Легкомысленные Стивенс С.

– Так вот почему ты это сделал? Поэтому переспал с ней, сукин ты сын? Хотел доказать? – Мой голос срывался от гнева.

– Он этого не делал, Кира, – негромко проговорила Дженни, решившая наконец вмешаться.

– Дженни! – послал ей ледяной взгляд Келлан.

Не обращая на него внимания, она очень спокойно продолжила:

– Это не Келлан с ней спал.

Он угрожающе шагнул к Дженни, а Эван – к нему, и Келлан, посмотрев в его сторону, остановился.

– Тебя это не касается, Дженни, не лезь!

Она, слегка рассердившись, холодно выдержала его взгляд.

– Теперь касается! Келлан, зачем ты ей врешь? Скажи правду! Хоть раз скажи ей правду.

Он захлопнул рот, стиснул зубы. Эван сердито взглянул на него, а Дженни нахмурилась. Я больше не могла этого вынести и закричала:

– Пожалуйста, кто-нибудь, скажите же мне хоть что-то!

Дженни обернулась и мягко осведомилась:

– Ты вообще слушаешь, что говорит Гриффин?

Келлан досадливо произнес:

– Нет, она его сторонится, как огня. – Он тише добавил: – На то и был расчет.

В смятении я сдвинула брови:

– Погодите… Гриффин? Сестра спала с Гриффином?

Дженни кивнула, закатывая глаза:

– Кира, он только об этом и твердит. Поет на каждом углу – «лучшая дырка в моей жизни»! – Она скривилась от отвращения.

Келлан вновь сжал зубы, а потом сказал:

– Ну хватит, Дженни.

Я таращилась на нее, не веря ушам, потом посмотрела на Эвана. Тот пожал плечами, кивнул и с любопытством уставился на Келлана. Дженни сделала то же. А после и я.

– Ты мне соврал? – прошептала я.

Келлан повел плечами, не соглашаясь:

– Ты так подумала. Я просто не стал тебя разубеждать.

Я взвилась от ярости:

– Ты мне соврал!

– Сказано же тебе: со мной случается, – огрызнулся он.

– Но зачем?

Келлан отвернулся от нас и промолчал.

– Ответь ей, Келлан, – проговорила Дженни.

Он глянул на нее, и она подняла брови. Келлан насупился, но продолжал молчать.

Меня затопили воспоминания.

– Эта стычка в машине в дождь… Все началось потому, что я рассвирепела на вас с нею. Зачем ты предоставил мне думать…

Он впился в меня взглядом:

– А почему ты сразу решила…

– Она мне сама сказала. Ну, это так прозвучало, будто…

Я закрыла глаза. Мне самой не хотелось выслушивать ее до конца. Я так и не дала ей объяснить, что произошло той ночью. О Келлане она сказала лишь то, что хочет поблагодарить его за все, что он для нее сделал. Я решила, что она передает ему спасибо за это самое. Она же, быть может, имела в виду вечер вообще, бесконечные танцы с ней, доставку ее к Гриффину, поездку домой или – господи, да это могло быть что угодно!

Вновь открыв глаза, я посмотрела на Келлана и смягчила и голос, и взгляд:

– Прости, что я так подумала… Но почему ты так долго не говорил правду?

Он тоже смягчился:

– Хотел, чтобы ты страдала…

– Почему? – прошептала я и шагнула к нему.

Дженни, видя, что мы успокоились, дала мне пройти. Келлан отвернулся и не ответил. Я подошла к нему и положила ладонь ему на щеку. Он закрыл глаза.

– Почему, Келлан?

Он прошептал, не размыкая век:

– Потому что ты тоже заставляла меня страдать… Много-много раз. Я хотел отомстить.

Мой гнев улетучился. Келлан, также больше ни капли не злой, медленно открыл глаза, всем видом выражая душевную боль. Он молча ответил взглядом на взгляд. Где-то на задворках моего сознания отложилось, что Дженни подошла к Эвану и предложила оставить нас наедине ненадолго. Затем я услышала звук отворяемой и запираемой двери – и мы с Келланом оказались одни.

– Я никогда не хотела тебя ранить, Келлан… Никого из вас.

Мне ответила мертвая тишина, и я опустилась на колени посреди комнаты. Вознесшись на пик эмоций, я полетела вниз, и сказалось все: вина, возбуждение, боль, страх неизвестности и гнев. Я едва могла вспомнить, как замечательно все начиналось и длилось, пока я не разрушила все.

Келлан опустился рядом и взял меня за руки:

– Теперь уже не важно, Кира. Все идет своим чередом. Ты с Денни, а я… я… – Он сглотнул.

Мне так не хватало былого, наших трепетных отношений, длившихся до того, как Келлан охладел, потом распалился, а затем стал таким, как сейчас. Я не успела подумать, слова вырвались сами.

– Я скучаю по тебе, – прошептала я.

Он замер, и я услыхала, как он сглотнул.

– Кира…

Подступили слезы, и мне хотелось одного: вернуть себе друга. Удивительно, но Келлан обнял меня, как делал давным-давно. Я прижалась к нему, нуждаясь в его близости. Он принялся гладить меня по спине, когда я начала всхлипывать, уткнувшись ему в плечо. Я отчаянно хотела освободиться от бремени многих чувств. Голова шла кругом от вины, злости, пыла и боли.

Келлан пробормотал что-то сильно похожее на «прости, малышка». Мое сердце бешено забилось при мысли об этих нежных словах, слетевших с его уст.

Он опустился на пятки, по-прежнему крепко прижимая меня к себе, так что я сидела на его бедрах, расставив колени. Он стал гладить меня по голове, и я начала обмякать. Он долго продержал меня так. Я постепенно перестала плакать и повернулась взглянуть на него.

Странно – его глаза были закрыты, голова опущена. Келлан пребывал в печали. Я попыталась отстраниться, но он, не размыкая век, притянул меня ближе и прошептал:

– Нет, пожалуйста… Останься.

Я моментально смекнула, в каком опасном положении мы оказались. Но ради всего святого – до чего же здесь было тихо, как крепко он меня обнимал и как же давно мы не сливались в таких объятиях. Он медленно открыл глаза, и я поняла, что он тоже осознает риск. Его губы разомкнулись, дыхание участилось. Я видела, что он до боли хочет меня. Келлан был прав: у нас имелась причина не прикасаться друг к другу.

Думая лишь о том, как мне сказать ему, что я не могу больше так поступать с Денни, я шепнула:

– Мне страшно тебя не хватает.

Это было совершенно не то, что я хотела произнести. Что со мной стряслось?

Келлан закрыл глаза и ткнулся в меня лбом. Я отчетливо видела, до чего ему трудно со мной, – мне искренне не хотелось, чтобы так было…

– Кира, я не могу… – Он снова глотнул. – Это ошибка, ты не моя.

Я затрепетала при слове «моя», сорвавшемся с его губ, и себя же за это возненавидела. Мысленно соглашаясь с ним, я прошептала:

– Нет, я твоя.

И снова стоп, я же не это хотела сказать…

Келлан издал странный звук и прерывисто вздохнул:

– Так ли это?..

Он прошептал это настолько тихо, что я едва расслышала. Он посмотрел на меня, и в его глазах снова горела страсть.

– Я очень хочу тебя…

Мне было отчаянно жаль нашей прежней непринужденной дружбы и невыносимо совестно того, что я постоянно изменяла Денни, но до боли хотелось ощущать на себе руки Келлана, и последнее побеждало. Я так по нему скучала, и вот он со мной – мне вдруг не захотелось терять его снова.

– Я тоже тебя хочу, – прошептала я, впервые за все это время сказав то, что и собиралась.

Тогда он перекатился так, что я улеглась на пол, а он вдавился в меня. Едва дыша, Келлан помедлил, почти касаясь моих губ. Он сохранял выдержку, и мне было видно, какая в нем шла борьба. Он сомневался, что мне действительно хотелось этого.

Не зная, чт говорю, я выпалила все разом:

– Я страшно по тебе истосковалась. Мне так давно хотелось к тебе прикоснуться. Обнять тебя. Я хотела тебя безумно долго. Ты нужен мне, Келлан… И всегда был нужен.

Он все еще сдерживался, неистовым взором шаря по моему лицу в поисках лжи.

– Я не… Ты больше не проведешь меня, Кира. Я лучше покончу с этим, чем снова попадусь в твой капкан. Я не могу…

Допытываясь до истины, я тоже покопалась в себе, однако нашла лишь болезненную телесную тоску по Келлану. Мне было не вынести еще одного вечера, когда он остался бы с очередной женщиной. Я не могла допустить, чтобы его губы хотя бы секунду касались кого-то помимо меня, но даже не задумывалась над тем, что это значило для нас с Денни. Во мне пульсировала единственная мысль: Келлан должен быть моим, и только моим.

Я осторожно заключила его лицо в ладони.

– Не бросай меня. Ты мой, а я твоя. Я хочу тебя… И ты можешь брать меня. Только прекрати бывать со всеми этими…

– Нет, – отпрянул он. – Я не буду с тобой, ты ревнива.

Снова притянув его ближе, я позаимствовала один из его жестов, давным-давно сведший меня с ума. Я чуть провела языком по его верхней губе изнутри. На Келлана это оказало тот же эффект. Он закрыл глаза и задрожал, делая быстрый вдох.

– Кира… нет. Не повторяй этого со мной…

Я помедлила.

– Келлан, я и не собираюсь. Прости, что я тебя оттолкнула, но больше я не скажу тебе «нет».

Мой язык вновь занялся его пленительной кожей. Я добралась только до половины губы, когда он впился в меня. Поцеловав меня, он сделал паузу и отпрянул, дыша неглубоко и часто. Он пристально смотрел на меня и явно разнервничался.

– Я влюбился в тебя, –прошептал он, ища мои глаза.

Он был очень бледен, страшно напуган и немного обнадежен.

– Келлан, я…

Не зная, что сказать, я снова была готова расплакаться.

Он не позволил мне даже попытаться закончить – погладил меня по щеке и поцеловал опять, но нежно, ласково, бесконечно чувственно.

– Я так люблю тебя, Кира. Нет слов, как я по тебе скучал. Я страшно виноват. Прости за жуткие вещи, которые я наговорил. Прости, что врал тебе про сестру… Я ее и пальцем не тронул. Я обещал, что не буду. Я не мог тебе признаться, насколько я тебя обожаю… как сильно ты меня ранила.

Высказавшись о своих истинных чувствах, он словно дал волю всем прочим сдерживаемым эмоциям и теперь не мог остановиться.

Он говорил быстро, в паузах между поцелуями.

– Я люблю тебя. Прости. Пожалуйста, прости. Эти женщины… Я страшно боялся до тебя дотронуться. Ты не хотела меня… Я не мог терпеть эту боль. Я пытался переболеть тобой. Когда я был с ними, передо мной всегда была ты. Я так виноват… Я люблю тебя.

Я внимала ему в потрясенном молчании, и слезы текли по моим щекам. Его искренние слова и мягкие губы лишали меня сил, заставляя мое сердце отчаянно колотиться.

Он без устали смыкал наши губы, а речь продолжала струиться.

– Прости и забудь, пожалуйста… Я пытался выкинуть тебя из головы. Не вышло… Я только хотел тебя сильнее и сильнее. Господи, я тосковал по тебе. Мне так жаль, что я тебя оскорбил. Я никого не хотел так, как тебя. Я дико хочу тебя. Хочу навсегда. Прости меня… Я очень тебя люблю.

Я все еще не могла осмыслить его слова и затравленный взгляд, в котором читалась и надежда. Но от всего сказанного он был мне еще больше желанен. Мое дыхание отяжелело и стало прерывистым. В ответ поцелуи Келлана становились все неистовее.

– Боже, я люблю тебя. Ты нужна мне. Прости меня. Останься со мной. Скажи, что я тоже нужен тебе… Скажи, что ты тоже хочешь меня. Пожалуйста, будь моей…

Он мгновенно прекратил меня целовать и застыл, цепенея от ужаса, как будто только сейчас осознал, о чем говорил.

– Кира?..

Голос его дрожал. Глаза влажно блестели, ловя мой взгляд.

До меня дошло, что я уже давно не произносила ни слова. Он изливал мне душу, а я молчала. Конечно, он не давал мне возможности говорить, но, судя по его страху, даже не понимал этого. Он знал одно: я молчала и плакала.

Мое горло перехватило от избытка чувств, и я закрыла глаза, давая себе минуту на то, чтобы все вобрать. Он любит меня? Обожает? Любит? Хочет… навсегда? Любит меня? Хочет, чтобы я была с ним? Любит? Чувства, которые я испытывала к нему и в то же время яростно отвергала, вернулись и затопили все мое существо. Мне вспомнилась каждая мелочь – все горести, радости, ревности, – неужели он всегда любил меня?

Я отстранила его и осознала, что продолжаю лежать молча, с закрытыми глазами. Открыв их, я увидела его печальное, испуганное лицо. Я схватила Келлана за руку, не позволяя отдалиться. Он поймал мой взгляд, и по его щеке скатилась слеза. Я стерла ее большим пальцем и придержала Келлана. Притянула ближе, нежно поцеловала.

– Кира… – пролепетал он, чуть отшатнувшись.

Я проглотила комок.

– Ты всегда был прав: мы не друзья. Мы намного больше, чем друзья. Я хочу быть с тобой, Келлан. Хочу быть твоей. Я и так твоя.

Все это вырвалось в мгновение ока – ничего другого я не могла придумать. В ту секунду на нем сошелся клином весь свет. Ничего не было, кроме него, и я больше не хотела ему противиться. Я устала от этой войны и хотела принадлежать ему во всех смыслах.

Келлан перекатился и вновь очутился поверх меня. Наши губы встретились. Он тихо выдохнул и поцеловал меня взасос, как будто мы не делали этого много лет. Страсть, исходившая от него, накрывала с головой, он сотрясался всем телом. Келлан сменил точку опоры и толкнулся в меня, издав глубокий горловой звук, который заставил меня трепетать.

Я провела руками по его спине, и он задрожал. Нащупав подол его футболки, я потянула ее вверх и погладила голую кожу. Секунду я любовалась потрясающим совершенством его тела, и затем мы опять слились в поцелуе.

Он снова переместил центр тяжести и медленно провел руками по моей шее, груди, потом скользнул ими под блузку. Они тряслись, когда он задрал ее и стянул. Дрожало и тело, пока он целовал меня. Я поняла, что он сдерживался, заставляя себя действовать медленно и сохранить контроль, на случай если я передумаю. При мысли о том, как сильно он хотел меня и до чего был во мне не уверен, я вся загорелась.

Я водила руками по его голой спине, ощущая каждую мышцу, каждую выемку. Он чуть застонал, когда я дотронулась до его груди и провела пальцами по тонкому рубцу на ребрах – шраму, который он заработал из-за меня, потому что любил меня. Его губы не оставляли в покое моих, руки гуляли по плечам, шее, поверх лифчика, спускались к животу. Я вздохнула – до того было сладко вновь ощущать его прикосновения, я так давно их не знала. Он снова сдвинулся и дрожащими руками потянулся к моим джинсам. Пальцы начали поигрывать ремнем, как будто прикидывая, надо ли…

Я отпрянула от его губ и прошептала на ухо:

– Я твоя… Не останавливайся.

И с этими словами искушающе поерзала под ним.

Выдохнув и расслабившись, Келлан послушал меня и не остановился. Он принялся расстегивать мне джинсы, и я, кусая губу, потянулась расстегнуть его. Он отпрянул, пристально изучая меня. Дрожь прошла. Я разделалась с его джинсами, а он начал стаскивать мои. Глядя на меня с невыразимой любовью, он тихо произнес:

– Я люблю тебя, Кира, – и снова стал целовать.

Его лицо и признание настолько потрясли меня, что я перестала дышать. Внезапно все показалось неправильным, грязным. Происходящее не сочеталось с его нежными словами, и я не могла отпустить тормоза.

– Келлан, подожди… – сказала я робко. – Всего мину…

– Кира… – Он оставил мои джинсы в покое и тяжко застонал, навалился всем телом, положил голову мне на плечо. – О… мой… бог. Ты серьезно? – Он стал кататься головой по моему плечу. – Пожалуйста, не делай этого снова. Я не вынесу!

– Нет, я не буду… Но…

– Но? – Келлан привстал, чтобы видеть меня. Он был не в силах дышать, его синие глаза горели желанием, но уже и досадой. – Ты понимаешь, что если ты продолжишь так обращаться с моим телом, то у меня никогда не будет детей?

Меня рассмешила его неумышленно забавная реплика. Он отодвинулся дальше и нахмурился.

– Рад, что тебя это веселит…

Продолжая посмеиваться, я провела пальцем по его щеке, пока не заставила наконец улыбнуться.

– Если мы собираемся это сделать… Если я буду с тобой… – Я оглянулась на грязный пол, где мы лежали. – Это случится не на полу в подсобке Пита.

Он нахмурился, но сразу пошел на попятную, ласково поцеловал меня и шепнул:

– Теперь тебя, значит, не устраивает грязный пол?

Я вновь рассмеялась – он намекал на нашу свиданку в кофейной будке, вдобавок меня обрадовало, что чувство юмора вернулось к нему. Я давно не слышала от него шуток.

Келлан поцеловал меня в сотый раз, после чего, подавшись назад, изобразил недовольство.

– Неужели ты заставила меня изливаться только затем, чтобы снова раздеть? – Он чарующе выгнул бровь.

Я прыснула и бережно заключила его лицо в ладони.

– Господи, я скучала. Мне не хватало этого.

– Чего именно? – осведомился он тихо, отражая мой взгляд и осторожно поглаживая меня по голому животу.

– Тебя… Твоих шуток, улыбки, прикосновений, твоего… всего. – Мой взор лучился теплом.

– Как же я тосковал по тебе, Кира, – посерьезнел он.

Я кивнула, проглотив застрявшие в горле чувства, и он поцеловал меня снова. Внезапно Келлан отодвинулся дальше, созерцая меня полуголую, распростершуюся под ним, закусил губу и выгнул бровь.

– Знаешь… Здесь масса возможностей, помимо пола.

– Да неужели? – вторила я, радуясь его живости.

– Ага… – Улыбаясь, он огляделся. – Стол… стул… полка…

Келлан глянул на меня сверху вниз, и его ухмылка вдруг стала дьявольской.

– Стена?

Я рассмеялась и погладила его по груди, дивясь своей переменчивости по отношению к Келлану. Мы только что были готовы вцепиться друг другу в глотки – и вот уже перебрасывались нескромными шуточками. Я мотнула головой:

– Просто поцелуй.

– Да, мэм. – Он улыбнулся и принялся упоенно целовать меня. – Динамщица, – пробормотал он, принимаясь за шею.

– Кобель, – отозвалась я, ухмыляясь и покрывая поцелуями щеку, по которой не столь давно лупила его без устали.

Келлан хрипло рассмеялся и перешел к ямке между ключицами.

По комнате разнесся настойчивый стук в дверь, но мы с Келланом оставили его без внимания.

– Мм… – Я закрыла глаза, когда Келлан слегка провел языком по моей шее. Боже, я была без ума от этого.

Он обхаживал мой подбородок, когда докучливый стук, который мы игнорировали, преобразовался в распахнутую дверь. Я глотнула воздух и вскинула голову, сердце бешено колотилось. Келлан повернулся к двери.

– Черт бы тебя подрал, Эван… Напугал так, что я чуть не обделался! – сказал он со смехом.

Мне же было не до смеха. Я была не в том виде, чтобы показываться кому-то. Эван, к его чести, прикрыл глаза. Он немедленно затворил за собой дверь и отвернулся.

– Извини, старина. Я знаю, вы тут… Келлан, надо поговорить.

Эван стоял вконец смущенный, но до меня ему было далеко. Келлан лежал на мне, скрывая меня от Эвана, пусть тот и не смотрел в нашу сторону.

– Умеешь ты вовремя, дружище, – нахмурился Келлан.

Эван нечаянно глянул на нас и быстро вновь отвернулся. Я крепче вцепилась в Келлана, желая оказаться где угодно, только подальше отсюда.

– Извини… Но через десять секунд ты скажешь мне спасибо за это «вовремя».

Келлан улыбнулся во весь рот:

– Да брось, Эван, как будто нельзя подождать те же десять… – Я ткнула его под ребра, и он взглянул на меня, а потом снова на Эвана. – Двадцать минут?

Я прыснула.

– Денни здесь, – сообщил Эван.

Перестав хихикать, я тихо спросила:

– Что?

Келлан уселся на мне верхом.

– Вот дерьмо.

Он протянул мне блузку, и я быстро оделась. Он так и сидел на мне, размышляя.

Эван наконец смог безбоязненно смотреть на нас.

– Если не хотите, чтобы здесь стало еще веселее, то Кире нужно уйти, а тебе – остаться, и мы потолкуем.

Келлан усиленно закивал, нащупал свою футболку и надел ее.

– Спасибо. – Он оглянулся на Эвана.

– Я же говорил, спасибо скажешь, – криво усмехнулся тот.

Я ощутила ледяной холод, когда Келлан наконец слез с меня и помог мне встать. Мы привели себя в порядок, и я опять начала задыхаться. Келлан положил руку мне на плечо:

– Все хорошо… Все будет в порядке.

Меня же охватила паника.

– Но целый бар… Они все видели, будут говорить. Он что-нибудь да узнает.

Келлан замотал головой:

– Узнает, что мы подрались… Вот и все.

Он посмотрел на Эвана, которому явно не терпелось, чтобы я ушла.

– Иди, пока он не явился сюда.

– Ладно…

– Кира… – Он поймал меня за руку, когда я развернулась к выходу, и притянул к себе для долгого прощального поцелуя.

Задыхаясь, я шагнула в коридор.