Дом Грома Кунц Дин

«Да».

«Нет».

«Возможно».

— Сколько тебе было лет, когда ты попал в Уиллауок?

— Я же говорил — это было тогда, когда они брали сюда только подростков. Я приехал сюда в тринадцать лет, а закончил обучение в восемнадцать.

— С тех пор прошло почти двадцать лет. Тебя не отправили в США? Почему? Почему ты был в Уиллауоке, когда я появилась здесь?

Макги не ответил, он был занят тем, что происходило на дороге. Идущие впереди машины начали притормаживать, а затем и вовсе остановились.

Их машина также замерла на месте.

— Что происходит? — заволновалась Сюзанна.

— Это контрольно-пропускной пункт при въезде в Батуми.

— Что это?

— Они осуществляют контроль за движением по этой дороге, вот и все. В Батуми нам необходимо попасть, так как именно там мы сможем сесть на корабль, который уходит за границу.

— Звучит так, словно ты собираешься на воскресную прогулку.

— Это действительно может обернуться приятной прогулкой, — сказал Макги. — Если нам еще чуть-чуть повезет.

Машины время от времени трогались с места и ползли с черепашьей скоростью. На посту у каждого водителя проверяли документы. На плече у проверяющего висел автомат.

Второй страж порядка был занят тем, что при помощи фонарика осматривал содержимое фургонов и кузовов.

— Они кого-то ищут? — шепотом спросила Сюзанна.

— Не знаю. Обычно на этом посту не бывает такого тщательного контроля. Может быть, они ищут нас? Сомневаюсь. По моим подсчетам, они обнаружат наш побег из Уиллауока не раньше чем к полуночи. У нас в запасе есть еще один час. Скорее всего здесь не происходит ничего существенного. Просто дежурная проверка документов.

Очередной грузовик проехал под шлагбаум, и колонна опять тронулась с места. Между постом и их машиной оставалось еще три грузовика.

— Они скорее всего ищут контрабандистов, — предположил Макги. — Если бы искали нас, их было бы в десять раз больше, и они бы тщательнее проводили проверку.

— Неужели мы такие важные птицы?

— Да уж, поверь мне. Если они упустят тебя, они проиграют одну из самых крупных разведывательных операций.

Еще один грузовик выехал за пределы поста.

Макги продолжал:

— Если бы им удалось расколоть тебя и получить нужные сведения, они не преминули бы этим воспользоваться. А это означало бы ни больше ни меньше как изменение баланса сил между Западом и Востоком в пользу Востока. Ты, девочка, для них очень важная птица. А если они еще узнают, что я перешел на другую сторону, они вообще будут вне себя. Они постараются сделать все, чтобы не дать нам уйти. Особенно это касается меня, так как они прекрасно представляют себе, сколько проваленных агентов появилось в США после моего ухода. Они наверняка захотят поговорить со мной на эту тему. — Макги усмехнулся.

— Ты действительно «провалил» многих агентов?

— Я «провалил» всех.

Они уже подъехали к посту. Макги опустил стекло и протянул проверяющему документы. Часовой бросил на них беглый взгляд и тут же вернул.

Макги сказал часовому «спасибо». Тот уже отвернулся и ждал, когда подъедет следующая машина.

Они въехали в Батуми.

— Ну точно, вылавливают контрабанду, как я и думал, — облегченно вздохнул Макги.

Они мчались теперь по улочкам портового города.

Сюзанна спросила:

— Если ты закончил свое обучение здесь в восемнадцать лет, то почему же тебя не отправили в США?

— Меня туда и отправили. В Штатах я закончил медицинский колледж, у меня была специализация по поведенческой психологии. Но к тому времени, как я получил серьезную работу, связанную с доступом в систему министерства обороны США, я уже не был фанатиком коммунистической доктрины. Меня ведь начали «обрабатывать» поздно, в подростковом возрасте. Это совсем не то, что начинать в три-четыре года. Двенадцать лет до моего приезда в Уиллауок я жил обычной жизнью и имел возможность позднее сравнить американскую и советскую системы. Свой выбор я сделал без колебаний. Я понял, что свобода для меня дороже всего. Я пошел в ФБР и рассказал им все о себе и об Уиллауоке. На первых порах меня использовали для передачи Советам дезинформации. Американцам нужно было разобраться в намерениях русских. Примерно пять лет тому назад было решено, что я отправлюсь обратно в СССР в качестве двойного агента. ФБР инсценировало мой «арест». Был громкий процесс, но я на нем больше молчал. В газетах меня обозвали «молчаливым агентом».

— Боже, я что-то припоминаю! Этот процесс наделал много шума.

— Особенно много крика было по поводу того, что я не признавался, на какую страну работаю. Хотя меня схватили за руку при передаче секретных документов и всем было ясно, что я советский агент, я разыгрывал роль великого молчальника. Мои начальники из КГБ были в восторге.

— Именно на это и был рассчитан спектакль.

— Конечно. После суда меня приговорили к длительному сроку заключения, но не прошло и месяца, как я был обменен на американского агента, пойманного в Москве с поличным. Я вновь оказался в СССР и был встречен как герой. Еще бы! Я ведь не выдал секрет Уиллауока и сети агентов глубокого прикрытия. Я был знаменитым «молчаливым агентом». Меня направили в мою «альма-матер». Таким образом, была достигнута цель, поставленная ЦРУ.

— Значит, после этого ты уже передавал информацию с обратной стороны, отсюда?

— Да, у меня были два связника в Батуми — рыбаки. Маленький бизнес, разрешенный властями. У каждого из них свое небольшое судно. Они — грузины. Мы же находимся на территории Грузинской ССР. Так вот, многие местные жители отнюдь не симпатизируют правительству, которое сидит в Москве. Я передавал мои сообщения этим рыбакам, а те, в свою очередь, — турецким рыбакам, которые выходят на ловлю в этот район Черного моря. Затем эта информация каким-то образом попадает в ЦРУ. Один из этих рыбаков и переправит нас к туркам, так же, как он до этого переправлял секретные документы. По крайней мере, я надеюсь, что так оно и будет.

В Батумский порт мог попасть далеко не каждый смертный. Даже те, кто ежедневно отправлялся на лов рыбы должны были пройти проверку. На одном из постов проверяли грузовые машины, следующие в порт, через другой проходил военный транспорт; рабочие, рыбаки и служащие порта шли через проходную. Сюзанна и Макги, оставив машину, отправились пешком.

Территория порта была освещена очень скудно, но у проходной горел яркий фонарь. Документы проверяли двое солдат с «Калашниковым» за плечами. Они сидели в своей будке и о чем-то оживленно спорили. Никто из них, видимо, не собирался покидать теплое помещение и выходить к турникету. Макги протянул документы в окошко будки. Старший по званию проверил их и тут же вернул, ни на секунду не прерывая разговор со своим помощником.

Солдат нажал кнопку, турникет открылся, и Макги с Сюзанной как ни в чем не бывало прошли на территорию порта.

Сюзанна крепко вцепилась в руку Макги, и они не спеша пошли в темноте к рядам мрачных зданий, загораживающих вид на бухту.

— Куда теперь? — прошептала она.

— Теперь к рыбацкому причалу. Нам нужно судно под названием «Золотая сеть».

— Как просто!

— Да, пожалуй, даже слишком, — произнес он с беспокойством в голосе.

Макги обернулся, чтобы бросить прощальный взгляд на проходную, и было видно, что он все еще опасается погони.

Леонид Голодкин, хозяин «Золотой сети», рыболовецкого судна, на котором, кроме всего прочего, было установлено и мощное холодильное оборудование, был коренастым мужчиной с обветренным лицом и сильными натруженными руками.

Один из матросов вызвал его на причал, и они начали о чем-то оживленно беседовать с Макги.

Сюзанна не могла понять ни одного слова из их разговора, но сомнений в том, в каком настроении находится капитан Голодкин, у нее не возникало. Капитан был явно раздражен и чем-то напуган.

Обычно Макги передавал свои сообщения через спекулянта водкой, который жил неподалеку от порта. Макги и Голодкин встречались чрезвычайно редко, а на судно к Голодкину Макги вообще никогда не приходил. Вплоть до сегодняшнего вечера.

Голодкин время от времени нервно оглядывался по сторонам, вероятно, подозревая, что за ними могут следить. В какой-то момент Сюзанна даже подумала, что он может не пустить их на борт. Но, еще немного поговорив, Голодкин открыл дверку, и они по трапу перешли на корабль. Он поторапливал их, явно опасаясь, что его гостей заметят с берега.

Спустившись по винтовой лестнице вниз, они пошли по мрачному, тускло освещенному коридору. Этот корабль явно не нравился Сюзанне. Каюта капитана находилась в самом конце коридора и была очень неуютной. В ней стоял простой стол с недопитой бутылкой бренди, книжный шкаф и четыре стакана. Кровать, очевидно, находилась за занавеской, которая была в этот момент задернута. Голодкин предложил им сесть. Показав рукой на бутылку, Макги спросил:

— Не хочешь выпить немного?

Сюзанну не оставляла нервная дрожь. Она просто не знала, что с ней делать.

— Да, пожалуй, — согласилась она. — Может, полегчает.

Макги, обратившись по-русски к Голодкину, попросил дать ему стаканы, но, прежде чем тот успел ответить, занавеска отъехала в сторону... и перед ними возник доктор Леон Витецкий. В руке у него был пистолет с глушителем, он улыбался.

Сюзанну словно ударило током. Она почувствовала, что ее снова предали, и это привело ее в бешенство. Она посмотрела на Макги. Как она могла поверить этому человеку?!

Однако Макги, казалось, был также ошарашен неожиданным появлением Витецкого. Он начал подыматься со стула, пытаясь нащупать рукоятку пистолета в кармане своего плаща.

Капитан Голодкин перехватил его руку и забрал у него оружие.

— Леонид, — обратился Макги к капитану, в голосе его чувствовалось возмущение. Он добавил еще несколько слов по-русски, которых Сюзанна не поняла.

— Не стоит накидываться на капитана, — вмешался Витецкий. — У него не было выбора. А теперь — сядьте на место.

Макги неохотно сел. Он виновато взглянул на Сюзанну и произнес:

— Я не знал, что все кончится этим.

Ей страшно хотелось верить ему. Лицо у Макги было пепельно-серым, он выглядел так, словно только что столкнулся лицом к лицу со смертью. «Но он — великолепный актер, — напомнила она себе. — Он много дней водил тебя за нос. Возможно, он и сейчас разыгрывает из себя жертву».

Витецкий обошел вокруг стола и уселся в капитанское кресло.

Голодкин стоял у двери, сохраняя на лице невозмутимое выражение.

— Мы следим за вами уже два с половиной года, — сказал Витецкий, обращаясь к Макги.

Макги покраснел. Он был явно не готов к такому повороту событий, и его замешательство казалось совершенно искренним.

— За вашими контактами с Леонидом мы также наблюдаем уже давно, — продолжал Витецкий. — Капитан согласился работать с нами сразу же с того момента, как мы обнаружили, что он выполняет функции одного из ваших связников.

Макги перевел взгляд на Голодкина.

— Это действительно так, Леонид? — спросил он.

Голодкин нахмурился и что-то пробормотал по-русски.

Сюзанна смотрела на Макги, а тот впился глазами в капитана. Он казался полностью сломленным.

— Леониду ничего не оставалось, кроме как играть на нашей стороне, — говорил Витецкий. — У нас в руках были все рычаги для того, чтобы влиять на него. Я имею в виду прежде всего его семью. Ему, конечно, было не очень легко играть роль двойного агента, но деваться некуда. Он нам очень помог, и я уверен, в будущем поможет еще больше.

Макги все еще не мог поверить случившемуся:

— То есть вы хотите сказать, что каждый раз, когда я передавал сообщения Леониду...

— ...он передавал их нам, — подтвердил Витецкий. — Мы просматривали сообщения, вносили необходимые изменения и передавали дезинформацию для ЦРУ. Далее Леонид действовал уже по плану, то есть передавал сообщения туркам.

— Дерьмо, — процедил сквозь зубы Макги.

Витецкий захохотал. Он взял со стола стакан с бренди и отпил из него несколько глотков.

Сюзанна наблюдала за мужчинами, и ей все больше становилось не по себе. Она начала убеждаться, что все происходящее сейчас — правда, а не розыгрыш. Она понимала, что Макги действительно хотел спасти ее и что его на самом деле предали. Это означало, что теперь для них был потерян великолепный шанс обрести свободу.

Обращаясь к Витецкому, Макги сказал:

— Если вы знали, что я собираюсь бежать вместе с Сюзанной, почему вы не задержали меня раньше, еще до того, как я проник в ваш фальшивый «Дом Грома»? Вы бы, по крайней мере, смогли продолжать игру с ней.

Витецкий еще раз приложился к стакану с бренди.

— Мы уже поняли, что ее не удастся сломить. Она совершенно неадекватно реагировала на программу, которая к ней применялась. Вы же сами наблюдали это.

— Да, вам удалось наполовину свести меня с ума, — тихо проговорила Сюзанна.

Витецкий посмотрел на нее и кивнул.

— Вот именно, лишь наполовину. Нас это не устраивало, мы не смогли полностью сломить вашу волю. Эксперимент мог бы кончиться банальным тихим помешательством. Нам же нужно было совсем другое. Тогда мы решили свернуть эксперимент и начать действовать по запасному варианту.

— Что это еще за запасной вариант? — спросил Макги.

Витецкий обратился к Голодкину с несколькими фразами на русском языке. Голодкин кивнул и вышел из каюты.

— Что вы еще задумали? — повторил вопрос Макги.

Витецкий ничего не ответил. Он только чему-то улыбнулся и опять пригубил бренди. Сюзанна, тоже обеспокоенная, спросила у Макги:

— Что происходит?

— Не знаю, — сказал тот.

Он протянул ей руку, и Сюзанна коснулась ее. Он улыбнулся, пытаясь ободрить ее, но чувствовалось, что сам он тоже боится.

Витецкий нарушил молчание:

— Неплохое бренди. Наверное, через спекулянтов достали. В госторговле такого не купишь, разве что в каком-нибудь закрытом спецраспределителе для партийных боссов. Надо будет спросить у капитана, как разыскать этого спекулянта.

Дверь открылась, и в каюту вошел Леонид Голодкин. Вместе с ним вошли еще двое.

Один из вошедших был Джеффом Макги.

Вторая была Сюзанной Тортон.

Еще два двойника.

Они были даже одеты точно так же, как Джефф и Сюзанна.

У Сюзанны кровь, казалось, застыла в жилах. Она, не мигая, смотрела на свое ожившее отражение.

Лже-Сюзанна улыбнулась. Сходство было поразительным.

Бледный, как мел, Макги посмотрел сначала на своего двойника, затем на Леона Витецкого и спросил:

— Что все это значит, черт побери?

— Вот это и есть наш запасной вариант, — улыбнулся Витецкий. — Мы разработали его еще в самом начале операции, но, естественно, не посвятили в него вас.

Лже-Сюзанна сказала, обращаясь к настоящей Сюзанне:

— Чертовски волнующе оказаться в одной комнате со своим оригиналом.

Сюзанна была в шоке.

— Она и говорит моим голосом!

— Ничего удивительного, — проговорил лже-Макги, — мы же работали с записями вашего голоса почти целый год. — Голос его звучал точно так же, как голос настоящего Макги.

Витецкий смотрел на двойников с таким выражением, словно он был их создателем. Он явно гордился и не скрывал этого. Затем, обращаясь к настоящему Макги, сказал:

— Вас застрелят и утопят, когда корабль выйдет в открытое море. Эти двое отправятся в Штаты вместо вас. И наша Сюзанна приступит к работе в корпорации «Майлстоун». — Он повернулся к Сюзанне и продолжал: — Дорогая моя, нам, конечно, было бы приятнее получить необходимые сведения от вас. Это дало бы нам выигрыш во времени. Но ничего не поделаешь, придется наверстывать упущенное, внедрив нашу Сюзанну в «Майлстоун». Примерно через год мы рассчитываем получить необходимый нам объем информации. А может быть, нам удастся таким путем получить больше сведений, чем мы получили бы от вас. — Витецкий снова обратился к Макги: — Мы рассчитываем, что ваш двойник займет серьезный пост в разведывательных органах, может быть, он подключится к американским разработкам в области контроля за поведением. Таким образом мы получим еще один весьма ценный источник информации.

— У вас ничего не выйдет, — сказал Макги. — Да, эти люди говорят нашими голосами, хирурги сделали все возможное, чтобы они были похожи на нас, как близнецы. Но одного вы не в силах сделать — дать им отпечатки наших пальцев.

— Совершенно верно, — согласился Витецкий. — Но у нас есть возможность выйти из этого положения. Дело в том, что в США для идентификации отпечатков пальцев существует система, о которой мы прекрасно осведомлены. Американцы называют ее СИСБ — система идентификации для служб безопасности. Она подключена к центральному компьютеру министерства обороны США. Так вот, мы в какой-то момент получили доступ к этой компьютерной системе. Поэтому нам ничего не стоит убрать из системы данные о ваших отпечатках и ввести в нее новые данные на лиц, которых мы собираемся внедрить. В компьютерный век, как видите, стало гораздо проще решать многие проблемы.

— Да, похоже, это сработает, — вырвалось у Сюзанны. Ей было страшно при мысли о том, как ее тело сбросят за борт в холодные воды Черного моря.

— Конечно, сработает, — потирая руки, произнес Витецкий. — Скажу вам больше, мы собирались проделать этот трюк с двойниками даже в том случае, если бы нам удалось получить от вас всю информацию. — Витецкий допил до дна свое бренди, крякнул от удовольствия и встал из-за стола, поигрывая пистолетом. — Капитан, свяжите-ка руки этим людям.

У Голодкина наготове уже была веревка. Он приказал Макги и Сюзанне встать и связал им за спиной руки.

— Теперь, — скомандовал Витецкий, — отведите их в другую каюту. — Обратившись к Макги и Сюзанне, он добавил: — Ваши двойники еще навестят вас. Им надо будет расспросить вас о ваших привычках, им ведь необходимо полностью войти в образ. Советую вам говорить правду, в наш вопросник мы включили контрольные вопросы, на которые уже знаем правильные ответы. Если вы начнете врать, у нас есть способы наказать вас за это. Эти люди не пожалеют вас.

Сюзанна покосилась на двойника Макги. Он улыбался, но его улыбка ей очень не понравилась. Он был копией Макги во всем, кроме одного — в его глазах не было сочувствия и душевности. Этот человек, кажется, и впрямь был способен на то, чтобы пытать и издеваться над другими людьми.

Сюзанна содрогнулась от ужаса.

— Теперь я вынужден попрощаться, — сказал Витецкий. — Мне придется остаться на берегу. — Он ехидно сощурился. — Приятного путешествия!

Голодкин вывел Сюзанну и Макги в коридор, Витецкий и двойники остались в капитанской каюте. Голодкин молча вел своих пленников по коридору, не реагируя на вопросы Макги. Они спустились еще ниже, в трюм корабля, туда, где находились рефрижераторные секции. Воздух здесь был насквозь пропитан рыбьим запахом.

Он завел их в крохотный отсек шириной не больше четырех метров. По стенам были развешаны канаты, несколько бухт было сложено на стеллажах. На полу валялись запасные блоки для корабельных лебедок.

Голодкин приказал им усесться на свободную скамью. Связал им ноги, проверил, не ослабли ли узлы на руках. Выходя, он погасил свет, и помещение погрузилось в полную темноту.

— Я боюсь, — прошептала Сюзанна.

Макги промолчал.

Она услышала, что он возится с каким-то предметом, раздался непонятный скрип.

— Джефф?

Макги не отвечал. Ему, видимо, удалось встать, было слышно, как тяжело он дышит.

— Что ты там делаешь? — чуть слышно проговорила Сюзанна.

— Т-с-с, — был его ответ.

Через мгновение она поняла, что кто-то прикоснулся к ней, и едва не вскрикнула от ужаса, прежде чем поняла, что это сделал Макги. Ему каким-то образом удалось освободить руки, и теперь он пытался развязать узлы за спиной Сюзанны.

Освободив ей руки, он приник прямо к ее уху и тихо зашептал:

— Вряд ли нас подслушивают, но осторожность никогда не помешает. Голодкин не затянул узлы за моей спиной, он, наоборот, ослабил их.

Сюзанна размяла слегка затекшие руки.

— Как ты думаешь, он сможет еще чем-нибудь помочь нам?

— Вряд ли, — ответил Джефф. — Он и так слишком многим рискует. Нам отныне стоит рассчитывать только на самих себя. У нас просто не будет больше такой возможности.

Макги помог ей развязать веревки, стягивающие ноги. Затем он поднялся и начал ощупывать стены в поисках выключателя. Наконец в их каморке зажегся свет.

Сюзанна сразу поняла, что он задумал. Поняв, что им предстоит, она содрогнулась.

Макги подошел к одной из стен, на которой висели рыболовные снасти, и снял два гарпуна, предназначенных для крупной рыбы. Острые крюки на концах гарпунов ярко отсвечивали даже при слабом свете лампочки.

Сюзанна приняла из рук Макги один из них и прошептала:

— Я не смогу.

— Но у нас нет другого выхода.

— О Боже!

— Или мы, или они.

Сюзанна кивнула.

— Ты справишься, я уверен, — сказал он. — Если нам повезет, то и все остальное нам тоже удастся. Я уверен, они не в курсе, что Голодкин запер нас в отсеке, в котором полно оружия.

Макги выбрал самое удобное место для нападения и показал Сюзанне, где встать ей.

Затем он погасил свет.

Они оказались в полном мраке.

Макги услышал какой-то шорох. Он напрягся, прислушался, но затем понял, что это было, и успокоил Сюзанну:

— Это всего лишь крыса.

Сюзанна не отвечала.

— Сюзанна?

— Со мной все в порядке, — шепотом отозвалась она. — Крыс я не боюсь.

Макги, несмотря на всю серьезность их положения, не мог не улыбнуться.

Они замерли в долгом, казавшемся бесконечным ожидании.

«Золотая сеть» вздрогнула всем корпусом и завибрировала, это заработал двигатель корабля. Где-то прозвенел корабельный колокол. Двигатель набрал обороты, корабль, видимо, уже отходил от берега.

Прошло, вероятно, десять или пятнадцать минут, судно наверняка уже покинуло пределы Батумского порта, когда за дверью послышались чьи-то шаги. Макги приготовился и поднял гарпун. Дверь распахнулась, в отсек упал свет из коридора. Вошли двойники, женщина шла впереди, мужчина сзади.

Макги стоял слева от двери. Он сделал шаг вперед, размахнулся и нанес удар по своему двойнику. Удар пришелся по животу, Макги рванул свое страшное оружие, выворачивая внутренности жертвы наизнанку. Двойник рухнул, словно рыба, попавшаяся на крючок. Удар был так неожидан и страшен, что лже-Макги не смог даже позвать на помощь.

В руках у лже-Сюзанны был пистолет с глушителем. Она обернулась и выстрелила в Макги. Звука выстрела практически не было слышно.

Мимо.

Еще выстрел.

Макги почувствовал, как пуля обожгла ему руку.

Сюзанна выступила вперед и ударила лже-Сюзанну со спины.

Из горла женщины хлынула кровь, она выронила из рук оружие.

У Макги защемило в груди. Хотя он прекрасно понимал, что перед ним всего лишь копия его любимой, вид ее окровавленного лица, искаженного страшной мукой, потряс его до глубины души.

Лже-Сюзанна упала на колени, затем повалилась набок, глаза выкатились из орбит, рот был открыт в крике, который так и не успел вырваться из ее груди.

Макги обернулся и посмотрел на своего двойника. Мужчина корчился на полу, зажимая руками вываливающиеся внутренности. Он был в агонии, еще мгновение — и из глаз его ушла жизнь.

«Будто присутствуешь на собственной кончине», — горько подумал Макги, глядя на застывшее лицо двойника.

Он чувствовал себя совершенно опустошенным. Он никогда не испытывал удовольствия от убийств, хотя всегда был готов защищаться до конца.

Но отныне он вряд ли сможет поднять на кого-нибудь руку.

Сюзанна отвернулась и пошла в угол отсека. Она припала к стене, ее рвало.

Макги прикрыл дверь.

Чуть позже они уже сидели в каюте, предназначенной для их двойников. Сюзанна спросила:

— Как ты думаешь, Голодкин знает, кто мы такие — двойники или настоящие?

Макги встал, подошел к иллюминатору.

— Знает.

— Почему ты так уверен в этом?

— Он ведь ни разу не обратился к тебе — он знает, что ты не можешь ответить ему по-русски.

— Итак, мы отправляемся теперь в Штаты и начинаем снабжать русских дезинформацией. А они считают, что их верные агенты шлют им бесценные сообщения. Так?

— Да, — усмехнулся Джефф. — Но это может произойти только в том случае, если мы каким-то чудом узнаем, какие каналы передачи информации собирались использовать наши двойники.

Они помолчали. Макги не мог оторвать глаз от погружающегося в ночной мрак моря.

Сюзанна вглядывалась в свои ладони, проверяя, не осталось ли на них следов крови. Затем она сказала:

— Там в бутылке бренди, которую оставил Голодкин, еще есть что-нибудь?

— Да, немного.

— Мне надо выпить глоток.

— Я налью тебе два.

...Они плыли на корабле. Уже рассветало.

Сюзанна проснулась оттого, что в горле у нее замер душащий ее крик.

Макги включил лампу.

Некоторое время Сюзанна не могла понять, где она находится.

Поняв, она все равно не могла прийти в себя, так как сон ее все еще был с ней, а она уже знала, что сны зачастую оборачиваются явью.

Джефф присел к ней на кровать и попытался успокоить.

— Ну же, Сюзанна, все в порядке. Все хорошо. Мы плывем на корабле, нам уже ничто не грозит.