Легкомысленные Стивенс С.

Песня кончилась, и Келлан слегка поклонился под гром оваций. Он рассмеялся и натянул футболку, но Гриффин свою надевать не стал. Толпа огорченно загудела при виде своего кумира снова одетым, и особенно расстроилась Рита позади меня, но Келлан издал очередной смешок и помотал головой. Кейт и Дженни хихикнули и вернулись к своим клиентам. Я еще недолго посмотрела на Келлана – достаточно, чтобы тот оглянулся на меня и обескураживающе улыбнулся, прежде чем спрыгнуть со сцены и оказаться в гуще фанаток. Когда я наконец принесла моим новоиспеченным влюбленным напитки, мое сердце билось в два раза чаще.

В конце смены я забрала из подсобки сумку и попрощалась с Дженни и Кейт, которые только входили в комнату. Вернувшись в главный зал, я отыскала взглядом Келлана: он оседлал стул и беседовал с Сэмом. Сердце метнулось к горлу. Я вдруг отчаянно занервничала при перспективе остаться наедине с этим неподражаемым мужчиной. Заметив меня, он поднял глаза и тепло улыбнулся. Его улыбка позволила мне расслабится, и я сумела спокойно подойти к столу.

– Готова? – спросил он небрежно, просияв при этом.

– Ага, – выдавила я.

Посмеиваясь, Келлан встал, повернулся и распрощался с Сэмом. Придерживая меня за талию, он устремился к выходу и помахал глупо ухмылявшейся Рите.

– Здорово выступил, Келлан, – заметила она искушающе.

Он благодарно кивнул, и я могла поклясться, что услышала, как та пробормотала: «Я буду думать о тебе».

Меня бросило в краску, но Келлан либо не расслышал, либо проигнорировал Риту. Снаружи, когда мы остались одни, он сжал мои пальцы и подвел меня к машине, напевая недавнюю песню. Его сольная версия была приятна на слух, но я насупилась.

Он посмотрел на меня и умолк, явив очаровательную улыбку.

– Что не так?

Я состроила свою коронную недовольную мину:

– Разве мы не обсуждали твою манеру выступать?

Келлан хохотнул, изображая невинность:

– А что с ней такое? – Он указал на бар. – Я был полностью одет почти весь вечер.

Он увернулся от моего локтя. Продолжая веселиться, он подскочил и подхватил меня. Я извивалась и отбивалась, но он держал крепко. Потом поставил на землю, но по-прежнему обнимал меня, пока мы шли через парковку.

– Старался для Пита, – со смехом сообщил он мне на ухо.

Я резко остановилась, удивленно повернувшись к нему, и он налетел на меня.

– Так вот оно что!..

Мне в голову не приходило, что Питу может понравиться наблюдать Келлана в таком виде.

Келлан на секунду смутился, затем встретил мой взгляд, сосредоточенный на нем, уронил руки и отступил, схватившись за живот от смеха.

– Господи, Кира! Я не это имел в виду. – Он вытер слезы и перевел дыхание. – Черт, мне не терпится рассказать об этом Гриффину.

Его вновь разобрал хохот.

Я стала красной как рак, чувствуя себя довольно глупо и несколько раздосадованно его восторгом по поводу того, что я ляпнула. Келлан заметил выражение моего лица и попытался собраться, однако взорвался опять.

– А-а-а… И после этого ты считаешь, что у меня грязные мысли.

Посмеиваясь, он обнял меня. Я насупилась, а он надул щеки и начал медленно выдыхать, чтобы унять смех.

Восстановив наконец способность говорить связно, Келлан сказал:

– Ты что, не видела реакцию? Завтра набьется вдвое больше народу. Питу придется заворачивать людей. Я сделал это, чтобы помочь ему, Кира.

Он пожал плечами и покачался со мной взад и вперед, не размыкая рук.

– Ах вот оно что… Тогда понятно. Ты привлекаешь людей, он зарабатывает больше, тебе – реклама и деньги, наверное, тоже…

– Примерно так, – ухмыльнулся Келлан.

Я ответила полуулыбкой, и теперь пресеклось уже его дыхание.

– Тогда мне, пожалуй, придется тебе разрешить.

Не думая, я поцеловала его в щеку, и Келлан немедленно отозвался тем же.

Я удивленно моргнула, но он лишь самодовольно скалился.

– Если ты нарушаешь правило, то и я нарушаю. – Он подмигнул и подтолкнул меня к машине.

– Очень уж ты нынче бойкий, – сказала я, когда мы уселись.

– Не каждую ночь выдается спать с красивой женщиной, – расплылся он в улыбке.

Я покраснела – как оттого, что он снова назвал меня красивой, так и от понимания легкости, с которой он мог подцепить полдесятка настоящих красавиц, наверное куда более доступных, нежели я. Что он делал, зачем тратил на меня время?

Келлан завел мотор, а затем заметил мое озадаченное лицо.

– Эй, я сказал «спать», а не тр…

– Келлан! – прервала я его, испепеляя взглядом.

Он поперхнулся словечком, поспешно измыслив новое:

– Я говорю – «пре…»! Пре… лю… бо… действовать?

Он пожал плечами, всем своим видом говоря: «Я не виноват, не сердись».

Я прыснула и устроилась поудобнее – под боком у него, положив голову ему на плечо. Мы помолчали, пока выруливали с парковки. Наконец я задала вопрос, уже давно меня мучивший:

– Так в кого влюбился Эван?

Келлан расхохотался с такой славной миной, что у меня захватило дух.

– Боже, да откуда мне знать? В кого угодно. – Он покосился на меня. – А откуда вопрос? Кто тебе сказал?

Я нахмурилась: похоже, он был не в теме.

– Дженни.

– Ну, я его порасспрошу. – Келлан обернулся на дорогу. – Ничего об этом не слышал.

Всю дорогу до дома я морщила лоб, обдумывая услышанное.

* * *

В кровать к нему я забралась полностью одетой и даже натянула лишний свитер на всякий случай, что крайне развеселило Келлана. Он, тоже одетый, растянулся на простынях рядом. Затея казалась мне немного глупой. Было странно находиться в постели в одежде, а еще непривычнее – видеть Келлана лежащим поверх одеяла. Я собралась сказать, что он с тем же успехом может залезть внутрь, но он вдруг повернулся ко мне, небрежно закинул на меня ногу и положил руку мне на живот, и я решила, что чем больше между нами барьеров, тем лучше. Вот же дурная придумка.

Он потянулся через меня и погасил лампу на прикроватном столике. Мгновенная темнота подавляла, и атмосфера немедленно наэлектризовалась. Я слышала лишь наше тихое дыхание да бесстыдно громкое биение моего сердца и чувствовала, как Келлан устраивается на подушках близко ко мне, притягивая меня рукой и ногой, ложась головой почти вплотную и еле различимо дыша мне в ухо. Это было чересчур… Слишком интимно. Мне понадобилась пауза.

– Келлан…

– Да?

Он произнес это хрипло и низко прямо мне в ухо. По спине побежали мурашки.

Я сопротивлялась острому желанию повернуться к нему и найти его губы. Нет, плохая идея.

– Включи, пожалуйста, свет.

Я уловила смешок, но видеть Келлана не могла. Почувствовала, как он опять потянулся к лампе, и комната вдруг озарилась светом – слишком ярким, я заморгала. Все вернулось в привычное русло, и электричество между нами ушло, осталось лишь приятное тепло от близости Келлана.

– Так лучше? – шутливо осведомился он, вновь укладываясь на подушки и пододвигаясь ко мне.

Лежа на спине, я посмотрела на него: Келлан приподнялся на локте, чтобы видеть меня. В его глазах стояла теплая, умиротворяющая синева – в таких легко потеряться на многие часы. Я заставила себя сосредоточиться на чем-нибудь другом и выпалила первое, что пришло в голову:

– Кем была твоя первая?

– Что? Зачем тебе? – изумленно уставился он на меня.

Я подавила смущение и как можно спокойнее отозвалась:

– Ну, ты же спрашивал про нас с Денни. Так будет честно.

Улыбнувшись, Келлан потупился.

– Точно. – Он вновь обратил ко мне взгляд. – Извини… Это и правда было не моим делом.

– Просто ответь, – отозвалась я с улыбкой.

Хорошо, что он успел затронуть эту тему, – мне же на руку, и даже очень.

Он рассмеялся и ненадолго задумался. Я выгнула бровь: о чем тут думать? Он, видя мое лицо, снова развеселился.

– Ну… Она жила по соседству… Ей было лет шестнадцать, по-моему, очень симпатичная. Я вроде бы нравился ей… – Келлан улыбнулся и пожал плечами. – У нас и было-то всего пару раз, летом.

– Почему? Что случилось? – спросила я тихо.

Он запустил пальцы мне в волосы.

– Она залетела от меня, так что им с тетушкой пришлось переехать – надо же было рожать.

– Что? – Я перекатилась на бок лицом к нему.

Он расхохотался и приставил палец мне к носу.

– Шучу, Кира.

Я толкнула его на подушки и рыкнула:

– Это свинство.

Он снова оперся на локоть.

– Но ты же купилась. Выходит, так ты обо мне думаешь. – Он негромко вздохнул и долю секунды выглядел опечаленным. – Кира, я не чудовище.

Тон у него был серьезный.

Я тоже приподнялась на локте.

– Ты и не ангел, Кайл. – Я сухо улыбнулась, и он ответил тем же. – Так что случилось с той девушкой на самом деле?

– Ничего столь драматичного. Она отправилась в свою школу, я – в свою… – Он пожал плечами. – Разошлись дорожки…

Я смотрела непонимающе.

– Ты же сказал, что она была твоей соседкой. Почему вы учились в разных школах?

Он тупо уставился на меня:

– Мы были в разных классах.

Я попыталась осмыслить услышанное.

– Постой, ей было шестнадцать… Сколько же было тебе?

Келлан ответил странным взглядом.

– Не шестнадцать… – прошептал он.

– Но…

– Спала бы ты, Кира… Уже поздно.

Мне было практически слышно, как упала шторка, оборвавшая разговор, но в уме я продолжала подсчитывать. Если он не учился с ней в старших классах, то ему было самое большее четырнадцать. Мое сердце слегка заныло.

Я взяла Келлана за руку, и его теплая улыбка в конечном счете вернулась. Мы поудобнее устроились на подушках, он потянулся ко мне и привлек к своей груди. Довольно вздохнув, я прислушалась к его ровному, неспешному сердцебиению. Он вел себя прекрасно, – возможно, идея была не так уж дурна.

Келлан обнял меня обеими руками, одной поглаживая по голове, а другой – по спине. Было тепло и приятно. Я улыбнулась и устроилась у него на груди. Он поцеловал меня в затылок. Ладно – не страшно, сравнительно безопасно… и по-прежнему совершенно невинно. Я прошлась пальцами по его ране и после двинулась чуть выше, к груди. Даже сквозь футболку я ощущала очертания мышц. Также я почувствовала, как участилось его сердцебиение и он тихо вздохнул, прижав меня крепче.

Я вскинулась на него глаза: лицо Келлана оставалось безмятежным, и он любовно смотрел на меня.

– Келлан, может быть, нам не нужно…

– Со мной все хорошо, Кира… Спи, – шепнул он, не переставая нежно улыбаться.

Я снова улеглась на спину, но прикорнула не на его груди, а на плече. Взяв руку, которой он гладил меня по спине, я сплела наши пальцы, затем поднесла к щеке и положила на них голову. Он счастливо вздохнул и снова поцеловал меня в макушку.

– Келлан?..

– Кира, со мной правда все хорошо.

Я заглянула ему в лицо:

– Нет, мне просто интересно… Зачем тебе все это со мной? Я хочу сказать, что ты же знаешь – это ни к чему не приведет… Зачем тратить время зря?

Он подвинулся, чтобы лучше видеть меня.

– Кира, время с тобой не тратится зря. – Голос Келлана был тих, а мое имя он выговорил, будто лаская. – Если это все…

Он грустно улыбнулся и не договорил.

Я не могла отвести глаз от его умопомрачительно безукоризненного лица и начала вспоминать каждое его прикосновение, каждое слово… Если это было все, чем он мог довольствоваться со мной, то он готов был смириться. Правильно ли я поняла? Это разбило мне сердце. Он спрашивал меня, не делает ли он мне больно… Но не причиняла ли я боль ему? Он просто хотел меня или ухаживал за мной? Я расплела наши руки и потянулась погладить его по щеке. Он был таким печальным. Мне было невыносимо видеть его таким…

Он вдруг подался ко мне и поцеловал в самый уголок рта, чуть задев губу. Не отводя головы, он задышал мне в шею. Я была слишком шокирована, чтобы отреагировать, и все поглаживала пальцем его щеку. Я задержала дыхание. Келлан поцеловал меня в подбородок. Потом ниже. Рука скользнула под простыню и перешла мне на талию, притягивая меня ближе. Его дыхание участилось, он издал горловой звук и провел губами по моей шее. Рука стискивала и отпускала мою кожу, он поцеловал ямку между моими ключицами, а потом прислонился лбом к моей голове. Дыхание стало поверхностным, лицо было страдальческим – все это шло вразрез с моими правилами.

– Кира?..

Он постарался взять себя в руки.

Я застыла, обездвиженная выражением его лица и ощущением, оставленным его губами на моей коже. Сию секунду он давал мне шанс, но я могла только смотреть в его глаза, стремительно наполнявшиеся страстью, и на губы, быстро приближавшиеся к моим. Его взгляд метнулся к моим зрачкам, губам, затем снова к зрачкам. Он был само страдание, и это гипнотизировало меня.

Шевельнув рукой, лежавшей у него на щеке, я пробежалась пальцами по удивительно мягким, чуть приоткрытым губам. Он еле слышно застонал и закрыл глаза, дыша мелко и часто. Я задержала пальцы у него на губах, и он впился мне в рот, а пальцы разделяли нас, как если бы поцелуй не был поцелуем. Теперь мы перешли границу невинности. Мне нужно было покончить с этим: я должна была встать и уйти к себе. Идея была кошмарной…

Но я не могла шелохнуться. Мое дыхание ускорилось ему в унисон. Он нежно поцеловал мои пальцы, не открывая глаз и напряженно дыша. Я убедила себя, что еще несколько секунд дела не испортят. Мы и вправду не вытворяли ничего непотребного. Его рука перешла с моей талии на запястье. Он стал отводить мои пальцы от своих губ.

– Я хочу тебя чувствовать…

Он частично убрал их и полноценно приник к моей верхней губе. Тут я очнулась, оттолкнула его как можно дальше и выбралась из постели. Келлан сел, задыхаясь, и я осознала с испугом, что и со мной творилось то же самое.

– Кира, прости. Я не буду… – Он несколько раз сглотнул, пытаясь восстановить контроль над дыханием.

– Нет, Келлан… Это была дурацкая затея. Я ухожу к себе. – Я указала на него и уточнила: – Одна.

Он начал подниматься.

– Постой… Все нормально, дай мне минуту. Это пройдет…

Я вскинула руки:

– Нет… Пожалуйста, останься здесь. Я не могу… Не могу так. Это было чересчур, Келлан. Слишком остро.

Я попятилась к двери.

– Кира, подожди… Я исправлюсь. Не губи это…

Он смотрел так печально, что я помедлила.

– Сегодня мне нужно побыть одной. Поговорим завтра, ладно?

Келлан кивнул и больше ничего не сказал, а потому я повернулась и вышла. Мысленно я бранила себя – чего я ждала? Идиотская выходка… Вся, от начала и до конца. Прекрасно, приятно – да, однако несправедливо для всех троих.

Большую часть ночи я просмотрела в потолок, гадая, чем занимался и о чем думал Келлан, спал ли он, не вернуться ли мне к нему в постель, не следует ли мне… Когда я отключилась, он приснился мне в живейших, блистательных подробностях. Во сне я не покидала его кровати. Во сне мы не особенно спали.

Рано утром Келлан постучался ко мне и вошел, когда я ответила. Он сел на край кровати, переодевшийся и полностью готовый к новому дню.

– Доброе утро, – приветствовал он меня негромко. – Все еще злишься?

– Нет…

Он – да на моей кровати – это было слишком. При воспоминании о минувшем вечере и ярком сновидении я все еще испытывала слабость в ногах.

– Келлан, тебе здесь нечего делать. Это неуважение к Денни.

Он хохотнул и отвернулся:

– По-твоему, из всего, чем мы занимались, его особенно оскорбит то, что я сидел у него на кровати? – Келлан перехватил мой ледяной взгляд. – Извини… Хорошо. – Он вскинул руки, попятился к выходу и замер на пороге. – Так лучше?

Я села в постели, чувствуя себя дурой. Конечно, он был прав, но все же…

– Да, спасибо.

Келлан вздохнул, и я посмотрела на него, так и стоявшего в дверях.

– Я не могу говорить отсюда, – сказал он спокойно, протягивая мне руку.

Со вздохом я встала и подошла. Он улыбнулся и увлек меня вниз. По пути он негромко произнес:

– Извини за ночь. Ты была права, идея дурацкая. Но я хотя бы попробовал.

Он взглянул на меня с надеждой, как будто ждал награды за свою попытку.

– Келлан, это не игрушки, – посмотрев на него, снова вздохнула я.

Он остановился на нижней ступеньке и повернулся ко мне, стоявшей выше:

– Я знаю, Кира.

Его тон и взгляд посерьезнели.

Я обняла его за шею, и он расслабился.

– Тогда не заходи так далеко. – Но у меня не было воли прекратить это. – Все должно быть невинно, не забывай.

Он улыбнулся, подхватил меня и опустил у подножия лестницы рядом с собой.

– Точно, невинно. У меня получится.

Продолжая улыбаться, он взял меня за руку и повел в кухню. Про себя я вздохнула. План никуда не годился. Я была идиоткой.

Глава 14

Перелом

Мы решили провести свободную субботу вместе и съездить на север поездом компании «Амтрак». Я никогда не путешествовала по железной дороге и поначалу немного нервничала, покуда Келлан не взял меня за руку. Потом я расслабленно прижалась к нему на сиденье, и мы наблюдали, как мир проносится мимо нас под грохот колес. Это было захватывающее зрелище: заснеженные вершины далеких гор и вечная зелень хвойных лесов. Мне очень нравилось здесь. Прожив в этих краях всего несколько месяцев, я успела полюбить этот штат. Мы вышли в туристическом городке и принялись бродить рука об руку. Не опасаясь попасться на глаза знакомым, мы держались намного проще и беззаботнее, чем обычно.

Мы часто останавливались взглянуть через реку, струившуюся поодаль, и заходили в антикварные лавки. Келлан крепко прижимал меня к груди, а я утыкалась в него и приходила в восторг от его нежности и тепла. После ночи в его постели между нами опять что-то переменилось. Я точно не знала, в чем дело, – мы просто дольше любовались друг другом, а наши прикосновения, хотя он всячески соблюдал мои правила, стали немного интимнее. Границы расплывались. Это напрягало меня. И возбуждало.

Но вот мы отправились обратно на юг – мне было пора на работу. Я вздохнула, когда в поле зрения нарисовался Сиэтл. До чего же было здорово гулять с Келланом открыто, без страха быть застигнутыми врасплох. Наша маленькая вылазка понравилась мне, но я знала, что она вряд ли повторится в ближайшее время. Я посмотрела на лицо Келлана, глазевшего в окно. Его пухлые губы чуть искривились в унылой гримасе, и я задумалась, не размышлял ли он о том же. Солнечный свет играл в его глазах, сменяя глубокую синеву оттенком бледнее, и я улыбнулась, любуясь их причудливой красотой. Меня захлестнуло желание поцеловать его, и мне пришлось отвернуться и прикрыть глаза.

– Все нормально? – спросил Келлан.

– Укачало… Пройдет. Дай мне минуту.

Не знаю, зачем я соврала. Он понял бы, скажи я правду. Что ж, если честно, он понял бы слишком многое, а во мне не было уверенности, что с учетом последней ночи он не воспользуется преимуществом, вместо того чтобы дать мне больше свободы. А в тот момент я просто нуждалась в ней.

Я была вынуждена не открывать глаз, пока поезд не остановился полностью. Признаться, мое влечение к Келлану было непостижимым. Едва мы очутились на месте, он отвез меня прямо в «Пит» и оставался в баре со мной, пока не прибыли «Чудилы» и не начался их концерт. Келлан был прав насчет своего вчерашнего «перформанса»: помещение было набито битком, и я весь вечер порхала от клиента к клиенту. К концу я вымоталась. Домой я отправилась с Дженни, а не с Келланом, и, судя по хмурому взгляду, которым он наградил меня, когда я сообщила ему об этом, это слегка задело его чувства. Но Денни уже должен был вернуться, и пусть он спал – скорее всего, – я не хотела приезжать домой в обществе Келлана. После захватывающего уик-энда мне казалось, что все случившееся будет написано на наших лицах крупными буквами, и я не хотела рисковать. Я надеялась, что Келлан не сильно обиделся.

К моему приходу Денни был дома. Келлан еще не пришел, и я насупилась, поднимаясь по лестнице. Денни восседал в постели и смотрел телевизор, как будто ждал меня.

– Привет, солнышко, – сказал он тепло, с густым акцентом от усталости и распростер свои объятия.

Я оставила без внимания секундную боль при мысли о том, что наше совместное времяпрепровождение с Келланом завершилось (и где его носит?), подавила вздох и взгромоздилась на постель, чтобы свернуться калачиком в руках Денни. Он принялся гладить меня по спине и рассказывать о поездке. Я заснула у него на груди, полностью одетая, пока он разглагольствовал о своей конференции, работе и придурковатом боссе. Когда меня сморило, мне показалось, что он окликнул меня, но уик-энд совершенно подорвал мои силы, и я не стала сопротивляться сну. Я надеялась, что не обиделся и Денни.

Спустя пару дней нам с Келланом выпало пообщаться в промежутке между моими занятиями и сменой. Мы обосновались на траве, бок о бок, в укромном участке парка, который теперь считали «нашим». Мы часто встречались здесь между лекциями, а иногда и после них. Если шел дождь, мы прятались в машине и слушали радио, а если нет – забирали из багажника одеяло и сидели на траве. Сегодня было солнечно, но холодно, и парк большей частью пустовал. Мы с Келланом сидели рядышком на одеяле, расстеленном на подмерзшем газоне, кутались в куртки, только-только покончив с эспрессо, и наслаждались бодрящим днем и теплом обоюдного соседства.

Келлан с легкой улыбкой играл моими пальцами. Любопытство пересилило здравый смысл, и я тихо спросила:

– Послушай, а та песня в прошлые выходные, такая пронзительная… Она ведь не о женщине?

Он удивленно посмотрел на меня.

– Денни, – объяснила я. – Он рассказал мне, что произошло, когда он у вас гостил. Песня была о тебе, да? О тебе и твоем отце?

Келлан кивнул и, ни слова не говоря, окинул взглядом притихший парк.

– Может, обсудим? – спросила я робко.

По-прежнему не смотря на меня, он спокойно ответил:

– Нет.

У меня сжалось сердце при виде затравленного выражения в его глазах. Я ненавидела себя за то, что собиралась сказать, но мне отчаянно хотелось, чтобы он открылся.

– И все же?

Он фыркнул и уставился на траву. Затем подобрал нож и рассеянно покрутил его в пальцах. Затем Келлан медленно повернулся ко мне. Я напряглась – вдруг он разозлился. Однако стоило нашим взглядам встретиться, как я различила лишь груз многолетней печали.

– Нечего обсуждать, Кира. – Он говорил тихо, но пылко. – Если Денни рассказал тебе, что он видел, что сделал для меня, то тебе известно то же, что и любому другому.

– Но меньше, чем тебе самому, – возразила я, не желая сдаваться.

Келлан молча смотрел на меня, взглядом умоляя оставить расспросы. Но я, ненавидя себя, все гнула свое:

– Он часто тебя бил? – Не отводя глаз, он глотнул и кивнул. – Сильно?

«Как будто легче, если не очень», – подумала я, досадуя на свой вопрос. Келлан не двигался так долго, что я подумала – не ответит, но вот он снова слегка кивнул.

– С малых лет?

Очередной кивок, теперь его глаза заблестели.

Я проглотила комок, упрашивая себя не задавать болезненных вопросов, на которые он не хотел отвечать.

– А мама ни разу не пробовала его остановить… Помочь тебе?

Он отрицательно покачал головой, и по его щеке скатилась слеза.

Я тоже была готова расплакаться. «Пожалуйста, прекрати, – молила я себя. – Ему же больно».

– А когда Денни уехал, это закончилось? – прошептала я, ненавидя себя еще больше.

Он снова сглотнул и опять отрицательно покачал головой.

– Стало хуже… Намного хуже, – прошептал он наконец.

Он уронил еще одну слезу, сверкнувшую на солнце.

Не понимая, как отец мог так поступать с ребенком и почему это позволяла его мать, вместо того чтобы грудью встать на защиту единственного сына, я невольно шепнула:

– Почему?

– Спроси у них, – прошептал Келлан. Его взгляд омертвел.

Теперь у меня хлынули слезы, и он наблюдал, как они срывались с моих ресниц. Я обняла его за шею и притянула к себе.

– Как же я сочувствую тебе, Келлан, – шепнула я ему на ухо, когда он вяло обхватил меня руками.

– Да все нормально, Кира, – отозвался он удрученно. – Прошло много лет. Они уже давно меня не трогали.

Судя по его реакции, это не было правдой. Я крепко держала его, ощущая, как он дрожит всем телом. Когда я отстранилась, его щеки оказались мокрыми. Я вытерла их насухо и заключила лицо Келлана в ладони, глядя глаза в глаза и пытаясь нарисовать картину жуткого детства, вообразить его боль. Но у меня не получалось. Мое детство было счастливым и полным прекрасных воспоминаний. Да, родители тряслись надо мной, но были хорошими людьми и очень любили меня.

Страницы: «« ... 1314151617181920 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

«Против председателя сельсовета, боком к столу, утонув в новеньком, необъятном кресле (председатель ...
Расследование, которое ведут частный сыщик Валерий Мареев и его верный компьютер, сталкивает их с ру...
Бабки можно делать на всем. В том числе и на торговле предметами искусства. А уж если ты обладаешь к...
Без Приятеля, то есть компьютера, оснащенного супердетективной программой, частный сыщик Валерий Мар...
Расследование, которое ведут частный сыщик Валерий Мареев и его верный компьютер, сталкивает их с ру...
Пентиум пентиуму рознь. Комп частного сыщика Валерия Мареева оснащен такими программами и такой базо...