Русский хан Лошаченко Владимир

Замотали трофеи в какие-то тряпки и прошли в дом. Огляделись, грязища, ети их мать.

– Будем шмон наводить или как?

– Или что. Валим отсюда, Сеня, и побыстрей.

Покидали стволы в машину и рванули в Нефтяники.

В дороге Семен посмурнел.

– Ты сего, насяльник? – я попытался его растормошить.

– Да вот вспоминаю своих ребят. Между прочим, среди наших давно сложилась мнение – война ислама с христианством неизбежна. И что бы ни верещали о толерантности лживые политики, рано или поздно это случится. Ты, хан, не видел, что они творили в Афгане и Чечне.

– Не видел, от тебя слышал. Вопрос весьма спорный, наверное, только время рассудит. – Опять же война сорок первого – сорок пятого годов: немцы-христиане, а какие зверства творили на оккупированных территориях. И я не вижу особой разницы между отморозками-исламистами и фашистами-христианами.

Помолчали.

– Семен, а если мы все-таки влипнем в Отечественную войну – твои семьдесят пять тысяч гринов тю-тю.

– Будем костры ими запаливать.

– Не жалко?

– А что делать? – пригорюнился Скуратов.

– Как что? Я же тебе предлагал – отдать Наташкиному отцу, он их в дело пристроит, когда время придет.

– Наверное ты прав, но вернемся мы сюда или нет, вот вопрос.

– Уверен, вернемся, если нас гансы не уконтрапупят.

– Чего ты все о войне? Накаркаешь, сплюнь.

– Считаешь, поможет? Пожалуйста, – и я трижды сплюнул через левое плечо.

Приехав, загнали машину в гараж и вытащили из нее все лишнее. Мама уже вернулась с работы, готовила ужин, а я завел Скуратова в комнату и достал его чемодан.

– Отсчитывай двадцать пять штук, а остальные отвезу отцу Натальи. Скоро приеду. Завтра отдохнем в Чернолучье, а послезавтра повезем мотоцикл в деревню.

Взял чемодан с баксами и отчалил.

По дороге купил два букета цветов и торт. Приткнув машину у Наташкиного подъезда, пожалел, что нет третьей руки, нести поклажу.

Дверь открыла Ольга Петровна, поздоровавшись, пригласила Войти.

– Юрий Степанович дома?

– Все дома, проходи.

С чемоданом поперся в кабинет, где застал хозяина за чтением газет.

– О, кто к нам пришел. Садись.

– Юрий Степанович, здесь семьдесят штук долларов, да плюс те триста семьдесят, всего у вас четыре сорок тысяч – правильно?

– Совершенно верно – согласился Юрий Степанович. – Володя, может расписку дать?

– Не стоит, я свои деньги по-любому получу, но мы отвлеклись. Валюту запустите в дело, после Павловского обмена денег в восемьдесят девятом году. И не забудьте в дефолте девяносто первого года – запишите у себя, а то можете прогореть.

– Кто предупрежден, тот не сгорит и не утонет. Все помню, Володя, спасибо.

Он полез в бар:

– Давай по пять капель.

По пять, так по пять, где пять там и сто грамм – в общем, усидели бутылку коньяка. Выгнала нас из кабинета Ольга Петровна:

– Идите пить чай.

Наташка, видимо, спала – в зал вошла зевая.

Увидев меня, взвизгнула и кинулась на шею.

– Наташа, веди себя прилично, – заметила Ольга Петровна.

Кое-как усадил девушку за стол. Попили чай с тортиком, обсудили последние новости, и я стал собираться. Наташа хотела оставить меня на ночь, но я воспротивился.

– Не обижайся, нужно домой, маму не хочу обидеть.

– Извини, не подумала.

– Наташенька, завтра поедем в Чернолучье, мы отвальную устраиваем. Послезавтра уезжаем в командировку. Элю приглашаем, само собой.

– Надолго, Володя?

– Не знаю, на месяц или на год – не от нас зависит. Завтра, заберем вас от Управления, подъедем к пяти вечера.

Поцеловал девушку, простился с ее родителями и уехал.

Дома слегка перекусил, посмотрел с мамой и Семеном «Иронию судьбы…» Классный фильм, ничего не скажешь. Уникальных актеров подобрал режиссер. Затем – отбой.

На следующий день встали поздно, позавтракали и пошли в гараж. Нашли масло в небольшой канистре, занялись протиркой стволов. Пересмотрели патроны в магазинах – подозрительные отложили, потом выкинем. Арсенал довели до ума, завернули в ветошь и закатали в палатку – при себе оставили лишь АПС. «Стечкин» хоть и тяжелая дура, зато надежен. Конечно, не всем нравится кило с лишним таскать, но на вкус и цвет и т. д.

– Семен, прикинь, что нам нужно в немецком тылу?

– Хан, к чему с утра всякие гадости говорить?

– Ты с голой задницей воевать собрался? Короче, едем к воякам за снаряжением, потом – по магазинам.

Учебный центр ВДВ «Белый медведь» и одноименная войсковая часть находились в десяти километрах от города. По пути прихватили литр водки и пару блоков болгарских сигарет.

Прибыв на место, выяснил в караулке фамилию начальника мат. обеспечения, дозвонился. Нам оформили разовые пропуска, салага в колом стоящей форме проводил в штаб. Начальником оказался дюжий хохол в звании майора – Дубенко Павло.

Хитер, что тот змей. Изложили ему нашу нужду. Семен выставил водку на стол и блок сигарет.

– Павло Иванович, выручай, нам предстоит серьезная командировка.

– В горячую точку, – добавил Сеня.

Я достал из кармана три тысячи деревянных и положил перед майором. Тот неуловимым воровским движением смахнул деньги в ящик стола. Такому в цирке выступать, а не воинскую лямку тянуть. Он внимательно посмотрел на нас, затем скорчил хитрую морду:

– Шо конкрэтно трэба, хлопцы?

– Вот, пожалуйста, список:

1. Аптечки – 6 шт. Промедол – 30 ед.

2. Бушлат – 2 шт. 60 разм.

3. Свитер – 2 шт. 58 разм.

4. Обмундирование

5. Камуфл. весна-лето —//—

6. Обмундирование зимнее —//—

7 Шапки – 2 шт. 58 разм.

8. Кепи —//-9. Ремень – 2 шт.

10. Футболки – 2 шт. 58 разм.

11 Носки х/б – 4 пары, 43 разм.

12. Носки шерст. – 4 пары —//—

13. Берцы летн. – 2 пары – 43 разм.

14. Берцы зимн. – 2 пары – 44 разм.

15. Валенки —//—//—

16. Палатка зимн. 2-х местная – 1 шт.

17. Спирт – 10 л.

18. Тушенка – 100 б.

19. Сгущенное молоко – 40 б.

20. Сухой паек – 100 ед.

Павло Иванович тихо спросил:

– С матобеспечением вопросов нет, а вооружение?

Я достал вторую бумажку.

1. Патроны к АК-74 – 3 тыс. шт.

2. Магазины к автомату – 30 шт.

3. Нож десантный – 2 шт.

4. Патроны к АПС – 1 тыс. шт.

5. Прибор ночного видения – 2 шт.

6. Кобура под «ПМ» поясная – 2 шт.

7. Патроны к «ПМ» – 1 тыс. шт.

8. Бинокль – 2 шт.

– БТР вам не нужен?

Вместо ответа Скуратов положил перед майором пять тысяч долларов в сотенных купюрах. Миг – и валюта испарилась.

– Вы на машине?

– Да, стоит у ворот.

– Загоняйте и подъезжайте сюда. Что мы и сделали. Машину солдатики забили под завязку, за ударный труд были премированы блоком сигарет.

– Отоварились, конечно, неплохо, но неужели нам до зимы воевать?

– Откуда я знаю? Неизвестно, в какое время года попадем. Слабая надежда снова попасть в тринадцатый век. Меня, Семен, тревожит другое: пройдем ли хронопереход без потерь – перегруз небольшой присутствует.

– Да, нагребли барахла.

– На обратной дороге из деревни сложим в прицеп вещи, без которых можно обойтись на первое время.

– И это правильно – скопировал какого-то политического деятеля Скуратов.

Приехав, выгрузили багаж в гараже, затем пошли к нам обедать. Немного отдохнув, поехали в маме на работу. Тормознул машину у универмага, купил ей подарок.

У больничных ворот оставил Семена в машине, а сам поскакал в мамино отделение. Нашел ее в кабинете, поцеловал, подарил купленное кольцо с бриллиантом.

– Мам, я попрощаться заехал.

– Когда приедешь, сынок?

– Точно не знаю, через год-два, но вернусь точно. Все будет хорошо, не переживай. Ты поддержи Наташу – она хорошая девушка, может, тебе внука родит.

– Зачем в таком случае уезжать?

– Что делать, мама. Меня ждут люди и незавершенные дела.

Мы расцеловались, я вышел, а в кабинет заскочил Семен – попрощаться.

– Наши дальнейшие планы?

– Поедем отовариваться дефицитом и за девчонками. Кстати, какой сегодня день?

– С утра была среда, командир. Двадцать второе июня тысяча девятьсот восьмидесятого года.

– Знаменательная дата.

Больше о неясном будущем в этот день разговор не вели.

Приехав в центр, предложил Скуратову самому заняться гипновнушением в магазинах. Тот протестующе замахал руками.

– Ну хватит придуриваться, сконцентрируешься, и алга.

– На кого алга?

– На объект, балда. Тебе пора начинать овладевать гипнозом.

Объяснил ему азы гипновнушения.

– Да, ты чужие мысли уже слышишь или нет?

Семен вытаращился на меня.

– Чего ты глазки выпучил? Получил «прививку атлантов» – так соответствуй. Пошли в магазин, и не мучь дитю – начинай, хватит мне одному на манеже крутиться.

Первая попытка – облом.

– Возьми себя в руки, ты же воин.

Во втором универсаме дело пошло – Семен взял в оборот директора.

Закупили то, что нужно, хотя могли и даром забрать, но нельзя переступать черту: иначе сам себя перестанешь уважать. Мы люди честные, уголовный и моральный кодекс чтим: мы им деньги, они нам товар.

Я тратил трофейную наличку без сожаления – в скором времени она превратятся в макулатуру.

Отоварились по полной программе: два ящика коньяка «Арарат», десять бутылок полусладкого шампанского из подвалов Абрау-Дюрсо, сорок палок сырокопченой колбасы, двадцать банок черной икры, десять кило апельсин, четыре пятьсотграммовых набора шоколадных конфет фабрики «Рот-Фронт» и пятьдесят плиток горького шоколада.

Часть на банкет, часть – с собой, а остальное поделим на три части и отдадим Наташе, Эле и моей маме.

По приезде домой мамину часть продуктов забил в холодильник, туда же – три бутылки коньяка и пару бутылок шампанского.

В гараже выгрузили лишние напитки и дефицит и поехали за девушками. Забрали их с работы, покатили за город.

– Мальчики, сегодня Эля нас сфотографирует на память, она очень хороший фотограф.

– Перестань, – засмущалась Эльвира.

Семен принялся травить армейские байки, слабый пол хихикал до самого Чернолучья. Приехав, сполоснулись в душе, Эля схватилась за фотоаппарат. С полчаса изводили пленку – щелкали друг друга. Напоследок Наташа сняла меня одного.

– Закажу в фотоателье большой портрет и повешу напротив своей кровати, ты будешь всегда со мной.

Она печально улыбнулась.

– Девушки, отдыхайте, сегодня ужин готовим мы.

Эля не удержалась:

– Герои, как есть герои.

– Семен, гордись, ты герой, – подмигнул я ему.

Через час сели за стол. Ужин состоял из закусок, горячего, в общем, не было – упустили сей момент, зато взяли количеством.

Мы умудрились соорудить салат – набрали разной зелени на огороде, покромсали и залили солнечным маслом. На здоровенном блюде торжественно водрузили свой кулинарный изыск на стол.

Девчонки, мягко говоря, критически отнеслись к нашему поварскому шедевру.

– Мясо есть?

– Посмотри в холодильнике.

Эля нашла приличный кусок свинины и выставила нас из кухни. Отбивные у нее получились – пальчики оближешь.

Изрядно выпив под горячее, пошли купаться. Вода, хоть и теплая, выгнала хмельную дурь – в коттедж коллектив вернулся трезвый. Затем Семен с Элей спели несколько песен, а мы с Наташей сидели обнявшись – наши мысли унеслись далеко отсюда. Семен утащил Эльвиру наверх, но не прошло и пяти минут, они вновь появились. Сели за стол, отвернувшись друг от друга. Пусть сами разбираются.

Мы с Наташей, не сговариваясь, тоже поднялись наверх, в нашу комнату. Я видел боль и печаль девушки. Помочь ей можно было только одним способом. Медленно и осторожно раздел ее, уложил в постель, а затем ласками и поцелуями вывел из оцепенения. Нетерпеливо вошел в нее, Наташа вскрикнула, затрепетала.

– Господи, я с тобой с ума сойду, – она застонала.

– Мне так хорошо, хочу тебя опять.

После минутной передышки она оказалась наверху.

Оргазм наступил одновременно: я зарычал, а Наташа закричала и рухнула мне на грудь. Минут пять мы приходили в себя – не ожидал таких резервов в своем организме, а что тогда вытворяли сами атланты, подумать страшно.

Девушка открыла глаза:

– Если раньше ничего не произошло, то сегодня точно забеременею.

Обняла меня и прошептала:

– Можно я немного посплю?

– Конечно, милая, спи, – я провел ладонью по ее красивой белокурой головке.

Она заснула мгновенно, следом провалился в сон и я. Спал часа полтора – сполз с кровати, потихоньку оделся и спустился на веранду.

За столом с печальной мордой сидел Скуратов, меланхолично перебирая струны гитары.

– Чего пригорюнился?

– Эля замуж за меня хочет.

– В чем проблема? Радуйся.

– А чему? Во-первых, я женат, а во-вторых, – наше неопределенное будущее…

– Мда. А скажи, Семен, в каком времени ты хотел бы жить?

Он задумался.

– Не знаю, командир, сейчас не готов ответить.

– Выпьем?

– И то дело, за нашу удачу.

Выпили, зажевали апельсинами.

– Сеня, хотел тебя вот о чем спросить: почему ты меня здесь царем и государем не называешь? Титул-то мой законный.

Скуратов пожал плечами:

– Да вроде не к месту. Нет, если настаиваешь, пожалуйста.

– Ладно, проехали. Кстати, сколько у тебя налички в рублях?

– Примерно двести тридцать тысяч.

– Дело, конечно, твое личное, мой тебе совет – подари эти деньги Эле. Доброе дело сделаешь, поможешь ей пережить бл…е девяностые. Ну, а если ребенок от тебя появится, сам Бог велел.

Семен вскочил:

– Хан, ты гений. Я который день голову ломаю, куда их деть. И почему про Элю не подумал? Глупею на глазах.

– Расслабился от мирной жизни. Ничего, скоро твои мозги на место встанут. Наливай.

У ворот послышался скулеж. Никак Жучок в гости пришел. Запустил собаку, угостили отбивными, псу понравилось. Кинул кусок колбасы – Жучок с ней исчез, видимо, прятать про запас.

Не спеша добили с моим начальником Тайного приказа боярином Скуратовым бутылку «Арарата». Наверху раздался звонкий смех – наши дамы проснулись.

Девушки отправились в летний душ, после них и мы по очереди сполоснулись. Вновь коллектив за столом, но задора и веселья не наблюдалось – девчонки вообще сникли.

Нет, так дело не пойдет. Усилием воли избавился от алкоголя в крови, пьяный туман исчез.

Сеанс гипнотерапии коллективу не помешает. Встал из-за стола:

– Прошу минуту внимания.

Семен с девушками уставились на меня.

Полный контакт, две-три фразы – они заснули.

Скуратов, к моему удивлению, тоже захрапел.

Дал им пять минут гипносна:

– А теперь, после продолжительного и укрепляющего отдыха, вы проснетесь бодрыми и веселыми. У вас все хорошо, настроение прекрасное, вам хочется петь и танцевать. Проснулись по счету три. Раз, два, три – открыли глаза.

Народ задвигался, засуетился, девчонки, пошушукавшись, исчезли. Семен, забренчав на гитаре, исполнил матерные армейские частушки. Выпили с ним по рюмке коньяка.

– Командир, никак гипноз применил? – укоризненно пробурчал он.

– Что, не понравилось?

– Да нет, хорошо отдохнул. Часа три, поди, спали?

– Ага, пять минут.

– Шутишь?

– Без всяких шуток. Всем полегчало – самое главное.

Вернувшиеся девушки, хихикая и переглядываясь, уселись на свои места.

– Семен, твоя очередь говорить тост.

– Одну секунду! – Сбегав на кухню, он принес два фужера, в которые тут же набулькал коньяк.

– Девушки, извините, речей говорить не умею, скажу одно: я рад нашему знакомству, рад за хана, ой, за командира. И вообще, всем нам выпал удачный шанс. За вас, дорогие девчонки.

Народ быстро расслабился, через час от былой печали не осталось и следа. Скуратов глотал коньяк что чай – фужер за фужером.

Пробовал остановить – без толку.

На десятом фужере таки сломался – пришлось тащить наверх и укладывать спать.