Пробужденный Хоук Коллин
- Погоди. Минутку, - сказала я, выделяя каждое слово. – Хочешь сказать, что мои
внутренности ты одолжил, так как не нашел сосуды?
- Да.
- Серьезно?
- Да.
Не было и тени сомнения на его лице.
«Ладно».
Я решила на мгновение допустить это безумие и перевести его слова. Я хотя бы
получилакакие-то ответы.
- То есть мне плохо из-за твоего заклинания?
- Верно.
- Тогда… Что ты такое? Органический вампир? – это я хоть понимала, но все равно
не верила.
- Не понимаю «вампира».
- Ну, знаешь. Кровопийца. Ненавидит чеснок. Превращается в летучую мышь.
Красивый демон, избегающий солнца. Что-то типа этого.
- Я не избегаю солнца; солнце укрепляет меня. Я не пью кровь.
- Ух-хух. Значит, ты… - я использовала мамин трюк, ожидая, пока он засомневается, но он просто смотрел на меня. – Ладно, - сказала я с сарказмом. – Тогда сам выбери
правильный ответ. «Я – сумасшедший, загорелый-тренированный наркоман, убийца, ищущий место для хранения органов или разыгравшееся воображение Лили.
Он нахмурился.
- Я в своем уме, Лили. Я не понимаю «загорелый», а забрал жизни только тех плохих
людей.
Я собиралась спросить о плохих людях и их убийстве, когда Амон возник передо
мной. Я снова обнаружила, что не могу двигаться, хотя его приближение вызвало тревогу.
Он мягко положил ладонь на мою щеку и смотрел на меня глазами, что были зеленее
травы в Ирландии.
Внезапно я заметила его особый запах – жидкий янтарь, обволакивающий кашемир и
нотка мирры, согретой солнцем. Мне он нравился. Сильно. И я не хотела этого. Моя щека
горела, когда он убрал ладонь, и я поняла, что не смогу отвернуться от него.
С предельной серьезностью он спросил:
- Разве мое прикосновение не показало тебе, что я реален, а не из твоих снов?
Мое горло вдруг пересохло. Я попыталась сглотнуть и ответить, но вместо этого
заметила его полные губы и только кивнула, понимая, что я все еще не знаю, как ответить.
Его рука скользила по моему лицу к подбородку, и он изучал мое выражение лица, перед тем как сказать:
- Не нужно бояться меня, Лили. Тебе больно из-за меня. Позволь помочь тебе.
Когда он сказал это, я смогла ощутить боль в шее, в легких, урчание в желудке. Я
кивнула, смущенная, но поверившая, хотя половина меня все еще протестовала.
Амон сделал еще шаг ко мне, голая и широкая грудь была так близко, и даже без
прикосновений я чувствовала, как тепло проникает в меня, словно в меня стреляли
солнечными стрелами.
Закрыв глаза, Амон положил руки на мою шею и осторожно обхватил ее. В голове
пронеслась мысль, что он может задушить меня, но он касался меня бережно, как бабочку.
Он начал бормотать, и его руки вспыхнули, как мазь от кашля. Моя кожа дрожала, когда
по телу бежал жар, изгоняя боль и оставляя благословенное онемение.
Когда Амон поднял голову и отстранился на пару шагов, я увидела цену
совершенного. Его золотистая кожа посерела, а яркие глаза теперь были уставшими и
скорее карими, чем зелеными.
Прислонившись к ближайшему выступу, Амон закрыл ладонями лицо, его грудь
быстро поднималась и опускалась, а дыхание было таким, словно он пробежал марафон.
- Что ты наделал? – спросила я, пытаясь осознать произошедшее.
- Вернул немного похищенной энергии. К сожалению, это только на время, юная
Лили.
- Временно?
- Да. Боль вернется, но я разделю ее с тобой, насколько смогу. Поверь, я никогда не
хотел, чтобы ты разделила со мной эту участь.
- Слушай, я не собираюсь следовать за тобой, мудрец. Я просто хочу думать, что это
был сеанс гипнотерапии, и он сработал. Спасибо. Мне стало намного лучше.
После короткого мгновения колебания, я опустилась на диван рядом с ним. Его
эмоции были горькими. Предположив, что он говорит правду, что мы связаны, я
понимала, что то, что я чувствовала, исходило от него. Боль. Слабость. И что-то еще…
что-то скрытое. Я все же поняла, что это – одиночество. Как только я осознала это, его
эмоции исчезли.
- Не надо заглядывать так глубоко, юная Лили, - Амон откинул голову на спинку
дивана и мягко добавил. – Тебе не понравится, что ты найдешь.
Он закрыл глаза, длинные ресницы отбрасывали тень на его скулы. Я прислонила
тыльную сторону ладони к его лбу. Его кожа, что до этого была пышущей жаром, обратилась в лед.
- Ты замерзаешь, - заметила я.
Я прошла в комнату, взяла ватное покрывало и остановила себя, закрыв дверь в
спальню, чтобы родители не смогли войти и проверить меня, и вернулась на веранду.
Укутав в одеяло Амона, я спросила:
- Ты был серьезен, когда говорил, что солнце делает тебя сильнее?
- Да, Лили, - прошептал он.
- Тогда все в порядке. Тебе нужно вернуться на солнце, - я не понимала, что
происходит между нами, но его слабость создала сильно притяжение. Оно было нежным, но прочным. Оно шло от меня маленькими волнами, медленно истощая меня.
- Ты правильно поняла, - сказал Амон, когда я перетащила его на скамейку, залитую
солнцем. – Но я постараюсь использовать как можно меньше твоей энергии.
- Ты можешь читать мои мысли?
- Я понимаю тебя, как и ты понимаешь меня, - объяснил он загадочно. Он устроился
удобнее и пробормотал: - Спасибо, Лили.
Солнце уже помогало ему. Разница была зримой и неопровержимой. Его связь со
мной ослабла, я это чувствовала. Глядя на него еще недолгое время, я сказала:
- Ладно, вот что я думаю. Тебе уже лучше. У тебя словно аллергия на солнце, только
наоборот. У тебя проблемы с тенью, - но разве это было причиной того, что Амон передал
солнечное состояние мне?- Амон? Ты говорил о делении моей энергии.
- Да. Было такое, - ответил он.
- Вчера, когда ты исцелился, ты одолжил мою энергию для этого. Так ведь?
- Отчасти. Ты привязываешь меня к этому миру. Как якорь для корабля. Я смогу
использовать всю свою силу, только когда полностью восстановлюсь. А пока что я в
таком состоянии, и мне приходится соединятся с тобой.
С каждой секундой все становилось более странным.
- Ладно, посмотрим, что я поняла. Твое тело работает как солнечная батарея, а
солнце – твое личное чудесное лекарство, но тебе отчаянно требуется пересадка органов, и на время я – твой кролик-энерджайзер.
Я не понимала, что жестикулирую, пока Амон не взял меня за руки.
- Лили, твои слова сбивают меня. Хотя солнце дает мне силы, ее не достаточно, чтоб
сделать все, что я должен, за отведенное время. Без сосудов, что удерживают остатки
моей сущности, я скоро умру.
- Ты умираешь?
Он кивнул.
- Не прямо сейчас. Я останусь в этом мире, пока не выполню свою цель.
«Оу».
Мои попытки улучшить его состояние пропали бесследно, сокрушенные
серьезностью ситуации. Здравый смысл и Лиллиана-практик взяли верх. Я сжала его руку.
- Конечно. Ты еще слишком молод, чтобы умирать.
Все встало на свои места. Он оставался потерянным, но теперь я знала, что он был
неизлечимо болен.
Все дело было в органах, ведь у него их не хватало, и ему срочно нужна была
операция, чтобы все восстановить.
Попытки задействовать другие способы исцеления объясняли его навязчивую идею с
исцелением и обменом энергией. Кто-то не уследил за ним, и он сбежал в одной юбке, что
могло быть частью одежды в больнице. Это объясняло его босые ноги и отсутствие волос
у такого молодого юноши. Я только не понимала, зачем он пошел в музей, словно это
было его последним желанием.
- Лили?
Он просто позвал меня по имени, но это остановило все мои мысли.
- Да, Амон? – мягко ответила я с извиняющейся улыбкой.
- Я чувствую твои мысли. Хотя мое тело слабое, мое сознание остается ясным. У
меня не так много времени в твоем мире, церемонию нужно завершить, пока у меня есть
на нее силы. Если я смогу пробудить братьев, они помогут мне все закончить, но мне
нужна твоя помощь, чтобы отыскать их.
- Ты хочешь, чтобы я нашла твоих братьев?
- Да.
Меня охватило облегчение.
- Конечно. Сделаю все, что смогу. Они тоже в музее, как и ты?
Он покачал головой.
- Они потеряны, как и я.
Так он хотел воссоединиться с братьями. Что ж, именно с этим я могла справиться.
Оставив его на солнце, я вернулась в комнату и пришла на веранду с стопкой бумаги и
надежным механическим карандашом.
- Окей, начнем с имен.
Он кивнул.
- Одного зовут Астен.
Я записала.
- Он сын Кхалафани.
- Хорошо. Фамилия Кхалафани.
- Нет. Так звали его отца.
- Ладно, ладно. Очень хорошо, Амон, - ярко улыбнулась я. – Какая у него фамилия? –
медленно спросила я.
Глаза Амона сузились, но он ответил:
- Он известен как Астен, но иногда его называют Небесным Магом Космического
Мечтателя.
- Хм… ладно, - я дописала ниже «возможно маг/ проверить Вегас», и спросила его о
втором брате.
- Его зовут Ахмос, он был принцем Уасета.
- Уасет. Это страна?
- Раньше это был великий город.
- Ясно. Дальше, - сказала я, записав «возможно политик».
- Он – Великий Лекарь, Мастер Зверей и Бури.
- Ага, - я продолжала записи. Перечеркнув политика, я написала «ветеринар или
метеоролог».– Когда ты видел их в последний раз?
- Тысячелетие назад.
- Ух-хух, - на мгновение остался только шум от пишущего карандаша.
Закрыв блокнот с хлопком, я сказала:
- Думаю, для начала этого хватит.
Я положила руку на голое плечо Амона и нежно сжала.
- Обещаю, что сделаю все возможное, чтобы отыскать твоих братьев и отвести тебя в
нужное тебе место.
- Благодарю, юная Лили.
- Всегда пожалуйста. А теперь, как насчет подкрепления? – коротко промолчав, я
добавила. – Ты можешь есть твердую пищу?
«Я еще ни разу не кормила тяжело больного хот-догами. Чем я только думала?»
- У тебя есть хот-дог? – спросил он, читая мое сознание.
- Они не очень питательны, вообще нежелательно их есть, но я что-нибудь закажу
для тебя. Что-нибудь легкое для желудка.
- У меня здоровые зубы. Мне не нужно каши. Мое прибытие часто отмечали пиром и
песнями, но ты сможешь спеть для меня в другой раз. Сейчас я голоден, как шакал, и не
могу отвлекаться от пира на всякие развлечения, пусть и хорошие.
- Хорошо. Я не буду петь. А вот пир будет. Просто будь на солнце, пока я не вернусь.
Он кивнул, усталость на его лице была очевидной.
Осторожно прикрыв дверь и зашторив занавески, я схватила халат и направилась к
кухне, остановившись у зеркала. Мои темные волосы спадали на спину спутанными
волнами. Голубые глаза смотрел ярко, а щеки розовели.
Я не выглядела как элегантная, строгая и контролирующая себя девушка, какой
обычно была. Я была восхищенной, дикой, немного взбешенной. Попытавшись
успокоиться и пригладить волосы, я медленно прошла на кухню. Она была пустой.
Родители ушли рано. У Марселлы был выходной. Идеально.
Я позвонила обслуживанию номеров и оставила заказ, после чего вернулась на
веранду.
- Успел впитать солнце? – спросила я.
- Все, что мог.
- Отлично. Идем внутрь.
Он прошел за мной в мою комнату и с интересом смотрел, как я спешно хватаю
черный кружевной бюстгальтер с кресла и бросаю его и одеяло в мятую кучу на кровати.
- Твой завтрак скоро будет, примерно через полчаса. Я схожу в гардеробную отца и
подберу тебе немного одежды. И еще, скажи, ты хочешь принять душ?
- Душ?
- Или лучше ванную?
- О. Да. Я люблю хорошенько отмыться.
- Отлично. Тогда я за вещами, а ванная – здесь.
Амон окинул меня насмешливым взглядом и ушел в ванную комнату. Я оставила его
там, а сама отправилась на поиски одежды.
Спальня и ванная родителей были намного больше моих, а их гардероб был и вовсе
необъятным. Я знала, что у Отца есть несколько старых футболок и джинсов на полке в
шкафу. Я подняла пару кроссовок и носков, майку, толстовку и легкую куртку и
вернулась в комнату родителей, когда поняла, что Амону понадобится и нижнее белье.
Я никогда не мечтала копаться в шкафу с нижним бельем отца, но еще сложнее было
понять, что подойдет Амону. Наконец, я остановилась на обычных боксерах и пошла в
свою ванную.
Когда я вернулось, мне показалось, что в комнату перенесся Ниагарский водопад.
Все краны были открыты на полную мощность. Амон стоял перед умывальником и
разглядывал свое отражение с удовольствием.