МИФфия невыполнима Асприн Роберт

Глава пятая

Что за Дикий Запад!

Дж.Уэст

– Что это за название – Коро-Вау? – поинтересовался я, показывая на карту, после того как Гленда разомкнула свои объятия века.

Никто не ответил.

– Как это тебе удалось? – спросила Гленда. – Никогда не слышала, чтобы кто-то когда-либо пытался воздействовать на карту силами магии.

В ее огромных карих, необыкновенной красоты глазах я заметил выражение легкой тревоги. Но потом я понял, что это была вовсе не тревога. Это было выражение восторга и восхищения мною. Нечасто случается, чтобы кто-нибудь мною восхищался.

– Честно говоря, не знаю, – ответил я.

– Вот ответ, который меня не удивляет, – заметил Ааз и с отвращением посмотрел в потолок.

– Я просто пожелал попасть в нужное измерение, – продолжал я, игнорируя возмущение наставника, – и вдруг ощутил, как энергия урагана начала переливаться в меня. Предельно сконцентрировавшись, я стал пропускать энергию через себя прямиком на карту. Вот и все, что я сделал. Честно.

Танда посмотрела на меня так, словно все поняла, но тем не менее промолчала.

– Все измерения класса “Завихрение” считаются весьма подходящим местом для разного рода магических действий, – сказала Гленда. – В силу этого здесь никто долго не выживает.

– Поэтому, пока мы здесь, – сказал Ааз, пристально глядя на меня, – будь осторожнее в своих желаниях.

– Ты это о чем? Разве я нам всем не помог? – спросил я, показывая на карту.

– Полагаю, что помог, – произнесла Танда и тут же спросила: – Гленда, ты знакома с измерением Коро-Вау, или нам придется возвращаться к Перемещальнику?

Услыхав слово “Перемещальник”, Ааз застонал.

– Я была там несколько раз, – ответила Гленда, – но никогда не подозревала, что там находится такое сокровище.

– Следовательно, там имеется крупный рогатый скот? – поинтересовался Ааз.

– Поголовье крупного рогатого скота на Коро-Вау больше, чем можно представить, – кивнула Гленда.

– Итак, наша следующая задача, – сказал я, с улыбкой глядя на Гленду, – найти, как говорит пословица, корову в стоге коров.

На лице Гленды мелькнуло изумление, из чего я заключил, что она совершенно не поняла, что я произнес. А поскольку я понятия не имел, как выглядит корова, я не стал ей объяснять, что такое стог коров.

– Наш юный друг попытался сказать, – перевела мою речь Танда, – что если там так много этих жвачных, то как нам отыскать единственное, которое нас интересует?

– Откуда мне знать, – пожала плечами Гленда. – Ни один из тех, кто пользовался картой, не запрыгивал так далеко. А мне и в голову не приходило, что карта ведет на Коро-Вау.

Ааз молчал, и я, решив, что с его стороны мне ничего не грозит, попытался высказать свои соображения:

– Как мне кажется, корова, дающая золотые удои, должна проживать в золотом дворце. Разве не так?

Вся троица с недоумением уставилась на меня.

– Более чем вероятно, – после весьма продолжительной паузы сказала Танда, и в хижине снова воцарилось молчание.

Это молчание красноречиво говорило, что мне следует молча жевать свой кусок, предоставив право на размышление другим.

На стратегическое планирование и разговоры мы потратили почти час, после чего Гленда по предложению Ааза должна была перебросить нас на Коро-Вау. Ааз считал – и все с ним согласились, – что место, где мы окажемся, должно быть малонаселенным, чтобы я в случае необходимости успел сменить личины участников экспедиции.

Но прежде чем отправиться в путь, Ааз убедился в том, что Танда и Гленда, если потребуется, смогут вернуться в хижину на Завихрении №6. Настроив при помощи Гленды И-Скакун, он и себе обеспечил экстренное возвращение. Похоже, я оставался единственным, кто не имел запасного выхода в случае чрезвычайных обстоятельств. В итоге, поразмыслив, я решил держаться ближе к ним и в первую очередь – к Гленде.

Итак, перескочив с помощью Гленды на Коро-Вау, мы оказались на большом валуне, расположенном у самого края отвесной скалы. Погода была сухая и теплая, солнце стояло в зените. Ландшафт немного напоминал пустыню, но выжженная поверхность, постепенно понижаясь, переходила в поросшую густой зеленой травой долину.

Под скалой, обегая подножие нашего холма, проходила дорога. Дорога вела к другому холму, на котором виднелись какие-то деревянные постройки. Насколько я мог видеть, домов высотой более двух этажей в поселении не имелось. Все здания, как мне казалось, жались к одной главной улице.

– Этот с позволения сказать город называется Увер-Тка, и он знаменит изобилием коровников, или по-местному – ковбоев и баров, – сказал Гленда.

– Коровников или ковбоев? – переспросил я. – А что это такое?

Поскольку я не имел представления о том, как выглядит корова, эти ковбои были для меня вообще сущей загадкой.

– Ковбои – лица мужского пола, которые заботятся о коровах, – пояснила Гленда. – По каким-то неясным для меня причинам их так называют во всех измерениях – вне зависимости от языка, господствующего в данном измерении. Главным условием является наличие в измерении коров или иного крупного рогатого скота.

Я хотел спросить, как зовут лиц женского пола, ухаживающих за коровами, но тут же передумал, решив, что их скорее всего называют ковбойками.

– Должна сказать, – продолжала Гленда, – что в этом измерении все ковбои – типы весьма странные.

– В каком это смысле? – спросил Ааз, вглядываясь в поселение, имевшее необычное, на мой взгляд, название Увер-Тка.

– Они относятся к своему скоту почти как к священным животным. Они никогда не ударят корову, Сильно не толкнут ее и всегда говорят о коровах с большой душевной теплотой. И они защищают своих коров от всего, что, по их мнению, таит для животного опасность.

– Да, это не только странно, но и отчасти жутко, – заметила Танда.

– Это почему? – спросил я, и Ааз посмотрел на меня так, как смотрит всегда, когда я, по его мнению, задаю слишком много вопросов. Я знал этот взгляд, поскольку замечал его по меньшей мере три раза в день.

– Потому что в большинстве измерений коровы всего-навсего идут в пищу. Здесь же, на Коро-Вау, убийце коровы грозит смертная казнь через повешение.

– И как же эти ковбои выглядят? – задал я очередной вопрос.

Из своих предыдущих путешествий я на опыте познал, что представляет собой смертная казнь через повешение.

– В принципе обитатели этого измерения похожи на троих из нас, – со смехом сказала Гленда, и, посмотрев на Ааза, добавила: – Но с вами, здоровенный парнище, придется что-то сделать. О демонах здесь вообще ничего не знают – тем более об извергах.

Ааз промолчал. Думаю, он был рад, что она не назвала его извращенцем, как делают многие.

Неожиданно за нашими спинами послышался какой-то звук. Звук приближался. Гленда приказала нам укрыться за скалой и вести наблюдение. Я проверил, хорошо ли я вижу дорогу, поскольку мне предстояло переодеть нас всех в подходящую одежду. Через минуту на дороге показались два всадника. Они неторопливо двигались в направлении города Одеты наездники были примерно одинаково: клетчатые рубахи, похожие на джинсы штаны, высокие сапоги и широкие поясные ремни. Их кожа от постоянного пребывания на солнце потемнела, а на головах красовались широкополые коричневые шляпы. Один из всадников был чуть старше, а другой, естественно, помоложе. Оба были коротко острижены и носили усы. Они молча ехали бок о бок.

Когда они скрылись за холмом, Танда спросила:

– Ты можешь сделать нас похожими на них?

– Без проблем, – ответил я и, использовав немного магической энергии из своих запасов, придал своим спутникам туземное обличье.

Я надел на наши головы черные шляпы и облачил всех в клетчатые рубахи. Поскольку я как маг видел всех в обычной личине, я поинтересовался у Гленды:

– Ну и как мы выглядим?

– Превосходно, – ответила она. – Даже Ааз стал коричневым от загара, а не зеленым, как всегда.

– Неужели нам понадобятся лошади? – спросил я. – Их я сотворить не смогу.

– Боюсь, что понадобятся, – печально произнесла Гленда. – Особенно если золотой коровы не окажется поблизости. Нам придется путешествовать, а насколько я помню, лошади здесь служат единственным средством передвижения.

– А как здесь насчет денег? – забеспокоился Ааз. – Ведь нам потребуются оборотные средства.

– Не думаю, – сказала Гленда. – Деньги здесь не в ходу.

Мне показалось, что Ааза вот-вот хватит удар. Он выглядел так, будто ему сказали, что солнце больше никогда не взойдет.

– В таком случае на что же они продают и на что покупают? – спросила Танда, которую это сообщение тоже слегка шокировало.

– На труд, – ответила Гленда. – Труд является их капиталом.

Теперь и я перестал что-либо понимать.

– Если вы что-то от кого-то хотите, вы работаете на этого человека, – пояснила Гленда. – Все расчеты здесь ведутся в так называемых ДО, что означает “Долговое обязательство”. Если вы поедите в таверне или что-то выпьете, то подписываете долговое обязательство. Позже вы должны свой долг отработать.

– Ну и странное же это место, – заметил я, и Гленда со мной согласилась.

Мы начали спускаться с холма, чтобы четверкой чужаков вступить в город, кишмя кишевший ковбоями. Я надеялся, что наши личины сработают, но все же старался держаться поближе к Гленде.

Вообще-то никаких особых трудностей я не предвидел. В городе Увер-Тка кипела бурная, но довольно примитивная жизнь.

Единственная в поселении улица называлась, естественно, Главной. Проезжая часть была покрыта засохшей и засыпанной пылью грязью. Шагать по ней было чрезвычайно трудно. По обеим сторонам Главной улицы тянулись ряды деревянных домов с деревянными же тротуарами. За пределами Главной улицы там и сям виднелись дома, окруженные возделанными участками земли. Там же находились и рощицы каких-то странных деревьев. За дверями многих домов на Главной улице звучала музыка и раздавался смех. Над некоторыми дверями имелись яркие вывески с надписями типа: “Поле битвы”, “Дикая лошадь” и “У Одра”. Я понятия не имел, что эти названия означают.

Вдоль деревянных тротуаров тянулись деревянные перила, к которым были привязаны как отдельные лошади, так и целые лошадиные сообщества, впряженные в фургоны. Весь город провонял конским навозом, довольно большие кучи которого виднелись тут и там.

Вооруженный лопатой мужчина в белой шляпе лениво сгребал свежий лошадиный помет, а затем с той же прохладцей собирал его в кучи.

Я хотел спросить его, какой именно долг он отрабатывает или что собирается купить. Что бы он ни намеревался прикупить, цена товара, на мой взгляд, была слишком высока.

Дойдя до места, которое можно было считать началом города, мы поднялись на тротуар, тянувшийся вдоль левой стороны улицы. В этот момент я осознал, в каком палящем зное пришлось нам шагать от скалы до поселения. Как повезло его обитателям, что у них имеются шляпы! Поначалу, особенно после Завихрения №б, солнце здесь не казалось таким горячим, но, оказавшись в тени, я понял, в каком пекле нам пришлось быть.

Мы шагали по деревянному настилу с таким видом, словно всю жизнь прожили в городке под названием Увер-Тка. Несмотря на наши усилия, четыре незнакомца в городке с населением не более пятисот душ были заметны, как здоровенная дыра на новых ботинках.

– Будздра, – бросил на ходу первый повстречавшийся нам мужчина, приложив два пальца к полям шляпы.

К тому времени, когда я догадался приложить пальцы к своей шляпе, он был уже далеко.

Через несколько секунд нам повстречалась женщина в цветастой блузке и длинной юбке.

– Будздра, – сказала она.

Я приложил два пальца к полям шляпы, Ааз последовал моему примеру. Дама улыбнулась, продемонстрировав довольно странного вида зубы.

Когда она ушла довольно далеко, я посмотрел на свою шею и увидел, что кулон-переводчик, которым снабдила меня Танда, находится на месте. Кулон был на месте, но, видимо, не работал, так как я не мог уразуметь, что значит слово “будздра”. Я бросил вопросительный взгляд на Танду, но та в ответ лишь пожала плечами.

Пройдя примерно четверть длины улицы, мы остановились и, привалившись к деревянной стенке, сделали вид, что отдыхаем или просто так бездельничаем. Нас не только не беспокоили, но даже, как это ни обидно, просто не замечали. С противоположной стороны улицы из дверей с вывеской “У Одра” доносилась бодрая музыка. Дверь была полуоткрыта, и я заметил сидящих за столиками мужчин. Видимо, это был своего рода ресторан.

– Что теперь? – спросила Гленда, глядя на собирающего конское дерьмо парня в белой шляпе.

– Нам необходима информация, – сказала Танда.

– А мы не можем просто подойти и спросить? – глубокомысленно заметил я, и все для разнообразия со мной согласились.

– Кроме того, нам понадобятся лошади, – заявила Гленда, – если у вас, конечно, нет желания продолжать путь пешком.

Я бросил взгляд вдаль на открытое пространство за пределами города и подумал, что идея проделать пешком даже самое небольшое расстояние меня не вдохновляет. Все остальные тоже сказали, что пешая прогулка им совсем не улыбается.

– Итак, нам нужны две вещи, – заключил я. – Информация о золотой корове и лошади, способные доставить нас к искомому сокровищу.

– Мы со Скивом заглянем в заведение на противоположной стороне улицы, – сказала Гленда, – а вы двое совершите очередной скачок.

– Хорошо, – согласился Ааз, несказанно меня удивив. – Если что – встречаемся в хижине на Завихрении №6 ровно через час.

Я спросил Гленду, поняла ли она, что остается единственным транспортным средством для доставки меня из измерения Коро-Вау в измерение Завихрение №б. Получив утвердительный ответ, я вслед за ней сошел с тротуара. По пути к цели нам пришлось обойти внушительную кучу конского дерьма, которую успел насобирать парень в белой шляпе.

Когда мы проходили мимо, он улыбнулся и произнес:

– Будздра.

Я в ответ приложил два пальца к полям шляпы, чем он, видимо, был удовлетворен, так как сразу вернулся к объекту своего труда.

Что же касается трактовки слов “У Одра”, то я в своем умозаключении оказался совершенно прав. Переступив порог, мы оказались одновременно в ресторане и в баре. Деревянная стойка бара тянулась вдоль всей левой стены заведения. За стойкой с тряпкой в руке стоял парень без шляпы, но зато в белом фартуке. Три столика были заняты. Разместившиеся за ними десять посетителей поглощали из тарелок внушительные порции каких-то овощей.

В зале громко звучала довольно ритмичная музыка. Она рождалась в недрах стоящего у дальней стены пианино, хотя за самим инструментом никакого пианиста в помине не было.

Когда мы вошли, едоки подняли на нас глаза, но через мгновение вернулись к приему пищи с таким видом, словно каждый день встречали незнакомцев и плевать на них хотели. Я решил, что это добрый знак.

– Будздра, ребята, – бросил парень за стойкой, вытирая пятно перед собой. – Как оттянетесь для удовольствия?

Я не имел понятия, что он хотел этим сказать. Слова я вообще-f о понял, однако не мог сообразить, почему, работая в баре, он интересуется способом нашей оттяжки для получения удовольствия. Человек, которого я совсем не знал, задавал вопрос весьма интимного свойства.

Я посмотрел на Гленду, которая, как мне показалось, тоже на мгновение сконфузилась. Затем, дав мне знаком понять, чтобы я следовал за ней, она кивнула бармену и, приложив два пальца к полям шляпы, сказала:

– Нам надо слегка выпить, немного поесть и получить приличную работу, чтобы рассчитаться.

Именно это от нас и требовалось, поскольку парень за стойкой осклабился так, словно только что сорвал банк.

– Незнакомцы всегда встречают самый радушный прием в моем заведении, – сообщил бармен, извлекая из-под стойки пару стаканов. Затем, взглянув вначале на Гленду, а потом на меня, он поинтересовался: – Чем будете промывать свистки?

Я был счастлив, что беседу продолжать приходится не мне, а Гленде. Я был почти уверен, что он спрашивает о выпивке, но в то же время не мог взять в толк, какие свистки нам предстоит промывать.

– О, – сказала Гленда, – сойдет любой, что вы найдете для нас подходящим.

Парень схватил бутыль, заполненную какой-то оранжевой жидкостью, до краев наполнил наши стаканы и толчком послал их к краю стойки на нашей стороне.

– Благодарим вас, добрый сэр, – сказала Гленда, и парень снова расплылся в улыбке.

– Размещайте ваши задницы, а я тем временем навалю вам корневищ покруче.

Мне захотелось шарахнуть кулоном-переводчиком по стойке бара, чтобы заставить его работать как следует.

– Ничего убойного не надо, – ответив улыбкой на улыбку, сказала Гленда и, чтобы переплюнуть парня в вежливости, подмигнула.

Бармен улыбнулся от уха до уха, почему-то при этом покраснев, и скрылся в дверях в стене за стойкой. Похоже, что Гленда способна очаровать кого угодно в каком угодно измерении. Я не был до конца уверен в том, что мне это нравится. Она взяла стакан и, показав мне знаком следовать за ней, направилась к угловому столику, удаленному от столов, за которыми расположились другие клиенты. Я сел спиной к стене, чтобы следить за происходящим. Как только мы уселись, я спросил:

– Неужели ты его понимала?

– В основном плыла по течению, – ответила она, пожав плечами.

– Значит, продолжая “плыть по течению”, как ты выражаешься, мы будем есть какие-то корневища?

Я никогда не едал корневищ, и идея попробовать их в первый раз меня совершенно не вдохновляла.

– Я думаю, что слово “корневище” в этом измерении означает “еда”.

– Ладно, – проворчал я, – если ты права, меня это утешает.

– А ты как думал?

Я неуверенно отпил из стакана и едва не выплюнул жидкость. Это был вовсе не апельсиновый сок, как я ожидал, а какая-то пульпа из протертой моркови. Причем моркови маринованной.

– Любопытно, – сказала Гленда, отпив желтой бурды.

Затем она повернулась лицом ко мне и состроила смешную гримасу. Похоже, что морковный напиток ей тоже пришелся не по вкусу. Я огляделся по сторонам. Все посетители наслаждались морковным соком. Судя по всему, других напитков “У Одра” не подавали.

В этот момент из помещения за стойкой бара появился наш друг в фартуке. В руках друг нес две тарелки. Лучась радостной улыбкой, он поставил тарелки перед нами.

Овощи. Одни только овощи.

Спаржа, морковь, сельдерей, немного нарезанных помидоров и кусочек огурца были живописно разложены на подстилке из растения, очень смахивающего на обыкновенную траву.

– Замечательно, – сказала Гленда, послав бармену одну из своих самых восхитительных и соблазнительных улыбок. – Надеюсь, я найду способ расплатиться за это великолепное пиршество.

У парня по крайней мере хватило такта залиться краской.

– Думаю, мы сможем столковаться, – ответил он и отбыл на свое место за стойкой.

Поскольку самым удобным инструментом для еды в данном случае были пальцы, я взял с тарелки стебель сельдерея и вгрызся в него. Сельдерей был вялым, несвежим, и от него слегка попахивало конским навозом. Я надеялся, что мне удалось проглотить кусочек, не оскорбив своим видом ни одного из присутствующих.

Гленда рискнула попробовать кусок огурца. По тому, как медленно и с каким отвращением она его жевала, я понял, что огурец тоже никуда не годится.

– Мы в измерении, населенном вегетарианцами, – прошептал я Гленде, а та улыбнулась бармену и жестом дала ему понять, что ничего более вкусного в жизни не едала.

– Что они делают со скотом, которого здесь, как ты утверждаешь, без счета? – спросил я.

– Понятия не имею, – прошептала в ответ Гленда, – но если мне придется есть и пить эти отбросы, то я наверняка заболею.

– Я тоже.

– Делай вид, что ешь с аппетитом, а я тем временем попытаюсь получить ответы на интересующие нас вопросы. – С этими словами она поднялась и направилась к стойке. Не могу сказать, что она ему там говорила, но бармен вдруг посмотрел на меня и разразился смехом, словно я послужил объектом какой-то остроумной шутки. Я сделал вид, что очень увлечен спаржей, но все же ответил ему худосочной улыбкой.

В этот миг в помещение вошли Танда и Ааз. Они вначале увидели Гленду, однако потом, заметив меня, направились к столику и заняли два места, обратившись спиной к остальным клиентам.

– Начали без нас, насколько я вижу, – заметила Танда.

– Не мог удержаться, – сказал я достаточно громко для того, чтобы мой восторг достиг ушей бармена. – Просто объедение! – И тут же прошептал так, чтобы слышали только друзья: – Ну и отрава!

– Что она там делает? – едва слышно поинтересовался Ааз.

Прикрыв рот пучком травы и сделав вид, что приступил к пережевыванию, я прошипел:

– Собирает информацию. Только ради всего святого не вздумайте заказать себе еду. Как вам прыгалось? Успехи есть?

– Никаких, – ответила Танда.

Через несколько мгновений бармен махнул рукой в направлении, противоположном тому, откуда мы пришли в город. Гленда одарила его улыбкой, вернулась к нам и объявила:

– Лошадьми торгуют в конюшне на окраине города. Кроме того, я сказала ему, , что мы в уплату за еду и питье уберем кухню.

– Интересно, какие трудовые подвиги нам придется совершить, чтобы расплатиться за лошадей? – пробормотал Ааз, покачивая головой.

Гленда пожала плечами, заняла свое место и сделала вид, что вернулась к еде.

– И кроме того, – вступил я, – мы пока не знаем, куда нам ехать.

– Верно, – согласилась Гленда.

– Это наша основная проблема, – разделил наши сомнения Ааз.

И тут на меня вновь снизошло озарение. Я вдруг понял, как можно узнать наш путь. Какая, скажите, магическая карта может привести вас в незнакомое измерение, не дав при этом указаний, куда вам в этом измерении следует идти? Весь мир – слишком большое место для поисков единственной – пусть и золотой – коровы. Я снял магические чары с карты пред тем, как мы скакнули в это безумное измерение. С тех пор нам и в голову не пришло на нее взглянуть.

– Ааз, – прошептал я. – Необходимо свериться с картой.

– Какого девола буду я… – проворчал он, глядя на меня с мрачным видом. Но тут его, видимо, тоже осенило.

Нельзя было исключать, что магия возвращалась в карту в тех случаях, когда речь шла о местных маршрутах.

Ааз запустил руку в сумку и извлек пергамент. Поскольку мой наставник сидел спиной не только к публике, но и к бару, он положил сложенный листок перед собой на стол так, что, кроме нас, его никто не мог увидеть. Затем он осторожно его развернул, и я сразу увидел – в этот миг я притворялся, будто увлечен огурцом, – изменения в карте.

Перед нами теперь была не общая карта измерений, а подробная – можно сказать туристическая – схема одного измерения, Коро-Вау. Ближайшие к нам клиенты, разделавшись со своим силосом, поднялись из-за стола, чтобы удалиться. Правда, за парой столов посетители пока оставались, да за стойкой бара торчал парень в переднике. Но в данный момент никто из них на нас не смотрел.

– Разверни ее совсем, чтобы мы видели, в какой точке сейчас находимся, – сказала Гленда. – Горизонт чист.

Ааз, надо отдать ему должное, не стал крутить головой, чтобы убедиться в справедливости ее слов и вызвать всеобщее подозрение. Проявив выдержку, он развернул карту и положил ее на тарелке с недоеденной нами зеленью. Никто ничего не заметил.

Место обитания золотой коровы было помечено на карте. Теперь мы по крайней мере знали, где ее следует искать. Город Увер-Тка, в котором мы находились, тоже нашел там свое место. Путь между Увер-Ткой и золотой коровой был указан линией, похожей на те, которые мы видели на мелкомасштабных картах. Но там они указывали путь между измерениями. На пути к золотой корове располагалось множество городов и поселений. Лишь одно было предельно ясно: чтобы добраться до вожделенного жвачного, нам еще предстояло проделать немалый путь.

Гленда смотрела на карту так внимательно, словно пыталась удержать в памяти все мельчайшие подробности.

– Ты не видишь способа прыгнуть ближе к корове? – спросила у нее Танда.

– Если мы вернемся на Завихрение №б, то оттуда я могу совершить скачок поближе к сокровищу.

– Слава небесам! – воскликнул я.

– Не надо рассыпаться в благодарностях раньше времени, – сказала Гленда, вглядываясь в карту. – Путь останется все равно неблизкий.

Ааз сложил карту, сунул в поясную сумку и поднялся на ноги.

– Мы с Тандой отправляемся на поиски укромного местечка, с которого можно было бы совершить скачок, – прошептал он тихо, чтобы только мы трое могли его слышать.

– Думаешь, вам удастся прыгнуть отсюда незамеченными? – с сомнением в голосе спросил я.

– Без проблем, – ответила вместо Ааза Гленда.

– Встретимся на Завихрении №б, – бросила Танда, направляясь к дверям.

Мы с Глендой снова принялись делать вид, будто наслаждаемся пищей. На самом деле мы сгребали силос к одной стороне тарелки – метод, который я довольно часто использовал в детские годы.

Гленда поднялась со стула и снова отправилась к стойке бара.

Я продолжал жевать, моля небеса о том, чтобы эта зелень чудесным образом обрела приятный вкус. Мольбы остались без ответа, а есть мне хотелось даже больше, чем тогда, когда я еще не приступал к пиршеству.

Я заметил, как бармен с улыбкой кивнул Гленде так, словно согласился с ее предложением. О том, с чем он мог согласиться, мне и думать не хотелось.

Она поманила меня к себе, и я пошел к стойке, неся в руках тарелки с недоеденными овощами. Бармен провел нас через дверь за стойкой бара в помещение, которое даже при самой необузданной фантазии трудно было назвать кухней.

Вдоль одной стены разместились три бочки с разными овощами. Далее стояла скамья с грудой грязной посуды, рядом со скамьей – бочонок с водой.

Неудивительно, что пища в этом заведении имела столь отвратный вкус.

При мысли о том, что я откушал приготовленных в этом месте блюд, меня начало слегка подташнивать.

– Вода для мытья в этом бочонке, – сказал бармен, бросая мне грязнущую тряпицу, призванную заменить полотенце. – Вытирайте этим вначале тарелки, а уж потом все остальное.

Гленда положила руку ему на плечо и проводила к дверям.

– Не беспокойтесь, – улыбнулась она. – Мы сделаем все в лучшем виде.

– Не сомневаюсь, – улыбнулся в ответ хозяин заведения. Похоже, что в ее ручках парень стал подобием воска даже более мягкого, нежели я.

Он отправился на свое рабочее место, а Гленда повернулась ко мне.

– Что ж, красавчик, сегодня я окончательно убедилась в том, что мой папа был прав, когда называл тебя существом необыкновенным.

– Благодарю, – произнес я, чувствуя, что заливаюсь краской.

– Нет. Это я благодарю тебя за все. Я столько лет искала эту треклятую корову, не зная, как определить ее точное местонахождение.

– Что ж, – сказал я, – еще немного терпения, и мы там будем. Переноси нас скорее на Завихрение №6.

– Прости, мой принц в белой шляпе. Как-нибудь в другой раз, – сказала она, послала мне воздушный поцелуй и…

БАМ!

…И она исчезла.

– Это вовсе не смешно! – завопил я, глядя на то место, где она только что находилась.

В кухню вбежал бармен. Вид у него был изумленный.

– Что – вовсе не смешно? – переспросил он и, оглядевшись по сторонам, добавил: – А где же ваша красивая подруга?

Я в свою очередь огляделся по сторонам и ответил, показывая на дверь черного хода:

– Я сказал ей, что начну мыть посуду, а она пока может передохнуть. Не сомневаюсь, что моя очаровательная подруга скоро вернется.

– Хорошо. Как только она будет здесь, дайте мне знать. Ваша подруга сказала, что у нее для меня есть сюрприз.

Он отправился в зал, оставив меня в одиночестве в этой, мягко говоря, странной кухне.

И в этом более чем странном измерении.

Похоже, что парень был не единственным, для кого Гленда заготовила сюрприз.

Глава шестая

Снова один… Совсем один!

Р.Крузо

Я остался один-одинешенек посередине этой, с позволения сказать, кухни, и моей первой реакцией на исчезновение Гленды было желание как можно громче завопить и позвать ее назад. Так же как Ааза и Танду. Не исключено, что вопль помог бы преодолеть охватившую меня панику, но я понимал, что по-настоящему никакого толку даже от самого истошного крика не будет. И все равно очень хотелось выть.

Однако я все же сумел себя сдержать.

Моей второй реакцией было желание выбежать через заднюю дверь и скрыться. Но этот поступок сразу превратил бы меня в находящегося в розыске преступника, не оплатившего обед. Зная, что мне предстоит пробыть на Коро-Вау порядочно времени, я решил не рисковать. А убежать все едино очень хотелось.