Путанабус. Две свадьбы и одни похороны Старицкий Дмитрий
Да, совсем забыл, в «Робинзон и Кук» — нашу главную цель мы все же попали, отловив владельца в последний момент — он уже закрывал двери магазина. Но у того на упущенную прибыль жаба подписи не дала, и он снова открылся. Персонально для нас.
Но то ли настроение у меня было плохое, то ли действительно особенно брать тут было нечего. Полевая форма британской армии в ассортименте Второй мировой войны в основном. Много. Немного британских трофеев от корпуса Роммеля[109] и Кригсмарине.
Фляги, котелки, малые пехотные лопатки, ручные походные кофемолки, подсумки, ремни, кобуры, компасы, бинокли, штыки с ножнами от самых разнообразных винтовок — хоть коллекцию собирай, мачете и пробковые шлемы. Последние были и немецкие, и французские, и британские. Обуви было много, но вся она с очень длительного хранения, а в наше время давно делают для полевых выходов обувку лучше и удобней. Если брать от правильного производителя.
Правда, девчата нашли для себя высокие брезентовые сапоги на шнуровке, где союзка, задник и полосы для шнуровки сделаны из рыжей кожи, и были им очень рады. Стильная обувка, и не жарко в ней. Я для себя ограничился защитного цвета брезентовыми гамашами на зацепах с резинками. От щиколотки до колена. И дышат, и от змей спасают, и снять легко.
На весь отряд закупили офицерские пробковые шлемы: вещь действительно нужная по местному солнышку. Хотя такой шлем и дождь хорошо держит. Можно его также намочить сверху и заставить работать в жару как испаритель.
Еще из полезного нашлись арабские клетчатые платки — шемахи, но не трофейные, а современные египетские ручной работы по 15 экю. Расцветок было много, от бело-черной «арафатки» до красно-черной. Заморачиваться особо не стали, для всех набрали серые с черным орнаментом, самое то под полевую форму. Остальные, кто захотел еще какой, брали для себя сами, оплачивая уже из своего кармана, а не отрядной кассы. Я себе в запас взял еще красно-черный шемах.
Продавец особо нас проинструктировал, что стирать шемах надо очень осторожно, только руками, и не дай бог отжимать выкручиванием — испортим специфическое плетение ткани, которое и придает шемаху его особые свойства: беречь прохладу в жару и тепло в холод.
Очень качественными оказались у «Робинзона» полевые бинокли от Роммеля — семикратные «Карл Цейс» с углом обзора в 30 градусов. Практически новые. Наверное, лайми[110] их со складов затрофеили, потому как никаких потертостей или иных следов активного пользования на них не было видно. И очень недорогие, по 30 экю. В коричневых кожаных футлярах на узких ремешках. Главное — легкие. Взяли три штуки. Для командира и каждому снайперу персонально.
Еще понравились британские шорты для тропической формы из материала, напоминающего русскую «чертову кожу».[111] С шестью карманами: накладные на бедрах, прорезные на заднице и вшивные с боков. Правда, все застежки, включая гульфик, оказались на тривиальных пуговицах. Отвыкли мы уже от такого, разбаловались на «липах» и «молниях».
И рубашки-хаки хлопковые тоже неплохими оказались. С приспособлениями, поддерживающими закатанные рукава, двумя накладными карманами на груди и одним небольшим кармашком ниже правого размером со спичечный коробок. Продавец подтвердил, что именно для спичек этот карман и предназначался. Недолго думая, я так их сразу полдюжины себе взял. На будущее сгодятся.
Больше брать там, при всем разнообразии товара, нам оказалось нечего. Разве что маузеровские подсумки из толстой формованной кожи прихватили для Дюлиной «арисаки».
— Жора, а почему один подсумок на четыре кармашка, а второй — на три? — поинтересовалась Дюля.
— Который короткий, тот на левой стороне носился, вместе со штыком, — ответил я, внимательно рассматривая немецкие юфтевые сапоги. Что удивительно — совсем не крашеные. Продавец охотно пояснил, что немцы армейскую обувь не красили специально, потому как свой антрацитовый глянец на них наводили исключительно с помощью ваксы и гуталина. Многократным втиранием. Взял в запас пару. Штоб було. Грех не взять качественную вещь за три экю. Тут еще сезон дождей обещает быть. А в жидкой грязи сапоги — самая надежная и удобная обувь. Если правильными портянками озаботиться.
Ну и конечно же мимо тельников я пройти не мог по определению. Немецких опять же. Тройного плетения. И летних и зимних — в сезон дождей носить. Этих взял сразу по дюжине, припомнив жалобы Быхова.
Потом, закинув обновки в номера, отужинали «с чувством, с толком, с расстановкой» в ресторанчике при отеле. Очень неплохо поели. Вполне доброкачественная пищееда для отельного общепита, хотя до Арама с Саркисом местному повару было далеко. Возможно, потому, что он не имел университетского диплома физика.
Однако средиземноморская кухня пошла на ура, хоть в ней и злоупотребляли прованским маслом. Проголодались потому что. А голод, как известно, лучшая приправа к любой еде.
Потом всем автобусом тихо посидели на берегу Океана, в романтическом настроении слушая шуршание волн о песок, где я наконец-то увидел не только местную луну, но и лунную дорожку в бликующих волнах. Луна оказалась больше староземельной и не серой, а какой-то желтоватой. Но не менее романтичной.
Хотел было устроить всем купание под луной голышом — порадовать. Но как только стали раздеваться, тут же прибежал бармен и пояснил на повышенных тонах, что ночные купания проходят тут по разряду «русской рулетки», когда в барабане не меньше пяти пуль.
Облом-с.
Ночная фауна в море весьма прожорливой тут оказалась. А проверять на себе правдивость слов бармена как-то не захотелось.
Потом в пляжном баре стал визгливо настраиваться оркестр, подсветили дощатый танцпол под открытым небом, и мои девки, узнав, что сегодня тут будут танцы, сильно будировались на это мероприятие.
Переглянувшись с Ингеборге, я понял, что если их сейчас туда не отпущу, то будет бунт, «как на броненосце в потемках». А оно мне надо?
Ну а Сажи просто не повезло. Она оказалась крайней по очереди на пользование моей тушкой, и я ее с собой забрал в номер, чтоб служба медом не казалась. Из принципа. Не все мне одному страдать от этой очереди.
Вот такое я дерьмо.
Сажи подо мной отстрелялась как классическая проститутка — по-быстрому и без изысков. То ли меня Ингеборге так разбаловала, то ли действительно эта девочка в сексе скучна по жизни. Тогда понятно, почему нохчи бросаются на наших баб, как с цепи сорвавшись. Но сегодня это пошло в кассу. По крайней мере, мне удалось хорошо выспаться.
ДЕНЬ ДЕСЯТЫЙ
Новая Земля. Территория Ордена, База по приему переселенцев и грузов «Западная Европа».
22 год, 31 число 5 месяца, среда, 10:29.
Утром всем подряд, начиная с хозяйки отеля — старушки Розмари, рассекавшей по холлу отеля в подкрашенных чем-то розовым буклях и шикарном китайском халате с золотыми и серебряными драконами, активно жаловался, что мои бабы вообще озверели — требуют экзотического обеда на Базе «Юго-Восточная Азия и Китай», а нам крайняк в Порто-Франко уже надо. И чем скорее, тем лучше.
По трезвом размышлении, хозяйке «Тихой лагуны» календарь дарить не стал. Побоялся холостого выстрела. Мы сейчас уедем, а она его порвет и на помойку выкинет, как не соответствующий ее эстетическим идеалам, к примеру.
Старшему патруля на КПП, наоборот, календарь подарил мимоходом, больше упирая на жалобы в сторону бабского коллектива гарема.
— Скорее бы уже в Порто-Франко, а там конвой завтра утром, и через неделю буду дома, — прямо отфыркался, как котофей от бензина.
— Не дома, а среди своих, — поправил меня патрульный капрал с невзрачной мордой. — Дом еще надо будет найти. Я тут уже пять лет, а дома своего так и не нашел пока.
— Найдешь еще, — ободрил я «подосиновика», — не всю же жизнь стоять на воротах будешь?
Но этой фразой, похоже, огорчил его еще сильнее, потому как выражение его лица стало таким, как будто он, надеясь на сладкое, хлебнул чего-то очень кислого. Уксуса, к примеру.
— Нет, придется, скорее всего, тянуть эту лямку до пенсии, — уныло заявил капрал. — Образования у меня нет. Гражданской специальности — тоже. Колледжа, за который бы заплатило государство после контракта, тут также нет и не предвидится. Лопухнулся я откровенно с переселением сюда. Толку с тех больших денег, что мне тут платят… Я их разве что на шлюх в Порто-Франко потратить могу. Имуществом (как следует, со вкусом) тут тоже не обрастешь — постоянная ротация. И везде стандартная комната в казарме. Разве можно считать это домом?
— Радуйся, что есть хоть отдельная комната, — усмехнулся я, вспомнив свою матросскую казарму на объекте, с богатырским храпом хора сотни матросов, неистребимой вонью ношеных носков и ваксы и постоянным ором вечно недовольного боцмана.
Тут из автобуса вылез патрульный, который раскусывал пломбы с наших оружейных сумок, и прервал стенания капрала.
С облегчением попрощавшись с ним, полез в салон контролировать процесс вооружения отряда.
Потом была ставшая уже рутиной процедура установки большой антенны, где в очередной раз прокляли Олега с Профессором за такое конструктивное решение. Все тут делается нормально и быстро только при пустом багажнике на крыше. А при полной его загрузке остается только узкая щель. Думаю, так бы и дальше ломались каждый раз, если бы капрал с КПП не подсказал нетривиальное решение. То есть для нас нетривиальное, а для армейцев всех стран очень даже бытовое. К верхушке антенны привязывается веревочка, и, когда надо, за нее антенна оттягивается назад на нужную высоту и привязывается к лестнице заднего борта. Все гениальное просто. Правда, Проф предупреждал, что антенна нормально фурычит, только если стоит идеально прямо, «как на бабу». Вот и выбирай себе рабочий режим: или никак, или тоже никак, но чуток полегче.
Наконец выехали с КПП и попилили, нещадно пыля, орденской дорогой на юг. Ехали неторопливо, потому что Роза постоянно сидела и сканировала эфир. Как ни странно, никому мы оказались не нужны, кроме моей паранойи. Но чуйка паранойю неожиданно поддержала.
Добросовестная Роза трудилась за всех радиоэлектронным разведчиком, пока остальные давили массу простым грузом, и не жаловалась на такое несправедливое разделение обязанностей.
Проскочив, не останавливаясь, мимо Базы «Южная и Латинская Америка», завернули на крайнюю по этой дороге китайскую Базу, где действительно плотно покушали в хорошем полупустом ресторане с симпатичными официантками в национальных костюмах. Наверное, для основного контингента это место было дорогим, потому что, заглянув по дороге в одну из простых столовых, а иначе такое заведение и не назвать, увидели просто гигантские очереди к раздаче самообслуживанием. Для нас же этот ресторан показался реально очень дешевым по сравнению с Порто-Франко.
Впрочем, ничем таким экзотическим в меню мы не польстились. Только рис и тушеное мясо с овощами. Нам только проблем с желудками в дороге не хватало. Так и представил картинку: нам от бандитов бежать, а мы все сидим в ряд.
После обеда, скорее ланча, раскрыл секрет отсутствия на дорогах мощных китайских конвоев с многочисленными переселенцами, да и вообще причину очень слабого присутствия самих китайцев в Порто-Франко.
Пляжа как такового на этой Базе не было. На том месте берега, где на всех Базах был благоустроенный пляж, терпеливо сидела большая толпа китайцев, кучкуясь семьями по отдельности. Большие семьи с обилием детей. Люди, которые тут собрались, на Старой Земле явно саботировали ограничительную демографическую политику коммунистической власти Китая. Соответственно были на родине лишены многих пособий и благ. Идеальный контингент для вербовщика. Только пообещай иметь столько детей, сколько захочешь, и столько жен, сколько сможешь содержать. И вообще жить традиционной китайской жизнью без какой-либо вестернизации. И они твои.
От пляжа в море метров на двести тянулся длинный деревянный пирс. Шириной метров шесть. На сваях. Также деревянных. От пирса шел дальше в море еще понтонный мост на якорях. И уже к этому понтону причаливали корабли на достаточной глубине. Ближе к берегу — мелководье и мели.
И вот по этому пирсу сплошным потоком дисциплинированно шли китайские семьи грузиться на морское судно, которое было причалено у дальнего конца этого сооружения.
По пляжу постоянно бегали какие-то люди характерной китайской внешности с белыми повязками на голове с какими-то иероглифами и что-то выкрикивали для меня непонятное. Но тут же вставали названные ими люди и целыми семьями направлялись к пирсу, где их документы сверял со списком пост орденских патрульных. Пост состоял исключительно из белых европейцев. Целого десятка, из которого шестеро были вооружены автоматами.
Кто прошел проверку — двигались дальше по пирсу в направлении парохода. Никаких машин. Вещи у них были только те, что они несли с собой. И никакого оружия, даже в специальных сумках, что для меня уже смотрелось странно. Привык я уже тут к всеобщему вооружению народа.
В небольшом отдалении мористее стоял еще один пароходик. Очевидно, в ожидании погрузки.
Судя по величине судов и толпы на берегу — грузят китайцев в них, как шпроты в банку.
— Интересуетесь дорогой в местный Китай? — услышал я из-за спины вопрос по-английски.
Повернувшись, увидел целого капитана орденского патруля. Русого, сероглазого, с тонкими чертами лица североевропейца, а точнее не скажу за национальность.
— Да, забавно стало, — поделился с ним на том же языке своими наблюдениями по поводу отсутствия китайских конвоев на дороге и китайцев на орденских территориях.
— Проще было бы, конечно, их отправлять длинными эшелонами через Нойсхавен, но тут насмерть встал Евросоюз. Они считают, что если китайцев транспортировать за Кхамский хребет через них, то половина китайцев всеми правдами-неправдами останется жить на их землях, а они этого активно не хотят. Наелись уже в прошлой жизни нежизнеспособного мультикультурализма. Хотят жить как белые люди среди белых людей. И железную дорогу в Китай достраивать не желают по вышеозвученной причине. Пришлось устраивать этот «морской мост».
— Кстати, капитан, я вижу, что это не пассажирские суда, а сухогрузы. Вы их там внасыпку везете?
Капитан коротко хохотнул:
— Почти. Там в трюмах сделаны шестиэтажные нары.
— Это несколько бесчеловечно, не находите?
— Пока никто не жаловался. Штормов не будет до мокрого сезона. А в тихую погоду на трюм только решетку надевают. Так что спертого воздуха не будет. Остальное все терпимо для них.
— А в период штормов такой хлипкий пирс не сносит?
— В сырой сезон тут такие шторма, что даже бетонный мол снесет. Волна на этом мелководье поднимается страшная. Поэтому каждый год и строим деревянный. Так экономней получается. Лес поставляют те же китайцы с Кхама железной дорогой за счет переселенческой программы местного Китая. Строит пирс первая партия переселенцев сразу после сезона дождей. Практически задаром. За еду, бесплатное жилье, небольшую денежную компенсацию и право проезда в каюте, а не в трюме, — капитан говорил так, что можно было подумать, будто на этих пароходиках все каюты класса люкс. Но скорее всего, желанный смысл проезда в каюте был даже не в комфорте, а в том, что их возвысили над основной массой. Хоть чуть-чуть. Каюты, думаю, тоже набивают как селедки в бочку.
— А по времени морской путь сколько занимает?
— На сутки даже быстрее, чем по земле, — охотно ответил капитан. — Нет ночевок. Нет пересадок. Нет утомительной дороги через горы.
— Если европейцы не желают жить вместе с китайцами, то зачем их тогда рядом поселили? — продолжал я удивляться.
— Спросите что полегче. Этот вопрос вне моей компетенции. Я отвечаю лишь за порядок в этом узкоглазом бардаке. А кого куда селить — это прерогатива руководства Ордена.
— Кстати, а почему у них нет оружия?
— Таково требование принимающей стороны, — пожал капитан плечами. — На этой Базе даже нет арсенала. Оружие для них свозится в пункты конечной доставки переселенцев, и вооружаются они уже там.
— Оружие — китайское?
— А какое еще может поставляться сюда? Народ тут в основном безденежный.
— А малайцев с индонезийцами куда селят?
— На океанский берег Южного материка. Они же мусульмане. Им там привычнее с единоверцами. Тоже морем вывозим. Но их меньше, чем китайцев, едет. Кстати, это ваш автобус стоит около КПП?
— Мой, — не стал я отпираться. — Мы сюда только пообедать заскочили да по магазинам прошвырнуться. Так что лень было антенну снимать, чтобы завозить его на Базу.
— Логично, — капитан качнул головой к правому плечу. — Тогда больше вопросов не имею. Удачной дороги.
— Спасибо. Удача нужна, но больше удачи нужна победа.
— Тогда победы, — протянул он мне руку. — Капитан Збигнев Мазовецкий.
— Георгий Волынский, — пожал я его ладонь.
— Надо же? И у вас княжеская фамилия, — перешел он на польский язык.
— Я плохо говорю по-польски, — ответил я на русском.
— Пан москаль[112] или литвин?[113]
— Пан Гедиминович.[114] Везде. Даже тут.
— Принимается, — улыбнулся капитан, лихо откозыряв мне двумя пальцами. — Будете еще у нас, не проходите мимо. У меня найдется даже заленточная «выбарова» для хорошей беседы двух шляхтичей.
У меня не было никакого желания пить плохую водку с национально озабоченным пшеком.[115] Да еще снобом. Но пообещал, что если буду проезжать мимо…
Обязательно проеду.
На выходе, у крайнего к КПП магазинчика заскочил купить забытые при сборах одноразовые зажигалки. И когда уже расплачивался за две упаковки дешевых китайских запальников, увидел реагент для биотуалета, который мило лежал в мешках прямо на полу у кассы. Вспомнил, что реагента в дорогу мы также не закупили.
Убью баталера!
Пока я, матерясь в голос, тащил на плече этот мешок с реагентом к автобусу, Ингеборге предусмотрительно от злого меня куда-то спряталась. Орать мне надо реже, наверное. Быть попроще, и люди перестанут от меня прятаться.
На КПП крайней орденской Базы при выезде слил «подосиновикам» еще информацию, что перед отъездом совсем из этой местности в славный город Порто-Франко мы прокатимся на рыбалку к мысу, который разделяет Океан с Заливом. Даже интересовался у них расчетом времени, чтобы в Порто-Франко прибыть засветло.
С антенной на этот раз не возились, так как автобус оставляли под охраной патруля на внешней стороне КПП, чтобы не терять времени ни с антенной, ни с распечаткой оружия. Моментальная готовность по мере заскакивания личного состава в салон.
Самое смешное, что девчонки думали, будто я действительно их везу на мыс любоваться Океаном. И когда автобус свернул в противоположную от моря сторону на старую дорогу, едва заметную по убитой траве в колеях, они заволновались и потребовали объяснений. Вот тут-то и пригодились громкоговорители в салоне. Не пришлось даже голос надрывать. Роза просто подключила к ним мою гарнитуру, и я смог, не отрываясь от дороги, спокойно осветить личному составу всю сложность текущего момента.
Новая Земля. Плоскогорье между территорией Ордена и Южной дорогой. Старый лагерь Чамберса.
22 год, 31 число 5 месяца, среда, 16:00.
К старому лагерю Чамберса мы подкатили после полудня. Местного, конечно; того, который в 15.00. И дальше была дилемма: то ли оставаться здесь до утра, то ли мотать дальше и ночевать неизвестно где. В результате комфорт победил паранойю.
Радио, несмотря на выкрутасы дороги, по воображаемой прямой до китайской Базы добивало. Правда, с помехами, которые не всегда убирались шумоподавителем. Эфир не преподнес ничего нового. Никому мы не были нужны. Да и по-любому, минимум шесть часов форы у нас было. За такое время можно очень хорошо заныкаться. Хрен найдешь.
И я дал команду располагаться в лагере Чамберса; хотя нас здесь и ловить проще, но ночевать просто на диком пленэре, неизвестно где, было стремно из-за местной фауны, которой к югу от Баз было просто пропасть. И все зубастой по большей части. Что характерно. А лагерь был оборудован двойным периметром колючей проволоки на железных кольях с примитивной сигнализацией консервными банками. Этого мало, но все же лучше, чем ничего. Такими же двойными были ворота с тамбуром, рассчитанным на большой грузовик. На ворота вместо замка была намотана цепь. Для зверья непреодолимо, а для людей любой замок ставится только на честного индивидуума. Тем более в такой глуши.
Размеры лагеря были метров сто на шестьдесят. Кроме большой стоянки для транспорта — машин так на дюжину, по периметру лагеря стояли на высоких столбиках девять домиков, типа бытовки-балка, закрытых на внутренний замок с убранными трапами. Мы их вскрывать не стали. Около стоянки для транспорта еще возвышался на каменном фундаменте морской двадцатифутовый контейнер, наверное в качестве полевого склада. Тоже закрытый. В торцевом конце, за домиками, располагались в противоположных углах дощатый туалет на четыре очка над выгребной ямой и душевая, также на четыре места, но без воды. Своего источника водоснабжения в лагере не было. Ни колодца, ни скважины.
Внутри периметра домиков были также расчищенные площадки под палатки, несколько обложенных камнем кострищ, больше напоминающих барбекюшный мангал, чем походный очаг, и поленница сухих дров, прикрытая сверху чем-то вроде рубероида. Никакой стационарной кухни не обнаружили. Возможно, она была в одном из домиков. Одно место под палатку было очень большим. Видимо, тут располагалась столовая или что-то типа камералки.[116] Что тут осталось от мифического Чамберса, а что было привнесено позже орденскими охотниками — уже не понять. Что точно было на совести охотников, так это свежевыкошенная трава по всему лагерю и метров на тридцать от периметра снаружи. И свежие угли в кострищах. В последний уик-энд лагерь явно посещался, но культурно. Мусора нигде не было. А около склада стояла железная бочка для его сжигания.
Радовало это место тихим, ласковым, но постоянным продувом, который не давал скапливаться над нами насекомым.
— Жорик, а как они тут без воды обходятся? — спросила подошедшая Наташа Синевич.
— Очень просто. Прицеп-термос типа квасной бочки. Помню, в археологической экспедиции на Тамани таких у нас в лагере было две. Одна на три тонны — для хозяйственных нужд, и вторая — такая, с какой в городе квас или пиво продают в разлив, — для питья. Старый, проверенный способ. Главное, чтобы источник воды был не очень далеко. Хотя в Казахстане, ребята рассказывали, они воду питьевую привозили за шестьдесят километров с полустанка. Все колодцы в округе были солеными, только овцам пить.
— Там что, совсем нет колодцев с питьевой водой? — Наташа сделала круглые глаза.
— Есть, но их место казах никому не выдаст, как белорусский партизан — свой отряд в гестапо.
— Как все странно, — Наташа задумалась, чуть скривив красивые губы.
— Ничего странного: геологи приехали и уехали, а для казаха вода — это жизнь. Их с детства учат хранить тайну колодцев. Тысячелетиями. Ладно, иди, помоги там девчатам с едой. Я проголодался. — Тут я приобнял девушку и другой рукой погладил по тугой попке.
— Э-э-эй. Не распаляй меня, — оттолкнулась от меня Наташка. — Сегодня не моя очередь, так и нечего меня дрочить понапрасну.
И засопела обидчиво так, брызнув гневным взглядом. При этом стала еще краше. Было б время, только и дразнил бы ее, чтобы насладиться эстетически.
Но она отвернулась и, закинув на плечо карабин, пошла к костру.
Плавно так.
Павой.
Лебедушкой.
Хороша, стервь! На одних поглядушках обкончаешься.
Чтобы прийти в себя, пришлось намочить платок холодной водой и обтереть лицо. Заодно и от пыли.
Новая Земля. Плоскогорье между территорией Ордена и Южной дорогой. Старый лагерь Чамберса.
22 год, 31 число 5 месяца, среда, 19:00.
После сытного, хорошо приготовленного обеда из трех блюд все немного расслабились, кроме Бисянки. Та, поблагодарив поварих, взяла свою «светку», бинокль и молча полезла на контейнер.
— Таня, ты ничего не забыла? — крикнула ей вслед Роза.
Та непонимающе обернулась и пожала плечами.
— Ты нам оттуда в случае чего кричать собралась? Аукать, как в тайге? — Роза уперла руки в боки.
Таня смутилась и пожала плечами.
— «Ходилку» в автобусе возьми с зарядки, — посоветовала Анфиса, выглянув из автобуса, — в нее даже просто шептать можно. И враг не засечет, если больше трех километров от тебя будет, — повторяла она заученный у Профессора урок.
Пока все играли в «Страну советов», Булька подсуетилась и принесла Тане из автобуса обрезиненную мобильную рацию и гарнитуру, которую тут же одела на нее, сняв с Тани пробковый шлем.
А Дюля принесла коврик из пенки.
— На голом железе нам, бабам, однако, сидеть не след. Вот, — сказала внушительно.
Сгрудились вокруг Бисянки практически все, кроме дежурных, которые мыли посуду. Таня стояла, переглядываясь поочередно со всей толпой, потом сказала:
— Я что, на войну ушла — так меня провожать? Я всего лишь на пост, с которого подъезд к нам далеко виден. Там, наверху, даже кресло есть, неужто никто, кроме меня, его не заметил? Однако…
— Ладно, Тань, хоть ты и во всем права, но не создавай толпу. — Я подхватил легкую Бисянку на руки и забросил на крышу контейнера вместе с винтовкой. Потом передал ей коврик и рацию. — В случае чего ты не голосом надрывайся, а просто маякни тангентой три раза. Поняла?
Бисянка, наклоняясь с крыши, кивнула. Глаза зеленые, глубокие, серьезные. А сама красивая — умереть, не встать. Особенно с этим тропическим пробковым шлемом.
— Ну и ладушки, — подмигнул я ей.
Потом обернулся к остальной толпе.
— А вам делать совсем нечего? Сейчас быстро работу найду, — пригрозил.
Девчата стали разочарованно расходиться. Скучно им тут. Да и шаблон цивилизованной жизни активно присутствует: раз выбрались на природу, то это или пикник, или шашлык, или то и другое вместе. Развлечение, одним словом. А у нас тут не развлекаловка, а отдых перед тяжелым переходом.
Дежурные за это время опять заварили кофе со сгущенным молоком и приступили к раздаче чистых кружек.
Приказав отнести маленький термос Бисянке, сел у костра на поваленный чурбачок и закурил.
Хороший кофе, хорошая сигарета, прекрасная компания красивых женщин. Что еще надо для счастья? Рюмку выдержанного коньяка и чтобы враги на хвосте не висели.
Но помедитировать всласть мне не дали.
— Жора, что у нас дальше по программе? — спросила Альфия. Сегодня она на редкость серьезна. Без обычного для нее ерничанья.
— Дальше… — Я затянулся, долго выпуская дым, чтобы понятнее сформулировать то, что хотел им сказать.
— Про «дальше» могу сказать только то, что ролевая игра в «Гарем» кончилась.
— О-о-о… — засияла глазами Булька. — А какая теперь у нас будет ролевая игра?
Она явно настроилась на дальнейшие сексуальные игры, а их разнообразие ее только тешило. Пришлось обламывать.
— Теперь будем играть в ролевую игру «А зори здесь тихие».[117]
ДЕНЬ ОДИННАДЦАТЫЙ
Новая Земля. Плоскогорье между территорией Ордена и Южной дорогой. Старый лагерь Чамберса.
22 год, 32 число 5 месяца, четверг, 3:00.
Эту ночь почти не спал, и не потому, что с бабой кувыркался, а потому что, пока девки «давили массу», с волнением тщательно сканировал эфир на всех диапазонах, пытаясь подловить возможных преследователей на переговорах. Но, видать, не судьба. Ничего, кроме эфирного треска, не расслышал. Иногда музыка попадалась — с Нью-Рино трансляция, хороший такой джаз, диксиленд новоорлеанский.[118] Но слушать его было недосуг.
От Баз мы оторвались уже достаточно далеко, а между собой нашим возможным преследователям и надобности, может быть, нет эфиром пользоваться. В одной куче все спят. Один я, как последний задрот, тут с аппаратурой трахаюсь.
Паранойя, скажете? Может быть, может быть, хотя отсутствие паранойи еще не означает, что вас не преследуют.
К трем часам ночи я все же сломался. Растолкал Розу и приказал заняться тем же самым уже ей, разделив дежурство с другими обученными девчатами до утра.
— Учтите, жизнь наша от этого зависит напрямую. Вся надежда только на вас, — напутствовал ее напоследок, прежде чем лечь и отрубиться.
Похоже, Роза обиделась, когда поняла, зачем ее разбудили. Тем более что в эту ночь была ее очередь дежурства по гарему.
Новая Земля. Плоскогорье между территорией Ордена и Южной дорогой.
22 год, 32 число 5 месяца, четверг, 10:12.
Из лагеря Чамберса (если выживем, то обязательно надо узнать, что за крендель такой и чем знаменит, а то в Порто-Франко есть даже бульвар его имени), выехали очень рано, практически до рассвета. Как только смог дорогу различить — так и вперед. Не на пикнике все же прохлаждаемся, а, считай, в прифронтовой полосе от врага отрываемся.
Чайку быстро заваренного на паяльной лампе попили (чай местный, кстати, дрянь еще та), по батончику гематогена съели, глаза протерли, за угол на очко сходили — и в путь. Пожрать и на ходу можно.
Хороший хамон[119] мы еще на европейской базе припасли. Настоящий, испанский, из-за ленточки. Целых две ноги. Дорогой, мля! Кости от него я приказал Ингеборге не выкидывать — в спокойное время на гороховый супчик пойдут за милое дело. И настрогали его заранее, с вечера, знатно. Соленые огурцы от Саркиса еще остались, и сыр. Хлебушка тоже пока в избытке. Остальное — баловство в нашей ситуации. Разве что кофемашина за спиной жужжит, практически не останавливаясь.
Мне тоже несколько раз по полкружечки приносили. С порошковыми сливками из завалявшейся в автобусе со школьных времен упаковки. Еще со Старой Земли.
Спасибо Олегу за хорошую новую держалку под чашку около рулевой колонки слева. Удобная.
Гнал всех утром, еще до рассвета, можно сказать, пинками; ибо чую, что просто так — без приключений на наши задницы — не получится. Всегда находится на хитрую пупочную гайку свой золотой ключик. Сиденьем уже чую, что отрыв у нас от возможных преследователей если и есть, то ненадолго. Максимум нас вчера ждали в засаде на дороге к Порто-Франко, и то только до вечера. А потом и последний дурак смог бы определить направление нашего бегства. Этих направлений тут и по пальцам считать не надо.
Поэтому текущий момент требует либо затихариться в какой-нибудь глухой нычке на самом плоскогорье и переждать в ней суровую годину, сидя ровно на попе пару-тройку суток, пока бандитам не надоест по пампасам шариться и они не уберутся обратно. Запасы у них тоже не бесконечные. Как и топливо. Либо наоборот, как можно быстрее сматываться с этого плоскогорья на Южную дорогу и гнать со всей возможной скоростью в Нью-Портсмут. Там мы уже будем в недосягаемости от этих бандитских мест.
И лучше всего уже в Портсмуте пристраиваться нам к хорошему конвою. Потому как между городами хорошая банда нас зажмет и разделает под орех с гарантией. Сам я им сто лет не задался, а вот девчата-красотки для них — желанный приз. И очень востребованный товар, судя по тому, сколько места в Порто-Франко бордели занимают. Поймают нас — не завидую я девочкам.
Да и самому помирать не охота ни разу.
Поэтому в резерве есть третий вариант — засада. Найти хорошее место и валить всех напрочь, без разговоров. Но это на крайний случай оставим.
Дорога стала не сказать что плохая — просто никакая. До лагеря Чамберса еще хоть кое-как была накатанная, а дальше вся заросла уже приличного размера кустами. А в некоторых местах и мелколесьем. Вельд сменился бушем, и леса тут на плоскогорье хоть и есть, но хилые, и такое ощущение, будто прорежены кем-то, хотя следов человеческой деятельности совсем не видно.
Леса — это громко сказано. Так, рощи, точнее — колки.[120] Спрятаться если и получится, то как слону в помидорах, потому что у того глаза красные.
А деревья, видно, чем-то активно плодоносят после дождливого сезона, но останавливаться и проверять эту мутоту нет никакого желания. Да и возможности.
Вперед, только вперед!!!
Лишний раз мысленно сказал Олегу спасибо за новый бампер с кенгурятником. Действительно, кусты под себя он подминал легко, да и мелкие деревца сносил без затруднений, а тросы хорошо отводили ветки от лобового стекла, хотя и понацепляли они на себя немало сучков.
Местами видно под колесами то, что когда-то было дорогой. Проселком, если совсем уж откровенно. Но направление корректирует.
Кручу баранку и постоянно сверяюсь.
То с картой.
То с бурскими кроками.
То с ориентирами, ими же описанными.
Пока получается.
— Роза, — не оборачиваясь, громко кричу сквозь гул покрышек.
— Что, милый? — тоже надрывается, хотя ей легче: ее рот ближе к моим ушам.
— Сканер на полную мощность.
— А я что делаю? — голос обиженный.
— Не знаю, не вижу спиной, что ты делаешь, а команду исполняй. Что в эфире?
— Пока ничего.
— За сколько километров ручаешься?
— Трудно сказать. Десять примерно. От силы — двадцать. Больше наша антенна не возьмет. Пересеченка вокруг, что хочешь?
— Такая здоровая дура? — это я на антенну намекнул, но Роза поняла, о чем я думаю, и обижаться не стала.
— Жора, а ты тут видел что-либо подобное Останкинской телебашне? Или хотя бы Шаболовской? Говорят, что в Нью-Рино только такая есть. Так я это Нью-Рино постоянно ловлю.
— И что передают? — спросил, вспомнив ночной диксиленд.
— Пока передают только котировки ставок на бои без правил, что на завтра назначены. Больше ничего интересного. Реклама больше. Только она какая-то примитивная тут. Казино, ночной клуб, магазин, диски с порно — и так по кругу.
— Ладно, бди.
— Бдю, милый, бдю. А ты за дорогой смотри, не опрокинь нас в овраг.
Новая Земля. Плоскогорье между территорией Ордена и Южной дорогой.
22 год, 32 число 5 месяца, четверг, 13:12.
Когда мне до смерти надоело бороться с баранкой на этой «старой дороге», решил, что небольшой привал нам всем не помешает. Все же семь часов уже за рулем. А я ни разу не профессиональный дальнобойщик.
Все устали: и мы, и автобус. Автобус больше, так как подвеска его рассчитана на бездорожье, а не на такие, с позволения сказать, дороги. Мангышлак с Устюртом отдыхают.
И когда я уже собрался сделать такое приятное для всех объявление, Роза похлопала меня по плечу и огорошила:
— Есть активность в эфире.
Я сбросил скорость и оглянулся.
— Много их?
— Не пойму, но не меньше пары источников, — ответила Шицгал. — Может, три.
— Где они?
— Сзади, скорее всего. — Голос уже был неуверенным.
— Далеко? — потребовал я уточнений, не отрывая взгляда от дороги.
Читать бесплатно другие книги:
