Никогда не слушайте Элис! Кёртин Джуди

Глава двенадцатая

Мы с Элис быстро позавтракали, но из-за стола ей уходить явно не хотелось. Я решила ей не потакать – я не собиралась сидеть рядом с бомбой, которая могла взорваться в любую минуту. Так что я предложила пойти в комнату, и Элис пришлось согласиться – если б она стала спорить, Вероника могла бы что-то заподозрить.

Мы сели играть в «Без паники»[1]. Элис оставила дверь в комнату открытой, чтобы мы слышали, что творится на кухне. Сперва все было как обычно – Джейми не слушался, хамил и капризничал. Я уже начала надеяться, что план Элис не сработает. Может, она по ошибке купила конфеты с натуральными красителями. А может, на Джейми действуют только зеленые или синие. Может, сегодня все же будет нормальный день.

Скоро я расслабилась и сосредоточилась на игре. У меня получалось лучше, чем у Элис, но она совсем не переживала, что я все время выигрываю. Она очень великодушная. Но стоило мне с головой уйти в игру, как я заметила, что звуки, доносившиеся из кухни, изменились. Джейми стал говорить громче, чаще вопил, а Вероника все больше сердилась.

К десяти часам Джейми уже носился по квартире. И это было страшно. Мы бросили игру. В таком шуме не получалось собраться с мыслями. Мы с Элис сидели рядышком на ее кровати и слушали. Я видела наши отражения в зеркале туалетного столика. У меня было такое лицо, словно мне явился призрак. А у Элис – словно она только что выиграла в лотерею.

Чуть позже к нам заглянула Вероника. Вид у нее был уставший и встревоженный.

– Ума не приложу, что сегодня на Джейми нашло. Он меня вообще не слушается. Не знаете, из-за чего он так себя ведет?

Элис пожала плечами и посмотрела в окно.

– Может, вчера было полнолуние?

Вероника сердито зыркнула на нее.

– Очень смешно, Элис. Давай-ка посерьезнее. Что мне с ним делать? Я уже все перепробовала, а мне скоро надо уйти.

Тут как раз по коридору прискакал Джейми, визжа и размахивая руками.

– Я самолет. Я самолет. Смотрите. Я самый большой и самый громкий самолет в мире. – Он остановился на секунду, набрал побольше воздуха и так заорал, что у меня в ушах зазвенело.

Вероника схватила его за руку и не отпускала. Но Джейми не переставал прыгать на месте, размахивая свободной рукой, и чуть не дал Веронике по носу. Мне показалось, ей хочется его ударить. Может, она бы и ударила, не будь меня там. Она смело приблизила свое лицо к лицу Джейми.

– Ты не самолет. Слышишь меня? Ты маленький мальчик, хотя должна сказать, сегодня ты ведешь себя как карапуз.

Тут Джейми вырвался из ее хватки и упал на четвереньки.

– Я карапуз. Я карапуз. Смотрите. Я накакал в подгузник вонючими коричневыми какашками. Уааа! Уааа! – Он быстро пополз по коридору в кухню и там продолжил истошно голосить. Загремели кастрюльки и сковородки, на секунду стало тихо, а затем снова начался крик.

Мне вдруг стало ужасно стыдно. Да, это Элис купила конфеты и скормила их брату, но я все видела и не остановила ее. Я тоже виновата. Надо было рассказать обо всем Веронике. Элис, наверное, на всю жизнь бы перестала со мной разговаривать, но все равно это был бы правильный поступок. Сейчас-то уже, конечно, поздно сознаваться. Что сделано, то сделано. Теперь надо просто сидеть и ждать, пока Джейми успокоится.

Вероника села на кровать Элис и спрятала лицо в ладонях.

– Что же мне с ним делать?

– Отправь его в сад, – предложила Элис с милой улыбкой.

Смелый ход. Впрочем, даже я понимала, что Джейми нельзя вести в сад, пока он так взвинчен. И Вероника, ясное дело, тоже.

– Как я его отправлю в сад? Он и так на испытательном сроке, после того как укусил одного малыша на прошлой неделе. И они все не могут простить ему, что он убил Робби Уильямса.

Я в ужасе посмотрела на Элис. Джейми, конечно, сорванец, но не настолько же. Она ухмыльнулась и сказала мне на ухо:

– Спокойно. Так звали золотую рыбку. Джейми спустил ее в унитаз.

Вероника снова зыркнула на нее.

– Это вышло случайно! А они там раздули из этого целую трагедию. Короче, если я отведу его в сад в таком состоянии, его точно исключат, и что мы будем делать? В другой сад его c такой репутацией не возьмут, и тогда мне в сентябре его ни в одну приличную школу не записать.

– Значит, придется ему сегодня дома посидеть, – заметила Элис с любезной улыбкой.

Вероника чуть не плакала.

– Сама знаю. Но мне надо уйти. Что же мне делать, Элис?

Мне опять стало жалко Веронику, но Элис только пожала плечами.

– Понятия не имею. Может, спросишь у папы? Ой, забыла, он с нами больше не живет. Вот я дура.

Я аж ахнула от такой наглости, но Вероника сделала вид, что ничего не слышала. Она вдруг просияла:

– Элис, будь лапочкой, присмотри за Джейми? Мне надо уйти всего на час.

Элис помотала головой.

– Извини, мам. Если воспитатели с ним не могут справиться, чего ты от меня ждешь? Мне всего двенадцать лет. Я бы хотела помочь, но не могу.

Вот ужас-то. С одной стороны, мне очень хотелось помочь Веронике, с другой стороны – я понимала, что тогда Элис на всю жизнь на меня обидится. Цена была слишком высока – особенно теперь, когда страшное дело сделано. Я закусила губу и промолчала.

Вероника грустно посмотрела на Элис.

– Элис, а что, если… – начала было она, но осеклась. И хорошо. Потому что я знала: что бы Вероника ни предложила, Элис бы не согласилась. Вероника тихонько вздохнула. – Не важно. Можешь хотя бы на пять минут его угомонить? Мне нужно позвонить.

Элис не ответила, и Вероника, воспользовавшись моментом, убежала к себе в комнату с телефоном.

Так в разгар каникул я оказалась заперта в крошечной квартирке, где мать шептала в телефонную трубку, сын катался по полу, визжа, пинаясь и швыряясь крышками от кастрюль, а дочь тайком пихала ему в рот очередную порцию конфет с вредными красителями – на тот случай, если действие первой дозы скоро закончится.

До самого вечера шел дождь – нешуточный ливень, который барабанил в окна, а затем ручьями разливался по стеклу, словно снаружи кто-то поливал дом из шланга. Мы вчетвером слонялись по квартире и действовали друг другу на нервы. Мне хотелось выйти погулять, заняться чем-нибудь – чем угодно, но Элис хотела просто сидеть в своей комнате – чем мы и занимались. Мы раз сто сыграли в «Без паники», но веселья от этого не прибавилось. Элис как-то притихла – думаю, даже она была потрясена тем, как Джейми разошелся после красных и оранжевых конфет. (Хотя не настолько потрясена, чтобы перестать его ими подкармливать.)

Главным событием дня стал ужин – картошка фри и пицца (снова). Но толку-то, к вечеру я уже так устала, что мне было не до еды. Я с радостью отправилась спать – наконец-то можно было отдохнуть и расслабиться. Я легла, закрыла глаза и постаралась не думать о прошедшем дне.

Элис по-прежнему моя лучшая подруга. И так будет всегда. Но, пожалуй, если ей удастся отвадить Нормана от этого семейства, она сделает ему громадное одолжение.

Глава тринадцатая

Когда я проснулась, Элис сидела в постели и смотрела на меня.

– Привет, Мэг.

– Привет, Эл.

Я боялась сказать еще что-нибудь. Не хотелось говорить о Джейми, Веронике, конфетах, Нормане и вообще обо всем, что было вчера.

– Знаешь что, Мэг? – сказала Элис, выдержав длинную паузу. – Думаю, мы заслужили выходной.

А я уже и не надеялась.

– Хочешь сказать… сегодня никаких тайных планов?

– Да, для разнообразия, – засмеялась она. – Я знаю, тебе тут не очень-то весело, и все из-за меня.

– А как же…

Она не дала мне договорить.

– Про маму с Норманом я подумаю завтра. Сегодня – гулять и развлекаться.

Я расплылась в улыбке и даже не знала, что сказать. Элис ухахатывалась, глядя на меня.

– Что будем делать? Выбирай сама, – предложила она.

Я не стала долго раздумывать, и через пару минут все было решено. Мы пойдем в соседний кинотеатр – на новый фильм, который мне ужасно хотелось посмотреть. А потом поедем в торговый центр и выпьем горячего шоколаду с густой пенкой и зефирками, о котором я уже столько дней мечтала.

Я выпрыгнула из постели и оделась во все самое лучшее. Нормальный день, нормальные развлечения – я просто умирала от предвкушения.

К половине одиннадцатого Вероника собрала Джейми в сад. Вид у парня был бледный и уставший. Вчера он не мог успокоиться до поздней ночи. Я, когда пыталась уснуть, слышала, как он скачет на кровати и изображает поезд. А теперь посмотрите на него. Кожа почти синяя, под глазами огромные черные круги – просто малыш-панда. И еще он был ненормально тихий. И хоть я этому радовалась, чувство было неприятное. Словно Элис на самом деле его отравила, а я ей в этом помогла.

Вероника тоже помалкивала. Мне было ее немножко жаль. В семье полный бардак – она, конечно, сама в этом виновата, но теперь она как будто и исправить ничего не могла. Она даже не спросила, что мы собираемся делать. Только сказала, чтобы вели себя хорошо (с Элис это не особо просто), и пошла отводить Джейми в сад.

Мы с Элис вернулись в комнату и включили музыку. Мы понимали, что Вероника, скорее всего, собирается встретиться с Норманом, поэтому я пыталась отвлечь Элис и болтала, не закрывая рта. Но она держалась молодцом, ни разу даже не упомянула Нормана. Говорила только о том, как мы сегодня оторвемся.

В двенадцать мы собрались выходить. Я суетилась и постоянно хихикала – со мной всегда так, когда я чем-то взволнована. Элис тоже здорово разошлась. Рассказала мне кучу ужасно смешных историй про свою школу и чокнутую училку.

Кинотеатр оказался совсем близко от дома. Я посмотрела на здание и позволила себе глубокий, счастливый вздох. Настоящие каникулы, ну наконец-то!

Глава четырнадцатая

В кинотеатре Элис купила мне огроменное ведро попкорна. Очень щедро с ее стороны. У меня к попкорну руки всегда так и тянутся – пока мы стояли за билетами, я стрескала почти половину. Элис заметила и засмеялась.

– Мэган Шиан, – сказала она голосом моей мамы, – ты хоть представляешь, сколько соли ты сейчас съела?

Я прыснула со смеху. Элис отлично копирует чужие голоса, закрой я глаза – не сомневалась бы, что передо мной стоит мама.

Элис тоже захихикала. Она обожает публику.

– А знаешь ли ты, сколько деревьев уничтожают каждый год, чтобы делать вот такие вот картонные стаканы?

Я опять засмеялась, и Элис принялась толкать речь про окружающую среду. Но через несколько секунд я уже ее не слушала, потому что, пока она воодушевленно изображала мою маму, я выглянула из-за ее плеча – и чуть не подавилась соленым, экологически вредным попкорном.

Я увидела такую ужасную вещь, что отказывалась верить, что это происходит на самом деле. Я закрыла и снова открыла глаза, надеясь, что я ошиблась. Но, увы, ошибки не было. Все и впрямь было очень плохо – в десяти метрах от нас, ближе к началу очереди, стояли… Вероника и Норман.

Элис их не видела и продолжала вовсю веселиться, тараторя и размахивая руками. Я пыталась как ни в чем не бывало улыбаться, а это не так уж легко, когда у тебя на глазах только что сбылся твой худший кошмар.

Очередь медленно двигалась вперед. Еще минута, и Вероника с Норманом купят билеты. Если мне удастся отвлечь Элис, они пойдут в свой зал и все будет в порядке. Элис никак не узнает, что они здесь. (Вряд ли они пойдут на тот же фильм, что и мы.)

Я все улыбалась и говорила «правда?», и «ого», и «с тобой со смеху умрешь». Победа была близка, но когда Вероника подошла к кассе, что-то заставило Элис обернуться, и она вскрикнула от удивления. Она опять схватила меня за мою несчастную руку:

– Нет! Глазам не верю.

Я потерла локоть и сделала вид, что ничего не замечаю.

– Да ладно, Эл. Ты здорово изображаешь мою маму. Скажи еще что-нибудь, как она, или покажи Мелиссу!

Элис меня не слушала.

– Смотри, Мэг, – зашипела она. – Смотри туда.

Я и так знала, о чем она, но все равно посмотрела. Вероника как раз купила билеты, и они с Норманом шли к ограждению. Элис устремилась за ними. У меня сердце ушло в пятки. Я повидала много ссор между Элис и ее матерью и знала, что сейчас может выйти очень неприятный скандал. Да еще и на людях. К моему облегчению, Элис остановилась у ограждения, посмотрела им вслед и помчалась обратно ко мне.

– Новый план. Идем в зал № 6. Надо присмотреть за мамой.

Я чуть не расплакалась.

– А как же наш фильм? И все остальное? Эл, ты же обещала, что мы будем развлекаться!

Элис хватило совести сделать виноватое лицо.

– Знаю, Мэг, я обещала, но это экстренный случай. У мамы свидание. Она намылилась в кино с мужчиной, и этот мужчина – не мой отец. Я не могу притворяться, что ничего не происходит. Не могу сидеть и смотреть фильм, как будто все в порядке. Не могу, и всё.

На этот раз я хоть понимала ее чувства. Если б я увидела маму в кино с другим мужчиной, я бы тоже не обрадовалась.

Подошла наша очередь. Элис улыбнулась женщине в окошке и сказала:

– Два билета в шестой зал, пожалуйста.

Женщина улыбнулась ей в ответ.

– А сколько вам лет, юная леди?

О нет. Мы забыли посмотреть, что за фильм идет в шестом. Если для всех возрастов, вряд ли у Элис бы спросили, сколько ей лет. Элис улыбнулась шире и скрестила пальцы за спиной.

– Пятнадцать.

Женщина покачала головой.

– Извините, юная леди, но я вам не верю. Фильм в шестом зале для аудитории от пятнадцати и старше. Если у тебя нет с собой документов, нужен сопровождающий взрослый. – Она участливо улыбнулась. – Может, ты здесь с мамой? Или с папой?

Я вздохнула. Что Элис могла на это ответить? «Вообще-то мой папа в Лимерике, а мама только что пошла в шестой зал на тайное свидание со своим парнем. Мы следим за ней, чтобы посмотреть, как она будет себя вести».

Элис посмотрела на меня, словно услышала мои мысли. Потом придвинулась к стеклянной перегородке.

– Мама с папой на работе, – сказала она. – Но они знают, что я иду на этот фильм. Они мне разрешили, честное слово! Они у меня широких взглядов.

– Не сомневаюсь, – улыбнулась женщина. – Но я не могу продать тебе билет в шестой зал, если с тобой нет взрослых.

Элис придвинулась ближе к стеклу.

– Пожалуйста. Пожаааалуйста. Вы не понимаете. Мне очень надо. Я должна пойти на этот фильм.

Женщина покачала головой.

– Извини, солнышко, придется тебе прийти через пару лет. А пока, может, посмотришь фильм в четвертом зале? Рассчитан на аудиторию от двенадцати. Как раз для девочек твоего возраста.

Элис ничего не ответила. Она отошла от окошка и села на пол у ограждения. Я постояла немножко, а потом села рядом с ней. Я понимала, что Элис теперь ни за что не затащишь на наш фильм.

– Что дальше? – спросила я.

Элис пожала плечами.

– Будем ждать.

– Чего?

Она еще выше вздернула плечи.

– Не знаю. Но я чувствую, что надо дождаться, пока мама выйдет.

– Хочешь ее застукать?

К моему большому облегчению, Элис покачала головой.

– Нет. Какой от этого толк. Хочу посмотреть, что они будут делать.

И мы стали ждать. Девяносто семь минут – совсем недолго, если смотришь отличное кино, но если сидишь в фойе кинотеатра со своей лучшей подругой, которая постоянно твердит «Как мама могла так с нами поступить?» и «Вот бы Норман сдох от какой-нибудь страшной болезни» и «Спорим, они там обнимаются», – это почти вечность.

То и дело Элис вставала и со злой миной принималась расхаживать по фойе. (Вроде тигров в дублинском зоопарке.) Потом она возвращалась, плюхалась рядом со мной и начинала вслух размышлять о том, что сейчас делают Вероника и Норман. Она обзывала Нормана ужасными словами, думаю, он этого не заслужил.

Мне показалось, что прошло часов десять, прежде чем двери шестого зала наконец открылись. Мы с Элис спрятались за картонной рекламой нового фильма про Гарри Поттера. Хотела бы я быть как Гарри Поттер. Чтобы все проблемы решались с помощью волшебной палочки и десятка вымышленных слов. И почему настоящая жизнь – такая сложная штука?

Тут из темного зала показались Вероника с Норманом, моргая, как и положено людям, выходящим из кино. Они дошли до выхода и постояли минутку, пока застегивали пальто и заматывались шарфами. Они болтали и смеялись. Вероника казалась молодой, счастливой и беспечной. Она совсем не была похожа на злобную мегеру, к которой я привыкла. Может, ей и впрямь хорошо с Норманом. Она хотела быть счастливой – что в этом плохого?

Я подумала, не поделиться ли своими размышлениями с Элис. Может, мне удастся убедить ее притормозить на время. Я посмотрела на нее, лицо у нее было жутко злое. Наверное, сейчас не лучшее время для беседы, решила я.

Когда я снова посмотрела в сторону выхода, Норман как раз целовал Веронику в щеку. После этого они разошлись в разные стороны.

Всю дорогу до дома Элис молчала.

Мне казалось, мы шли целую вечность.

Мы снова весь день проторчали дома, потому что Элис была не в духе и не хотела никуда выходить.

Вероника появилась только к ужину. В одной руке у нее были два модных пакета, другой она затаскивала недовольного Джейми в квартиру.

Элис улыбнулась, как будто страшно рада была ее видеть.

– Как дела, мам?

Вероника вздохнула.

– Были просто чудесно, пока я не пришла забирать Джейми из сада и мне не рассказали, как он себя вел. Одного мальчика укусил, другого пнул. И ему запретили даже близко подходить к Джастину Тимберлейку.

– А где он возьмет Джастина Тимберлейка? – не удержалась я.

Вероника нетерпеливо тряхнула головой.

– Где-где. Он живет у них в углу класса.

Да о чем она? Может, уже у всех О’Рурков крыша поехала?

– Она не чокнулась, – шепнула мне Элис. – Джастин Тимберлейк – новая золотая рыбка. На замену Робби Уильямсу.

Я засмеялась, но быстро осеклась, заметив, что Элис и ее мама очень сердито на меня смотрят.

– Джейми дали последний шанс, – продолжала Вероника. – Другие родители на него жалуются. Не знаю, что мне с ним делать, просто ума не приложу.

Наверное, бедный Джейми до сих пор не оклемался после конфет, нечестно было его обвинять. Я решила сменить тему:

– Вы ходили по магазинам, Вероника. Купили что-нибудь красивое?

Она мне улыбнулась.

– Вообще-то да, Мэган, купила. Два чудных костюмчика. Хотите, покажу?