Легкомысленные Стивенс С.
Его, похоже, накрыла волна тошноты. Он положил руки на стол и уткнулся в них головой. Дыхание стало натужным, как будто Келлан отчаянно пытался его выровнять. Я стала разливать кофе, надеясь, что он ему поможет.
– «Джека» плесни.
Он чуть повернулся ко мне, чтобы мне было лучше слышно. Я уставилась на него. Он что, серьезно? Келлан поднял голову без тени веселья в глазах:
– Пожалуйста.
– Да ради бога, – вздохнула я и пожала плечами.
Действуя как можно тише, я потянулась поверх холодильника за бутылкой «Джека Дэниелса». Затем поставила ее перед Келланом, но тот не отнял головы от рук. Себе в кофе я добавила сахара и сливок, а ему неслышно принесла черный. Келлан по-прежнему не двигался. Я капнула в его кружку виски и собралась завинтить пробку.
Келлан кашлянул и знаком, по-прежнему лежа на своих руках, потребовал налить еще. Я вздохнула и от души плеснула виски в кофе. Он чуть приподнял голову и посмотрел на меня:
– Спасибо.
Убрав бутылку, я тоже села за стол. Он сделал большой глоток и втянул воздух сквозь зубы. Наверное, получилось слишком крепко. Я надеялась, что хоть это ему поможет.
В молчании я пила кофе и не знала, о чем говорить с этим мужчиной, с которым мы еще недавно были столь близки. Мне хотелось задать ему миллион вопросов, касавшихся главным образом одного: значила ли я что-нибудь для него? И сохранятся ли наши отношения? И куда, черт возьми, он отправился накануне? Наконец я решила, что неотложным является только одно дело, которое следует обсудить, пока Денни еще наверху.
– Келлан… – Все во мне восставало против этого разговора. – Той ночью…
Он наблюдал за мной поверх кружки. Я не знала, о чем он думал, а Келлан ничего не говорил.
Я кашлянула.
– Я просто не хочу недопонимания.
Последнее слово я произнесла тихо, сама толком не понимая, что имела в виду. Я не знала, какие чувства испытывала к этому парню, который был просто мил со мной, пока Денни пребывал в отъезде. Но я не могла это осмыслить – не теперь, когда Денни вернулся. Мне всего-навсего не хотелось разрушать нашу дружбу. Она была важна для меня.
Прежде чем отозваться, Келлан вновь сделал приличный глоток.
– Кира, между нами нет никакого недопонимания.
Он говорил холодно и ровно, и по моей коже пробежали мурашки. Внутри все сжалось: наверное, было поздно и наша дружба уже навсегда изменилась.
Мы сидели в молчании и допивали кофе. Я сделала Келлану еще одну чашку и с облегчением увидела, что он выпил ее без спиртного. Чуть позже спустился Денни и, поздоровавшись с Келланом, удивленно взглянул на него, так как тот и впрямь выглядел ужасно.
– Ты живой, старина? – спросил он учтиво, приобнимая меня.
Я напряглась, внезапно почувствовав себя крайне неуютно в одной комнате с ними обоими.
Келлан чуть вздрогнул:
– Не совсем. Пойду еще полежу. Рад тебя видеть, Денни.
Он прошел мимо, избегая встречаться с Денни взглядом, и я услышала, как он поднимается по лестнице.
Денни хмурился, глядя ему вслед.
– Боже, ну и видок. Что с ним стряслось?
– Наверное, какая-то девчонка.
Я произнесла это с некоторым раздражением, и Денни покосился на меня:
– У вас все нормально было без меня?
Он спросил с улыбкой, и я не знала, подозревал он о чем-то или нет.
Испытав приступ паники, я сумела взять себя в руки, улыбнулась и обняла его за талию.
– Я по тебе истосковалась, а в остальном все было хорошо.
Я чувствовала себя ужасно. Может, просто рассказать ему?
Глаза Денни лучились теплом и любовью. И я поняла, что не сумею признаться, даже если захочу. Я не вынесу, если эти глаза посмотрят на меня иначе. Денни склонился и пылко поцеловал меня.
– Я тоже скучал, но…
Отстранившись, я взглянула на него с опаской:
– Но что?
– Кира, у меня больше нет работы, – тихо вздохнул он. – На твои средства нам не прожить. Сегодня я кое с кем встречусь, – может быть, что-то подвернется.
Он пожал плечами и с надеждой взглянул на меня.
Я подавила раздражение, вспомнив о его жертве. Подумав, как сильно он разозлился бы, если бы знал.
– Прямо сейчас? – спросила я, надеясь, что он займется этим завтра и после долгой разлуки мы проведем хоть один день вместе.
Я могла прогулять занятия. Да что там – ради него я и работу могла прогулять.
– Извини, дело не терпит. Сегодня я успею поговорить с полудюжиной человек.
Он вытянул меня из кресла, стиснув в своих объятиях, и я закрыла глаза, желая, чтобы он остался, но понимая, что ему придется уйти… опять.
– Ладно… – Я вскинула голову и поцеловала его в щеку. – Я уверена, ты что-нибудь найдешь. Ты же такой умный, и вообще…
Я усмехнулась краешком рта.
– Все же будет хорошо, правда?
– Конечно. – Денни хмыкнул. – Все будет в ажуре.
Я сдвинула брови:
– Никогда не понимала, что это значит, но да.
Денни улыбнулся.
– И почему мне так повезло? – спросил он тихо.
Я не смогла сдержать слезы вины, навернувшиеся на глаза. Если бы он только знал, он бы не думал обо мне в превосходной степени. Денни решил, что это слезы радости, поцеловал меня и увлек наверх, где оделся и приготовился к выходу на поиски заработка. Я сидела на кровати, молча следя за ним, и старалась не волноваться за успех его предприятия, равно как и не терзаться из-за него же. Но угрызения совести не отступали – из-за того что он лишился работы, из-за Келлана, из-за секретов, которые теперь у меня появились от Денни. Раньше их не было. Мне это не нравилось.
Он поцеловал меня на прощание, готовый свернуть горы. Я ответила тем же и пожелала ему удачи, а затем услышала, как он сбежал по лестнице, хлопнул дверью и отъехал. Меня накрыло одиночество. За какие-то сорок восемь часов изменилось все! Я некоторое время посидела на постели, обдумывая эту мысль, а потом со вздохом оделась, чтобы отправиться в университет.
Уложив волосы и накрасившись, я захватила куртку и сумку с книгами и вышла. Келлана не было видно. Я посмотрела на пустую подъездную дорожку и праздно подумала, что ему придется забирать свою машину у Сэма. Оглянувшись на кухонное окно, я с удивлением увидела в нем Келлана, который стоял и провожал меня взглядом. Лицо его было бесстрастно. Я хотела помахать ему, но он почти сразу отвернулся и скрылся, и это расстроило меня. Угораздило же меня так испоганить нашу дружбу!
На лекциях я не могла сосредоточиться и продолжала метаться между радостью в связи с возвращением Денни, чувством вины за то, что он столь многим ради меня пренебрег, угрызениями совести из-за своей измены, сожалением о нашей дружбе с Келланом, досадой, что я оказалась не так важна Келлану, как вообразила, раздражением на себя за желание значить для него больше и снова – чувством вины за то, что столь огромную часть моих дум занимал не Денни, а он. Мысли мои замыкались в порочный круг. К исходу дня у меня разрывалось сердце.
Когда я вернулась домой, Денни еще не было. Я отперла входную дверь и решила, что какая-нибудь безмозглая телепередача отвлечет меня от мрачных размышлений. Заглянув в гостиную, я обнаружила там Келлана, который, так и оставшись в трусах, растянулся на диване. Он смотрел телевизор, хотя, возможно, не осознавал увиденного. Мне захотелось спрятаться у себя и сидеть тихо, пока не вернется Денни. Покачав головой, я поставила сумку и повесила куртку. Как можно непринужденнее я прошла в комнату и села на стул напротив дивана. Со временем все так или иначе наладится, неловкость пройдет, и я не хотела затягивать этот момент, избегая Келлана.
Он бегло взглянул на меня, когда я садилась, и вновь уставился в свое скучное телешоу. Мне вдруг стало не по себе – плохая была идея. Я сглотнула и осмотрела гостиную. Пара безделиц, которые купили мы с Дженни, украсили это место, как и мои снимки, развешенные там и тут. С ними все ожило. Я знаю, что парням обычно плевать на красоты, но здесь было голо даже для холостяка. Возможно, домовладелец был слишком строг. Боже, вдруг я своим барахлом напортила больше, чем он показывал?
Глядя на наш снимок, где мы были втроем, счастливые и улыбающиеся, когда все казалось простым и понятным, я бездумно спросила:
– У кого ты снимаешь этот дом?
Голос, донесшийся с дивана, был холоден и безучастен. Глаза Келлана не отрывались от экрана.
– Ни у кого. Он мой.
– О как, – поразилась я. – Но откуда у тебя…
Я не закончила, так как боялась ляпнуть какую-нибудь грубость.
Келлан взглянул на меня и ответил:
– От родителей. – Он вновь уставился на экран. – Они погибли в автокатастрофе два года назад. Оставили мне свой дворец. – Келлан взмахом обвел помещение. – Единственный ребенок и все такое…
Он произнес это так, словно родители не оставили бы ему дом, имей они выбор.
– Понятно… Извини.
Я пожелала отмотать время назад и держать язык за зубами. Келлан все еще выглядел больным и вряд ли хотел затевать сейчас этот разговор. Меня немного удивило, что он вообще мне ответил. Вновь оглядевшись, я вспомнила, как пусто здесь было всего несколько недель назад. В жизни бы не подумала, что здесь мог жить ребенок.
– Не парься. В жизни всякое бывает.
Он говорил, как если бы у него умерла кошка или собака, но не родители. Я вспомнила слова Денни о жизни Келлана в семье. Хотела спросить, но решила, что лучше не надо – только не после той ночи, которую мы провели вместе. Тогда все было интимно, конечно, но расспросы о семье почему-то казались мне еще интимнее.
– Тогда почему ты сдаешь комнаты, если дом твой?
Зачем я продолжала с ним разговаривать?
Келлан повернулся и задумчиво посмотрел на меня. Он хотел что-то сказать, но захлопнул рот и помотал головой. Уставившись в телевизор, он холодно отозвался:
– Лишние деньги не помешают.
Я не поверила, однако настаивать не стала.
Внезапно раскаявшись из-за разговора на столь болезненную для него тему, я присела к нему на край дивана. Он настороженно посмотрел на меня.
– Я не хотела лезть не в свое дело. Извини.
– Забудь.
Келлан с усилием сглотнул, и я увидела, как дернулся его кадык.
Испытывая желание просто обнять его, потому что он явно в этом нуждался, я склонилась над ним и просунула под него руки. От Келлана исходило тепло, но он дрожал и дышал мелко. Он не отвечал на мой порыв. Его тело чуть напряглось. Тихо вздохнув, я вспомнила, как легко и приятно было к нему прикасаться… Видимо, все это осталось в прошлом. Я отстранилась, намереваясь спросить, не нужно ли ему чего.
Заметив выражение лица Келлана и его глаза, я перестала дышать. Он мучился, словно я делала ему больно. Его взгляд был устремлен через мое плечо, нарочно фокусируясь на чем угодно, кроме меня, и Келлан щурился от гнева. Дыхание со свистом вырывалось из его приоткрытого рта. Я немедленно оставила его в покое.
– Келлан?..
– Извини, – проговорил он резко и сел.
Я схватила его за руку, не зная, что сказать: что угодно, лишь бы он не злился на меня.
– Постой… Пожалуйста, поговори со мной.
Келлан скользнул по мне взглядом, гневным и ледяным.
– Не о чем говорить. – Он раздраженно встряхнул головой. – Мне нужно идти.
Он оттолкнул мою руку и встал.
– Идти? – переспросила я тихо, оставаясь сидеть.
– Я должен забрать машину, – отозвался он с порога.
– Но… – Я умолкла, когда захлопнулась дверь.
Я мысленно выругала себя. Наступить на больную мозоль соседу, с которым – тоже некстати – сама же переспала пару дней назад. Молодчина, Кира. Я была в ударе, черт побери.
Оставаясь на диване, я рассеянно смотрела телевизор, в то время как мысли мои витали далеко. Чуть позже спустился Келлан, принявший душ и полностью одетый: его влажные волнистые волосы были уложены на обычный завораживающий манер. Лицо было бледным, а взгляд – усталым, но в целом он выглядел лучше. Не смотря на меня, он взял куртку, тем самым намекнув, что уходит.
– Келлан…
Я позвала его не подумав. Мне почему-то пока не хотелось, чтобы он уходил. Он взглянул на меня. В его глазах, еще недавно холодных, теперь поселилась печаль.
Заливаясь краской и чувствуя себя несказанной дурой из-за нашего разговора и той роковой ночи, я встала и пошла к нему, быстро опустив взгляд, но успела заметить при этом, как он сдвинул брови. Когда в поле зрения нарисовались его ботинки, я остановилась, решив, что подошла достаточно близко.
По-прежнему глядя в пол, я промямлила:
– Мне очень жаль твоих родителей.
Я рискнула поднять на него глаза.
Келлан зримо расслабился. Я не осознавала, насколько его напрягло мое приближение. С секунду он задумчиво изучал меня, после чего негромко ответил:
– Все в порядке, Кира.
Его взгляд оставался печальным.
А у нас – в порядке? Мы друзья? Важна ли я тебе? Важен ли ты мне? У меня была масса вопросов, но я не могла их высказать при виде его грустных синих глаз, следящих за мной. Не зная, что еще сделать, я потянулась и поцеловала его в щеку. Он глянул в сторону и сглотнул. Затем повернулся и вышел за дверь.
Я отправилась в кухню: теперь была моя очередь смотреть на него в окно. Келлан стоял на тротуаре и массировал переносицу, словно у него вновь заболела голова. Я не сразу поняла, почему он медлит, но быстро вспомнила, что он остался без машины. Вскоре окно осветилось фарами – подъехал «фольксваген» Гриффина, который в ином случае показался бы мне забавным. Келлан обогнул автомобиль и оглянулся на окно, прежде чем сесть. Увидев меня, он немного опешил. Затем он одарил меня напряженным взглядом, от которого мое сердце забилось сильнее. Встряхнув головой, Келлан отвернулся и забрался в салон. Через пару секунд Гриффин уехал.
Минут через двадцать явился Денни в подавленном настроении. Очевидно, поиски работы не задались. Я проглотила комок, вновь испытав чувство вины. Да когда оно сгинет? Денни нацепил свою лучшую фальшивую улыбочку и сел на край раковины, намереваясь перекинуться со мной парой слов, пока я собираюсь на работу. Он всегда старался порадовать меня и облегчить боль.
Денни подвез меня до бара, расспросив по пути, чем я занималась, пока его не было. Основное я уже рассказала ему в ходе многочисленных телефонных бесед, а кое в чем, разумеется, не собиралась признаваться вовсе, но мне удалось припомнить несколько забавных эпизодов, о которых я не упоминала раньше. Мы шли рука об руку и все еще потешались над каким-то дурацким высказыванием Гриффина, когда переступили порог бара.
При виде удивления Дженни я вспомнила, сколь многое изменилось с моей вчерашней недоработанной смены. Дженни взяла себя в руки и устремилась к нам, улыбаясь от уха до уха.
– Денни! Вот здорово, что ты здесь!
Она впорхнула к нему в объятия.
Немного смущенный таким воодушевлением, он моргнул и неуклюже облапил ее. Я не смогла удержаться от смеха. Дженни радовалась не столько за него, сколько за меня, ведь мы с Денни снова были вместе, но он, не вполне понимавший, в чем дело, был забавнейшим образом сбит с толку.
Дженни отстранилась и шутливо хлопнула его по щеке:
– Больше не смей заставлять мою девочку расставаться с тобой – она была в полном раздрае! – Затем она чмокнула все еще ошарашенного Денни в щеку и повернулась, чтобы обняться со мной. – Ну вот, я же говорила, что все образуется, – шепнула она мне на ухо.
Я благодарно обняла ее в ответ:
– Дженни, большущее тебе спасибо. Смена за мной! Не забудь уйти пораньше.
Она улыбнулась и взяла меня за руки:
– Я не забыла. – Дженни кивнула на красавчика у стойки. – Это мой кавалер…
Мы с Денни дружно повернулись взглянуть на парня, а она продолжила:
– Мы собираемся заглянуть в тот новый клуб, когда я закончу.
Я улыбнулась:
– Так иди сейчас! Пообедай и ступай. По понедельникам здесь тихо… и я ведь правда твоя должница.
Дженни оглянулась на своего спутника, перевела взгляд на меня и чуть нахмурилась:
– Ты уверена? Мне нетрудно остаться на пару часов, хотя бы пока не схлынет обеденный наплыв.
– Я помогу ей, – встрепенулся Денни и улыбнулся мне. – Вытру стол, который погаже.
Я рассмеялась:
– Видишь, мы справимся. Иди веселись.
Дженни со смехом обняла меня вновь:
– Ладно… Спасибо. – Она еще раз поцеловала Денни в щеку. – И тебе тоже. Серьезно, я очень рада, что ты вернулся.
Сияя, она поспешила к бару и переговорила со своим воздыхателем, затем отправилась в подсобку переодеться. Я повернулась к Денни, который так и смотрел на меня с мягкой улыбкой.
– Значит, в раздрае? – спросил он негромко.
Я покачала головой, вспомнив, через что прошла и какую сделала глупость, чтобы облегчить боль.
– Ты даже не представляешь, Денни.
«И прошу тебя – больше ни слова об этом».
Его улыбка улетучилась, и он притянул меня к себе для долгого поцелуя. Кто-то демонстративно застонал, и мы со смехом отстранились друг от друга.
– Идем… – Я потянула его в подсобку. – Пора за дело!
На следующее утро я спустилась на кухню и остановилась в дверях. Келлан, конечно, уже был там. Он караулил кофеварку. Навалившись на стойку, он возвел очи горе, пребывая в глубокой задумчивости. Он снова был само совершенство, будто вчера ничего не случилось. Заметив меня, он скользнул по мне взглядом. Улыбнувшись краешком рта, он остался холодным и отрешенным. Прекрасно, история продолжалась.
– Привет, – шепнула я.
– Салют, – отозвался Келлан, не сводя с меня глаз.
Я наконец не выдержала, отвела взгляд и достала из буфета кружку. В молчании я ждала, пока сварится кофе, и отчаянно желала, чтобы напряжение между нами исчезло, испытывая за него вину. Но вот кофе был готов, Келлан наполнил свою кружку и протянул мне кофейник:
– Тебе налить?
Странная постановка вопроса понудила меня вновь заглянуть ему в глаза. Они оставались холодными, но Келлан теперь коварно ухмылялся. Мне стало крайне неуютно.
– Мм… Да.
Я не знала, как еще ответить на его без малого хамский вопрос.
Келлан недобро осклабился:
– Сливки?
Я сглотнула: мне не нравилось ни его лицо, ни странные вопросы. Что с ним такое? Когда он молчал, было лучше.
– Да, – прошептала я наконец.
Он хмыкнул и направился к холодильнику. Я второпях подумала, не бросить ли кофе и не подняться ли обратно к себе, но он вернулся, не успела я сделать и шага. В руках у него был молочник.
– Скажешь, когда будет достаточно.
Он говорил негромко, ровно и по-прежнему холодно.
Наливая сливки, Келлан смотрел мне в глаза, и я сказала ему остановиться, когда набралась лишь малая толика моей обычной порции. Он придвинулся предельно близко ко мне и шепнул:
– Точно хватит? Я думал, ты их любишь.
Я издала горловой звук и отвернулась. Он холодно хохотнул, наблюдая, как кофе и сахар едва не валятся у меня из рук. Да что с ним такое, черт побери?
Не спуская с меня глаз, Келлан выдал-таки вопрос:
– Значит, вы с Денни снова вместе?
Последние слова прозвучали довольно пошло.
– Да, – покраснела я.
– Так запросто, значит… – Келлан склонил голову набок, что было всегда очень мило, но в данный момент смотрелось чуть ли не угрожающе. – Вопросов не было?
Я запаниковала, гадая, что он имел в виду. Может быть, передумал и решил рассказать все Денни? Я заглянула в его ледяные глаза, но они ничего мне не прояснили.
– Ты собираешься сообщить ему?.. – осведомился Келлан со странной улыбкой и сделал грубый жест, отчего я покраснела еще сильнее.
– Нет… Конечно нет. – Я отвернулась, а потом быстро взглянула на него снова. – А ты?
Он пожал плечами:
– Нет, я же сказал. Мне это все равно не очень-то важно. – В его голосе был лед, от которого меня пробирала дрожь. – Я просто хотел узнать…
– В общем, нет. Я не скажу… И спасибо, что ты тоже не скажешь, – прошептала я.
Мое раздражение, вызванное этой странной беседой, вдруг исчезло, и я выпалила:
– Что с тобой вчера случилось?
Келлан взял свою кружку и злобно оскалился, сверля меня взглядом. Ничего не ответив, он сделал большой глоток. За него все сказала его улыбка, и я решила, что мне нет нужды знать, что же с ним «случилось». Не в силах больше терпеть неловкость, я прихватила кофе и пошла наверх, чувствуя на себе его неотрывный взгляд до самой двери.
Я постаралась забыть о причудах Келлана и погрузилась в учебу, отправившись в библиотеку – роскошную, едва ли не лучшую из всех, что я видела, словно сошедшую со страниц книг о Гарри Поттере. У меня было окно между литературой и психологией, и я работала над своим заданием, когда близ моего стола нарисовалась знакомая рыжая девица. Она нахмурилась, увидев меня, и я тоже сдвинула брови, не понимая, откуда ее знаю. Прошла секунда, прежде чем тугие рыжие кудри всплыли в моей памяти и картинка сложилась.
Кэнди – та, что активно вешалась на Келлана. Я скривилась и быстро потупила глаза, осознав, как много общего у нас появилось. Она чопорно вернулась к столу, где ее ждали две подруги, указала им на меня, и те откровенно разинули рты. Я постаралась не обращать внимания. Их интерес ко мне был все равно непонятен.
Позже, на психологии, оказалось, что обе эти девицы посещают тот же курс, что и я. Перед лекцией они подступили ко мне с обеих сторон.
– Привет, – жизнерадостно заявила блондинка. – Я Тина. А это Женевьева.
Брюнетка улыбнулась и помахала рукой.
– Привет, – отозвалась я кротко, мечтая провалиться сквозь землю.
– Наша подружка Кэнди сказала, что видела тебя здесь с Келланом Кайлом. Это правда? – взволнованно спросила Тина, еле сдерживая ликование.
Сразу быка за рога – ладно, так тому и быть.
– Мм… Да, правда.
Она просияла, а ее приятельница хихикнула:
– Да ты что! Ты его знаешь?
Я мысленно скривилась. В самом деле – знала ли я его?
– Да, он мой сосед по квартире.
Брюнетка, Женевьева, хлопнула меня по плечу:
– Да брось!
Тину, казалось, сию секунду хватит удар. Взяв себя в руки, она подалась ко мне, как будто мы вдруг стали закадычными подругами.
– Напомни, как тебя зовут?
Я не представлялась, но спокойно ответила:
– Кира. Кира Аллен.
– Ага, Кира, ну так скажи – вы с Келланом, типа, встречаетесь? – бесстыдно спросила Женевьева.
Внутренне содрогаясь, я посмотрела на настенные часы и прокляла профессора за то, что именно сегодня ему вздумалось опоздать. Не глядя на Женевьеву, я объяснила:
– Нет. Он дружит с моим парнем.
Пожалуй, это оказалось ближе всего к истине. Я не знала, что было между нами с Келланом… особенно теперь, но мы точно не «встречались».
Мое заявление привело их в полный восторг, словно я перестала быть препятствием. Я успокоилась и странным образом немного расслабилась. Можно было и догадаться, что мнимая звездность Келлана будет преследовать меня, но я не подумала об этом и искренне не хотела, чтобы кто-то копался в наших отношениях. Даже я не могла в них разобраться. Чем меньше обо мне будут думать, тем лучше.
– Черт! Он такой крутой! – воскликнула Женевьева. – Давай расскажи нам все-все-все, поподробнее!
– Да не о чем говорить… Он просто обычный парень.
Да, очень сексуальный парень, который утром вел себя как козел, но в целом обычный. Мне не приходило в голову, что им сказать еще, а делиться известными пикантными подробностями совершенно не хотелось.
Я искренне предпочла бы сидеть и молча слушать профессора, который наконец появился и собирался начать лекцию, но девчонок ничуть не заботило его присутствие. Только не в моем обществе: в их глазах я была шпионкой, окопавшейся близ рок-божества. Они понизили голоса, но продолжали пытать меня на протяжении всего занятия.
Сперва я их просто игнорировала. Они не унимались. Тогда я попыталась ответить на некоторые вопросы попроще, в надежде, что они удовлетворятся. Есть ли у него подружка? По-моему, нет. Во всяком случае, я никого не видела. Играет ли он на гитаре с утра до вечера? Да. Поет ли он в душе? Да, поет. Сказав об этом, я слегка покраснела, и они прыснули. Есть ли у него брат? Нет. Я нахмурилась. Нет, он совсем один. Где мы живем? В Сиэтле. На этот вопрос я ответила не без сарказма. Я не собиралась давать им адрес. Какие у него трусы – боксеры или плавки? Понятия не имею. Я знала, но не хотела сообщать им об этом. Он всегда такой крутой и горячий? Да. Я вздохнула, думая о его неизменно безупречном виде по утрам, когда сама я смахивала на зомби… Ну, кроме одного раза. Девицы снова раскудахтались. А голым я его видела? На этот вопрос я точно не собиралась отвечать, и мое молчание позабавило их, – возможно, они расценили его как согласие и были правы.
Я опять посмотрела на часы. Боже, прошла лишь половина лекции. Тут я поняла свою ошибку. По моим расчетам, после ответа на пару невинных вопросов они должны были успокоиться и отстать. Однако теперь, когда я раскрыла рот, они не собирались прекращать беспощадную пикировку. Их явно порадовало мое молчание насчет наготы Келлана, и они принялись развивать эту тему. Какое у него тело – классное? Ни слова в ответ, однако в уме пронеслось: «Более чем». А целуется он хорошо? Снова тишина, но я припомнила: да, черт возьми, он знал свое дело. А «этим самым» мы занимались? Ни звука, конечно, и я молилась про себя – только бы не покраснеть.
По их напору я внезапно смекнула, что они спрашивали не для себя. Конечно, им тоже было интересно, но пытали они меня ради Кэнди – зондировали мои отношения с Келланом. Я даже усомнилась, что они вообще числились в моей группе, а не просто последовали за мной в аудиторию.
Я вспыхнула гневом и принялась игнорировать все последующие вопросы, как пустячные, так и предельно интимного содержания, заставлявшие меня краснеть. Об этом вообще не спрашивают при первом знакомстве. Когда лекция наконец-то закончилась и слушатели потянулись к выходу, я испытала колоссальное облегчение и спешно собрала вещи под градом заключительных вопросов, оставшихся без ответа.
Спокойно – ну, почти спокойно – извинившись, я пулей вылетела за дверь. В спину мне бросили: «Эй, ты куда? Следующая пара будет дома?» Снова смех. Как же бездарно прошло мое занятие. Я не собиралась отвечать на такого рода вопросы о человеческой сексуальности.