Пробужденный Хоук Коллин

нравится, но…

- Ты ничего обо мне не знаешь, - процедила я.

Он вздохнул.

- Я узнаю о тебе все больше с каждой минутой, юная Лили. Даже без нашей связи я

вижу, как не нравится тебе сама мысль о подавлении твоей воли другими, но ты должна

понять, что я не могу тебя отпустить. Не нужно меня бояться. Я не хочу причинить тебе

вред.

- Я не понимаю, как именно ты меня контролируешь, но я буду бороться. И вообще, я… я буду ненавидеть тебя за это вечно, - я еще никому не говорила таких слов, да и не

была уверена, что смогу это исполнить. У меня не было раньше причин ненавидеть.

Конечно, были люди, что мне не нравились, но я просто выбирала для них коробки с

надписями Убогие, Заниженная Самооценка, Хулиганы. Это не выводило меня из себя. Я

всегда могла сохранять дистанцию и оберегать свои эмоции, но с Амоном так не

получалось. Да и сама мысль, что парень, которого я взяла под свое крыло, теперь

манипулировал мной, причиняла мне боль даже сильнее, чем я ожидала.

Взгляд Амона стал тяжелым.

- Так ненавидь меня. Борись. Выступай против меня. Возмущайся каждый раз, но от

этого лучше тебе не станет. Ты только причинишь себе еще больше боли. Я говорил тебе, Лили, что ты привязана ко мне и останешься со мной столько времени, сколько захочу я.

Возмущение и ярость превратились в другое чувство. Мое тело вздрогнуло, я

чувствовала себя как собака, которую пнул хозяин.

- Очень мило, если учесть, что все это время я помогала тебе, - сказала я.

Он пожал плечами, словно ему было плевать, что я там чувствую, но я видела, что

ему было не все равно, и это смутило меня сильнее.

- Так нужно, - наконец, признал он.

- Но почему? Почему я не могу уйти? Что тебе от меня нужно? – я громко

всхлипнула и с воплем досады принялась копаться в сумке, пока не нашла пачку

салфеток.

- Я тебе уже говорил. Мне нужно найти братьев.

- Видимо, ты бессердечный, раз так платишь за добро, - слезы остались у меня на

ресницах, и Амон виделся мне размыто. Почему я плакала? Я никогда не плакала. Слезы

уродливы. Они были знаком неблагодарности. Мои эмоции слишком сильно подобрались

к поверхности. Пытаясь затолкать их обратно, я шмыгнула носом и вытерла слезы. – У

тебя был рак?

Амон опустился передо мной на колени, взял новую салфетку и продолжил вытирать

мои щеки, вздохнув.

- За тысячелетие я успел понять, что сердце мне не очень-то и нужно.

Он провел кончиком пальца по изгибу моей щеки, и тепло начало проникать под

мою кожу. Короткий миг я позволила себе наслаждаться этим нежным прикосновением, но потом мне стало холодно, и я поняла, что ему тоже.

Его рука упала, и я почувствовала, что это удивило его не меньше меня. Он был

проблемой. Он был моим врагом.

«Был ли?»

Одно было точно, он заставлял меня… чувствовать. А я не была этому рада.

Амон был достаточно прекрасен, но я ощущала, что меня влечет к нему не только

физически. Такого у меня еще с парнями не было, и это меня беспокоило. Не страшило, конечно, но все равно беспокойство меня не покидало. Он вырвал меня из привычной

комфортной жизни и не давал мне туда вернуться, удерживая за руку.

Пока я разглядывала его красивое лицо, я поняла, что часть меня, часть, которую я не

хотела признавать, жаждет тепла от его прикосновения. Даже если эмоции, которые он

пробудил, беспокоили меня, но я никогда не чувствовала себя более живой. Более

похожей на настоящую девушку, а не на фарфоровую куклу, которой меня сделали

родители.

Амон, похоже, мог и вызывать смущение, и убирать его. Пребывание рядом с ним

пугало меня, но и давало мне силу, делало меня уязвимой. Более того, я была

расстроенной и нервной, немного виноватой.

- Мне не нравится твоя власть надо мной, - тихо сказала я. – Это делает меня не

похожей на себя. Словно у меня нет контроля над своим телом.

- Прошу за это прощения. Еще раз, я не хотел использовать эту силу, но я не могу

идти дальше без тебя. Ты нужна мне. И ты сама не знаешь, как сильно, - он взял меня за

руки, положил свои большие пальцы на мои костяшки. – Лили, прошу, пойми, что я не

хотел тебя печалить или ранить. Ты можешь поверить в это? – спросил он.

Я долго смотрела в его ореховые глаза. Амон был не прост, многое в нем я не

понимала, но я как-то знала, что он не врал. Я могла это чувствовать.

- Да, - неохотно ответила я. – Я верю тебе.

- Хорошо, - кивнул Амон. – А что такое рак?

- Болезнь такая. Ты не знаешь этого?

Он вздохнул.

- Слишком много вопросов.

Я закрыла рот и села обратно, повернув голову и пожав плечами.

- Зачем ты это делаешь? – спросил Амон.

- Что делаю?

- Уходишь в себя?

- Не понимаю, о чем ты.

Он разглядывал мое лицо, а потом сказал:

- Я не хотел оскорбить тебя. Вопросы приветствуются. Может, я смогу ответить на

твои и задать свои в ответ?

Колеблясь, я кивнула.

- Для начала, мне непонятно многое в твоем мире, но я точно знаю, что мое тело не

больное.

Я рассмеялась, доведя себя вскоре до слез и икоты. Я все же не удержала себя.

Головокружение захлестнуло меня, я чувствовала, словно не спала неделю. Когда я взяла

вторую и третью салфетки, он сказал:

- Лили, возьми меня за руку.

Разглядывая его раскрытую ладонь, я громко фыркнула.

- Прошу, Лили. Я помогу тебе успокоиться.

В этот раз он не приказывал, отказ не навредил бы мне, но я позволила ему

обхватить мою руку.

- Почувствуй мою энергию, - сказал он. – Попытайся найти баланс.

Я глубоко вздохнула, попытавшись сконцентрироваться, и почувствовала что-то, связывающее нам двоих. Это чувство покалывало, я ощущала, как в меня медленно

перетекает солнечный свет. Он успокаивал меня, а мои смущение и злость становились

менее важными. Я все еще помнила, что была не в себе, но все это было таким далеким, словно забытым глубоко внутри меня.

- Кто ты? – прошептала я. Его ресницы трепетали, а зеленые глаза переливались

коричневым золотом и были открыты, глядя прямо мне в душу. – Ты смотришь на меня

так… будто ты… знаешь меня, - сказала я.

- Да.

- То есть… Знаешь всю меня.

- Не… все.

- Но ты можешь читать меня… как-то.

Амон кивнул.

- Это наша связь, Лили.

- Ты не тот, что я думала, да?

- Я больше. И, может, меньше.

Я вздохнула. Все это путало меня.

- Ладно. Тогда почему бы нам не начать все сначала, пусть и немного старомодным

образом, - я протянула руку, и он взял ее. – Меня зовут Лиллиана, а тебя – Амон. Итак, Амон, откуда ты?

Амон шутливо посмотрел на меня и кивнул.

- Я из Египта.

- Ты там родился?

- Да. Много лет назад.

- Как ты попал сюда?

Амон сел на траву у моих ног.

- Я точно не знаю. Но мой саркофаг был в Доме Муз, так что меня, видимо, кто-то

привез его туда. Хотя я точно не знаю.

- Твой саркофаг?

- Да.

- Не понимаю. Зачем тебе саркофаг? Ты хранитель чего-то? Откуда у тебя эта сила?

Амон рассмеялся.

- Я постараюсь ответить на твои вопросы, надеясь, что после этого ты будешь

доверять мне, - он вытянул руки и начал показывать ответы на пальцах. – Не понимаю

слова «хранитель». Моя сила – дар от бога солнца, Амон-Ра, и его сына Хораса. А тот

саркофаг один из многих, в которых я спал тысячелетиями.

С отвисшей челюстью я смотрела на него несколько секунд, а потом пробормотала, не веря, что говорю такие слова:

- Ты хочешь сказать мне, что ты… ты мумия?

- Мумия, - его губы медленно произнесли это слово, словно он пробовал его на вкус.

– Каждое тысячелетие, когда я прохожу через ваш мир, мое тело появляется в покрове

Анубиса. Ты это имела в виду?

Я резко осела на скамейку.

- Мумификация – это когда мертвое тело с ног до головы покрывают бинтами и

укладывают в саркофаг, что обычно ставят в пирамиде или храме, - объяснила я.

- Тогда да. Я мумия.

Когда я все же смогла говорить, я отметила:

- Но ты не выглядишь мертвым.

- Я и не мертвый, - сообщил он, а потом добавил, - в данный момент.

Я вдруг вспомнила египетскую выставку и пустой саркофаг.

- Клянешься, что говоришь правду?

- Я клянусь сердцем любимой матери, что говорю чистую правду.

Когда Амон до этого спрашивал, верю ли я ему, я честно сказала ему, что верю. Он

не был неискренним. Я видела, что он верил своим словам, но это не означало, что

сказанное им хоть на один процент истинно.

Чтобы прийти в себя, я представила себя одним из допрашивающих носатых

полицейских, которых видела по телевизору. Склонившись вперед и сузив глаза, я начала

заваливать Амона вопросами:

- Как звали твоих родителей?

- Король Херу и королева Омороса.

- Какой была твоя любимая игрушка в детстве?

- Вырезанная из дерева лошадь.

- Твоя любимая еда?

- Мед и финики из моей страны, сладкие круглые лепешки с фруктами сверху из

твоей.

- Ух-хух, - так ему понравились ватрушки. – Любимая музыка?

- Систр, арфа и лютня.

- Если ты египетская мумия, где твои бинты?

- Сейчас моему телу не нужны бинты. Я возродился, как делал это до этого каждые

тысячу лет.

Заморгав, переваривая информацию, я продолжила:

- Но я не видела их разбросанными на выставке. Куда делись бинты?

- Когда приходит мое время возрождаться, я пробуждаюсь и использую свою силу, чтобы убрать их. Иначе мне было бы сложно двигаться.

Я фыркнула.

- Хорошо. Видимо, это будет труднее, - пробормотала я. Вскинув голову, я

продолжила. – Как ты понимаешь английский?

- Заклинание, - когда я снова заморгала, он объяснил. – Сначала я не понимал твой

язык. Помнишь, ты пыталась общаться со мной жестами в Доме Муз?

Я кивнула.

- Я призвал чары из Книги Мертвых, чтобы смочь передать свои мысли тебе. Так мы

стали понимать друг друга.

- Так ты можешь понять любого и из любой страны?

- Если это потребуется, то да.

- Почему ты выбрал меня?

Несколько секунд он не отвечал, а только смотрел на меня. Затем он сорвал травинку

и принялся крутить ее пальцами.

- Ты была здесь, - просто ответил он.

Сидя на скамейке, я сложила руки на коленях и разглядывала его лицо. С каждым его

ответом мое недоверие росло. Это было невозможно.

- Можешь показать что-то? – я взмахнула одной рукой. – Знаешь… что-то

магическое?

- А перемещение в парк и контроль над твоими действиями еще не доказали мою

силу?

- Ну, вообще-то я подозревала, что ты меня загипнотизировал, так что мне нужно

увидеть что-нибудь другое, чтобы убедиться.

- Что убедит тебя?

- Оу, даже не знаю. Десять бедствий Египта, восставшая из мертвых армия,

воскрешение возлюбленной, что-то в этом роде.

Амон нахмурился.

- Зачем мне делать такие вещи?

Пожав плечами, я ответила:

- Такое мумии делают в фильмах.

- Что такое фильм?

- Это постановка. Драма.

- Ясно. Но я не хочу насылать бедствия на твой город. Чтобы поднять из мертвых

целую армию, мне нужно подключиться к сильному источнику энергии, которого у меня

сейчас нет, и я никогда не любил женщину.

- Правда? Так здесь нет девушки-мумии?

Он вскинул голову.

- Меня ожидают братья, но больше никого нет. У меня не было друзей среди

женщин.

- Хммм. Интересно, - я мысленно пометила эту часть информации. – Ладно, тогда

сделай что-то другое.

Подумав мгновение, он сказал:

- Мне нужно собраться с силами, и я смогу сделать что-то маленькое.

- Окей.

Склонившись вперед, я наблюдала за Амоном пристальным взглядом, а он поднял

руки и сложил их в чашу. Ничего не происходило. Он закрыл глаза, сосредотачиваясь, затем медленно развел руки. Свет заполнил пространство между его ладонями, и я

чувствовала уколы маленьких частичек на лице, когда между его пальцев появились