Пробужденный Хоук Коллин

- Я никогда не видел их, но существует легенда среди воинов, что храбрых сердцем

женщин, участвовавших в битвах, оберегает дух сфинкса.

- Точно. Но если так подумать, я не уверена, что хочу заниматься чем-то подобным.

Сражения не входят в мои занятия, да и у меня нет желания получить хвост.

Амон с интересом оглядел мое тело, словно оценивал такую возможность.

- Что? – выдавила я, чувствуя, что лицо краснеет.

- Ничего, - ответил он, не скрывая усмешки.

Я ткнула его локтем и сказала:

- Прекращай. И пока я думаю, перестань читать мое сознание.

- Хочешь верь, хочешь – нет, но я пытался избежать этого, но иногда твои чувства

захлестывают меня, и даже я со всей своей силой не могу отгородиться от них.

Я уставилась на водителя, раздумывая над тем, что думает о разговоре он, но тот

вообще не обращал, похоже, внимания. И вообще его выражение лица было

легкомысленным.

Я тихо спросила у Амона:

- Что ты с ним сделал? Ты его контролируешь?

- Я управляю его зрением, - сказал Амон, склонившись ближе ко мне.

- О чем ты говоришь?

- Он видит двух самых важных людей из тех, что он когда-либо возил.

* * *

Когда мы подъехали к аэропорту имени Кеннеди, я вытащила свою кредитку, чтобы

заплатить, но водитель оскорбился тем, что я пытаюсь сделать что-то подобное. Он даже

взял мой багаж и предложил донести его. Когда мы все же смогли от него отвязаться, он

пожал Амону руку, протянул ему визитку, сказал, что он – его большой фанат и добавил, что если Амон снова будет в Нью-Йорке, то может смело звонить ему по любой причине.

Когда он уехал, я могла только смеяться.

- И кем он тебя видел?

- Я не уверен насчет имени, но в его сознании была картинка молодого певца с

длинными волосами.

Мысль о том, что водитель такси Нью-Йорка мечтал о клиенте из музыкальной

группы мальчиков, заставляла меня улыбаться весь путь до терминала.

Глава седьмая:

Летающие колесницы

Мы прошли в аэропорт без проблем, и Амон разглядывал других путешественников

с восторгом. Они казались ему такими разными и странными, а всюду сверкали окна, огромные воздушные здания из хрома и металла, а все бегали с места на место с багажом

на колесиках.

- Теперь будь осторожнее со своими поступками здесь. Есть у тебя привычка

привлекать к себе излишнее внимание. Постарайся приглушить это. Здесь везде камеры, -

я заметила его растерянный взгляд и объяснила. – Камера делает изображения. Ты ведь

знаешь гравировку на стенах храмов и пирамид? Они похожи на эти, только намного, намного точнее. Видишь?

Я сняла себя на телефон и показала ему. С восторгом он скользнул пальцем по

фотографии.

Вернув свой телефон, я сделала фотографию Амона, но изображение было размыто.

- Стой-ка. Дай я попробую еще раз.

Я убрала вспышку и снова нажала на кнопку, но каждое фото было таким же. Там, где должен был стоять Амон, оставалась лишь вспышка света.

- Ты не сможешь сделать со мной картинку. Я ведь ходячая тень.

Глядя на яркую вспышку на телефоне, я пробормотала:

- Скорее всего, ходячая сверхновая.

Амон продолжал изучать других путешественников и внезапно спросил:

- Каким ты меня видишь, юная Лили?

- Не знаю. То есть я не могу никак определить тебя. Ты египетский бог? Мумия?

Человек? Призрак? Явно бессмертный, но ответить не так просто.

- Нет. Я хотел узнать от тебя, что не так с моим лицом?

- Эм… все в порядке, правда.

«По крайней мере, ни у одной девушки проблем не возникло бы».

Амон нахмурился.

- Ты не знаешь, в этом… аэропорту есть комната для купания?

- Ты хочешь принять ванную прямо сейчас? – спросила я, опешив.

- Нет.

И тут я поняла.

- О, комната отдыха. Конечно.

- Я не хочу отдыхать.

- Я знаю. Она просто так называется – ванная, комната отдыха, уборная, мужская

комната, - я огляделась и заметила одну такую неподалеку. – Видишь, куда идет тот

мужчина? Это уборная для мужчин.

- Ты подождешь меня здесь?

- Да.

Пока я смотрела, как он уходит, у меня возникла идея. Повинуясь желанию, я

направилась к тележке, что продавала наушники. Я знала, что Амону это покажется

интересным, потому купила ему пару, после чего почувствовала узел в кишечнике.

Расписавшись в чеке, я отдала его и вернулась туда, где он должен был сидеть.

Кресла заняли другие путешественники, Амона не было видно. Повернувшись по кругу, я

заправила волосы за уши и выглядывала его.

Давление пропало. Я подытожила, что источником был Амон, и такое исчезновение

этого ощущения беспокоило меня.

Знакомый голос позвал меня тихо по имени, и я резко развернулась:

- Амон? Что… что ты сделал?

- Он сменил одежду моего отца, и пока я рассматривала, я понимала, где он взял

другие вещи. Трое юношей, вышедших, покачиваясь, из уборной, были в отдельных

предметах одежды, что была раньше у моего отца. Взгляд каждого был растерянным, один

из них порвал старую футболку и ушел.

Тот факт, что Амон отобрал вещи, был меньшей поразительной частью его

перемены. Юноша с убийственно прекрасной улыбкой каким-то образом добавил в свой

облик волосы на голове.

- Это парик? – дотянувшись, я подергала за волосы, но они крепко крепились к

голове.

- Это мои волосы. Я угадал со стилем?

Если до этого я считала Амона красивым, то теперь степень его красоты перешла в

энную.Его волосы были темно-каштановыми, короткими сзади и по бокам, но немного

длиннее сверху. Они были густыми, уложенными, объемными и в небольшом беспорядке.

Это были именно те волосы, в которые девушки могут запустить пальцы, когда целуют

его.

«Прекрати, Лили!»

- Это… неплохо, - наконец, сказала я. – Как ты это сделал?

- Просто ускорил естественный рост.

- Я думала, что ты лысый, потому что у тебя не растут волосы.

- Нет. Египетские принцы брили головы.

- Ясно. Так… почему ты сменил одежду и вырастил волосы?

Амон пожал плечами.

- Я не мог не заметить, что отличаюсь от других мужчин моего возраста. Я мог легко

это пережить, если бы не был таким… приметным. Я сделал не так много, чтобы перечить

твоей просьбе, но теперь я хоть выгляжу так, словно я из твоего мира. Я не увидел никого

моего возраста с бритой головой.

- Верно, но…

- Я выгляжу лучше?

- Ты выглядишь потрясающе, - сказала я, и так и было. Сейчас на нем были темные

узкие джинсы, подходящий синий блейзер, белая футболка с длинными рукавами и серые

кроссовки-конверсы.

- У меня и пояс новый. Видишь?

Он поднял футболку, чтобы показать мне, но меня настолько отвлекли крепкие

мышцы на его животе, что не заметила пояс.

- Он… он хороший, - пробормотала я и отвернулась, чтобы скрыть покрасневшие

щеки.

Отпустив футболку, он спросил:

- Ты не этого ожидала?

Я помахала рукой.

- Поверь… ты уже за пределами моих ожиданий, - я прочистила горло, чувствуя себе

неудобно из-за сказанного. Он же, похоже, не заметил ничего ненормального. – Ну, раз

теперь ты чувствуешь себя комфортно, давай подумаем, каким образом мы доберемся до

Египта.

Оставив позади след из сотрудниц аэропорта с мечтательными глазами,

зачарованных силой Амона, его образом с обложки журнала или смесью всего этого, и

купив два билета до Каира, не заплатив и не показав паспорта, мы шли по аэропорту.

Вскоре я заметила, что эффект Амона действовал не только на сотрудниц, но и на любых

представительниц женского пола, каких мы встречали на пути.

Аура Амона была мощной, и, по крайней мере, я чувствовала, как он заряжает все

вокруг теплом и светом. Я подозревала, что для него это было привычно, или это было

отражением дара от бога солнца. Мы были подсолнухами, что поворачивали головы к

прекрасному солнцу. Это разозлило меня, и я поняла, что эгоистично хотела забрать все

тепло Амона себе.

Когда мы были уже на борту, стюардессы самолета начали оказывать нам слишком

много внимания. Амон купался в нем.

Прошел час, и внимание стюардесс стало раздражать. К тому времени, как уже

четвертая девушка подошла к Амону, чтобы поинтересоваться его состоянием во второй

раз, я взорвалась и перебила ее до того, как она успела что-нибудь сказать:

- Мы в порядке, спасибо, - и прошипела Амону. – Лысым ты мне нравился больше.

Амон счел мою реакцию забавной. В ответ я выхватила из-под его руки подушку, подложила ее себе под голову, закрыла глаза, скрестив руки на груди, не желая дальше

смотреть на бесконечный парад в честь Амона.

Все еще посмеиваясь, Амон взял одеяло, что дала ему одна из посетительниц, чьи

духи он посчитал достойными египетской королевы, накрыл меня им и склонился ближе, прошептав:

- Пустынной лилии не нужно смотреть ревнивыми глазами на обычную фиалку.

Я не ответила и скоро провалилась в сон под гул двигателей.

Глава восьмая:

Взгляд туманных глаз

Меня разбудил стук столового серебра и мягкое бормотание голосов. Открыв глаза, я

увидела крупного мужчину на соседнем ряду кресел, вгрызавшегося в ужин, и тут же

проснулась. Растирая ладонями глаза, я потянулась и задумалась, сколько вообще спала за

последние два дня.

- Прошу прощения, - сказала стюардесса, почти сунув мне в лицо свою пышную

грудь, чтобы лучше видеть моего спутника. Это точно был не сон. Я встревожилась, услышав просьбу Амона принести ему ужин, которую она собиралась выполнить. Закатив

глаза, я постучала по ее плечу.

- Я бы хотела пройти в уборную.

- О, конечно.

Оказавшись там, я закрыла дверь и намочила полотенце, приложив его к щекам. Я

была не похожа на себя. Мой обычно уверенный и здоровый вид стал сгорбленным и

болезненным. У кожи появился серый оттенок, что только усугублял блеск пота. Мои

каштановые волосы безвольно свисали вниз, утратив блеск. Мой аккуратный макияж был

размазан, а круги под глазами выглядели как выжатые пакетики чая.

Вытащив косметичку, что я, к счастью, взяла с собой, я поправила лицо, как могла, и

стянула волосы в небрежный хвост.

«Во что ты вляпалась?»

Я позволила себе короткий миг истерики, согласившись – трудно представить –

поехать в Египет с кто-знает-сколько-тысячелетней мумией-принцем, чтобы был слишком

горячим, чтобы сосредоточиться на чем-то одном.

Когда я дюжину раз повторила себе мантру: «Что есть, то есть», я была готова

вернуться на свое место.

И обнаружила на своем месте женщину средних лет, спрашивавшую у Амона о его

родине. Когда он заметил меня, он мягко сказал ей:

- Моя Лили вернулась, нам пора ужинать. Может, мы поговорим о Египте позже.

- О, да, мне было бы приятно, - сказала женщина, улыбаясь от уха до уха, пока не

вернулась в свое кресло.

Рассердившись, я плюхнулась на свое место и швырнула косметичку на пол. Амон

склонился, чтобы затянуть ремень безопасности на мне.

- Ты должна быть все время с ним, пока капитан не скажет, что можно безопасно

ходить по кабине.

Я оттолкнула его руки.

- Да, я в курсе. И я нетвоя Лили, кстати.

Весело проигнорировав мой комментарий, он спросил:

- Ты знаешь, как опустить ниже твой стол?

- Да. Я вообще-тородилась в этом веке.

Его веселил и смущал мой сарказм. Я не могла сказать точно, почему чувствую себя

такой колючей. И снова эмоции захлестнули меня. Когда мой стол был отрегулирован, стюардесса принесла нашу еду. Я видела особую улыбку, которой она наградила Амона, и

сузила глаза и вдруг замерла, понимая, почему я так раздражена. Я решила, что Амон…

моя собственность. Когда я громко прочистила горло, стюардесса со стуком опустила

подносы на столики и поинтересовалась у Амона, не нужно ли ему еще чего-нибудь.

Когда он сказал, что при необходимости даст ей знать, она ушла. Но перед каждым из нас

стоял не один, даже не два, стояло три ужина.

- Что это? – выдавила я.

- Пир. По крайней мере, это лучшее, что смогла организовать Глория в данной

ситуации.

Он заказал вегетарианскую лазанью, курицу, салат от шефа, тарелку с фруктами и

сыром каждому из нас.

- Она сказала, что позже принесет десерты, - сказал Амон, подхватывая веточку

винограда и начиная откусывать одну ягоду за другой зубами.

Я покачала головой. Мое мрачное настроение исчезло, когда я увидела, что он ест

виноград как древний бог, каким вполне мог быть, и губы дрогнули в улыбке, хотя я

старалась все еще выглядеть раздраженной.

- Вот так, - прошептала я, взяла кисть винограда и сняла с нее пару ягод, а потом

отправила их в рот. Амон опустил веточку и наблюдал за мной, сосредоточившись на

моих губах. Я уже начала чувствовать неудобство и смущение с капелькой тепла, когда он

указал на лазанью.