Неправильное привидение Воронков Николай

— А зачем мне ехать с вами? Раньше это было необходимо, потому что я ничего не знал и впереди была долгая дорога. А сейчас — какая разница? Вы мне только покажите направление, и я за ночь спокойно доберусь пешочком.

Пришлось целую минуту изображать инициативного дурачка под пристальными взглядами женщин. Причем их мысли были написаны крупными буквами у них на лбу.

— Таню не брошу. И не сбегу. Ничего не сворую и не перепрячу, — это я Илоне.

— Не сбегу, не брошу, не потеряюсь и не влипну. Как-никак, а я уже почти месяц в этом мире, — это уже Тане.

— Как ты это себе представляешь?

— А чего тут представлять? Вышел на улицу, сориентировался по звездам. Где можно, идти по улицам, где дороги не вижу — напрямки.

— А ты представляешь, сколько людей тебя при этом может увидеть?

— Так я же не собираюсь лезть на рожон. И в любой момент могу спрятаться в стены.

— Но все равно поднимется тревога, начнут искать.

— Так они будут бегать по улицам, а я напрямки.

— Тебя запомнят и сразу сообщат куда следует.

— А я могу замаскироваться.

Довольный тем, что можно действовать, а не болтать языком, вышел в соседнюю комнату и переоделся. Вернее, изменил порядок одежды на теле. Рубаху стянул у верха и надел на голову в виде накидки разведчика, оставив отверстие для глаз. Куртку надел задом наперед. В моем понимании, я теперь должен был выглядеть как нечто среднее между всадником без головы и человеком, которому голову повернули на сто восемьдесят градусов. Когда я в таком виде, обнажив меч, без предупреждения ввалился в комнату совещаний через стену, реакция зрителей показала, что успех полный. Илона влепила в меня из своего жезла чем-то горько-соленым на вкус, Локинас — стрелой из арбалета, а Гаранвар — своим тесаком. Даже Таня зачем-то выставила пальчики на манер кошачьих, но от активных действий воздержалась.

Вопрос можно было не задавать, но я не удержался. Снял рубашку с головы и спросил:

— Ну и как?

Материть меня не стали. Илона даже похвалила:

— Очень впечатляюще. Лица не видно, но этим запоминается еще сильнее. Достаточно будет показаний двух-трех очевидцев, проставить на карте города эти точки, соединить линией, и сразу станет понятно — откуда человек шел и куда. И если об этом узнает Наместник, а он обязательно об этом узнает, то у нас у всех не станет и одного дня. Я ясно выражаю свои мысли?

Я мрачно кивнул и тут же переоделся. Ткнули носом, как щенка. И обижаться не на кого.

— Есть и положительные моменты, — продолжила Илона. — Хотя бы такую глупость молодой человек делать не будет. Другая приятная новость — он никак не среагировал на удар элмура, который гарантированно уничтожает обычного человека, многие виды нежити и даже слабых магов. А это значит, что у него есть шанс преодолеть городскую стену и избежать гибели от магов, охраняющих город.

Я тут же вспомнил неприятный вкус во рту.

— К сожалению, среагировал. Как будто горькую ягоду в рот положил.

Илона только усмехнулась:

— Если вы и на другие боевые заклинания будете реагировать подобным образом, то я буду гордиться знакомством с вами.

— Гордиться — пожалуйста. Но если вы направите элмур или что-то подобное на Таню, то я могу среагировать не совсем… вежливо.

Илона даже бровью не повела.

— Резонное замечание. Но и вы имейте в виду, что следующий раз я могу применить против вас что-то более серьезное.

Тоже правильно. Я ей погрозил, она — мне. Но вот зачем мне нужны все эти намеки и разборки в духе американских боевиков? На фига нам нужна эта волчица, которая в любой момент может показать зубки неизвестного размера? Жил же я как-то без этой Звезды, может, и дальше проживу. Да и втягивать Таню в непонятные разборки совершенно не хотелось.

В сомнении я оглянулся на Таню, но та отрицательно покачала головой.

— Госпожа Илона, надо нарисовать план движения, поскольку до утра нам нужно будет уйти достаточно далеко.

Напряжение в комнате резко спало, а я только пожал плечами — как скажешь, хозяйка, ты сама выбираешь дорогу.

Прощание вышло скомканным. Настороженный взгляд Илоны, обеспокоенный — Тани. Калитка мягко закрылась, звякнул опускаемый засов, и я остался на улице один. Тихо, темно. Пара фонарей все-таки была, но висели они достаточно далеко, их света хватало, чтобы осветить лишь несколько метров вокруг. Ну и еще они могли послужить мне в качестве указателей направления на этой улице. На всякий случай, я прикрыл глаза и снова повторил инструкции Илоны. По этой улице до конца, затем направо, через два квартала налево. Потом новые повороты, новый отсчет кварталов. На плане это выглядело как маршрут крысы в лабиринте. Но точных указаний хватит примерно на треть пути. Дальше — только направление. Я поискал на небе Глаз Дракона — местный аналог Полярной звезды. Если начну блуждать, то надо держаться направления градусов на тридцать правее. Основное правило поведения — не встревать. Лучше идти по середине улицы — там менее вероятны нападения из переулков. Ни с кем не говорить. Нигде не останавливаться. Толпы, если встретятся, обходить. Пьяные компании тоже, но в крайнем случае можно идти без опаски и через них — в темноте и спьяну они просто не поймут, кто идет и почему его не удается схватить. С солдатами и дворянами не связываться и, если удастся, прятаться от них в переулках и стенах. Ну а в бедных кварталах, где опасаются ходить даже патрули, уже на мое усмотрение. Как говорится, да хранят меня боги.

Напутствие Тани было странным. Она внимательно выслушала указания Илоны, потом отвела меня в сторонку, сделала несколько непонятных движений руками и немного побормотала на звучном языке, глядя на меня отстраненным взглядом. Где-то внутри полыхнул огонь и волной прокатился по телу. Я даже невольно дернулся. Очнувшись от транса, Таня удовлетворенно кивнула, а потом сказала непонятную фразу:

— Если почувствуешь, что не можешь сопротивляться и тебя могут захватить, бросай все и уходи.

— Что значит «уходи»? А ты?

— Будет глупо, если мы погибнем оба. В крайнем случае захватят только меня. А ты действуй без оглядки на меня, спасайся сам.

Не к месту, но меня ее серьезность рассмешила.

— Что, решила в подпольщицу поиграть?

Таня сердито сверкнула глазами.

— В подполе я сидеть не собираюсь! Да и время игр кончилось. То, что я тебе сказала, — приказ. Ты обязан его выполнить!

— Слушаю и повинуюсь! — Я склонился в поклоне, дабы не портить торжественность момента идиотской улыбкой.

А когда распрямился, взгляд у Тани успел стать грустным. Я бы тоже загрустил, оставшись один в этом доме с непонятными людьми. Ничего, если завтра к вечеру Таня не приедет к месту встречи в добром здравии, то я сюда вернусь и раскатаю эту халабуду по бревнышку.

Илоне я хамить не стал, а сказал как можно вежливее:

— С вами, госпожа Илона, я не прощаюсь. Мы обязательно увидимся. Особенно если я не увижу Таню.

Эта стерва только улыбнулась.

— Конечно. Но вам лучше постараться, чтобы этого не случилось по вашей вине.

Типа, она мою угрозу поняла, но и сама может устроить Тане неприятности, если я захочу взбрыкнуть. И что у Тани теперь статус заложницы. Я в очередной раз пожалел, что связался со Звездой. На фига мы вообще за ней пошли? То графья, то Наместник, то Илона. Кто еще захочет поиметь выгоду и нас? Может, плюнуть на все и уйти без всяких кладов и Звезд?

Таня слышала разговор, наверное, поняла и мои сомнения.

— Еще день-два, и все решится. Не бегать же нам всю жизнь?

Пришлось вздохнуть и согласиться:

— Ладно, пару дней я еще потерплю.

Сначала было страшновато. Все-таки один, в чужом городе, да еще и ночью. В своем-то никогда не знаешь, чем закончится ночная прогулка, а здесь средневековье, простые нравы и ничтожная ценность чужой жизни. Я, конечно, привидение, но кто его знает, кто встретится в этой темноте.

Постепенно я успокоился. Столько раз ходил по ночному лесу, столько раз разбирался с непонятными тенями и собственными страхами. Неужели сейчас не справлюсь? Тем более что немного научился превращать свою злость в чужой ужас. Пусть уж теперь остальные сначала подумают, кого они встретили у себя на дороге. Сразу стало легче и веселее. Посмотрим, кому этой ночью будет страшнее…

Как ни странно, но три первые улицы я проскочил без проблем. С одной стороны, вроде как правильно. Глубокая ночь, теликов нет, радио нет, работа с раннего утра. Чего, спрашивается, шарашиться в темноте? В теплой постели гораздо приятнее. С другой стороны, молодежь подобные мелочи никогда особо не волновали. Целующиеся парочки у нас можно встретить в любом закоулке, особенно темном. А вот здесь этого не наблюдалось. То ли здесь нравы и отцы очень строгие, то ли еще что. И пьяных не видно, и шпана не тусуется. Полное впечатление, что город вымер. Непонятно — радоваться этому или готовиться к неприятностям.

Когда фонари стали почаще, а вдоль домов стали промелькивать отдельные прохожие, я вздохнул с некоторым облегчением.

Первым испытанием мог стать перекресток с Южным лучом. Так называлась центральная улица, идущая от королевской крепости к южным воротам. Вообще-то таких улиц было четыре — к четырем воротам по сторонам света. Были еще какие-то, но они меня не интересовали. Да и про этот Южный луч мне упомянули только потому, что это была единственная крупная улица, на которой меня могли ожидать предсказуемые неприятности. Дома знати и богачей, куча магазинов, увеселительных заведений. Веселились, разумеется, внутри, а вот потом многих тянуло погулять. И то, что здесь средневековье, роли не играло, — богатые бездельники, не знающие, чем заняться, есть всегда и везде.

Когда добрался до перекрестка, то зрелище ярко освещенной улицы просто поразило. Фонари горели непонятно на каком горючем, но весьма ярко. Дорога, мощенная камнем, широкая. И даже народ прогуливается. Где-то парочками, где-то компашками. Виднелись юбки нескольких молодых, судя по голосам, женщин, но я не стал расслабляться. С удовольствием здесь прогуляюсь, но не сейчас. Для меня главное — не влипнуть и не привлечь внимания. Стараясь не сорваться на быстрый шаг, пересек перекресток и двинулся по следующей улице. И почти сразу сбоку послышалось:

— А ну стоять!

Я сделал вид, что не слышу, не понимаю и вообще ко мне этот окрик не имеет ни малейшего отношения. Сделал еще пару шагов, но тот же голос, но уже более зло, приказал:

— Стой, скотина, хуже будет!

Ну все, приключений я себе нашел. Повернувшись, стал разглядывать приближающихся. Пара парней немного постарше меня. Видимо, они только что вышли из соседнего дома, у подъезда которого стояло несколько экипажей. Крепенькие, в добротной, красивой одежде. Что-то типа камзолов, штаны в обтяжку, украшенные бантиками, башмаки. Богатенькие. И рожи соответствующие. Высокомерные, с презрительной ухмылкой. Вот таких я всегда ненавидел. Не за их деньги, не за деньги их родителей, не за то, что я такие деньги никогда не заработаю. А за подобные ухмылки, когда на тебя смотрят как на грязь под ногами. За то, что они могут тебя ударить и родители их отмажут, а вот если ударишь ты, то срок почти гарантирован. Но здесь… Я почти с интересом стал ждать, что мне сейчас скажут. И не угадал. Парни подошли поближе и один, распаляясь, прошипел:

— Ты что, тварь, не знаешь, что низкому сословию запрещено курить в темное время суток?!

Слова были настолько дикими и неуместными здесь, что я растерялся.

— Король наш в заботе о здоровье народа своего подписал новый закон о правилах курения. А нарушителей оного приказал всячески наказывать, дабы другим дурной пример не показывали!

То, что я не курил и не мог это делать в принципе, рьяного блюстителя здорового образа жизни нисколько не волновало. Это что, местный вариант нашего «Дай закурить»?! Или такой развод на бабки? Можно плюнуть и идти дальше, но ведь не отстанут же! Вон как смотрят, сторожа каждое мое движение. И разбираться бесполезно — судя по их настрою, вполне могут придраться к любому слову, а может, для этого все и затевалось. Поэтому я сразу перешел к заключительной части разговора.

— Мне, наверное, нужно заплатить?

— Конечно, заплатишь, куда ты денешься, — еще больше скривился парень. — Но мне пришлось звать тебя дважды и даже сделать лишние десять шагов! Поэтому деньгами ты не отделаешься!

И так это демонстративно шлепнул себя по ноге гибкой палкой типа стека. И многозначительно посмотрел на меня, ожидая моей реакции. А какая она могла быть? Два козла докопались до меня, напрашиваются. Ударить я не могу, рубить вроде как чересчур. Но и спускать подобные наезды не в моих правилах. Я потянулся вроде как за кошельком, но рука продолжила движение, нащупала рукоятку меча, и тогда я резко его выдвинул, целясь в лицо блюстителя. Ребята расслабились, предвкушая увидеть деньги, подошли слишком близко и поплатились. Меч двигался как атакующая змея, дважды чуть не выскочив из ножен, а парни согнулись, зажимая разбитые лица. Удивительно, но даже рукоятка меча била вполне реально и очень больно. Не знаю, сломал ли я им носы, но кровь хлестала хорошо, и ребята враз забыли о своих претензиях. Очень хотелось врезать им с ноги, но ведь не получится. А жаль. Я быстро огляделся по сторонам, но вроде бы никто нас не видел и шум поднимать не собирался. Ох, как хотелось пнуть! Парни зажимали лица платками, но понемногу начали приходить в себя. И если я задержусь, вполне могут кинуться в настоящую драку. Или начнут орать, вызывая подмогу. А мне это совсем ни к чему. Поэтому я только сплюнул и торопливо зашагал дальше.

Несколько раз оглядывался, но погони пока не было. Обломались ребята, хмыкнул я. Боец из меня отвратительный, но слова Тани о моем уровне владения мечом запомнил крепко. Учиться было не у кого, да я и не стремился особо. Японцы считают, что бой должен решить первый удар меча. Вроде даже есть целая наука, как быстро выхватить меч из любого положения. Вот этому я учился старательно, когда не знал, чем заняться, то есть практически каждую ночь. И смотри-ка, уже второй раз пригодилось.

Еще несколько кварталов удалось пройти мирно. Попадались и новые компашки, которым очень хотелось со мной поговорить, но я теперь шел не останавливаясь, а гоняться за мной им было лень.

Фонарей становилось все меньше, народ проще. Очередной троице общаться хотелось просто позарез. На этот раз мне попались здоровые мужики с крепкими кулаками. Двое перекрыли дорогу, третий стал заходить сзади. Ограбить хотят, что ли? Судя по настрою, эти могут и погнаться. Меня стали молча зажимать в кружок. Все правильно, если не махать руками, то и мне вроде как драться не надо, а когда зажмут вплотную, дергаться будет поздно. Плавали, знаем. Но сейчас у меня преимущество — меня нельзя зажать. Мужики были достаточно пьяными, и я решил пошутить. Идея была давняя, а вот удобный случай подвернулся только сейчас. Почему бы и не попробовать?

Я просто сделал шаг и оказался в теле мужика, стоявшего сзади. Слияние было странным. Сознание чуть затуманилось, и я даже почувствовал себя немного пьяным. Вот этого мне как раз сейчас и не надо. Чуть сдвинулся, чтобы видеть передних, и поднял руки на высоту плеч. Наступавшие спереди опешили. Да и было, наверное, отчего. Мальчик для битья вдруг куда-то исчез, а старый дружбан стал расплываться в глазах, да еще и обрел лишнюю пару рук! А для меня теперь главным было не выпасть из контура новой фигуры. Мужик был крупный, и я уместился в нем как в космическом скафандре. Надо только время от времени чуть выдвигаться из тела, чтобы следить за обстановкой, да повторять движения моего нового «тела».

Наблюдать за мужиками было интересно. Они почти мгновенно забыли про мое исчезновение, озадаченные странным изменением фигуры собутыльника. А тот не мог понять причины повышенного внимания к себе. Стоявшие спереди по-детски терли глаза кулаками, трясли головами, начинали вглядываться в мое «тело», и все повторялось по кругу. Мне было трудно точно повторять движения нового тела, да и нужно время от времени выглядывать «наружу» для контроля обстановки. А мужики, видимо, видели странное расплывающееся тело, постоянно меняющее контуры и количество рук-ног. После нескольких попыток избавиться от наваждения путем закрывания глаз, тряски головой один из них вдруг сделал неожиданный вывод:

— Или мы выпили что-то не то, или в Туртука вселился демон!

Я тут же высунулся наружу:

— А как ты догадался?

Тот строго посмотрел на меня, потом сделал несколько непонятных движений руками и воскликнул:

— Изыди!

Я послушно вышел из тела и встал рядом, с интересом ожидая продолжения. Но враз протрезвевшие мужики почему-то потеряли ко мне интерес. И смотрели как-то грустно, но не испуганно.

— Эх, это за грехи наши такое наказание!

Осенили меня новыми знаками, подхватили под руки ничего не понимающего третьего и медленно пошли прочь, оставив меня в полном недоумении.

Хотели кулаки почесать — понятно. Протрезвели от сильного испуга — может быть. Но потом-то почему они меня не боялись?! Почему стали грустные? Или здесь наказание демоном такая же обыденность, как у нас — зелеными чертиками? И поэтому не стали изгонять, бить или что там еще полагается? Просто повернулись и ушли. Не убежали. Дурдом.

И мне почему-то тоже не весело. Вроде прикололся и должен ржать, как придурок, но внутри как-то нехорошо. Я прислушался к себе и обнаружил, что немного пьян. Чуть-чуть. Это что, я нашел еще один способ напиться на халяву?! Но, кроме опьянения, было что-то еще. Я снова стал перебирать ощущения. Вот меня окружают, вот я вхожу в тело мужика, вот устраиваюсь поудобнее. А потом… я почувствовал его болячки! У него печень скоро развалится! Это что, я теперь могу делать диагностику, просто войдя в тело человека?! Ведь это же мечта всех врачей. Но если я с ним совместился и почувствовал, то что, я снова принял чужие болячки на себя, его вылечил, а сам теперь буду ходить с больной печенью?! Или нет?

И еще я что-то ощутил. Не мысли, не воспоминания, а нечто неуловимое, но точно не мое. Что-то вроде туманных образов, пахнущих горчинкой сожаления. Откуда они у пьяного? А откуда они у меня? Ведь Таня меня касалась, и вампир, и Илона. Но ничего подобного не происходило. Или это потому, что там мы касались друг друга только на краткий миг, а здесь я просидел в чужом теле не меньше минуты? Это что получается, если посидеть подольше, то я, может, и чужие мысли смогу читать? А если еще дольше, то, может, и в самом деле смогу управлять чужим телом, как своим? Перспективы открывались самые невероятные. Можно попробовать найти тело человека, пребывающего в коме. И он будет не в ущербе, и я смогу начать жить как обычный человек. Правда, хмыкнул я, тело может оказаться женским, и удовольствия могут оказаться специфическими… От подобных мыслей крыша точно может съехать.

И еще настораживало, что я пока вижу одни плюсы. А так не бывает. Чем меньше видно минусов вначале, тем более неприятными и неожиданными будут последствия.

Я так погрузился в собственные мысли и ощущения, что претензии следующих встречных-поперечных просто проигнорировал. Мне что-то говорили, пытались схватить, ударить, но мне было наплевать. Шел, как танк, и остановился, только упершись в сплошную мешанину из домиков, заборов и непонятно куда ведущих узких проходов.

Улица закончилась. Вокруг темно и неуютно. И запах — смесь старости, затхлости, мусора, непонятных химикалий. Это так, навскидку. Небо по-прежнему сверкало кристальной ясностью звезд, но вряд ли у меня в запасе было больше двух часов. Потом рассвет, и снова начнутся проблемы хождения в толпе людей. Надо на что-то решаться.

Я вздохнул и двинулся вперед напролом. Первая пара сот метров далась легко. Дворы были достаточно просторными, и мне пришлось проходить только сквозь заборы. Некоторое неудобство доставляли собаки, но, подбежав поближе, они сразу замолкали. А вот следующая улочка оказалась поперечной. Я огляделся по сторонам, но поблизости не увидел ни одного прохода — дома стояли сплошной стеной, сросшись боками. И что теперь? Посомневавшись, решил идти как обычный человек — через дверь. Поднялся на крылечко, прошел через дверь и оказался в полной темноте. Пахнет жильем, но вот куда идти дальше? Искать следующие двери? На ощупь? Так щупать у меня не получается. Мысленно плюнув, решил идти прямо. Вот теперь начался настоящий дурдом. Полная темнота, ни единого огонька для ориентира. Стен я не чувствовал, а вот неровности, неожиданные ступеньки и перепады уровня пола в разных комнатах мешали очень здорово. Пару раз упал, не найдя ожидаемого пола под ногами. Минут через десять я уже был злой, как собака, от такого приключения. Иногда выручал зыбкий свет, проникающий в окошки, но это случалось только в крайних комнатах. Чем больше был дом, тем меньше света внутри.

В очередном закоулке, изображающем улицу, увидел перед собой только стены без всяких дверей и окон. Ну как же так можно жить? А обо мне или других людях они подумали? Но идти надо, я шагнул прямо в стену и тут же за это поплатился.

Удар по ногам был не очень сильным, и я устоял. Судя по ощущениям, я провалился в подвал. Точнее сказать было нечего. Запах сырости, затхлости. И полная темнота. Похоже, все, приехали. Стенки мне не пощупать, да и как мне потом выбираться из земли, если я сквозь нее пройду? Идти, пока не наткнусь на крутой берег какой-нибудь реки? Искать ступеньки методом тыка? Вернее, методом наступания на все подряд, в надежде, что очередная неровность окажется ступенькой? А как я определю, что еще в подвале, а не где-нибудь на пару метров под землей?

Умные мысли в голову не приходили. Сейчас бы какой-нибудь фонарик, спички, но ничего подобного у меня не было. И вдруг резануло — если это подвал без окон, да еще и редко посещаемый, то как я узнаю, сколько прошло времени? И сколько мне здесь сидеть? Месяц, год? А что за это время станет с Таней? Эта стерва Илона ведь не зря грозилась, что может напакостить, если я не помогу найти клад. И если они не найдут меня днем на условленном месте, то могут решиться на какую-нибудь гадость. А ведь Таня ни в чем не виновата и пострадает только из-за того, что такой идиот, как я, не может выбраться, возможно, из обычного чулана.

Я взвыл от бессильной ярости. Ну хоть какой-нибудь огонек, хоть искорку на несколько секунд! А то такая темень, что хоть глаз выколи, но ничего не изменится. Внутри снова стала подниматься настоящая злоба на всех и вся, хотелось рвать и убивать всех подряд. На всякий случай я прикрыл глаза, стараясь успокоиться, постоял несколько минут. А когда открыл глаза, то понял, что что-то изменилось. Изменилось странно. При открытых глазах темнота стала более густой. Хотя вроде бы какая разница? Я снова с силой зажмурился. Постепенно мельтешение кругов и пятен прекратилось, и я смог «разглядеть» некие довольно прямые линии и контуры. Постепенно они стали более четкими, даже добавился некоторый цвет и объем. Что-то отдаленно напоминающее изображение через прибор ночного видения, только не с зеленым, а красноватым оттенком. Осторожно, боясь спугнуть нечаянный настрой, огляделся вокруг. Так, сзади в паре метров стена, впереди несколько колонн. Какие-то сундуки и полки вдоль стен. Пройдя немного вперед, заметил и лесенку, поднимающуюся к потолку. Осторожно попробовал наступить на ступеньки. Вроде держат. Встав так, чтобы не потерять ориентацию и в любом случае наступить на лесенку, медленно открыл глаза. Изображение сразу исчезло, и я снова оказался в полной темноте. Снова закрыл глаза, и изображение почти сразу появилось, и даже более отчетливое, чем в первый раз. Странно это как-то — с закрытыми глазами видеть лучше, чем с открытыми. Но для меня сейчас важнее выбраться, а о странностях можно будет подумать и в более спокойной обстановке.

Ступенька за ступенькой, и вот я уже в жилых помещениях. Ночное видение не пропадало, и я уже более уверенно двинулся дальше. Осторожничать приходилось при проходе сквозь стены. Подходя к дому, старался подпрыгнуть повыше, чтобы по возможности оказаться выше уровня пола. И руки держал наготове — ведь я в принципе, даже проваливаясь, могу ухватиться за кромку пола. Блин, знал бы раньше, что возникнет такая ситуация, обязательно потренировался бы и проверил все варианты. А пока мои движения стали сильно напоминать кузнечика — подойти к стене, подпрыгнуть повыше с растопыренными руками и надеяться, что приземлишься на ровный пол. Пройдя еще пару домов, в следующем испытал настоящее потрясение. Очередной комнатой, куда я ввалился, оказался туалет. Не наш, привычный, с белым теплым унитазом, а деревенский, типа сортир. Большая комната, вдоль одной из стен в полу прорублены дыры. Но не это меня шокировало, а то, что до стены еще оставался разрыв без пола примерно с метр. И я вдруг очень ясно представил, что было бы, если бы я первый раз провалился сюда, а не в сухой подвал. Минут пять, наверное, я осматривал это страшное место. Стенки прямые, выложенные камнем или кирпичом. Минимум пара метров глубины. И лесенки туда точно нет. И когда решат там почистить — неизвестно. Я как представил, что стоял бы там день за днем, не имея возможности выбраться, ничего не видя, а сверху будет только литься и булькать… меня всего передернуло. Первым делом, если выберусь, обязательно научусь выбираться из подобных ям. Я-то считал себя неуязвимым, а оказывается, обычная выгребная яма может стать для меня вечной тюрьмой! Меня снова передернуло.

Очередной двор, очередные дома и стены. Я не останавливался ни на минуту, но, глянув на небо, заметил, что его край чуть посветлел. Значит, у меня остался еще час-полтора, а потом рассветет по-настоящему. Лучше бы идти осторожно, но сколько еще идти — непонятно, городскую стену по-прежнему не видно. И тогда я решился на безумный поступок — я побежал. С поднятыми растопыренными руками, отчаянно подпрыгивающий перед каждой стеной, я, наверное, сильно напоминал какую-нибудь обезьяну, первый раз спустившуюся на землю. А если учесть, что глаза у меня были закрыты и прыгал я сквозь стены, да все это в темноте, то… не завидую тем, кто увидел меня случайно этой ночью.

Через некоторое время выявились еще две проблемы. Собаки, которые и раньше бросались на меня с лаем, теперь, при виде моей бегущей несуразной фигуры, вообще бесились и не могли успокоиться. И скоро я заметил, что за мной тянется хвост бешенного незатихающего лая.

Второй проблемой стали люди. Не кто-то конкретный, а вообще все, кого я нечаянно касался во время своей беготни. Люди спали и в кроватях, и на лавках, и просто на полу вповалку. Бывало так, что я не мог поставить ногу, не наступив на кого-нибудь. Не знаю, в чем была причина, но каждое новое прикосновение я чувствовал все более остро, как будто меня било током. И образы, которые я ощущал, становились все более яркими. Я не успевал осознать их, стараясь поскорее избавиться от прикосновения, но они оседали где-то внутри, я прямо физически чувствовал это.

Но была и некоторая польза от этого. После каждого удара «током» зрение становилось все лучше, и вскоре я уже видел окружающее почти как днем. Можно было бы порадоваться, но в одном из домов я наткнулся на умирающего. Получилось так, что там было много закоулков, я сбавил скорость и, когда прошел сквозь очередную стену, оказался в ногах лежащего человека. И он смотрел мне прямо в глаза. На этот раз ощущения были совершенно неописуемые. Человек умирал, и меня захлестнула смертная тоска, которую он испытывал. Мы замерли, глядя друг на друга. Вокруг полумрак, только небольшая горящая плошка чуть светит в углу голой комнаты. Я стою в его теле, а он смотрит на меня спокойно, с непонятной надеждой и даже радостью. Боль и страх заполняют меня, а он вдруг начинает улыбаться. И чем больше боли и тоски переливалось в меня, тем радостней становилась его улыбка. Потом он вдруг прошептал: «Спасибо» и умер. Глаза еще смотрят на меня, но боли уже нет. И душа непонятно как и куда, но уходит. Я это сразу понял. Через несколько минут человек опустел, но что-то передал и мне. Нечто неосязаемое, необъяснимое, но передал. Так же, как и все те люди, которых я касался этой ночью. Господи, что со мной творится и во что я превращаюсь?!

До городской стены я все-таки добрался. За стеной очередного дома вдруг оказалась довольно просторная улица, и в какой-то паре сотен метров виднелась моя цель. Я облегченно вздохнул. Огляделся по сторонам — вроде никого нет, вроде тихо. Тихо — это, конечно, относительно. За спиной раздавался многоголосый вой и лай сходящих с ума собак. Последние сотни метров я наплевал на осторожность и ломился напролом, одержимый только одной мыслью — успеть к стене до рассвета. Народ уже начал понемногу просыпаться, и мое появление никого не радовало. Открытые рты, вопли ужаса, мат. Но мне было безразлично. Еще немного, последний рывок, а за стеной я буду себя вести как порядочный горожанин.

Сто метров, пятьдесят, еще немного, и вдруг с двух сторон на улицу выходит чуть ли не десяток солдат, наглухо перекрывая ее. И все смотрят не в стороны, а только на меня. Твою мать!

Я замер, не зная, что думать и что теперь делать. Что все это значит? Облава, обычный патруль или еще что? Обматерят, завернут или начнут проверять? Между тем вперед вышел весьма уверенный в себе мужик в гражданском. Во всяком случае, доспехов и оружия у него не было.

— Ну что же вы, молодой человек, остановились? Так торопились сюда, всех собак переполошили, а теперь вдруг стали таким скромным. Давайте подходите, не стесняйтесь, — произнес он с легкой усмешкой.

Все правильно, матюгнулся я про себя. Если часовые на стене не полные идиоты, то они обязательно обратили внимание на необычное поведение собак. Как говорила Илона, отметить две точки, провести прямую. После этого осталось выслать наряд, перекрыть улицу, и, пожалуйста, вот он я, тепленький, на блюдечке с голубой каемочкой. Можно было все это предусмотреть, но, как обычно, не хватило времени, ума и сообразительности. Но в гости к этому улыбчивому дяденьке мне совершенно не хочется, да и некогда. Прикрыв глаза, я осторожно покрутил головой, высматривая, в какую сторону бежать. Мужик среагировал мгновенно.

— Не стоит даже пытаться, будет только хуже.

Возможно, но попробовать все-таки стоит. Я начал поворачиваться, как вдруг от этого мужика в меня полетело нечто темное, напоминающее медузу с развевающимися щупальцами. Руки среагировали быстрее, чем мозги. Свистнул меч, и медуза, уже начавшая оплетать меня щупальцами, распалась на половинки. Я для верности рубанул ее еще раз, и она растаяла как дымка. Во взгляде мужика появилось удивление. Затем он резко вытянул в моем направлении руку, и теперь в меня полетело уже нечто твердо-липкое. На этот раз я действовал уже более сознательно. Чуть уклонился в сторону и срубил предполагаемый снаряд, когда он пролетал мимо. Блеснула небольшая вспышка, и снова стало тихо. Взгляд у мужика стал откровенно удивленным. Но я не стал дожидаться, пока он придумает что-то новенькое. Не до игрушек сейчас. Резко развернувшись, кинулся назад.

— Стой! Схватить! — раздались крики сзади.

Ага, прям щас и встану. Отбежав немного, бросился в первый же встречный переулок. Пробежал еще немного и бросился в стену. Пускай теперь они дома прочесывают, а мне лучше дворами.

Действовал я теперь более осторожно. Дом пробегал быстро, а вот из наружной стены сначала осторожно выглядывал, убеждался, что путь свободен, и только после этого перебегал открытое пространство. Последние метры перед городской стеной осматривал очень долго — здесь торопливость могла только навредить. Но вокруг было чисто. Вдалеке слышались команды и свистки. Видимо, солдаты устроили облаву на меня. Слава богу, между мной и городской стеной никого не было. Наверху болтался часовой, но он больше смотрел в город, чем на дом, в котором я прятался. Наконец он отвлекся на что-то в стороне, и я сразу рванул к стене. «Прижавшись» к ней, с минуту выжидал, что снова начнутся крики, но вроде обошлось.

Ладно, остался вроде бы самый простой кусочек. Когда мы проходили через городские ворота, я прикинул, что толщина стены у основания метров двадцать. Значит, всего тридцать шагов, и можно будет вздохнуть свободно. Почему-то очень не хотелось это делать, но не через ворота же идти?

Первые шаги дались легко. Ничего нового и интересного. Темнота, тишина, но это уже привычно. И вдруг почувствовал, что вокруг что-то есть. Неживое, неосязаемое, неслышное, но очень страшное. Укол с одной стороны, укус с другой, лицо чем-то обожгло. Ужас захлестнул меня. Ужас скорой и неотвратимой смерти. Не зная, что на меня напало и как спастись, инстинктивно выхватил меч и начал беспорядочно рубить вокруг себя. На несколько мгновений стало легче. Ужас мгновенно сменился яростью. Что, сука, не нравится?! Не такая ты всесильная, сволочь, чтобы со мной справиться. Неведомая сила снова попыталась меня схватить, задавить, сжечь, изрезать, но теперь боль только придала мне сил. Это уже больше походило на обычную драку — бьешь ты, бьют тебя. Главное, выдержать боль и задавить своего врага. Шажок, отбиться от чужих ударов. Еще шажок, еще удары. Еще шажок, вытерпеть боль и сделать еще шажок.

Почему-то шагов пришлось сделать очень много. Я даже не сразу понял, что все уже закончилось, слишком много боли было в моем теле. У меня просто закончились силы, и я осел на землю, готовый принять смерть. Но та почему-то задерживалась. Через некоторое время дошло, что сзади нарастает непривычный шум. Когда оглянулся, то был очень удивлен. По верху стены бегали солдаты с факелами, горны подавали какие-то сигналы. Кто-то куда бежал, звучали команды. У них что, внеплановые учения или на город кто-то напал? А, мне без разницы, мне бы убраться подальше и свои дела сделать. С трудом поднявшись, еле добрел до ближайшей улочки и углубился в нее. Все, ребята, из города я выбрался, а здесь вам придется побегать, чтобы меня поймать. Еще день-два, найду Звезду, а потом меня ваши проблемы и ваше существование вообще не будут волновать! Еще немного…

Предместье я миновал без проблем. Ночные работники с улиц уже убрались, дневные еще только просыпались. Небо заметно светлело, и все вокруг стало чуть размытым. Меня, идущего медленно, пошатываясь, вероятно, принимали за гуляку, возвращающегося с какой-нибудь затянувшейся пьянки. Во всяком случае, редкие прохожие вопросов не задавали.

Потом начались поля, фермы, редкие рощи. Когда я добрался до более-менее густого леса, стало совсем светло, но это уже не играло роли. Теперь нужно только держаться правильного направления, найти нужное кладбище, ну и т. д.

Дорога виляла по лесу, утро радовало птичьим гомоном, и я почти успокоился. По городу я прошел, стену… прошел, неужто с десяток километров по лесу не пройду? Я даже начал негромко насвистывать нечто ритмичное… и тут у края дороги заметил окровавленную кучу. В горле мгновенно пересохло. Обычно кровью меня не удивить, но здесь, утром, в тишине — это было неправильно. Я огляделся по сторонам, никого из людей поблизости не было. Осторожными шажками, готовый в любой момент сорваться и бежать, приблизился, ожидая увидеть обычную жертву бандитов. Но реальность оказалась намного страшнее. Человека не убили — его просто разорвали на куски! Помогать было не то что некому — нечему! Бесформенные фрагменты тела, все залито кровью. Я уже привык к виду крови, но от подобного зрелища меня затошнило. Это каким же чудовищем надо быть, чтобы сотворить подобное!

Я стоял, пытаясь прийти в себя, как вдруг почувствовал угрозу сзади. Только стал оборачиваться, как перед глазами началось мельтешение, будто кто-то пытался меня то ли ударить, то ли схватить.

Передо мной стоял огромный детина, одним своим видом способный испугать до заикания и мокрых штанов. Мощная фигура, бугрящаяся мышцами. Лысая голова. Лицо не уродливое, но взгляд вызывал желание бежать куда угодно, лишь бы подальше. Из одежды — только набедренная повязка с поясом и множеством кармашков. Мужик еще разок попытался меня цапнуть, но огромная лапа снова беспрепятственно прошла сквозь мое тело. Мужик чуть усмехнулся.

— Хорошо придумал, Альзенар. Но это тебе не поможет.

Я с трудом выдавил из себя воздух.

— Меня зовут Иван. Ты меня с кем-то путаешь.

— Твою ауру ни с чем не спутаешь, Альзенар. Да и броситься спасать эти куски мяса мог только ты. А другая личина — так на такие дела ты всегда был большим мастером. Но я не против, раз тебе нравится. Главное, что ты можешь говорить и кое-что помнишь. За тобой должок — ты еще не все отдал и не все секреты открыл. Наш правитель сожалеет, что ты умер так быстро, и будет не прочь повидаться с тобой еще разок. А уж в каком ты будешь виде — ему без разницы.

То, что я не Альзенар, я был уверен на двести процентов. Правда, смущало, что этого урода я почти узнал, и даже имя его вертелось на языке. На всякий случай решил потянуть время и хоть немного прояснить ситуацию.

— Как ты меня нашел?

— По следу. — Мужик даже немного удивился такому вопросу. — Слишком уж быстро и легко ты умер. Достаточно было появиться сомнению, а дальше уже просто. А уж когда ты устроил погром, пробиваясь через магические ловушки в городской стене, последние сомнения исчезли. Осталось только добавить крови для приманки, и ты тут же купился.

— И что дальше?

— Да ничего такого, о чем бы ты не догадывался. Сейчас отправимся к переходу, а затем к правителю. Ты — за второй смертью, я — за наградой.

— Ты здесь один? Такой умный.

Мужик сразу насторожился.

— Один. Но с тобой я справлюсь, не сомневайся.

— И как ты это представляешь?

Мужик на мгновение замер, а потом его губы раздвинулись в улыбке, от которой внутри все заныло в нехорошем предчувствии.

— Надеешься на свою бестелесность? Зря. От тебя тянется очень устойчивая ниточка привязанности к местной девчонке. Я просто перемещусь к ней, а дальше… пусть тебе подскажет твоя фантазия и память. И ты побежишь за мной очень и очень быстро, лишь бы она не мучилась так сильно. И будешь бежать до самого дворца повелителя. Но ей это уже не поможет. Я…

Слушать дальше я уже не мог. Внутри все заледенело от ненависти.

— Ты действительно собираешься так сделать или просто так положено говорить?

Мужик глумливо склонился ко мне:

— А какая вам потом будет разница?

И тогда я ударил. Рука легко вошла в солнечное сплетение мужика, стала подниматься вверх, и с каждым мгновением сопротивление нарастало. Когда из его шеи вылезли мои когти и плеснула кровь, я был почти счастлив. Рванул руку к себе, раздирая горло, грудь этого урода. В его глазах была такая восхитительная смесь изумления и боли, что я почти простил ему его слова. Почти.

— Никогда не угрожай мне и моим близким! — Я с наслаждением воткнул растопыренные пальцы в эти ненавистные глаза.

Удар получился страшным. Когти, пропоров голову, вышли из затылка. Мужик почему-то не дергался, а мгновенно обмяк и стал заваливаться. Отпустив его, я отскочил в сторону, ожидая непонятно чего. Конвульсий, оживления — не знаю. Но мужик лежал неподвижно, только кожа стала быстро менять цвет, становясь все светлее.

Меня трясло. Ну что за уродский мир! Ведь шел, никого не трогал! Только через некоторое время накатило сомнение — может, я брежу? Но руки, когда я поднес их к лицу, напугали еще больше — совершенно черные лапы с огромными сверкающими когтями, покрытые кровавыми пятнами.

Вдалеке послышались голоса, и я ломанулся в лес. Не хватало еще, чтобы меня застукали на месте преступления. Тут даже суд не потребуется. Два трупа, у меня руки в крови. Сразу, может, и не кинутся, но шума будет очень много. Мне только гоняющихся за мной магов не хватало.

Ну до чего неприветливый мир! Количество сумасшедших уродов просто зашкаливает. Вот кто на меня напал и что ему было надо? Судя по всему, это маг. Но с его мускулатурой он и так любого порвет голыми руками. Спрашивается, за каким хреном я ему понадобился? На тупого он не похож, да и про ауру он что-то говорил. А вот все остальное непонятно. Если он видел мою смерть, то он с Земли. Но какой еще правитель смотрел на мою смерть?! Какие еще секреты? Да и имечко он называл совершенно не мое. Ошибся? Опять же аура… Скоро я совсем запутался в своих предположениях. Да и черт с ним. Сдох, и ладно. Единственно неприятным было упоминание, что меня могут снова начать искать. Но, может, он и в самом деле окажется единственным умным и жадным до денег? Долбаный Дармангул!

В голове что-то щелкнуло, и я остановился. Что я сейчас сказал?! Дармангул… А ведь это что-то значит. Я еще несколько раз повторил это слово, и в памяти вдруг всплыло — ведь это имя! Имя этого урода! Имя одной из теней в моих кошмарах.

Неужели мои кошмары начинают оживать?!

Я внимательно огляделся по сторонам. Вроде все верно. Примерно пятнадцать километров от города, одинокая усадьба, кладбище (или как тут их называют). Три могилы в одной каменной оградке. Крайние — с синими надгробными плитами, средняя — с белой. Немного наискосок круглый каменный домик метров пяти в диаметре, восемь маленьких окошек. Все, как и описывал Локки. Осталось дождаться женщин. Я еще раз прошелся по кладбищу, присматриваясь к надписям и рисункам, затем выбрал место для наблюдения и стал ждать.

Женщины появились уже после обеда. Приехали они в открытой коляске, но следом за ними почему-то тащилась телега, загруженная ящиками, бочками и строительным инструментом. Четверо мужиков в измазанных известкой и раствором робах изображали рабочих, но одного взгляда на их рожи и чистые руки было достаточно, чтобы понять — липа. Обычные работяги едут на такую работу часто без удовольствия, только потому, что семьи кормить надо. А эти прямо светились от энтузиазма, да и по сторонам поглядывали очень уж внимательно, настороженно. И это мне совершенно не понравилось. Я не стал высовываться, а решил понаблюдать. Для меня сейчас самый главный показатель — поведение Тани.

На первый взгляд, все было нормально. Женщины разговаривали спокойно и, видимо, ждали только меня. «Строители» покрутились, потом начали выгружать инструмент. Закончив разгрузку, уселись на ящики и тоже стали ждать. На Таню никто не ругался и руки ей не заламывал. И командовала вроде бы Илона. Я еще немного понаблюдал, но больше никто ничего не делал. Все просто ждали.

Меня заметили почти сразу, как только я вышел из своего укромного места. Илона со своими мужиками закрутили головами, высматривая, нет ли кого еще. А вот Таня повела себя совершенно неправильно — она мне обрадовалась! Глаза засветились, лицо перестало быть строгим и высокомерным, промелькнуло облегчение, и она улыбнулась. Мне ее даже стало жалко — как же ее достали Илона с помощниками, если она обрадовалась даже мне?! Бедненькая. Надо хоть иногда говорить ей комплименты, что ли. А то она рядом с такой скотиной, как я, и вовсе забудет, что она женщина. И что некоторые мужики иногда могут быть почти нормальными и почти терпимыми.

— Как добрались? — преувеличенно бодро спросил я.

— Вашими стараниями с трудом, — строго ответила Илона.

— А что случилось-то?

— Да почти ничего. Район ремесленников полностью оцеплен войсками, идут облавы и проверки. Ищут непонятно что, но часто спрашивают про некоего парня, который ночью бегал по домам. Разрушена магическая защита целого участка городской стены, там сейчас собрались лучшие маги, проводится расследование. На воротах усилены посты, проверяют досконально каждую мелочь. Всех мужчин младше двадцати пяти лет задерживают для выяснения. Везде толпы, самые противоречивые слухи. Во все стороны направлены поисковые отряды. Спасибо вам, вы славно потрудились, чтобы обеспечить скрытность наших действий! — язвительно закончила Илона.

Я несколько раз кашлянул, прочищая горло:

— Неужели это все из-за меня?

— Да нет, у нас тут каждый день бегают толпы привидений, за всеми не уследишь! — еще больше стала заводиться Илона. — Ведь хотели же сделать потайной ящик в повозке, сейчас бы наслаждались тишиной и покоем. Так нет же, доверилась… обормоту.

Я уже хотел ответить в подобном же духе, но Таня меня опередила:

— Может, не будем терять время на выяснение отношений?

Илона зыркнула на нее, но ругаться не стала, а пошла к каменному домику. Таня приблизилась ко мне, внимательно вглядываясь. Я напрягся в ожидании очередных обвинений, но Таня только тихо сказала:

— У тебя седая прядь появилась! — Я невольно потянулся рукой к волосам. — Ничего, день-два, и все закончится.

Илона открыла дверку специальным ключом, и мы по короткой лесенке спустились вниз. Внутри было чисто и сухо. Посреди помещения высился постамент, на надгробии было высечено грубоватое изображение воина с мечом в руке. По периметру постамента и по стенам вокруг полосой шел странный красивый орнамент.

Илона внимательно осмотрела его, в некоторых местах даже осторожно потрогала.

— Нужна семнадцатая страница.

Я молчком достал книжечку и открыл в нужном месте. Илона читала, затем, сверяясь с записями, стала нажимать и поворачивать кусочки орнамента в разных местах. Внешне это напоминало набор сложного шифра на сейфе. Примерно после десятого нажатия послышался негромкий щелчок, и одна из панелей в стене отъехала внутрь. Открылся низенький проход, куда нужно было лезть чуть ли не на карачках. Но Илона не стала торопиться. Снова внимательно перечитала страницу, что-то посчитала в уме.

— Теперь двадцатую.

Снова внимательное чтение, снова нажатие новых комбинаций. Иногда это проходило без заметных ответных реакций, иногда из стенки выползали новые кусочки орнамента, меняя исходный рисунок. Прошло, наверное, еще с полчаса, прежде чем она с некоторым сомнением сказала:

— Вроде все. Механические ловушки обезврежены. Магических здесь быть не должно, но расслабляться не стоит. Давайте попробуем войти.

И сама же осталась на месте! Только смотрела на меня, типа «Давай, ты первый». Это что, на мне будут ловушки проверять? Она, может, что-то напортачила, а я теперь отдувайся? Я покосился на Таню, но та только изобразила, что разводит руками. Действительно, не ее же первой отправлять. Чертыхнувшись, встал на четвереньки и полез в неизвестность. Ход имел небольшой, но вполне ощутимый наклон и через пару метров расширился достаточно, чтобы можно было встать. Еще через пару метров в стенах появились странные синеватые огоньки, напоминающие неоновое освещение. Толку от них было мало, но они хотя бы давали направление. Еще через пару десятков метров коридорчик сделал резкий поворот, и я оказался перед странной дверью. Странной тем, что она была полуоткрыта, оставляя достаточно места, чтобы протиснуться боком. И в то же время вызывала резонное желание открыть ее до конца. Но если на входе стоит такой серьезный кодовый замок, то просто не верилось, что эта дверка замерла посредине случайно. Или Илона нажала что-то не совсем правильно, или механизм заело от старости, или это еще одна ловушка? Что же делать? Ни механические ловушки, ни, тем более, магические, проверять на своей шкуре совершенно не хотелось. Можно попробовать пройти сквозь дверь, но как потом здесь пойдет Таня? В надежде на подсказку принялся изучать эту подозрительную дверь. Вроде обычная деревянная, правда, очень толстая, сантиметров десять. Такие же толстые массивные косяки. Для чего, спрашивается? По торцу двери и в косяке с десяток отверстий разной формы. Круглые, квадратные, фигурные. Но их расположение и форма на двери и на косяке не совпадают. Спрашивается, на хрена? Если для запоров, то почему дырки не совпадают? Если для каких-нибудь стрел, трубок, стреляющих ядом, то почему их не спрятали? Если это отверстия для ключей, то как, интересно, их вставлять, если бы дверь была закрыта? Вообще все вместе создавало ощущение ловушки для дураков. Вроде все очевидно, но стоит сделать любое движение, и смерть не заставит себя ждать. Сбоку от двери на стене, почти возле пола, обнаружился еще и небольшой рычажок, который удобно было нажать ногой. Но как только я заметил, что рычажок можно сдвинуть не только вниз, но и вверх, желание нажимать куда бы то ни было сразу пропало. Усевшись на пол, я со все более усиливающимся подозрением стал оглядываться вокруг. Может, на это и был расчет — если не убьет ловушка, то похититель просто умрет с голода, так и не сумев решиться на что-то? Потом обратил внимание, что внизу двери отверстие имеет характерную форму. Что-то она мне напомнила. Я вытащил свой меч и внимательно оглядел. Меч как ключ? Но он сейчас «привиденческий», и как его воспримет дверь? Все эти загадки начали меня злить. Не, ну на фига делать столько гадостей? Я что, любитель кроссвордов, чтобы искать такие развлечения? Спросить, что ли, Илону, что делать дальше? Но она уже сделала все, что написано в книжке, и теперь подскажет вряд ли. Надо на что-то решаться самому. Я прикрыл глаза и постарался разозлиться по-настоящему. У меня вообще лучше получается, когда я злюсь. Сейчас надо сосредоточиться на мече. И если не получится использовать его как ключ, то придется действовать как в стене — рубить все подряд. Я направил злость в меч, и он даже дрогнул, наливаясь внутренним светом. Осторожно вставил меч в отверстие и еще осторожнее начал вдвигать внутрь. Дверь среагировала моментально — вокруг отверстия появилось синее свечение. Я осторожно продолжал вдвигать меч, и он мягко, как в родные ножны, вошел по самую рукоятку. Внутри двери нарастал басовитый гул, и я чуть не бросил это занятие, но пересилил себя. Будь что будет. Гадать о возможных последствиях можно до скончания света. Как только рукоятка коснулась двери, гул моментально стих, дверь мягко распахнулась, а в открывшемся помещении загорелся яркий свет. Я сидел ни жив ни мертв, не веря, что у меня получилось. Да и получилось ли? Но потолок не рухнул, я не взорвался, дверь открылась, а свет в комнате вроде намекает, что заходить можно. Я осторожно вытащил меч из двери, но больше ничего интересного не произошло. Да и в комнате, куда я зашел, ничего особо интересного не наблюдалось. Вдоль одной стенки три ряда полок, на них пара десятков ящичков и мешочков. Содержимое не видно, да оно меня не особо и волновало. Я сразу заметил главную цель — небольшую папочку, в которой, если верить Локки, должна лежать пластинка для расшифровки документа о размещении «Звезды миров».

Пройдясь несколько раз по комнате, еще раз все проверил, но подозрительного вроде ничего не было. В коридорчике тоже ничего не изменилось, и я решился позвать женщин.

Спустились они относительно быстро. Сначала путались в юбках, пытаясь ползти на четвереньках. Потом Илона на каждом шагу останавливалась и начинала водить руками как локатором. И даже зайдя в комнату, повторила эту операцию у каждого предмета. И только после этого удивленно спросила:

— Неужели получилось?

— А что, не должно было?

— Это я так, к слову, — отмахнулась она. — У Локки было много секретов, и он никому не доверял полностью. Мог оставить ловушку, о которой знал только он.

Я невольно покосился на дверь.

— Сюда мы вошли, но успокоиться можно будет только тогда, когда выберемся отсюда.

Тут я с ней вынужден был согласиться.

Илона занялась проверкой ящичков, а я глазами указал Тане на вожделенную папочку. Та осторожно коснулась ее, задумалась. Еще более осторожно открыла и достала нечто, напоминающее тонкую пластину из металла типа алюминий. Шестигранная форма, а внутри красивейший орнамент. Рисунок смотрелся как сплетение живых цветов, но самым главным в нем были совсем не они, а отверстия в переплетении — именно они должны образовать систему окошечек для чтения. Илона среагировала мгновенно — подскочила и зашипела:

— Ничего не трогать! Сначала мы должны все проверить, составить список и только потом решать, что мы отдадим вам!

Меня это вконец взбесило:

— Мадам, ваша жадность уже достала! Мы пришли за этой пластинкой, и мы ее заберем прямо сейчас. А если вам это не нравится, можете удавиться прямо здесь. Или я вам в этом помогу.

Илона засверкала глазами и начала поднимать руки, Таня тоже начала что-то делать, но потом они вдруг обе остановились.

— Я не говорю, что вы ее не возьмете, — пошла Илона на попятную. — Нужно все внимательно проверить, определить ценность…

— Это уже обсуждалось, — перебил я ее. — Для нас ее ценность исключительно как ключа к документам. Как только мы узнаем, куда идти, можете забрать пластинку обратно. Или вы не хотите нас никуда пускать?

Илона постаралась успокоиться.

— Все, что вы видите вокруг, собиралось веками. Каждая вещь здесь — это бесценный магический опыт. Мы…

— Стоп! — У меня что-то щелкнуло в мозгах. — А где деньги?

— Какие деньги?

— Обычные, кругленькие. Которые мы можем забрать и потратить.

— Здесь каждый предмет — бесценен.

— И вы хотите сказать, что в другой заначке тоже спрятаны только магические игрушки? Мне они и даром не нужны, можете забрать себе. Но забесплатно мне работать неинтересно!

— Вам недостаточно «Звезды миров»?

— Мне — хватит. А вот моей напарнице нужно еще и пить, и есть, и одеваться. И пока неизвестно, где и когда мы в дальнейшем достанем денег!

Илона с непонятной улыбкой слушала меня.

— Не беспокойся, голодной твоя госпожа не останется.

Она сняла с полочки одну из шкатулочек, открыла. Внутри обнаружилась россыпь непонятных разноцветных камушков, напоминающих крупные неграненые алмазы.

— И что это?

Илона совсем развеселилась.

— Этого будет достаточно на первое время? — обратилась она к Тане.

Та почему-то смутилась.

— Достаточно.

— Вот и забирайте. Но без шкатулки! — тут же уточнила она.

Таня пересыпала камешки в платочек, завязала узелком и спрятала за пояс. Она вроде довольна, Илона тоже подозрительно не расстроилась. А меня стала мучить жаба жадности и подозрительности. Это что получается — шкатулка дороже камешков, которые в ней хранились? Может, надо было взять ее? А что потом с ней делать? Ладно, Тане лучше знать, что это за камни и сколько могут стоить.

Илона решила сразу закрепить успех, произнеся:

— Ключ у вас во временном пользовании.