...И в трещинах зеркальный круг Кристи Агата

Молодые женщины переглянулись.

– Занятно, – медленно произнесла Черри. – И в то же время…

– Пожалуй, уйду я оттуда, из студийной столовой, – сказала Глэдис.

– Почему? Тебя-то никто не собирается травить или бросать мраморные бюсты тебе на голову.

– Так-то оно так. Да ведь иногда хотят угробить одного, а достается другому. Ни в чем не повинному. Как Хитер Бэдкок.

– Что правда, то правда, – согласилась Черри.

– Знаешь, – сказала Глэдис, – я тут соображала. Я ведь была в тот день в Госсингтоне, помогала с обслуживанием. И в тот момент была совсем рядом.

– Когда Хитер умерла?

– Нет, когда она расплескала коктейль. Все платье заляпала. А платье, между прочим, просто прелесть, нейлоновое, ярко-синее. Купила его специально для этого случая. И чудно все как-то вышло.

– Что чудно?

– Я тогда сразу и не подумала. А вот сейчас соображаю, и выходит чудно.

Черри выжидательно смотрела на нее. Она поняла, что «чудно» в данном случае вовсе не означает «весело» или «забавно».

– Господи, и что там было чудного? – категорично спросила она.

– Я почти уверена, что она сделала это нарочно.

– Нарочно пролила коктейль?

– Да. Разве это не чудно?

– На совершенно новое платье? Не верю.

– А я себе думаю, – продолжала Глэдис, – что Артур Бэдкок будет делать со всеми платьями Хитер? Это платье отчистится, и сомневаться нечего. Я бы могла низ отрезать, прекрасная вышла бы юбка. Как считаешь, Артур Бэдкок рассердится, если я попрошу, чтобы он это платье мне продал? Там и переделывать почти ничего не надо, а платье – просто залюбуешься.

– А тебе… – Черри заколебалась, – не будет в нем…

– Что не будет?

– Ну, все-таки в этом платье умер человек… да еще не своей смертью…

Глэдис уставилась на нее.

– Я про это как-то не подумала, – призналась она. На минутку-другую задумалась. Потом воспрянула духом. – Ничего тут такого нет, – сказала она. – Ведь когда подержанные вещи покупаешь, они часто после покойника, верно же?

– Да. Но это не совсем одно и то же.

– Это уж ты капризничаешь, – сказала Глэдис. – Синева такая, что глаз не оторвать, и вещь, видно, дорогая. А насчет этой чудной истории… – задумчиво продолжала она. – Завтра перед работой я, пожалуй, загляну в Госсингтон и перекинусь словечком с мистером Джузеппе.

– Это их итальянский дворецкий?

– Да. Красивый до жути. Глаза так и сверкают. А уж нраву грозного, прямо страх. Когда мы, девушки, приходим туда помогать, он нас держит в ежовых рукавицах. – Она хихикнула. – А иногда бывает такой разлюбезный… В общем, надо рассказать ему про это и спросить, что делать.

– Не понимаю, о чем ты собираешься ему рассказывать.

– Ну как же, ведь чудно, – Глэдис не без вызова повторила любимое словечко.

– По-моему, – сказала Черри, – ты просто ищешь предлог, чтобы поболтать с мистером Джузеппе, только советую тебе быть осторожнее, девочка моя. Знаешь небось, что за народ эти итальянцы! Пылкие да страстные, только и знают, что внебрачных детей плодить!

Глэдис мечтательно вздохнула.

Черри взглянула на расплывшееся, чуть тронутое пятнами лицо подруги и решила, что большой нужды в ее предупреждении нет. Клюнуть на Глэдис мистер Джузеппе мог разве что на полном безрыбье.

2

– Aгa! – воскликнул доктор Хейдок. – Развязываем узелок, вижу, вижу.

Он перевел взгляд на горку пушистой белой шерсти.

– Вы сами посоветовали мне заняться развязыванием, когда не смогу вязать, – напомнила мисс Марпл.

– Вижу, вы вовсю взялись за дело.

– Я ошиблась в рисунке с самого начала. Все пошло не туда, вот и приходится развязывать. Уж больно сложный рисунок, вот в чем дело.

– Разве вас можно испугать сложным рисунком? Не думаю.

– Все-таки зрение у меня теперь не то, надо было вязать без всяких премудростей.

– Ну, это вам быстро наскучит. Рад, что вы вняли моему совету.

– Разве я не внимаю вашим советам всегда, доктор Хейдок?

– Нет, только когда вам это удобно.

– Скажите, доктор, когда вы давали этот совет, вы действительно имели в виду вязанье?

– А как развязывается другой узел? Убийство? – спросил он.

Мисс Марпл ему подмигнула, и он подмигнул в ответ.

– Боюсь, я уже не та, что была раньше, – мисс Марпл вздохнула и покачала головой.

– Ерунда, – возразил доктор Хейдок. – Не говорите мне, что вы не сделали некоторые выводы.

– Конечно, выводы я сделала. И даже весьма определенные.

– Например? – поинтересовался доктор.

– Если коктейль кто-то отравил… хотя плохо себе представляю, как это могли сделать…

– Скажем, заранее наполнить ядовитым веществом пипетку, – предположил доктор Хейдок.

– Вы блестящий профессионал! – восхитилась мисс Марпл. – Но и в таком случае весьма странно, что никто вокруг ничего не заметил.

– Значит, убить мало, нужно еще, чтобы это кто-то заметил?

– Вы прекрасно понимаете, что я хочу сказать.

– Выходит, убийца пошел на этот риск.

– Конечно. В этом я как раз не сомневаюсь. Я выяснила, что на месте преступления находились восемнадцать или двадцать человек. Уж кто-нибудь должен был что-то заметить.

Хейдок кивнул:

– Эта мысль напрашивается сама собой. Но никто ничего не заметил.

– То и странно, – задумчиво произнесла мисс Марпл.

– Что конкретно вас смущает?

– Тут есть три возможности. Я считаю, что по крайней мере один человек должен был что-то видеть. Один из двадцати. Иначе просто быть не может.

– Ну, это как сказать, – усомнился Хейдок. – Есть такой дурацкий тест по теории вероятности, когда на шестерых надеты белые шляпы, а на шестерых – черные, и надо математическим путем вычислить, перемешаются ли шляпы и в какой пропорции. Если ломать голову над такими проблемами, недолго и свихнуться. Можете мне поверить!

– Ни о чем подобном я не думала, – остановила его мисс Марпл. – Я думала лишь о степени вероятности…

– Да, тут вам нет равных. И никогда не было.

– Так вот, – продолжала мисс Марпл, – весьма вероятно, что из двадцати человек по крайней мере один – наблюдательный.

– Сдаюсь, – мистер Хейдок поднял руки. – Давайте ваши три возможности.

– Боюсь, получится довольно схематично, – сказала мисс Марпл. – Я не все до конца продумала. Тех, кто был на месте убийства, уже допрашивал инспектор Крэддок, а до него, видимо, Фрэнк Корниш, по идее, будь людям что сказать, они бы уже сказали.

– Это одна из ваших возможностей?

– Нет, разумеется. Ведь этого не произошло. Вопрос в следующем: если кто-то что-то видел, почему он об этом не сказал?

– Продолжайте.

– Возможность первая, – начала мисс Марпл, и щеки ее порозовели от возбуждения. – Человек что-то видел, но не понял, свидетелем чего он явился. Стало быть, человек этот достаточно глуп. То есть у него есть глаза, но туго с мозгами. Если такого спросить: «Вы видели, как кто-то клал что-нибудь в бокал Марины Грегг?» – он обязательно ответит: «Нет», но если поставить вопрос иначе: «Вы видели, как кто-то держал руку над бокалом Марины Грегг?» – тут он скажет: «Да, конечно, видел!»

Хейдок засмеялся.

– Надо признаться, – заметил он, – мало кто допускает мысль о том, что в его обществе находятся придурки. Хорошо, вашу первую возможность я принимаю. Придурок все видел, но не уловил смысл увиденного. Переходим к возможности номер два.

– Тут шансов меньше, но они все-таки есть. Положить что-то в бокал мог человек, который никого бы этим не удивил.

– Можно пояснее, если не трудно?

– В наши дни люди все время что-то добавляют себе в еду или питье. В годы моей молодости считалось дурным тоном принимать лекарства вместе с едой. Все равно что высморкаться за обеденным столом. Не полагается, и все. Если тебе надо принять таблетки, пилюльки, заглотнуть столовую ложку микстуры, изволь выйти из-за стола и сделать это в другой комнате. Сейчас такого нет и в помине. Я как-то останавливалась у моего племянника Реймонда и видела, что его гости повсюду таскают за собой какие-то бутылочки с таблетками. Принимают лекарство до еды, во время еды, после еды. Таскают аспирин и тому подобные пилюльки в сумочках и беспрерывно их принимают – с чаем или послеобеденным кофе. Понимаете?

– Конечно, – сказал доктор Хейдок. – Очень даже понимаю, и это весьма интересно. Вы хотите сказать, что кто-то… – Он остановился. – Нет, не буду у вас выхватывать изо рта. Говорите сами.

– Я хотела сказать, что не исключен следующий, довольно-таки дерзкий, но вполне возможный вариант: кто-то берет в руки бокал – разумеется, все считают, что бокал этот его (или ее) – и совершенно в открытую что-то туда подсыпает. Тут ни у кого не возникнет подозрений.

– Ну… он или она быть в этом уверены на сто процентов не могут, – заметил доктор Хейдок.

– Не могут, – согласилась мисс Марпл. – Доля риска, доля игры тут есть – и все же исключить такое нельзя. Но есть, – продолжала она, – и третья возможность.

– Значит, возможность номер один – придурок, – подытожил доктор. – Возможность номер два – азартный игрок, сорвиголова. Возможность номер три?

– Кто-то все видел, но решил попридержать язык.

Хейдок нахмурился.

– Зачем? – спросил он. – С целью шантажа? Но если так…

– Если так, – перебила его мисс Марпл, – положение весьма опасное.

– Да, вы правы. – Он бросил быстрый взгляд на мирную старушку с клубком белой пушистой шерсти на коленях. – Третий вариант кажется вам наиболее приемлемым?

– Нет, – сказала мисс Марпл. – Этого утверждать не стану. Пока нет оснований. Только бы, – тщательно подбирая слова, добавила она, – не убили еще кого-нибудь.

– Вы полагаете, могут убить кого-то еще?

– Надеюсь, этого не случится. Молюсь за это всей душой. Но ведь людей убивают так часто, доктор Хейдок. Это очень грустно и очень страшно. Людей убивают так часто.

Глава 17

Элла повесила трубку, улыбнулась про себя и вышла из телефона-автомата. Она была очень собой довольна.

– Главный инспектор Его Всемогущество Крэддок! – пробормотала она себе под нос. – Да я его работу делаю в два раза лучше, чем он. Вариации на тему «Тайное стало явным».

Она с наслаждением представила себе реакцию человека на другом конце линии. Наверное, ему было не по себе, когда он услышал в трубке угрожающий шепот:

«Я все видела. Видела, как вы…»

Она беззвучно засмеялась, уголки ее рта изогнулись в злобной и жестокой усмешке. Психологу было бы интересно взглянуть на нее в эту секунду. Только в последние дни к ней пришло это ощущение силы, власти. Она сама в полной мере не осознавала, как действовало на нее это пьянящее чувство…

Она прошла мимо Ист-Лоджа, и миссис Бэнтри, как всегда возившаяся в саду, помахала ей рукой.

Черт бы побрал эту старуху, подумала Элла. Поднимаясь по дорожке, она спиной чувствовала взгляд миссис Бэнтри.

Вдруг в мозгу у нее откуда ни возьмись всплыла поговорка: «Повадился кувшин по воду ходить, тут ему и голову сломить…»

Чушь. Никто не заподозрит, что именно она шепчет эти угрожающие слова…

Она чихнула.

Черт бы побрал эту сенную лихорадку.

Когда она вернулась в свой кабинет, у окна стоял Джейсон Радд.

Он круто повернулся:

– Где вы были? Я уж тут терялся в догадках.

– Надо было поговорить с садовником. У нас… – Она остановилась, увидев выражение его лица. – Что случилось?

Он совсем осунулся, глаза еще больше спрятались в глазницы. От клоунского веселья не осталось и следа. На него явно давил тяжелый груз. Бороться с перегрузками он умел, но в таком состоянии она не видела его никогда.

– Что случилось? – еще раз спросила она.

Он протянул ей лист бумаги:

– Результаты анализа кофе. Того самого, которое Марина отказалась пить.

– Вы послали его на анализ? – Она даже вздрогнула. – Но вы выплеснули его в раковину. Я сама видела.

Его широкий рот искривился в улыбке.

– Ловкость рук, Элла. Вы не знали, что я настоящий фокусник? Да, я вылил почти все, но кое-что оставил – для анализа достаточно.

Она взглянула на листок, который держала в руке.

– Мышьяк? – В голосе слышалось недоверие.

– Да, мышьяк.

– Значит, Марина была права, когда сказала, что кофе горчит?

– Нет, насчет этого не права. У мышьяка нет вкуса. Но инстинкт ее не подвел.

– А мы думали, что она ведет себя как истеричка!

– Станешь тут истеричкой! Шутка ли дело? Прямо на ее глазах замертво падает женщина. Записки с угрозами сыплются одна за другой… Сегодня, кстати, не было?

Элла покачала головой.

– Кто их подбрасывает, черт побери? Хотя, наверное, ничего сложного нет – все окна нараспашку. Подбрасывай на здоровье.

– Что же теперь, закрыть наглухо все окна и двери? В такую жару? В конце концов, у дома дежурит полицейский.

– Да, к тому же Марина и так испугана, не хочу пугать ее еще больше. На записки с угрозами можно было бы не обращать внимания, но мышьяк, Элла, мышьяк – это совсем другое дело…

– В доме отравить пищу никто не может.

– Так ли уж не может, Элла? Так ли не может?

– Кто-то увидит. Ведь без специального разрешения…

Он перебил ее:

– За деньги, Элла, люди идут на многое.

– Не на убийство же!

– И на убийство тоже. Кстати, человек может и не знать, что совершает убийство. Слуги…

– Уверена, что слуги здесь ни при чем.

– А Джузеппе? Не знаю, так ли я могу доверять Джузеппе, если речь идет о деньгах… Конечно, он работает у нас не первый день, и все же…

– Неужели нужно себя так терзать, Джейсон?

Он плюхнулся в кресло. Подался вперед, длинные руки повисли между колен.

– Что делать? – слабым голосом медленно произнес он. – Господи, ну что же делать?

Элла молчала. Она сидела и смотрела на него.

– Здесь она была счастлива, – сказал Джейсон. Он обращался скорее к себе, чем к Элле. И смотрел на ковер. Если бы он поднял голову, то, скорее всего, подивился бы выражению ее лица. – Была счастлива, – повторил он. – Надеялась найти здесь счастье и вроде бы нашла его. Она сама сказала это в тот день, когда пришла миссис… забыл, как ее зовут…

– Бэнтри?

– Да. Когда мы пригласили миссис Бэнтри к чаю. Марина сказала тогда: «На душе так покойно». Наконец-то она нашла место, где можно осесть и быть счастливой и ни о чем не тревожиться. Господи, ни о чем не тревожиться!

– И они зажили спокойно и счастливо? – В голосе Эллы послышалась легкая ирония. – Попахивает детской сказочкой.

– Во всяком случае, она в это верила.

– А вы – нет, – сказала Элла. – Вы ни в какую райскую жизнь не верили?

Джейсон Радд улыбнулся:

– Нет. В вечное блаженство я не верил. Но мне казалось, что какое-то время – год или два – можно будет жить в покое и согласии. Я надеялся, что она станет другим человеком. Появится уверенность в себе. Она почувствует себя счастливой. А когда она счастлива, она превращается в настоящего ребенка. Да, в настоящего ребенка. И вдруг – такое.

Элла заерзала в кресле.

– С каждым из нас что-то случается, – резко бросила она. – Такова жизнь. От этого никуда не деться. Кто-то умеет подлаживаться под обстоятельства, кто-то – нет. Она из тех, кто не умеет.

Элла чихнула.

– Опять сенная лихорадка не дает покоя?

– Да. Кстати, Джузеппе уехал в Лондон.

Джейсон слегка удивился:

– В Лондон? Зачем?

– Какие-то семейные дела. У него родственники в Сохо, и кто-то из них серьезно болен. Он обратился к Марине, и она сказала: пусть едет. Вот я его и отпустила. К вечеру вернется. Вы ведь не против?

– Нет, – сказал Джейсон. – Не против…

Он поднялся и стал шагать по комнате.

– Если бы я мог увезти ее отсюда… сейчас же… немедленно.

– И свернуть съемки? Но вы только представьте…

Он повысил голос:

– Я ни о чем, кроме Марины, думать сейчас не могу. Неужели вы не понимаете? Ей угрожает опасность. Мне больше ничего в голову не идет.

Она хотела что-то возразить, но смолчала. Еще раз чихнула в ладошку и поднялась.

– Пойду возьму свой пульверизатор, чуть-чуть подлечусь.

Она вышла из комнаты и направилась в свою спальню, а в мозгу ее эхом гудело одно слово:

«Марина… Марина… Марина… Всегда Марина, и только Марина…»

Подавив забурливший гнев, она вошла в ванную и взяла с полочки свой пульверизатор.

Вставила наконечник в ноздрю и нажала на стеночку.

В мозгу вспыхнул сигнал тревоги, но на долю секунды запоздал… Незнакомый запах горького миндаля… Но пальцы уже совершили непоправимое, роковое движение…

Глава 18

1

Фрэнк Корниш положил трубку.

– Мисс Брюстер сегодня в Лондоне не будет, – объявил он.

– Так и не будет? – спросил Крэддок.

– Вы думаете, что…

– Не знаю. Вроде бы оснований не верить нет, но не знаю… А что Ардуик Фенн?

– Тоже нет. Я попросил, чтобы он позвонил, когда появится. Марго Бенс, девушка-фотограф, работает где-то за городом. Ее женоподобный партнер не знает, где именно… по крайней мере, так он сказал. А дворецкий смылся в Лондон.

– Как бы этот дворецкий не смылся навсегда, – задумчиво произнес Крэддок. – К умирающим родственникам я всегда относился с большим подозрением. Что его вдруг понесло в Лондон?

– Перед отъездом он вполне мог подлить в пульверизатор цианистый калий.

– Это мог сделать кто угодно.

– По-моему, он – самый подходящий кандидат. Вряд ли это кто-то из посторонних.

– Почему? Надо только улучить минуту. Оставляешь машину где-то на боковой дорожке, ждешь, когда все собираются, скажем, в гостиной, влезаешь в окно и пробираешься наверх. Вокруг дома сплошные кусты.

– Уж очень рискованно.

– Наш убийца – любитель рискнуть. Это было ясно с самого начала.

– Но возле дома постоянно дежурит человек.

– Знаю. Значит, одного оказалось недостаточно. Пока дело не шло дальше анонимных записок, я не чувствовал особой опасности. Сама Марина Грегг была под надежной охраной. А что опасность может угрожать кому-то другому…

Зазвонил телефон. Трубку снял Корниш.

– Звонят из «Дорчестера». Мистер Ардуик Фенн.

Он передал трубку Крэддоку.

– Мистер Фенн? Крэддок слушает.

– Я слышал, вы мне звонили. Меня целый день не было.

– У меня, мистер Фенн, неприятные новости: сегодня утром умерла мисс Зелински, отравление цианистым калием.

– Да что вы? Какая беда! Несчастный случай? Или нет?

– Нет. Кто-то добавил синильную кислоту в пульверизатор, которым она всегда пользовалась.

– Понимаю. Да, понимаю… – Последовала небольшая пауза. – А почему, позвольте узнать, в связи с этим прискорбным событием вы звоните мне?

– Вы ведь знали мисс Зелински, мистер Фенн.

– Знал, разумеется. И не один год. Но в число моих близких друзей она не входила.

– Мы рассчитываем на вашу помощь, сэр.

– Какую именно?

– Нам неясен мотив убийства. Может, вы что-то подскажете? В Англию она переехала недавно. Нам почти ничего не известно о ее друзьях, коллегах, обстоятельствах жизни.

– Лучше других на эти вопросы может ответить Джейсон Радд.

– Разумеется. С ним мы уже говорили. Но вдруг вам известно о ней что-то, о чем не знает он?

– Ну, это вряд ли. Что я знаю об Элле Зелински? Что это исключительно способная молодая женщина, блестяще выполняющая свою работу. Это все. О ее личной жизни мне не известно абсолютно ничего.

Страницы: «« ... 7891011121314 »»

Читать бесплатно другие книги:

Историк Николас Фандорин ищет пропавшую рукопись неизвестной повести Достоевского. Оказывается, одна...
Айн Рэнд (1905–1982) – наша бывшая соотечественница, крупнейшая американская писательница, автор бес...
К власти в США приходят социалисты и правительство берет курс на «равные возможности», считая справе...
Данная книга ориентирована на опытных пользователей Windows XP и системных администраторов. Основным...
Данная книга адресована руководителям предприятий, а также сотрудникам кадровых служб, и содержит оп...
Реалии сегодняшнего дня таковы, что для успешной работы на компьютере, и особенно — в Интернете, нед...