Кланы Альфанской Луны Дик Филип

Глава 9

Патриция Вивер оказалась дома.

"Добрый знак", - промелькнуло у него в голове.

Увидев его, она сказала:

- А-а, это уже автор с моей рукописью. Проходите. Не ждала вас так рано, вы же сказали…

- Я закончил раньше, чем предполагал.

Чак вошел, сразу обратив внимание на изысканную, по последней моде, обстановку квартиры. Мебель была в псевдоиндейском стиле, относящимся к периоду ацтеков доколумбовой эпохи. Такой стиль отражал последние археологические исследования, и мебель, конечно же, была изготовлена по индивидуальному заказу. На стенах висели "живые" картины, которые постоянно менялись, издавая легкий шум, напоминавший отдаленный гул океана. Или, скорее, жужжание эскалаторов в метро, решил Чак. Но этот звук не создавал ощущения уюта.

- Значит, вы принесли рукопись, - задумчиво проговорила Патриция. На ней было модное парижское платье, что казалось странным в столь ранний час. Такие платья Чак видел только по телевизору или в журналах - конечно же, сотрудницы Управления, с кем он привык ежедневно общаться, не носили таких. Платье было чрезвычайно сложным по конструкции: оно как бы состояло из гигантских лепестков неземного цветка, которые оставляли правую грудь девушки полностью открытой. Может быть, она ждет еще кого-нибудь? Банни Хентмэна, например?

- Я собиралась на коктейль, - объяснила Патриция. - Сейчас позвоню и отменю его. Она направилась в соседнюю комнату, громко стуча длинными острыми каблуками по псевдогрязному синтетическому полу.

- Надеюсь, роль вам понравится, - сказал Чак ей вслед, неуверенно озираясь вокруг и чувствуя, что пришел не вовремя. Атмосфера была чересчур изысканной для него: парижское платье, мебель ручной работы, движущиеся картины… Чак засмотрелся на одну из их, представлявшую быстро меняющиеся пейзажи неземных миров… Чак заметил, что изображения никогда не повторялись.

- Все в порядке, мне удалось застать его еще в студии. - Она не стала уточнять, кого именно, и Чак решил не спрашивать. - Может быть, выпьете что-нибудь?

Патриция направилась к "древнему" серванту, открыла дверцу бара и стала доставать разноцветные бутылки.

- Вот. Угощу вас венерианской настойкой. Если смешать ее с "Черным Жуком"… У себя в Северной Калифорнии вы не найдете ничего подобного. - Она принялась смешивать напитки.

- Давайте, я помогу вам? - проговорил Чак, подходя к девушке и ощущая себя серьезным и галантным кавалером.

- Нет, - что вы. - Патриция протянула ему стакан. - Хотела узнать у вас одну вещь. Скажите, моя роль - большая?

- Как вам сказать… - Он постарался увеличить ее, насколько это было в его силах, однако… Роль все равно получилась незначительная. Ей была брошена только кость, а мясо - как и предполагалось - досталось Банни.

- Значит, снова одни эпизоды. - Патриция с озабоченно-профессиональным видом уселась на кушетку, напоминавшую деревянную скамью; лепестки платья легли по сторонам, словно огромный распустившийся цветок. - Дайте, я посмотрю…

Чак сел на стул напротив девушки и подал ей рукопись. Здесь была часть, которую он уже выслал Банни, а также последняя сцена с ее ролью, еще не виденная комиком. Возможно, он поступает не совсем правильно, показывая сценарий актрисе, когда тот еще не одобрен… Но Чак уже решился, и ему было все равно.

- А вот эта, другая героиня, - проговорила Патриция; у нее не заняло много времени, чтобы схватить суть. - Жена Зигги. Зануда, которую он хочет убить. У нее роль гораздо больше моей: она появляется почти во всех эпизодах, а я только в одном, вот в этой сцене. - Она указала на страницу. - Когда Зигги сидит у себя на работе…, в штабе ЦРУ и подруга приходит к нему…

Патриция была права. Он сделал все, что мог, но факт оставался фактом. Девушка была профессиональной актрисой, и ее было трудно обмануть.

- Я сделал все, что в моих силах, чтобы увеличить вашу роль, - честно признался Чак.

- Это одна из тех ужасных ролей, где женщине нужно просто присутствовать и выглядеть сексуальной, - сказала Патриция. - Я не хочу появляться в кадре в облегающем платье с открытой грудью только для того, чтобы служить орнаментом. Это работа статиста. Я актриса, я хочу играть. Патриция протянула Чаку рукопись.

- Пожалуйста, господин Риттерсдорф, я вас очень прошу: напишите для меня нормальную роль. Банни ведь еще не видел этого, не так ли? Пусть это будет нашей маленькой тайной. Может, мы вместе придумаем что-нибудь. Как насчет сцены в ресторане? Зигги встречается со своей девушкой - Шэрон - в маленьком уединенном ресторанчике; в это время появляется жена… Зигги специально встречается с подругой здесь, чтобы скрыться от жены… Следует эмоциональная сцена, в которой Шэрон - то есть я - и проявляет свое актерское дарование.

- М-м-м… - Чак медленно потягивал напиток: странную сладковатую смесь, напоминавшую мед. "Из чего же она состоит?" - подумал он. Патриция уже выпила свою порцию и опять подошла к бару, чтобы приготовить себе новую.

Он тоже поднялся и встал рядом; маленькое обнаженное плечо касалось его рукава, и он ощущал необычный аромат приготовляемого напитка. Одним из ингредиентов являлось содержимое толстой бутылки черного цвета с изображенным на ней жуком.

- Эта бутылка с Альфы I, - объяснила Патриция. - Банни подарил ее мне; она досталась ему от знакомых альфанцев. Банни знаком со многими существами с разных планет. Разве вы не знаете, что он некоторое время жил в Альфанской системе? - Она взяла стакан, повернулась к Чаку и медленно и задумчиво пригубила напиток. - Мне бы хотелось побывать в другой звездной системе… Там человек, наверно, чувствует себя гигантом…

Поставив свой стакан, Чак положил руки на плечи Патриции; парижское платье хрустнуло.

- Я мог бы сделать вашу роль побольше, - произнес он.

- Да. - Патриция положила голову ему на грудь и вздохнула. - Она так много значит для меня.

Ее каштановые волосы щекотали ему нос. Чак взял у нее из рук стакан, отхлебнул из него и поставил на сервант.

Потом они оказались в спальне.

"Выпивка, - подумал он. - Я же смешал спиртное с незаконным стимулятором ГБ-40, который мне дал этот чертов Смайл Жидкий Студень".

В спальне было почти совсем темно, однако он смог различить, оторвав голову от подушки, что Патриция Вивер сидит на краю кровати и расстегивает какие-то замысловатые крючки на платье. Наконец платье упало с ее плеч; она встала и осторожно повесила его в шкаф. Потом он заметил, что она делает что-то со своими грудями. Приглядевшись, он понял, что она массировала грудную клетку. Очевидно, парижское платье имело внутри нечто вроде корсета, от которого она теперь с облегчением освободилась. Обе груди были идеальной формы и казались синтетическими. Когда она двигалась, они совершенно не колебались - левая, так же как и ранее виденная им правая, были как будто набиты чем-то плотным.

Как только Патриция упала на широкую кровать, как камень на поверхность озера, раздался звонок видеофона.

- Черт побери… - вздрогнув, сказала Патриция. Она соскочила с кровати и стала искать халат, а найдя его, бросилась босиком из комнаты, на ходу затягивая пояс. - Я сейчас вернусь, милый, - произнесла она обыденным тоном, - лежи-лежи, не вставай.

Чак лежал и смотрел на потолок, наслаждаясь мягкостью постели и свежестью белья. Ему казалось, прошло очень много времени. Он чувствовал себя очень счастливым; не хотелось ни о чем думать.

Вдруг он заметил на пороге спальни Патрицию; распущенные волосы свободно ниспадают по плечам. Чак ждал, однако она не приближалась. Внезапно он понял, что девушка и не собирается этого делать. Чак резко сел на кровати; все его сладостное чувство мгновенно испарилось.

- Кто это звонил? - спросил он.

- Банни.

- Ну и?…

- Все отменяется. - Она направилась к шкафу и достала простую юбку и блузку. Потом подобрала лифчик и трусики и удалилась, намереваясь, очевидно, одеваться где-нибудь в другом месте.

- Что отменяется? - Чак спрыгнул с кровати и начал лихорадочно одеваться. Патриция скрылась; где-то рядом хлопнула дверь. Она не отвечала - вероятно, даже не расслышала вопроса.

Когда он, уже одетый, завязывал шнурки на ботинках, девушка снова появилась, тоже полностью одетая. Подойди к зеркалу, она стала расчесывать волосы. На ее лице не отражалось никаких эмоций - казалось, она находилась за много световых лет отсюда.

- Скажите, что случилось? - повторил Чак. - Что сказал Банни?

- Ну, сказал, что не собирается использовать вашу рукопись, и если я звонила вам, или вы звонили мне… - Она впервые с момента звонка осмысленно посмотрела на Чака, словно только что заметила его присутствие. - Я не стала говорить, что вы у меня. Но он сказал, что если я буду говорить с вами… В общем, ваша идея сценария ему абсолютно не понравилась, и он больше не хочет тратить на нее время.

- МОЯ ИДЕЯ?

- Да, вся ваша рукопись. Он получил посланные вами страницы и нашел их ужасными.

Чак почувствовал, как у него запылали уши; в голове разлилась боль, лицо онемело.

- Дак и Джонс, его постоянные авторы, пишут сейчас совершенно новый сценарий, - заключила Патриция. Подле долгой паузы Чак хрипло спросил:

- Должен ли я связаться с ним?…

- Он ничего не сказал. - Закончив расчесывать волосы, она снова исчезла. Поднявшись, Чак последовал за ней. Она сидела в гостиной рядом с видеофоном и набирала номер.

- Кому вы звоните? - требовательно спросил Чак.

- Одному знакомому, - отрешенно ответила Патриция, - он отведет меня в ресторан поужинать.

Надтреснутым от досады голосом Чак произнес:

- Позвольте мне отвести вас в ресторан. Мне бы очень этого хотелось.

Девушка даже не стала затруднять себя ответом; она продолжала вызывать нужный ей номер.

Чак подошел к древней индейской скамье и стал собирать разбросанные листы рукописи и запихивать в конверт. Тем временем Патриция договаривалась об ужине; он слышал ее мягкий мелодичный голос.

- До встречи, - бросил Чак, надев пальто. Девушка не поднимала глаз от экрана, поглощенная разговором. Чак вышел из квартиры, хлопнув дверью.

Направляясь по ковровой дорожке к лифту, он дважды споткнулся.

"Черт, - подумал он, - проклятый напиток все еще действует. Может, мне все это привиделось… ГБ-40 смешался с этим…, как его?… Черным Тараканом"…" Голова раскалывалась, на душе было мерзко. Он старался сосредоточиться только на одной мысли: поскорее выйти да улицу, выбраться из этой ужасной Санта-Моники и вернуться в Северную Калифорнию, в свою комнату…

Был ли прав Лондон? Мысли Чака путались; возможно, Хентмэну просто не понравилась рукопись. Однако если посмотреть на дело с другой стороны…

"Я должен позвонить Банни, - решил он наконец. - Срочно. Почему я не набрал номер прямо из квартиры Патриции Вивер?"

Чак обнаружил видеофонную кабину на первом этаже, недалеко от лифта; зайдя в нее, он стал набирать номер фирмы Хентмэна. Потом вдруг остановился и повесил трубку обратно на рычаг. "Нужно ли мне знать? Смогу ли я выдержать второе увольнение?"

Прикрыв дверь кабины, он в нерешительности замер. Прошло несколько секунд. "Надо подождать, успокоить нервы. Пока из меня не выйдет эта альфанская смесь".

Чак вышел из парадной на вечереющую улицу. Засунув руки в карманы пальто, он бесцельно побрел по тротуару. Однако волнение не спадало. Напротив, отчаяние с каждым шагом все больше овладевало им. Все вокруг него распадалось в прах, он падал в какую-то пропасть.

Чак не ощущал в себе сил, способных остановить это падение. Он мог только беспомощно ждать дальнейших проявлений скрытых процессов, слишком глобальных для понимания.

Он очнулся оттого, что автоматический женский голос повторял: "Пожалуйста, уплатите еще двадцать пять центов. Просьба не засовывать в аппарат купюры, пользуйтесь монетами".

Моргнув, он понял, что снова находится в видеофонной кабине. Но кому он звонит? Банни Хентмэну? Порывшись в карманах, он нашел четвертак и опустил его в прорезь под экраном. Экран сразу же очистился от помех и на нем возник образ.

Это был явно не Банни Хентмэн: на него смотрело озабоченное лицо Джоанны Триест.

- Что случилось? - заговорила она. - Чак, ты выглядишь ужасно. Ты болен? Откуда ты звонишь?

- Из Санта-Моники, - проговорил он, предполагая, что все еще был там. По крайней мере, он не помнил обратного переплета в Сан-Франциско. Да и времени прошло не так много…, или ему казалось? Чак посмотрел на часы: девятый час.

- Послушай…, дело в том, что меня сегодня утром отстранили от работы в ЦРУ, а теперь…

- Я очень тебе сочувствую, - сказала Джоанна, плотно прижимая трубку к уху.

- Спасибо. А теперь, кажется, меня уволил и Банни Хентмэн. Но я не совсем уверен, потому что, откровенно говоря, просто боюсь ему звонить.

Некоторое время оба молчали, разглядывая друг друга. Потом Джоанна мягко сказала:

- Послушай, Чак, успокойся. Тебе нужно позвонить Хентмэну. Или, если хочешь, я позвоню сама. Скажу, что я твой секретарь или еще что-нибудь - не волнуйся, я найду, что сказать. Дай мне номер твоей кабины. И не вздумай вешать нос - я уже достаточно хорошо знаю тебя. Если ты дашь волю отчаянию, снова замыслишь самоубийство, я не смогу помочь тебе - не успею.

- Спасибо тебе, - сказал Чак. - Рад слышать, что хоть кому-то я не безразличен.

- На тебя и так свалилось слишком много, - проговорила Джоанна в своей мягкой, интеллигентной манере. - Разрыв с женой, теперь…

- Позвони ему, - прервал Чак. - Вот номер. - Он поднес клочок бумаги к экрану; Джоанна переписала номер.

Повесив трубку, он остался в кабине и закурил. В голове начало проясняться; он задумался о том, что же делал последние два часа. Мышцы ног одервенели и ныли от усталости - наверное, он куда-то шел. Бесцельно слонялся по улицам Санта-Моники без единой мысли в голове.

Нащупав в кармане упаковку с таблетками ГБ-40, он распечатал и проглотил одну. "Может, полегчает", - подумал он. Однако прояснение в мозгу не улучшило настроения. Ощущение полного краха по-прежнему не покидало его.

"Липкая плесень - вот кто мне нужен".

Позвонив в справочную Марин Каунти, Чак узнал номер комнатного видеофона Смайла Раннинга Клама в Замке Бездельников, опустил новую монету и набрал номер. В трубке долго раздавались длинные гудки, экран оставался серым.

"АЛЛО".

На экране появились сначала буквы, потом за ними стал просматриваться расплывчатый желтый силуэт. Ганимедянин, естественно, не мог воспользоваться звуковой связью.

- Это Чак Риттерсдорф.

Теперь слова побежали по экрану; желтый силуэт слегка заколыхался:

"С ВАМИ ЧТО-ТО СЛУЧИЛОСЬ, ГОСПОДИН РИТТЕРСДОРФ. Я НЕ МОГУ ЧИТАТЬ ВАШИ МЫСЛИ НА ТАКОМ РАССТОЯНИИ, ОДНАКО, СУДЯ ПО ИНТОНАЦИЯМ ВАШЕГО ГОЛОСА…"

- Вы можете повлиять на Хентмэна? - спросил Чак. "КАК Я УЖЕ ГОВОРИЛ, Я СОВЕРШЕННО НЕ ЗНАЮ ЭТОГО ЧЕЛОВЕКА".

Чак произнес:

- Похоже, он уволил меня. Может быть, вы постараетесь уговорить его взять меня обратно?…

"Я, так больше не могу, - думал он. - Мне нужна хоть какая-то работа".

- Ведь именно вы заставили меня подписать с ним контракт - на вас лежит доля ответственности за произошедшее. "ВАША РАБОТА В ЦРУ…"

- Окончена. Меня выгнали оттуда за связь с Хентмэном. - Помедлив, Чак грубо добавил:

- А он знает слишком много неземных существ.

"ПОНИМАЮ, - снова побежала вереница слов, - ВАША НЕВРОТИЧНАЯ СЕКРЕТНАЯ СЛУЖБА НЕ ПРОСТИЛА ВАМ ЭТОГО. Я ДОЛЖЕН БЫЛ ЭТО ПРЕДВИДЕТЬ. А ТЕМ БОЛЕЕ ВЫ - МНОГОЛЕТНИЙ СОТРУДНИК ЭТОЙ СЛУЖБЫ".

- Послушайте, - сказал Чак, - сейчас не время искать правых и виноватых. Я не для того позвонил, чтобы обвинять вас. Мне нужна работа, любая работа.

"Я должен получить ее сегодня, - сказал он себе. - Не могу ждать ни одного дня".

"МНЕ НЕОБХОДИМО ПОДУМАТЬ, - проинформировал его ганимедянин. - ДАЙТЕ МНЕ…"

Чак с остервенением бросил трубку на рычаг.

Потом он снова стоял и курил в тесноте кабины, размышляя о том, что скажет Джоанна, когда позвонит. "Если позвонит. Вдруг не захочет огорчать. Черт знает что! И это я, своими собственными руками…"

Аппарат заверещал.

- Джоанна? - закричал он в трубку. На экране возник образ девушки.

- Послушай, Чак, я позвонила по твоему номеру. К аппарату подошел некий господин Фелд. Он выглядел очень взволнованным. Все, на что был способен Фелд - это сказать, чтобы я смотрела сегодняшние газеты.

- Отлично. - Чак почувствовал, как у него похолодело внутри. - Спасибо. Постараюсь добыть какую-нибудь газету. Увидимся. - Отключив связь, он быстро вышел из будки и в тусклом свете уличных фонарей стал искать газетный автомат.

У большой светящейся витрины какого-то магазина он обнаружил то, что искал; через несколько секунд он уже разворачивал свежую вечернюю газету.

"Конечно же - на первой полосе. Хентмэна ведь знает вся страна".

ПОПЫТКА АРЕСТА БАННИ ХЕНТМЭНА ЗАКОНЧИЛАСЬ НЕУДАЧЕЙ. АГЕНТ НЕЗЕМНОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ ПОСЛЕ ПЕРЕСТРЕЛКИ СКРЫЛСЯ Чак дважды перечитал заголовок, прежде чем уяснил его смысл. Итак, вот что случилось на самом деле: через разветвленную сеть сбора информации ЦРУ выяснило, что Банни Хентмэн уволил своего нового автора Чака Риттерсдорфа. Этот факт подтвердил версию ЦРУ о том, что Чак был нужен Хентмэну только из-за причастности к операции "Пятьдесят Минут" на Альфе III M2. Таким образом, давние подозрения по поводу Хентмэна подтвердились, и ЦРУ немедленно отреагировало. Однако комику удалось скрыться. Вероятно, его вовремя предупредил свой человек из Управления. Все было просто и вместе с тем страшно. Чак по инерции продолжал тупо смотреть на заголовок; руки, державшие газету, дрожали.

Значит, Хентмэн убежал. Несмотря на быстрые, отлаженные действия ЦРУ. Улетел на реактивном прыгуне из своего нью-йоркского офиса во время лазерной перестрелки с летающей группой захвата, как говорилось в статье. Где же он сейчас? Вероятно, на пути в Альфанскую систему. А где Чак Риттерсдорф? На пути в никуда. Перед ним расстилалась зияющая пустота без цели, друзей, смысла существования. Хентмэн, вероятно, позвонил Патриции Вивер и сообщил, что постановка отменяется, не позаботясь даже о…

Хентмэн позвонил Патриции вечером. После несостоявшегося ареста… Значит, Патриция должна знать, откуда он звонил. Или, по крайней мере, может знать… Во всяком случае, здесь есть за что зацепиться.

Остановив наземное такси, Чак быстро вернулся к велико? лепному зданию, в котором жила актриса; расплатившись с водителем, он бросился к запертой входной двери и нажал на кнопку переговорного устройства.

- Кто там? - Ее голос был все так же холоден и безразличен.

- Это Риттерсдорф, - сказал Чак. - Я оставил несколько листов рукописи у вас в квартире.

- Я не видела никаких листов. - В голосе девушки чувствовалась подозрительность.

- Если вы впустите меня на минуту, я сразу же найду их. Я прекрасно помню, где они лежат. И сразу же уйду, не волнуйтесь.

- Хорошо.

Толстая металлическая дверь щелкнула и открылась. Чак поднялся на лифте и обнаружил, что дверь в квартиру Патриции также открыта. Девушка стояла в гостиной, сложив руки на груди, и молча смотрела в окно, на панораму ночного Лос-Анджелеса.

- Ваших идиотских листков нигде нет, - проговорила она, - Если вы хотите…

- Откуда вам звонил Банни Хентмэн? - жестко спросил Чак.

Она удивленно посмотрела на него, подняв брови.

- Не помню.

- Вы видели хоть одну вечернюю газету?

Она долго не реагировала, потом пожала плечами.

- Возможно.

- Банни звонил вам после того, как скрылся от ЦРУ. Вам это известно так же хорошо, как и мне.

- Ну и что? - Патриция откровенно игнорировала его, продолжая безучастно смотреть в окно. Однако Чак ощущал испуг, скрытый под маской безразличия. Она была еще слишком молода, чтобы умело прятать свои чувства.

Чак нащупал в кармане пиджака сохранившееся у него черное удостоверение сотрудника ЦРУ.

- Госпожа Вивер, вы арестованы. - Чак поднес удостоверение к ее лицу. - Как альфанская шпионка.

Девушка обернулась, вскрикнула и уставилась на него широко раскрытыми глазами. Чак заметил, как она дрожит; высокая грудь часто вздымалась под красным пуловером.

- Вы что, на самом доле работаете в ЦРУ? - произнесла она сдавленным шепотом. - Банни сказал, что вы сценарист с телевидения.

- Я был внедрен в фирму Хентмэна под видом сценариста. Пойдемте. - Чак взял Патрицию за руку.

- Куда вы меня тащите?! - Девушка в ужасе отдернула руку.

- В Лос-Анджелесское отделение ЦРУ. Вас надо допросить.

- Но почему?

- Вы знаете, где находится Банни Хентмэн. Последовала долгая пауза.

- Но я не знаю этого. - Патриция попятилась. - Действительно не знаю. Когда он позвонил, я не знала, что его арестовывали или что там вообще произошло… Он ничего об этом не говорил. Только после вашего ухода, в ресторане, мне попалась газета… - Она осторожно двинулась по направлению к спальне. - Разрешите, я только возьму пальто и сумочку. К тому же мне надо немного подкрасить губы. Я говорю правду, поверьте, я на самом деле ничего не знаю.

Чак прошел за ней в спальню. Патриция открыла шкаф, сняла с вешалки пальто и надела его. Потом подошла к трюмо, выдвинула ящик и достала оттуда сумочку; раскрыв ее, она принялась искать помаду.

- Как вы думаете, меня надолго задержат? - спросила она, продолжая рыться в сумочке.

- Не знаю, - ответил Чак. - Наверно…

Он остановился, потому что увидел направленный на него лазерный пистолет, который Патриция внезапно выхватила из сумочки.

- Я не верю, что вы работаете в ЦРУ, - произнесла она.

- Однако это так и есть, - сказал Чак.

- Уходите. Я не знаю, что вам нужно, но Банни дал мне эту штуку и сказал, чтобы я пользовалась ей в случае необходимости. - Ствол заметно дрожал, однако продолжал указывать на Чака. - Пожалуйста, уходите, - просила девушка. - Выйдите из моей квартиры или я выстрелю. - Она была перепугана до смерти.

Развернувшись, Чак вышел в коридор. Лифт был все еще здесь, и Чаку не пришлось ждать. Через минуту он уже был на улице.

Итак, он опять потерпел поражение. Хотя из этой затеи и так вряд ли что-нибудь вышло бы. "Я, в сущности, ничего не потерял, - стоически отметил он про себя, - кроме, может быть, собственного достоинства". Это была не такая уж большая потеря, и он успокоился.

Теперь ему больше ничего не оставалось делать, кроме как вернуться в Северную Калифорнию.

Через полчаса он был уже в воздухе. Реактивное такси несло его домой в Марин Каунти, в Замок Бездельников. Он даже немного повеселел: приключение в Санта-Монике прибавило ему оптимизма.

Открыв дверь, Чак увидел, что в комнате горит свет. Рядом со стереоприемником, из которого лилась ранняя симфония Гайдна, удобно расположившись в кресле, сидела Джоанна Триест. Увидев Чака, она вскочила.

- Слава Богу. Я так волновалась за тебя. Ты видел газеты? Что с тобой теперь будет, Чак? Могут ли тебя тоже задержать, как работника фирмы Хентмэна?

- Не знаю. - Чак закрыл за собой дверь. Он не думал, что ЦРУ его арестует, однако Джоанна была права: здесь было над чем поразмыслить. Чак прошел на кухню и некоторое время искал электрическую кофеварку. Потом до него дошло, что кофеварка, вместе с остальными вещами, осталась у Мэри. В дверях появилась Джоанна.

- Чак, мне кажется, тебе лучше позвонить в ЦРУ. Поговори с кем-нибудь из своих бывших коллег. Например, с шефом. Хорошо?

- Джоанна, - произнес он с горечью, - ты так любишь подчиняться закону! Нельзя же все делать по инструкции. - Он не стал говорить о том, что в самую трудную минуту, когда все вокруг него рушилось, ему хотелось искать защиты у Хентмэна, а не в ЦРУ.

- Пожалуйста, - настаивала Джоанна, - это необходимо. Я советовалась с Смайлом Раннингом Кламом, он чувствует то же самое. По радио сообщили, что некоторые сотрудники фирмы Хентмэна арестованы или находятся в розыске…

- Ради Бога, оставь меня в покое. - Дрожащими руками Чак открыл банку растворимого кофе и положил в большую кружку три чайные ложки кофейного порошка.

- Если ты не свяжешься с ЦРУ, я не стану тебе помогать, - объявила Джоанна. - Мне действительно придется оставить тебя в покое.

- А что ты можешь для меня сделать? - произнес Чак. - Ты наверно, впервые видишь перед собой человека, потерявшего работу в двух местах за один день.

- Что же ты в таком случае собираешься предпринять?

- Наверно., эмигрирую в Альфанскую систему. "А именно на луну Альфа III M2, - подумал он. - Если бы удалось найти Хентмэна…"

- Значит, сообщение ЦРУ было верным, - блеснула глазами Джоанна. - Организация Хентмэна финансируется неземной разведкой!

- Послушай! - с отвращением воскликнул Чак. - Война закончилась восемь лет назад. Терпеть не могу эту идиотскую подозрительность рыцарей плаща и кинжала! Того, что я наслушался за все эти годы, хватит до конца моих дней. Я сыт по горло! Если я хочу эмигрировать - я сделаю это.

- Мне остается только арестовать тебя, - сказала Джоанна, однако в ее голосе не слышалось уверенности. - Смотри, ведь я вооружена. - Она подняла руку, и Чак увидел у нее под мышкой миниатюрную кобуру с торчащей оттуда рукояткой небольшого лазерного пистолета. - Но я не сделаю этого, потому что мне жалко тебя, Чак. Как ты умудрился так быстро поломать свою жизнь? Ведь Смайл Раннинг Клам так старался…

- Черт с ним.

- Он искренне хотел помочь; он понимал, как тебе трудно. Но он не знал, насколько ты безответственный человек. Теперь мне понятно, почему Мэри ушла от тебя. - Джоанна вздохнула. - Ты даже не пытаешься бороться с обстоятельствами, ты… - Она замолчала и удивленно посмотрела на дверь. Чак тоже услышал. Это были мысли липкой плесени, доносившиеся из комнаты напротив:

- Господин Риттерсдорф, по коридору в направлении вашей комнаты идет какой-то человек. Он вооружен и намеревается заставить вас пойти с ним. Не знаю, кто он и что именно ему нужно, потому что у него на голове специальная сетка для защиты от телепатов. Из этого я могу сделать вывод, что он либо военный, либо агент секретной разведки или член какой-нибудь подпольной организации. В любом случае будьте наготове".

Чак быстро произнес:

- Дай мне твою лазерною пушку.

- Нет. - Джоанна вынула пистолет из кобуры и направила его на дверь. Лицо девушки было совершенно спокойным - она умела владеть собой.

- Господи, - произнес Чак, - тебя же убьют! Он так ясно знал это, будто обладал даром предсказания; в одно мгновение он ухватился за дуло и дернул оружие на себя. Пистолет упал на пол; Джоанна бросилась к нему. Чак сделал то же самое. Они столкнулись, и девушка отлетела в сторону, ударившись о стену кухни. Чаку в падении удалось дотянуться до пистолета, он сжал его в руке…

Что- то обожгло ему руку, и он, выпустив пистолет, отдернул ее. Над ним прозвучал незнакомый мужской голос:

- Оставь пистолет в покое, Риттерсдорф. Иначе я убью ее. Немолодой мужчина в поношенной серой куртке военного покроя и старинных высоких ботинках со шнуровкой закрыл входную дверь и вошел на кухню. Лазерный пистолет в его руке был направлен в сторону лежащей на полу Джоанны. Чаку бросился в глаза необычный, землистый оттенок лица незнакомца - очевидно, он долго жил в совершенно иных - скорее всего неземных - природных условиях.