Герцогиня в подарок Жукова-Гладкова Мария
Я на самом деле долго думала, как поразить молодых людей оригинальностью. Я точно знала, что обуюсь в кроссовки – потому что только к ним можно пристроить диктофон. Определенно следовало надеть брюки – и удобно, и сложнее посягнуть на мою честь. Я специально обучалась самообороне, считая, что это необходимо для работы репортера, в особенности в России. Кое-какие приемы мне показали ребята из русского спецназа, с которыми меня сводила жизнь, так что знаю, в какие места нужно бить противника. Мне известно, как обездвижить его на пару минут и как – на более длительное время. Я умею использовать различные подручные средства. Но противников может оказаться слишком много…
В результате я все-таки остановилась на жутко модных сейчас брюках, глядя на которые сзади с некоторого расстояния можно подумать, что девушка идет с голой попой. В продаже есть штаны, создающие впечатление просвечивающих трусиков, торчащих трусиков, но я специально покупала «голую попу». По-моему, она наиболее оригинальна. Также я надела черную футболку, на нее – белую майку с надписью «Хиросима» и изображением бомбы, а с собой прихватила, на случай похолодания, черную джинсовую курточку. В курточке также имелись потайные карманчики. В один я положила свой настоящий паспорт, в другой – кредитную карточку и наличные деньги, английские фунты и русские рубли. На шее висел все тот же набор сантехника, прическу и цвет волос я тоже не меняла.
По-моему, Вася остался удовлетворен моим внешним видом. Даже восхищался производителями штанов, которые до такого додумались.
После выхода из подъезда Вася схватил меня под локоток и развернул влево.
– Ты куда ее тащишь? – удивился Артем.
– Помойку хочу ей показать.
– Зачем?! – воскликнул Артем, семенивший за нами.
«Он меня собирается выбрасывать на помойку? – задумалась я. – Или в воспитательных целях – чтобы хорошо себя вела, иначе выбросит?»
Оказалось, Вася, которого распирала гордость за родную страну, на примере помойки хотел показать мне, иностранке, как налаживается жизнь в России.
– Видишь, сколько мусора? – сделал широкий жест Вася, обводя рукой жуткие баки и всякий хлам, который в них не поместился, а также кучи мусора, образовавшиеся из недокинутых до баков мешков. – Видишь, как мы хорошо живем?
– Вась… – потянул друга за предплечье Артем.
– Ей нужно будет своим иностранным лесбиянкам рассказывать, какие достопримечательности в Петербурге видела. Вот я и провожу с ней экскурсию.
– Может, ее в Петродворец свозить? – промямлил Артем.
– Если она хочет в фонтане искупаться, то можно и в городе, зачем в Петродворец тащиться? Кстати, в городе-то в фонтанах гораздо больше народу купается… – задумчиво произнес Вася. – Вот если бы еще она тут до второго августа задержалась…
«Он в самом деле считает, что иностранцы ездят в Петродворец для этой цели?!»
Я откровенно не понимаю, почему в России ходит столько анекдотов про блондинок и совсем нет про менеджеров среднего звена мужского пола. Васю-то вообще можно было бы нанять на работу в Лондонский зоопарк. В виде экспоната, конечно. С переводчиком.
Как я поняла, ехали мы на Васиной машине, большом семиместном джипе, в котором меня посадили в конце, на откидное сиденье. Багажника в привычном смысле там не было. Но поскольку я сидела, так сказать, в багажной части, рядом со мной стояли ящик водки и две упаковки лимонада по шесть двухлитровых бутылок в каждой.
По пути со мной не разговаривали. В основном говорил Вася, повествуя про свои похождения по телкам, которые, судя по его рассказу, все были от него без ума и все страшно хотели за него замуж. Потом Вася давал Артему советы по лечению венерических заболеваний. Вообще, как я заметила, Вася считал себя специалистом по любым вопросам. За почти полтора часа пути я, честно говоря, устала слушать его разглагольствования и с нетерпением ждала окончания поездки. Хотя жизнь научила меня рассчитывать на самый худший вариант. Про клад опять не сказали ни слова.
У Васи периодически звонил мобильный телефон. В качестве звонка у него был записан марш Мендельсона. Я вспомнила, что у отца моей подруги Аньки такая же мелодия, не удержалась и спросила у Васи, почему он выбрал именно ее.
– Ты смотри, узнала! Во как замуж хочет! – хмыкнул Вася. Потом заговорил на английском и пояснил, что мелодия не позволяет ему расслабляться, когда звонят знакомые женщины, а, наоборот, напоминает, чем все может закончиться.
– А если мужчины звонят? – заинтересовалась я. Неужели в России техника шагнула так далеко, что телефон определяет пол звонящего?
– Чем больше напоминаний, тем лучше. Надо, чтобы марш Мендельсона начал вызывать стойкое отторжение, – наставлял меня Вася.
У Артема играла мелодия «В траве сидел кузнечик».
Наконец мы затормозили перед забором, где уже стояло несколько машин немецкого и японского производства. Вошли в калитку и направились к дому по тропинке, протоптанной на участке, который давно требовал приложения рук садовника. Но это оказалось таким оригинальным дизайном – буйная растительность, которая вроде бы разрослась как попало после отъезда хозяев, на самом деле была четко спланирована. Так сказал Вася. Он же пояснил, что сорняки – на самом деле не сорняки, а специальные многолетние растения. Мне не понравилось. Я привыкла к английским паркам и признаю ухоженные территории, здесь же чувствовала себя как в лесу. Хотя, судя по размерам участка, хозяин оттяпал себе и часть леса.
Я спросила про ворота для въезда машин. Неужели все оставляют их на дороге? Вася ответил, что въезд имеется, но с другой стороны. Там и парковка. Но сегодня решили не заморачиваться. Почему – я не поняла, но уточнять не стала. Хотя подобное решение показалось мне странным. Мы все-таки в России находимся, не в Англии.
Дом находился на приличном расстоянии от дороги, и на пути к нему меня ждал сюрприз – по обеим сторонам тропинки красовалось по статуе, в которых я обнаружила внешнее сходство с Олегом (в смысле с лицом Олега, как я помнила по виденным фотографиям). Каменные мужчины стояли в каменных раковинах в позе Венеры Боттичелли. Точно так же, как в «Рождении Венеры», мужские варианты левой рукой прикрывали грудь, зато правой… направляли огромные половые члены вверх, из них извергались фонтаны (воды), а струи приземлялись четко в чашу-раковину на другой стороне тропинки. Она, кстати, тут была выложена потрескавшимися плитами. Вася объяснил, что они потресканы художественно для вида и можно не бояться сломать ногу. Их тоже, как и запущенный сад, придумал дорогой дизайнер, а вот статуи – идея хозяина. Струи били ровно до тех пор, пока мы не оказались под ними. В этот момент они начали бить рывками, и нас слегка обрызгало.
– Шутихи, как в Петродворце, – сообщил Вася. – Про Петродворец слышала? Ах да, ты же хотела там в фонтанах купаться…
Я не стала сообщать Васе, что не только слышала, но и была там, а вот купаться вовсе не хотела, и, кстати, таких дурацких статуй не видела. Там «шутят» по-другому.
Хозяин встречал нас в холле, напоминающем холл дворца. Яркое золочено-хрустальное его убранство совсем не сочеталось с художественно заросшим садом. Мраморная лестница вела наверх. Я ожидала увидеть на ней ангелочков и статуи, но не было ни того, ни другого. Все заменялось большим количеством хрустальных подвесок, иногда с встроенными лампочками, иногда без.
Олег в жизни оказался еще более симпатичным, чем на фотографиях и в мраморе. Я поняла, почему Анька на него запала. Более того, он был обаятельным и располагал к себе. В особенности на фоне Васи и Артема.
Вася произнес речь, смысл которой сводился к тому, что они с Артемом привезли дорогому другу подарок аж из Парижа.
– Каллиопа, спой что-нибудь! – толкнул меня в бок Вася.
О пении меня заранее не предупреждали, и подготовиться я не могла, поэтому исполнила первое, что пришло на ум, – «Типперэри». В Великобритании это известная солдатская песня-марш, которой меня в детстве научил дедушка. Написана она была в 1912 году, стала популярной во время Первой мировой войны, но дедушка выучил ее во время Второй, когда ее тоже часто пели солдаты.
– Где вы ее взяли? – спросил Олег после того, как я закончила исполнение.
– Сказал же: в Париже. Специально для тебя провезли через две границы по Ленкиному паспорту.
– А обратно как собираетесь доставлять? И почему девица поет на английском языке, если она француженка?
Вася пояснил, что я – англичанка по имени Каллиопа, которую обратно доставлять никто не собирается, по крайней мере Вася. Ее Олегу в подарок привезли. Пусть он меня у себя селит – хочет в доме, хочет в пристройке, хочет в конуре. Он же сам говорил, что хочет бабу, которая будет себя вести как декоративная собачка. По мнению Васи, я была на нее жуть как похожа. По-русски (как считал Вася) я не говорю и не понимаю, к тому же неприхотлива – у Артема в квартире два дня прожила среди Ленкиного бардака и не жаловалась. Сама себя чем-то кормила из холодильника. Дома меня спокойно можно оставлять одну – у Артема ничего не сперла, не покрушила и не испоганила. Вообще не заметно, что жила там.
– Ой, подожди, ты ее еще сзади не видел! – воскликнул Вася и развернул меня, демонстрируя модные штаны с той стороны, с какой на них следует смотреть.
– А если ее родственники начнут искать? – спросил Олег. – Через Интерпол. Вы что, идиоты, не понимаете, что вывезли за границу живой товар?
– Так живой товар в другую сторону возят! – воскликнул Вася. – От нас к ним! А от них к нам – туризм.
– Она тебе не понравилась? – робко спросил Артем. – Мы так хотели сделать тебе приятное.
– Вы сколько дней пили в Париже? – спросил Олег.
– Все, – бодро ответил Вася.
– Оно и видно. – Олег осмотрел меня с ног до головы. – Так, сегодня я не намерен ею заниматься, поэтому придется ее где-то разместить… чтобы не портить праздник.
– Почему портить? – встрял Вася. – Она же такая забавная! Посадим ее за стол, как елочную игрушку.
– Ты видел, чтобы елочные игрушки сидели за столом? И сейчас, между прочим, июль!
– Значит, посадишь в сторонке. Ты же слышал, что она еще и петь умеет. Ты музыку заказал?
– На свадьбе будет ансамбль. Но не на мальчишнике.
– Вот она нам и споет, – невозмутимо заявил Вася. – Интересно, что она будет петь пьяной? Я уже два дня хочу посмотреть, что будет, если влить в нее бутылку коньяку.
Олег тяжело вздохнул, глядя на меня, потом предложил Васе с Артемом отправляться в зал и помогать накрывать на стол. Сегодня никакой прислуги не будет, только друзья, поэтому – самообслуживание.
Вася с Артемом ушли, Олег же задумчиво произнес на русском:
– Что же мне с тобой делать? Опять пьяные идиоты напридумывали чего-то, а мне расхлебывать…
Олег взял меня за руку и повел на верхний этаж, в башенку, в которой стояли четыре кресла и круглый столик. Жестом предложил мне сесть, открыл дверцу бара, вделанного в стену, и предложил угощаться. Я взяла простую воду.
– Здесь прекрасный вид из окна на все стороны, – сказал хозяин по-английски. – Полюбуйтесь окрестностями.
Он был прав – окна шли по кругу, по всем стенам. Между ними имелись небольшие кирпичные перегородки в один кирпич, нисколько не мешающие обзору. Вид открывался великолепный. Я на самом деле очень внимательно осмотрелась, чтобы примерно представлять территорию. И отметила про себя, что здесь очень много мест для укрытия. Хозяин недосмотрел? Или никого не опасается? Хотя не исключено, что по забору пущен электрический ток, чтобы ни у каких грибников не возникло желания искать грибы в частных владениях.
Олег тем временем достал из кармана мобильный и, как я поняла, стал звонить адвокату.
Адвокат посоветовал отвезти меня к консульству и оставить там перед дверьми. Лично Олегу ничто не угрожает. Его особняк я все равно не найду (как считал адвокат).
– А тем двоим идиотам что-нибудь угрожает? Ведь если выйти на них, они и меня сдадут.
– Ты считаешь, что девушка способна найти дом Артема среди других «коробок»? Фамилий их она не знает. Конечно, если очень постараться, ребят можно вычислить… Я к тебе сегодня подъеду, но попозже, и сам с ней поговорю. До завтра в любом случае пусть англичанка у тебя остается. Она не буйная? Прав не качает? Вот и посади ее в какой-нибудь комнате, накорми повкуснее. «Тарелка» принимает английские каналы, включи ей телевизор, пусть смотрит. Только никого из пьяных мужиков к ней не подпускай!
– Это я и сам знаю, – вздохнул Олег. – Мне тут только международного изнасилования не хватало! Тогда уж точно не отвертеться. Ну надо же, какие кретины!
Олег на самом деле приложил усилия, чтобы устроить меня покомфортнее. Я вежливо поблагодарила и спросила, нет ли у него компьютера с выходом в Интернет. Олег страшно обрадовался, что для меня нашлось занятие, и посадил в кабинете на третьем, последнем, этаже, посоветовав запереться изнутри и никому, кроме него, не открывать. Через некоторое время он принес мне тарелку с холодными закусками из магазинных упаковок и вазу с фруктами. Бар в кабинете тоже имелся. Хозяин также обещал принести горячее, когда оно будет готово.
– Вы точно не хотите выпить вина или коньяку? У меня очень хороший бар, – сказал Олег.
Вежливо поблагодарив, я отказалась. Хозяин откланялся.
А я задумалась. Можно было объяснить беспокойство Олега, который показался мне гораздо умнее Васи и Артема. Ему в дом привозят нелегально ввезенную в страну иностранку, пусть и придурковатого вида. Олегу не нужны лишние проблемы. Но что именно беспокоит его больше всего?
Я подошла к окну, выходившему в сторону ворот, которые с такого расстояния не просматривались. Иногда среди растительности мелькали куски забора. Иногда был виден его верх. Странно… У гостиничного менеджера, то есть служащего, нанятого какой-то иностранной компанией, не может быть такого особняка на такой огромной территории. Или Олег уже не гостиничный менеджер? Все равно, имея такой особняк на такой территории, совсем не нужно жениться на дочери владельца сети отелей эконом-класса!
Анька что-то напутала? У Олега явно есть какой-то доход, который он скрывал от влюбленной Аньки. Работа менеджера в гостинице вполне могла служить прикрытием. Или он там вообще не работал, а влюбленная Анька позволяла вешать себе на уши любую лапшу.
Мне было ясно одно: Олегу совершенно не нужны никакие проблемы с законом, он не хочет привлекать к себе внимание. Мужчина даже испугался, поняв, какой подарок ему подкинули друзья, и сразу же стал звонить адвокату. Он приложил немало усилий, чтобы устроить меня поудобнее и удовлетворить мои прихоти.
Я решила, что должна осмотреть дом, и только тогда, возможно, что-то пойму. Когда лучше осматривать? Конечно, не прямо сейчас, а после того, как гости хорошенько напьются. И повод у меня будет, если кого-то встречу: мол, ищу туалет или захотелось поесть горяченького… Найду что сказать.
Пока же я чуть-чуть приоткрыла дверь и выглянула в коридор. На третьем этаже никого не было. Какие-то звуки доносились снизу – звон посуды, иногда мужские крики, но слов было не разобрать. Я узнала голос Васи. Интересно, когда приедут остальные гости?
Как я поняла, Вася с Артемом и еще кто-то помогают Олегу накрывать на стол. Сейчас в России не проблема купить все готовое. И еще они что-то собираются жарить. Шашлыки, наверное. Но это будет уже на улице.
Я сомневалась, что в ближайшее время кто-то пойдет наверх – меня проверять. Им не до того. Гостям меня тоже, наверное, не будут демонстрировать – Олег явно выступит против. Смотреть на меня придет адвокат, но тот явится попозже.
А пока мне следовало найти бинокль. То есть не найти, а принести в этот кабинет – я видела бинокль в башенке.
Подхватив сумочку, я на цыпочках пробежала к башенке. Однако вход в нее оказался заперт. Но это меня не остановило. Я извлекла из-под подкладки сумочки универсальную отмычку, подаренную мне Анькой несколько лет назад, когда я стала приезжать в Россию для подготовки репортажей, и быстро справилась с замком. Еще бы! Моим учителем был лично Анькин папа. Он сам доставал отмычку, считая, что она обязательно нужна репортеру, работающему в России.
Бинокль лежал там же, где я его видела, я сунула его пока в сумку и еще раз внимательно оглядела башенку. Никаких сейфов тут в стены вмуровано не было, а вот в спинках кресел что-то вполне могли спрятать. Я быстро ощупала и осмотрела кресла, но ничего не нашла.
Башенку я покинула, не запирая дверь. На первый взгляд следов взлома не осталось. Эксперт, конечно, определит, что тут пользовались отмычкой, но кто станет вызывать эксперта? И подозревать меня?
Интересно, а комнаты по обеим сторонам коридора заперты? Оказалось – нет. По правой стороне располагались кабинеты с компьютерами, по левой – спальни с огромными двуспальными кроватями. Меня хозяин почему-то разместил в дальнем от башенки помещении. В кабинетах тоже можно было устроиться на ночлег – там имелись довольно широкие диваны.
Я вернулась в выделенную мне комнату, настроила бинокль и оглядела территорию еще раз.
Странное место. После осмотра третьего этажа у меня сложилось впечатление, будто нахожусь в гостинице, а не в жилом доме.
Меня не удивишь большими особняками – у нашей семьи (если брать различные ветви) их несколько в различных частях Англии, и даже замок в Шотландии имеется у дальних родственников. Я сама родилась и выросла в особняке. Но в комнатах, которые видела здесь, никто постоянно не живет и никто постоянно не работает. Их оформлял дизайнер. Все стандартно, только меняются цвета – есть синяя спальня, есть зеленая, есть бежевая, коричневая и белая. Но в каждой спальне стандартный набор мебели. В санузлах я не была, но, подозреваю, и там все стандартно. А санузел при каждой спальне нетипичен для русских. Кабинеты тоже стандартные – стол с компьютером, бумага различных форматов, телевизор, диванчик и мини-бар.
Надо идти на второй этаж…
Но для начала я решила отправить сообщения шефу, Джону и Аньке. Шефу и Джону по электронной почте сообщила, где нахожусь, шефу пообещала очередную статью в ближайшее время (надеюсь, у меня будет время написать ее). Подруге просто послала SMS. Сообщила, что нахожусь на месте, мне хозяин отвел дальний от башенки кабинет на третьем этаже. Олегу я не понравилась, и на мальчишник он меня, похоже, не допустит.
Анька тут же перезвонила:
– А он тебе понравился? Бонни, он – обалденный мужчина! Ты понимаешь, почему я сходила с ума?
– Аня, у тебя же, кажется, все перегорело? – осадила я подругу суровым тоном. – Ты должна выкинуть его из головы. Ты обязательно найдешь другого мужчину, этот тебя недостоин. Кстати, кто его родители?
– Не помню… – медленно произнесла Анька. – Вроде рабочие какие-то. Или колхозники. Он то ли из Смоленска, то ли из Свердловска. Где-то они там живут в своем деревянном доме и никуда переезжать не собираются. Я точно не помню, честно! Я так радовалась, что к нему никакая мамочка не прикладывается, что и не уточняла.
– Аня, ты много раз бывала в этом особняке?
– Всего два, – вздохнула подруга. – И то через какое-то время после знакомства. Олег говорит, что хочет, чтобы женщина любила его, а не его деньги. Бонни, я любила его! Его самого! Мне не нужен его особняк, у моего папы и не такое есть!
Я верила Аньке. Она в самом деле страдала, лечилась от депрессии, а теперь вознамерилась отомстить. Типичные реакции влюбленной и брошенной женщины.
Но почему все-таки Олег выбрал Полину? Ее отец пообещал решить какие-то его финансовые проблемы? А к отцу Аньки он даже не пытался подходить с такими вопросами, понимая, что тот его пошлет? Зная Анькиного папу, я не сомневалась – послал бы. Он не станет решать никакие проблемы зятьев. У него своих детей четырнадцать, и, кстати, проблемы с ними он решает сам. И всегда решал сам.
А может, Павел Прокофьевич как-то договорился с Олегом? Чтобы тот оставил Аньку в покое. А что, вполне мог. Нужно будет обязательно с ним встретиться.
Я спросила у Аньки, что находится на первом и втором этажах особняка. Она сказала, что на втором – жилые комнаты, а на первом – большой зал и кухня. Мальчишник, по всей вероятности, будет проходить в зале. Еще Анька сообщила, что разборные столы хранятся в подвале и на время подобных мероприятий их собирают, расставляя так, как нужно гостям.
«Может, Олег в детстве рыцарских романов начитался?» – задумалась я. Мне уже не удалось застать рыцарский замок, хотя один из домов нашей семьи стоит на старом фундаменте, заложенном еще нормандцами. В таких замках на первом этаже всегда располагался большой зал, где днем ставились столы, за которыми ели рыцари, оруженосцы и вся остальная обслуга боевых отрядов. На ночь столы убирали, составляли у стен, и вся компания устраивалась спать на полу, на соломенных матрасах или просто на кучах соломы. Место у очага или у двери выделялось в зависимости от занимаемого ранга. Господин с супругой всегда размещался на верхнем этаже.
По словам подруги, большую часть времени Олег жил в хорошо отремонтированной и великолепно обставленной трехкомнатной квартире на Васильевском острове.
Анька обещала приехать часа через три – когда тут народ дойдет до кондиции.
Потом я связалась с Анькиным отцом. Он был пьян.
– Бонни, я тебя люблю! – воскликнул Павел Прокофьевич. – Иностранных баб я всегда терпеть не мог, а тебя люблю! Ты в Питере?
– В окрестностях, – ответила я и спросила, не в курсе ли он, чем занимается бывший жених его старшей дочери.
– Он мне никогда не нравился, – заявил Павел Прокофьевич.
– Это не аргумент, а эмоции.
– Бонни, какая ты рациональная! Так нельзя! Слушай, давай встретимся завтра, и я тебе все расскажу. Только без Аньки, лады? Ей знать не надо, что мы встречаемся. Пообедаем вместе?
Павел Прокофьевич назначил время и место. Я очень надеялась, что смогу быть. И что к тому времени смогу наконец помыть голову – мне страшно надоел маскарад. Надо будет запудрить адвокату мозги, чтобы меня доставили прямиком к консульству. Или просто выпустили на улицу с вещами в любой части города. Сама найду дорогу туда, куда мне нужно.
А пока я отправилась на обследование второго этажа.
Здесь тоже были стандартные спальни, но отсутствовали кабинеты. Одна комната оказалась заперта, я, воспользовавшись отмычкой, быстро ее осмотрела и поняла, что здесь сегодня ночевали – постель была разобрана и примята, на полу стояла спортивная сумка, в кресле валялись мужские вещи. Здесь спал Олег?
Я заглянула в шкаф-купе и с большим удивлением увидела там фрак и брюки к нему, а также белую рубашку с бабочкой. На полу стояли лакированные мужские туфли. Больше никакой одежды не висело.
И как это понимать?
Внезапно я услышала шаги в коридоре – и быстро юркнула в шкаф-купе, прикрыв дверь изнутри.
– Я же вроде запирал дверь, – пробурчал себе под нос хозяин особняка, входя в комнату. – Или так закрутился со всеми своими делами, что забыл?
Олег щелкнул замком и, как я поняла, позвонил все тому же адвокату.
– Он приедет сегодня вечером. Да не напьюсь я, не волнуйтесь! И порошок приму! Никто не обратит на него внимания. Будет много гостей, все ужрутся. И он же не в мантии, наверное, припрется, ведь соображает же. С гостями пообщается, если захочет. Шашлыков поест. Я ему все покажу – а потом пусть с вами решает. Бабы? Не знаю теперь, что еще мне мои дружки приготовили… Может, привезут проституток. Эта? К Интернету попросилась. Да никакая она не шпионка! Я у Васьки с Артемом все выспросил. Сами с ними поговорите, если захотите. Они ее нашли на конференции геев и лесбиянок! Сами ее выбрали, сами с ней познакомились. И вообще, вы бы ее видели… Хорошо, жду.
Олег ушел, заперев за собой дверь. Мне не хотелось снова привлекать его внимание, но я умела только открывать замки, а не закрывать без ключа. Может, попробовать выбраться через окно? Тут как раз декоративный балкончик огибает здание… Я предположила, что на него имеется выход с черной лестницы, и решила, что выберусь на нее, а там будет видно.
Балконная дверь в комнате отсутствовала. Я открыла окно, перелезла через подоконник, притянула створку и тронулась в сторону лестницы, огибая дом. Балконная дверь с черной лестницы имелась и была не заперта, я сразу бросилась по ступенькам наверх, в отведенный мне кабинет, а там уселась за компьютер, не забывая посматривать в окно.
Наконец появились первые гости – если не считать Васю с Артемом.
– Мы все представим так, будто рабочие сбежали, – заявил убийца своим дружкам. – Нашли клад и сделали ноги. Поняли, что за него получат гораздо больше, чем за ремонт, и…
– Ты что, хочешь дыру в полу оставить и кровь? – спросил третий.
– Конечно! А ты должен пустить информацию, что в центре Питера, в старинном особняке найден клад. И никто не в курсе, что там было. А ты знаешь – для избранных. Кстати, под это дело еще что-то сможешь спихнуть. Мне только процент не забудь отстегнуть! – Убийца хохотнул.
– Я трупы вывозить собираюсь – вот твой процент! – рявкнул третий.
– И еще будет процент с продаж, – невозмутимо возразил убийца. – Но это мы обсудим уже у меня дома. Или у тебя. В спокойной обстановке, за бутылочкой коньячку… Не выпендривайся! Ты же знаешь, дорогой друг, что в случае чего я найду, как и без тебя все это продать. Пусть меньше бабок, опаснее, но найду.
– Еще шефа нужно поставить в известность, – с мрачным видом заметил третий. – Я не могу без него провернуть такое дело. В особенности если еще какие-то вещи «под клад» пустим. Тут ты прав.
– Во мне пропадает талант пиар-менеджера! – воскликнул убийца. – Я должен поговорить с твоим шефом. Может, он возьмет меня на работу? Видишь, как я умею решать вопросы?
– Что вы собираетесь сделать? – подал голос банкир. – Хотите забрать трупы, личные вещи рабочих, но оставить кровь и дырку в полу?
– Ага, – сказал убийца. – И пусть органы гадают, что здесь произошло. Если ваш банк вообще будет подключать органы. А я думаю, что не будет. Зачем вашему управляющему лишние проблемы? Он найдет других рабочих, кровь замоют… Мало ли что за кровь? Рабочие подрались из-за клада. Трупов нет – значит, и ментов вызывать ни к чему. Да и кто знает, что за бурая жидкость на полу засохла? Тут же ремонт идет.
– Но ты же сам говорил, что надо пустить слух о кладе… Противоречишь сам себе! – взвизгнул банкир.
– Когда сюда должен приехать следующий проверяющий? – спокойно спросил третий у молодого банкира.
– В понедельник, – ответил тот.
– Кто это будет?
– Не знаю. Никто не знает. Все зависит от того, что в голову управляющему стукнет. Может, сам поедет. Или кого-то из нас пошлет.
– Лучше бы сам… – задумчиво произнес убийца. – Он мужик толковый, быстро поймет, что тут случилось. То есть что случилось то, что мы хотим ему представить. Но он будет допрашивать нашего истеричного друга. Ты понимаешь, что надо говорить, кретин?
– Что в пятницу все было нормально, – промямлил банкир.
– Молодец. Правильно. Люди работали, никакой дыры в полу не было. Если спросит про дыру, конечно. Веди себя как обычно… Кстати, а сколько их тут должно быть?
– Четверо, – сказал банкир.
Глава 7
Приехала группа молодых мужчин, которая привезла с собой четырех полуголых девиц, в роде занятий которых ни у кого не могло возникнуть сомнений. Группа с шумом проследовала к дому, и Олег, явно услышав их приближение, вышел встретить их на улицу. За ним появились Вася с Артемом и еще какой-то парень, имени которого я не знала. Парни хлопали девиц по попам (больше всех старался Вася), щипали, девицы громко визжали. Я сделала несколько фотографий, чтобы запечатлеть всех.
Больше никого ждать не стали. Компания уселась за стол. Мне было слышно, как двигают стулья, народ громко переговаривался, потом зазвенела посуда и бокалы. Пошли тосты. Как я понимала, самое интересное начнется, когда народ напьется – как и обычно у русских. Анька на мальчишниках никогда не бывала, только на русских свадьбах, но предполагала, что будут устраиваться какие-то игры, суть которых я как иностранка не пойму при всем желании. Анька тоже может не понять. Но есть ее папа, который бывал не на одном мальчишнике, он разъяснит.
Поскольку я выполняла задание редакции, то попросила подругу привести примеры игр на русских свадьбах. Про традицию воровать невесту я знала, но Анька за годы жизни в России участвовала в свадебных пятнашках на раздевание, казаках-разбойниках (команда жениха против команды невесты), а также в игре под названием «Море волнуется раз», в которой требуется замирать на месте, изображая указанную ведущим фигуру. Последняя игра, по мнению Аньки, была самой забавной. Правда, она же порой оказывается и самой кровавой. На одной свадьбе пьяные гости изображали невесту, жениха, тещу, свекровь, деверя, золовку и прочих родственников (в своем понимании), после чего началась дикая драка семья на семью. Если же изображать львов, медведей, зайчиков (только, упаси боже, не козлов!), чиновника, катающегося в машине с вибромассажем за деньги народа, может получиться очень весело. Только все сначала должны напиться.
Как я понимала, за этим дело не станет. Народ внизу пил и орал (до песен пока не дошло), я быстренько сочиняла статью для «Зарубежного репортера» – описывала особняк богатого русского в пригороде Петербурга. Особняки русских в пригородах Лондона отличаются от этого. По крайней мере запущенных (хоть и художественно) садов там нет (или я про них пока не слышала). В статью я вставила часть интервью с одним русским, которое брала незадолго до отъезда во Францию, откуда меня, можно сказать, насильственным путем переправили в Россию.
Тот русский купил в предместьях Лондона трехэтажный особняк. Дети у него выросли, сын сам купил себе квартиру в Лондоне, дочь вышла замуж за англичанина и переехала к нему, то есть жить с отцом оба отпрыска не собирались. А жена его находилась в элитной психушке и, вероятно, останется там до конца жизни. Я спросила, зачем мужчине особняк из двадцати двух комнат. Неужели было мало предыдущего дома? Или он думает снова жениться и заводить детей?
О подобном он не думал (хотя юные дамы при нем постоянно присутствовали). Мне тот человек сказал, что ни я, ни кто-то другой (не только из англичан, но и из русских), не живший в бараке на сорок две семьи, его не поймет. «Удобства», имевшиеся в бараке, он даже не стал мне описывать, считая, что все равно не пойму. У их семьи была десятиметровая комната. Он родился в том самом бараке в Кронштадте и прожил там до шестнадцати лет. Потом его всю жизнь (теперь мужчине пятьдесят четыре) подгоняло страстное желание вырваться из нищеты и никогда больше ее не знать. Он вообще-то хотел купить дом ровно из сорока двух комнат, но не нашел. То есть можно было бы, конечно, еще поискать, но ему понравился этот особнячок. Он испытывает ни с чем не сравнимое удовольствие, гуляя по всем трем этажам в одиночестве и понимая, что в комнатах никто не живет, кроме него одного! Кстати, вырвался из того барака он один. Все остальные или спились, или отправились в места не столь отдаленные.
Я переслала статью шефу, написала еще одно электронное письмо Джону с рассказом о происходящем, стерла следы своего пользования компьютером и снова приложила бинокль к глазам. Слава питерскому лету! Как хорошо, что тут сейчас так поздно темнеет и все видно!
По саду (или это парк?) украдкой перемещались мужские фигуры. Так, с этой стороны две… И с той две… Я сделала два снимка, хотя, конечно, на них многое рассмотреть не удастся, несмотря на развитие современной техники.
Я решила, что мне нужно срочно пройти в башню, чтобы иметь возможность осматривать происходящее со всех сторон дома. Надеюсь, Олег не будет меня искать? До горячего еще далеко, да и не отпустят виновника торжества – иначе меня придется демонстрировать всем, чего Олег явно не хочет.
В башне я не стала высовываться из окна, наоборот, пристроилась у кирпичной перемычки, чтобы не привлекать внимания – если кому-то из четверых типов взбредет в голову смотреть вверх на окна.
Четыре типа, как я поняла, без труда вошли на территорию – сегодня калитка не запиралась. Ворота не открывали, и все машины оставались стоять на дороге. Парковку, про которую говорил Вася, я из башни рассмотрела. Она была рассчитана машин на шесть, органично вписывалась в дизайн и располагалась среди сосен. Парковка не была заасфальтирована, и там стояла всего одна машина, вероятно, Олега.
Мне показалось странным отсутствие бассейна. Рядом с английским особняком такого размера и на такой территории он обязательно был бы, хотя мои родные острова и расположены не в тропиках. Зато недалеко от парковки располагался теннисный корт. Имелся и маленький пруд, явно естественного происхождения, но для купания он явно не подходил. И никаких статуй, кроме тех двух, фонтанирующих. А ведь Анька говорила, что в России разбогатевшие господа просто обожают статуи.
И вообще дизайн территории представлялся мне странным. Пусть «запланированная неухоженность» – находка дизайнера или писк моды. Но тогда уж оформи всю территорию в таком стиле. Однако буйная растительность наблюдалась лишь на участке от калитки до дома, с другой же стороны все представлялось ухоженным, и здесь естественным образом рос лес. Но, возможно, я просто чего-то не понимаю.
Двое типов из проникших на территорию украдкой приблизились к машине. Я навела на них бинокль. Как хорошо, что у него такое увеличение – как минимум сорокакратное. Вероятно, он рассчитан как раз на осмотр всей территории.
Я замерла на месте, узнав этих типов – головорезы, как я их называла, Николая Бодряну, гражданина США русско-румынского происхождения (мать русская, отец румын).
Николай Бодряну представлялся потомком графа Дракулы и изображал из себя колдуна. Он ездил по разным странам, проводил сеансы, собирая полные залы, и вел индивидуальный прием граждан. Надо отдать ему должное: он был великолепным оратором и несомненно обладал харизмой. Я не исключала и какие-то гипнотические способности. Во всяком случае после его индивидуальных приемов к женам возвращались сбежавшие мужья.
Бодряну колдовал в США, Англии и нескольких странах континентальной Европы. Значит, теперь добрался и до России.
Но Николай Бодряну был также и крупным коллекционером-библиофилом – собирал редкие и ценные книги, в основном как-то связанные с магией и колдовством. Как я понимаю, один вид подобных книг производил на излишне эмоциональных дамочек большое впечатление. Одна женщина, у которой я брала интервью, сообщила мне, что своими глазами видела, как на страницах книги вдруг выступила кровь. Другая видела, как книга «плакала». Бодряну также использовал заговоры из них – на своих сеансах он давал четкие ссылки.
Мой шеф, главный редактор «Зарубежного репортера», тоже собирает старинные книги и неоднократно пересекался с Бодряну на различных аукционах. Бодряну несколько раз увел из-под носа шефа книги, которые тот хотел купить, – предлагал за них запредельные суммы, которые шеф никак себе позволить не мог. Эти цены превосходили все разумные границы.
Когда Бодряну появился в Англии, наша газета решила провести журналистское расследование, и на дело были отряжены несколько репортеров. Во-первых, мы хотели разобраться с темной личностью Бодряну, о прошлом которого нигде ничего не удалось найти, во-вторых, отомстить за шефа.
Я брала интервью у нескольких английских дам, обращавшихся к Бодряну, – как тех, кому он помог, так и тех, кому он не помог. И выяснила: после получения заказа на возврат мужа (или еще какого-то) он брал тайм-аут на пару дней, а потом давал ответ – берется за дело или не берется. Возможно, время требовалось ему для того, чтобы разобраться, получится путем запугивания вернуть мужа или заставить парня жениться. Деньги он брал только по результату.
На женщин Бодряну производил неизгладимое впечатление – демоническая внешность, высокий рост, убедительная речь. Никто из «привороженных» не согласился поговорить ни с кем из наших журналистов. Более того, даже при обращении к ним журналистов мужчины явно испытывали ужас. Это вызвало у нас еще больше подозрений. Мы с коллегами решили, что дело тут не в магии, а в «сотрудниках» Бодряну, осуществлявших «приворот» именно методами запугивания.
Судя по его официальной биографии, которую наша газета раздобыла при помощи дружественных спецслужб, родился Николай Бодряну в 1947 году в России, в одном из лагерей ГУЛАГа у русской дамы аристократического происхождения и румынского военнопленного. Подтвердить или опровергнуть данную информацию через знакомых в России мне не удалось, но человек, с которым я советовалась, высказал сомнение в возможности встречи русской аристократки с румынским военнопленным в одном из лагерей. Хотя…
Допустим, что они встретились и смогли зачать ребенка. Но как им разрешили выехать из СССР? В школу Николай Бодряну пошел уже в Румынии, потом работал на заводе, где делал лампочки, затем эмигрировал в США. Родители к тому времени уже умерли.
Наши спецслужбы точно знали о контактах Бодряну с русским КГБ – в период существования СССР. Эти контакты были зафиксированы. Имелась информация и об обращении к нему лично Андропова, однако причина неизвестна. По всей вероятности, именно сотрудники русской госбезопасности помогли своему агенту покинуть Румынию перед крахом диктатуры Чаушеску.
Но чем был столь ценен простой рабочий с лампового завода? Конечно, работа могла служить прикрытием, но для чего?
К сожалению журналистов «Зарубежного репортера», наши спецслужбы Николай Бодряну не очень интересовал – ни в годы советской власти, ни теперь, поэтому информацию о нем собирали постольку-поскольку, как об одном из многочисленных агентов КГБ в различных странах. В Англии он в советские времена не бывал никогда и впервые появился у нас лишь года два назад. Потом стал приезжать с завидной регулярностью, но опять же не творил ничего, что могло бы заинтересовать спецслужбы. Конечно, его проверили, но по сравнению с русскими, наводнившими Англию в последние годы, Николая Бодряну можно было считать белым и пушистым. Никто из англичан по поводу него в полицию не обращался. Ни по какому поводу.
В США он жил в тщательно охраняемом поместье, куда никого из журналистов или клиентов не пускал. У него работали только эмигранты из Румынии. О своем родстве с графом Дракулой он стал заявлять, только перебравшись в США. С чего вдруг Бодряну решил объявить себя потомком именно пресловутого графа, тоже неизвестно. Хотя среди кого только не находят предков расплодившиеся в последние годы многочисленные колдуны как в России, так и у нас в Англии (правда, у нас больше астрологов). Но в имидж Бодряну происхождение от графа Дракулы вписывалось прекрасно, возможно, тут поработал толковый пиарщик.
Правда, известно, что Нику Чаушеску, младшего сына диктатора, румыны прозвали Дракулито (и было за что). Может, Бодряну являлся родственником семьи Чаушеску? И биография с рождением в русском ГУЛАГе – миф? Но как ни копали наши журналисты, прояснить это не смогли.
Откуда у Бодряну появился капитал для покупки редких книг, тоже непонятно.
Наши репортеры узнали суммы гонораров Бодряну за оказание колдовских услуг (Англия – не Россия, у нас все нужно указывать точно). Подсчитав количество клиентов за последний год в разных странах и умножив на сумму гонорара, мы пришли к выводу, что этих денег с лихвой хватает для покрытия личных расходов и на содержание обслуги, но никак не на покупку редких книг по заоблачным ценам.
Откуда у Бодряну такие деньги, мы так и не смогли выяснить. Может, золото партии, русской или румынской, успел прихватизировать?
Правда, одна статейка в «Зарубежном репортере» все-таки появилась. Ее писала не я, я только предоставила коллеге материалы своих интервью. Статья называлась «Он тоже хочет попить английской крови?». Это был намек на путешествие графа Дракулы, героя романа Б. Стокера, на Британские острова. В романе Дракула попил крови молодого лондонского юриста Джонатана Харкера, приехавшего в его замок в Трансильвании (теперь – территория Румынии), и она ему так понравилась, что граф отправился пить кровь знакомых Харкера.
Журналистка, написавшая статью, проводила параллели, называя «питьем английской крови» вытягивание колдуном денег из доверчивых дамочек. А примерно через месяц после выхода статьи, когда Бодряну с помощниками уже покинул территорию Великобритании, журналистка умерла от остановки сердца. Она никогда не жаловалась на сердце, и причину его остановки патологоанатомы определить не смогли. Была признана смерть от естественных причин.
Но осадок остался. По крайней мере у наших журналистов и у шефа, который давно точил зуб на Бодряну.
Значит, теперь колдун-книголюб объявился в России? Надо снова порыться в Интернете. Бодряну всегда приезжает официально, дает интервью, потом проводит сеансы для большого количества людей. Русскую прессу я в этот приезд пока не читала – в квартире Артема газеты отсутствовали, а Аньку я не догадалась попросить их принести. В выделенном мне сейчас кабинете в особняке их тоже не было.
Но вначале нужно попытаться выяснить, что делают помощники Бодряну. Они сейчас займут посты для наблюдения? Если да, то я срочно побегу к компьютеру.
В Англии его постоянно сопровождали два типа жуткого вида, которых я теперь и увидела рыскающими по территории вокруг особняка, где находилась. Их рожи я запомнила навсегда… Другие же помощники Бодряну в Англии не высовывались.
А сам Бодряну случайно не появится на мальчишнике?
Я рванула назад в выделенный мне кабинет, чтобы порыться в русском Интернете. Однако не успела – пришлось срочно менять страницу на первый попавшийся сайт английских лесбиянок. Потому что по лестнице шумно поднимался Вася, заявлявший во всеуслышание, что будет учить Каллиопу петь русские песни. Олег с Артемом пытались его остановить. Снизу слышались невнятные мужские и женские вопли.
– Говори, куда ты ее дел! – орал Вася. – Иначе все здесь перерою! Тебе она не понравилась, значит, я ее назад заберу! Будет петь в подземном переходе с протянутой рукой, содержание свое отрабатывать. Знаешь, как цыгане инвалидов работать заставляют? А Каллиопа будет работать на меня. Посмотрим, сколько за день собрать сможет!
Что ответил Олег, я не разобрала.
– А давай поспорим! – не унимался Вася. – Ну, сколько, по-твоему, Каллиопа в переходе к Гостиному Двору соберет?
– Здесь, – вместо ответа сказал Васе Олег и распахнул дверь в кабинет.
Я отвернулась от компьютера и изобразила на лице идиотскую улыбку.
– Ишь ты, она и Интернетом пользоваться умеет! – воскликнул Вася.
– У них все умеют, – сказал Олег и спросил у меня, не хочу ли я еще чего-нибудь съесть или выпить.
Я вежливо поблагодарила и ответила, что чуть позже. Сильно пьяный Вася, от которого разило алкоголем и чесноком, тем временем уставился на экран.
– Каллиопа, чего ты в России смотришь английский сайт? У нас своих, что ли, лесбиянок нет?
– У нас же на русском все, – вставил хмурый Артем, – а она по-русски знает только «ваше змееродие» и… то, чему ее Клавдия Степановна научила.
Я произнесла вслух то, чему меня научила Клавдия Степановна – глядя на Васю.
– А ты…! – воскликнул Вася. – Двенадцать часов подряд будешь у меня петь в подземном переходе за такое! Компенсацию мне собирать, за моральный ущерб! – Он повернулся к Олегу. – Точно, забираю ее у тебя! Ее воспитывать надо, а то распоясалась в своей Европе. Никакого уважения к мужчинам! Там бабы вообще распустились, над нашим братом издеваются. Мужик по заднице шлепнет – так они вместо того, чтобы радоваться, что на них внимание обратили, иск подают за сексуальные домогательства!
– Только, пожалуйста, не надо шлепать ее по заднице в моем доме, – сказал Олег.
– А это не твой дом! – пьяно заржал Вася.
«Так, очень интересно…» – подумала я. С последним заявлением следовало разобраться.
– Тем не менее не здесь, – ледяным тоном сказал Олег. – Лучше поучи ее петь русские песни.
Кажется, Олег решил выбрать из двух зол меньшее.
Вася принялся объяснять мне задачу на английском, правда, пока без упоминания подземного перехода. Я выразила желание научиться русским песням. Просто мне стало интересно, что он предложит разучить. Признаться, я ожидала или чего-то блатного, или садистские стишки, но никак не по-детски трогательного:
- Мишка косолапый по лесу идет,
- Шишки собирает, в сумочку кладет.
Может, у Васи маленький ребенок, и он поэтому знает такие песенки? Я честно разучила. Олег немного послушал и собрался уходить, предупредив Васю, чтобы меня не шлепал, не щипал и тем более не вздумал… Олег не договорил, потому что Вася откровенно обиделся.
– Как ты мог подумать, что я позарюсь на такую чувырлу, когда внизу есть четыре нормальные девки? И позвонить в любую минуту можно, чтобы и еще приехали?
Артем с угрюмым видом открыл мини-бар, извлек бутылку виски, свинтил крышку и отхлебнул прямо из горла.
– Вы не особо тут… – Олег с опаской поглядел на Артема и мини-бар.
– Успокойся, Олег, – сказал Артем. – Иди к гостям, я прослежу за Васькой. Я понял, что мы, конечно, сглупили, притащив девчонку в Питер. Ладно бы просто Ленку в Париже оставили… Ленка – наша баба. И вообще она с такой мамашей нигде не пропадет. Но я не представляю, что теперь делать с этой… – он бросил взгляд на меня.
– Не понимаю, что вы из-за ерунды заморачиваетесь?! – отвернулся от меня Вася.
– Вовсе не ерунда, – покачал головой Артем.
Олег кивнул.
– Она – британская подданная, – заметил Олег. – Мы вообще не знаем, кто она, из какой семьи. Может, ее уже ищут – или родственники, или подруги-лесбиянки, или я не знаю кто!
– И ее видела Клавдия Степановна! В моей квартире! – истерично выкрикнул Артем. – И еще бабки-общественницы с моей лестницы, которые выбрали именно вчерашний день для сбора денег на домофон! С тебя-то, как всегда, все как с гуся вода!
– Просто я ни из-за чего не заморачиваюсь, – заявил Вася. – В особенности из-за ерунды. Ты волнуешься, Артем, что она была в твоей квартире? Ты волнуешься, Олег, что она была в этом доме? Так ведь девчонка их отродясь не найдет! Завтра же с утра я ее поставлю в подземном переходе с вещами, чтобы на обратный билет себе зарабатывала, а там уж – что у нее на роду написано. Заберут в милицию – пусть милиция разбирается, как ее обратно в Европу отправить. Хотя наша милиция скорее всего сдаст в консульство. Вот пусть тогда в своем консульстве и объясняет, как попала в Россию. Ее еще могут в тюрьму посадить, чтобы не повадно было по чужим странам без визы шляться. И будет сидеть, а не по международным конференциям геев и лесбиянок разъезжать. В тюрьме, может, нормальным человеком станет. В воспитательных целях лучше бы ей, конечно, в нашей, а не в английской почалиться… Но, наверное, в обезьянник все-таки попадет, пока менты с ней разберутся. Тоже неплохо. Для нее будет хорошая школа жизни.
Читать бесплатно другие книги:
