Пропавшие без вести Козловский Юрий
— Снимем стресс? — полуутвердительно спросил он у Лесового.
В ответ Николай лишь кивнул. Пусть себе снимает, если есть потребность. Сам он никакого стресса не ощутил. Но опрокинуть стаканчик-другой за компанию с дерганым, но симпатичным молодым опером можно…
…За то время, что Лесовой выпил одну рюмку, Влад успел пропустить четыре. Напряжение стало отпускать, он быстро захмелел и принялся изливать душу:
— Ты, Микола, молодец! Вовремя среагировал! Подготовка у тебя классная, сразу видно. Если бы не ты, я точно без башки бы остался! Жизнь, выходит, мне спас! Давай за тебя!
Он хлопнул еще рюмку, а Николай только пригубил из своей. Заметив это, Влад сказал с обиженным видом:
— Не хочешь? А думаешь, я хочу? Я три года назад, когда институт кончил, совсем не пил. А ведь красный диплом получил, один со всего курса! Мне предлагали остаться на кафедре, в аспирантуру поступить. Все прахом пошло… А в ментовке, если не пить, можно совсем умом тронуться. Да что тебе рассказывать, сам, наверное, знаешь.
— А чего тебя с красным дипломом вдруг в милицию занесло?
— Дурацкая история, — нахмурился Влад. — Женился я к тому времени, а сколько бы мне на кафедре платили? Копейки… Вот и подался в менты. И зря, с женой все равно разбежались, а я так и остался в милиции.
— Кто же тебе мешает назад вернуться?
— Втянулся, наверное. Да какой из меня теперь филолог? Разве что новые знания приобрел, по фене ботать научился! — Влад подрагивающей рукой наполнил рюмки, выпил не чокаясь. — Ты можешь представить: я стою на кафедре и читаю сопливым девчонкам поэзию серебряного века? Вот и я не могу. А ведь было время, сам стихи писал…
Глаза у Влада затуманились, он оперся подбородком о руку и, казалось, полностью ушел в воспоминания. Но потом встряхнулся и принялся читать нараспев:
- Солнце свирепое, солнце грозящее,
- Бога, в пространствах идущего,
- Лицо сумасшедшее,
- Солнце, сожги настоящее
- Во имя грядущего,
- Но помилуй прошедшее!
Он посмотрел на Николая, усмехнулся.
— Нет, это не мое, конечно. Если бы я мог написать такое, то не пил бы сейчас с тобой водку. Или пил бы не с тобой. Это Гумилев. Слышал про такого?
— Считай, что в российской милиции, кроме тебя, есть, по крайней мере, еще один человек, который слышал про Николая Степановича Гумилева, — ответил Николай, не обратив внимания на скрытую издевку. — И даже кое-что читал:
- Я конквистадор в панцире железном,
- Я весело преследую звезду,
- Я прохожу по пропастям и безднам
- И отдыхаю в радостном саду.
- Как смутно в небе диком и беззвездном!
- Растет туман… но я молчу и жду,
- И верю, я любовь свою найду…
- Я конквистадор в панцире железном.
— Ничего себе! — Влад смотрел так, как будто увидел перед собой спустившуюся с небес крылатую музу с лирой в руках. — Вот это да! Давай я тебя обниму!
Он потянулся к Николаю, но потерял равновесие и едва не свалился со стула. Правда, в последнее мгновение удержался и взял себя в руки.
— Что-то я расквасился! Вообще-то, ничего удивительного. Прошлую ночь тоже поспать не пришлось.
— Так в чем дело? — спросил Николай. — Давай ложиться.
— Нет уж! — возразил Влад. — Сначала пузырь добьем, иначе я точно не засну.
Влад выпил еще пару рюмок, и его снова потянуло на откровения.
— Знаешь, как все обрыдло! Ты вот человек заезжий, приехал и уехал, тебе наши дела побоку. А мы здесь в говне сидим по самые уши, и никому нет до нас дела… Мы, низший состав, быдло то есть, крутимся как белки в колесе, а толку чуть. Мелочь всякую берем, бытовуху щелкаем, как орешки, а чтобы влезть чуть повыше — туда только по команде, сам даже не пробуй. Я мог бы такого порассказать, но тебе это не надо. Да и мне жить хочется. А то наболтаю, потом поеду на трассу, и поминай как звали. Знаешь, сколько народа в тайге пропало? А я не хочу пропадать! Вот брошу все и пойду преподавать! Буду девчонкам Гумилева и Велимира Хлебникова читать!
Николай, до сих пор слушавший несвязный разговор охмелевшего Влада вполуха (бутылка уже почти опустела, причем Лесовой выпил едва полторы рюмки, остальное досталось гостеприимному хозяину), услышав последние слова, насторожился.
— Кто там еще пропал? — спросил он, картинно зевнув. Влад не должен был догадаться о его интересе.
Но обмануть Влада не удалось. Похоже, интуиция у него была развита не хуже, чем у самого Лесового. Из осоловевших глаз смыло хмельной туман, и он даже слегка протрезвел.
— Да никто не пропал, — он махнул рукой. — Что-то меня занесло, куда не надо. Ты меня меньше слушай, а то я спьяну такого наболтаю… Давай-ка в самом деле спать ложиться.
Глава 5
Ты влез не в свое дело…
Процедура снятия показаний под протокол заняла часа три, и к пяти часам дня Лесовой освободился. Теперь можно было уезжать в Сеймчан, но Николай решил иначе. Раз уж оказался в Магадане, то следовало использовать это обстоятельство и встретиться с местным агентом Сигизмундова, капитаном ФСБ Олегом Митрохиным. Номера его телефона у Лесового не было, зато он запомнил адрес электронной почты. Он мог бы воспользоваться встроенным в «Волгу» компьютером, но опасался, что доктор имеет возможность контролировать этот вид связи, и не хотел, чтобы тот узнал о нарушении его приказа.
От управления внутренних дел до почтамта, где имелся компьютерный зал, оказалось совсем недалеко, и Николай отправился туда. Но сначала заручился согласием Влада потерпеть его еще хотя бы один день. Тот даже обрадовался и вручил Лесовому ключи от квартиры, сказав:
— Живи сколько угодно, мне веселее будет.
В письме Митрохину Николай назвался подчиненным полковника Сигизмундова и предложил встретиться в удобное капитану время. Отправил и пошел прогуляться по городу. Зашел в центральный универмаг, погулял по городскому парку, сохранившему кусочек нетронутой тайги, поужинал в кафе. К вечеру приморозило, и Лесовой сильно пожалел, что надел на ноги туфли, а не ботинки на меху.
Почтамт к этому времени уже закрылся, но Николай нашел интернет-кафе, где и проверил почту. На мониторе высветилось: «У вас 1 новое письмо».
«Я на связи. Сообщите, где находитесь», — прочитал он.
Николай быстро отстучал адрес интернет-кафе, и через минуту пришел короткий ответ: «Ждите у входа».
Белая «Тойота» подъехала быстро. Опустилось стекло, и водитель призывно махнул стоявшему на крыльце Лесовому. Николай обошел вокруг машины (как и во всех японских автомобилях, практически вытеснивших из города «Жигули» и «Москвичи», руль у «Тойоты» был с правой стороны), убедился, что Митрохин приехал один, и сел рядом с ним. Капитан оказался крепким лысоватым мужчиной, примерно одного с ним возраста.
— Документы! — потребовал он не слишком дружелюбно.
— К сожалению, я не могу подтвердить, что подчиняюсь по службе Александру Петровичу Сигизмундову, — сказал Лесовой, прекрасно поняв причину недовольства капитана. — В этой командировке у меня нет возможности использовать удостоверение своего ведомства. Могу показать только документы прикрытия.
Он протянул Митрохину красную книжечку. Тот мельком заглянул в нее и проворчал:
— Тоже мне, Джеймсы Бонды! Я уже наслышан о тебе и твоих похождениях. Лучше скажи, чем можешь доказать, что ты именно тот, за кого себя выдаешь?
Он уже не скрывал своего раздражения, и Николай тоже не стал церемониться.
— Пока только тем, что знаю содержание твоего письма, в котором ты писал про Леонида Полищука. Но если не веришь, можешь спросить обо мне Сигизмундова. Он подтвердит.
— За кого ты меня принимаешь, капитан? — усмехнулся Митрохин. — Я сделал это сразу, как только прочитал твое сообщение.
— Майор, — машинально сказал Лесовой.
— Что — майор? — не понял Митрохин.
— В своей фирме у меня звание майора.
— Майор так майор, мне по фигу.
— Так что Сигизмундов?
— А ничего! — отрезал Митрохин. — Молчит полковник. Так что, сам понимаешь, доверия к тебе у меня нет. Появился черт знает откуда, тычешь в нос ментовские корочки…
Лесовой стал злиться. Он и без того нарушил приказ доктора, и теперь Сигизмундову известно, что он приехал в Магадан. Правда, Николай не понимал, к чему такая строгая конспирация, и решил пренебречь ею в интересах дела. А тут этот упрямый и подозрительный фээсбэшник… Но ссориться с ним нельзя, пока есть надежда получить у него важную информацию.
— Слушай, Олег! — Николай решил поговорить с ним прямо, по-мужски, хоть и понимал, что в общении с людьми этой профессии доверительности ждать вряд ли приходится. — Полищук — мой друг, и я не верю, что его нет в живых. Он не из тех людей, кого легко убить, даже из-за угла. Многие пытались это сделать, но ни у кого не получилось. Мне ничего от тебя не надо, кроме подробностей. Я ведь знаю, что ты не все сообщил Сигизмундову. Думаю, эти сведения не проходят по разряду служебной тайны. А твое начальство все равно не знает о проведенном тобой расследовании. Так что давай, колись!
Он брал собеседника на пушку, сразу поняв, что тот не из тех людей, что выкладывают все карты на стол, не припрятав в рукаве хотя бы одного туза. Но Митрохин оказался крепким орешком.
— А я и без тебя знаю, что такое служебная тайна! — недовольно сказал он. — И вообще, не нравится мне твое поведение. Может быть, задержать тебя для выяснения личности? Что-то ты мне подозрение внушаешь…
— Попробуй! — невозмутимо ответил Николай, на всякий случай сменив позу, чтобы удобнее было обездвижить капитана при первом же признаке агрессии. Но до этого не дошло.
— А, конечно! — язвительно сказал Митрохин. — Мы же супермены, спецназовцы, врагов штабелями укладываем, пули зубами ловим! Где уж мне тебя задержать! Хорошо, я тебе кое-что скажу, но, боюсь, тебе это не понравится. Для всех, а особенно для тебя, будет лучше, если ты уберешься из области. Не надо влезать в дела, которые тебя не касаются. И совсем хорошо будет, если ты сделаешь это прямо сегодня.
— Вот так гостеприимство! — Николай сделал удивленное лицо. — Только вчера приехал, а уже гонят взашей!
— Да пойми ты, — Митрохин неожиданно изменил тон, — я против тебя ничего не имею! Просто ты одним своим присутствием мешаешь очень большим людям. Путаешь карты в игре, которая началась не сегодня, и даже не вчера. Ты даже представить себе не можешь, куда влез! Я тебе не угрожаю. Но предупреждаю, не уедешь — пеняй на себя. Выяснить, кто ты такой, будет нетрудно, стоит дать официальный запрос. А он наверняка покажет, что никакой ты не капитан милиции…
— Так я и без того собирался из города уехать, — примирительно сказал Лесовой.
— Я сказал, не из города, а из области! — напомнил капитан.
— А как быть с Полищуком? — Николай сделал вид, что начинает колебаться. — Я должен узнать, что с ним случилось.
— Не переживай, — смягчился Митрохин. — Если он жив, мы его найдем в любом случае. А если нет, все равно найдем. Я буду держать связь с Сигизмундовым, у него и узнаешь о ходе расследования.
— Хорошо! — продолжая играть, Лесовой заговорил жестче, подпустив в голос угрожающую нотку. — Я уеду. Буду надеяться на тебя. Но если ты меня обманешь, я тебя достану. В лепешку расшибусь, но достану!
Не прощаясь, он вышел из машины и захлопнул за собой дверцу с такой силой, что капитан что-то злобно прокричал ему вслед. Лесовой не обратил на это внимания и отправился к стоявшей неподалеку «Волге». На душе было тревожно. Зачем Митрохин намекнул на его спецназовское прошлое? Чтобы показать свою осведомленность?
Влада все еще не было дома, но Николай решил дождаться его. Было бы некрасиво исчезнуть не попрощавшись. Тут он вспомнил, что еще днем оформил местный телефонный номер, и решил позвонить Игорю.
— Привет! Это Николай. Как дела?
— Да так себе, — голос Игоря звучал невесело. — Спасибо, что позвонил. С Иваном неважно, нужна операция. Врачи говорят, спасти глаз вряд ли удастся.
— Но второй-то останется, — подбодрил его Лесовой. — Не совсем же ослепнет! Я слышал, что злодеев поймали?
— Поймали, — удрученно ответил Игорь. — Да толку…
— В чем дело? — удивился Николай.
— Из трехсот тысяч только сто осталось, да и те неизвестно когда отдадут. Говорят, мы должны подтвердить документами, что деньги принадлежали нам на законных основаниях. Дурдом! С нами разговаривают так, будто это не нас ограбили, а, наоборот, мы кого-то…
— А остальные двести куда девались?
— Ты не поверишь! Сказали, что деньги при задержании сгорели в печке! Я спрашиваю — как это могло случиться, но мне ничего не стали объяснять. Сгорели, и все. И в протоколе так написали.
— Да-а! — Николай не сразу нашелся что сказать. Он никогда не преувеличивал достоинств родной милиции, как, впрочем, и не обвинял ее облыжно во всех смертных грехах. Но сейчас ему было стыдно, что он представился Игорю милиционером. — Ладно, главное, все живы!
Он попрощался, сказал, что уезжает, и с облегчением выключил трубку.
Вскоре пришел Влад, и не один, а с двумя коллегами. Глаза у него довольно блестели, с собой он принес три бутылки, на этот раз уже не водки, а семисотрублевого армянского коньяка. От него отчетливо попахивало спиртным.
— Гуляем! — весело заявил он с порога. — Можешь нас поздравить — всех злодеев взяли!
— Только без меня! — ответил Николай, почувствовав внезапную неприязнь к гостеприимному хозяину. Но тут же постарался задавить ее, потому что вспомнил о долларах, которые они с друзьями когда-то нашли в сумках с наркотиками. Какое право имеет он обвинять магаданских ментов? И все-таки не удержался, сказал язвительно:
— А вы нежадные! Целых сто тысяч хозяевам отвалили!
Улыбка на лице Влада погасла. Он зло посмотрел на Лесового и сказал:
— Только не надо целку из себя строить! Как будто в Москве в ментовке одни ангелы служат! Бывал я у вас, насмотрелся! А буржуи эти недобитые пусть и на том спасибо скажут. Они эти деньги быстро натянут. На таких, как мы с тобой!
Николай не стал спорить, наскоро собрал свою сумку и ушел не попрощавшись.
Глава 6
Старый знакомый
Как и предписывали знаки, перед постом ГИБДД Николай снизил скорость сначала до сорока, а потом до двадцати километров в час. Около здания поста два милиционера потрошили фуру с продуктами, а еще один стоял с радаром на дороге. Завидев серую «Волгу», он поднял полосатый жезл. Лесовой остановился и, не выходя из машины, приготовил документы. Постовой скользнул по ним глазами, потом, уже гораздо внимательнее, осмотрел салон и, убедившись, что, кроме водителя, в машине никого нет, спросил:
— Куда следуем?
— Скажите, сержант, какое отношение имеет конечный пункт моей поездки к охраняемой вами безопасности дорожного движения? — сохраняя полную серьезность, произнес Лесовой.
Постовой долго переваривал эту фразу. В его глазах отразилась такая напряженная работа мысли, что Николай едва сдержал улыбку. Решив облегчить милиционеру задачу, он подсказал:
— Машина не числится в угоне, документы у меня в порядке. Для чего вам знать, куда я еду? Из любопытства? Прискучило стоять на посту? Конечно, если вы настаиваете, отвечу — следую в сторону Якутска. Теперь вы удовлетворены? Безопасность на дороге обеспечена?
Сержант состроил оскорбленную физиономию, потом что-то решил для себя, плотоядно улыбнулся, отвел руку с документами, которые собирался уже отдать Лесовому, и сказал, демонстрируя власть человека в форме над каким-то водителем задрипанной «Волги»:
— Слишком много разговариваете, гражданин. Пройдемте на пост!
— Вы настаиваете? — спросил Николай.
Постовой положил руку на кобуру и грозно прорычал:
— Пр-р-ройдемте!
— А если так? — Николай развернул у него перед глазами милицейское удостоверение.
Красная книжечка подействовала на сержанта как ушат холодной воды. Протянув документы обратно, он обескураженно промямлил:
— Да я же ничего, товарищ капитан… Это я так… Счастливого вам пути…
Он был уже не рад, что связался с этим умником, оказавшимся офицером милиции, да еще из Москвы. Мало ли, по каким делам прикатил он с материка? Может, какая инспекция?
Все это было так ясно написано на лице хранителя дорожной безопасности, что не надо было быть психологом, чтобы прочитать его мысли.
Отъехав от поста, Лесовой посмотрел в зеркало заднего вида и увидел, как сержант, оживленно жестикулируя, что-то говорит по телефону. Похоже, нежелательного москвича взяли под плотный контроль. Но Николай не собирался плясать под чью-либо дудку, пусть даже эта дудка принадлежит ФСБ. И тем более отказываться от своих планов. Лесовой не забывал, что ему самому грозит опасность, — у него не было оснований не доверять словам доктора, особенно после нескольких нападений подряд, — но решил полностью сосредоточиться на поисках пропавшего друга. Удастся выяснить его судьбу — появится возможность выйти на собственных врагов. В том, что враг у всей бывшей группы разведчиков один и тот же, Лесовой давно уже не сомневался. А судьба друзей лишний раз подтверждала, что опасность более чем реальна.
Трасса от города до аэропорта оказалась новой, по две полосы в каждую сторону, и это расстояние Николай пролетел со скоростью под двести километров в час, представляя себе изумление водителей попутных машин, которые он обходил со свистом. Одна из машин, огромная серебристая «Тойота Лендкрузер», когда его обогнала допотопная «Волга», попыталась вступить в гонки. Но куда там! Лесовой слегка прижал педаль, и «Тойота» вместе со своим оскорбленным водителем осталась далеко позади. Вскоре ее огни пропали за изгибом дороги.
За прилегающим к аэропорту поселком Сокол шикарная дорога закончилась. Закончились и гонки. То и дело в бетонном покрытии стали попадаться выбоины, и скорость пришлось сбросить. Хоть подвеска машины сглаживала все неровности, но Лесовой не забывал, что путь предстоит неблизкий, а предприятий автосервиса по дороге как-то не предвидится. Реформы последних двух десятилетий так опустошили золотой Колымский край, что не только брошенные, но и жилые поселки производили впечатление декораций для съемок фильма о постапокалипсисе.
В поселок дорожников Атку, где компьютерный навигатор обещал заправку, Николай приехал глубокой ночью. Залил бак до самой горловины, наполнил пустую канистру и отправился дальше. Но, по мере приближения к бывшему, а ныне сметенному реформами с лица Земли поселку Стрелка, где начиналось ответвление от Колымской трассы в сторону Сеймчана, его стало одолевать беспокойство. Навигатор указывал, что дорога брошена и не обслуживается дорожной службой. Была еще одна, через строящуюся Усть-Среднеканскую ГЭС, но сворачивала она с трассы гораздо дальше, в поселке Ларюковая.
В обычных обстоятельствах Николай без колебаний выбрал бы именно ее. Но сейчас он не без оснований предполагал, что по пути возможны любые неожиданности, поэтому именно брошенная дорога может оказаться самой безопасной. Да, она не обслуживается, но значит ли это, что по ней нельзя проехать? В ходовых качествах своей машины Лесовой не сомневался, проверив их на бескрайних просторах страны. «Волга» без особого труда преодолевала участки, на которые другой не сунулся бы и на «уазике». Но если на заброшенной дороге паводки размыли хотя бы один мост, а переезд по льду никто не проложил? В таком случае есть риск вернуться обратно с полпути. Можно было, конечно, дождаться утра и, выведя на компьютер спутниковую картинку, рассмотреть дорогу во всех подробностях. Но времени терять не хотелось.
Николай решил доехать до поворота, проверить, наезжен ли он, и, останавливая проезжающие машины, попытаться узнать о состоянии дороги. Но судьба распорядилась иначе. Еще не доезжая до Стрелки, он увидел вдали моргающие огни аварийного сигнала. А подъехав ближе, увидел старенький джип и узнал старого знакомого — торговца металлом Николая Никитина, который яростно размахивал руками, пытаясь остановить «Волгу». «МАЗа» с металлом поблизости почему-то не было.
— Тезка! Привет! — Никитин обрадовался ему, как родному.
— Загораешь? — спросил Николай, выйдя из машины, и только тут понял, что двигатель джипа заглушен, а у самого Никитина, хоть и одет он был в меховую куртку, зуб на зуб не попадает от холода — как-никак градусник показывал двадцать семь градусов ниже нуля.
— Э-э, друг, да ты задубел совсем! Давай-ка быстро ко мне! И куртку сбрось, без нее быстрее согреешься!
Тезка, не мешкая, последовал его совету. Лесовой налил ему из термоса горячего чая, и Никитин жадно припал к кружке, мелко постукивая по ней зубами. Подождав, когда он перестанет дрожать, Николай спросил:
— Что случилось? Где грузовик?
— Стоит в сорока километрах, — ответил Никитин. — Соляра кончилась.
— Всю страну проехали, а около самого дома кончилась? — удивился Лесовой. — Чего же не заправили вовремя?
— Так и деньги тоже кончились, — ответил «стальной король». — Не на что было заправить. Тянули, докуда хватит, а как остановились, я один в Атку погнал. Там у меня друг живет, хочу у него деньжат на соляру перехватить. Канистр вон набрал… Да вот беда, у самого топливо кончилось. Датчик топлива у меня давно полетел, на глазок определяю. Думал, дотяну, но нет, не дотянул. Чуть не замерз тут. Прикинь, три машины мимо прошло, махал, махал, никто не останавливается! Совсем скурвился народ!
— Есть у народа основания, — сказал Николай и рассказал тезке историю о стрельбе на трассе.
— Ничего себе! — присвистнул Никитин. — А я-то думал…
Он хотел сказать что-то еще, но замялся. Поняв причину, Лесовой произнес с улыбкой:
— Да не стесняйся ты, выручу я тебя. Двадцать литров хватит?
— Так у меня же дизель, — с сожалением сказал Никитин. — Откуда у тебя солярка?
— Так, завалялась канистра случайно, — усмехнулся Лесовой, не став объяснять, что на его «Волге» мастерами из МЧС установлен дизельный двигатель. — Так хватит или нет?
— Еще и останется! — обрадовался Никитин.
— Согрелся? — спросил Лесовой. — Тогда одевайся.
Он вытащил из багажника одну канистру и протянул ее Никитину.
— Теперь я твой должник! — сказал тот, переливая топливо через воронку в бак своего автомобиля.
— Ладно, сочтемся! — махнул рукой Николай. — Ты лучше скажи, по старой дороге от Стрелки можно доехать до Сеймчана?
— Я этой зимой ездил, — ответил Никитин. — Но ты на «Волге» не пройдешь, даже не суйся. У меня-то вездеход!
И он любовно похлопал ладонью по крылу старенького «Лендкрузера».
Больше Лесовому ничего от тезки и не требовалось. Попрощавшись, он сел в машину и рванул с места так, чтобы тот не смог его догнать и увидеть, куда он свернул. Никто не должен был знать, что он поехал по старой дороге. А если Никитина даже кто-то спросит, он с полной уверенностью скажет, что направил «Волгу» на новую дорогу…
Глава 7
Черный автомобиль
По этой трассе давно не ездили, и дорога на несколько сантиметров была покрыта недавно выпавшим снегом. Из-за этого она была едва различима посреди окружающей белизны, и приходилось очень внимательно следить за ней, чтобы не свалиться ненароком в кювет. Кроме того, снег замаскировал ухабы и рытвины, которые попадались на дороге в изобилии. Чудесная подвеска машины героически справлялась с ними, но все равно Лесового кидало из стороны в сторону так, что растрясло мочевой пузырь. Он тянул, сколько мог, не желая выходить из теплого салона на мороз, и остановил машину, только когда стало совсем уж невтерпеж.
…Черная машина появилась будто бы ниоткуда. Николай уже направлялся к водительской двери, когда взревел мотор и из темноты вырвался яркий свет. Выглядело это так, будто автомобиль до этого ехал накатом с выключенными фарами и дал о себе знать, только подъехав почти вплотную. Но этого просто не могло быть, потому что в этом месте дорога шла на подъем, а ночь была безлунной и такой темной, что без света машина неминуемо слетела бы с дороги. Не могло быть, однако материализовавшийся из воздуха автомобиль был совершенно реален. Большой, черный, неизвестной Николаю марки, он был похож на «Роллс-Ройс» тридцатых-сороковых годов двадцатого века. Это оказалось настолько неожиданно, что Лесовой быстро запрыгнул в свою машину и захлопнул за собой дверь, предпочитая в непонятной ситуации оказаться под защитой брони.
Автомобиль-призрак остановился рядом, погасив фары. Оттуда никто не вышел. Николай видел лицо водителя, перегнувшегося через пассажирское сиденье и всматривающегося в окно, но из-за темноты не смог различить его черты. Зато ему показалось, что цвет этого лица такой же, как у доктора Кварацхелии. Может быть, это действительно только показалось, но Лесовой вспомнил предупреждение доктора, и ему стало не по себе.
Но ничего страшного не произошло. Постояв так около двух минут, загадочный автомобиль, подняв тучу снежной пыли, сорвался с места и помчался вперед с такой скоростью, будто ехал не по разбитой дороге, а по взлетной полосе аэродрома. Через снежную пыль были хорошо видны красные габаритные огни и яркие лучи фар, освещавшие подступившие вплотную к дороге сопки. И вдруг вся эта иллюминация погасла, будто и не было. Скорее всего, машина свернула за поворот дороги.
Почему-то у Лесового не было никакого желания гнаться за странным автомобилем. Он не испугался, просто решил проявить осторожность. Слишком уж нереально все это выглядело. Настолько нереально, что Николаю вспомнились прочитанные в отделе по изучению аномальных объектов документы. Там в одном из докладов тоже фигурировала большая черная машина…
Однако высиживать у моря погоды было некогда. Лесовой медленно стронулся с места и поехал по следу черной машины, но всего в нескольких сотнях метров снова остановился. Четкий след крупного протектора обрывался посреди дороги так неожиданно, будто автомобиль взлетел и продолжил свой путь по воздуху. Примерно с этого самого места Николай перестал видеть свет фар. И никакого поворота дороги здесь не было…
Николай по-прежнему не верил в чудеса, но то, что сейчас произошло, трудно было объяснить. Из-за этого его охватило жутковатое чувство нереальности происходящего. Он протер глаза, но след, обрывающийся перед машиной, никуда не исчез. Лесовой чертыхнулся — протирай глаза, не протирай, но ведь был автомобиль! Если, конечно, он не сошел с ума и не видит глюки.
Он вышел из машины и осмотрел след. Протер лицо снегом, но ничего вокруг не изменилось. Неужели все это произошло на самом деле и правы были Кварацхелия с Сигизмундовым, когда говорили, что окружающий мир полон необъяснимых явлений? Которые, впрочем, сам Лесовой считал не необъяснимыми, а необъясненными. Пока не объясненными. Но чем можно объяснить отчетливый запах озона и свежескошенной травы, стоявший над заснеженной дорогой? Николай глубоко втянул носом морозный воздух. Нет, ошибки быть не могло. Так пахнет на скошенном лугу после грозы…
Ему не раз приходилось ходить в двух шагах от смерти, но даже тогда Николай не испытывал такой жути, хотя, казалось бы, сейчас ему не грозила непосредственная опасность. Его не оставляло чувство, что он прикоснулся к чему-то запредельно холодному, не имеющему отношения к человеческому миру и наводящему беспредельный необоримый ужас. Чтобы прийти в себя, он еще раз умылся снегом и, усилием воли отбросив колебания, заставил себя поехать дальше.
В Сеймчан Лесовой въехал, когда совсем рассвело. Окраина поселка своим заброшенным видом наводила уныние. Оставленные жильцами двух-трех— и даже пятиэтажные дома зияли выбитыми окнами, с многих из них были сняты даже рамы — рачительный русский человек никогда не преминет утащить что-нибудь, имеющее хоть малейшую ценность. Даже если оно ему совсем не нужно. Потом пошли обжитые кварталы, и вид стал веселее. В разных направлениях сновали «Тойоты», «Ниссаны» и «Хонды», создавая видимость бурно текущей, насыщенной событиями жизни. Удивляло обилие магазинов и магазинчиков, которые встречались чуть ли не на каждом углу. И все равно, несмотря на кажущееся оживление, Николая не оставляло ощущение, что поселок не живет, а доживает.
Наведя справки у маленького узкоглазого туземца, находившегося по случаю воскресного утра в начальной стадии похмеленности и от того довольного жизнью и словоохотливого, Лесовой без труда разыскал гостиницу. Свободных мест оказалось на удивление мало, но все-таки ему удалось снять одноместный номер с удобствами в коридоре. Расположившись, Николай достал записную книжку, куда переписал телефонные номера, что дала ему еще в Москве Оксана Полищук, и задумался, с кого начать.
Первым в списке стоял Виктор Завьялов, тот самый одноклассник Полищука, зампредседателя золотодобывающей артели, который пригласил Леню на Колыму. Николай не был уверен, что Завьялов окажется в зоне доступности, но тот ответил сразу, будто держал трубку в руке. Лесовой представился другом пропавшего Полищука и предложил встретиться.
— Где тебя найти? — спросил Завьялов.
— В гостинице.
— Буду через десять минут.
Виктор оказался крупным, выше Николая, который тоже не жаловался на малый рост, мужчиной, с таким крепким рукопожатием, что у Лесового захрустела ладонь.
— Завьялов, — представился он. — Виктор. Если услышишь, что называют Сохатым, не удивляйся. Этакое у меня здесь прозвище.
— Зампредседателя артели «Золотинка»? — уточнил Николай.
— Бывший! — ответил, помрачнев, Завьялов. — До позавчерашнего дня.
— Что так? — удивился Лесовой. — Уволился, что ли?
— Если бы! — криво усмехнулся тот. — Ушли меня из артели. Но ладно, это дела не касается. Ты ведь про Леньку приехал узнать? На машине из самой Москвы прикатил?
— Откуда знаешь?
— А чего тут знать, когда «волжанка» с московскими номерами на улице стоит? Ты мне вот что скажи, ты, случаем, не тот ли мент, Ленькин сослуживец, про которого он мне рассказывал?
— Тот самый.
— Вообще-то, ментам у меня веры нет…
— Знаешь, Витек, — перебил его Николай, — давай определимся сразу. Я приехал сюда не как мент, а как друг Лени, и не уеду, пока не узнаю, что с ним случилось. Мне уже намекали о темных делах, что происходят у вас вокруг добычи золота. И о том, что мое присутствие здесь нежелательно. Но я упрямый. Мне, чем страшнее грозятся, тем интереснее становится. Так что лучше расскажи, что знаешь! И чем тебе так менты насолили?
— А я и не собираюсь ничего скрывать! — зло ответил Завьялов. — Места лишился, значит, и из поселка придется уезжать. Работы здесь для меня все равно не будет, уж Греков постарается. Это председатель наш. Конечно, уволил он меня совсем по другой причине, но я-то понимаю, ему не понравилось, что я стал слишком усердно Леньку разыскивать. Ему вообще не нравится, когда кто-то по тайге шляется, но тут он совсем взъярился, орал на меня, будто его режут.
— А что он имел против поисков? — удивился Лесовой. — У него ведь человек пропал! Неужели его это не заботило? Почему не походить по тайге, не поискать?
— Он заявил — пусть этим милиция занимается, ей за это деньги платят! — обреченно вздохнул Виктор. — А почему Греков не любит, когда кто-то по тайге ходит… — он ненадолго замолчал, испытующе посмотрел на Николая и перешел на шепот: — Болтать лишнего не будешь?
— О чем? — Лесовой пожал плечами. — Я вообще-то приехал друга искать.
— Дела у нас действительно темные творятся! — Завьялов склонился к Николаю и заговорил тихо, как будто их кто-то подслушивал. — Но я тебя прошу, о том, что узнаешь от меня, никому!
— Падлой буду! Клык даю! Как еще поклясться? — начал злиться Лесовой. — Давай, вываливай все или уходи. А то ведешь себя как мальчишка! Я что, для этого всю Россию из конца в конец проехал?
— Да не кипятись ты, — виновато сказал Виктор. — Мне ведь тоже жить еще хочется!
Такие же слова Николай слышал от магаданского оперативника Влада.
— Чем это вы все здесь такие напуганные? — спросил он. — Ты кого-то боишься?
— Боюсь! — потупился Завьялов. — Будешь тут бояться! Если уж Ленька с ними не справился, то куда мне рыпаться? Ты, если хочешь, попробуй, но я не советую.
— А яснее никак нельзя? — Лесовой стал терять терпение.
— Ладно, слушай, — у Виктора был вид человека, приготовившегося прыгнуть в холодную воду. — Короче говоря, началось это давно, когда Греков из милиции ушел. Он ведь у нас в райотделе возглавлял валютный отдел, который занимается хищениями золота. А как уволился, сразу организовал артель «Золотинка». Откуда взял деньги на это дело, никто его, понятно, не спрашивал. Свой ведь человек! Дела у него сразу пошли. А как же! Лучшие участки — Грекову! В кредитах нет отказа, на нарушения правил природопользования все глаза закрывают! Чего ж не работать?
— Понятно, — Николай прервал Завьялова. — Но где здесь криминал? И при чем здесь Полищук?
— Погоди, сейчас доберемся до главного. Дело в том, что под прикрытием «Золотинки» металл моет кто-то еще. Я ведь замом у Грекова был и многое понимал, хотя, конечно, он меня к своим левым делам особо не допускал. Золота у нас в кассе всегда почему-то оказывалось намного больше, чем мыли на самом деле. В мои обязанности входило его взвешивать, и я это не раз замечал. Откуда оно бралось?
— И что это должно значить?
— А то, что кто-то организовал в тайге нелегальную промывку, а добытый металл проводят через «Золотинку». Не весь, конечно, часть за наличные через ингушей налево уходит. Работают ребята с размахом, в прошлом году больше ста килограммов через нас прошло.
— При чем здесь ингуши? — удивился Лесовой.
— Сразу видно, что ты в наших краях человек новый, — усмехнулся Виктор. — Они тут золотом с самой войны промышляют, с того самого времени, когда Иосиф Виссарионович их с Кавказа выселил. Те, что сюда попали, сразу золотом и занялись. Никто не знает, сколько металла через них налево уходит, но уж точно немало. Даже выражение есть такое — трест «Ингушзолото». Если захочешь подробнее об этом узнать, я тебя с одним магаданским журналистом сведу. Он уже третий день, как в поселке ошивается. Как раз эту тему копает. С утра ко мне сегодня приперся голову дурить. Хотел со мной к тебе идти, да я не взял. Это уж тебе самому решать, встречаться с ним или нет. Но знает он, похоже, немало.
— Ладно, надо будет — встретимся, — махнул рукой Николай. — Так ты считаешь, это ингуши нелегальную промывку организовали? Но как им удалось скрыть такую деятельность?
— Нет, это им не под силу, — ответил Виктор. — Я долго не мог догадаться, кто этим занимается, а потом до меня дошло. Кто, кроме ментов, смог бы такое организовать? Думаю, те, кто этим делом руководит, большие звезды на погонах носят. Без такого прикрытия ничего бы не получилось. И все равно, слухов много ходит.
— А что за слухи? — насторожился Лесовой.
— Да много чего говорят, — Завьялов почесал затылок. — Будто видели рыбаки летом в тайге, в районе старых отработок, каких-то людей. Вроде они там себе балки срубили, даже баньку поставили. Чем они занимались, черт их знает, но, похоже, в земле ковырялись. И бульдозер тарахтел. Хотели рыбаки ближе подойти, любопытно все-таки, но какие-то парни с оружием шуганули их оттуда. Запретная зона вроде. И вот еще что — с десяток местных бичей где-то пропали. В позапрошлом году вроде как кто-то их на работу сосватал, они и уехали. И больше о них ни слуху ни духу.
— Так ты думаешь, это они золото моют?
— Похоже, отмыли они свое, — мрачно ответил Виктор. — Ленька наткнулся в тайге на те балки, про которые я говорил. Он же, как только свободная минута выдавалась, брал ружье и в тайгу уходил. Вот и набрел. Это не очень далеко от нашего участка, но надо перейти через перевал. Пусто там оказалось, но, говорит, в балках кровищей все залито, будто свиней резали. Ленька неболтливый, только мне рассказал. Но я понял, что он заинтересовался этим делом, стал копать потихоньку. И в последний раз, думаю, не за баранами он ушел. Я вот карту района принес, тут все отмечено. Возьми, может пригодиться.
— Так ты думаешь, он кому-то дорогу перешел и его в тайге выследили? — недоверчиво спросил Николай, складывая карту и пряча ее в карман. — Сам знаешь, не так-то просто его врасплох захватить!
— Из-за угла любого завалить можно, — возразил Завьялов. — Главное, за что. А тут такие ставки! У меня есть приятели среди геологов, так они мне намекнули, что в тех местах золота немерено, но месторождение законсервировано на черный день. Что-то вроде стратегического запаса. Может, болтают, но если правда? Ты представляешь, какими возможностями надо обладать, чтобы организовать там промывку?
Николай не успел ничего ответить, потому что дверь распахнулась без стука, и в номер ввалились четыре человека. Двое из них, не произнеся ни слова, ловко защелкнули на руках Завьялова наручники и, пригнув лицом к полу, выволокли в коридор. Другие двое остались. Один из них, круглолицый мужчина маленького роста, молча уселся на стул, который только что занимал Виктор Завьялов, и уставился на Николая немигающим взглядом круглых совиных глаз. Второй, пышущий здоровьем бугай, показал Николаю красную книжечку:
— Начальник отдела по борьбе с экономическими преступлениями майор Силантьев. Попрошу документы.
Голос его звучал так громко и басовито, что в буфете зазвенели стаканы.
Николай, не проявляя эмоций, положил на стол паспорт. Подумав, присоединил к нему милицейское удостоверение.
— Здорово! — ухмыльнулся майор, внимательно изучив документы. — А скажи-ка мне, милый друг, что делает капитан московской милиции за тысячи километров от места своей службы? Да еще в обществе человека, подозреваемого в хищении золота в особо крупных размерах?
Глава 8
Шериф и князек
В свое время Лесовой прошел курс психологической подготовки, где врачи в погонах учили молодых офицеров военной разведки, как по взгляду, по выражению лица, мимике и бессознательным жестам распознать характер человека и тем самым предвидеть его намерения и последующие действия. Давалась эта наука только тем, кто обладал цепкой наблюдательностью и хорошей памятью. И еще — развитой интуицией. У Николая получалось неплохо, и пройденный курс не раз помогал ему не только на войне, но и в мирной жизни.
Вот и сейчас, глядя на ввалившихся в гостиничный номер людей, он постарался набросать для себя их психологические портреты. Бугай, назвавшийся майором Силантьевым, был хитер природной мужицкой хитростью и в то же время прост, как три копейки. По всем признакам это был мент из породы цепных псов. Такой, если нужно, достанет преступника из-под земли и размажет его по асфальту. Или наоборот, пальцем не шевельнет, даже если беззаконие будет твориться прямо у него на глазах. В зависимости от полученного приказа или просто высказанного в приватной беседе устного пожелания начальства…
Внешне майор напоминал шерифа из американского боевика, и чувствовалось, что он сам знает об этом, и ему нравится играть такую роль. Весь его вид говорил: «Это мой поселок, и в нем было спокойно, пока ты, парень, не появился здесь. А мне не нужны неприятности, поэтому ты не пошевелишь даже пальцем без моего на то разрешения». Но взгляд его при этом слегка бегал, выдавая неуверенность, то и дело вопросительно останавливаясь на круглолицем, который сидел за столом, не принимая участия в беседе.
Этот второй со своим маленьким росточком едва доставал до плеча грозного «шерифа», но по каким-то неуловимым признакам было видно, что именно он здесь главный. По бесстрастному взгляду и не выражающему никаких чувств лицу невозможно было понять, что у него на уме, но у Лесового сразу сложилось впечатление, что он гораздо опаснее своего крупного и громогласного спутника. Николай вспомнил злой взгляд, который успел бросить на него Виктор Завьялов, и понял, кто этот человек. Несомненно, это был председатель артели «Золотинка» Греков.
— Так что молчим, капитан? — язвительно спросил «шериф». — Какие общие интересы у тебя с задержанным?
— У тебя есть что-то против меня? — спокойно спросил Лесовой. — Тогда выдвигай обвинение. А с Виктором я встретился, чтобы узнать о судьбе своего друга, Леонида Полищука. Или я не имел на это права?
— Не умничай! — загремел майор. — А то закрою на трое суток! У меня-то как раз все права есть!
— А основания? — деловито спросил Николай.
— Выяснение личности, — ухмыльнулся Силантьев. — Что-то у меня вызывает сомнение подлинность твоего служебного удостоверения. Может быть, ты тот самый курьер, который должен был за золотишком к Завьялову приехать?
— А теперь слушай меня, майор! — Николай решил сменить линию поведения и постарался, чтобы его голос звучал как можно решительнее, с некоторой даже ноткой презрения к собеседнику. — Неужели ты думаешь, что я прикатил сюда сам по себе, не имея никакой поддержки сверху? Хочешь проверить — пожалуйста, можешь закрыть меня в камеру. Только боюсь, что после этого тебе не доверят не то что отдел, а даже пост у дровяного склада. Ты меня понял?
Ему удалось произнести все это таким убедительным тоном, что «шериф» сразу сдулся, и даже в совиных глазах второго визитера появилось опасливое выражение.
— И еще, — Лесовой решил закрепить небольшую победу, — если ты хочешь снять с меня официальные показания, пусть твой товарищ представится. При посторонних ничего говорить не буду.
— Какой он посторонний? — возмутился майор. — Это свой, начальник ОЭП…
— Так кто из вас начальник? — Николай все понял, но сделал удивленное лицо.