Секреты американской космонавтики Железняков Александр

Глава 40

Миссия с несчастливым номером

Говорят, что во многих американских гостиницах нет тринадцатых номеров. Якобы суеверные жители Нового света стремятся избежать несчастий и сознательно исключают даже намек на возможные неприятности из своей повседневной жизни. Может, в каких-то американских городах так и поступают, но мне этого встречать не приходилось, хотя я бывал в США не единожды.

О том, что цифра «13» – число несчастливое, заставляет вспомнить полет корабля «Аполлон-13», едва не закончившийся страшной катастрофой. Вместе с тем, это одна из самых ярких страниц мировой космонавтики, продемонстрировавшая и надежность космической техники, и возможности человека. О ней стоит рассказать подробнее.

Третья лунная экспедиция была запланирована на апрель 1970 года. Астронавтам Джеймсу Ловеллу и Фреду Хейзу (Haise Fred Wallace) предстояло высадиться в районе кратера Фра Мауро и, как и предыдущим экипажам «Аполлонов», собрать образцы камней, развернуть комплекс оборудования, «оставить следы» на Луне. Третий член экипажа – Томас Маттингли (Mattingly Thomas Kenneth) должен был ждать возвращения своих товарищей на борту командного модуля, вращаясь вокруг естественного спутника Земли.

Таковы были планы. Но за три дня до старта руководством НАСА, а точнее лично директором аэрокосмического агентства Томасом Пейном, было принято решение о замене в составе экипажа. Вместо Маттингли, не имевшего иммунитета к краснухе, в полет должен был отправиться Джон Суиджерт (John Swigert) (в другой транскрипции его фамилия звучит как Свайгерт). Решение более чем странное, но в НАСА чрезвычайно заботились о своей репутации и не хотели нехорошей огласки в случае заболевания во время полета кого-то из астронавтов.

Можно долго рассуждать о том, что испытал Маттингли, узнав об этом решении. Он ничего не сказал ни Пейну, ни своим коллегам. Только молча пожал руки Ловеллу, Хейзу и Суиджерту. И молчал еще три дня, пока шли последние приготовления к полету. Никуда не выходил из дома и смотрел, смотрел телевизор, ловя любое сообщение о подготовке экипажа, в состав которого должен был входить он. Лишь на второй день полета Маттингли переборол себя и отправился на космодром. Как будто какая-то сила подтолкнула его к этому.

Сейчас, когда известны все перипетии полета, можно только порадоваться, что произошло так, а не иначе. Ведь именно Маттингли пришлось сыграть одну из ведущих ролей в спасении экипажа «Аполлона-13». Находись он на борту, вряд ли смог бы найти выход из создавшегося положения. А на Земле смог это сделать.

Но об этом чуть позже, а сейчас представлю астронавтов, отправившихся в полет.

Для 41-летнего командира корабля Джеймса Ловелла это был четвертый полет. На апрель 1970 года он был абсолютным мировым рекордсменом по продолжительности пребывания в космосе. Свой первый полет он совершил в декабре 1965 года, когда вместе с Фрэнком Борманом провел более 13 суток внутри капсулы корабля «Джемини-7». Спустя год – новый полет. В декабре 1968 года Ловелл отправился в свою третью экспедицию на «Аполлоне-8», на этот раз к Луне. Кстати, Ловелл – один из трех американских астронавтов, которые летали к ночному светилу дважды. Но, в отличие от Юджина Сернана и Джона Янга, которые и кружили над Луной, и высаживались на ее поверхность, Ловелл видел ее только со стороны. Правда, и это немало, учитывая, что люди давно уже летают только по околоземной орбите.

Для двух других членов экипажа полет на «Аполлоне-13» был первым в их космической карьере. И Фред Хейз, и Джон Суиджерт пришли в отряд астронавтов НАСА в 1966 году. Готовились по программе «Аполлон». Хейз дублировал членов экипажа кораблей «Аполлон-8» и «Аполлон-11». Для Суиджерта это был первый опыт дублирования, закончившийся введением в состав основного экипажа.

Экипаж космического корабля «Аполлон-13»: Джеймс Ловелл, Фред Хейз, Джон Суиджерт

Да, сразу хочу сказать несколько слов о собственных именах, которые были даны командному и лунному модулям корабля «Аполлон-13». Первый окрестили «Одиссеем», а второй – «Аквариусом». Я сознательно использую название «Аквариус», хотя в современной литературе пишут «Водолей», применяя прямой перевод на русский английского «Aquarius». Но «Водолей» мне кажется менее поэтичным, чем «Аквариус», поэтому я буду называть его так, как привык.

«Аполлон-13» стартовал с мыса Канаверал 11 апреля в 13 часов 13 минут по времени Восточного побережья США. И вновь цифры «13», которые позволили суеверным людям говорить об обреченности миссии.

Через 13 минут после старта корабль вышел на околоземную орбиту, а еще через 2 часа 22 минуты – отправился в сторону Луны.

Во всех миссиях «Аполлонов» то время, которое тратится на преодоление пути от Земли до Луны, не самое интересное для рассказа. Астронавты занимаются проверками бортовых систем, вновь и вновь перечитывают инструкции, фотографируют звездное небо. Активной работой их не загружают, памятуя, что в последующие дни им потребуются все силы, чтобы работать на лунной поверхности. Ну а пока можно отдохнуть.

Таким же был и день 13 апреля (опять «13»!). К вечеру «Аполлон-13» удалился от Земли на расстояние в 330 тысяч километров. До Луны оставалось совсем немного.

Астронавты занимались тем же, чем и все предыдущие дни – тестированием бортовых систем. Хейз, выполнив очередные проверки в «Аквариусе», направлялся в «Одиссей»; Ловелл стоял наготове, чтобы закрыть переходный люк между лунным и командным модулями; Суиджерт по команде с Земли «размешал» кислород и водород в емкостях. Последнее на практике означало включение-выключение на несколько секунд тумблера «Вентилятор». Тогда-то и раздался громкий глухой удар. Корабль заметно качнуло. Астронавты услышали звон и звук сгибающегося металла. В шлемофонах устрашающе зазвенел сигнал тревоги. Это взорвался бак с кислородом № 2. Осколками был поврежден и резервуар № 1, а также ряд других жизненно важных систем корабля.

Первые тридцать минут ни на борту, ни в Центре управления полетом никто не понимал, что же произошло. За это время масштаб аварии принял катастрофический характер. Сигнальные лампочки на пультах управления вспыхивали одна за другой: «вышли из строя маршевые двигатели», «вышли из строя топливные элементы», «вышел из строя кислородный резервуар № 2». Мигнул и самостоятельно начал перезагрузку бортовой компьютер. Часть телеметрической информации, которая могла позволить оценить масштаб аварии, оказалась потерянной.

Ловелл и Хейз бросились закрывать люк в лунный модуль, полагая, что «Аквариус» поврежден метеоритом и его нужно срочно отделить от остальных отсеков. Однако лунный модуль был цел и невредим. И тут командира «Аполлона-13» прошиб холодный пот. Случайно взглянув в иллюминатор, он увидел, что все обозримое пространство заполняло облако неизвестно откуда взявшихся металлических осколков, а из обшивки служебного модуля вырывалась струя газа или жидкости, взметнувшись на десятки метров. О происходящем тут же было доложено в Центр управления полетом. В эфире повисла гнетущая тишина.

Ловелл, вероятно, первым из экипажа понял, что с планами высадки на Луну придется распрощаться. Но ни он, ни руководители полета в Хьюстоне не могли в тот момент даже представить, какие нужно будет предпринять усилия, чтобы вернуться на Землю. Как было потом подсчитано, через 38 минут после аварии шансы на благополучный исход составляли 1 к 9.

Первое, что было сделано, это активирован компьютер и система жизнеобеспечения «Аквариуса», который стал играть роль спасательной шлюпки. Системы же «Одиссея» начали выключаться, чтобы сохранить ресурс бортовых батарей. За пять минут до полуночи главный компьютер командного модуля «уснул» и было неизвестно, включится ли он в нужный момент.

На Земле также предпринимались меры для спасения экипажа. Все специалисты, которые могли хоть что-то сделать в аварийной ситуации, были срочно доставлены в Хьюстон. Их собирали по всей стране: вынимали из уютных постелей, из-за праздничных столов, из темных залов кинотеатров.

Уже через два часа после аварии состоялось первое заседание специального комитета НАСА. Надо отдать должное сменному руководителю полетом Глину Ланни, проводившему заседание. Именно он предложил главное решение, ставшее основой для всех последующих действий: «Неудачу из списка возможностей исключить!».

А в космосе, между тем, астронавты боролись за свою жизнь. Несмотря на взрыв резервуаров с кислородом, экипажу не грозило удушье. Достаточно было и энергии, если, конечно, не расходовать ее попусту. А вот с водой были проблемы. Даже при максимальной экономии последняя капля была бы израсходована за пять часов до предполагаемого момента посадки.

Вся ответственность за управление терпящим бедствие кораблем легла на плечи пилота лунного модуля Фреда Хейза. Он лучше всех знал «Аквариус» и, значит, должен был спасти всех.

Вести многотонный корабль с помощью двигателей лунного модуля – задача не из легких. Главное, что предстояло сделать – стабилизировать «Аполлон-13» двигателями ориентации. Если бы это не удалось сделать, то с коррекцией траектории полета возникли бы трудноразрешимые проблемы. В этой ситуации двигатели «Аквариуса» либо не включились бы вообще, либо забросили корабль туда, где его никакой ЦУП не нашел бы.

Ночь на 14 апреля оказалась для экипажа бессонной. Хуже всего пришлось Джону Суиджерту. Как пилот командного модуля, он оказался не у дел, и ему пришлось сидеть на корточках за креслами Ловелла и Хейза, наблюдая за их борьбой с непослушным кораблем и сознавая собственную беспомощность. А между тем неумолимо приближалось время, когда предстояло совершить первую коррекцию и перевести корабль на траекторию возвращения к дому.

Через пять с половиной часов после аварии были включены двигатели посадочной ступени лунного модуля. «Аполлон-13» сошел с «гибридной траектории», по которой приближался к Луне, зашел за спутник, совершил маневр в его гравитационном поле и, как камень, выпущенный из пращи, устремился к Земле. Это в книге все действия астронавтов уместились в одну строчку. А в реальности потребовалось гораздо больше времени и гораздо больше усилий, чтобы мельком взглянуть на лунную поверхность и целиком сосредоточиться на иных проблемах.

Конечно, космонавтам было жаль, что мечта всей их жизни проплывает мимо иллюминаторов, маня к себе и отталкивая от себя. Кто из них сожалел больше, сказать трудно. Может быть, Ловелл, который вторично оказался в окрестностях Луны и вновь только смотрел на нее со стороны. А может быть, Суиджерт, единственный холостяк в экипаже, для которого космос был смыслом всей жизни. А может, Хейз, который вместо того, чтобы опустить «Аквариус» у кратера Фра Мауро, теперь должен был довести корабль до Земли.

Но вот коррекция завершена, и стало ясно, что она прошла успешно. Появилась надежда на благополучный исход полета. Мизерная надежда, но тогда она была сродни Эвересту.

Эмблема ««несчастливого» ««Аполлона»

Позже Ловелл вспоминал, что в те минуты он не думал о судьбе. В голове вертелась только одна мысль: «Любой ценой вернуться на Землю. Лучше сгореть в атмосфере, чем стать первыми, не вернувшимися из космоса на родную планету». Отправив своих товарищей отдыхать, командир продолжал вглядываться в голубой шарик на звездном небе, к которому теперь стремился «Аполлон-13».

Тем временем подошел срок второй коррекции. Корабль предстояло разогнать, чтобы уменьшить время возвращения на Землю и тем самым повысить шансы на благополучный исход эпопеи. Когда Ловеллу удалось по Солнцу сориентировать корабль, в ЦУПе так и не поняли, как он это сделал. Но впервые за сутки на лицах присутствующих появились улыбки.

Вторая коррекция удалась. Несмотря на риск, экипаж сделал это. Но до дома оставалось еще три дня пути. И проблем предстояло преодолеть еще очень и очень много.

Вечером 14 апреля зажегся индикатор углекислого газа. Двухместный лунный модуль переполнялся углекислотой, выдыхаемой тремя астронавтами. В ход пошли самодельные фильтры, которые изготовили члены экипажа. Им потребовалось на это в два раза больше времени, чем при сборке опытных образцов на Земле, но это был хороший результат. Пригодился и опыт Ловелла, которому пришлось участвовать в изготовлении «самоделок» во время полета «Аполлона-8».

Устранив углекислотную угрозу, экипаж остро почувствовал усталость. Командир не спал уже тридцать шесть часов, а ситуация требовала постоянного бодрствования одного из пилотов лунного модуля. Каждый час требовалось разворачивать корабль и переключать антенны. Суиджерт, при всем желании, был не в состоянии подменить Ловелла и Хейза.

А внутри корабля температура неумолимо понижалась. Вместе с холодом подкрадывались страх и неуверенность, которые совсем не способствовала мыслям о благополучном исходе.

Почти в это же время всплыла еще одна проблема: заряда бортовых батарей могло не хватить на оживление командного модуля. Если бы это не удалось сделать, то все усилия, предпринимаемые астронавтами, были бы напрасны. Над решением этой задачи бились на Земле. Предстояло соединить электроцепи лунного и командного модуля, чтобы создать единую систему. Кроме того, предстояло выработать такой порядок включения тумблеров, чтобы не потерять ни единого ватта энергии.

В начале этой главы, рассказывая о неожиданной замене в составе экипажа «Аполлона-13», я намекал на роль отстраненного от полета Томаса Маттингли в спасении экипажа. Именно он, забыв об обидах и усталости, денно и нощно в тренажере лунной кабины на Земле искал ту единственную комбинацию переключения тумблеров, которая могла сохранить жизни его товарищам.

Уже когда все осталось позади, Маттингли рассказал журналистам, что в одну из этих напряженных ночей он вышел на улицу подышать свежим воздухом. Подняв голову, он был просто поражен видом здания Центра управления полетом. В огромном корпусе были освещены все (!) окна.

Пока в Хьюстоне думали, как посадить корабль, на борту происходили все новые и новые события. Днем 15 апреля что-то вновь грохнуло. Дежуривший в «Аквариусе» Хейз бросился к иллюминатору и увидел истекавший из основания лунного модуля белый пар. «Неужели мы потеряли спасательную шлюпку?», – промелькнула мысль. На счастье, это сработал предохранительный клапан гелиевого баллона. Земля успокоила: гелия на борту было в избытке.

Но тут замигал датчик тревоги: перегрев одной из химических батарей. Это было уже серьезно. Не успокоили даже заверения ЦУПа, что тревога ложная. Лампочка мигала пять часов, не добавляя оптимизма.

Проведенная вечером того же дня третья коррекция прошла успешно. Земля поблагодарила смертельно уставший экипаж за отличную работу. Шел пятидесятый час с момента аварии, борьба за жизнь продолжалась. Теперь оставалось только ждать. До приближения к Земле сделать что-либо астронавты уже не могли.

В ночь на 16 апреля «с мясом» вырвало предохранительный клапан гелиевого баллона посадочного двигателя лунной кабины. Этот движок трижды спасал экипаж и вот его не стало. В любой другой ситуации это было бы воспринято очень остро. Но астронавты устали до такой степени, что прореагировали без всяких эмоций: «Ну вырвало и вырвало.».

К утру в лунном модуле стало по-настоящему холодно. Если раньше астронавты ощущали лишь понижение температуры, то теперь их дом превратился в настоящий холодильник. На приборах выступил иней, изо рта астронавтов при дыхании вырывались клубы замерзшего воздуха. Уснуть невозможно. Все мысли об одном – как согреться.

Чем ближе была Земля, тем холоднее становилось в «Аквариусе». А в это время на Земле Маттингли, приложив неимоверные усилия, нашел ту комбинацию переключения тумблеров, которая обеспечивала необходимый минимум энергии для посадки. Вечером он начал диктовать экипажу последовательность работы.

И вот, наконец, наступило утро 17 апреля. Этот день решал все: либо корабль благополучно возвратится на Землю, либо произойдет трагедия, которая будет фактически означать закрытие программы «Аполлон» и на долгие годы закроет путь американским астронавтам в космос.

В 2 часа 35 минут по времени Восточного побережья США поступила команда с Земли: «Все включать». Ловелл, Хейз и Суиджерт приступили к реализации программы, составленной Маттингли. Защелкали тумблеры, начали оживать системы.

Все действия, которые выполняли астронавты, были необходимыми для совершения посадки, но были они и чрезвычайно опасными, о чем в те минуты никто не хотел думать. Опасность состояла в том, что заиндевевшие контакты могли заискрить, а в кислородной атмосфере корабля, за три года до этого сгубившей экипаж «Аполлона-1», любая искра могла привести к катастрофе. К счастью, все прошло нормально. В «Аквариусе» потеплело, и вместе с теплом пришла уверенность в благополучном исходе.

В 5 часов 10 минут началось включение систем командного модуля «Одиссей». Суиджерт, который в течение трех с лишним суток был вынужден лишь наблюдать за работой товарищей, получил возможность продемонстрировать свое мастерство. Теперь на его плечи ложилась ответственность за жизнь экипажа.

В 6 часов 52 минуты началась четвертая коррекция траектории полета. И началась она с ошибочного вызова Ловеллом компьютерной программы запуска посадочного двигателя. В ЦУПе заметили ошибку и отменили команду. В подобных действиях командира не было ничего удивительного: сказывалось нечеловеческое напряжение, последних дней. К тому же Ловелл пил меньше всех воды, что только ухудшало его состояние.

Почти у самой Земли экипаж провел последние перед посадкой работы: перешел в командный модуль, отделил лунную кабину, сориентировал корабль.

И вот «Одиссей» входит в земную атмосферу. Вся Америка приникла к экранам телевизоров и динамикам радиоприемников. Сейчас за посадкой «Аполлона-13» следил бы весь мир, но и тогда аудитория была огромна.

Когда капсулу окутало облако плазмы, связь оборвалась. Перерыв должен был составить 180 секунд, после которого стало бы ясно: жив экипаж или погиб. Томительно тянется время.

180 секунд – связи нет.

185 секунд – связи нет.

190 секунд – связи нет.

В эти мгновения по Америке прокатилась волна инфарктов. У специалистов, следивших за посадкой, прибавилось немало седых волос.

193 секунды – связи нет.

194 секунды – сквозь треск помех пробивается голос Джона Суиджерта: «Все о’кей!».

Зал центра управления полетом в Хьюстоне сотряс радостный крик.

А над водной гладью Тихого океана расцвел купол парашюта, под которым опускалась капсула «Аполлона-13». Спасатели, доставленные к месту приводнения на вертолетах, открыли люк «Одиссея» и их окутало облако морозного воздуха. А из чрева корабля на них смотрели уставшие, но счастливые глаза астронавтов, вернувшихся домой.

Так закончилась эта беспримерная по мужеству космическая эпопея.

Членам экипажа «Аполлона-13» больше не довелось слетать в космос. Одного из них – Джона Леонарда Суиджерта – уже нет в живых. 27 декабря 1982 года, всего через полтора месяца после победы на выборах в палату представителей Конгресса США, он умер от рака кости.

Луна из кабины «Аполлона-13»

Джеймс Ловелл и Фрэд Хейз еще некоторое время работали в НАСА.

Ловелл ушел из отряда астронавтов в 1973 году, некоторое время служил на флоте, а потом возглавил созданную им компанию «Ловелл Коммуникэйшн». В 1994 году он вместе с Джеффри Клугером (Jeffrey Kluger) выпустил книгу «Аполлон-13», в которой рассказал о пережитом. Спустя год Рон Ховард снял одноименный блокбастер, который до сих пор регулярно показывают многие телеканалы мира.

Хейз входил в состав дублирующего экипажа корабля «Аполлон-16», планировался к включению в экипаж «Аполлона-19», но после закрытия лунной программы, не дожидаясь полетов кораблей многоразового использования, ушел в частный бизнес. В настоящее время на пенсии и не очень любит вспоминать пережитое.

Каким бы трудным ни было возвращение «Аполлона-13» домой, но оно позволило продолжить реализацию лунной программы. В 1971–1972 годах состоялись еще четыре высадки на поверхность Луны, в том числе в районе кратера Фра Мауро, где так и не смогли высадиться Ловелл и Хейз. Это сделали в феврале следующего года Алан Шепард и Эдгар Митчелл (Edgar Mitchell).

Уже почти сорок лет человечество не совершает полетов по открытой в 1968 году регулярной трассе «Земля – Луна – Земля». Ожидается, что лет через десять полеты возобновятся. Но отправятся на свидание с нашим естественным спутником другие корабли. И поведут их те, кто знает об эпопее «Аполлона-13» только по книгам и фильмам.

Но все равно мысленно они будут оглядываться на опыт своих предшественников. И, может быть, опыт, приобретенный когда-то Ловеллом, Хейзом и Суиджертом, в чем-то поможет им, и даже, может быть, спасет чьи-то жизни. Хочется в это верить и очень хочется узнать имя того человека, который следующим ступит на поверхность Луны. Только запомните – он станет ТРИНАДЦАТЫМ землянином, которому суждено пройтись по лунной пыли.

Глава 41

Капсула времени

Между полетом «Аполлона-13» и началом следующей экспедиции на Луну прошел почти год. Специалисты были заняты выяснением причин аварии на межпланетной трассе, а для тех, кто следил за перипетиями американской программы освоения естественного спутника Земли, наступила вынужденная пауза. Чтобы каким-то образом выделить этот период в общем повествовании, я расскажу в этой главе об одной из «русских страниц» программы «Аполлон». Думаю, что это будет вполне уместно сделать именно сейчас.

В небольшом американском городе Гранд-Рапидс в штате Мичиган перед зданием Детройтского национального банка установлен макет командного модуля «Аполлона», как символическая «капсула времени». На мемориальной табличке, помещенной рядом, написано:

Капсула времени Гранд-Рапидса. 1976–2076.

Посвящается людям Гранд-Рапидса.

31 декабря 1976 года.

Этот командный модуль «Аполлона» (серийный номер ВР-1227) содержит памятные вещи, собранные учениками средней школы города. Они отражают нашу жизнь в дни 200-летия независимости США.

Капсула использовалась для тренировок по спасению астронавтов, возвращавшихся с Луны. Она была потеряна у побережья Англии, найдена советскими моряками и возвращена. Капсула передана Национальным авиационно-космическим музеем в аренду жителям Гранд-Рапидса и будет вскрыта 4 июля 2076 года в день 300-летия независимости США.

Такие «посылки в будущее» были достаточно популярны в те годы. И не только в США. Вспомните, например, послания комсомольцам 2017 года, которые были заложены во многих городах нашей страны в преддверии 50-й годовщины Октябрьской революции.

Что конкретно помещено внутрь капсулы в Гранд-Рапидсе, неизвестно. Об этом могли бы рассказать только школьники тех лет, да их учителя, но они предпочитают держать рот на замке. Некоторые скептики полагают, что для потомков содержимое капсулы будет малоинтересно, так как «кроме множества виниловых дисков с записями шведской группы ABBA, там можно будет найти лишь малограмотные каракули, прославляющие Америку». Сознательно привел одно из таких высказываний, не называя его автора. В конце концов, не нам судить американцев. Это их проблемы и их право давать самим себе оценку. У нас своих «тараканов» достаточно и еще неизвестно, что увидят «комсомольцы 2017 года», когда вскроют послания из прошлого.

Судьба командного модуля корабля «Аполлон» ВР-1227, который использовали как капсулу времени, довольно интересна. Благодаря ему советские специалисты смогли воочию увидеть американский корабль для полета к Луне еще до того, как началось потепление в двухсторонних отношениях. А случилось это так.

В начале сентября 1970 года в мурманский порт зашел ледокол Береговой охраны США «Саусвинд» (southwind – южный ветер), совершавший летний круиз по Арктике. Основными задачами рейса было проведение океанографических исследований в Баренцевом и Карском морях, а также пополнение запасов на американских полярных научно-исследовательских станциях. После посещения Гренландии судно направилось на север и достигло 83-й параллели, что на тот момент являлось высшим достижением для американского ледокольного флота.

Следующим пунктом маршрута «Саусвинд» стал Мурманск. Этот визит, ставший первым со времен Второй мировой войны посещением американским военным кораблем советского порта, был довольно неожиданным для экипажа. Когда в июне они покидали родной дом, о заходе в советские территориальные воды и речи не шло. Приказ об изменении курса пришел в конце лета и до поры до времени о нем знал лишь капитан.

Капсула времени

Остается только догадываться, какие ветры перемен подули, пока «Саусвинд» бороздил арктические воды. Не исключено, что решение о посещении Мурманска стало следствием общего улучшения отношений между сверхдержавами, и визит американского военного судна должен был это продемонстрировать. Но, вероятнее, экипажу корабля была поручена вполне конкретная задача, о которой речь пойдет ниже, а словесная риторика стала своеобразным прикрытием для ее выполнения.

«Саусвинд» как нельзя лучше подходил для выполнения возложенной на него миссии. Мало того, что судно оказалось в нужном месте, в нужное время, так еще и судьба корабля оказалась тесно связанной с советскими арктическими водами. «Саусвинд» был введен в строй 15 июля 1944 года, а 25 марта 1945 года по ленд-лизу его передали Советскому Союзу и он пять лет бороздил моря под именем «Капитан Белоусов». Потом его возвратили американцам, и он вошел в состав ВМС США под названием «Атка» (Atka). А 31 октября 1966 года ледокол был передан Береговой охране и обрел свое первоначальное имя – «Саусвинд».

Его переоборудовали под океанографическое судно и направили изучать полярные широты Южного полушария. В первом же плавании случилась крупная неприятность – корабль натолкнулся на айсберг, повредил днище и с большим трудом добрался до порта приписки. Но пробоину залатали, и ледокол вновь вышел в море.

Но вернемся в Мурманск. Когда у американских моряков прошел первый шок, они узнали причину, по которой им пришлось изменить маршрут. В торжественной обстановке 8 сентября экипажу «Саусвинда» был передан макет командного модуля корабля «Аполлон», выловленный в Бискайском заливе советским рыболовным траулером. Это была капсула под номером ВР-1227, потерянная британскими моряками во время тренировки по спасению экипажа космического корабля в случае аварийного приводнения.

Капсулу загрузили в носовую часть судна, после чего оно покинуло Мурманск и продолжило плавание. Посетив норвежские Тромсё и Осло, датский Копенгаген, корабль пришел в британский Портсмут, где модуль ВР-1227 сгрузили и переправили в США.

И хотя ни советская, ни американская сторона не стали делать секрета из факта передачи капсулы, средства массовой информации никак не отреагировали на церемонию в Мурманске. Кроме заинтересованных лиц, единственным свидетелем события стал венгерский журналист Тамаш Фихер (Tamas Feher). Он сделал несколько снимков, один из которых был впоследствии опубликован в энциклопедическом словаре космических исследований «Urhajozasi Lexikon», изданном в Будапеште в 1981 году. Но, повторяю, никакого ажиотажа в те годы вокруг передачи капсулы не было.

Вновь об этом эпизоде вспомнили спустя 32 года, когда венгерский историк Нандор Шумински (Nandor Schuminszky) случайно натолкнулся на фотографию с подписью «Подъем пустой капсулы для морских испытаний “Аполлона” из моря» и попытался установить истину. В этом ему сильно помогла Всемирная паутина. В результате обмена электронными письмами с коллегами из других стран удалось прояснить практически все детали тех давних событий. Откликнулись и моряки с «Саусвинда», которые подтвердили и факт захода судна в Мурманск, и факт передачи капсулы.

Вероятно, здесь можно было бы поставить точку в рассказе об этой малоизвестной странице истории программы «Аполлон», если бы не множество вопросов, которые возникли у исследователей, но так и остались без ответа.

Самый главный вопрос: «Каким образом капсула попала в Советский Союз?».

Капсула «Аполлона» в порту Мурманска

По официальной версии, ее в тумане потеряли моряки британского королевского флота во время тренировки по спасению аварийно приводнившегося экипажа космического корабля. Капсулу подобрал советский траулер, ведший промысел в Бискайском заливе, ну а что с ней случилось дальше, я уже рассказал в этой статье.

Всего в рамках программы «Аполлон» было изготовлено более трех десятков макетов спускаемого аппарата корабля с серийными номерами от ВР-1201 до ВР-1233. Их применяли для тренировки экипажей поисковых судов по всему миру. Известно, что экземпляр с номером ВР-1204 «засветился» на базе в Рота (Испания), с номером ВР-1215 – в японской Йокосуке, с номером ВР-1223 – на Азорских островах, с номером ВР-1227 – в Бискайском заливе. «Биографии» других макетов менее известны. В настоящее время большинство из них находятся в американских музеях, но практически нет данных о том, где они использовались до того, как стали экспонатами.

Однако известно, что американцы старались обеспечить скрытность своих тренировок. Даже макеты, не говоря уж о реальных аппаратах, старались уберечь от постороннего (читай – советского) взгляда. Тем не менее капсула с номером ВР-1227 оказалась в Советском Союзе. Может быть, действительно виноват во всем туман, а может.

Большинство специалистов исключают всякую случайность в истории пропажи капсулы. Они полагают, что эти события стали следствием удачно проведенной спецоперации. Капсулу просто «умыкнули» из-под носа британских моряков для изучения.

Определенная логика в таких рассуждениях есть. В версию о спецоперации нетрудно поверить, если вспомнить, что в годы холодной войны под видом рыболовецких судов в Мировом океане частенько курсировали разведывательные корабли (об этом я уже писал, рассказывая об операции «Перекресток»). Тем более, что велась «лунная гонка» и все, что было так или иначе связано с программой «Аполлон», чрезвычайно интересовало советскую разведку.

Поэтому вполне вероятно, что, ведя наблюдение за интересующим объектом, разведчики воспользовались туманом или оплошностью моряков Королевского флота и «нашли» то, что нас интересовало. А может быть, британцев «заставили» потерять капсулу.

Ходят слухи, что этот инцидент был не единственным, и в руки советских специалистов попали и другие образцы американской космической техники. Якобы, их и сегодня можно увидеть ржавеющими на космических предприятиях в Королеве, Реутове, Самаре.

Не уверен, что это так. Будучи на этих предприятиях и осматривая их «задние дворы», видел всякое. Но ничего хотя бы отдаленно напоминавшего «иноземный мусор» увидеть не смог. Еще один вопрос, которым по сей день задаются специалисты: «Почему советские власти решили возвратить капсулу американцам?».

Передача капсулы представителям американского флота

В том, что капсулу ВР-1227 тщательно изучили, нет сомнений. В этом на страницах журнала «Новости космонавтики» прямо признался один из сотрудников Центрального конструкторского бюро машиностроения А.В. Благов. По его словам, «специалисты ЦКБМ ездили в Мурманск посмотреть на “подарок судьбы”. В общем, это был металлический, очень хорошо сделанный из толстого оцинкованного железа, без следов коррозии, габаритно-весовой макет командного модуля “Аполлон”. Судя по всему, технология изготовления была рассчитана на небольшую серию.

К сожалению, до нас дошел только комплект светового поискового маяка с оригинальной оптической схемой остекления фонаря. Все было предельно просто. Даже теплозащита никак не имитировалась. Мы себе такого [постройки специальной серии кораблей для морских испытаний] позволить не могли.».

Ну а возвратить ее решили, вероятно, по двум причинам.

Во-первых, ничего нового, способного круто изменить отечественную космическую отрасль, увидеть не удалось. Все технологии либо были нашим специалистам известны, либо у нас имелись более прогрессивные технические решения.

А во-вторых, возвращение капсулы можно считать жестом доброй воли, который был способен улучшить отношения между СССР и США. Тем более что эта церемония была проведена уже после того, как Армстронг и Олдрин прогулялись по Луне, а советская лунная программа была близка к закрытию.

Иногда в качестве причины возврата капсулы называют стремление советской разведки утереть нос американским конкурентам и продемонстрировать свои возможности по добыванию секретов противной стороны. Но это вряд ли. Обычно разведчики о таких вещах не распространяются, а если демонстрируют свой потенциал, то только во имя более крупной цели. В данном случае такой «крупной цели» не просматривается.

Еще один вопрос: «Знали ли американцы, что капсула попала в руки советских моряков или предложение забрать свою технику оказалось для них неожиданным?».

Судя по всему, до последнего момента они были уверены, что ВР-1227 покоится на дне Бискайского залива. Лишь незадолго до прибытия «Саусвуинда» в Мурманск по дипломатическим каналам им сообщили истину.

Скандал в Вашингтоне был грандиозный. Не исключено, что именно по этой причине ушел в отставку тогдашний директор НАСА Томас Пейн. Она последовала 15 сентября 1970 года, то есть ровно через неделю после торжественной церемонии передачи капсулы. И хотя официальная мотивировка отставки озвучивалась иная, это могли быть связанные между собой вещи. Иначе зачем покидать столь высокий пост человеку, который возглавлял аэрокосмическое агентство США в период его «звездного часа»? Зачем уходить в отставку чиновнику, ставшему одним из инициаторов организации советско-американского пилотируемого космического полета, переговоры о котором должны были начаться в октябре? Так что, скорее всего, уход Пейна был вынужденным.

Памятная табличка на фасаде банка в Гранд-Рапидсе

Есть еще одно предположение, связанное с отставкой директора НАСА. Некоторые считают, что передачей капсулы Советский Союз «поспособствовал» смещению Пейна, который, по каким-то причинам, был «неугодной» фигурой в начинавшемся советско-американском сотрудничестве в космосе.

Есть в этой истории и другие странности, но они не столь интересны, поэтому я не буду акцентировать на них внимание читателей. Добавлю только, что документы о событиях, которые предшествовали церемонии в Мурманске, должны быть рассекречены в 2021 году. Правда, если не будет принято решение продлить «срок давности».

И еще два слова о судьбе капсулы под номером ВР-1227. После завершения программы «Аполлон», ее передали в Национальный авиационно-космический музей в Вашингтоне, откуда капсулу взяли в аренду власти города Гранд-Рапидс. В ближайшие семьдесят лет ее можно будет увидеть именно там. Ну а куда она отправится после 2076 года, узнают наши потомки.

Глава 42

Последние «Аполлоны»

В 1971–1972 годах состоялись еще четыре экспедиции на Луну. Все они завершились благополучно, хотя, если бы не успех «Аполлона-14», лунная программа могла бы завершиться на два года раньше, чем этот произошло на самом деле.

Еще до старта третьей экспедиции стали громко звучать голоса критиков лунной программы, требовавшие прекратить разбазаривание народных денег. «Медвежью услугу» оказали и полеты советских автоматических станций «Луна-16» в сентябре и «Луна-17» в ноябре 1970 года. Общественность задалась вопросом: «Почему надо отправлять на Луну людей, когда русские делают то же самое с помощью автоматов?». На какое-то время НАСА удалось отбиться от нападок, приводя в качестве доводов многочисленные неудачи автоматических межпланетных станций и возможность избежать аварии при наличии на космическом корабле экипажа. К тому же Конгресс поддержал аэрокосмическое управление и разрешил возобновить полеты, прерванные после неудачи «Аполлона-13». И хотя принятое законодателями решение было временным, а перспективы уже не казались безоблачными, как это было во второй половине 1969 года, в НАСА решили использовать выпавший им шанс «на все сто».

Старт «Аполлона-14» состоялся 31 января 1971 года. На свидание с Луной в этот раз отправились Алан Шепард, Стюарт Руса (Roosa Stuart Allen) и Эдгар Митчелл (Edgar Mitchell).

Полет начался с проблемы, которую не ждали. Всего через три часа после старта возникли трудности с перестыковкой лунной кабины. Такая операция входит в полетное задание и предшествует отделению ступени «Сатурн-4Б» носителя. Стюарт Руса точно вогнал «штырь» командного модуля в приемный конус лунного отсека, но соединить два аппарата не удалось – замки не сработали. Попытку повторили еще дважды – не получилось. В четвертый раз время работы двигателей «на прижим» увеличили до 6 секунд. И опять ничего. Пятая попытка из штатной циклограммы. Не работает!

Камень на лунной поверхности

На Земле лихорадочно искали решение. Пора было отделять последнюю ступень носителя, а астронавты еще не завершили предыдущую операцию. Командный модуль отвели от лунного и решили повторить все действия с самого начала. На этот раз все получилось как надо, хотя касание аппаратов прошло гораздо жестче, чем раньше. И у членов экипажа, и у сотрудников Центра управления полетом в Хьюстоне возникла предательская мысль: «А что, если и на окололунной орбите произойдет то же самое?». Но об этом решили пока не думать. Впереди были еще трое суток полета, в течение которых можно было что-то изобрести. Так, на всякий случай.

Полет по трассе «Земля-Луна» прошел без затруднений, и 4 февраля корабль вышел на селеноцентрическую орбиту. На следующее утро Шепард и Митчелл стали готовиться к посадке.

Новые проблемы возникли тогда, когда лунный модуль уже отстыковался от командного отсека и астронавты начали проводить предпосадочные тесты. Тут-то и выяснилось, что нажата кнопка «Abort» или, как ее называют астронавты, «кнопка паники». Ее следовало нажать, если бы лунный модуль потерпел аварию во время посадки. Тогда произошло бы экстренное разделение взлетной и посадочной ступеней, и экипаж на автопилоте полетел к командному модулю. Сначала посчитали, что кто-то из астронавтов случайно задел кнопку. По команде с Земли настройки навигационной системы восстановили, но через час кнопка вновь оказалась нажатой. Стало ясно, что где-то в электросети есть «блуждающий контакт» – капелька припоя, которая замыкает цепь тогда, когда этого делать не надо.

Что делать? Разработчика программного обеспечения Дональда Айлза (Donald Eyles) вытащили из постели и срочно доставили на машине ВВС в Массачусетский технологический институт. Он прибыл туда в пальто поверх пижамы и в домашних тапочках. Но нужную программу написал, и ее успели передать на селеноцентрическую орбиту. В этот момент лунный модуль уже пошел на свой предпосадочный виток. Теперь астронавты знали, как можно обмануть компьютер, если он опять «не захочет» разрешить посадку.

Казалось бы, последнее препятствие устранено, Шепарду и Митчеллу остается только сесть на Луну. Не тут-то было. Когда лунная кабина шла на снижение, выяснилось, что не работает радар. Садиться без него категорически запрещала инструкция. Выход из ситуации нашел Фрэд Хейз в Хьюстоне. Он предложил астронавтам перезапустить радар и тот наконец-то стал «давать картинку».

Дальше все пошло как по маслу. Взяв управление на себя, Шепард посадил лунный модуль «Антарес» в районе кратера Фра Мауро. Подготовив кабину к долгой стоянке, перекусив и надев ранцы системы жизнеобеспечения, астронавты вышли на поверхность Луны.

Первые минуты пребывания Шепарда и Митчелла на лунной поверхности напоминали предыдущие две экспедиции. Как и их предшественники, они провели все необходимые мероприятия на случай экстренного взлета. А потом отправились в свою первую на Луне прогулку.

Луноход для ««Аполлона»

Им было чуть легче, чем Армстронгу, Олдрину, Конраду и Бину. Они уже знали, куда прибыли. Да и в наборе инструментов теперь была двухколесная тележка, на которой можно было перевозить оборудование, и куда можно было складывать собранные образцы грунта. На этой же тележке можно было транспортировать и астронавта, если бы с кем-то их них что-то случилось.

Первой задачей Шепарда и Митчелла во время лунной прогулки стала, естественно, установка американского флага. И только после этого они погрузили на тележку комплекс приборов ALSEP-3 и отправились подальше от «Антареса», чтобы там развернуть оборудование. В комплект входили активный и пассивный сейсмометры, детекторы ионов, лазерный отражатель и многое другое. Активный сейсмометр представлял собой небольшую мортиру, заряженную четырьмя гранатами. Ими должны были выстрелить после отлета экипажа и изучить внутреннее строение Луны.

В кабину астронавты возвратились в прекрасном настроении. Уже забылись волнения во время посадки, и стало ясно, чем им предстоит заниматься в ближайшие двое суток, поэтому можно было поделиться впечатлениями и немного отдохнуть.

Второй выход состоялся 6 февраля. Шепарду и Митчеллу предстояло совершить пешую прогулку до кратера Коул. Астронавты прекрасно видели свою цель, но. так и не добрались до вала кратера. Выяснилась одна маленькая деталь: составленная на Земле карта лунной поверхности не позволяла ориентироваться на местности. Астронавты долго блуждали вокруг Коула и были буквально в двух шагах от него. Но не заметили. Правда, это не означает, что они много потеряли. По пути они проводили измерения, собирали образцы, одним словом, «получали удовольствие». Так «загулялись», что пришлось возвращаться в кабину чуть ли не бегом – ресурс скафандра приближался к критической отметке.

Вскоре Шепард и Митчелл покинули лунную поверхность. Потом была встреча со Стюартом Русой на селеноцентрической орбите и путь домой, который прошел без затруднений. 9 февраля «Аполлон-14» приводнился в Тихом океане.

Следующий полет, состоявшийся в июле-августе 1971 года, стал первой миссией, когда продолжительность пребывания астронавтов на Луне составила трое суток. Отличием стало и то, что теперь астронавтам не надо было совершать многокилометровые пешие переходы. Для удобства в комплект технических средств был включен луноход, который и должен был возить астронавтов по Луне. Были и другие отличия в конструкцях как самого лунного модуля, так и скафандров астронавтов.

Астронавт Джон Янг на поверхности Луны

Старт «Аполлона-15», который пилотировали Дэвид Скотт, Альфред Уорден (Alfred Worden) и Джеймс Ирвин (James Irvin), состоялся 26 июля. Путь до Луны экипаж преодолел без всяких затруднений. Заминка возникла на двенадцатом витке по селеноцентрической орбите, когда пришла пора отделения лунной кабины: два модуля корабля не разделились. Оказалось, что отошел один из электроразъемов. Уорден пробрался в переходный туннель и поправил отошедший провод. Расстыковка состоялась на 25 минут позже графика.

Впервые посадка происходила в районе каньона Хэдли Рилл, у подножия лунных Апеннин. Опыта таких прилунений еще не было, поэтому касание кабины о поверхность было достаточно жестким. Вслед за этим модуль стал заваливаться налево и «на спину». Но конструкция выдержала. Выдержали и астронавты.

Как я уже отметил, полет «Аполлона-15» был первой миссией с трехсуточным пребыванием на Луне. Увеличение продолжительности лунной экспедиции позволяло астронавтам совершить три выхода на поверхность. И, естественно, выполнить больший комплекс исследований. Наличие лунохода еще расширяло их возможности. Правда, со сборкой этой машины возникли небольшие затруднения. На Земле она раскладывалась из транспортного положения без всяких затруднений. А вот на Луне заартачилась. Но, в конце концов, астронавтам удалось с ней справиться.

Луноход действительно здорово помог Скотту и Ирвину. Они смогли удалиться от лунного модуля на многие километры, провести изучение достаточно удаленных от места посадки объектов, собрать значительное количество образцов грунта. Как обычно, астронавты развернули комплект научного оборудования.

Трое лунных суток пролетели незаметно, и вот пришла пора покидать Луну. Взлет и стыковка с командным модулем оказались чуть ли не самыми простыми операциями из того, что пришлось сделать Ирвину в ходе полета.

И еще два пункта программы «Аполлона-15» надо отметить, как сделанные впервые. 4 августа от командного модуля, который еще находился на селеноцентрической орбите, был отделен субспутник, а 5 августа на трассе «Луна-Земля» Альфред Уорден вышел в открытый космос. До возвращения домой еще оставалось 300 тысяч километров и двое суток пути.

Состоявшиеся в 1972 году полеты «Аполлона-16» и «Аполлона-17» стали завершающими в лунной программе США. Не буду подробно о них рассказывать, так как в них было гораздо меньше новизны, чем в предыдущих миссиях, да и неприятностей на долю экипажей выпало несравненно меньше.

Укажу только экипажи да районы посадок лунных модулей.

Экипаж «Аполлона-16» на Луне

В апреле на «Аполлоне-16» в космосе побывали Джон Янг, Томас Маттингли и Чарльз Дьюк (Charles Duke). Местом высадки Янга и Дьюка стал район кратера Декарт.

Завершили «лунную эпопею» Юджин Сернан, Рональд Эванс (Ronald Evans) и Харрисон Шмитт (Harrison Schmitt) на «Аполлоне-17» в декабре. Двое астронавтов провели трое суток в районе Тавров-Литтров.

Кроме тех полетов, о которых было написано выше, в рамках программы «Аполлон» было запланировано проведение еще трех лунных экспедиций. Их подготовка велась вплоть до 1970 года, когда правительство США решило сократить финансирование программы и переадресовать средства на выполнение других проектов. Корабли, изготовление которых было в самом разгаре, были в дальнейшем использованы для полетов на орбитальную станцию «Скайлэб», а планы неосуществленных лунных экспедиций остались лишь строчками в истории освоения космоса.

Согласно первоначальным планам, сформулированным еще в июле 1969 года, сразу после первой высадки на Луну, «Аполлон-18» должен был стартовать в феврале 1972 года, «Аполлон-19» – в июле 1972 года, «Аполлон-20» – в декабре 1972 года. Местами посадок должны были стать долина Шретера, район расщелины Гигин и кратер Коперника соответственно. Тогда же были объявлены составы экипажей, которым предстояло готовиться к этим миссиям.

В экипажи «Аполлона-18» были включены астронавты Ричард Гордон (Richard Gordon), Вэнс Бранд (Vance Brand) и Харрисон Шмитт (Harrison Schmitt) (основной), и Джозеф Аллен (Joseph Allen), Карл Хенице (Carl Henize) и Роберт Паркер (Robert Parker) (дублирующий). К полету на «Аполлоне-19» должны были готовиться Фрэд Хейз (Fred Haise), Уильям Поуг (William Pogue) и Джеральд Карр (Gerald Carr) (основной экипаж) и Энтони Инглэнд (Anthony England), Генри Хартсфилд (Henry Hartsfield) и Дональд Петерсон (Donald Peterson) (дублирующий экипаж). Для «Аполлона-20» успели назвать только основной экипаж – Стюарт Руса (Stuart Roosa), Дон Линд (Lind Don), Джек Лусма (Lousma Jack).

В начале 1970 года планы претерпели существенное изменение. Полеты «Аполлона-19» и «Аполлона-20» отменили, а старт «Аполлона-18» был отсрочен до конца 1972 года. Изменилось и место посадки для последнего корабля – кратер Гассенди. Еще одна корректировка произошла сразу же после трудной миссии «Аполлона-13» – полет «Аполлона-18» сдвинули на июль 1973 года. А спустя несколько месяцев и вовсе отменили.

Эвакуация экипажа одного из ««Аполлонов» после приводнения

Из пятнадцати астронавтов, проходивших подготовку в составе экипажей этих кораблей, только для одного – Харрисона Шмитта – лунная эпопея на этом не завершилась. Учитывая его специальность – геолог – Шмитта перевели в экипаж «Аполлона-17», заменив им Джо Энгла, которому также пришлось распрощаться с мечтой о полете к Луне.

Трое из пятнадцати ранее совершили полеты к Луне (Ричард Гордон – на «Аполлоне-12», Фрэд Хейз на «Аполлоне-13» и Стюарт Руса – на «Аполлоне-14»). Если бы не отмена миссий, лунные экспедиции стали бы для них вторыми путешествиями к ночному светилу. Не стали.

Глава 43

О военных аспектах лунной программы США

Как дань временам холодной войны, программа «Аполлон» тоже рассматривалась американскими военными в качестве средства вооружения. До детального проектирования не дошло, не хватило времени. Да и дорогим было удовольствие.

Но некоторые мысли на этот счет все-таки звучали. И звучали они еще в начале 1960-х годов, когда Пентагон сформулировал программу «Горизонт» – предтечу будущей программы «звездных войн». Этот проект предполагал полномасштабное использование естественного спутника Земли в военных целях. Общий замысел и план реализации программы был сформулирован в апреле 1960 года Управлением баллистических ракет ВВС США на основе инициативных проектных разработок, выполненных специалистами ведущих американских авиационнокосмических компаний, таких как «Боинг», «Норт Америкэн», «Дуглас» и ряда других. Цель исследований была сформулирована следующим образом: «.выявить экономичный и реалистичный подход к проблеме создания обитаемой разведывательной обсерватории на Луне».

Уже во вводной части этого документа была четко изложена стратегическая задача лунной программы, естественно, с точки зрения военных: «По мере реализации исследований стало очевидным, что разрабатываемая программа не относится к “отдаленному будущему”. Если из лунной программы предполагается извлечь максимальное военное преимущество, то работу над проблемами, требующими для своего решения продолжительного времени, необходимо начать немедленно. Если это будет сделано, то США смогут послать человека на Луну и вернуть его на Землю в последнем квартале 1967 года».

Обратите внимание на эту дату. Она прозвучала за год до того, как первый человек отправился в космос, и за год и один месяц до того, как отправка человека на Луну была провозглашена национальной целью Америки. Означает это одно – к началу 1960-х годов человечество технически и технологически «созрело» для полетов на другие планеты.

Кстати, на эту же дату – вторая половина 1967 года – ориентировались и советские специалисты, тогда же (лето 1960 года) составляя план освоения космического пространства на ближайшую «семилетку».

Но давайте вернемся к «Горизонту». Обозначив возможный срок отправки человека на Луну, авторы программы далее писали: «Окончательное решение относительно типов стратегических систем, которые будут размещены на Луне (например, система бомбардировки Земли), может быть без каких-либо осложнений отсрочено на три-четыре года. Однако планы создания лунной базы не следует откладывать на неопределенное время, а ее первоначальный проект должен отвечать военным требованиям».

Самым ценным в докладе были сроки, в которые предполагалось реализовать «Горизонт». Дело планировалось не откладывать в долгий ящик. Были определены пять этапов работ:

1. Первое возвращение на Землю образцов лунного грунта – ноябрь 1964 года.

2. Первая высадка человека на Луне и возвращение экипажа на Землю – август 1967 года.

3. Временная база на лунной поверхности (на 12 человек) – ноябрь 1967 года.

4. Завершение строительства лунной базы (на 21 человека) – декабрь 1968 года.

5. Действующая лунная база – июнь 1969 года.

Согласитесь, широкий размах: в августе 1967 года – первая высадка человека на Луне; ноябрь 1967 года – временная лунная база на 12 человек. Учитывая, что предполагалось использовать трехместные корабли типа «Аполлон» и двухместные лунные кабины, получается, что в течение трех месяцев необходимо было осуществить не менее шести пилотируемых экспедиций. Плюс полеты кораблей снабжения. Плюс необходимый резерв («не всегда все свершается гладко»). И так далее и тому подобное.

В качестве основного носителя авторы программы рассматривали ракеты «Сатурн-1» и «Сатурн-2» – проектанты считали, что первая ракета пойдет в серийное производство в октябре 1963 года, вторая – в течение 1964 года.

До конца 1964 года (срок завершения первого этапа работ – доставка на Землю лунного грунта) планировалось осуществить не менее 72 запусков «Сатурнов», 40 из которых должны были состояться в рамках программы «Горизонт». В дальнейшем должны были состояться еще 61 запуск «Сатурна-1» и 88 – «Сатурна-2». В результате к ноябрю 1966 года предполагалась перебросить на Луну 220 тонн грузов и развернуть базу. В течение первого эксплуатационного периода функционирования лунной базы предполагалось выполнить еще 64 пуска «Сатурнов» (каждые пять дней!).

Место для базы планировалось выбрать в одном из районов приэкваториальной зоны видимой стороны Луны. Это были требования военных, считавших такое местоположение оптимальным с точки зрения возможностей связи и управления.

Сначала на Луну предполагалось высадить двух астронавтов-квартильеров, которые должны были «забить колышки» и дожидаться прибытия строительной партии из девяти своих коллег. На строительство первой очереди базы отводилось шесть месяцев. Основным элементом базы должен был стать цилиндрический контейнер диаметром три метра и длиной шесть метров. Несколько таких контейнеров укладывалось в ров глубиной 3,5 метра и соединялись друг с другом герметичными тамбурами. Затем все элементы конструкции предполагалось засыпать лунным грунтом, таким образом замаскировав и защитив базу. Наружу должны были «выглядывать» только антенны и навигационные системы, по которым следующие корабли должны были ориентироваться при посадке на Луну.

Темпы дальнейшего развития лунной базы должна была диктовать международная обстановка. Чем хуже были бы отношения с Советским Союзом (не надо забывать, что шла холодная война и сверхдержавы соперничали во всех сферах жизни, а не только в военной области), тем больше боевых систем предполагалось разместить на поверхности естественного спутника Земли.

Основой устрашения должны были стать ракеты, обеспечивающие возможность нанесения по врагу удара огромной мощности. По мнению американских военных, ракетные базы на Луне будет трудно поразить, даже если их расположение будет известно противнику. Даже если будет намерение нанести по ним удар, об этом станет известно загодя, так как время перелета с Земли на Луну составит не менее двух суток, а за это время можно было хорошо подготовиться.

В итоге на Луне предполагалось разместить до 70 (вдумайтесь в эту цифру) американских военных баз. На каждой из баз должно было дислоцироваться по 10 ракет.

Несмотря на то, что в докладе допускалась отсрочка на три-четыре года при выборе систем вооружения, которые предполагалось разместить на Луне, его авторы приводили примерный перечень того военного оборудования, которое могло быть туда доставлено. Кроме системы бомбардировки Земли (проще говоря, ракет с ядерными боеголовками), на лунной базе предлагалось разместить средства наблюдения за родной планетой, стратегической связи, навигационные маяки, лаборатории по созданию новых материалов и для проведения научных исследований в области оборонных технологий, и многое другое.

Предлагалось также рассмотреть вопрос о возможности создания на Луне убежища, куда можно было бы эвакуировать высшее руководство США, а также часть землян, если бы термоядерный конфликт на Земле вышел из-под контроля, а сама планета на какое-то время стала непригодной для проживания. Обитателям этой лунной колонии пришлось бы спустя многие годы вновь возрождать на Земле цивилизацию. Но об этом в докладе писалось как о деле достаточно отдаленного будущего.

Правда, все эти планы не учитывали возможности противника, то есть Советского Союза, по созданию альтернативных систем. В том числе и собственных военных баз на лунной поверхности.

Даже в кошмарном сне невозможно представить, чем бы закончился этот этап лунной гонки между США и СССР, если бы он начался. Но, к счастью, до реализации программы «Горизонт» и до ответных советских мер дело не дошло. Изучив результаты исследования, подсчитав стоимость предстоящих работ, поразившись величине требуемых затрат, в Пентагоне отказались от создания военных баз на Луне. Хотя в самом военном ведомстве, да и в Конгрессе, об этом еще долго сожалели. Уж очень хотелось некоторым американским военным и политикам «расширить сферу жизненных интересов США». Но, вот, не получилось.

А потом наступила эра программы «Аполлон». О тех «военных дивидендах», которые можно было получить при реализации этого проекта, говорили мало, прекрасно понимая, что политический эффект будет гораздо значимее, чем амбициозные, но по-военному ограниченные планы исследователей из Министерства обороны.