Дело одноглазой свидетельницы Гарднер Эрл
– Интересно, – протянул Мейсон, глядя в спину метрдотелю, – как наша клиентка вычислила, где мы в данную минуту находимся…
В нетерпении он надорвал толстый конверт.
– Это тот самый, – сказала Делла Стрит, увидев купюры и газетную вырезку.
Мейсон просмотрел содержимое.
– Какие угодно, от пятидолларовых до однодолларовых купюр и парочки пятидесятидолларовых, – произнес он.
Он поднес банкноты к носу, затем протянул пакет Делле Стрит.
Понюхав, она сказала:
– Довольно сильный запах духов.
– О да, – кивнул Мейсон. – Доллары и запах духов.
– Мне следовало бы прикончить вас за это, шеф, – заявила Делла Стрит улыбаясь. – Причем это убийство оправдали бы в любом суде.
– Ну так вот, забудем о долларах, – сказал Мейсон. – Давай поговорим о духах.
Ее глаза стали серьезными.
– Приятные духи, – одобрила она, – но слишком крепкие. Послушайте, шеф, похоже, женщина откладывала эти деньги по доллару, по два, а пару раз, когда повезло, даже по пятьдесят. Она хранила их в выдвижном ящике комода, рядом с носовыми платками, приберегая на черный день.
Мейсон кивнул, его лицо приняло задумчивое выражение.
– Если только пятидесятидолларовая купюра не свидетельствует о том, что она должна была обменять и остальные мелкие купюры. Накопив достаточное количество мелких бумажек, она, возможно, шла в банк и обменивала их на более крупную купюру, которая не занимает столько места… Но вот идут метрдотель и швейцар. Делла, спрячь деньги обратно в конверт.
– Здесь нет подписи? – спросила она.
– Нет, – кивнул Мейсон. – Ни подписи, ни записки. Только деньги и вырезка из газеты. Поэтому ей пришлось позвонить мне и сказать, что от меня требуется. Наверное, она не успела написать записку. Просто сунула деньги в конверт и… – Он оборвал себя на полуслове, когда метрдотель подвел к их столику швейцара.
– Швейцар, месье. – Пьер стоял, словно дожидаясь чего-то.
Мейсон протянул ему десять долларов.
– Обслуживание у вас, – сказал он, – выше всяких похвал.
Ловкие пальцы подхватили бумажку, и она словно растворилась в воздухе. В глазах метрдотеля не осталось и следа насмешки. Теперь он держался с крайним почтением.
– Рад услужить вам, месье. В любое время, когда вам захочется прийти сюда, только спросите Пьера, и столик вас будет ждать.
Его приглашение относилось персонально к Перри Мейсону, однако оно распространилось и на Деллу Стрит быстрым, едва уловимым взглядом. Затем он переключил свое внимание на другой столик.
– Вас все устраивает? – вкрадчивым голосом спросил он.
Швейцар, здоровенный мужчина в расшитой галунами униформе, казалось, только и ждал, чтобы поскорее вернуться на свой пост, однако его зоркие глаза успели отметить – несмотря на ловкость рук метрдотеля – достоинство пожалованной Пьеру купюры. И щедрость клиента произвела на него сильное впечатление.
– Итак, – обратился к нему Мейсон, – что вы можете рассказать мне об этом конверте?
– Не так уж и много, – ответил швейцар. – Машина выглядела как самая обыкновенная. Не больно новая. Сказать по правде, я не обратил на нее особого внимания. У нас как раз была запарка, и оба парня со стоянки были заняты. Я подошел к машине, открыл дверцу и сразу понял, что этот тип с переднего сиденья выходить не собирается. Я смекнул это сразу, как только дверцу открыл. Я решил, что он хочет узнать дорогу. Меня часто спрашивают, как проехать туда-то и туда-то или где находится такая-то улица. Что ж, я не возражаю, только ты хотя бы стекло опусти и крикни погромче, чего тебе надо, а когда сидят и ждут, пока я подойду и дверцу открою, я начинаю заводиться. Сроду ни один из этих воображал не дал мне и пары центов.
– А этот? – нетерпеливо спросил Мейсон.
– Как я уже сказал, я сразу догадался, что он не собирается выходить. Я открыл дверцу, а он сунул мне в руки конверт и говорит: «Передай это Перри Мейсону. Он в ресторане».
– Вот как? – произнес Мейсон.
– Я помню, как вы ставили машину, – продолжал швейцар, – но я тогда не узнал вас, мистер Мейсон. Я много раз слышал ваше имя, но… ведь вы, как мне кажется, у нас впервые, верно?
Мейсон кивнул:
– Продолжайте. Что еще вы помните о человеке, привезшем конверт?
– Пожалуй, вот и все. Я вытаращился на него, а он сказал: «Иди. У тебя что, свинец в…» – Он запнулся.
– В штанах? – закончила за него Делла Стрит.
– Спасибо, мэм, – усмехнулся швейцар. – Именно так. Потом он сказал: «Отнеси пакет метрдотелю и скажи, что пакет, мол, очень важный, пусть его немедленно передадут лично в руки мистеру Мейсону». Вот я и отдал его Пьеру.
– И что сделал этот человек?
– Захлопнул дверцу и укатил.
– Вы не запомнили номер или еще какие-нибудь приметы?
– Да нет, – покачал головой швейцар. – Я ничего не запомнил. Кажется, это был «Шевроле», выпущенный лет эдак пять тому назад. Темного цвета седан с четырьмя дверцами. Вот и все, что я могу сказать.
– Вы могли бы описать этого человека?
– На нем был серый костюм. Ворот рубашки мятый. Он лет на пять-шесть постарше меня, а мне… постойте-ка… стукнуло уже пятьдесят три… На нашего клиента не похож.
– Рабочий?
– Да вроде нет. У него, может, какое-то свое мелкое дело. Он выглядел, как вам сказать… не больно презентабельным, но, видимо, малый не промах. У него, может, и деньжата водятся, но он не станет тратить их на шмотки или на машину, швырять их на ветер или…
– На ночные клубы? – добавила Делла Стрит.
Швейцар снова усмехнулся.
Мейсон извлек еще один банкнот в десять долларов.
– Попытайтесь вспомнить что-нибудь еще, – сказал он. – И не жалейте о чаевых, которые вы упустили, покинув свой пост у дверей. Вы свое наверстаете. Это мой секретарь, Делла Стрит. Вы можете звонить ко мне в контору в любое время, попросить ее к телефону и сообщить ей все, что припомните.
Отношение швейцара к купюре в корне отличалось от манипуляций Пьера. Взяв бумажку, он сперва пристально поглядел на нее, затем просиял.
– Не беспокойтесь о моих чаевых, сэр. А если вам что-либо нужно…
– Вы просто попытайтесь как следует вспомнить все еще раз, – сказал Мейсон. – А теперь вызовите мою машину. Она…
– Я помню вашу машину, – сказал швейцар. – И я не спутаю вас ни с кем другим в следующий раз, мистер Мейсон. А ежели вам что надо…
– Вот и хорошо, – перебил его Мейсон. – В настоящий момент мне требуется как можно больше знать о человеке, который принес для меня этот конверт.
– Я постараюсь припомнить все подробности. Если что-то придет мне на ум, я позвоню вам днем. Я дежурю до двух ночи, так что раньше двенадцати вряд ли поднимусь. Может, и вспомню что.
Мейсон повернулся к Делле Стрит:
– А теперь, Делла, мы позвоним Карлину.
– Если он уже лег, то вряд ли нам обрадуется, – предостерегла она.
– Я знаю. Но нам следует попытаться.
– Вы полагаете, что до утра нельзя подождать?
– Ты не слышала голос этой женщины по телефону, Делла. Мне неизвестно, что у нее стряслось, но медлить нельзя. Нужно действовать. По крайней мере, я попытаюсь.
Мейсон повел Деллу к телефону. Она опустила монетку, набрала номер и вопросительно глянула на Мейсона:
– Вы будете говорить?
– Нет, – усмехнулся Мейсон. – Прибегни к своим самым соблазнительным уловкам. Очаруй его своим нежным голоском.
– Сказать ему, кто мы такие и что нам нужно?
– Скажи – кто, но не говори, зачем мы звоним. Ты можешь…
Делла крепче сжала трубку и произнесла:
– Алло? Это мистер Карлин?
Она немного подождала, потом не без некоторого кокетства заговорила:
– Мистер Карлин, я надеюсь, вы простите нас за столь поздний звонок. С вами говорит мисс Стрит. Я доверенный секретарь мистера Мейсона. Нам крайне необходимо увидеться с вами как можно быстрее. Надеюсь, вы еще не ложились… О, замечательно… Да, если можно… Да, конечно… простите… Передаю трубку мистеру Мейсону. – Прикрыв микрофон рукой, она сказала: – Он еще не ложился. Отвечает вежливо. Я думаю, все обойдется.
Мейсон кивнул и, взяв у нее трубку, произнес:
– Алло? Говорит Перри Мейсон, мистер Карлин. Мне крайне жаль, что пришлось разбудить вас в столь поздний час.
– Ваша секретарша уже извинилась, – ответил мужской голос. – Не беспокойтесь. Я редко ложусь раньше двух часов ночи. Люблю почитать, одним словом, настоящая сова.
– Мне необходимо встретиться с вами по крайне важному делу.
– Сегодня?
– Да.
– Сколько времени вам потребуется на дорогу?
– Я звоню из «Золотого гуся». Кроме того, мне необходимо уладить еще одно небольшое дельце, и… в общем, я буду у вас минут через тридцать-сорок.
– Буду ждать вас, мистер Мейсон. Позвольте уточнить, вы тот самый Перри Мейсон, адвокат?
– Совершенно верно.
– Наслышан о вас, мистер Мейсон. Буду рад познакомиться. Я приготовлю кофе…
– Прекрасно, – отозвался Мейсон. – Боюсь, это выглядит слишком назойливо. Просто не знаю, как вас благодарить…
– Не стоит благодарности. Я одинокий холостяк и люблю компанию. Это пустяки. Буду рад встретиться с вами. Вы прихватите с собой вашу секретаршу?
– Да, она приедет со мной.
– Вот и замечательно, – обрадовался Карлин. – Так я вас жду, мистер Мейсон. Где-то через полчаса.
– Да, – ответил Мейсон, – благодарю вас, – и повесил трубку.
– Он очень вежлив, – заметила Делла Стрит.
– Да, согласен.
– Что в газетной вырезке, шеф?
– Я лишь мельком взглянул на нее, – ответил Мейсон. – Там заметки из нью-йоркской газеты, где упоминается о некоей Элен Хемптон, которую обвинили в вымогательстве и приговорили к тюремному заключению на восемнадцать месяцев. Она занималась вымогательством вместе с сообщником, имя которого не упоминается, но подробности дела не разглашаются. Она признала себя виновной, и судья, выносивший приговор, заявил, что схема шантажа была придумана настолько чертовски изощренно, что он не желает придавать дело огласке из опасения ввести в искушение кого-либо еще.
– И больше ничего?
– Ничего.
– Каким числом датирована газета?
– Неизвестно, – сказал Мейсон. – Это всего лишь вырезка. Бумага слегка пожелтела, из чего следует вывод, что вырезка давнишняя или лежала на солнце.
– Ну что ж, – сказала Делла, – возможно, мы будем знать больше, когда поговорим с Карлином. О каком небольшом дельце вы упомянули, шеф?
– Я хочу взглянуть на этот телефон-автомат, – ответил Мейсон. – Надеюсь, аптека не закрывается до полуночи. Я хочу попытаться узнать что-нибудь о женщине, которая мне звонила.
– Послушайте, – сказала Делла Стрит, – наш приятель Карлин держится весьма непринужденно. Я просто сгораю от нетерпения взглянуть на него.
– Он действительно ведет себя вежливо и по-деловому, – согласился Мейсон, – и не задает лишних вопросов.
– Вот! – сказала Делла Стрит. – А я никак не могу понять, чем он меня так поразил? Он проявил редкое самообладание. Любой другой на его месте разразился бы сотней вопросов или почувствовал себя виноватым. Большинство людей удивились бы: «На кой черт я понадобился этому Перри Мейсону среди ночи? Что ему от меня надо?» А мистер Карлин и бровью не повел.
Мейсон задумался.
– Держится крайне любезно и не задает никаких вопросов, – медленно повторил он.
– Словно ожидал этого звонка, да? – сказала Делла Стрит, склонив голову набок.
– Ну что ж, – сказал Мейсон, – я не склонен забегать так далеко, но он слишком невозмутим. Пошли, Делла, поищем телефонную будку.
Глава 3
Перед аптекой на углу Венс-авеню и проспекта Крамера Мейсон спросил:
– Как ты думаешь, Делла, откуда эта женщина могла знать, что я находился в «Золотом гусе»?
– Такая известная личность, как вы, заметна в любом месте, – улыбнулась Делла.
– Так ты полагаешь, что перед этим она тоже побывала в «Золотом гусе»?
– Необязательно. Она… постойте… да, мне понятно, почему вы так решили. А возможно, у нее был дружок, который позвонил ей и сказал: «Послушай, мистер Мейсон в „Золотом гусе“. Не упусти свой шанс. Тебе остается лишь связаться с ним». Или же метрдотель…
– Но мне почему-то кажется, что это не так, – сказал Мейсон. – Тогда в ее голосе не было бы такого нетерпения и страха… Нет, должно быть, она сама побывала в ночном клубе, увидела нас там, сразу же ушла и позвонила из аптеки.
– Кто-нибудь мог знать, что вы там будете?
– Но ведь мы и сами этого не знали заранее, – сказал Мейсон. – Ты помнишь, мы закончили расспрашивать свидетельницу и по дороге домой ты вспомнила, как Пол Дрейк расхваливал «Золотого гуся». Говорил, что там превосходная кухня и хорошая музыка и шоу…
– Да, верно, – согласилась она. – Это мы внезапно решили, поэтому никто не мог знать, что мы туда пошли.
– Если не считать сотрудников Детективного агентства Дрейка, – заметил Мейсон. – Помнишь, мы позвонили Полу из клуба и сказали, что у нас есть показания этой свидетельницы и что мы увидимся с ним утром, и, кажется, я упомянул, что мы решили последовать его совету насчет ночного клуба.
– Ну да. Я помню, как вы это говорили.
– Но, – сказал Мейсон, – Пол Дрейк не стал бы никому рассказывать, где мы находимся. В конце концов, он детектив. Он умеет держать язык за зубами. Ладно, надеюсь, мы многое узнаем после того, как побеседуем с Карлином. Может быть, все выльется в самое заурядное дело. И окажется, что не стоило слишком беспокоиться, пороть горячку и действовать ночью. Однако я не могу отделаться от мысли, что эта женщина долго откладывала деньги на крайний случай и, когда этот случай наступил, она взяла деньги и… Ну вот мы и у аптеки. Посмотрим, что тут есть. Зайдешь со мной? – спросил он Деллу.
Делла Стрит уже приоткрыла дверь.
– Только попробуйте меня не взять, – усмехнулась она.
Сотрудники аптеки уже готовились закрывать заведение. Четверым парням незрелого возраста, оживленно болтавшим за густым коктейлем из сиропа и мороженого, вежливо, но твердо напомнили, что пора уходить. Продавщица содовой с удрученным видом окунала грязные стаканы в горячую мыльную пену, а кассирша заканчивала подсчитывать выручку.
Продавец рецептурного отдела вяло выслушал Мейсона.
– Вряд ли я могу что-то припомнить о ней, – сказал он. – Нам долго звонили по другому телефону, но я был слишком занят, чтобы сразу ответить. Наконец я подошел, и с центрального телефонного узла сообщили, что кто-то забыл положить на место трубку во второй будке. Я это проверил и повесил трубку на место. Вот и все, что я могу вам рассказать. Поговорите лучше с кассиршей.
Мейсон подошел к кассе.
Да, кассирша смутно помнила эту женщину. Та разменяла у нее двадцать пять центов. Ей тридцать – тридцать пять лет, она была в черном пальто с меховым воротником и с коричневой крокодиловой сумочкой. Нет, описать более подробно не может. Трубка осталась висеть на шнуре. Нет, она не видела, как эта женщина уходила. Они все были страшно заняты и…
– Из какой будки она звонила? – спросил Мейсон.
– Из той, что справа, ближе к стенду с журналами.
– Я пойду взгляну, – сказал Мейсон.
Он подошел к телефонной будке, Делла Стрит последовала за ним.
– Аптекарь явно наблюдает за вами, шеф, – прошептала она.
– Он принимает меня за агента ФБР, – сказал Мейсон. – Готов поспорить, у нас один шанс из тысячи обнаружить то, что так напугало ее, но я все же загляну внутрь. Если она торопилась уйти, то, возможно, забыла тут что-нибудь: носовой платок, кошелек или…
– На полочке клочок бумаги и несколько монет, – сообщила Делла Стрит, заглядывая в будку через стекло.
Мейсон открыл дверцу, и Делла Стрит проскользнула внутрь.
– Четыре пятицентовые монеты, сложенные столбиком, и бумажка, – подтвердила она.
– Что за бумажка?
– На ней какие-то цифры, накорябанные карандашом. И номер: Майн 9-6450.
– Позвони, – попросил Мейсон. – Посмотрим, кто ответит.
Опустив монетку в щель автомата, Делла набрала номер.
– Не удивлюсь, если так поздно никто не ответит, – заметила она. – Это… о, да, алло, да, о… спасибо… нет, не беспокойтесь, я просто ошиблась номером.
Она положила трубку на место и улыбнулась Перри Мейсону.
– Это, – сказала она, – номер «Золотого гуся».
– Вот черт! Я бы многое отдал, чтобы понять, как она узнала, что мы были там. Что еще на бумажке?
– Какие-то цифры на обратной стороне. Выведены аккуратно, как если бы это писала женщина, записывающая счета.
– На что они похожи?
– На какой-то сложный номер документа.
Цифры были выведены в строчку: 59-4R-38-3L-19-2R-10L.
Мейсон стоял нахмурившись.
К ним торопливо направлялся аптекарь.
– Что-нибудь нашли? – спросил он.
Мейсон улыбнулся и покачал головой:
– Я просто записал здешний номер.
– А, – протянул аптекарь.
Мейсон сунул клочок бумаги в карман, зевнул и пояснил:
– Это все пустяки. У меня есть кузина, которая страдает амнезией. По какой-то необъяснимой причине она умудряется помнить мой телефонный номер, даже забывая мое имя и имена всех наших родственников.
– Понятно, – протянул аптекарь тоном, явно свидетельствовавшим об обратном.
Мейсон повел Деллу Стрит к двери.
Моросящий дождик превратился в холодный проливной дождь. Делла Стрит забралась в машину и придвинулась поближе к Мейсону.
– Брррр… – произнесла она. – Я продрогла. В такую промозглую погоду коленям требуется что-нибудь теплей нейлона. Что вы думаете об этих цифрах, шеф?
– Цифры, – произнес Мейсон, извлекая из кармана бумажку, – это комбинация шифра сейфа. Четыре раза вправо до пятидесяти девяти, три раза влево до тридцати восьми, два раза вправо до девятнадцати, потом влево и остановиться на десяти.
– Аптекарь как бы невзначай приближается к двери, – предупредила Делла. – Сдается мне, он хочет запомнить номер вашей машины, так, на всякий случай…
Мейсон нажал на газ. Машина тронулась с места, и «дворники» задвигались, разгоняя с ветрового стекла струйки дождя.
– Этот аптекарь наверняка знает гораздо больше, чем говорит, – заметил Мейсон.
– Надеюсь, он разузнает, кто вы такой, и убедится, что вы адвокат и имеете законное право брать с собой в ночной клуб секретаршу. Возможно, он и так знает, кто вы, но понятия не имеет, кто я. Видимо, он принял вас за женатого человека, который решил немного порезвиться.
– А тебя? – спросил Мейсон.
– А меня за сирену, коварную искусительницу мужской добродетели.
– Наверняка Пьер именно так о тебе и подумал и составил обо мне определенное мнение, – сказал Мейсон.
– Вот как! – притворно рассердилась Делла Стрит. – Нечего все сваливать на женщину. Мужчине всегда хочется покрасоваться в роли ловеласа.
– О-о, – протянул Мейсон. – Можно взглянуть на это и по-другому. Пьер наверняка решил, что ты настоящая вамп, а я несчастный трудяга, по неосторожности попавший в твои коварные сети…
– Да будет вам, – рассмеялась Делла. – Поскольку я наш бухгалтер, подскажите, как мне следует оформить эти пятьсот семьдесят долларов в нашем гроссбухе?
– Я думаю, – сказал Мейсон, – тебе следует записать их как вклад мадам X, пока мы точно не выясним, кто такая наша клиентка. Возможно, мистер Карлин просветит нас.
– Что вы намерены сказать ему, шеф? Я имею в виду – о нашей клиентке?
– Ни слова, – ответил Мейсон. – К тому же я очень рассчитываю, что он не шутил насчет кофе.
Они задумчиво молчали, пока Мейсон не повернул машину на Вест-Лорендо-стрит и они не оказались в Шестьдесят восьмом квартале.
– Поторопились повернуть, Делла, – обронил Мейсон. – Теперь мы не на той стороне улицы.
Он проехал через перекресток, снизил скорость, пытаясь рассмотреть номера домов.
– Вот он, как раз на той стороне, – объявил Мейсон.
– Какой старый! – воскликнула Делла.
Мейсон кивнул.
– Могу поспорить – у его хозяина лет эдак двадцать пять назад вокруг дома имелось акров десять земли. Затем город начал наступать на него, и он решил поделиться с ним землей, но, как видишь, сохранил достаточно места вокруг. Должно быть, футов тридцать-сорок с каждой стороны дома, чтобы, так сказать, не терять сходства с усадьбой. Но дом явно пришел в упадок. Его давным-давно не перекрашивали, и теперь можно лишь догадываться о его былом великолепии. Вот мы и приехали.
Мейсон развернул машину и поставил ее прямо перед входом.
– Ну как твои ножки?
– Еще не просохли.
– А я надеялся, что отопление в салоне согреет их. Смотри не простудись.
– Постараюсь. А как ваши ноги?
– Нормально. У моих ботинок толстые подошвы.
Мейсон погасил фары, заглушил мотор, обошел вокруг машины и открыл дверцу для Деллы Стрит.
– Ну вот, Делла, – сказал Мейсон, – мы продолжаем вести следствие.
Они быстро прошли по цементной дорожке к скрипучему, неокрашенному крыльцу под навесом, с деревянными столбиками и резьбой по краям.
Мейсон попытался на ощупь отыскать дверной звонок, как вдруг дверь неожиданно приоткрылась и мужской голос произнес:
– Простите, здесь не горит свет. Вы мистер Мейсон?
– Совершенно верно. Полагаю, вы мистер Карлин?
– Да, сэр. Проходите в дом вместе с вашей дамой.
Карлин открыл дверь пошире. Делла Стрит вошла первой, Мейсон – за ней.
– Отвратительная погода, – посетовал Карлин. – Очень холодный дождь.
– Да, неприятный, – согласился Мейсон, исподтишка разглядывая хозяина и комнату, в которой они оказались.
При тусклом свете лампочки он увидел мужчину лет шестидесяти, с крупной головой и серыми навыкате глазами за толстыми стеклами очков. Хозяин с непонятным спокойствием разглядывал ночных гостей.
Его одежда выглядела не менее поношенной и обветшалой, чем дом снаружи. Однобортный, давно вышедший из моды пиджак, давно не знавшие утюга брюки, ботинки, потрескавшиеся от продолжительной носки и принявшие форму широких ступней хозяина…
– Холостяцкое логово, – заговорил Карлин. – Я живу один. Экономка приходит два раза в неделю, а сам я ничего здесь не прибираю. Так что уж не обессудьте.
– О, это пустяки, – заверил его Мейсон. – Это мы должны просить у вас прощения за столь поздний визит. Однако обстоятельства таковы, что дело не терпит отлагательств.
Карлин снял очки и внимательно посмотрел на Мейсона. Левая сторона его лица оставалась спокойной и ровной, в то время как правая казалась слегка перекошенной – угол рта был немного приподнят, а край глаза – опущен. Все вместе создавало впечатление, будто Карлин воспринимает окружающие его предметы под кривым углом.
– Мой дом, – произнес он, – в вашем распоряжении. Я могу лишь догадываться, насколько вы заняты целый день, мистер Мейсон. Пожалуйте в гостиную, у меня на плите горячий кофе.
– Вот это как нельзя кстати! – обрадовался Мейсон.
– Со сливками или черный? – спросил Карлин.
Читать бесплатно другие книги:
