом для вас стал президент Франции Жак Ширак, размахивавший фанатским шарфом по случаю победы. А какие фрагменты останутся в вашей памяти от Euro-2000?

Романцев ответил:

– Один-единственный. Он до сих пор стоит у меня перед глазами. 9 октября, Лужники, гол имени Саши Филимонова.

Не исключаю, что тот роковой день не только вратаря, но и тренера в чем-то надломил.

У обоих были еще серьезные успехи – и российское чемпионство, и выход из группы в Лиге чемпионов-2000/01. То есть надлом этот не был моментальным, единовременным.

Но до поединка с Украиной, мне кажется, эти люди верили, что при удачном стечении обстоятельств они могут добиться в футболе абсолютно всего.

88-я минута эту веру из них выжгла.

Сам Филимонов, правда, так не считает. В интервью «СЭ» он сказал:

– Не считаю, что после Украины во мне что-то надломилось. Вся страна, похоже, думает так, но, наверное, следует попытаться переломить общественное мнение… В 2000-м, считаю, было одно из лучших выступлений в Лиге чемпионов. На первом этапе пропустили меньше всех в турнире. Похоже, на это никто не обратил внимания. Считаю осень 2000-го одним из пиков карьеры.

– И тем не менее со «Спартаком» расстались.

– Во втором этапе Лиги выступили неудачно, и в межсезонье у меня состоялась беседа с руководством клуба, в ходе которой я заявил о желании продолжить карьеру за границей. Не знаю, совпадение это или нет, но после нашего разговора оказался на скамейке запасных.