Эндана Романова Галина
Грифон приземлился рядом с горным потоком, который срывался вниз с уступа, разбиваясь на тысячи струй.
Зверь нервничал, и девочка обняла его за шею:
– В чем дело, Ветер? Ты боишься?
Грифон пронзительно крикнул, по сильному телу прокатилась мелкая дрожь. Принцесса уловила страх и желание убраться подальше от опасности.
– Тебе нельзя здесь находиться, – поняла принцесса. – Он рядом, ты чувствуешь присутствие дракона? Боишься, что он убьет тебя?
Леа успокаивающе погладила питомца по спине:
– Улетай, вернешься, когда солнце коснется краем горизонта.
Ветер взмахнул крыльями и спланировал вниз с обрыва в ближайший лесок. Девочка немножко постояла, глядя животному вслед.
Если присмотреться, то сверху можно увидеть сверкающий вдалеке позолотой шпиль центральной башни дворца. Здорово!
Леа легко вздохнула и повернулась в другую сторону.
Ровная, как столешница, вершина скалы образовывала большую долину, защищенную с двух сторон горными пиками и поросшую разнотравьем. Далеко впереди виднелся водопад поменьше, даривший жизнь горной реке. А еще дальше белел раскрашенный ультрамарином ледник. Где-то здесь, в пределах этой долины, и находилось логово дракона, которое нужно найти. Зачем оно понадобилось, девочка объяснить не могла. Как будто кто-то толкал ее на эти поиски. Если ничего не получится сегодня, она обязательно вернется через несколько дней.
Леа внимательно огляделась, решая, в какую сторону двигаться дальше. Выступающий из кряжа массивный утес, чуть выше по склону, показался довольно подходящим для поиска, и принцесса направилась к нему. Девочка шла, пробираясь в густой траве высотой по колено. Чего здесь только не было: фиолетовые колокольчики мешались с колосящейся ржанкой, среди белоснежных лилий мелькали мелкие гвоздики. Воздух был наполнен цветочными ароматами. Стрекотали кузнечики, деловито гудели мохнатые бражники и шмели. Крупных животных девочке не попалось, только мелькнула среди валунов любопытная мордочка горной куницы да взвилась из-под самых ног, заставив от неожиданности отшатнуться, горная куропатка – улар.
Солнце поднялось уже высоко над горами и начало припекать.
По мере приближения утес увеличивался в размерах. Теперь Леа приходилось карабкаться по крутому склону, и зеленое разнотравье уступило место белым звездочкам упрямой камнеломки. В сандалии принцессы забилось гранитное крошево, раня ступни, девочка пару раз съехала вниз вместе с потревоженным щебнем, но не отступила. Наконец она выбралась на ровную площадку у основания скалы и выпрямилась.
Теперь принцесса хорошо видела вход в большую пещеру. Леа ни на секунду не усомнилась, что это и есть логово, – скала выглядела слегка закопченной, словно ее опалили огнем.
Принцесса прокралась к входу и замерла, пораженная колоссальностью пещеры. Ее высочество представляла себе пещеры узкими норами, заросшими паутиной, а тут…
Леа потрогала стену. Нет, не показалось! Она действительно оплавлена! Камень навсегда застыл черными потеками и гигантскими «каплями». Леа выбрала самую симпатичную и пошатала. Узкая перетяжка хрупнула, в руках остался похожий на слезу огромного зверя камень. «Эдвину подарю», – решила девочка, засовывая добытое сокровище в карман штанов.
Осторожно продвигаясь внутрь пещеры, принцесса напряженно прислушивалась к каждому звуку, опасаясь оказаться застигнутой врасплох. Глаза быстро привыкли к сумрачному свету, и ее высочество поняла – логово не так глубоко, как казалось поначалу. И еще – хозяйки дома нет, зато вовсю шумит незваный гость.
Этого зверя Леа видела только в книгах: узкое тело длиной около пяти ярдов, сложенные вдоль сплюснутых боков кожистые крылья, плоская голова с пастью, усаженной множеством острых как бритва зубов.
Заутар! Хищная летучая тварь, бич скотоводов, ценный трофей охотников, славящийся скверным нравом.
Неужели пастухи приняли за дракона эту ящерицу?! Тогда надо уносить скорее ноги, пока не унюхали!
Но животному явно оказалось не до человеческого детеныша – оно занималось воровством. Заутар пытался разодрать скорлупу огромного яйца.
Грабитель! Возмущение ее высочества было безгранично – воришка посмел покуситься на яйцо дракона!
Леа, наклонившись, пошарила под ногами в поисках булыжника и, не найдя ничего подходящего, сунула руку в карман. Увесистый трофей приятно утяжелил руку.
Не особо задумываясь о последствиях, девочка прицелилась и метко заехала гигантской рептилии в голову. Острый конец «снаряда» рассек нежное веко животного, и глаз залил поток крови. Заутар, зашипев, отпрянул и прижался к камням. Не обнаружив достойного противника, он приподнял голову и приоткрыл пасть, ловя запахи. Потом, косолапо переставляя кривые лапы и вихляя всем телом, решительно направился в сторону принцессы.
Леа попятилась на несколько шагов и достала ножи. Теперь у ее высочества был только один выход: ослепить хищника! Иначе из пещеры не выбраться!
Свистнула на лету холодная сталь, дернулся ящер, пытаясь увернуться, но не успел – глаз исчез в кровавом пузыре.
К шипению гадины прибавились яростные удары гибкого хвоста. Мотнув головой, заутар лишь на мгновение остановился и снова ринулся в бой в надежде растерзать дерзкую букашку, причинявшую ему боль. Уцелевший глаз горел дикой злобой.
Принцесса метнула второй нож. Подарок Оне вошел в заутара, словно в масло, целиком исчезнув в глазнице, достав до самого мозга. Ящерица сделала несколько шагов и упала. Чешуйчатые лапы еще некоторое время скребли камень, потом тело сотрясла предсмертная судорога, и тварь затихла.
Девочка прижалась к стене, пытаясь унять противную дрожь в коленях, – хищник сдох на расстоянии вытянутой руки. Запоздалый страх сжал сердечко Леа, заставив его биться в сумасшедшем ритме. И именно в это время в пещере потемнело – наконец вернулась хозяйка. Ее разгневанный рев неожиданно обидел и разозлил ее высочество, и вместо того, чтобы окончательно испугаться, она закричала в полный голос:
– Чего рычишь?! Лучше бы спасибо сказала!
Прекрасная акустика в пещере. Детский голос усилился в десятки раз и достиг-таки ушей драконихи, заставив захлопнуть пасть. Хозяйка пещеры приземлилась перед трупом заутара, обнюхала его и, даже не взглянув на застывшую у стены гостью, торопливо рванула к кладке – проверять драгоценное яйцо. Убедившись в полной его сохранности, снова повернула массивную голову к принцессе:
«Спасибо, детеныш».
Чужой мощный голос, вторгшийся в разум девочки, стал для нее неожиданностью. Леа вздрогнула – она еще не встречала животное, способное так четко излагать мысли, но быстро справилась с удивлением и с облегчением сказала, не забыв прихвастнуть:
– Пожалуйста, мне было не трудно.
Дракониха сощурилась в усмешке.
«Как тебя зовут, детеныш?»
– Леа, – ответила принцесса и тут же исправилась: – Леантина Веллайн Ромна, но можно просто Леа. А тебя?
Дракониха, разинув пасть, выпустила из ноздрей струю дыма.
«Сипхората».
Девочка беззвучно пошевелила губами, запоминая, и вежливо сказала:
– Очень приятно.
А затем подошла к останкам ящерицы, чтобы вернуть свое оружие.
С первым ножом проблем не возникло, его рукоять торчала на виду, а вот второй… Если бы он не был подарком богини, Леа ни за что не полезла бы за ним!
Ее высочеству пришлось снять камзол, закатать повыше рукав рубашки и запустить руку в покалеченную глазницу. К счастью, очень глубоко лезть не пришлось.
– Фу-у, – сморщилась от отвращения принцесса, глядя на измазанную почти по локоть руку, – а вода тут есть?
«Справа от моего хвоста у самой стены источник», – направила девочку Сипхората.
Леа прошествовала в указанном направлении, брезгливо держа руку на весу и стараясь ничего не задеть.
Струившаяся из трещины в стене вода ощутимо пованивала тухлыми яйцами. То-то Леа понять не могла, что за странный запах в пещере!
Девочка старательно смыла кровь и прилипшие кусочки плоти, вычистила оружие и, насухо протерев его полой рубахи, убрала в ножны. Все это время дракониха молча наблюдала за гостьей, изящно изогнув длинную шею и щуря желтые глаза. Ее зеркальная чешуя мерцала всеми оттенками зеленого: от нежно-салатного до почти черного, делая Сипхорату похожей на огромную драгоценность.
– Какая ты красивая, – восторженно прошептала Леа.
Дракониха фыркнула, снова выпустив дым.
«Чего хочешь за спасение моего ребенка, человечек?»
Девочка уже привыкла к странному способу общения и не вздрогнула, услышав чужой голос в голове.
– Ничего, – покраснела Леа. Принцессе совсем не хотелось врать новой знакомой, но и выглядеть слишком навязчивой она не решалась.
«Совсем?»
Леа могла поклясться, что дракон улыбнулся!
Принцесса немного поколебалась, но все-таки решилась:
– Можно мне иногда приходить поговорить с тобой?
«О чем?» – Теперь дракон вплотную приблизил к ребенку шипастую голову и, казалось, пытался заглянуть в самую душу человека.
– О чем пожелаешь, – просто сказала принцесса и призналась: – У меня нет знакомых драконов, мне все интересно.
«Мне будет не до тебя в ближайший год, – попыталась уклониться от бесед Сипхората. – Да и потом тоже. Дети, что человеческие, что драконьи, – это хлопотно».
– Ну хотя бы иногда! – умоляюще сдвинула брови ее высочество. – И я с удовольствием помогу тебе с воспитанием!
От такого предложения дракониха поперхнулась, отвернулась в сторону и закашлялась, выплевывая горячие сгустки пламени. Чувствуя себя неловко от затянувшегося молчания, Леа невольно потянулась к невидимой золотой копии собеседницы, скрытой воротом рубашки, пытаясь найти в ней поддержку.
Едва пальцы девочки коснулись украшения, как дракониха снова повернулась к ребенку и задумчиво протянула:
«Вот оно что… Ну, хорошо, подруга».
– Подруга? – обомлела принцесса.
«Ты не только спасла мое дитя, но и носишь на груди божественный знак нашего рода, – объяснила дракониха и, немного подумав, добавила: – Зови меня Сипхо. Приходи когда захочешь».
Совершенно счастливая принцесса едва удержалась, чтобы не кинуться с объятьями к новой подруге, но вовремя сдержалась:
– Я не буду сильно надоедать, правда-правда! К концу лета меня ждут обратно в школу, а она в другой стране.
«Я тебя найду, если потребуется, – пообещала Сипхората, – только позови».
– Ты так хорошо слышишь? – изумилась девочка.
«Мысленно позови», – развеселилась дракониха.
Леа, представив себя, во весь голос орущую на Смотровой башне, рассмеялась.
«А теперь беги домой, мне предстоит сытный ужин». Сипхората скосила глаза на заутара.
– Можно я у него несколько зубов вытащу? – вежливо поинтересовалась ее высочество и, вооружившись подходящим камнем, мстительно стукнула по самому большому из зубов дохлого хищника.
Некоторое время дракониха наблюдала, как Леа тюкает по крепкому черепу, а потом ворчливо приказала:
«Отойди. Так я и до утра не поем. И отвернись. Не думаю, что тебе это понравится».
Леа, торопливо отскочив в сторону, послушно повернулась к волшебному зверю спиной.
Хрустнули кости под огромными зубами, раздалось весьма неприятное чавканье, а затем звук сочного плевка.
«Надеюсь, этого достаточно», – сказала дракониха, подталкивая кончиком хвоста к ребенку два белых крепких зуба.
Леа радостно кивнула – теперь есть чем похвастать перед братом и девчонками из школы! Надо ли говорить, что принцесса не забыла заодно возместить потерю занятного камушка, сослужившего верную службу в сражении, найдя ему подходящую замену, и даже не одну.
Все это время дракониха с интересом наблюдала за возней девочки. Сипхората знала: ей предстоит не раз встретиться с этим непоседливым человеческим детенышем – так предсказали звезды много веков назад.
Когда принцесса вернулась к обрыву, солнце уже почти коснулось горизонта. Грифон еще не прилетел, и у Леа осталось время просто посидеть, наслаждаясь пламенеющим закатом.
Отмытые в реке от крови трофеи она завернула в широкие листья лопуха и рассовала по карманам.
Каменные капли, очищенные от тысячелетнего слоя пыли, на свету оказались полупрозрачными, цвета темного вина. Девочка смотрела сквозь них на солнце, любуясь вспыхивающими внутри красными искрами, когда до нее снова донесся знакомый голос: «Передай своему грифону, я его запомнила, не убью. Но пусть не забывает – без тебя он здесь по-прежнему лишний».
Леа встала с земли и увидела кружащего в воздушных потоках Ветра. Он медленно поднимался за своей хозяйкой.
Леа задумчиво качнула головой – правильно зверь опасался дракона, Сипхората чувствовала крупных существ на расстоянии, – а потом замахала крылатому другу, приглашая на посадку.
Когда расседланное животное наконец добралось до своей кормушки, на дворе совсем стемнело. Девочка, скормив зверю в благодарность за поездку так и не тронутый обед, тайком прокралась через черный вход в спальню. Она едва успела вымыться и сменить изгвазданную одежду, как в комнату вломился Эдвин и потащил Леа к себе на ужин. Серые глаза принца горели нетерпением, пока оголодавшая сестра уничтожала принесенные из кухни запасы.
Надо сказать, его высочеству не пришлось долго ждать – Леа, вывалив на стол добытые сокровища, поведала о своих приключениях, не потрудившись даже прожевать последний кусок.
Принц, завороженно выслушав рассказ о встрече с заутаром и драконом, огорченно вздохнул:
– Опять все самое интересное без меня! – И потянул в рот кусок мяса.
Глядя на расстроенное лицо брата, принцесса сжалилась и пообещала, что познакомит его с Сипхоратой.
Глава 8
Оставшееся время каникул девочка провела, деля свое время между родителями, братом и драконом. Леа с Эдвином изучили почти все закоулки Награны, им даже пришлось отстаивать право на прогулки по городу у местных мальчишек, но крепкие кулаки, решимость и умение драться быстро решили этот вопрос.
Награна сильно отличалась от Орамбима. Улицы столицы веками мостили серым гранитом, а для каменных домов привозили из ближайшего карьера желто-розовый ракушечник. На дома знати шли дорогие мрамор и известняк.
Камнерезы Энданы славились на весь мир умением создавать отменные каменные узоры, похожие на тончайшие кружева, да и гномы иной раз помогали, а лучше их с камнем никто не ладил. И пусть на создание фасадов уходили десятилетия, горожане особо не спешили. Так вырос изумительной красоты город. Эдвин с Леа не торопясь гуляли по его улицам, любуясь творениями мастеров. Даже небогатые люди украшали жилища, кто как мог: мягкий ракушечник хорошо резался, и порой из него создавали настоящие шедевры. Крыши домов Награны часто украшали шпилями, башенками или куполами – кто во что горазд.
Не было в столице такого большого базара, как в Орамбиме, его заменяли лавки и маленькие рынки. Но каждый выходной на центральной площади шумела знаменитая награнская ярмарка, на которую отовсюду съезжались купцы, мастеровые и крестьяне в надежде продать свой товар. Конечно же их высочества не обошли вниманием такое событие.
Эдвин пребывал в восторге от предоставленной свободы, Леа относилась к ней спокойнее. Их высочества много времени проводили, бродя по улочкам, играя с детьми горожан. Для мальчика это было очень непривычно: городские мальчишки не только одевались и говорили по-другому, но и думали как-то необычно.
В один прекрасный день дети, обнаружив наконец-то тайных телохранителей, получили новое развлечение. Теперь их высочества учились сначала вычислять свою охрану, а потом удирать от нее. Рикквед только посмеивался, слушая отчеты своих подчиненных о забавах племянников. Его светлость считал, что такие навыки небесполезны, а «невидимые» все равно не теряли из виду детей дольше, чем на пару минут.
Наставник принца быстро сообразил, что можно успешно контролировать воспитанника, шантажируя лишением прогулок. Теперь Эдвин честно корпел над уроками и тренировок тоже не пропускал. Зато и учитель потерял возможность опустошать закрома мальчика, лишая принца любимых игрушек: тот на следующий же день пополнял свои запасы. И придворным пришлось бы несладко, окажись у шкодливого ребенка больше времени, а так обходилось мелкими недоразумениями.
Когда Эдвина нагружали занятиями, Леа удирала к дракону. Аттис чувствовал, что у нее появилась новая тайна, видел, что прогулки за город на грифоне стали слишком частыми, но, надеясь на благоразумие дочери, вопросов не задавал. Королева в ожидании близкой разлуки вообще во всем потакала принцессе, балуя ее. Зато Герэт, желая пролить свет на тайну сестры, зажав в углу Эдвина, вывернул тому карманы и обнаружил зуб заутара. На вопросы приставучего наследника обиженный мальчик отвечать отказался, и в итоге Герэту все равно пришлось искать правды у Леа. Она сначала пожимала плечами, изображая неведение, но потом передумала и, взяв с брата страшную клятву «никому не говорить, иначе ввек удачи не будет», рассказала о встрече с ящерицей, ни словом не упомянув про другое знакомство. В отношении родных ее высочество твердо старалась придерживаться правила «меньше знают – крепче спят». Жалко только, это не всегда удавалось.
Юноша сразу поверил в победу маленькой девочки над опасным хищником и испытал странное чувство – не знал, радоваться или огорчаться тому, как меняется любимая сестра. Ему было искренне жаль того светлого, бесхитростного ребенка, который, кажется, остался где-то в прошлом. К тому же Герэт догадывался, что с ним поделились далеко не всей правдой, умолчали о самом важном, но добиться большего не удалось, хотя принц честно пытался. Он даже попробовал проследить за сестрой, но ее грифон летал так высоко и так стремительно, что следовать за ним по земле оказалось невозможно – угнаться за зверем не могли даже самые быстрые кони.
Приближался бал. Ожидалось, что он превзойдет предыдущие по пышности, ведь приедут сразу нескольких правящих семей соседних, и не только, государств: породниться с королем Энданы и обрести сильного союзника желали многие.
Леа вечерами мучили на примерках. Ее высочеству пришлось выдержать несколько боев с портнихой, но девочка все-таки настояла на своем. Кэтлин и Энн сводили с ума портниху еще больше, чем их младшая сестра. Покои принцесс временами походили на лавку тканей. Наряд Кэтлин переделывался уже в четвертый раз, пока королева Роанна личным приказом не ограничила вырез платья юной соблазнительницы. А заодно прочитала ей длинную нотацию, пожелав вести себя скромней.
Во дворец привезли дорогие фейерверки, изготовленные гномами и мастерами крохотного островного государства Филистии. Придворный алхимик, отвечающий за освещение, украшение сада и финальный салют, совсем сбился с ног.
Эдвин и Леа получили очень серьезные внушения по поводу поведения на балу – сначала от Кэтлин и Энн, потом от наставника Эдвина и няни Леа, затем от Герэта и в заключение от матери. В итоге разозленный нравоучениями Эдвин, пообещавший показать всем почем фунт лиха, был вызван к отцу для отдельного разговора, во время которого его величество ненавязчиво объяснил, что значит достойное поведение. После этого его высочество, приуныв, отказался от планов мести.
Наконец долгожданный вечер настал.
После окончания церемонного приветствия королевская чета открыла танцем неофициальную часть торжеств. Глядя на кружащуюся под музыку красивую пару, многие думали, как везет королю Аттису: в супругах любимая женщина, пятеро красивых детей, богатое государство, сильная армия.
Старшие дочери, одетые по последней моде, уже совсем невесты, стояли, скромно потупив взгляды, рядом с матерью и исподтишка стреляли глазками по сторонам. Красавицы, что и говорить, а какой у старшей из принцесс вырез…
Молодой наследный принц Герэт танцевал с приглянувшейся придворной дамой.
Эдвин, связанный обещанием, данным отцу, откровенно скучал.
А вот младшая дочь короля Энданы, несмотря на юный возраст, уже вызвала пересуды у гостей. Ее жемчужно-серое платье было бы совсем по-детски скромным, если бы не массивный, шитый серебром пояс на бедрах. На нем крепились отнюдь не пустые ножны, а предплечье девочки украшал широкий, гномьей работы, браслет. В маленьком ушке ее высочества вызывающе сверкала золотая серьга, придавая девочке весьма своевольный вид.
Привлекал внимание и взгляд принцессы: она не опускала очи долу, как следовало бы, а внимательно изучала гостей. Многие смущались, уж больно не по-детски цепко смотрела принцесса Леантина. А когда она, ловко скользя между гостями, оказалась около делегации гномов и по-дружески обняла одного из них – интерес разгорелся еще сильнее.
Леа, стоя рядом с матерью, испытывала муки адовы – у девочки страшно чесалась голова. Ее короткие кудрявые волосы, скрутив в жгуты, закололи шпильками и заколками, забрали сзади золотой сеткой. Парикмахер добился-таки своей цели – никто не сказал бы, что принцесса стрижена, как мальчик, – но удовольствия это не добавило. Будь ее воля, давно бы удрала и смыла всю наведенную красоту! К сожалению, выполнить это не представлялось возможным – прическа принцессы стала платой за разрешение взять ножи.
Пытаясь отвлечься от желания невоспитанно запустить в волосы всю пятерню, девочка смотрела на бальную суету.
Вот промелькнул в танце Герэт, партнерша которого чуть не падала в обморок от обрушившегося на нее счастья: как же, сам наследный принц пригласил!
А вот беседует с отцом, поглядывая в сторону принцесс, князь Ката. Тоже известно, чего он сюда смотрит: рядом с князем томится юноша лет пятнадцати, сын и будущий правитель. Значит, сейчас княжича погонят приглашать одну из сестер, скорее всего Энн, потому что Кэтлин для мальчика старовата.
А это столпились у колонны послы далекого царства Телгет. Эта таинственная страна находится на востоке и известна тем, что почти все маги – выходцы оттуда.
Леа нахмурилась: послы Телгета вели себя надменно. Настроение ее высочества, и без чужого высокомерия не ахти какое, резко ухудшилось. Так что девочка не смогла себе отказать в маленькой мести: она дождалась, пока ее взгляд пересечется с взглядом одного из послов, и в ответ на снисходительную улыбку гостя нарочито медленно, высокомерно оглядела его с головы до ног. Пришла очередь посла скрывать недовольство за любезной улыбкой – дочери короля претензии в глаза не выскажешь.
А Леа все смотрела на телгетцев и не могла отвести глаз – что-то знакомое было в этих людях. Принцесса прикусила с досады губу, пытаясь понять, кого они ей напоминают.
Очень смуглая кожа, узкие с высокой переносицей носы, темные миндалевидные глаза, прямые черные до синевы волосы.
«Пойманный маг – вот с кем они схожи! Тот маг – выходец из Телгета! Надо отцу сказать», – сделала вывод Леа, для начала решив подойти поближе и убедиться, что не ошиблась, но почти сразу изменила планы: она увидела гномов, среди которых – о чудо! – стоял и Р’Омус.
Леа просияла ярче, чем двойной золотой, и, ничуть не стесняясь придворных, заключила старого знакомого в крепкие объятья. Почтенный оружейник, немного смутившийся от оказанного внимания, остался доволен горячим приемом. Остальным гномам искренняя радость и непосредственность младшей дочери короля тоже понравились.
После взаимных приветствий и представлений Леа усадила почтенного гнома на кушетку, чтобы поболтать.
– Ты прекрасно выглядишь, намного лучше, чем во время последней встречи, – хитро подмигнул девочке гном.
Леа звонко рассмеялась:
– Р’Омус, как я рада тебя видеть! Ты сюда надолго?
– Нет. Я к своим, в горы за товаром, а оттуда обратно в Варнабу. Буду в Орамбиме к концу года.
– Отлично, – кивнула девочка. – Там и увидимся.
– Носишь подарок. – Гном скосил глаза на скромный серебряный браслет, обнявший широкой лентой руку девочки.
– Конечно, – серьезно ответила она, – это большая честь для меня.
Р’Омус растроганно моргнул.
– Другой подарок я оставила в школе, для тренировок старших девушек. Для меня он слишком тяжел. – Ее высочество неожиданно хихикнула. – Для них, впрочем, тоже. – Но тут же снова стала серьезной. – Р’Омус, а как он попал в руки гномов?
Этот вопрос уже давно мучил любопытную принцессу.
Почтенный оружейник опечалился и со вздохом сказал:
– В бою.
– Вы воюете с загорным народом?! – Изумлению девочки не было границ.
– Не мы с ними, а они с нами, – поправил ее высочество Р’Омус, но дальше развивать болезненную для гномов тему отказался.
Леа настаивать тоже не стала, решив отложить вопросы на потом, когда у досточтимого оружейника появится настроение отвечать на них.
Неизвестно, сколько еще просидела бы с гномом принцесса, болтая о всяких разностях, если бы беседу не прервал смущенный кашель. Леа обернулась на него и увидела переминающегося с ноги на ногу нескладного подростка, сына князя Ката.
– Вы позволите забрать у вас даму? – обратился он к гному, сильно коверкая слова, и мучительно покраснел.
Р’Омус насмешливо хмыкнул, и мальчик покраснел еще больше. Леа стало его жалко, но идти на поводу чужих желаний она не собиралась.
– Прошу простить меня, к сожалению, я не умею танцевать, – жеманно сказала девочка, передразнивая старшую сестру, и добавила: – Хотите, я познакомлю вас с Энн? Она точно умеет.
Сын князя тоскливо обернулся: видимо, мальчик вообще не горел желанием выходить на паркет.
– А еще мы можем устроить состязание в метании ножей, если хотите, – неожиданно предложила Леа, хватаясь за повод улизнуть из бального зала, – девочке уже до смерти надоели громкий шум и суета.
Не ожидавший такого поворота событий, маленький княжич ошарашенно замер, не будучи уверенным, стоит ли соглашаться – разве в такой победе много чести? Ведь всем известно, что женщины не умеют обращаться с оружием!
Догадавшись о мыслях подростка, гном снова хмыкнул и заявил, что подобное соревнование гостю не выиграть даже с форой. Юный князь обиделся, сообщив, что метать ножи он умеет не хуже прочих. Слово за слово, и вся честная компания удалилась в сад, прихватив с собой его высочество Эдвина.
По требованию принца слуга быстренько приволок большой щит из досок, вероятно припасенный для нового денника, и Эдвин намалевал на нем мелом несколько кругов. Мишень установили в стороне от гуляний, прислонив к старой груше. Леа стащила несколько гномьих огней для освещения, и веселье началось. В качестве судьи выступил гном. Нож великодушно дала принцесса – Эдвин оружие не взял, а его светлость имел при себе только короткий меч.
– Что вместо приза? – уточнила Леа после пробных бросков.
– Давайте каждый что-нибудь даст, – предложил Эдвин, выложив свою любимую игрушку – боевую плевательную трубку.
– От меня – этот нож. – Девочка мысленно отмахнулась от возможного нагоняя наставницы, пообещав себе заменить его чем-нибудь не менее достойным из королевской оружейной. Хотя, надо признаться, принцесса была уверена в победе.
Третий участник, подумав, вытащил из кармана небольшую, блестящую серебром и позолотой вещицу.
– А это что? – заинтересовался Эдвин.
Княжич, приложив свой приз к губам, дунул. Незамысловатая мелодия разнеслась по саду.
– Пойдет, – снисходительно согласился Эдвин.
– Я хочу другой приз от вас, принцесса, – неожиданно заявил гость.
Леа удивленно подняла брови, слова сына Каты стали для нее неожиданностью:
– Какой?
– Танец, – очень серьезно ответил его светлость.
– Зачем? – еще больше удивилась девочка.
– Я обещал отцу, – повесил голову подросток.
– Я не умею, опозоримся, – вредным голосом пообещала принцесса.
Княжич лучезарно улыбнулся в ответ:
– Я тоже, так что ничего.
– Ладно! – отмахнулась от упрямца Леа, ни на секунду не усомнившись, что играючи обставит обоих мальчишек.
Королева умиленно наблюдала за младшей дочерью – ее девочка, ее малышка танцует свой первый в жизни танец с таким симпатичным мальчиком. С каким достоинством она держится, как хорошо двигается! Когда вырастет, будет первой красавицей Энданы.
– Она прелесть, правда? – шепнула Роанна деверю. – А Аттис еще говорил князю, что Леа откажется.
Рикквед поджал губы и кивнул, сдерживая рвущийся смех. Предшествующую этому знаменательному событию сцену его светлости довелось наблюдать своими глазами. Рикквед видел, как передал Эдвин в руки сына Каты свой любимый инструмент для шалостей со словами: «Владей, не жалко. За предстоящее зрелище я тебе еще и гороха отсыплю». Как Леа, мстительно прищурившись, пообещала брату попомнить его злорадство, а потом потащила княжича в бальную залу, «чтобы он получил дурацкий приз и больше не приставал к ней с этой идиотской затеей». Делиться такими сведениями с невесткой брат короля не стал.
Аттис тоже наблюдал за дочерью. Он гадал, что же заставило девочку согласиться, ведь получасом ранее она совершенно точно дала мальчишке от ворот поворот. Король покосился на собеседника – князь Ката с гордостью следил за сыном.
– Аттис, вы мне проспорили бутылку игристого из ваших погребов! – удовлетворенно сообщил он правителю Энданы.
– С удовольствием подарю вам с десяток, если ответите, как вы предугадали такой исход?
Князь пожал плечами:
– Мой сын дал обещание, а он их никогда не нарушает.
– Вы – счастливый отец, хотел бы я то же самое сказать о своих сорванцах, – улыбнулся Аттис. – Пока у меня чаще наоборот. Например, Леантина перед самым балом дала слово не проказничать. Судя по всему, она не только не сдержала его, но и вовлекла в эту шалость вашего сына и принца Эдвина. Одно радует, – вздохнул король, – ее высочество все же понесла наказание – судя по всему, она проиграла.
И оба правителя рассмеялись.
Леа приложила все усилия, чтобы не опозориться и не оттоптать ноги кавалеру. Хорошо, что партнер покривил душой, сказав, что не умеет танцевать. Еще как умел!
Леа хотела похвалить мальчика, но оказалось, что не помнит, как его зовут. Их представляли, но в этот момент принцесса думала о чем-то своем.
– Не обидишься, если я кое о чем тебя спрошу? – заранее выпросила себе прощение ее высочество.
– Спрашивай, – разрешил княжич.
– Как тебя зовут?
Судя по округлившимся глазам, такого вопроса подросток не ждал. Он насупил брови, громко вздохнул и представился:
– Мое имя – Саха. – И не сумел, на свою голову, удержаться от вопроса: – Ты всегда так невнимательна?
Раздосадованная неожиданным проигрышем принцесса мгновенно взбрыкнула, мстительно припечатав каблуком ногу вредного мальчишки.
– Прости, я отвлеклась, – невинно хлопая длинными ресницами, улыбнулась Леа, с удовлетворением рассматривая перекошенное лицо партнера.
– Ты, ты… – прошипел Саха.
– Вредная, злая девчонка, – продолжила за него энданская принцесса и прищурилась: – Но, заметь, это не я принудила тебя танцевать!
– Да я бы в жизни не подошел к такой малявке, если бы не отец! – возмутился подросток. – Я обещал ему станцевать именно с тобой!
– Вот и чудно, считай, что ты выполнил свое обещание! – совсем разозлилась девочка и, резко выдернув руку, оставила растерянного княжича посреди зала одного.
Взъерошенный подросток проглотил готовые сорваться злые слова и, сделав вид, что ничего не случилось, вернулся к отцу.
– Потанцевали? – невинно поинтересовался Эдвин, только что с удовольствием наблюдавший за развязкой. Леа мрачно посмотрела на него исподлобья, и неглупый принц сразу пошел на попятную: – Ну ее, эту тягомотину, давай сбежим!
От такого предложения настроение девочки мгновенно улучшилось, но она сочла нужным на всякий случай уточнить:
– А как же фейерверк?
– Да я уже проверил, где его установили, смотреть из наших окон лучше всего, – беспечно отмахнулся принц.
– Ладно, куда пойдем?
– Ко мне, у меня есть новые солдатики, Герэт вчера принес, – сразу выдвинул предложение его высочество.
Леа помахала на прощанье гномам, и через секунду детей уже не было в зале.
Князь Ката и король Аттис сочувственно смотрели на расстроенного подростка.
– Простите, ваше величество, это моя вина, – попытался избежать возможных вопросов мальчик.
– Я знаю свою дочь и уверен, что виновата как раз она, – утешил княжича Аттис. – Поделитесь с нами, ваша светлость, в чем вы ее обошли?
Читать бесплатно другие книги:
