Звезда моей любви Устименко Татьяна
Я подобрала упавший бутерброд и отдала его воительнице. Беонир опечаленно вздохнул и продолжил:
– Тогда нагло затерроризированное Всехочуном племя ниуэ слезно взмолилось, прося бога Шарро о помощи. И помощь пришла. Однажды Всехочун гулял по подвалам Блентайра, ища, чего бы съесть, и случайно встретил эльфийского чародея, несущего вот точно такой же кувшин, из которого доносился умопомрачительный аромат имбирного пива. – Беонир картинно помахал глиняным сосудом прямо у нас перед глазами. «Здравствуй, добрый юноша! – вежливо поклонился чародей. – Я заблудился. Прошу, выведи меня из этих катакомб, и за это я исполню любые твои два желания!» «Любые?» – недоверчиво ахнул обрадованный Всехочун. «Воистину так! – подтвердил чародей, лукаво улыбаясь. – Я никогда не обманываю». Они ударили по рукам, и Всехочун вывел чародея на поверхность. А после этого услужливый юноша попросил мага подарить ему кувшин и сделать так, чтобы пиво в нем никогда не заканчивалось. Чародей протянул своему спасителю сосуд, кивнул и мгновенно растаял в воздухе, словно испарился. С тех пор никто и никогда не видел этого прожорливого юношу…
Беонир замолчал, взглядом требуя от нас заслуженную порцию аплодисментов.
– И чего? – недоуменно протянула Ребекка. – Да ваш Всехочун, наверное, обпился халявного пива, лопнул и сдох?
– Не-а! – ехидно отмел ее версию Беонир, заговорщицки поглаживая опустошенный кувшин. – Ты не угадала.
– Полагаю, в этой истории не все так просто, как кажется, – задумчиво предположила я. – Наверное, встреченный юношей чародей и был богом Шарро, а мудрый бог всегда наказывает тех, кто ленив и корыстен!
– Именно! – одобрительно прищелкнул пальцами Беонир. – Йона, ты умница! Поговаривают, будто Всехочун и по сей день сидит на берегу подземной реки и на чем свет стоит ругает коварного чародея. До этого жутко толстый Всехочун неузнаваемо осунулся и похудел, но он никак не может уйти со своего места и бросить начатую работу, ставшую справедливой карой за его жадность!
– Но почему? – во все горло закричала любопытная Ребекка. – Чем наказал его Шарро?
Я тихонько хихикала, уже уловив подоплеку поучительной истории.
– Бог дословно выполнил просьбу Всехочуна! Пиво в его кувшине никогда не закончится! – торжественно возвестил Беонир. – Ибо жадный Всехочун до сих пор безуспешно пытается открыть тот самый кувшин!
Наградой талантливому рассказчику стали наши неистовые аплодисменты, перемежающиеся бурным хохотом.
То ли эльфийская пища оказалась какой-то особенной, то ли дело было в самом чувстве сытости, но, поев, мы уже не испытывали прежнего раздражения и беспомощности. Не тратя время на разговоры, гребцы направили лодку в сухой туннель.
С каждой минутой выбор ниуэ нравился нам все больше – ведь этот ход оказался куда более широким, чем начальный, так что очень скоро Беонир смог взяться за весло, а потолок давно уже не давил сверху черной массой.
– А тебе не кажется, что мы плывем быстрее, чем ты гребешь? – вдруг спросила Ребекка, и по ее знаку юноша поднял весло вверх.
Лодка продолжала плыть сама по себе. И чем дальше, тем быстрее она двигалась, так что мне даже пришлось сползти на дно челна, потому как брызги от взрезающего воду носа судна застилали глаза. Ребекка и Беонир, крепко вцепившись в борта руками, не имели никакой возможности повлиять на ход ладьи: ее скорость все увеличивалась, а разглядеть, что ждет нас впереди, было невозможно.
Неожиданно скорость движения замедлилась, но судно остановилось не сразу – некоторое время оно еще скользило по инерции, плывя по совершенно спокойной водной глади, пока не дрогнуло напоследок и не замерло.
– И куда же мы попали? – Ребекка произнесла фразу почти шепотом, но резонансные особенности этого таинственного места усилили ее голос так сильно, что слова прозвучали оглушительно, словно гром среди ясного неба.
– Сейчас увидим. – Беонир терпеливо дождался, пока я зажгу погасший от брызг фонарь, выпрямился во весь рост и осторожно поводил светом во все стороны.
– Мы находимся на озере! – изумленно выдохнула я. – На подземном озере, ставшем частью моря и расположенном внутри скального грота.
Я оказалась права. В тусклом свете почти исчерпавшего свой ресурс фонаря мы сумели разглядеть идеально спокойную поверхность воды и высокие своды, плавно закругляющиеся наподобие арок. Берегов озера видно не было. Аромат здесь стоял немного странный: пахло увядшими цветами и опавшей подгнившей хвоей.
«Как на лесном кладбище!» – невольно подумала я.
– Интересно, мы попали куда надо или как? – спокойно спросил Беонир, и мне сразу стало понятно, что ниуэ, проведший в подземельях большую часть своей жизни, не особо впечатлился увиденным здесь чудом.
– Надо искать берег. Но его даже не видно… – Ребекка обескураженно повертела головой и вдруг замерла. – Ой, смотрите, что это?
Доселе спокойная вода вдруг забурлила и закипела, стремительно закручиваясь в воронку глубокого круговорота. Так вот почему это место назвали гротом Изломанных Течений! Высоченные волны взметнулись выше бортов челна, грозя накрыть нас с головой и увлечь на дно. Они яростно ударяли в борта изящной верткой ладьи, то вздымая ее на самую вершину очередного пенного вала, то рывком погружая во впадину меж двух зеленоватых водяных бурунов, а затем глумливо вышвыривая обратно. Неизвестно откуда взявшийся ветер рвал нашу одежду, завывая свирепо и оголодало, а я с пронзительным узнаванием ощутила, что мой кошмарный сон начинает сбываться!
Внезапно штормовой ветер стремительно перерос в настоящий ураган, а волны начали перехлестывать через борта челна, осыпая сотнями холодных брызг, больше похожих на злобные укусы. Огромный вал принял форму сложенной чашкой ладони, которая жадно сграбастала непотопляемое создание эльфийского мастера и, мстительно рокоча, швырнула в сердцевину спирального водоворота, закручивающегося в неотвратимо-смертельный штопор. Челнок шатко наклонился вправо, зачерпнул забортной воды и начал камнем погружаться на дно, увлекая нас в недра морских глубин…
– Жертву! – требовательно выпевал ветер. – Жертву!
И тогда недолго думая я рыбкой выпрыгнула за борт, стремясь спасти своих громко верещащих от ужаса друзей. А уже очутившись в воде, я с облегчением заметила, что волна, жадно схватившая меня в свои неласковые объятия, утратила всяческий интерес к челноку, отшвырнув его прочь, словно надоевшую ненужную игрушку…
Сразу же после того, как Йона прыгнула в воду, подземное озеро успокоилось, а его поверхность снова стала безупречно безмятежной, будто зеркало. Ее друзья перегнулись через борт челна и увидели слабое мерцание, искрящееся и радужное, поднимающееся со дна и достигающее самого верхнего слоя воды. Поднеся фонарь к глади озера, Беонир отметил, что вода только казалась темной, на самом же деле была чистой и прозрачной, а опустив руку за борт, он обнаружил, что вода еще и теплая, как парное молоко.
– Она чокнулась! – печально констатировала Ребекка, по-бабьи горестно подпирая щеку кулаком и неотрывно глядя вниз.
– С чего бы это? – удивился юноша, не зная, стоит ли спорить с любимой девушкой или же лучше сразу и безоговорочно согласиться с ее вердиктом.
– Ну, это может быть опасно… То есть это всегда очень опасно – нырять в незнакомом месте, – разумно пояснила воительница. – Одной Тьме известно, что скрывается там, на дне.
– Все будет хорошо, вот увидишь! – уверенно заявил Беонир, робко поглаживая лайил по волосам. При этом он знал, что не сможет внятно изложить причины своей уверенности, только зря потеряет время, но все-таки он ни на секунду не сомневался в своей правоте. – Прошу, поверь, все будет в порядке.
Ответом ему стал хмурый взгляд.
Прошло несколько минут. Сидящие в лодке юноша и девушка молчали, причем это молчание было куда красноречивее самых отчаянных криков и самых бурных слез. С каждой секундой Ребекку одолевали все большие сомнения – она не должна была отпускать девочку и позволять ей прыгать за борт. Или, по крайней мере, не стоило отпускать ее одну. Ведь Йона такая слабая и хрупкая, да к тому же едва оправилась от тяжелой болезни… И тогда, как обычно и происходит в подобных спорных ситуациях, воительница решила перевалить вину на другого и остервенело набросилась на беднягу Беонира:
– Почему ты позволил ей нырнуть, недотепа? Кто знает, что за светящееся чудище скрывается там, на дне? Ну?!
– Милая, но я же не могу удерживать ее силой, и ты не можешь. Йона – наш друг и имеет право самостоятельно выбирать свой жизненный путь, а мы обязаны принимать и уважать ее выбор.
– Неужели ты не понимаешь? – сорвалась на крик лайил. – Я сейчас сойду с ума!
Воительница спрятала лицо в ладонях, терзаемая страхами, угрызениями совести и жалостью к той, которую она поклялась защищать и оберегать от любой опасности. Беонир растерянно молчал, не в состоянии найти нужные слова и весомые доводы, призванные образумить эмоциональную Ребекку. Оттягивая момент начала откровенного разговора, ниуэ, прежде чем всерьез взяться за утешения, бросил еще один взгляд за борт и вдруг радостно закричал:
– Исчезло! Свечение исчезло!..
Поначалу я не замечала ничего, кроме окружающих меня холода и мрака. Вода бурлила, увлекая вниз, все глубже и глубже. Но постепенно, по мере погружения, я ощутила, что холод уходит, сменяясь животворящим теплом. И тогда я наконец-то рискнула открыть глаза, намереваясь лицом к лицу встретиться с надвигающейся на меня смертью. Я не умела плавать, потому что весь мой опыт общения с водной стихией ограничивался неловким барахтаньем в мелком притоке нашей реки Алларики.
Открыв глаза, я поразилась тому, как отчетливо видно дно, освещенное загадочным мерцающим сиянием. Вот где стоило бы поискать кораллы или диковинные раковины, о которых я читала в монастырских книгах, но сейчас меня неумолимо манил таинственный свет. Кроме того, я начинала чувствовать сопротивление воды, которая стремилась вытолкнуть меня на поверхность, но ведь это могла быть и магия, охраняющая волшебное место. Неумело загребая ногами и руками, я двигалась вниз, напористо преодолевая толщу воды и стремясь дотянуться до источника волшебного свечения…
Неожиданно я ощутила острую боль в груди, в глазах потемнело, а во рту появился отвратительный медный привкус. Я удивилась, но тут же осознала причину этих странных ощущений – то бунтовали мои опустевшие легкие, испытывающие недостаток в кислороде. Я считала, что с момента погружения вряд ли прошло больше пары минут, но с каждой последующей секундой желание вдохнуть становилось все более нестерпимым. Я панически забилась, как пойманная в силки птичка, попыталась повернуть обратно и всплыть на поверхность, но не тут-то было – озеро не отпускало полученную жертву. Виски сдавило, из носа потекла кровь, окрашивая воду в ярко-алый цвет, а в голове будто бы забухал гигантский колокол, и с каждым мигом его удары становились все тяжелее…
– Девочка! – Хриплый старческий голос пришел откуда-то извне, настойчивым штопором ввинчиваясь в мои почти оглохшие уши. – Не сдавайся, борись! Вспомни, ведь среди твоих предков есть те, кто рожден жить в море. Если тебе не хватило воздуха, то учись дышать водой…
Легко сказать – учись! Не обращая внимания на чудовищную боль, разрывающую грудь изнутри, я попыталась успокоиться и последовать этому странному совету. С первого раза ничего не получилось, и я уже решила, будто умираю, как вдруг за ушами что-то с треском лопнуло и в грудь хлынул свежий живительный воздух! Я изумленно ощупала свою шею и обнаружила два крохотных углубления, расположенных точно под мочками ушей. У меня открылись жабры, явно подаренные кем-то из моих Полуденных предков!
Я весело рассмеялась, не раскрывая рта и выпуская из губ целый шлейф крупных пузырей, а затем уже куда увереннее поплыла дальше, приближаясь к загадочному свечению, идущему со дна озера. Заросли зеленых водорослей послушно раздались в стороны, пропуская меня, и я увидела пару линей, стремительно уплывающих подальше от волн, созданных моими неумелыми руками. Но вскоре я сумела найти нужный темп движений и поплыла, изгибаясь всем телом, а мои длинные черные волосы струились вдоль спины наподобие знамени. Наверное, так же легко летают поднявшиеся в небо птицы – естественно и без усилий. Вода несла и ласкала меня, а я широко раскрыла глаза, чтобы не упустить впечатления, которые мне дарило созерцание просторов морской стихии.
Мысленно оглядываясь назад, я понимала: очнувшись на борту Непотопляемого Челна, я готовилась к встрече с чем-то неожиданным, но, признаюсь откровенно, даже не мечтала увидеть такое!..
Оказалось, что источником волшебного свечения была величественная мужская фигура, свободно распростершаяся на дне подземного озера. Кусты морских анемонов нежно обвивали неподвижное тело, красным погребальным покровом удерживая на дне. Очень высокий, статный и царственно прекрасный воин спокойно лежал на своих широко распахнутых черных крыльях, поначалу производя впечатление не мертвого, а просто уснувшего. Его красивое худощавое лицо поражало идеальной гармоничностью черт, бледная кожа светилась, будто перламутр, мощный торс облегала золотая кольчуга, а на челе сияла королевская корона. Пальцы скрещенных на груди рук обнимали небольшую голубую раковину, из приоткрытых створок которой и лился удивительный свет, приведший меня сюда…
Сомнений не оставалось – передо мной находился сам король Арцисс Искупитель, нашедший посмертное упокоение на дне Великого моря. Тот, который погиб в битве на Аррандейском мосту, носил титул повелителя клана крылатых Полуночных эльфов и приходился мне родным дедом. Именно он неоднократно общался со мной на ментальном уровне, помогая выпутаться из множества передряг. И вот теперь я получила единственную возможность самолично, воочию узреть легендарного героя!
«Удивительно, – немного отстраненно подумала я, разглядывая Арцисса, – ведь на одной из мозаик Немеркнущего Купола я уже видела морскую раковину, идеально похожую на ту, которую держит эльфийский владыка. Не думаю, что это случайное совпадение. А ну-ка…»
Замирая от благоговения и в то же время изумляясь собственной смелости, я кое-как превозмогла шок, вызванный собственным нахальством, протянула руку и осторожно коснулась пальцев мертвого короля…
Глава 7
Еще несколько лет назад, будучи совсем маленькой и наивной девочкой, я полагала, что наш мир устроен предельно безыскусно, справедливо и красиво. И для того чтобы все стали счастливыми, а добро раз и навсегда победило зло, нужно совсем немного. Да-да, так немного, что до этого решения способен додуматься даже такой абсолютно незрелый в ментальном плане ребенок, как я. А именно: все хорошие люди должны собраться вместе и убить всех плохих. Вот так, дешево и сердито. Ба-бах – и плохих людей в нашем мире уже нет, остались одни хорошие. Однако сегодня выяснилось, что в этих заблуждениях я оказалась отнюдь не одинока… Смешно и печально осознавать, но при всей своей мудрости и завидном долголетии мои сородичи эльфы рассуждали примерно так же. Вот только они не сумели собрать под свои знамена всех хороших, а поэтому выступивших против них плохих людей оказалось намного больше. Так стоит ли удивляться тому, что последствия их действия оказались столь плачевными?
Подлый и трусливый человек ни за какие коврижки не отважится на смелый и благородный поступок. Такой никогда не действует открыто и категорически не согласен нести ответственность за содеянное зло. Увы, пришедшие в эльфийскую столицу люди тоже не блистали особыми добродетелями, а всей душой предались зависти, жадности и лицемерию. Они не объявляли эльфам войну в открытом порядке, нет. Они гадили исподтишка, совершая тайные набеги на дома своих благодетелей, приютивших их в Блентайре, под покровом ночи вырезая всех от мала до велика: женщин, детей, больных стариков и немощных калек.
При подобном раскладе терпение эльфийских кланов рано или поздно неминуемо должно было истощиться, что и произошло. Хозяева возмутились поведением гостей и официально объявили им войну, выйдя на поле брани разряженными в пух и прах, со знаменами, горнами и барабанами. К своему несчастью, эльфы полагали войну истиной в последней инстанции, эдаким благородным занятием, в реальности оказавшимся делом необычайно грязным, кровавым и гибельным. Добро и зло с трудом уживаются друг с другом, ибо каждая из этих категорий в своей основе имеет принципы, для противоположной ипостаси являющиеся пустым звуком. Ни для кого не секрет, что худой мир предпочтительнее хорошей войны, но как быть в том случае, если мир утрачен полностью?..
Все это я узнала в тот самый миг, когда прикоснулась к пальцам мертвого короля. Я стала обладательницей, а вернее, законной наследницей всех его мыслей, воспоминаний, знаний, а также несбывшихся надежд, неисполненных чаяний и невоплощенных желаний. А самым поразительным оказалось то, что Арцисс ни в чем не винил людей, он их даже в какой-то мере оправдывал, сокрушаясь лишь по поводу собственной недальновидности, излишнего гуманизма и неуместной привычки идеализировать всех и вся! Воистину, наш мир не знал ранее и уже никогда не узнает других таких возвышенных существ!
Лишившись эльфов, королевство потеряло слишком многое, неповторимое и невосполнимое. Оно утратило свою певучую душу, квинтэссенцию красоты и личностного достоинства, навечно погрязнув в грубости, меркантильности и злобе. И теперь Лаганахар в полной мере пожинал плоды своих низменных трудов. Война вроде бы закончилась, но мир так и не наступил… И мертвый король не просил о спасении его народа, он умолял меня вернуть нашему миру былую чистоту и дать ему еще один шанс возродить прошлые моральные ценности. Король знал, что нанесенные войной раны не затянутся так быстро, как того хотелось бы, даже если кто-то смелый приложит все усилия для их заживления.
Стоит ли говорить о том, что я с благоговением пообещала Арциссу сделать все зависящее, а также не зависящее от меня, чтобы любой ценой выполнить посмертную волю величайшего из владык нашего мира…
Внезапно какая-то непреоборимая сила ударила меня в грудь, отбросив от короля. Подчинившись интуитивному велению души, я успела выхватить раковину, доселе зажатую в пальцах Арцисса. Возможно, я хотела унести с собой память об этом странном свидании, а возможно, почувствовала волшебные свойства, заложенные в данный предмет то ли Неназываемыми, то ли самой природой. Очутившись у меня в руке, раковина сразу же потухла, а ее створки, ранее чуть приоткрытые, плотно сомкнулись. Я заинтригованно хмыкнула и сунула прекрасный дар моря в карман своего камзола, дав себе обещание чуть позже обязательно разобраться в этой тайне.
Увлекаемая течением, я буквально вознеслась вверх, замечая, как с каждой секундой светлеет толща окутывающей меня воды, предупреждая о приближении поверхности. Я оглянулась, посылая мысленное «прощай» великому королю, но уже не смогла разглядеть ничего, кроме торжественно покачивающихся водорослей, косяка серебристых рыбок, быстро промчавшихся чуть в стороне, и желтого песка. Озеро вновь собственнически укрыло того, кого уже не намеревалось отпускать, милостиво позволив мне сохранить воспоминания о нашей встрече. Полагаю, я стала последним существом, удостоившимся права лицезреть павшего короля. И теперь мне предстояло в полной мере оправдать оказанное высокое доверие, став Наследницей разрушенного королевства…
– Это ты во всем виноват! – чуть ли не с кулаками набросилась воительница на Беонира. Но, к счастью, вспыльчивая лайил не успела причинить никакого ущерба его здоровью, ибо в этот самый момент рядом с лодкой раздалось громкое бульканье, Непотопляемый Челн сильно качнуло, и на поверхности озера появилась я, отфыркиваясь и отводя от лица прилипшие к щекам пряди волос.
– Привет! – просто сказала я.
– Быстрее в лодку, дуреха! – От счастья лайил могла только ругаться, пока юноша помогал мне забраться внутрь челна.
– А где же свет? – удивился он. – Мы видели, как он исчез…
– Тут! – загадочным шепотом ответила я, прикасаясь к своей груди. – Вернее, думаю, что здесь. Теперь нужно убедиться в справедливости моей догадки…
– Теперь пора подумать о том, как мы отсюда выберемся, – хмуро опротестовала мое предложение Ребекка, всегда и по любому вопросу имеющая свое личное непоколебимое мнение. – Течение-то несет нас все в ту же сторону, а отнюдь не в обратную.
– Ребекка! – Я улыбалась, несмотря на прилипшие к щекам волосы и каплю воды на носу. – Сначала – звезда… – Мой голос прозвучал мягко, но в то же время твердо.
Я медленно расстегивала мокрый, сильно отяжелевший от влаги камзол. Пуговицы скользили в пальцах, неохотно поддаваясь моим усилиям. Мои спутники замерли, молча следя за моими движениями и гадая, откуда я набралась этой уверенности. Но я ничего не знала наверняка – я действовала по наитию, следуя неведомо откуда появившемуся чутью. А может, оно родилось вместе со мной и являлось естественным свойством моей души, до сего дня тихонько дремавшим в ее глубинах? Как бы там ни было, но полы одежды наконец-то распахнулись, являя нашим взорам Звезду моей души, второй луч которой налился серебристо-мерцающим светом, чистым и голубым, словно морская вода. И тогда я поняла, куда исчезло излучаемое раковиной сияние… Оно перешло в звезду, подведя черту под моим вторым испытанием, успешно пройденным и завершившимся. Нет, почти завершившимся…
Я глубоко вздохнула и удовлетворенно посмотрела на своих друзей:
– Вот теперь мы можем отсюда выбираться!
Раньше я даже и не подозревала о том, что водой можно управлять. Но теперь, стоя в лодке и читая заклинание, поворачивающее вспять течение подземного канала, я не забывала мысленно благодарить послушно подчиняющуюся мне стихию, одновременно с этим вычерчивая пальцами руны контроля над водой. Магия буквально бурлила внутри меня, наполняя тело легкостью, а душу – гордостью за осознание огромной силы, доставшейся мне, которую я поклялась направить сугубо во благо нашего мира.
Нет, я не стану карать тех, кто совершил злодеяния, и не буду судить виновных, ибо я не имею на это морального права. Никто из нас не безупречен, а значит, никто не наделен прерогативой оценивать чужие поступки. Пусть лучше нас рассудит само время, как пела Лорейна. Уж время-то точно решит, кто прав, а кто виноват, и каждому воздаст по заслугам.
Человека красит не благозвучное имя, не слава его предков и не титул, человека красят его свершения и тот след, который он оставит в этом мире. Вот поэтому-то одни из нас канут в небытие, а другие останутся жить в веках, став героями баллад и легенд. Но пока, здесь и сейчас, я буду поступать так, как велят мне совесть, долг и предназначение. В конце концов, до того как стать легендой, еще нужно успеть ее сложить… А посему я хочу принести в этот исстрадавшийся мир милосердие, незамутненное, словно морская вода, и любовь, которая превыше всего. Я хочу дать этому миру возможность начать все заново, искупив прежние грехи и ошибки…
Голос Ребекки вывел меня из задумчивости, возвращая на бренную землю:
– «Йохана – повелительница вод» – здорово звучит! – иронично-уважительно ухмыльнулась воительница, с легкостью орудуя веслом.
– Не говори ерунды, подруга! – сконфуженно отвернулась я. – Повелевать – это скучно. Дружить гораздо интереснее и приятнее…
– Я желаю тебе никогда не поддаваться соблазнам, которые таит в себе власть, – серьезно посмотрел на меня Беонир. – Власть меняет людей, чаще всего необратимо и отнюдь не в лучшую сторону. Вспомни Сильвану и Чаншир…
– Вспомни моего деда Финна Законника! – тихонько подхватила Ребекка. – Все они были неплохими ребятами, но лишь до тех пор, пока не получили власть. А ведь их возможности даже близко рядом с твоими не стояли!
– Я никогда не стану такой, как они, – клятвенно заверила я, с признательностью сжимая горячие ладони своих друзей. – Я никогда вас не разочарую и не причиню никому вреда, надуманно или без умысла, по неосторожности. Я вам это обещаю!
Над Зачарованным побережьем уже сгустилась глубокая ночь, когда мы достигли суши и, пошатываясь от усталости, ступили на нагревшийся за день песок. Нас встречали двое: мужчина в расцвете лет, кряжистый и плечистый, в коем я сразу же узнала кузнеца Туррана, и седой как лунь чародей Альсигир. Теперь-то я поняла, что именно они и были теми загадочными незнакомцами, которые укладывали меня в Непотопляемый Челн и отравляли на встречу с судьбой.
– Свершилось! – Альсигир восторженно воздел руки к темному небу. – Хвала Неназываемым, позволившим мне дожить до этой долгожданной минуты. Девочка, ты не только стала Наследницей всех трех эльфийских кланов, но и наполнила силой сердце короля Арцисса, возродившееся в Звезде твоей души. А я выполнил просьбу Лаллэдрина и тоже немного тебе помог…
– Вы скромничаете, уважаемый Альсигир! – Я низко склонилась перед старым магом, ладонью прикрывая ярко мерцающую во тьме звезду. – Я узнала ваш голос. Это вы спасли меня от гибели, научив дышать под водой. Полагаю, Лаллэдрин не ошибся, именно вам поручив столь важную миссию – быть моим проводником и наставником!
Старый чародей польщенно улыбнулся, скромно поглаживая седую бороду. Очевидно, мои сердечность и почтение глубоко тронули его доброе сердце. Стариков, как правило, уже совсем мало заботят деньги и слава, им нужны лишь наше внимание, уважение и любовь. В молодости мы не понимаем столь очевидных вещей, наивно надеясь, что сами-то уж точно навечно останемся юными, здоровыми и красивыми, а скорбная пора старости обойдет стороной наши бесшабашные головы. Но разве кому-то удается обмануть время?
– Клянусь всеблагим Шарро, я узнаю в голосе Наследницы интонации моего погибшего друга короля, а в ее поведении – его благородные манеры! – расчувствованно прослезился Турран. – Приказывай, девочка, и мы выполним любое твое указание.
– Я хочу увидеть короля Адсхорна, – не приказала, а попросила я. – Кажется, нам есть о чем поговорить… Уверена, после этого разговора жизнь на Зачарованном побережье станет намного проще и приятнее.
– И это все? – изумленно выпучил глаза кузнец. – Все так просто?
– Еще проще, чем вы думаете, мастер, – ободряюще улыбнулась я.
Мои собеседники недоуменно замерли, заинтригованные этими словами.
– Не стану испытывать вашу сообразительность, – пообещала я. – В заброшенной эльфийской Библиотеке, в спешке покинутой чародеем Лаллэдрином, я нашла Первую Книгу, написанную самими Неназываемыми, а в ней – короткую записку о предназначении слез Эврелики… – Тут я сняла с шеи жемчужное ожерелье и развязала нить, удерживающую драгоценные бусины. Не знаю, которая из них должна считаться первой, поэтому решила снова положиться на свое чутье. Закрыв глаза, я, не глядя, сдернула с нити одну из жемчужин и бросила в море…
– Одна – гладь моря усмирит! – громко продекламировала я.
Жемчужина беззвучно канула в волны… Сначала нам показалось, что на берегу не происходит ничего необычного, но море вдруг бурно набежало на линию прибоя и тут же смиренно отпрянуло назад, словно извиняясь за свою прежнюю непокорность.
– Неужели эльфы Полуденного клана смогут снова беззаботно плескаться в водах Великого моря? – робко вопросил Альсигир.
– Да, разумеется! – Я пожала его дрожащие пальцы, несмело ищущие моего прикосновения. – А иначе ради чего мы прошли через эти испытания?
– Братья и сестры! – принялся громко созывать соотечественников кузнец Турран, нарушая ночную тишину. – Выходите из домов, море ждет нас!
Его призыв не остался без ответа. Я услышала, как захлопали двери домов, выпуская наружу своих обитателей. Первым на пляж ступил молодой мужчина, затем – юная девушка, а за нею – забавный вихрастый карапуз, предвкушающе повизгивающий, словно расшалившийся щенок. Все они двигались осторожно и выжидательно, давно привыкнув к яростному противодействию водной стихии. Но на сей раз ничего такого не произошло. Море ласково омыло их колени, приветствуя давних, но почему-то позабытых друзей. Эльфы один за другим радостно бросались в умиротворенно покачивающиеся волны, плавали, ныряли и резвились, оглашая берег ликующими криками. А я безмолвно смотрела на этих долгоживущих созданий, на этих вечных детей, почти утративших смысл существования, и начинала постигать величайшую истину бытия: не нужно гоняться за бессмертием, не нужно насильно растягивать жизнь. Чтобы сделать свою жизнь лучше, ее нужно просто наполнить: добром, любовью и милосердием!
А утром в Эррендир пришел праздник. Сол светил необычайно ярко, словно тоже радовался за жителей Зачарованного побережья, которые нарядились в свои самые красивые одежды и накрывали столы прямо на улицах города. И чего только не было на этих столах! Свежие овощи и фрукты, лесные ягоды и зажаренные на вертелах перепела, кабаньи окорока и домашний козий сыр. Я насчитала не менее десяти различных сортов вина в оплетенных соломой бутылках, пива в жбанах и корчагах, настоек в глиняных, искусно вылепленных кувшинчиках.
– Почему вино желтого цвета называют белым? – вслух недоумевала жмурящаяся от удовольствия Ребекка, отпивая из поданного ей бокала.
– Потому что его делают из зеленого винограда! – совершенно нелогично объяснял Горм, подливая девушке еще и еще.
Ну и конечно, сегодня всех вдосталь угощали рыбой: жареной, вареной, запеченной, соленой, маринованной и одному Шарро ведомо, какой еще! Задобренное моим подношением море щедро делилось своими дарами с Полуденным кланом, теперь навсегда избавленным от голода и тоски по родной стихии. Мы шествовали по улицам Эррендира как победители, встречаемые благодарственными криками, галантными поклонами и пожеланиями здоровья, чередующимися с молитвенными напевами, призванными обеспечить нам милость бога Шарро. Короче, нас окружили всеобщим почитанием и благоговением. А сколько песен мы услышали! Сколько посвященных нам стихотворений, баллад и од! По меткому замечанию Ребекки, столица Зачарованного побережья оказалась настолько культурным городом, что «даже птицы, пролетая над ним, терпят…».
Украдкой поглядывая на сияющее от удовольствия личико Лорейны, на исполненную достоинства осанку Туррана и добродушную улыбку Альсигира, я понимала, что они вполне заслужили такую милость судьбы. Ведь каждый из нас желает получить от жизни, в первую очередь, не славу, не почет и не титулы, а лишь кусочек обычного тихого счастья. А те, кто волей провидения обречен на подвиги… Что ж, каждый человек способен совершить великий поступок, да вот только отнюдь не каждому успевают в этом помешать!
Миновав несколько улиц, мы углубились в центр города. Вскоре дома стали попадаться реже, а площади и улицы сделались шире. Камень мостовой сменился плитками розового мрамора, фонтаны были окаймлены прекрасными статуями, а лучи Сола дробились в окнах ажурных беседок и отражались от поверхности многочисленных цветных витражей. Вольная походка сопровождающих нас эльфов приобрела чеканность парадной поступи, они подтянулись и посерьезнели, прогоняя с лиц расслабленное выражение. Глядя на гиганта Горма, я опять не к месту задумалась, пытаясь вспомнить, кого же он мне напоминает. Эти миндалевидные глаза, безупречная линия скул, мощная шея, сильный и в то же время гибкий торс… Определенно, я уже где-то встречала эти запоминающиеся черты! А еще его глубокий, мужественный голос… Но тут я неосмотрительно налетела на идущую впереди Ребекку и чуть не упала, уткнувшись носом в перекрестье клинков между лопатками воительницы.
– Почему мы остановились? – удивленно спросила я.
– Похоже, пришли, – шепотом отозвалась моя охранница, хватая меня за руку и помогая восстановить равновесие.
– Да ну? – усомнилась я. – Куда?
Мы находились в центре обширной круглой площади, оборудованной странным, похожим на сцену помостом.
– Вот и я ничего не понимаю! – растерянно поддакнула Ребекка. – До этого нас приводили совсем в другое место. Там были стены, башни, замок, лаборатория Альсигира… Кажется, были! – Она повернулась на каблуках, недоверчиво озираясь по сторонам. – Хотя знаете, после всех наших приключений я уже готова поверить в любую сказку.
– В любую? – лукаво подмигнул старый чародей, внимательно прислушивающийся к словам лайил.
– Да! – слаженно заявили Беонир и Ребекка. – Душа просит сказки!
– Глаза – зрелищ, а желудок – вина! – громко расхохотался Горм.
– А вы его случаем не разрушили, этот дворец, когда меня пытались выкрасть? – улыбнувшись, подначила я друзей.
– Нет, – задумчиво протянула лайил. – Мы тогда только пару рыбок травмировали морально, а физически – пару десятков стражников и одного глупого ниуэ.
Все дружно рассмеялись, разом утрачивая напыщенный вид.
– То, что вы видели раньше, есть наша боевая цитадель, а отнюдь не действующая королевская резиденция, – наконец пояснил чародей, утирая слезящиеся от смеха глаза. – Тот замок построили сугубо для защиты от внешних врагов, это было в те дни, когда мы едва начали осваивать Зачарованный берег.
– Ничего себе боевая, – саркастично пробормотала Ребекка, похоже, не питающая особого пиетета к воинским навыкам Полуденных.
К счастью, эльфы ее не услышали.
– Сейчас там располагаются казармы, моя лаборатория, обсерватория и зал для занятий астрологией, – подытожил Альсигир.
– А, понимаю, – насмешливо протянула я. – Астрология – это, кажется, наука о влиянии небесных светил на людскую темноту?
– Зря иронизируешь, Наследница! – упрекнул меня старый чародей. – Благодаря наблюдениям за Солом, Уной и звездами мы можем предсказывать погоду, составляем гороскопы и сдерживаем наступление Пустоши на Зачарованный берег. Вернее, пока сдерживаем, – печально поправился он. – Наши силы уже на исходе, и если ты не придумаешь что-нибудь действенное, то… – Он трагически развел дрожащие от немощи руки. – То тогда мы все погибнем!
– Я попытаюсь! – твердо ответила я, глядя ему прямо в глаза. – Я обещала это королю Арциссу и еще одному человеку, чья жизнь напрямую зависит от пустыни…
Тут я густо покраснела, осознав, что ошибочно, совершенно не к месту и не ко времени озвучила свои личные проблемы.
Но Альсигир прекрасно понял подоплеку моей тоскливой недосказанности и сконфуженно отвернулся.
– Так! – излишне бойко хлопнул в ладоши Горм, явно стремящийся побыстрее замять щекотливую ситуацию. – Чего же мы все-таки ждем? Вас пригласили на прием к королю Адсхорну, только помните одну вещь… По старинной эльфийской традиции всех новоприбывших путников мы угощаем бокалом вина. И если выясняется, что гости не затаили зла против Зачарованного побережья, то тогда… – воин хитро прищурился, – они получают противоядие!
Все сразу же оживились, захихикали и бурно зажестикулировали, восхищенные остроумием могучего Горма.
– И все-таки где же находится сам королевский дворец? – нетерпеливо спросила я, измученная ожиданием обещанной сказки.
– Здесь! – провозгласила Лорейна и так торжественно взмахнула рукой, словно дирижировала целым оркестром. – Перед вами – королевский дворец!
Только догадавшись поднять голову и проследить за жестом принцессы, я поняла, что именно подразумевал взмах эльфийки. На высоте десятка метров в воздухе над нами парил самый настоящий сад! Вернее, то была некая магическая субстанция, имеющая форму цветущего сада. Сад был окружен оградой, свитой из живых цветов, среди которых преобладали лотосы (я их видела в книжках), но кое-где мне удалось различить розы и тигровые лилии.
– Как мы туда попадем? – завороженно пролепетал Беонир, наконец-то получивший желанную сказку и почти ослепленный ее великолепием.
– Не извольте беспокоиться. – Лорейна подмигнула своим гостям. – Нас примут по высшему разряду!
Она громко свистнула, и воздух тут же наполнился шелестом бьющих по ветру птичьих крыльев…
Таких больших птиц я никогда еще не видела. Она имели белую окраску, обладали острыми черными клювами и ясными бусинками умных глаз.
– Чайки? – Ребекка уже перестала скрывать свое изумление. – Но…
– Таких больших не существует в природе. – Принцесса снова рассмеялась и приглашающим жестом указала нам на седла, укрепленные на птичьих спинах. – Это особые, королевские чайки. Садитесь – и летим!
Мы не без опаски вскарабкались по белым крыльям на спины благородных птиц, ведущих себя на удивление спокойно и разумно. Все происходящее казалось мне волшебным сном, но, заметив блеск восторга в глазах Беонира и тщательно скрываемое удовольствие в осторожных движениях Ребекки, я перестала сдерживаться и громко по-детски вскрикнула, сбрасывая избыток переполняющих меня эмоций. Никто из присутствующих даже не подумал осудить меня за столь бесшабашное поведение, отнюдь не подобающее Наследнице трех кланов.
Сейчас мы находились в самом сердце эльфийского мира, похоже, скрывающем еще и не такие чудеса. Уже сам факт нашего пребывания здесь казался мне абсолютно нереальным событием. Я проанализировала свои ощущения и приготовилась к встрече с чем-то неведомым, несомненно, поджидающим меня впереди…
Полет на чайках закончился до обидного быстро, гораздо быстрее, чем мы успели им насладиться.
– Они легко устают, – ласково погладила Лорейна голову своей крылатой перевозчицы и спешилась, ловко спрыгнув на усыпанную цветами лужайку. – Идемте, его величество не любит ждать слишком долго…
От цветочной стены начиналась ровная песчаная тропинка, по краям которой росли пышные розовые кусты. Остальное пространство занимали самые разнообразные по форме и величине строения (после недолгих размышлений я пришла к выводу, что каждое из них создавал самобытный мастер по индивидуальному проекту), стены которых были обвиты раскидистым плющом. Окна были застеклены замечательными художественными витражами, составленными из мельчайших кусочков разноцветной полупрозрачной мозаики; крыши же зданий блестели воистину ослепительно, раздражая глаза.
Тропинка вывела нас к центральной вилле, раскинувшейся гигантском полукругом посреди воздушного острова, как я мысленно окрестила это волшебное место.
Несмотря на висевшую за спиной мелодику, Лорейна буквально впорхнула по ступеням, на секунду остановила нас и оценивающе оглядела с ног до головы.
– Да-а-а, в наш дворец еще никогда не являлась столь разношерстная компания! – констатировала принцесса, переводя взгляд с одного на другого. – Трое друзей, которым изначально предназначено быть не спутниками или друзьями, а непримиримыми врагами… Парадокс! Ну да ладно, спишем этот вопиющий диссонанс на шутку судьбы! – хихикнула она непонятно чему и поманила нас за собой. – Прошу, проходите, все чудеса еще ждут вас впереди.
Принцесса оказалась права. Дворец поразил нас своими широкими лестницами, летящими анфиладами, люстрами (не меньше сотни свечей в каждой) в виде медуз, мозаикой на полу и стенах, струящимся в окна светом… Перед нами возникла нескончаемая череда комнат с хрустальными потолками, соединенными между собой сложными переходами. Переходы, обнесенные перилами, были обтянуты бархатом, укрыты гобеленами в букетах и лентах и отделаны тисненой кожей или бесценной парчой. Залы оказались заставлены драгоценной мебелью, резьбу на которой отполировало само время; фарфоровыми вазами со свежесрезанными цветами из сада; широкими плоскими вазонами с крошечными деревцами, точными копиями обычных, но красотой намного превосходящими их. На стенах висело множество картин, изображенных на холсте, пергаменте или шелке. А каждая секция заканчивалась дверями, ведущими в иные покои. В глаза бросались то слоноподобные, с округлыми формами, диваны, то изящное, золоченое, кованое кружево элементов отделки кровати…
Спору нет, мы оказались в обиталище, поистине достойном великого повелителя великого народа! Любая из этих деталей по отдельности, а тем более все они вместе создавали ощущение чего-то воздушного, прекрасного и, как я это сразу же почувствовала, неуловимо унылого. Словно все это великолепие стало лишь красивой ширмой, за которой эльфы прятали личные, им одним известные печали и несбывшиеся мечты.
Я не успела понять, как и когда мы попали в тронный зал: галерея, по которой эльфийка вела нас всего минуту назад, как бы влилась в него, оказавшись неотъемлемой частью следующего помещения. Громадная зала, щедро залитая ярким полуденным светом, сплошь убранная лилиями и пионами… А вдоль стен выстроились несколько десятков эльфийских дворян, разряженных настолько экзотично, что они и сами напоминали некие невиданные растения. Меня мгновенно начало мутить от удушающего цветочного аромата, но, глянув себе под ноги, я и думать забыла о каких-то там запахах!.. Пол у нас под ногами имел вид огромного и совершенно прозрачного окна, по другую сторону которого важно плыли белые облака, а ниже них расстилалась бескрайняя синь Великого моря, сегодня вся усеянная лодочками рыбаков. Мне показалось, что сейчас это стекло растает и я провалюсь в воду… Я испуганно взвизгнула и подпрыгнула…
Ответом на мою несдержанную реакцию стал чей-то громкий смех. Я вскинула глаза и прямо перед собой увидела высокий серебряный трон, обильно изукрашенный жемчугом и крупными алмазами. Похоже, увлеченная изучением необычного пола, я не заметила, как вместе с друзьями очутилась непосредственно у подножия средоточия королевской власти. Звонкий голос нашей проводницы прозвучал прямо над моим ухом:
– Склоните головы, путники, ибо перед вами его всемилостивейшее величество повелитель Полуденного клана король Адсхорн!
Я во все глаза рассматривала легендарного эльфийского правителя… Если честно, я просто пожирала его взглядом! Король был высок, темно-пепельные волосы спускались ниже плеч, а высокий лоб украшала массивная корона. Роскошное одеяние, стройная фигура и горделивая осанка повелителя выглядели безупречными, разительно контрастируя с мертвенно-бледным равнодушным лицом. Его высокое благородное чело не прорезала ни единая морщинка заботы или печали, подобающая владыке, обремененному множеством государственных хлопот. Напротив, лик Адсхорна хранил отвлеченное, по-детски беззаботное и даже немного безумное выражение. Серебристые глаза короля смотрели куда-то в пустоту. Взгляд словно проникал сквозь склонившихся в церемонном поклоне гостей и устремлялся вдаль, не отражая ничего: ни мысли, ни эмоции. Морщины в уголках рта говорили о том, что повелитель уже немолод, но это было единственным признаком его почтенного возраста.
Мы все сразу же поняли, что король давно и безнадежно болен, он явно не в себе и не способен нести ответственность за собственные слова и поступки. И, скорее всего, он даже не совсем понимает, где находится в данный момент. Перед нами восседала роскошная оболочка – лишенное духа тело, бледная тень и жалкое подобие былой мощи того, кого называли одним из трех легендарных королей Лаганахара. Того, кто лично знал моего деда, дружил, а позднее враждовал с Джоэлом Гордым и доводился родным братом Эврелике, Повелительнице мантикор. Увы, настоящий король Адсхорн остался в прошлом, не перенеся тяжелого груза забот и потерь. И мне тут же стало грустно и мучительно больно от осознания суровой справедливости моих выводов…
К счастью, или, наоборот, к несчастью, мои размышления прервали довольно скоро. Король вдруг встрепенулся, посмотрел на нас крайне враждебно и хрипловато закричал:
– Как это называется, дочка? Чего ради ты привела сюда этих путников? Ты испытываешь мое терпение, клянусь Неназываемыми! Я не желаю видеть в своем доме врагов нашего народа: лайил и человеческого чародея!
– Папа, не кричи, а то у тебя снова разболится голова, – мягко попросила принцесса. – Уверяю тебя, не все гости, попадающие на Зачарованный берег, обязательно являются нашими врагами. А эти путники мне очень понравились, они хорошие ребята.
– Хороший враг – это мертвый враг! – уверенно отбрил король. Сейчас он выглядел вполне нормальным и очень обозленным. – Лайил – порождения Тьмы, любимые дети змееликой Банрах!
– Да! – отважно ответила Ребекка, опускаясь на одно колено перед троном. – Вот только не все они являются внучками Финдельберга Законника, давшими клятву искупить содеянное дедом зло и спасти наш мир от гибели!
– Внучка Финна? – отшатнулся несчастный коронованный безумец, в панике хватаясь за подлокотники трона. – Ты пришла меня убить?
– Нет, ваше величество, – поспешила заверить Адсхорна воительница. – Напротив! Я желаю вам всяческого благополучия и процветания, а на Зачарованное побережье попала в качестве охранницы Наследницы!
– Наследницы? – На лице короля появилось осмысленное выражение. – Я не ослышался? Речь идет именно о Наследнице трех эльфийских кланов? – Он беспомощно оглянулся на Альсигира, безмолвно и неподвижно, словно статуя, застывшего за его троном.
– Именно так! – подтверждающе улыбнулся старый чародей. – Пророчество Неназываемых начинает сбываться.
– Но где же эта девушка? – продолжал недоумевать король. – Я вижу перед собой лишь ниуэ, лайил и человеческого мальчика-чародея со звездой на груди…
Поняв, что настал мой черед вмешаться, я скинула с головы капюшон пелерины, освобождая свои длинные волосы, и бестрепетно выступила вперед:
– Меня зовут Йохана! Я та, о ком вы говорите!
– Йохана? – задумчиво произнес король, всем телом подаваясь вперед и впиваясь испытующим взором в мое лицо. Совсем рядом со своими глазами я увидела его болезненно расширенные зрачки – мутные, растерянные. – Кто твои родители, девочка?
– Я не ведаю имени моей матери, – откровенно призналась я. – А моим отцом стал сын короля Арцисса и Эврелики, родившийся уже после гибели повелителя Полуночных. Не знаю, как и почему они встретились, но подозреваю, что это событие произошло на знаменитой осенней ярмарке, около семнадцати лет тому назад.
– Твоя мать жива и поныне?
– Нет, – спокойно ответила я, решив ничем не выдавать того горя, которое причинял мне вполне очевидный факт скоропостижной кончины моей матери. – Я уверена, что она умерла вскоре после родов. Я никогда ее не видела и воспитывалась в приюте.
– Так значит ты – моя внучатая племянница! – задумчиво протянул король. – Сиротка, слабая девочка… Как можешь ты спасти погибающий Лаганахар? – прозвучал беспомощный вопрос.
– У меня есть это! – Я положила правую руку на Звезду моей души. – И это! – Левая рука легла на мое собственное сердце, горячее, живое. – Я исполнена искренней любви ко всем созданиям нашего мира. И я клянусь, что любой ценой остановлю наступление Пустоши!
– Слышишь, Сильвана, она клянется! – вдруг тоненько хихикнул король. Его лицо перекосилось, глаза выкатились из орбит, а нижняя челюсть мелко затряслась, выпуская ниточку слюны. – Помнишь, Сильвана, мы тоже много в чем клялись… И где сейчас эти клятвы? – Адсхорн неожиданно откинулся на спинку трона и забился в конвульсиях, сильно похожих на приступ эпилепсии.
По залу прокатился всеобщий стон горя…
Терзаемая жалостью к сумасшедшему королю, я бегом преодолела три ступеньки, ведущие к трону, одной рукой нажала на плечо чуть приподнявшегося владыки, усаживая его обратно, а второй – сорвала корону, венчающую голову Адсхорна.
По тронному залу пронесся единодушный громкий крик возмущения, вызванный моей бесцеремонностью…
Не могу сказать, почему я поступила именно так, а не иначе. Как обычно, мною руководила одна лишь интуиция, совершенно не поддающаяся логическому анализу. Я обеими ладонями плотно обхватила покрытые испариной виски больного короля, ощущая темную массу безумия, властно клубящегося внутри воспаленного мозга. Почти физически я разделяла в тот миг страдания владыки: страх за судьбу Полуденного клана, тоску по предавшей возлюбленной, раскаяние за убийство принца Родрика, вину за отступничество от короля Арцисса и тяжкое бремя смерти последнего. Разум несчастного Адсхорна не вынес подобных испытаний, погрузившись в вязкую пучину безумия и безвыходно заблудившись на границе Тьмы и Света. И теперь я, капля по капле, вытягивала из него весь этот ужас, стремясь исцелить. Мои ладони нагрелись и покраснели, наливаясь извлеченной из короля болезнью. Я скрежетала зубами от боли, испытывая неописуемые муки, но все-таки не отступала, чувствуя, как постепенно светлеет рассудок моего венценосного пациента, как медленно обретает четкость и ясность запутанный клубок доселе бессвязных мыслей…
Наконец, пошатываясь и совершенно обессилев, я отпрянула от Адсхорна, взирающего на меня с немым изумленным облегчением.
– У тебя ее лицо, – вдруг взволнованно сообщил он. – Лицо моей сестры Эврелики… Ее темные волосы и гордый взгляд Арцисса… – Он потянулся, словно хотел погладить меня по щеке, но смутился и отдернул пальцы. – Ее прекрасные глаза и его твердый подбородок. О, Неназываемые, как же ты похожа на короля Арцисса, племянница! Но как же ты похожа и на мою сестру тоже!
– Спасибо, – благодарно шепнула я, умилившись не столько комплиментами, сколько тем фактому, что король заговорил нормально и разумно.
– Спасибо тебе, целительница! – не остался в долгу повелитель.
– Встряхни! – Идиллическую картину воссоединения разлученных родственников нарушил требовательный выкрик чародея Альсигира. – Йона, немедленно встряхни свои руки! – Он подставил мне большой чистый платок.
Не понимая, чего конкретно от меня добиваются, я тем не менее резко взмахнула кистями обеих рук над поднесенным платком… У меня немедленно возникло такое ощущение, будто из меня выкатилось нечто тяжелое и горячее, похожее на язык пламени. Сгусток темной энергии стек с кончиков пальцев, замер на мгновение и смачно шлепнулся в платок, окрасив белую ткань в черный цвет.
– Слава Неназываемым! – Чародей торопливо свернул платок, скрывающий болезнь, вытянутую из короля Адсхорна, и завязал его узлом, вполголоса шепча какие-то защитные заклинания. – Ты стала очень сильной и талантливой целительницей, девочка, но пока что остаешься диким магом…
– Диким? – не поняла я, чувствуя себя совершенно нормально и здоровой, однако изрядно замороченной его намеками и недомолвками.
– Интуитивным, еще не обученным всем тонкостям магии, – доходчиво пояснил Альсигир и жестом поманил к себе стражника, стоящего в почетном карауле возле трона владыки: – Унесите это и сожгите! – приказал он, отдавая черный узелок. – Теперь эта болезнь уже никому не сможет навредить.
– В эльфийском Лазарете я прочитала Первую Книгу, но пока не умею управлять своими возможностями, – задумчиво бормотала я. – Вы научите меня азам чародейства, уважаемый наставник?
– Насколько смогу! – любезно поклонился Альсигир. – Но учти, тебе нужно обязательно встретиться с Лаллэдрином, ибо только он сможет огранить столь бесценный алмаз, как ты, девочка, и придать ему нужную форму.
– Слышишь, Сильвана! – громко рассмеялся король Адсхорн. – Среди нашего народа появилась новая чародейка, куда более сильная, чем ты или Альсигир!
– Но какая Сильвана? – изумленно приоткрыла я рот. – Ваше величество, опомнитесь, ведь она давно уже умерла… А я-то полагала, будто полностью исцелила ваш рассудок!
– Не помогло… – Уголки губ Альсигира опустились вниз. – Ему не помогло даже твое искусство, Наследница!
– Что ж, – стараясь выглядеть спокойной, твердо заявила я, – в нашем мире нет ничего идеального, у каждого имеются свои недостатки. Значит, я найду иное средство или лекарство, способное помочь нашему дорогому повелителю!
– Не нужно мне ничего другого, я здоров! – Адсхорн сошел с трона и заключил меня в свои отеческие объятия, бережно целуя в лоб. – Что же касается недостатков… Поверь, девочка, через некоторое время тебе придется придумывать их для себя специально. Потому что, если говорить откровенно, мы, мужчины, женскими достоинствами только любуемся. А любим вас… Я даже не знаю, за что. Возможно, как раз за недостатки! У моей Сильваны, например, их было огромное количество. Наверное, поэтому я и люблю ее сейчас так же сильно, как в первый день нашего знакомства, хотя ее уже двести лет нет на этом свете.
– Нет! – согласно кивнула я. – А с кем же вы тогда все время разговариваете?
– С ней, конечно! А с кем же еще? – лучезарно улыбнулся король, и в его ликующем взгляде я прочитала столько счастья, что невольно зажмурилась, боясь ослепнуть. – И знаешь, это ведь и есть самое главное в отношениях между мужчиной и женщиной: их неразрывная ментальная связь. Ибо если мужчина действительно любит женщину, то разлучить его с ней не сможет даже такая серьезная неприятность, как смерть!.. А, Сильвана, я верно выразился?
Он прислушался так, будто слышал чей-то нежный голос, предназначенный лишь для него одного.
– Слышите? Молчит… – Король выразительно поднял вверх указательный палец, подчеркивая значимость текущей минуты, и торжественно добавил: – Она не возражает… Значит, я все говорю правильно!
Я облегченно вздохнула, убедившись в безупречном благополучии Адсхорна.
– В таком случае я хочу сделать вам небольшой подарок! – Я вынула из кармана грубый деревянный гребень для волос, найденный мной среди останков Сильваны, и вложила в затрепетавшую ладонь короля. – Вы узнаете эту вещицу?
– Безусловно! – По щекам повелителя Полуденного клана скатилась пара крупных прозрачных слезинок, чистых, как вода в горном роднике. – Однажды, очень давно, в пору нашей молодости, три неразлучных друга, три короля – Арцисс, Адсхорн и Джоэл – решили доказать, что они способны не только управлять своими народами, но и вполне могут прокормить себя обычным ремеслом, что они не какие-то там ленивые бездари…
– Вдруг пришлось бы лишиться корон! – с намеком подмигнула я.
– Именно так, – со светлой грустью вздохнул повелитель. – Мы выбрали ремесло резчиков по дереву, полагая его самым легким из всех и доступным каждому.
– Вы ошиблись? – прозорливо усмехнулась я.
– Ты даже не представляешь насколько, племянница! – бурно расхохотался Адсхорн, погружаясь в приятные воспоминания. – Это стало настоящим испытанием для нашего терпения, пальцев и самолюбия. Мы изрезались в кровь, погубили кучу ракитовых деревяшек и получили отличный урок, научившись уважать труд каждого бедного ремесленника. Мы поняли, что не бывает ненужной работы и бесталанных людей, все мы несем в себе искру творца, все мы нужны этому миру!
Я согласно кивнула, всецело разделяя убеждения своего венценосного дяди.
– В итоге мы все-таки умудрились создать нечто стоящее! – важно напыжился король. – Самым умелым из нас оказался Джоэл – он вырезал прекрасное седло, которое подарил своему закадычному другу Арциссу. Тогда они еще не были знакомы с моей младшей сестричкой Эвреликой, – тихим шепотом пояснил он, – и их товарищеские отношения не были омрачены ни одной размолвкой. Я с превеликими муками вырезал из дерева вот этот гребень, который позже преподнес Сильване. А вот Арцисс, уже в те годы прославившийся умом и ратными подвигами, проявил себя самым неудачливым из нас троих… – Король замолчал, обдумывая высказанную им двусмысленность, угодившую, что называется, не в бровь, а в глаз.
– Что же сделал мой дед? – напомнила я.
– Да, он стал самым неудачливым из нас во всех смыслах этого слова, – печально развил мысль Адсхорн. – Он сумел вырезать лишь посох из ствола молодой ракиты, впрочем, тоже не лишенный нужных свойств.
Читать бесплатно другие книги:
