Гиперссылка в реальность Саньков Владимир

Пролог. Димас из Гондураса

– Ну щто, ожиль, бг\'атуха?

Перед глазами лежащего на полу интернет-кафе Андрея Саргасова как в тумане расплывалось улыбающееся лицо светловолосого парня.

«Что случилось?» – думать мешала боль в затылке. Одновременно с набегающими приступами дурноты, которой способствовал теплый запах крови, она распространялась по всей голове. Постепенно картинка стала четче.

– Обделялься легким исьпухом? – незнакомец картавил, смешно смягчая твердые звуки.

Он взял Саргасова за грудки и резко поднял на ноги. Тот завалился на ловко подставленный стул. Саргасов прикоснулся к голове рукой. Теплая липкая кровь склеила волосы.

– Ты кто?

– А щто, не слышаль про Димася из Гондурася? Ха-ха! Да ти, землячок, похож на холодающего с похмелья!

Среди разбросанных стульев лежали еще два тела. Чуть в стороне разбитый игровой шлем и сломанная клавиатура. Димас внимательно посмотрел на Саргасова и уже без всякого акцента спросил:

– Слышь, чувачок, ты ментов ждать будешь или валим отсюда?

– А что случилось? И это кто? – Саргасов показал на лежащие тела двух мужчин.

– Это тебе, хазачок, луще знать! – новый знакомый снова «включил» акцент. – Тебе в холове дыг\'ку пришли сверлить, – он пнул стоящее рядом мусорное ведро. Оно упало, и оттуда вывалился пистолет.

– И что с ними? – в состоянии шока Саргасов даже не осознал предыдущий ответ.

– Умерли от сердечного приступа! Я сделал им «хы!», – новый знакомый изобразил руками страшилку, – и они упали в обморок.

– Подожди, серьезно, ты их убил?

– Да, не-е. Ты меня прости, чувачок, но когда этот хер с волосатыми руками рукояткой «макарыча» тебе по голове звякнул, я даже обрадовался. Ни разу после армейки не получалось нормально подраться. От души. По-чесняку. За правду. Прохожему же не будешь на улице в бубен колотить! Не люблю я людей обижать. А тут такая везуха! Вот я и не удержался.

Один из лежащих в этот момент застонал. Димас, не прерывая рассказ, резко ударил его открытой ладонью в висок, и тот снова затих.

– Как говорится, если рыцаря шлепнуть по левой щеке, он упадет на правый бок, – хихикнул Димас. – У меня дома стаффорд жил. Тот после любой драки в шрамах, ободранный дня два ходил счастливый. И я такой же. Иногда хочется помахаться, сил нет. Я, конечно, не знаю, кто из вас злодей. Но бить геймера по затылку – не по-пацански как-то!

Саргасов попытался встать.

– Если ты с ментами встречаться не планируешь, пошли, пока за этими, – Димас показал глазами на тела, – подмога не появилась. А царапину твою перекисью из аптеки промоем, и можно жениться! Ты как?

– Что? – не понял Саргасов.

Голова раскалывалась от звенящей боли.

– Насчет жениться.

– Пошли.

И он, пошатываясь, направился к выходу. Димас оценил его неуверенную походку.

– Так ты сейчас приляжешь, я смотрю. Давай провожу.

Саргасов с благодарностью кивнул.

– Как насчет по пивку? Или по коньячку? Я ведь тебе жизнью обязан.

– Наконец-то! Ожил чувачок – потянуло в кабачок! Идем. Я знаю местечко. Но сначала в аптеку!

Он поддержал неуверенно стоящего на ногах Саргасова под руку и вывел на улицу.

По жизни несколько рассеянный, Саргасов и в нормальном состоянии вряд ли обратил бы внимание на припаркованный неподалеку серый «Ситроен С4», из которого за ними наблюдали.

«Положение – хуже некуда, – по дороге к аптеке он пытался осмыслить случившееся. – Второй раз повезло. Третий точно не пережить. Что же происходит? Они находят меня в самых неожиданных местах. Как?»

– А тебя-то как зовут? – перебил его размышления Димас.

– Андрей.

– Да ты, Андрей-воробей, похоже, страшный человек?

– Почему?

– Ну как. Сижу, смотрю: чувачок ушел в себя. Фактически заблудился. А тут приходят два бычка и сзади по голове… Боялись спереди подойти?

– Да я сам ничего не понимаю, – мрачно пробормотал Саргасов.

– Совсем хреново. Насрал и не знаешь где?

Они зашли в аптеку. На лице весельчака Димаса снова появилась широкая располагающая улыбка.

– Кг’асавица! – закартавил он к вышедшей навстречу аптекарше. На вид ей было около тридцати пяти. – Человечка спасать надо! Он только что головой вег’толет сбил.

– Ох-ох, – заохала «красавица», увидев рану, – ему ведь в больницу надо.

– Какая больница? Зеленкой помазать… – продолжил Димас, но, увидев ее реакцию, согласно закивал, – согласен, шишка пг’иличная будет. Но вг’емени нет. Человек на задании. Дай пег’екись, пластырь и…

Но аптекарша уже потащила Саргасова в подсобку. Рану промыли, залили чем-то клейким и аккуратно залепили пластырем. От бинтования раненый категорически отказался.

– А это не ты его? – аптекарша посмотрела на Димаса с хитрым прищуром.

Тот округлил глаза:

– Да, не… Двег’и-то закг’ывать надо!

– Что? Какие двери?

– Так это он об вашу входную двег’ь себе чег’еп раскг’оил!

– Как? – растерялась девушка, перебрасывая глаза с Димаса на его раненного товарища.

– А я что? У меня вообще память отшибло, – подыграл Саргасов.

– Та-ак, – серьезно начала она, – я сейчас в милицию позвоню.

– Да-да, – согласился Димас, доставая из кармана телефон, – я даже номег’ок подскажу. Восемь – девятьсот двадцать шесть… Записывай, записывай, мечта моя. А лучше свой дай. Я им сам позвоню, а потом тебе все пег’едам.

– С тобой не соскучишься, – улыбнулась аптекарша. – Идите. Жить будет. Только к врачу все равно нужно зайти.

– Само собой, – заверил ее Димас. – Сг’азу после задания. Так что насчет телефончика-то?

– Завязывали бы вы с такими заданиями, – выпроваживая, напутствовала она, проигнорировав вопрос, – пока здоровье есть.

– Волька ноги ког’мят.

Уже на выходе Димас повернулся:

– Пока не закг’ывайся, кг’асавица. Я вег’нусь еще… сейчас лимонаду попьем и пг’иду.

– Лимонаду? – переспросил Саргасов, когда они отошли от аптеки.

Димас «выключил» свой говорок:

– Ну, коньячку. Перепутал, – невинно пожал он плечами.

Перейдя на другую сторону Сретенки, они повернули на Бульварное кольцо. Небольшой ресторанчик на первом этаже исторического здания был совершенно пуст.

– Ты как этих двух коней-то уложил? – поинтересовался Саргасов, когда они разместились за столиком у окна. – Спортсмен? Занимаешься чем-то?

– Так, маленько. Пацанов тренирую.

– А чем?

– Русский стиль. Слышал?

– Немного. А говорил, подраться негде.

– Так и есть. В зале морды не бьют. Да и говорю же, с детьми занимаюсь.

– Давай закажем чего-нибудь. Не смотри на цены. Я плачу.

Официантка, полноватая шатенка с тяжелым взглядом, оценивающе оглядела гостей. По ее лицу было видно, что она предпочла бы пустое кафе, чем таких посетителей.

– Будете заказывать?

– Не спеши, кг’асотка, – включил говорок Димас. – Сейчас твои книжки почитаем и закажем. А пока минег’алки пг’инеси.

Она собрала со столика все проспекты, оставив на двоих одно меню, и молча удалилась.

– Миллионы лет живет женщина рядом с человеком, и все равно в ее поведении остается много загадочного и непонятного, – с вздохом прокомментировал Димас голосом Дроздова.

– А ты что, реально из Гондураса? – шутливым тоном поинтересовался Саргасов.

– Да иди ты в баню!

– Что?

– Братуха! Не болтай ерундой! Я даже не знаю, где это находится. Я с Колымы. Но ты же понимаешь, что лучше калымить в Гондурасе, чем гондурасить на Колыме.

– Учился где-нибудь?

Официантка принесла бутылку «Боржоме». Димас наполнил стаканы.

– Я и сейчас учусь. Аспирантура МГУ.

– Да ладно! – Саргасов подавился минеральной водой. – А специальность?

– Психология, – вполне серьезно уточнил Димас. – А ты где гондурасишь?

– Я программист. Работаю в одной конторке.

В какой именно «конторке» он работает, Саргасов решил пока не говорить. Димас был ему симпатичен, но события последних дней заставляли быть осторожнее.

– Андрей! – услышал он за спиной женский голос.

Саргасов вздрогнул и обернулся.

– Привет!

– Привет! – он поднялся навстречу.

Блондинка с красивыми зелеными глазами бросила обеспокоенный взгляд на его голову.

– Что случилось?

– Да, случайность. Упал с мотоцикла, – соврал он.

– Э, братуха, а ты что, не познакомишь меня со своей девушкой? – подпрыгнул Димас.

Он в силу темперамента, конечно же, не мог молча отсидеться в стороне.

– Это Маша, – растерялся Саргасов, – мы работаем вместе. А это Димас.

– Ну слава богу! – радость нового приятеля, однако, не доставила ему удовольствия. – Ты чуть не стал моим злейшим врагом!

Девушка с интересом слушала их диалог. Саргасов уже не впервые отметил, как она натягивает рукав джинсовой куртки до середины правой ладони. «Интересно, что там? – думал он. – Или это нервная привычка?»

Димас подошел к девушке.

– Маша! – обеспокоено вскрикнул он. – Вас осколком не задело?

– Что?

– Вы взорвали мое сердце. Вас не зацепило?

И, отметив ее реакцию, Димас продолжил атаку:

– А эта улыбка ваша?

Недавно появившиеся посетители заведения – молодая парочка, – улыбаясь, наблюдали сцену. Димас не делал лишних пауз:

– Машенька, – он подошел к ней и приобнял за талию, – видите, как много одиноких стульев за нашим столиком? Вы должны спасти хотя бы один!

Девушка с улыбкой осторожно отвела его руку.

– Спасибо. С вами приятно общаться. Вы очень остроумны. Но мне нужно идти.

– Так позвольте вас проводить до дома… – Димас сделал театральную паузу и томно добавил: – Хотя бы взглядом…

– Пока, Андрей… и вы, Дмитрий.

Она на прощание улыбнулась и ушла.

– Хороша Маша, – прокомментировал Димас, когда она удалилась, – да не наша. Но я это поправлю! Здорово, да, что мы в европейской стране живем?

– Почему? – Саргасов разлил бренди по бокалам.

– А ты знаешь, как арабы женятся? Ему девушку приводят. Пятнадцать минут в присутствии ее родителей может посмотреть лицо, поговорить. И должен принять решение. А совпали – не совпали, это он уже после свадьбы узнает. Поэтому они и заводят по нескольку жен – исправляют предыдущие ошибки. А у нас есть право на тест-драйв!

– В смысле?

– Тест-драйв. Ну, как с машиной. Можешь поюзать, понять, прет тебя от нее или нет. Не покатила, так и определяешь для себя, мол, подвеска гремит или движок слабый – напору не хватает. Или, наоборот, без тормозов. А бывает, что и сцепление переклинивает. Не отцепишься!

– Ты – циник!

– Да не-е. Пытаюсь упростить жизнь. А вообще-то разве есть в этом мире что-то, ради чего стоит жить? Кроме женщин?

– Не знаю, – Саргасов, казалось, думал о своем, – но хотелось бы.

Эта реплика вернула Димаса к действительности.

– Что, даже версий нет, кто тебя истребляет? Никому дорогу не перебегал?

– Было полгода назад на Алтае. Разоблачил одного мудака-прокурора. Только если бы он даже смог выследить, что уже маловероятно, ему интереснее было бы засадить меня. Он ведь – законник. К тому же ему даже имя мое неизвестно.

– Тебе, похоже, сливаться надо.

– Куда? На Алтай? Так если это все же связано с той историей, получается, я сам к ним в руки приеду. Еще и мать под замес может попасть. Да и как можно всю жизнь бегать? Выяснить надо, кто за этим стоит.

– А как выяснить?

– Этим я и занимался в интернет-кафе. Понимаешь, в одной социальной сети есть сообщество. «Тессеракт». Так вот его хозяевам что-то известно. К тому же оба покушения произошли сразу после погружений.

– Оба?

Саргасов откашлялся.

– В общем, да. Это уже не первый случай.

– Интересно живешь! – Димас усмехнулся. – А каких погружений?

– Сеансов связи. Ну… входа в это сообщество. О том, в каком я буду кафе, никто кроме меня не знал. Значит, место как-то определяют по сигналу. Иначе проще было бы выследить меня дома или на работе.

– Значит, тебе нельзя соваться в этот «Тессеракт».

– Не значит. Все ответы на мои вопросы там. Вот такой парадокс.

– А жизнь не дороже удовлетворенного любопытства?

– Тут дело не в любопытстве. Если я не разберусь с этим, то даже не буду знать, что делать или не делать. И результатом любого моего поступка может стать смерть.

– Тогда к ментам.

– А они меня охранять будут? Хрен! Так я только раскроюсь. Анонимность – залог моей безопасности. Больше шансов выжить. Просто нужно хорошенько все продумать.

Саргасов откинулся на спинку кресла. В его глазах мелькнула идея.

– А ведь ты спортсмен.

– И что?

– Слушай, я хочу еще раз-другой зайти в «Тессеракт». Нужно, чтобы кто-нибудь присмотрел за мной. Прикрыл спину. Просто предупредил, если они все-таки опять смогут вычислить.

– Да ты больной!

– Дима-а-ас! Надо просто вовремя предупредить меня. Не за так. Я нормально зарабатываю. Как ты смотришь на подработку с оплатой за риск? Никаких боев. Засекли приближение – сливаемся. А я так все запутаю, что не определят они ни хрена! Только подстрахуешь. Ну как, брат, поможешь?

Часть 1.

Глава 1. Баобаб

– Я вам клянусь, москвичи от сибиряков отличаются строением черепа! – высокий увалень с пробивающимся пушком над верхней губой говорил громко и совершенно серьезно.

Двое его приятелей – худощавый азиат среднего роста и невысокий блондин с лицом хорька – издевательски ухмылялись. Их перемигивания еще больше раззадоривали парня.

– Я вам говорю, она – москвичка! – детина, не поворачиваясь, указал пальцем куда-то в толпу. – Ставлю два пенделя. Готовьте жопы.

Он рванул наперерез пассажирам только что прибывшего утреннего московского рейса.

– Девушка, простите, вы москвичка?

Приятели застыли в карикатурных позах, изображая футболистов, приготовившихся ударить по мячу. Девица, не останавливаясь, оценила ситуацию и бросила через плечо:

– Чо, дурак, что ли?

Реплика привела его дружков в исступление. Они перегнулись пополам, умирая от хохота. Увалень стоически принял наказание в виде двух пинков под зад. Азиат, выполнив свою часть экзекуции, вытер выступившие от смеха слезы и вышел вперед.

– Эх ты, антрополог! Эту клушу за версту было видно. Смотри, как работают профессионалы! – Он оценил взглядом нескольких пассажиров и наконец указующе мотнул головой. – Вот этот кучерявый в оранжевом шарфике. Москаль. Хозяин мира. Обрати внимание на его взгляд. Он нас считает овцами. Живем неправильно. А он научит. Чувак без шапки. Они в Москве не знают, что это такое. Друг менингита, – он ухмыльнулся. – Ноябрь, а он в тоненьком пальтишке. Теперь ботинки. Дорогие, брендовые, и, главное, они начищены! Кто у нас чистит ботинки? Иди, спрашивай!

Озадаченный, толстяк рванул вперед.

– Простите, мужчина, вы москвич?

– Я э-э-э… Как этот ваш городок называется?

– Барнаул.

– Ах, да. Так вот, я теперь… – он натурально зевнул, – барнаулец. – И так же степенно продолжил путь, оставив трех приятелей в сложном положении.

Брюнет выглядел на тридцать пять. Он был бы не так приметен на фоне полусонной толпы, если бы не шелковый ярко-оранжевый шарф, несколько раз обернутый вокруг шеи. Молодой человек со скучающим видом поглядывал по сторонам. В потоке еще не проснувшихся после ночного перелета пассажиров он словно попал в затянутое кино про страну лилипутов. Таким неспешным и маленьким все казалось после суетливого московского размаха.

Сонные посетители аэровокзала коротали время в ожидании рейса в очереди у буфета со скудным ассортиментом и необоснованно высокими ценами, унаследованными от советских времен. А также у газетного киоска, лениво разглядывая яркие глянцевые обложки столичных журналов.

Не только аэровокзал, но и все пространство вокруг будто прониклось вальяжной медлительностью. Даже, казалось, брызги мокрой снежной кашицы от колес черного «Лэндкруизера», подрулившего к дверям здания, значительно медленнее своих столичных «сородичей» поднимались в воздух.

Бесцеремонно нарушив воцарившуюся размеренность, из автомобиля выскочил седой водитель в строгом темно-синем костюме под распахнутой дубленкой и быстро, опасаясь поскользнуться на мокром снегу, засеменил к дверям аэровокзала. Перед собой он выставил бумажную табличку с надписью «Ашмаров». И вздрогнул от неожиданности, когда встретивший его в дверях высокий молодой брюнет в оранжевом шарфике взялся за табличку и мягко развернул. Пальцем он показал на фамилию и членораздельно произнес:

– Ашмаров – это я.

А затем загнул табличку вниз, словно опасался, что ее увидит кто-то еще.

После взаимных приветствий и извинений встречающего за опоздание они прошли к машине. Водитель затолкнул небольшой чемодан гостя в багажник и привычно почтительно открыл перед ним заднюю дверцу автомобиля. Хозяин оранжевого шарфа уже начал приходить в себя после бессонного четырехчасового перелета и с любопытством поглядывал по сторонам.

– Никогда здесь не был, – констатировал он, как бы открывая тему для разговора. – А как дела у Антона Олеговича?

– А как у него могут быть дела? – с охотой отозвался водитель. – Как всегда, на высоте! Ему эти выборы выиграть – раз плюнуть. Да и партия за ним стоит самая серьезная.

– Что ж, ни одного достойного соперника не нашлось?

– Ну, желающих попасть в Думу, положим, много. Но один только Бурыгин олигархов бьет. Это они раньше народные деньги разворовывали, а теперь – кто на нарах, кто в Израиле.

– Как бьет? – не понял пассажир.

– Законно! Через суд. Все как полагается. Сажает проворовавшихся барыг! А деньги их на детские дома и больницы идут. И пресса его поддерживает.

– И не ругает никто?

– А за что его ругать-то? Он же о людях печется.

– Так то инициалы такие: Бурыгин Антон Олегович – БАО. А журналист один, из приспешников Кручинского, дописал. Это его главный соперник по выборам. Но ничего, сами иногда промеж себя так зовем. Баобаб – дерево могучее.

– А этот Кручинский что из себя представляет?

– Да, олигарх местный. Из недобитых. У него свой хлебокомбинат, мельница… Много всего. Чего ему в Думе делать? Жиреть еще больше или от закона за депутатской неприкосновенностью прятаться? Как он там наши интересы представлять собрался? Он же нас, поди, только из окна «Мерседеса»-то и видел!

На въезде в город у поста ГИБДД перед их автомобилем молодой гаишник взмахнул жезлом, давая указание принять вправо и остановиться. Пассажир на заднем сиденье не придал этому значения, ожидая формальной процедуры проверки документов. Однако случилось иное. Строгий седой водитель начал суетливо шарить правой рукой между сидений.

– Да где эти чертовы корочки?! – ругнулся он и, приняв неожиданное для Ашмарова решение, вдруг резко выбросил в сторону инспектора руку со сжатой фигой. – На, съешь! – и дал по газам.

Напуганный гаишник так резко взял под козырек, что Ашмарова пробрал смех, и он долго не мог успокоиться.

– А вы, наверное, Антону Олеговичу помогать едете? С выборами?

– Ну да.

– Извиняюсь за вопрос. Что непосредственно делать-то будете?

– Я журналист. Буду людям правду рассказывать.

– Вот это дело! – одобрил водитель.

Но и в тихой гавани местами бурлило. В самом центре города, на третьем этаже здания, изображенного на гербе Барнаула, которое в народе получило название «Под шпилем», в этот момент царила суматоха.

– Антон Олегович, – подбежал к Бурыгину, идущему в сопровождении незнакомого молодого человека, замначштаба Корчуганов, – так Лысенкова-то нету. Кто совещание будет проводить?

Не останавливаясь, Бурыгин исподлобья стрельнул взглядом маленьких въедливых глаз в Корчуганова. Его лицо, усеянное рубцами давно прошедшей угревой сыпи, скривилось в усмешке.

– Я буду проводить! А нету его, потому что я уволил этого недоделанного. И теперь он до конца выборов посидит в КПЗ, чтобы не мешал людям работать.

Корчуганов побледнел, но ничуть не удивился. Втроем они быстро шагали к помещению, где обычно и происходила вся предвыборная работа штаба.

– А кампанией кто руководить будет?

– Незаменимых у нас нет. Найдется человек. – Бурыгин удовлетворенно хмыкнул. – Уже нашелся. Некоторых коней и на переправе не грех поменять! – Они вошли в комнату, где все основные участники уже собрались для экстренного совещания. – Все на месте?

В помещении находилось человек пятнадцать – одни работали за компьютерами, другие расселись на стульях и столах и что-то громко обсуждали. Когда вошел Бурыгин, все затихли, с интересом поглядывая на незнакомца рядом с ним. Высокий кудрявый брюнет с хитрым прищуром осматривал собравшихся.

– Хочу вам представить, – без предисловий начал Бурыгин, – нового руководителя избирательной кампании Ашмарова Евгения Валерьевича.

По комнате прошелся шепоток.

– Да-да, – отреагировал на него кандидат, – именно того самого! Вот видите, – повернулся он к Ашмарову, – о вас наслышаны.

Тот польщено улыбнулся.

– Итак, – продолжил прокурор Бурыгин, – существо дела вы знаете. Но я подытожу. По замеру недельной давности мы отставали от Кручинского на один процент. Теперь отстаем на три. А должно быть наоборот! Не так ли? – Его риторический вопрос повис в воздухе. – И это притом, что средства массовой информации как будто не знают о существовании Кручинского. Почти в каждой статье, передаче: Бу-ры-гин, – последнее слово он произнес по слогам. – И ведь у нас зарегистрированы два Кручинских!

При этих словах по залу прокатился смешок.

– То есть вроде мы не дураки. Нашли двойника, который должен запутать электорат главного противника. И как будто мы сняли с регистрации еще одного потенциально опасного кандидата – Белякова. Бля! – вырвалось у эмоционального оратора.

Слушатели захихикали.