Кланы Альфанской Луны Дик Филип

- Вам нужно обрести уверенность в себе. А для этого… - плесень смущенно замолчала, не решаясь высказать свою мысль до конца.

- Ну? Продолжайте. - В данный ситуации Чаку не следовало пренебрегать никаким, даже самым абсурдным советом.

- Вы…, ну как бы вам объяснить… Короче говоря, вам нужно попросить жену всесторонне обследовать вас. Провести полный набор психологических тестов.

После некоторой паузы Чак с трудом выговорил:

- Чтобы выяснить, для какого из здешних поселений я подойду лучше всего?

- Да. - Ганимедянин облегченно вздохнул. - Именно в этом состоит моя идея. Поймите меня правильно: я не хочу назвать вас ненормальным. Тесты необходимы для того, чтобы определить некие незначительные отклонения, так сказать, склонности вашего характера, направленность на определенный стереотип…

- А что, если тестирование не выявит никаких скрытых неврозов, психозов, направленностей характера, психопатических тенденций, НИЧЕГО? Что тогда? - Чак весьма жестко оценивал себя. В такую минуту он не мог заниматься самообманом; кроме того, предчувствие подсказывало ему, что результат обследования будет именно таким. Он не подходил ни для одного из поселений Альфы III M2. Он чужак на этой луне. Вероятность найти здесь себе подобных ничтожна.

- Понимаете, ваше стойкое желание расправиться с женой вполне может являться симптомом скрытой душевной болезни. - Липкая плесень старалась говорить как можно убедительнее, но в ее тоне не чувствовалась уверенности. - Поэтому я считаю, что попытаться стоит.

- Наверно, мне придется основать еще одно поселение, - вздохнул Чак.

- Состоящее из одного человека?

- На луне должны быть нормальные люди. Те, кому удалось выбраться из лабиринта своей болезни. Не говоря уже о детях, которые не успели развить в себе болезненные комплексы. Так называемые поли, полиморфные шизофреники - они по сути вполне нормальны, хотя считается, что они просто не успели проявить ту или иную степень умственной отсталости. Что в корне не верно. - Чак высказал то, о чем задумывался раньше, когда осознал, что ему придется провести на луне остаток жизни. - Узнав о новом поселении, эти люди сами придут ко мне.

- Представляю себе ту жалкую лачугу, затерянную где-нибудь в лесу, в которой вы будете жить, - глубокомысленно заметила плесень, - и вас, прячущегося у лесной дороги и выслеживающего проходящих по ней путников. Особенно детей. - Плесень заколыхалась от смеха. - Простите меня. Нельзя относиться так легкомысленно к серьезным вещам.

Чак не ответил; он резко потянул рычаг управления на себя, набирая высоту.

- Так вы согласны пройти тестирование? - спросила плесень, слегка сплющиваясь под воздействием перегрузки, - Перед тем как начнете жить в своем новом поселении?

- Ладно. - Чаку надоела навязчивость ганимедского Друга - задавать последний вопрос не было необходимости.

- А ваша взаимная неприязнь не помешает госпоже Риттерсдорф провести тестирование беспристрастно?

- Да нет, не думаю. - Чак знал, что тестирование было для Мэри делом привычным.

- Я берусь лично уговорить ее на эту процедуру, - убежденно заявила плесень. - Вам не следует ссориться друг с другом понапрасну, пока результаты не будут получены.

- Большое спасибо, - подчеркнуто вежливо отозвался Чак. Липкая плесень, не заметив иронии, задумчиво продолжала:

- Я думаю еще о одном. Хотя, конечно, это дело потребует дополнительных усилий с вашей стороны. Но оно того стоит, поскольку со временем может принести весомые плоды. - Ганимедянин на минуту затих, потом подумал:

- Может быть, вам удастся убедить Мэри провести тестирование своей собственной психики.

"Зачем? - подумал Чак. - Странная идея". Его мысли вернулись к бывшей супруге. Он не мог понять, в чем заключается смысл последнего предложения ганимедянина. Встреча с Мэри в хижине гебского святого не явилась для Чака большой неожиданностью, он не открыл каких-либо новых граней в характере жены. Если Мэри выявит в себе при помощи тестов какие-либо серьезные отклонения, в чем он был совершенно уверен, то просто останется такой до конца дней своих. Он ведь сам приложил руку к тому, чтобы больные жители луны не получили лечения, попав под альфанскую защиту. Если даже она и убедится, что страдает маниакально-депрессивным психозом, то что это даст? Что подразумевал ганимедянин под "весомыми плодами"?

Липкая плесень, уловив его мысленный поток, сразу же пустилась в объяснения:

- Предположим, господа Риттерсдорф выявит в своем характере признаки маниакального психоза. Она сразу станет оценивать себя как бы со стороны; поймет, что у нее есть много общего с Говардом Строу, с жестокими манскими танкистами…

- И вы всерьез верите, что это поможет ей сделаться мягче? Отнимет у нее непробиваемую уверенность в себе?

"Разве ганимедянин способен разобраться в тонкостях человеческой натуры? И в особенности такой сложной натуры, как Мэри? Не стоит даже говорить об этом, ведь маньяки и параноики никогда не занимаются самокопанием, ни на йоту не сомневаются в собственной правоте и непогрешимости. Как известно, их эмоциональная структура покоится на чувстве определенности, уверенности в себе…

Вообще- то было бы, конечно, неплохо, если бы дело обстояло так просто, -продолжал размышлять Чак. - Психический больной узнает результаты своего тестирования, начинает оценивать себя со стороны остатками больных мозгов и вылечивается. Чушь собачья! Человеку с больной ногой в тонкостях объясняют причину заболевания, и нога сразу проходит…

На Мэри тестирование должно возыметь как раз обратный эффект: она получит со стороны манов моральную поддержку, обретет, так сказать, социальный статус, поселившись среди себе подобных на Высотах Да Винчи. И, скорее всего, с блеском проявит себя в постели Говарда Строу… Чтобы потом заменить его на посту манского делегата Высшего Совета. Да, среди манов Мэри должна занять высокое положение - будет помыкать ими при помощи своих профессиональных знаний".

- Тем не менее я все-таки постараюсь уговорить госпожу Риттерсдорф протестировать себя, - продолжала настаивать липкая плесень. - Это должно пойти ей на пользу. "Познай себя" - разве не таков был девиз землян со времен столь почитаемой греческой античности? Уверен, если вы, гуманоидная раса, не обладающая телепатическими способностями, по-настоящему познаете особенности своей психики, свою индивидуальность, то обретете могучий инструмент, при помощи которого сможете постепенно преобразовывать себя до тех пор, пока…

- Пока что?

Ганимедянин не ответил. Подойдя к самому главному, он не стал досказывать свою мысль.

- Давайте подождем результатов, - сказал Чак. - Тогда все и узнаем.

"Узнаем, кто прав", - подумал он. Ему хотелось, чтобы прав оказался ганимедянин.

Поздно вечером на Высотах Да Винчи договоренность была достигнута. После долгих переговоров Смайлу Раннингу Кламу удалось убедить Мэри Риттерсдорф провести полный комплекс психологических тестов для себя и бывшего мужа.

Все четверо находились в замысловато-изукрашенном, спиралевидном доме манского делегата Говарда Строу; сам Строу с высокопарным отчуждением наблюдал за происходящим из дальнего угла комнаты. Процесс тестирования забавлял его; устроившись в удобном кресле, он быстро набрасывал пастельными мелками серию портретов Мэри. Живопись являлась одним из его многочисленных артистических талантов, и он не прекращал заниматься ею даже сейчас, когда альфанские корабли, один за другим, садились на поверхность Луны.

Мэри, пристально вглядываясь в распечатки, разложенные на изящном полированном столике ручной работы, задумчиво произнесла:

- Очень неприятный для меня итог. Но, должна признаться, сама идея весьма плодотворна: познать себя с помощью стандартного набора психологических тестов. Я на самом деле удивлена полученными результатами. Наверно, мне следовало бы периодически проверять свое состояние подобным образом…

Она встала и подошла к окну, тонкая, стройная и гибкая, в белом облегающем свитере и блестящих венерианских лосинах. Затем вынула из пачки сигарету и дрожащими руками прикурила.

- У тебя нет психических отклонений, дорогой. - Она нервно затянулась, затем холодно улыбнулась и добавила:

- Поздравляю.

- А что у тебя? - хрипло спросил Чак.

- Оказывается, ничего общего с манами. У меня как раз противоположное - ярко выраженная депрессия возбужденного типа. Говоря здешним языком, я депша. - Мэри продолжала улыбаться, однако было заметно, каких усилий ей это стоило.

Помолчав, Мэри добавила:

- Дело в том, что я постоянно давила на тебя, заставляла поменять работу, так как страдала навязчивой идеей, что жизнь складывается отвратительно. Я изводила тебя в попытках что-либо предпринять, мне казалось, что иначе все станет совсем плохо. - Она смяла недокуренную сигарету о пепельницу, тут же прикурила новую и спросила Говарда Строу:

- Что ты на это скажешь?

- Мне все равно, - заявил тот с присущей ему жесткостью и отсутствием жалости к кому бы то ни было. - Так или иначе ты не останешься с нами. Поедешь в Коттон Мэтр к счастливому парню Дино Уоттерсу и ему подобным. - Он издал презрительный смешок. - Ребята там исключительно веселые и жизнерадостные. Можешь побыть здесь еще несколько дней, но потом ты должна уехать. Раз ты не манша. - Затем, несколько поубавив свой убийственный тон, Строу добавил:

- Если бы ты могла предугадать то, что случилось сегодня, когда изъявила желание принять участие в экспедиции, организованной ТЕРПЛАНом, в этой так называемой операции "Пятьдесят Минут", ты бы трижды подумала, не так ли? - Он в упор уставился на Мэри.

Мэри молча пожала плечами. Затем внезапно расплакалась.

- Господи, я не хочу жить с этими депрессивными идиотами, причитала она, всхлипывая. - Я хочу домой, на Землю. Мне ведь не обязательно здесь оставаться и искать тихое местечко, как тебе, - пробормотала она, обернувшись к мужу.

Липкая плесень подумала, обращаясь к Чаку:

- Теперь, когда известны результаты тестирования, что вы намерены делать, господин Риттерсдорф?

- Пойду искать место для нового поселения. Назову его Джефферсонбургом. Коттон Мэтр был деп, Леонардо Да Винчи - ман, Адольф Гитлер - пар, Ганди - геб. А Томас Джефферсон… - Чак задумался. - Был вполне нормален. Значит…, норм. Итак, Джефферсонбург будет поселением нормов. Сначала в нем будет жить только один человек, но ему уготовано великое будущее.

"По крайней мере, проблема выборов делегата в Высший Совет решится автоматически", - машинально подумал он.

- Вы просто круглый дурак, - пренебрежительно произнес Говард Строу. - Никто не захочет жить в вашем поселении. Вам придется провести остаток жизни в одиночестве. Хотя через пару месяцев свихнетесь и вполне подойдете для любого другого поселения. Кроме нашего, разумеется.

- Возможно. - Чак надеялся на лучшее; он еще раз подумал об Аннет Голдинг.

"Не такая уж она больная, эта так называемая полиморфная шизофреничка. Рассуждает вполне логично… Хотя, может, чересчур рационально".

Кроме того, Аннет нравилась Чаку. Он чувствовал, что найдет с ней общий язык. А раз существует Аннет, то на Луне должны найтись ей подобные. Не сразу, конечно. Со временем… Он подождет. А пока займется обустройством нового поселения. Ведь у него сложились неплохие отношения с парским делегатом Габриэлем Бэйнсом. Через него можно наладить связь с другими кланами. Исключая, естественно, манов, и этих вонючих индивидуумов - гебов, вроде "святого" Игнатия Ледебура, у которого полностью отсутствует какая-либо ответственность в отношениях с противоположным полом.

- Мне плохо, - дрожащим голосом проговорила Мэри. - Чак, ты будешь навещать меня в Коттон Мэтр? Я не вынесу долго одна, среди депов…

- Ты же сказала…

- Мне нельзя возвращаться на Землю, раз я больна. Если уж обычное тестирование выявило глубокую депрессию, то об этом не может быть и речи.

- Конечно, дорогая, - сказал Чак, - буду рад навестить тебя. - Он подумал, что первое время, скорее всего, ему придется часто бывать в других поселениях. Хотя бы потому, чтобы застраховаться от пророчества, которое высказал Строу.

- Когда я буду размножаться в следующий раз, - излучила липкая плесень, - нас станет много; некоторые, вероятно, захотят жить вместе с вами в Джефферсонбурге. На этот раз мы будем держаться подальше от горящих автомобилей.

- Отлично, - сказал Чак. - Приглашаю всех поселиться у меня. Буду очень рад.

Говард Строу цинично расхохотался. Никто, однако, не обратил на него, внимания. Строу пожал плечами и возобновил, свои наброски.

В небе продолжали реветь двигатели альфанских военных кораблей, опускающихся на поверхность Луны. Высадка альфанских сил вступила в завершающую фазу.

Чак Риттерсдорф встал и вышел из дома на крыльцо. Ночное небо озарялось сверкающими ракетными выхлопами. Чак закурил, вглядываясь и прислушиваясь. Рев стихал, но в небе появлялись все новые светящиеся точки.

За спиной Чака открылась дверь; его жена, точнее, бывшая жена, вышла и, прикрыв за собой дверь, встала рядом. Некоторое время оба молчали, погруженные в собственные мысли.

- Чак, - наконец сказала Мэри, - нам необходимо сделать одно важное дело…, ты, наверно, еще не задумывался об этом… Но раз мы остаемся здесь, нам нужно каким-то образом привезти с Земли детей.

- Конечно, - кивнул Чак. Он уже размышлял об этом. Но стоит ли это делать? Зачем везти сюда детей - особенно Дебби, - и так уже долго подвергавшихся невротичному воздействию характера матери. Дебора такая восприимчивая, она, безусловно, со временем примет одну из линий поведения сумасшедшего большинства.

Выбросив сигарету, Чак обнял жену за талию, притянул к себе и поцеловал в лоб, наслаждаясь запахом ее волос.

- Хорошо, давай попробуем… Наши дети будут обучаться в здешней школе. Может быть, они станут образцом для остальных детей… Сделаем так, как ты хочешь.

- Ладно, - отрешенно отозвалась Мэри. - Чак, ты действительно думаешь, что у нас с тобой есть шанс? Выработать новую стратегию личных отношений? Я имею в виду, что нам необходимо научиться переносить друг друга… Или опять придется перестреливаться?

- Не знаю, - честно признался Чак.

- Солги, пожалуйста. Скажи, что мы сможем найти общий язык.

- Сможем.

- Ты действительно так думаешь? Или лжешь?

- Я…

- Скажи, что не лжешь, - более настойчиво попросила Мэри.

- Я говорю правду, - произнес Чак. - Конечно, сможем. Мы еще молоды и совсем не такие непробиваемые, как пары или маны. Верно?

- Верно. - Помолчав, Мэри сказала:

- Ты совершенно уверен, что предпочитаешь эту девушку, Аннет Голдинг? А не меня? Отвечай честно.

- Я предпочитаю тебя. - И на этот раз он не лгал.

- А что ты думаешь насчет девицы, с которой вас заснял Альфсон? Джоанна…, как там ее? Ты же занимался с ней любовью.

- Все же я предпочитаю тебя.

- А почему, скажи мне? Я же больна и все такое…

- Не знаю, - Чак на самом деле не находил объяснения, да и не хотел искать.

- Желаю тебе удачи в новом поселении, - сказала Мэри. - Где будет жить один человек и десяток липких плесеней. - Она рассмеялась. - Приятное общество, не так ли? Да, я уверена, что нам надо привезти наших детей на Альф III M2. Я всегда считала, что…, ты знаешь. Что совершенно не похожа на своих пациентов. Они больные - я здоровая. Теперь же… - Мэри затихла.

- Без разницы, - закончил Чак мысль бывшей жены.

- Скажи, а у тебя не возникало подобного ощущения? Что ты совсем не такой, как я? Нет? Во всяком случае, тестирование показало, что ты абсолютно здоров, а я больна…

- Все зависит от точки зрения, - сказал Чак. Сначала он испытывал позыв к самоубийству, который вылился в желание отомстить жене (убить ее). Но в конце концов стандартный, проверенный на практике метод тестирования выдал для него положительный результат, в то время как у Мэри обнаружилось прямо противоположное… Какая тонкая грань! Мэри, он сам, а также любой обитатель Альфы III M2, включая заносчивого манского депутата Говарда Строу, балансировали на грани между нормой и сумасшествием - что является в принципе вполне естественным состоянием человека разумного. Надежда существует всегда, возможно даже, прости Господи, для гебов. Хотя, конечно, для обитателей Гандитауна она очень невелика.

"А какова для землян надежда не помешаться? - подумалось ему. - Для тех, кто только что эмигрировал сюда, на луну Альфа III M2?"

- Я решила, - хрипло объявила Мэри, - что я тебя люблю.

- Молодец, - довольный, согласился он. В голове Чака, резко прервав его хмурую задумчивость, возникли мысли липкой плесени:

- Извините, но как раз в эту минуту взаимных признаний и откровений я настаиваю, чтобы ваша жена выложила всю правду о своих отношениях с Банни Хентмэном. - Помолчав, плесень несколько поубавила требовательный тон:

- Может, я выразился не совсем точно, однако факт остается фактом… Ей так не терпелось пристроить вас на высокооплачиваемую работу… Однако подозрение в предательстве пало на моего отца.

- Я сама расскажу, - вмешалась Мэри.

- Давайте, - согласился ганимедянин. - Я умолкаю. Но оставлю за собой право вмешаться снова, если вы упустите что-либо существенное.

Глубоко вздохнув, Мэри произнесла:

- Чак, у меня была очень короткая интрижка с Хентмэном. Перед отлетом с Земли. Вот, пожалуй и все.

- Нет, не все, - вставил ганимедянин.

- Вас интересуют подробности?! - воскликнула Мэри. - Я должна рассказывать, когда и где именно мы…

- Нет, не это. Важен другой аспект ваших взаимоотношений с господином Хентмэном.

- Хорошо, - задумчиво кивнула Мэри. - За эти четыре дня перед отлетом, - начала она, обращаясь к Чаку, - я рассказала Банни о своем предложении, которое основывалось на профессиональном опыте решения семейных проблем, а также на знании твоего характера, дорогой. Я выразила предположение, что если тебе не удастся покончить с собой, ты попытаешься меня убить. - Помолчав немного, она прибавила:

- Не знаю, зачем я рассказала ему об этом. Испугалась, наверное. Но мне очень хотелось поделиться с кем-то. Я ведь была с ним совсем недолго, понимаешь?

Значит, Джоанна была тут совершенно ни при чем. "Не нужно плохо думать о людях. Вот так, сразу, не разобравшись", - решил Чак.

Он не обвинял Мэри за ее поступок. Странно, что она вообще не пошла в полицию… Очевидно, что она говорила правду, когда сказала, что любит его. Она не стала добивать его во время глубочайшего кризиса.

- Может быть, здесь, на этой луне, у нас будут еще дети, - сказала Мэри. - Будем размножаться, словно липкие плесени… Пока нас не станет целый легион. - Она мягко рассмеялась и прижалась к нему в темноте, чего не делала, казалось, миллион лет.

На темном небе продолжали появляться все новые светящиеся точки; Чак и Мэри молчали, обдумывая способы, как сделать побольше детей.

- Ты любишь меня? - прошептала Мэри, приблизив губы к его уху.

- Да. - Чак постарался ответить как можно серьезнее; поверить в то, о чем сказал. - Ой! - невольно вырвалось у него. Потому что Мэри, без предупреждения, укусила его за мочку уха.

"На этот счет есть какая-то примета", - подумал Чак. Однако плохая или хорошая, он никак не мог вспомнить.