Дело разведенной кокетки Гарднер Эрл

Дэниел Каффи обеими руками сжал виски и застонал.

– Итак, – сказал Мейсон, – что вы можете сказать?

– Вы меня поймали, – с глубоким сожалением повторил Каффи. – Разрешите принять лекарство? Мистер Мейсон, даю слово, я не знал, что кто-то ранен. Не переставал надеяться, что только повреждена машина, и пытался найти способ возместить… Я струсил. Слишком много выпил. Видите ли, я встретил старого приятеля, и мы пошли в бар. Обычно я не пью, если за рулем… Я ехал очень быстро, спешил. Было уже поздно, ждала жена… На перекрестке ту, другую машину увидел в последнюю минуту. Решил, что успею проскочить, если прибавлю газу, – и нажал на педаль. У моего «Паккарда» отличный двигатель. Он рванулся вперед, и мы должны были вот-вот разминуться… Я почувствовал, как он ударил меня сзади, и, думаю, мой бампер зацепился за его переднее колесо и отбросил его к столбу. Сначала хотел остановиться. Потом в зеркальце увидел, что все бегут к той машине. Улица передо мной была пуста, и я знал, что смогу проехать по крайней мере полдюжины перекрестков без светофоров, поэтому я газанул не останавливаясь. Был уверен, никто не видел меня так близко, чтобы узнать машину. К тому же она не очень пострадала. Если бы я не выпил этих двух рюмок, мне бы и в голову не пришла эта сумасшедшая мысль.

– В котором часу это произошло? – спросил Мейсон.

– Думаю, около пяти.

– Где?

– На перекрестке Хикман-авеню и Вермесилло-драйв. Я ехал по Вермесилло и, как уже сказал, очень спешил.

Мейсон взглянул на писавшую Деллу:

– Какого числа?

– Третьего. Мистер Мейсон, понимаю, я здорово влип, но сделаю все возможное, чтобы компенсировать. Я застрахован. Свяжусь со страховым агентством, и они, наверное, устроят как нужно. Кроме того, дам вашим клиентам от себя чек на десять тысяч долларов. Знаю, виноват, потому что скрылся, и придется расхлебывать кашу, которую заварил. Я очень надеюсь, уладим все так, чтобы моя жена ничего не узнала.

– Она дома?

– Нет, жду через полчаса.

Мейсон, прищурившись, обдумывал положение.

– Пожалуйста, опишите кратко все, что мне сейчас рассказали. Подпишите и подготовьте чек на десять тысяч долларов для мистера Роберта Финчли. Вопрос о бегстве с места происшествия придется уладить с полицией. Думаю, они примут во внимание обстоятельства, размеры возмещения и не будут слишком строги. Могу позвонить, пока будете готовить объяснение и чек?

– Пожалуйста, телефон на столике.

Мейсон подошел к аппарату и попросил соединить его с агентством Дрейка. Услышав голос детектива, сказал:

– Пол, этот Аргайл – ложный след. Отзови своих людей.

– Черт побери, Перри. Говоришь, ложный след? – гордо произнес Дрейк. – Один из моих людей получил письменное свидетельство портье «Бродвей атлетик клаб», в котором утверждается, что Аргайл приехал в клуб около семи вечера на такси. Был очень взволнован и расстроен. Сказал, что должен оповестить о краже машины, и дал портье сто долларов, чтобы тот засвидетельствовал, будто Аргайл с полудня безвыходно сидел в клубе. Конечно, мы бы не получили этого письма, если бы мой человек не пригрозил портье тюремным заключением за соучастие в преступлении.

Мейсон молчал.

– Ты здесь? – спросил Дрейк.

– Да.

– Жена Аргайла оставила его полгода назад. Он спекулирует нефтяными акциями. У него два компаньона – Дадли Гейтс и Росс Холлистер. Холлистер живет в Санта-дель-Барра. Он-то имеет деньги. С тех пор как ушла жена, Аргайл живет совершенно один. Из прислуги у него шофер-слуга и женщина, которая приходит убирать квартиру. В клубе пользуется хорошей репутацией. Все говорят, что его новые нефтяные участки где-то на севере – это золотое дно. Портье утверждает: Аргайл пришел в клуб выпивши. Что еще нужно, Перри? Это тот, кого ты искал.

– Невозможно!

– Ты что, не можешь говорить свободно?

– Да.

– Ну что ж, не дай себя одурачить. Все равно он, кто бы ни был, лжет. Тот, кого ты ищешь, – Аргайл.

– Он даст мне сейчас письменное объяснение и чек на десять тысяч долларов, – тихо сказал Мейсон и, прежде чем положить трубку, услышал удивленный вздох Дрейка.

Глава 8

Ведя машину на высокой скорости по Бичнот-стрит, Мейсон обратился к Делле:

– Послушай, подвезу тебя к гостинице «Кеттерлинг», оттуда возьмешь такси. Поедешь к Полу Дрейку и все расскажешь. Потом в нашем бюро будешь ждать моего звонка. Я поеду поговорю с Аргайлом, а потом на Саут-Гондола-авеню.

– Будьте осторожны. Мне кажется, что это ловушка.

– Знаю, – ответил Мейсон. – Кто-то играет со мной. Хочу узнать кто.

Пока ехали до гостиницы, Мейсон не произнес ни слова.

– Значит, я должна доложить Полу, а потом ждать? – уточнила Делла.

– Да.

– Хорошо, – сказала она, выпрыгнув из машины. – Желаю удачи.

Он улыбнулся:

– В том-то и беда, что удач слишком много. Подумать только: два водителя признают, что виноваты, а авария только одна.

Он поехал к дому Аргайла на Вест-Казино-бульвар, 938. Большого «Бьюика» у подъезда не было, на звонок никто не отозвался.

Мейсон вернулся к машине и поехал к Саут-Гондола-авеню. Поставил машину за несколько кварталов от дома Люсиль Бартон. Остальное расстояние прошел пешком. Обошел вокруг дома и без труда по номеру 208 на двери нашел гараж Люсиль. Двери закрыты только на щеколду. Внутри темно.

Мейсон приоткрыл дверь. Удостоверившись, что машины в гараже нет, пересек улицу и зашел на углу в табачную лавочку, где был телефон. Набрал секретный номер своего личного кабинета.

– Алло, Делла, – тихо сказал он. – Я на Саут-Гондола-авеню. Она куда-то поехала на машине. Попробую найти этот блокнотик.

– Я боялась, что именно это придет вам в голову. Когда вернетесь?

– Скоро.

Она понизила голос до шепота:

– В приемной сидит мистер Аргайл. Взволнован.

– Что случилось?

– Видно, что-то на совести.

– Думаешь, хочет изменить показания?

– Пожалуй, нет.

– Сколько уже ждет?

– Сказал, что вышел из дому сразу после вашего визита. Он правда чем-то обеспокоен. Признался, что тогда не мог говорить откровенно, и очень хочет вас увидеть.

– А почему не мог?

– Не сказал.

– Причина только одна: его шофер-слуга.

– Почему он его попросту не выслал?

– Не знаю. В их взаимоотношениях что-то странное.

– Шофер сидит в машине. Когда я сказала, что вас нет и не знаю, когда будете, мистер Аргайл сошел вниз, чтобы отправить его. Аргайл сказал – будет ждать вас сколько угодно долго.

– Хорошо, – сказал Мейсон. – Сейчас приеду.

Мейсон повесил трубку и быстро вернулся к дому Люсиль Бартон. Открыл входную дверь ключом, взбежал по лестнице на второй этаж, убедился, что коридор пуст, и постучал в дверь квартиры 208.

Никто не ответил.

Оглянувшись, не идет ли кто, вставил ключ в замок и повернул. Открыл дверь и быстро вошел в квартиру.

Всюду горел свет. Секретер был открыт, верхний ящик с правой стороны пуст. Блокнотик и револьвер исчезли.

Мейсон тихонько выругался, сделал два шага к спальне и замер. С места, где он стоял, можно было заглянуть в полуоткрытые двери спальни и ванной. В ванной за занавеской стояла девушка. Шума льющейся воды не было слышно, значит, кран закрыла только что. Возле ванны на белом табурете поблескивал сталью револьвер – плоский, зловещий и отвратительный.

Когда Мейсон приглядывался к силуэту женщины, из-за занавески высунулась голая мокрая рука и схватила револьвер.

Мейсон быстро отшатнулся.

– Алло! – крикнул он. – Есть кто дома?

– Кто… Кто там?

– Алло, – повторил он. – Я – Перри Мейсон.

– Ох!.. Вы один?

– Да.

– Я как раз принимала душ. Как вы вошли?

– Позвонил, никто не ответил. Тогда толкнул дверь, и она сама открылась.

– Ох, – сказала она, – этот замок иногда не закрывается. Пожалуйста, присядьте. Через две минуты я буду готова. Но, пожалуйста, закройте дверь в спальню. Я не одета.

– Я должен сразу же вас увидеть.

Она засмеялась:

– Ну, сразу же не получится.

– Нельзя терять времени, – произнес Мейсон.

– А вы нетерпеливы. Закройте входную дверь, мистер Мейсон, и проверьте, заперлась ли она на этот раз. Закройте и дверь спальни. Я буду готова через две-три секунды, только вытрусь и что-нибудь накину.

Он закрыл дверь спальни, убедился, что входная дверь заперта, а потом подошел к секретеру. Секунд десять осматривал его содержимое, но не нашел и следа блокнотика, который видел утром.

Он уселся возле стола и стал ждать. Через несколько минут открылась дверь спальни, и вышла Люсиль Бартон в темном шелковом халате, плотно облегающем все ее прелести.

Мейсон поднялся.

Поколебавшись, она улыбнулась и подала руку.

Мейсон прижал ее к себе и обнял одной рукой.

– Но… мистер Мейсон! Этого я от вас не ожидала.

Руки Мейсона быстро задвигались.

– Что вы ищете?

– В данный момент – револьвер.

– Ох. – Ее голос явственно изменился.

– Куда вы его дели?

– Вы меня видели. Правда, мистер Мейсон? Вы меня видели через занавеску?

– Я видел револьвер на табурете, – ответил Мейсон. – Где он?

– В спальне. В сумочке.

– Пойдемте проверим.

– Я его принесу.

– Мы его принесем.

– В чем дело, мистер Мейсон? Вы мне не доверяете?

– Нет.

– Но… Мистер Мейсон, что с вами происходит?

– Ничего. Просто я становлюсь предусмотрительным.

Она рассмеялась:

– Смотрите-ка, это как раз то, что Артур Колсон говорит обо мне. Утверждает, что я слишком предусмотрительна.

– По какому поводу он это говорил?

В ответ она снова рассмеялась. Тихо открыла дверь и первая вошла в спальню.

– Честно говоря, то, что вы делаете, слишком необычно, мистер Мейсон.

Она подошла к кровати и вдруг потянулась к сумочке, но Мейсон опередил ее, и она резко сказала:

– Мистер Мейсон, не трогайте револьвер. Не пробуйте…

– Зачем вам оружие?

– Для защиты.

Мейсон вынул револьвер из сумочки, извлек патроны и положил их к себе в карман. Сделав это, вернул смертоносный предмет в сумочку.

– Зачем вы это сделали?

– Поговорим, – сказал Мейсон.

– Мы ведь все время разговариваем, только вы меня не слушаете.

– Откуда у вас револьвер?

– Я его получила.

– От кого?

– Мистер Холлистер… Нет, этого я не могу вам сказать. Пожалуйста, не спрашивайте.

– Как давно он у вас?

– Две или три недели.

– Почему мистер Холлистер решил, что он вам понадобится?

– Это… Этого я не могу сказать.

– Объяснимся, Люсиль, – сказал Мейсон. – Я не люблю, когда меня во что-то втягивают.

– Нет, я думаю, что нет.

– Вы сказали, что обручены с мистером Холлистером.

– Да. Я собираюсь выйти за него замуж.

– Где он сейчас?

– Вы подразумеваете – в эту минуту?

– Да.

– Не знаю. Где-то на севере.

– Точнее? Не знаете? Он не звонил?

– Нет. Видите ли… у меня нет телефона, мистер Мейсон. Это одно из неудобств старого дома. Он не может позвонить, но напишет. В сегодняшней почте, наверное, уже есть письмо.

– Вы его любите?

– Мистер Мейсон, по какому праву вы вмешиваетесь в мои личные дела?

– Потому что хочу кое-что узнать о вас и ваших делах.

– Мистер Холлистер джентльмен, – сказала она. – Он мне очень близок, я его ценю. Он биржевой делец, занимается нефтяными месторождениями. Иногда на неделю-две выезжает, а потом может остаться в городе даже на месяц.

– А когда уезжает, вы развлекаетесь с Артуром Колсоном?

– Мистер Мейсон! – Она укоризненно покачала головой.

– Это так? – спросил Мейсон.

– Нет, ошибаетесь. Артур только компаньон. Но почему это вас так интересует?

– Хочу найти разгадку. Хочу знать, что происходит.

– Зачем?

– Потому что, думаю, это и меня касается. И еще потому, что есть дела, о которых вы не знаете. Или хотите меня во что-то втравить?

– Мистер Мейсон! Я не знаю, о чем вы. С первой минуты, как пришли, ведете себя очень странно. Я… я хотела, чтобы вы обговорили дело об алиментах с моим мужем, Уиллардом Бартоном, но не собираюсь позволять вам допускать отвратительные инсинуации только потому, что я просила вас сделать это для меня. Конечно, я вас уважаю…

– Хорошо, – сказал Мейсон. – Поэтому расскажите побольше об Артуре Колсоне.

– Что именно?

– Хочу знать все. Но не о профессиональных делах, а о тех, других.

– Боже мой, он просто знакомый. Он приятель Аниты, а не мой.

– Кто это – Анита?

– Знакомая девушка. Анита Джордан.

– Опишите ее.

– Маленькая, черноглазая, красивые черные волосы… Элегантно одевается. Я ее люблю… Она очень мила.

– Хорошо. Вот мы и поговорили о разных вещах. Теперь вернемся к Артуру Колсону.

– Что вы хотите узнать?

– Как давно вы знакомы?

– Не очень давно. Он… он изобретатель. Влюбленный в науку, мечтатель. Его очень трудно уговорить отдохнуть или развлечься. Любит читать. Может целую ночь провести в библиотеке. Потом дома думает, решает проблемы и стучит на машинке.

– Что он изобрел?

– О, много разного. На некоторых вещах заработал.

– На каких?

– Ну, сейчас, например, он работает над чем-то связанным с инфракрасными лучами. Перед этим сконструировал автомат, открывающий и закрывающий дверь. Создает различные приспособления.

– То есть?

– Они работают на основе невидимого света, кажется, это называется черным светом. Луч пронизывает темноту комнаты и, если встречает какой-нибудь предмет, замыкает контур, управляющий разными вещами. Например, когда вы приходите домой, включаете электричество, камин, радио. Начинается готовка на плитке, зажигается свет и… Я не очень хорошо в этом разбираюсь, мистер Мейсон. Это такие приборы. Очень многие из изобретений на высоком научном уровне. Только непрактичны.

– Почему вы им интересуетесь?

– Я уже сказала. Финансирую его работу.

– А почему?

– Потому что это хороший бизнес.

– Иногда он просиживает тут до поздней ночи?

– Иногда, когда мистера Холлистера нет и я… Артур подвержен приступам хандры, и он чувствует себя одиноким. Видите ли, у него принцип – только один свободный день в неделю. Я пытаюсь уговорить его не работать по вечерам. Он совершенно не умеет развлекаться. Он мечтательный растеряха и порой бывает скучным.

– Но он любит Аниту Джордан?

– Да.

– А она его?

– Думаю, да. Анита… что ж, Анита немного себялюбива. Как бы это сказать… ей нужны гарантии. Мне кажется, она очень хочет выйти замуж и устроить свою жизнь. Я пробовала убедить ее, что замужество еще не означает обеспеченность, но девушке такие вещи не объяснить.

– Да, – сказал Мейсон, – пожалуй. А теперь, Люсиль, скажите честно: кто вам купил этот револьвер?

– Кажется, вы придаете ему слишком большое значение, мистер Мейсон.

– Когда женщина берет в ванную револьвер, то это она придает слишком большое значение оружию.

– Кое-кто поклялся, что убьет меня. Артур боится, я тоже.

– Кто же этот «кое-кто»?

– Вы его не знаете.

– Не уверен, – сказал Мейсон. – Я знаю очень многих. Как его фамилия?

– Его зовут Питкин. Хартвелл Питкин. Он невероятно упрям и прямолинеен. В свое время я совершила ошибку, выйдя за него. Была тогда глупой. В свои восемнадцать я ничего не знала о мужчинах. Он крутился возле меня, казался единственным в мире мужчиной, который сможет мне предоставить все, что захочу. Я жила тогда в небольшом городке, и у меня не было…

– Как долго вы были вместе?

– Два… три года.

– А что потом?

– Потом… я убежала.

– Как это – убежала?

– А вот так. Убежала, и все.

– Вы получили развод?

– Потом – да. Но тогда я его оставила, просто убежала.

– С другим? – спросил Мейсон.

– Вы слишком настойчивы, мистер Мейсон.

– С другим?

– Да, – ответила она, глядя ему в глаза.