Подсказка для спящей красавицы Робертс Нора
—Да, валите все на меня.
—Мы были... Черт, дайте подумать. Занятия в школе закончились. Только что. Это был первый день полной свободы, и мама разрешила мне сидеть тут до самого вечера.
—Никаких обязанностей по дому, — продолжил Фокс. — Теперь я вспомнил. На один день меня освободили от всех обязанностей. Всего на один. Первый день школьных каникул. Мы играли здесь.
—Крутые полицейские против наркобаронов.
—Как вариант ковбоев и индейцев.
—Мальчик из семьи хиппи не будет изображать жадного завоевателя, сражающегося с аборигенами. Если бы ты слышала хотя бы одну лекцию Джоанны Барри на эту тему, ты бы тоже не стала. — От воспоминаний на губах Гейджа мелькнула улыбка. — Мы были так возбуждены. Сентябрь казался очень далеким. Жара, яркое солнце, зеленая трава, голубое небо. Помню, я не хотел заканчивать игру. Да, это была моя идея. Большое приключение, полная свобода.
—Мы все за нее ухватились, — напомнил Кэл. — Прямо здесь все и распланировали. — Он указал на увитые виноградом камни. — Будь я проклят, если это совпадение.
Они остановились и замерли на мгновение. Вспоминают, предположила Лейла. Трое мужчин одного возраста, выросшие вместе. Гейдж в кожаной куртке, Кэл во фланелевой рубашке и кепке, Фокс в толстовке с капюшоном. Интересно, подумала она, поза указывает на неразрывную связь, а выбор одежды отражает индивидуальность каждого.
—Лейла. — Фокс протянул руку. Ее пальцы были холодными. На ресницах поблескивали капли дождя. Даже без физического контакта он чувствовал ее тревогу и нетерпение. — Оно придет само. Не пытайся ускорить — никаких усилий. Расслабься, смотри на меня.
—Мне трудно делать эти две вещи одновременно.
На его губах мелькнула довольная улыбка.
—С этим мы попробуем разобраться позже.
А пока попытайся представить дневник. Только дневник. Начинаем.
Фокс был одновременно мостом и якорем. Потом Лейла поймет, что опыт и знания помогли ему стать для нее и тем, и другим. Он был рядом, пока она переходила мост. Она чувствовала капли дождя на лице, почву под ногами. Вдыхала запахи земли, сырой травы, мокрого камня. В ушах стоял гул, тихий, но неумолчный. С изумлением она поняла, что слышит, как растут трава, листья, цветы. Все живое тянулось навстречу весне и солнцу.
Лейла слышала легкий шелест крыльев пролетавшей птицы, шорох лапок белки, бегущей по ветке дерева.
Как здорово, подумала она, ощущать себя частью всего этого. Так было всегда. И будет вечно. То, что дышит, растет, спит. Живет и умирает.
Потом запах земли, дыма, влаги, кожи. Она слышала вздох дождя, покидающего тучу, шепот бегущих облаков.
Она плыла по мосту.
Боль была внезапной, как удар — словно что-то взорвалось внутри. Голова, живот, сердце. Вскрикнув, она успела увидеть тетрадь — на мгновение, как вспышку. Потом образ исчез, и остались только боль, слабость и головокружение.
—Прости, я ее упустила.
Она покачнулась, и Гейдж подхватил ее под мышки.
—Спокойно, крошка. Расслабься. Сибил!
—Да. Я ее держу. Обопрись на меня. Ты молодец.
—Я слышала, как движутся облака, как растет сад. Цветы гудели под землей. Боже, я чувствовала себя...
—Пьяной? — предположила Куин. — Ты выглядела, как пьяная.
—Примерно так. Уф. Фокс, ты... — С трудом сфокусировав взгляд на Фоксе, Лейла умолкла. Он стоял на коленях на мокром гравии. Друзья сидели на корточках по обе стороны от него. Рубашка Фокса была в крови.
—Господи, что случилось? — Ее мысль инстинктивно потянулась к нему, но натолкнулась на стену. Покачнувшись, Лейла опустилась на четвереньки рядом с ним. — Ты ранен. У тебя кровь идет из носа.
—Не впервой. Черт, я только что постирал эту идиотскую толстовку. Отойдите, дайте место. — Он вытащил из кармана платок, прижал к носу и сел на корточки.
—Его нужно увести в дом, — начала Куин, но Фокс покачал головой, потом прижал свободную руку ко лбу, словно боялся, что голова слетит с плеч. — Дайте мне минуту.
—Кэл, принеси ему воды. Попробуем способ твоей матери, Фокс. — Сибил встала ему за спину. — Дыши. — Она нашла нужные точки. — Насчет беременности нужно спрашивать?
—Не самое подходящее время меня смешить. Что-то мне неважно.
—Почему ему хуже, чем Куин? — спросила Лейла. — Наша связь должна была ослабить удар, а получилось наоборот. Стало хуже. Ты знаешь. — Она бросила яростный взгляд на Гейджа. — Почему?
—Зная О'Делла, могу предположить, что он тебя заслонил и принял весь удар на себя. А из-за вашей связи удар получился очень сильный.
—Это правда? — Лейла в ярости повернулась к Фоксу. — Я слушала облака, а ты подставлял лицо для удара.
—Твое лицо красивее моего. Немножко. Помолчи минутку, ладно? Имей жалость к раненому.
—Не смей больше так делать. Смотри на меня и слушай. Не смей больше так делать. Пообещай, или я больше в этом не участвую.
—Терпеть не могу ультиматумов. — Сквозь пелену боли в его глазах сверкнуло раздражение. — Они меня только злят.
—А знаешь, что злит меня? Ты мне не веришь и думаешь, что я не способна выполнить свою часть работы.
—Доверие и распределение обязанностей тут ни при чем. Спасибо, Сибил, уже лучше. — Фокс осторожно встал, взял протянутую Кэлом воду, залпом выпил. — Они за южной стеной, завернуты в промасленную бумагу. Не могу сказать, сколько. Два, может, три. Ты знаешь, где инструменты, Кэл. Я вернусь через минуту и помогу.
Он бросился в дом, в ванную рядом с кухней, и там его буквально вывернуло наизнанку — словно он беспробудно пил двое суток. Желудок сжимали спазмы, голова раскалывалась. Фокс плеснул водой в лицо, прополоскал рот. Потом постоял немного, опираясь на раковину и пытаясь отдышаться.
Лейла ждала его на кухне.
—Мы еще не закончили.
—Хочешь поскандалить? Пожалуйста, но потом. В данный момент у нас есть дело.
—Я и пальцем не пошевельну, пока ты не пообещаешь, что больше не будешь меня заслонять.
—Не могу. Я даю только те обещания, которые в состоянии выполнить. — Он отвернулся и стал рыться в шкафах. — В этом доме одна холистическая дрянь. Хоть бы какой экседрин.
—Ты не имеешь права...
—Подай на меня в суд. У меня есть парочка хороших адвокатов. Мы такие, какие есть, Лейла. Ничего не поделаешь. Меня уже не изменить. Я поступил так, как считал правильным. Ради тебя, ради нас. Я не позволю, чтобы ты пострадала, если могу этому помешать, и не стану клясться не делать все возможное, чтобы тебя защитить.
—Если ты думаешь, что я женщина и поэтому слабее и не способна...
Фокс резко обернулся. Несмотря на гнев, лицо его оставалось бледным как полотно.
—Господи, только не размахивай феминистским флагом. Ты видела мою мать? Твой пол не имеет к этому никакого отношения — за исключением факта, что я от тебя без ума, что — откровенно говоря — было бы невозможно, если бы ты была парнем. Я выжил. У меня болит голова, из носа течет кровь, и мне пришлось расстаться с завтраком — а также с ужином и, возможно, парой внутренних органов. Но если не считать желания, чтобы в этом чертовом доме нашелся аспирин и банка кока-колы, то в остальном я в порядке. Если хочешь злиться, злись. Но злись по делу.
Он сжал пальцами лоб. Лейла открыла лежавшую на столе сумочку и достала маленькую коробочку с эмблемой полумесяца на крышке.
—Вот. — Она протянула две таблетки. — Это адвил.
—Хвала Господу. Не жадничай. Дай еще пару штук.
—Я все еще злюсь, по делу или не по делу. — Лейла достала еще две таблетки и внутренне поморщилась, когда он проглотил лекарство, ничем не запив. — Пойду помогу остальным — все-таки я часть команды. Но сначала скажу. Если ты от меня без ума, подумай, что я почувствовала, когда увидела тебя на земле, в крови, корчащегося от боли. Есть много способов причинить страдания. Подумай об этом.
Она ушла, но Фокс остался на кухне. Возможно, в ее словах есть резон, но теперь у него нет сил думать об этом. Он достал из холодильника кувшин с ледяной водой, который там всегда держала мать, и выпил стакан, чтобы избавиться от остатков раздражения и неприятного вкуса во рту.
Чувствуя себя не совсем уверенно, Фокс предоставил работать зубилом Гейджу и Кэлу. В конечном счете придется рассказать родителям. Особенно если не удастся поставить камень на место, не оставив следов.
Нет, сказать нужно в любом случае: иначе он будет чувствовать себя виноватым.
В любом случае они поймут — лучше, чем некая брюнетка, — почему ему хотелось все это проделать в их отсутствие. Возможно, им это не понравится, но родители не станут нести всякую чушь насчет того, что он им не доверяет.
—Постарайтесь его не расколоть.
—Это же камень, О'Делл. — Гейдж ударил молотком по зубилу. — А не алмаз, черт бы его побрал.
—Расскажи это моим родителям, — пробормотал Фокс и сунул руки в карманы.
—Лучше проверь, тот ли это кирпич. — Кэл выбивал раствор с другой стороны. — Или нам придется разбирать всю стену.
—Тот самый. Стена тут толщиной в четыре кирпича — поэтому и сохранилась. А этот выпал или Энн его специально вытащила. Прошлое — твоя епархия.
—Епархия, твою мать. — Кэл нанес следующий удар. Он промок до костей, костяшки пальцев были ободраны. Пальцы почти сразу же зажили, но одежда не высохла. — Поддается.
Кэл с Гейджем стали руками вытаскивать кирпич, а Фокс пытался не думать о том, что вся стена может рухнуть, как в игре «Дженга».
—Весит целую тонну, — проворчал Гейдж. — Больше похож на булыжник. Береги пальцы. — Он выругался, когда его пальцы оказались зажатыми в щели между камнями, потом выпустил камень, позволив ему соскользнуть на землю. Гейдж присел на корточки и принялся сосать кровоточащий палец, а Кэл сунул руку в отверстие.
—Сукин сын. Я их нашел. — Кэл извлек сверток промасленной бумаги. — Один — ноль в пользу О'Делла. — Потом осторожно, прикрывая содержимое от дождя, развернул бумагу.
—Не открывай, — предупредила Куин, стоявшая у него за спиной. — Здесь слишком мокро. Чернила могут расплыться. Это дневники Энн Хоукинс. Мы их нашли.
—Отнесем в дом. Переоденемся в сухое и...
Земля вздрогнула. Фокса сбило с ног и швырнуло на каменную стену; основной удар пришелся на бедро и плечо. Перед глазами все поплыло, но Фокс нашел в себе силы обернуться. Дом горел. Языки пламени плясали над крышей, вырывались из разбитых окон, к небу поднимался черный дым. Фокс бросился к дому через ревущую стену огня.
Гейдж перехватил его, он рухнул на землю и в ярости ударил Гейджа в лицо.
—Там собаки. Проклятье.
—Держи себя в руках. — Голос Гейджа с трудом пробивался сквозь рев пламени. — Огонь настоящий? Подумай, Фокс. Настоящий?
Фокс чувствовал жар. Сейчас он был готов поклясться, что настоящий. Глаза слезились от дыма, в горле першило. Усилием воли он отогнал картину охваченного пламенем родного дома и запертых внутри трех беспомощных собак.
Опираясь на плечо Гейджа и руку Кэла, он встал, Друзья поддерживали его. На мгновение их сила стала его силой, и этого мгновения хватило.
—Иллюзия. Черт. Еще один обман. — Фокс услышал, как Кэл судорожно выдохнул. — С Лэмпом все в порядке. Собаки целы и невредимы. Очередной трюк.
Пламя заколебалось, взметнулось вверх и погасло; старый дом как ни в чем не бывало стоял под мелким моросящим дождем.
Фокс с облегчением вздохнул.
—Извини, — сказал он Гейджу.
—Удар у тебя, как у девчонки.
—А губа разбита.
—Сейчас заживет. — Гейдж вытер кровь и улыбнулся.
Кэл подбежал к дому, распахнул дверь, выпустил собак и плюхнулся на ступени крыльца под весом прыгнувшего ему на руки Лэмпа.
—Здесь его не должно было быть. — Фокс подошел к крыльцу и погладил перила, которые сам когда-то помогал делать. — Раньше он не мог сюда приходить. Наши семьи были в безопасности.
—Теперь все по-другому. — Сибил присела на корточки и погладила двух других собак, вилявших хвостами. — Смотрите, собаки не напуганы. Они ничего не видели. Только мы.
—А если бы мои родители были тут?
—Они тоже ничего не заметили бы. — Куин села на ступеньки рядом с Кэлом. — Сколько раз вы трое видели вещи, которые не замечали другие.
—Иногда они были реальными, — заметил Фокс.
—Но не в этот раз. Демон хотел нас напугать, вывести из равновесия. Он... Боже, а дневники?
—У меня.
Повернувшись, Фокс увидел стоявшую под дождем Лейлу, которая прижимала сверток к груди.
—Он хотел причинить тебе боль. Разве ты не почувствовал? Потому что ты нашел тетради. Разве ты не чувствовал ненависти?
Фокс понял, что не чувствовал ничего, кроме паники, — и это было ошибкой.
—Очко в его пользу. — Он подошел к Лейле и надел соскользнувший с ее головы капюшон. — Но мы по-прежнему впереди.
9
В гостиной Кэла горел камин, согревая продрогшие до костей тела; желающие пили кофе. В доме нашлось достаточно сухой одежды, хотя Лейла не смогла определить, к какому стилю моды относятся спортивные шорты Кэла, закрывавшие ей колени, и рубашка на несколько размеров больше, чем нужно. Сибил натянула запасные джинсы Куин, которая та оставила у Кэла. В любом случае, выбора не было.
Включив стиральную машину и сушку, Лейла сидела в кухне, прихлебывая кофе. На ногах у нее были гигантские шерстяные носки.
—Классный наряд, — похвалил появившийся в дверях Фокс.
—Может положить начало новой моде. — Лейла повернулась к нему. Одежда Кэла сидела на нем гораздо лучше, чем на ней. — Ты как?
—Нормально. — Он достал из холодильника банку колы. — Хочу кое о чем тебя попросить. Отложи на время все, что тебя раздражает. Потом с этим разберемся, если понадобится.
—В этом-то и проблема, да? Личные чувства, реакция, взаимоотношения. Они путаются под ногами, все усложняют.
—Возможно. Но ничем не могу помочь — слова «личный» и «личность» одного корня. Мы не можем перестать быть людьми. Тогда он победит.
—Что случилось бы, если бы Гейдж тебя не остановил и ты вошел в дом?
—Не знаю.
—Знаешь или, по крайней мере, догадываешься. А вот что думаю я. В тот момент огонь был для тебя настоящим. Ты в него верил, и, значит, он был реальным. Ты чувствовал пламя и дым. И войдя в дом, ты мог умереть, несмотря на твои способности к заживлению ран. Потому что верил.
—Я позволил этому сукиному сыну обмануть меня. Я ошибся.
—Это не просто ошибка. Ты мог умереть. Кажется, до меня дошло. Демон пытается использовать твой разум, чтобы лишить тебя жизни.
—В следующий раз мы должны быть умнее. — Он пожал плечами, но этот жест был больше похож на нервный тик, и Лейла поняла, что Фокс еще не успокоился. — Сегодня я поддался потому, что ничего подобного раньше не случалось ни на ферме, ни в доме родителей Кэла. Они всегда были вне досягаемости. Безопасные зоны. Поэтому я не думал, а руководствовался чувствами. Это неразумно.
—Если бы пожар был настоящим, ты бы вошел в дом. Рисковал бы жизнью, чтобы спасти трех собак. Не знаю, — произнесла она после секундной паузы. — Не могу разобраться в своих чувствах. Наверное, их, как и злость, нужно отложить в сторону и попробовать разобраться потом.
—Прошу прощения. — В дверях, отделявших кухню от гостиной, появилась Куин. — Мы готовы.
—Иду. — Лейла тут же вышла. Через несколько секунд за ней последовал Фокс.
—Думаю, нам пора приступать. — Куин заняла место за столом рядом с Кэлом и бросила взгляд на Сибил, которая раскрыла блокнот, приготовившись записывать свои мысли и чувства. — Итак, кто возьмет на себя эту честь?
Шесть человек смотрели на пакет из промасленной бумаги. Шесть человек молчали.
—Черт, это глупо. — Куин взяла тетради и осторожно развернула. — Отлично сохранились, даже с учетом мер предосторожности.
—В данных обстоятельствах у нас есть все основания предполагать, что Энн обладала силой, была знакома с магией, — заметила Сибил. — Бери дневник и читай вслух.
—Хорошо, приступим. — Куин открыла верхнюю из трех тетрадей и посмотрела на первую запись. Чернила поблекли, но еще читались, почерк — уже знакомый — был четким и разборчивым.
«Мне кажется, пришло время рассказать о том, что было, что есть и что будет. Меня зовут Энн. Мой отец, Джонатан Хоукинс, привез мою мать, сестру, брата и меня в это место, которое мы называем Холлоу. Это новый мир, и отец верит, что мы будем здесь счастливы. Это тихое место среди дикого леса. Отец с дядей расчистили площадку для жилья и полей. Вода в роднике тут холодная и чистая. Потом пришли еще люди, и это место из Холлоу превратилось в Хоукинс Холлоу. Отец построил маленький, но красивый каменный дом, и нам в нем было хорошо.
Нужно было работать, и мы работали не покладая рук. Чтобы прокормить себя, чтобы строить. Те, кто здесь поселился, построили каменную часовню и молились в ней. Конечно, я приходила на службу. Но не нашла там Бога. Я нашла его в лесу. Там я обрела покой. Там встретила Джайлза.
Наверное, любовь не приходит мгновенно, а зреет несколько жизней. Но почему одного мгновения мне хватило, чтобы понять: это любовь? Именно так я чувствовала, хотя мысленным взором видела, что прожила не одну жизнь с этим мужчиной, домом которого была каменная хижина в зеленом лесу, на поляне с каменным алтарем.
Он ждал меня. В этом я тоже не сомневалась. Ждал, чтобы я пришла, увидела его, узнала. Встретившись, мы говорили — как водится — о простых вещах. О солнце и лесных ягодах, которые я собирала, о моем отце и о шкуре, которую выделывал Джайлз.
Мы не обсуждали демонов, магию, судьбу — тогда не обсуждали. Это пришло потом.
При первой же возможности я уходила в лес, к каменной хижине рядом с алтарем. Джайлз всегда меня ждал. И древняя любовь вновь расцвела — в лесу, под покровом тайны. Я опять принадлежала ему. Всегда принадлежала и всегда буду принадлежать!»
Куин умолкла, вздохнула.
—Это первая запись. Так трогательно.
—Красивые слова — это не оружие, — заметил Гейдж. — Это не ответ.
—Я так не думаю, — возразила Сибил. — Кроме того, Энн заслуживает, чтобы мы прочли все, что ею написано. Речь идет о нескольких жизнях. — Она постучала пальцем по дневнику. — Значит, Энн понимала, что она и Дент — реинкарнация стража и его подруги. Очередная. И Джайлз ждал, пока она поймет и примет это. Не стал сразу брать быка за рога: «Привет, нам суждено полюбить друг друга, ты родишь тройню, мы бросим вызов Большому Злу, а через несколько сотен лет наши потомки выйдут на решающую битву».
—Подкати ко мне парень с такими словами, я бы тут же разделась. — Куин провела пальцем по странице. — Я согласна с Сибил. Тут ценно каждое слово — потому, что их написала Энн. Не стоит торопиться, бегло просматривая дневник в поисках волшебной формулы, которая поможет сокрушить демона.
—В любом случае, формулы там нет, — покачала головой Лейла.
—Я тоже так думаю. Мне читать по порядку?
—Полагаю, мы должны увидеть — ее глазами, — как развивались события. — Фокс посмотрел на Гейджа, потом на Куин. — Продолжай, Куин.
Дневник рассказывал о любви, о смене времен года, о домашних обязанностях и тихих вечерах вдвоем. Энн писала о смерти, жизни, о новых лицах. Рассказывала о людях, которые приходили к хижине за исцелением. О первом поцелуе у ручья, где вода сверкала на солнце. Она вспоминала, как сидела с Джайлзом в каменной хижине у очага с алыми и золотистыми языками пламени, и он рассказывал о том, что было.
«Он сказал, что мир очень стар, гораздо старше, чем думают люди. И все не так, как меня учили, как верят мои отец и мать. Или не совсем так. Потому что, по его словам, в те давние времена, еще до людей, на земле жили другие. Одни из них стали на сторону света, другие — тьмы. Это был их выбор, потому что они обладали свободой выбора. Тех, кто выбрал свет, называли богами, сторонников тьмы — демонами.
Были кровь и смерть, битвы и войны. Многие погибли, и с той, и с другой стороны. Потом появились люди. Именно люди расселились по миру, стали владеть им. Наступало время людей, сказал Джайлз. Демоны ненавидели людей еще больше, чем богов. Презирали их и в то же время завидовали их разуму и сердцу, хрупкому телу, страстям и слабостям. Человек стал добычей для выживших демонов. Случилось так, что боги, оставшиеся в живых, стали стражами. Битвы сменяли одна другую, пока на всей земле не остались двое, посланник света и посланник тьмы. Один демон и один страж. Свет преследовал тьму по всей земле, но демон был умен и хитер. В последнем сражении страж был смертельно ранен и остался умирать на поле брани. Умирающего бога нашел мальчик, невинный, с чистой душой. Перед смертью бог передал мальчику свою силу и свое бремя. И смертный, обладающий силой богов, стал стражем. Мальчик превратился в мужчину, охотящегося на демона. Мальчик превратился в мужчину, который полюбил женщину, владевшую магией, и у них родился сын. Умирая, страж передал свою силу и свои обязанности сыну, и все продолжилось. Одна жизнь сменяла другую. Теперь пришел наш черед.
Я знала, что он говорит правду, потому что видела это в огне очага. Я поняла значение снов, которые видела всю жизнь, но о которых не осмеливалась рассказать ни одной живой душе. Здесь, при свете пламени, я вручила себя ему. Здесь, при свете пламени, я стала его. Не вернулась в отчий дом, а осталась в лесу, в каменной хижине рядом с алтарем, который Джайлз называл Языческим камнем».
Куин откинулась назад.
—Прошу прощения, у меня перед глазами все плывет.
—Пока хватит. — Кэл протянул ей стакан воды. — Хорошего понемножку.
—Совпадает с некоторыми версиями легенды, которые до нас дошли. — Сибил просматривала свои записи. — Битвы, передача силы. Насколько я поняла, остался всего один демон. Что-то мне не верится — наверное, я немного суеверна. Но можно интерпретировать и по-другому: только один демон свободно разгуливает по земле, по крайней мере, один раз в семь лет. Почему же он не нашел себе пару до Эстер Дейл? Странно, правда?
—Может, настроения не было? — тонко улыбнулся Гейдж.
—Полагаю, ты недалек от истины. Разумная теория, несмотря на весь твой сарказм. — Сибил погрозила Гейджу пальцем. — Возможно, они просто не могли смешиваться с людьми. Но точно так же, как Джайлз нашел способ лишить демона свободы, так и демон научился оставлять потомство. Обе стороны, так сказать, эволюционировали. Все живое эволюционирует.
—Здравая мысль, — согласился Фокс. — Еще один вариант: до Эстер все выстрелы, если можно так выразиться, были холостыми. Или женщины, которых он насиловал, по той или иной причине не смогли выносить ребенка. Нужно сделать перерыв. Куин читает уже часа два. Не знаю, как вы, а я проголодался.
—Не смотри на меня, — твердо заявила Сибил. — Я в прошлый раз готовила.
—Хорошо, я займусь едой. — Лейла встала. — Кэл, можно я пороюсь у тебя на кухне — может, найду что-нибудь?
—Давай.
Когда Фокс вошел на кухню, Лейла стояла спиной к двери, наклонившись и заглядывая в холодильник. Если мужчина думает, как хорош женский зад в мешковатых, не по размеру шортах, значит, этот мужчина действительно потерял голову.
—Решил тебе помочь.
Она выпрямилась и повернулась к нему с пакетами в руках: «американский» сыр, фунт ветчины и парочка тепличных помидоров.
—Я придумала: сэндвичи с поджаренным сыром, ветчиной и томатами. Возможно, салат из пасты, если найду, что туда бросить. Я справлюсь.
—Хочешь меня выставить.
—Нет. — Лейла вывалила пакеты на стол. — Я не сержусь. Сердиться — такое занудство. Ты не посмотришь, может, одежда уже высохла? Тогда я сниму эти шорты и надену свои вещи.
—Конечно. Но ты классно выглядишь.
—Вовсе нет.
—Просто ты себя не видишь, — гадая, какое у нее настроение, Фокс шагнул вперед. — Могу нарезать помидоры. Я в этом деле настоящий ас. Кроме того... — Он не останавливался, пока Лейла не оказалась прижатой к столу, а ладони Фокса не легли на столешницу по обе стороны от нее. — Я знаю, где Кэл хранит пасту.
—Что делает тебя незаменимым на кухне?
—Надеюсь, нет. Лейла... — Он всматривался в ее лицо. — Я не собираюсь тебе указывать, что думать или чувствовать, или когда брать эти мысли и чувства с полки, на которой ты их держишь. Но я думаю о тебе. И тоже кое-что чувствую. Помидоры я, конечно, неплохо режу, а вот со своими мыслями и чувствами справиться не могу.
—Я тебя боюсь.
На его лице отразилось искреннее изумление.
—Что? Меня? Еще никто никогда меня не боялся.
—Ошибаешься. Тебя боится помощник шерифа Нэппер. Отчасти именно поэтому он тебя донимает. Но тут другое. Я боюсь, потому что ты заставляешь меня испытывать чувства и желания, к которым, как мне кажется, я не готова. Было бы легче, если бы ты просто приударил за мной, влюбил в себя, потому что тогда я бы не отвечала за свой выбор.
—Могу попробовать.
—Нет. — Лейла покачала головой. — Не можешь. Ты другой. Для тебя отношения с женщиной — партнерство, а секс — обоюдное желание и решение. Так тебя воспитали с самого детства, и тут ничего не поделаешь. Это привлекает и одновременно все усложняет.
Лейла уперлась ладонью ему в грудь и легонько толкнула. Фокс попятился, и это движение, эта реакция, подтверждавшие только что произнесенные слова, вызвали у нее улыбку.
—Я тебя боюсь, — продолжала она, — потому что ты бежишь в горящий дом, чтобы спасти собак. Потому что ты заслоняешь меня от удара, принимаешь мою боль. Ты был прав: это твоя натура. Дело не только во мне. Точно так же ты заслонял бы собой Кэла или Гейджа, Куин или Сибил. Абсолютно незнакомого человека. Я боюсь тебя, потому что еще не встречала таких, как ты. И боюсь, что воспользуюсь шансом. Протяну руку и возьму, а потом потеряю тебя — именно из-за того, что ты такой, какой есть.
—Всю свою жизнь я и не догадывался, что внушаю такой страх.
Лейла отвернулась, взяла нож из ящика стола и положила на разделочную доску.
—Режь помидоры.
Лейла открыла буфет, нашла макароны, потом принялась искать кастрюлю, и в этот момент зазвонил телефон Фокса. Когда взгляд Фокса переместился на дисплей, она оглянулась.
—Привет, мама. Да. Правда? — Фокс отложил нож, облокотился на стол. — Когда? Серьезно. Конечно, конечно. — Он повернул голову к Лейле и прошептал: — Приезжает сестра с подругой. Что? — переспросил он уже в телефон. — Нет, никаких проблем. Послушай, раз уж ты позвонила... Сегодня мы приезжали на ферму. Я и все остальные. Рано утром. Дело в том... — Он умолк и вышел в помещение для стирки, соединявшееся с кухней.
Лейла улыбалась, прислушиваясь к его голосу. Да, такова его натура, подумала она, набирая воду для пасты. Спасать собак, не лгать. И объяснять матери, зачем они вытащили камень из стены старого сарая.
Неудивительно, что она почти влюбилась в него.
Дождь не переставал; день выдался сырой и мрачный. Они поели, а потом, не сговариваясь, перешли в гостиную, где Куин продолжила читать дневники.
Похоже на сказку, подумала Лейла: шелест дождя, потрескивание дров в камине, размеренный голос Куин, читавшей записи Энн. Переодевшись в свои высохшие вещи, Лейла уютно устроилась в кресле, а рядом на полу растянулись Фокс и Лэмп.
Если их сфотографировать, то на снимке получится компания друзей, собравшихся в дождливый день межсезонья, когда весна приходит на смену зиме. Куин с тетрадью в руках, рядом с ней на диване Кэл, на другом конце Сибил, похожая на ленивую кошку, и развалившийся в кресле Гейдж с очередной чашкой кофе в руке.
Но стоило прислушаться к словам, как картина менялась. Молодая женщина с разметавшимися по спине белокурыми волосами разжигала огонь в другом очаге. Сердце, переставшее биться много лет назад, было переполнено страданием.
У меня будет ребенок. Какая радость и какая боль.
Радость от того, что в ней зародилась новая жизнь, подумала Лейла. И боль, потому что это сигнал: их с Джайлзом время подходит к концу. Энн готовила еду, носила воду из ручья, вела дневник, обложку которого сделал Джайлз из собственноручно выделанной кожи. Она описывала обычные вещи, обычные дни. Страница за страницей, простые и человечные.
—Я устала, — наконец произнесла Куин. — Если кто-то хочет, может читать дальше, но честно говоря, я уже плохо соображаю.
Кэл притянул ее к себе и помассировал ей плечи, и она с довольным видом потянулась.
—Если перестараться, то можно пропустить что-нибудь важное.
—В этой части очень много повседневных мелочей. — Сибил разминала пальцы, державшие ручку. — Джайлз учит ее, знакомит с основами магии. Травы, свечи, осознание силы, которой она уже обладает. Энн очень восприимчива ко всему. Похоже, он не хотел оставлять ее без оружия, без инструментов, без защиты.
—Эпоха первопроходцев, — заметил Фокс. — Суровая жизнь.
—Мне кажется, описание повседневной жизни не случайно, — прибавила Лейла. — Мы все это почувствовали, заметили. Обычные вещи — вот за что мы сражаемся. Наверное, Энн часто писала о них потому, что понимала это. Или просто напоминала себе самой, искала опору,чтобы мужественно встретить предначертанное судьбой.
—Мы прочли больше половины первого дневника. — Куин отметила страницу и отложила тетрадь. — Но Энн ни разу не упоминала, что именно их ждет. Либо Джайлз еще не рассказал ей подробности, либо она не хотела об этом писать. — Она зевнула. — Или мы расходимся, или нужно вздремнуть.
—Они могут уйти. — Кэл наклонился и поцеловал ее в шею. — А мы вздремнем.
—Неудачный эвфемизм для секса в дождливый день. Хватит вам секса, ребята. — Сибил распрямила ногу и шутливо пнула Кэла. — Развлечения этим не ограничиваются. Есть другое предложение. Не покер, — предупредила она, опередив Гейджа.
—Секс и покер — два самых лучших развлечения, — улыбнулся он.
—Не стану спорить, но компания молодых, симпатичных людей может найти себе и другие занятия. Не хочу обижать твой клуб, Кэл, но в городе должны быть еще места, где нам предложат напитки для взрослых, шум, музыку и бар с невкусной едой.
—Кстати... Ой! — Лейла посмотрела на Фокса, который ущипнул ее за пятку. — Кстати, — повторила она, — Фокс упоминал одно подходящее местечко. Бар на другом берегу реки, где в субботу по вечерам можно услышать живую музыку.
—Значит, идем туда. — Сибил встала. — Кто у нас сегодня за рулем? С нашей стороны я предлагаю Куин.
—Присоединяюсь, — подала голос Лейла.
—Ну, вот.
—У тебя есть секс, — напомнила ей Сибил. — Поэтому жалобы не принимаются.
—Гейдж. — Фокс растопырил указательный и большой пальцы, изображая пистолет.
—Как всегда, — проворчал Гейдж.
Несмотря на всеобщее согласие, на сборы потребовалось тридцать минут — обновить макияж, поправить прически. Потом вышел спор, кто с кем поедет, осложнившийся твердостью Кэла, который категорически отказывался оставить Лэмпа без присмотра.
—Один раз этот ублюдок уже приходил за моей собакой — может прийти еще. Куда я, туда и Лэмп. Кроме того, я еду со своей женщиной.
Поэтому Фоксу пришлось втиснуться между Гейджем, сидевшим за рулем пикапа Кэла, и Лэмпом.
—Почему бы не посадить его посередине? — спросил Фокс.
—Потому что он начнет тереться об меня, обслюнявит, и я буду пахнуть псиной.
—Но теперь псиной буду пахнуть я.
Читать бесплатно другие книги:
