Леди-жрица Тройнич Яна

Я улыбнулась в ответ. Ирин не знает главного: своей бурной деятельностью я заглушаю тоску и боль.

Вечером я забралась в постель и с наслаждением вытянула ноги. Приятно иногда расслабиться, а не мчаться сломя голову проверять, привезли ли камень, бревна, приступили ли к работе. Опять вспомнила сына. Захотелось обнять его, прижать к себе. Но к Эйнэру я Клода не ревновала. Так и должно быть, сыну следует любить своего отца.

Я лежала и вспоминала свою прежнюю жизнь, как вдруг услышала знакомые слова:

Звучали они необычно ласково и призывно. Так, что у меня сжалось сердце. Я прошептала:

– Эйнэр, не надо…

И подумала, какая же была дура, когда в ответ орала: «Старый муж, грозный муж…», стараясь задеть Эйнэра как можно больнее. Потом положила подушку на голову и приказала:

– Спать.

Утро встретило меня пением птиц и ласковыми лучами солнца. Мрачные мысли ушли. Ко мне примчался Крис, и мы вместе навестили дочурку Регины, а потом прокатились на лошадях. Хохотали, гонялись друг за другом. Мне казалось, что я и сама помолодела в обществе мальчишки. Возвращались, довольные друг другом, нашими конями и отличным утром. Во двор влетели на всем скаку, радостные и возбужденные. Я хотела остановить коня у крыльца, но от изумления так натянула вожжи, что он встал на дыбы и чуть не сбросил меня. Навстречу бежал… Клод. Не помню, как оказалась в его объятиях. Только и могла как можно крепче прижаться к его груди и повторять:

– Мальчик мой, любимый, как я счастлива, что вижу тебя!

Наконец я заметила Эйнэра и подошла к нему. Взглянула в глаза:

– Спасибо, никогда не забуду.

Повелитель вздохнул, обнял меня и погладил по волосам:

– Мы скучаем по тебе.

– Не надо, Эйнэр.

Я отошла от него и снова прижалась к сыну. Взглянула на Ирин: у гордой красавицы на ресницах блестели слезы. В это время к нам шагнули еще двое, на которых на радостях я даже не братила внимания:

– Олтэр! Милор!

Сегодня у меня был явно счастливый день.

Клода я не отпускала от себя ни на шаг. Даже мелькнула мысль: могла бы из-за сына забыть о былом и вернуться к Эйнэру? Мальчик переживает из-за того, что мы расстались. Но я нашла отговорку: Клод все равно не живет в Диаре. Он в основном проводит время в мире, в котором собирается стать правителем.

Князья все время подчеркивали, будто бы совершенно случайно навестили Ирин. Но я не верила. Наверняка эльфийка сообщила брату, что я у нее. Но я была только благодарна ей за это. Ведь смогла встретиться с сыном.

Однако в каждой бочке меда обязательно обнаружится и ложка дегтя. В данном случае ее заменил мой болтливый язык. Я умудрилась брякнуть:

– Ирин, вас с Мэттом Ксюха очень просит прибыть на свадьбу Энн.

Наступила тишина. Я опомнилась: говорить об этом при Олтэре явно не следовало. Лицо князя перекосила гримаса. Я готова была сама отрезать себе язык. Вскоре мой друг что-то тихо сказал Эйнэру и покинул нашу компанию. Я пробормотала:

– Не подумала, что так его расстрою.

Повелитель хмыкнул:

– Это ваш вечный недостаток, леди: думать позже.

Я хотела обидеться на Эйнэра, но времени не было: бросилась из дома, чтобы догнать князя. Но увидела, образно говоря, лишь мелькнувший в вышине хвост его дракона. И выругалась: до чего же мужчины желают казаться независимыми и сильными. Мог бы со мной поговорить откровенно. Я бы и с Ксюхиной дочкой беседовала по-другому, если бы была уверена в чувствах князя.

Услышала за спиной шаги и обернулась:

– Не переживай, Елка. Все образуется.

– Как? Энн выходит замуж.

– Но еще ведь не вышла. – По губам повелителя скользнула загадочная усмешка.

Я вспыхнула:

– Да ну вас всех.

Мы некоторое время молча стояли рядом:

– И как тебе наш мальчик? Изменился?

– Эйнэр, я всегда считала, что он даже красивее, чем ты.

Повелитель с горечью произнес:

– Но не красивей, чем Кэрол? Поэтому ты и променяла нас на него?

Я рассердилась:

– Не говори глупостей. Не ты ли первый променял меня на рыжую? Да и Кэрола я встретила много раньше, чем тебя.

Эйнэр пристально посмотрел мне в глаза:

– Елка, меня уже долго мучает один вопрос. Ответишь?

– Конечно.

– Если бы Кэрол появился до того, как я тебе изменил, ты бы меня бросила ради него?

Я замерла: не в бровь, а в глаз. Не хотела бы быть поставленной перед таким выбором. Потом твердо взглянула на эльфа:

– Нет. На предательство я не способна. Скорее, постаралась бы заглушить свои чувства. Но предательства в других я тоже не прощаю.

Взгляд повелителя стал беспомощным и печальным:

– Как ни странно, я тебе верю. Всегда знал, что его ты любишь сильнее. Хотя тешил себя надеждой, что мертвого любить проще, чем живого. Елка, несмотря ни на что, я тебя люблю. Диар – твоя родина. И двери моего дома всегда открыты перед тобой… Ну а теперь пойдем обратно.

Разговор расстроил меня, но я не хотела, чтобы кто-нибудь об этом догадался. В комнату вошла уже полностью спокойной. Прямо с порога Эйнэр объявил, что пора улетать. Я на ватных ногах шагнула к Клоду, ничего не видя перед собой. Несколько раз судорожно вздохнула, затем расцеловала моего мальчика в щеки:

– Я навещу тебя. Да и ты можешь прилетать, когда будет время.

Неожиданно в голову пришла одна мысль:

– Эйнэр, Клод, собирайтесь на свадьбу к Энн. Клод, вы с ней в детстве были как брат с сестрой. Она обрадуется.

Эйнэр буркнул:

– Если еще эта свадьба состоится.

В тот миг я думала только о себе и сыне и не придала значения словам повелителя. Шагнула к бывшему супругу и поцеловала:

– Прости за все.

Губы эльфа дрогнули, и он поспешил отвести глаза. Снова сказал:

– Буду ждать.

Затем я подошла к графу Милору:

– Как жаль, что было так мало времени…

Он поцеловал мою руку:

– Надеюсь, оно еще у нас появится.

Драконы взмыли в небо. Несколько секунд, и их не стало видно. Я не удержалась и заплакала. Ирин обняла меня и утешала, как могла. Мэтт произнес:

– Елка, я думал, что знаю женщин. Но ты – настоящая загадка. Чего тебе не хватает в повелителе? Красив, умен, влюблен в тебя без памяти.

Я беспомощно поглядела на подругу. И правда, почему именно Кэрол, а не Эйнэр или Трайс? Я вдруг почувствовала сильную руку на своей талии, перед глазами встал цветущий луг, покрытый тысячами ромашек. В голове мелькнули стихи:

Так ли я равнодушна к Эйнэру, как хочу показать?

Как меня ни упрашивали, дольше гостить у хозяев я не стала и вскоре покинула имение Мэтта.

Прошло несколько дней. Я так замоталась со стройкой, что чуть не забыла про свадьбу Энн. Позвала Регину:

– Давай слетаем к Ксюхе. Возможно, следует чем-нибудь помочь. Такие торжества – дело хлопотное.

Регина явно не горела желанием туда отправляться. Всегда знала, что она не жалует мою подругу, но старалась не обращать на это внимания. Как говорится, им вместе «не детей крестить». Но тут моя золотая показала почти человеческий характер. Упиралась и отказывалась изо всех сил. Даже пыталась сослаться на то, что у нее заболело крыло. Я возмутилась:

– Регина, чувствую, ты чего-то недоговариваешь. Прекрати вилять.

Драконица вздохнула:

– Полетишь – будешь крайней. Лучше подождать.

Я ничего не поняла, но решила, что отправиться к Ксюхе нужно. Там явно что-то случилось.

Опустилась во двор замка бывшего короля и была поражена какой-то гнетущей атмосферой. Слуги отводили взгляд и явно не хотели ничего объяснять. Воображение уже рисовало черт знает что. Я влетела в комнату Ксюхи. Подруга сидела с заплаканным лицом. Я бросилась к ней:

– Родная, что случилось?

Она взглянула на меня и тут же окатила потоком брани. В чем она меня только не обвиняла!

– Я-то думала, с чего это моя доча так успокоилась после разговора с тобой? А ты, вертихвостка, просто уговорила ее бежать с белобрысым. Да чтоб я… Да чтоб тебя…

Из потока слов я сумела понять, что девчонка удрала с Олтэром. Видно, Эйнэр «дал добро» князю на этот шаг. Но что теперь поделаешь? Я рявкнула:

– Хватит! Чем тебе плох Олтэр, в конце концов? Красив, богат, любит твою дочку. Не тащил же он ее силой. Наверняка сама на шею дракона забралась. И не ори на меня. Как могла, я ее отговаривала. – Не переживай, никто Энн в обиду не даст. Ни Эйнэр, ни Ирин. Да и сама, если захочешь, сможешь побывать в Диаре.

Наконец Ксюха перестала ругаться, только жалобно причитала:

– Донюшка моя… Я с нее пылинки сдувала…

Я опять разозлилась:

– Вот и досдувалась. И не хнычь больше: увезли ее не разбойники и не пираты.

Я подошла к подруге и прижалась к ее плечу: все-таки она самый родной для меня человек в этом мире.

– Клод тоже выбрал свой путь. Покинул и меня, и Эйнэра. – Я заревела: – И даже невесту сам себе нашел…

Когда к нам вошел лорд Дариан, мы с Ксюхой сидели, обнявшись, и рыдали в два голоса. Потом утешились, решив слетать в Диар и устроить Олтэру с Энн хорошую трепку. Ксюха пообещала:

– У этого белобрысого все лохмы повыдергаю.

Я представила мощную фигуру Ксюхи среди худеньких стройных эльфов и даже перестала рыдать. На это зрелище стоит взглянуть. Радостно посоветовала:

– И возьми с собой скалку.

Подумала, что неплохо было бы отходить и Эйнэра: знал ведь, но ничего не сказал.

Вернулась я в Замок Драконов в не слишком хорошем настроении. Может, и правильно, что дети сами выбирают свой путь, но почему-то обидно.

Теперь я вставала с рассветом, ложилась поздно ночью. Носилась между Замком Дракона, островом пиратов и имением Ирин. Навещала Трайса и Ксюху. Изредка посещал меня и Клод. Он никак не мог смириться с тем, что я покинула Эйнэра и Диар.

Старая крепость обновлялась. Дорожки парка расчищались, покрывались разноцветной галькой, газоны подстригали. Одно только место я запретила трогать. Часть крепостной стены, где я когда-то поджидала Кэрола и наблюдала за приближающимися кораблями. Каждый вечер, невзирая на погоду, я отправлялась на башню и проводила там два-три часа. Вглядывалась в речные просторы и мечтала о том, что появится Кэрол. Пусть даже для того, чтобы убить меня. И всегда я носила с собой злополучную записку, не расставаясь с ней ни на миг.

В один из дней я так же стояла на крепостной стене. Почему-то появилось предчувствие, что скоро увижу мужа. Может, я уже сошла с ума? Хотелось с кем-нибудь поговорить о моем лорде-пирате, но единственная, с кем могла поделиться переживаниями, отказывалась меня слушать.

– Елка, почему до тебя никак не дойдет, что он – уже не тот Кэрол, которого ты знала и любила когда-то? Лорд не мог столько лет жить среди отступников, убивать, грабить и не измениться.

Я знала, что Ирин говорит правду, но мне до этого не было никакого дела. Оперлась руками о каменную кладку и с напряжением смотрела на волны. Потом закрыла глаза, представляя, как из-за поворота реки показывается корабль, а на палубе стоит капитан и смотрит на меня в бинокль.

Я отчетливо все увидела, но реальность оказалась иной. Почувствовала, как вокруг моего тела со свистом обвился кожаный ремень. Рывок, и я оказалась на спине дракона. Сильные руки воина прижали меня к его телу, и мы взметнулись вверх. Я сразу же узнала Кэрола. Тут я бы не обозналась даже среди тысяч. Поэтому звать на помощь свою золотую не стала. Будь что будет. Но уже по обращению со мной было ясно, что хорошего ждать не приходится.

Вскоре мы опустились на землю. Кэрол снял шлем. Густые черные волосы трепал ветер, дующий с реки. Черный камзол обтягивал крепкие плечи, подчеркивая великолепную фигуру моего мужа. Стягивающий мои руки ремень он не снял.

– Леди, узнаете место, где мы впервые встретились?

Глаза лорда насмешливо сощурились, а на губах появилась горькая улыбка. Конечно, я узнала этот берег сразу. Но смотрела не по сторонам, а на обнаженный клинок, которого еще минуту назад не было в руке мужа. А у меня осталось только одно желание: броситься Кэролу на шею и обнять. Пусть даже в последний раз. Я так долго ждала.

Понадобилась вся моя выдержка, чтоб не закричать и не запаниковать.

– Кэрол, прежде чем что-либо предпринять, возьми письмо, спрятанное у меня на груди, и прочитай.

Лорд недоверчиво взглянул на меня, но протянул руку. В тот миг, когда он коснулся моего тела, губы его предательски дрогнули. Я с болью подумала: до какой же степени он уязвлен моим побегом.

Кэрол взглянул на записку, и глаза его сверкнули бешенством, яркая краска залила лицо:

– Ты посмела вновь показать мне это?

Клинок мелькнул в воздухе. Я чудом смогла оттолкнуться ногами и откатиться в сторону. Закричала:

– Ты – дурак, лорд-пират! Разуй глаза и прочитай как следует.

Супруг с удивлением взглянул на меня. К счастью, разум стал преобладать. Он внимательно прочитал письмо, подумал, прочитал еще раз. Я решила не доводить до греха и быстро заговорила:

– Не ты ли всегда смеялся, что в слове из трех букв я делаю пять ошибок? Забыл, что я умею говорить и читать на вашем языке, а вот письменность мне никак не дается?

Лорд стал белее полотна:

– Елка, кто это сделал? И что тогда означал твой побег?

Ну наконец-то. Я устало вздохнула. Появилось чувство, будто сбросила стопудовую гирю.

– Сначала развяжи меня.

Он поднял клинок, я зажмурила глаза. И почувствовала, как ремни скользнули с рук.

– Так кто?

– Хранители книги, жрецы. Те, из-за кого мне пришлось уйти.

Я кратко рассказала, как стала жрицей любви. И даже испугалась: никогда не видела мужа в такой ярости.

– Я их уничтожу! Они заплатят.

Я вздрогнула, вспомнив картину в тронном зале:

– Не придется, Кэрол. Я сделала все сама. Ни одного не осталось в живых.

Кэрол шагнул ко мне и обнял:

– Я горжусь тобой, Елка.

А мне от таких слов стало как-то нехорошо. Гордятся красотой жен, добрым характером, талантом быть хорошей хозяйкой. Но умением убивать?!! У меня свело скулы. Тут я почувствовала его руки на своем теле, его дыхание на своем лице, его губы на своих… И забыла обо всем на свете.

– Кэрол, дорогой, любимый. Если бы ты только знал, как я о тебе скучала. Как мечтала об этом мгновении. Дай слово, что отныне мы будем вместе. Теперь я никогда не покину тебя и не отпущу никуда.

Я счастливо рассмеялась и вдруг заметила, что говорю я одна. Кэрол молчит и хмурится. Я заглянула в его глаза и увидела боль и тоску. Внезапно он опустил руки и отодвинулся от меня:

– Замолчи, Елка, не мучай меня.

Я не поняла этих слов и с недоумением взглянула на мужа. Большой сильный мужчина уткнулся лицом в мое плечо. Мне показалось, что он плачет.

– Елка, мы должны расстаться. И теперь – уже навсегда.

Перед глазами все потемнело. Я качнулась, теряя равновесие. Кэрол подхватил меня.

– Ты полюбил другую?

– Что ты, Елка. Если бы и хотел, то не смог. В моем сердце всегда была только ты.

Чуть-чуть стало легче. Главное – любит. С остальным разберемся. Я с облегчением вздохнула:

– Другое неважно.

– Увы. Не так все просто. Я не имею права погубить ни тебя, ни твой мир. А если нарушу клятву, так и будет. Выслушай меня.

Я пыталась слушать, но получалось плохо. Кэрол говорил, с трудом подбирая слова:

– Когда я обнаружил твою записку, то пришел в ярость. Хотел уничтожить остров и никогда больше не появляться там, чтобы ничто не напоминало о тебе. Я вернулся к отступникам, которых лишь недавно собирался покинуть. И поклялся перед главной святыней этого народа, что отныне буду жить только ради битв, мести и разрушений. Целиком и полностью посвящу себя служению богу войны. Нарушение этой клятвы карается смертью. Уничтожают не только самого воина, всех его родственников и бойцов отряда, но и мир, откуда он родом.

Чем горячее звучала речь лорда, тем тоскливее становилось на душе у меня. Мы оба умудрились попасться в одни и те же сети. Нет, любить Кэрола я меньше не стала. Но что теперь делать? Если бы это касалось только нас, то мы, не задумываясь, могли бы умереть. Но… Я взглянула на черного дракона. Представила, что вместе с нами погибнут и могучие животные. Нет, умереть никогда не поздно. Мало ли что еще может случиться?

Я посмотрела на перстень. Камень сиял ярким голубым светом. Мелькнула надежда. Может, отдать его Кэролу и изменить судьбу? Но как ни старалась, кольцо не пожелало покинуть мой палец.

Внезапно пришло иное решение.

– Регина! Позови Деймона и сделай так, чтобы он до утра не вернулся.

Моя золотая вздохнула:

– Ну и фантазии у тебя. Хорошо, попробую.

По тому, как быстро взмыл в небо дракон Кэрола, я поняла, что особенно стараться Регине не пришлось.

Лорд бросил удивленный взгляд на улетающего зверя.

– Кэрол, его позвала Регина. Ты же не станешь возражать, если он взглянет на малышку.

Я смотрела на мужа и понимала, что делаю все правильно. Давно хотела иметь ребенка от Кэрола. Если уж не смогу остаться рядом с ним, то пусть у меня будет хотя бы его частичка. Ребенок в какой-то мере заменит мне любимого. Нашему сыну я смогу отдать свою любовь и нежность.

Шагнула к мужу и прижалась к его плечу. Он глухо произнес:

– Не надо, Елка.

И отодвинулся.

Я с горечью усмехнулась: пожалуй, не стоит так нахально навязываться человеку. Но никуда от меня он не денется.

– Хорошо, я пока искупаюсь. А ты покарауль, чтоб на меня не напали пираты.

Я начала медленно стягивать одежду, пока не осталась совсем без ничего. Лицо лорда покрылось красными пятнами. На лбу появилась испарина. Я нарочито медленно двинулась к воде. Оглянулась на лорда. Он стоял, сложив руки на груди, и не шевелился. Я удивилась такой стойкости, помня его страстную натуру. Призывно провела руками по телу. Кольцо вспыхнуло, и то место на груди, где была маленькая звездочка, пронзила боль.

А я ведь не только любящая женщина, но и жрица. И сейчас на небе моя небесная покровительница. Разве сможет кто-то устоять перед моим желанием?

Я нырнула в воду, а появилась на поверхности уже в объятиях Кэрола. И до самого рассвета он не вспоминал ни о клятвах, ни об отступниках. Мир существовал только для нас двоих. Мы почти не говорили. Да и о чем было говорить, если знали, что расстаемся навсегда. Когда небо прорезали первые лучи солнца, я попросила:

– Пообещай, что в Кэрдарии никогда не появится ни один твой воин.

Он кивнул:

– Обещаю.

– Кэрол, а что бы ты сказал, если после этой ночи у нас появился ребенок?

Он побледнел:

– Не шути такими вещами.

Потом добавил:

– Столько лет жили вместе, детей не было.

Я улыбнулась и ласково поцеловала своего лорда. Почему-то была уверена, что это все же случилось. Чуть позже мы стояли и наблюдали, как на землю опускаются наши драконы. Затем Кэрол улетел, а я сквозь слезы махала рукой и прощалась, как считала – навсегда. Только вера, что во мне зарождается новая жизнь, помогла справиться с горем.

Мы с Региной вернулись в Замок Драконов. Каждый день я ходила на крепостную стену и смотрела на реку. И через месяц точно знала, что ребенок появится. В этот день я позвала строителей и велела построить красивую беседку, к которой вела широкая каменная лестница.

Потом нанесла визит Трайсу. Жадно вглядывалась в его черты. Правитель даже пошутил:

– Чем вызван такой интерес? Ты ведь не сводишь с меня глаз.

Я загадочно улыбнулась и промолчала. Не могла же объяснить, что смотрю на короля, а вижу Кэрола. Они выглядели почти как близнецы. Я даже перепутала их, увидев впервые. А сейчас старалась представить, каким будет мой сын.

Затем я отправилась к Ирин. Ей можно рассказать все. Эльфийка сразу же обратила внимание на мое приподнятое настроение. Я прошептала ей на ухо с таинственным видом:

– Жду ребенка.

Старалась даже мысленно не произнести имени Кэрола: пусть подруга помучается в догадках, кто же является отцом. Ирин пыталась выведать это то так, то сяк. Потом рассердилась:

– Елка, признавайся!

Когда я назвала имя, последовала немая сцена.

– Ирин, мне пришлось соблазнить собственного мужа.

Подруга прижала меня к себе:

– Теперь будешь под моим наблюдением!

Я сразу вспомнила, как она опекала меня перед рождением Клода, и испугалась. Нет уж, как-нибудь справлюсь сама.

Мир для меня засиял иными красками. Хотелось как можно скорее увидеть нового человека.

Однажды вечером, сидя у камина, я услышала голос моей золотой:

– Елка, к тебе гость.

Я поднялась, чтоб встретить прибывшего во дворе, но Эйнэр уже шагнул в комнату. Поцеловал меня в щеку:

– Я соскучился. Как ты себя чувствуешь?

Я с любопытством посмотрела на повелителя. Что-то новенькое, мой бывший интересуется моим здоровьем. И тут же покраснела. По тому взгляду, каким эльф окинул мою фигуру, поняла, что он все знает. Видимо, Ирин ему рассказала.

Эйнэр обнял меня и привлек к себе:

– Елка, поздравляю. Я рад за тебя.

И совсем тихо добавил:

– За нас.

В его голосе было столько тепла и нежности, что я чуть не захлюпала носом. Он усадил меня на диван рядом с собой:

– Думаю, тебе стоит вернуться в Диар. Тебе требуются забота и покой. И там ты будешь под охраной.

Он не сказал от кого. Но я поняла.

– Даю слово, что ни единым взглядом не покажу своих чувств к тебе. И не стану надоедать. На этот счет можешь быть совершенно спокойна.

Я во все глаза смотрела на Эйнэра: таким я его давно не видела. Меня пронзили нежность и признательность к этому мужчине. Захотелось побывать в своем бывшем дворце, прогуляться по разноцветным дорожкам парка, увидеть друзей, поговорить с Найритой… Я судорожно вздохнула, отгоняя эти мечты. Что будет, когда узнают, что у жены повелителя ребенок не от него?

– Спасибо, Эйнэр, я тебе очень благодарна, но это невозможно. Однако твои слова я буду помнить всегда. Ребенок – мой, и я сама стану воспитывать его.

Эйнэр вскочил и несколько раз прошелся взад-вперед по комнате:

– Может, ты уже и не помнишь, Елка, но я не забыл. Кэрол вырастил моего сына и любил как своего. Я у него в долгу и могу этот долг вернуть. Никто в Диаре не посмеет сказать дурного слова о тебе.

– Нет, Эйнэр, я останусь здесь, буду восстанавливать замки и воспитывать ребенка, пока он «не оперится». Но ты можешь навещать нас, когда захочешь.

– Пусть так. Тогда завтра мы прилетим вместе с Клодом.

Я вышла проводить повелителя на крыльцо. Он вдруг крепко обнял меня и прижал к себе:

– Моя маленькая гордая леди, я люблю тебя и буду ждать сколько потребуется.

Дракон Эйнэра стремительно взмыл в небо. Я провожала его взглядом, пока он не скрылся из виду. И вдруг почувствовала радость от того, что завтра снова увижу повелителя и своего сына Клода. Выращу наследника Кэрола, передам ему все земли отца и только тогда буду свободна.

К радости примешивалась и грусть. Я прошептала: