Королева голод (сборник) Антонов Сергей

– К тому же никакой я не шпион! – поспешил заверить Ларуш. – Вего лишь парочку… Парочку карт, Рэйчел. Я должен увидеть все собственными глазами.

– Ладно уж. Эх, до чего же я добрая!

Ни парочкой, ни целой колодой Мидллуайт, естественно не отделалась. В течение нескольких часов ей пришлось доказывать, что Клод не подает ей тайных сигналов. В конце концов Ларуш воскликнул «Феномельно!» и карты сменились набором картинок, с изображениями животных, растениий, автомобили и домов.

Когда Жак перешел к расспросам о вспышках, Рэйчел и не подозревала, что ее откровенность будет иметь далеко идущие последствия. Она без утайки рассказала обо всем, а на другой день Жак поделился неожиданной и приятной новостью. Ему позвонил полномочный представитель французской церкви, имевший настолько громкое имя, что Ларуш, забыв о своем наплевательском отношении к авторитетам, произносил его почтительным полушепотом.

– Мне не придется тратить время на возню с продажей усадьбы. Католические власти захотели выкупить ее у меня и предложили такую сумму, что я даже не стал торговаться.

– Поздравляю! – сказала Мидллуайт. – Гроссмайстер Жак, хоть и через посредников, но позаботился о своем несчастном потомке.

– Скорее всего замок реставрируют и откроют в нем собор святого Жака.

– Он это заслужил.

– Безусловно, но меня волнует другое. Что будешь делать ты?

– Поселюсь в каком-нибудь пансионате. Комиссар Мортрэ обещал это устроить. Буду учиться и жить, как все.

– У меня есть встречное предложение! – выпалил Ларуш. – Ты настолько горда и независима, что отказалась от денег, которые принадлежат тебе по праву…

– Независимость – не самая худшее черта человеческого характера.

– Но ведь она не помешает тебе стать моим деловым партнером?

– Кем?! – изумилась Рэйчел.

– Партнером. Я не буду транжирить наследство и собираюсь вложить деньги в солидное, интересное дело. Все, чем я занимался в Штатах было дешевым фокусничеством.

– Да уж, – усмехнулась Мидллуайт. – Ваши забавы с хрустальными шарами и беседы с духами основывались, мягко говоря, не на научном подходе.

– А ведь есть люди, занимающиеся серьезным изучением паранормальных явлений. Чем мы хуже них?

– Мы? Ларуш вы и вправду решили, что я соглашусь стать соавтором этой авантюры?

– Все авантюры остались в прошлом! У тебя есть все необходимое для того, чтобы быть полезной мне и людям: природный дар видеть то, чего не суждено видеть другим, аналитический склад ума и…

– Остановитесь мсье Жак, – взмолилась Рэйчел. – У меня просто кружится голова от перечислений всех моих достоинств.

– Девочка, разве тебе не хочется зарабатывать на жизнь, раскрывая секреты подобные тому, с которым мы столкнулись здесь? Разве на Земле так много людей способных понимать язык пришельцев из неведомых миров? В конце концов, если тебе не понравится быть сотрудником агентства, в любой момент сможешь уйти.

– Агентства?

– Да! Учреждения по изучению паранормальных явлений!

– В котором я буду играть роль Скалли, а вы – Малдера?

– Мала еще! – улыбнулся Ларуш. – Но на скромную должность секретаря охотников за привидениями можешь рассчитывать!

– Звучит заманчиво, – задумалась Рэйчел. – Но ведь собираетесь возвратиться в Нью-Йорк.

– В чем проблема? Ты летишь в Америку со мной! Я уже купил два билета на рейс авиакомпании «Эр Франс»…

– Ну и ну! Стало быть все решено?

– Зачем откладывать дело в долгий ящик? Признаться мне порядком надоели круассаны и приторная картавость французов. Эту страной, Рэйчел лучше любоваться издалека, по телевизору. Соглашайся!

– У меня есть время на раздумья?

– Сколько угодно! Ты можешь думать до… десяти тридцати завтрашнего утра.

– Вы забыли об одном маленьком нюансе – я еще несовершеннолетняя, – Рэйчел боялась выдать голосом охватившее ее волнение: предложение Жака ей понравилось.

– Комиссар специалист не только по пансионатам, – ухмыльнулся Жак. – Он имеет право оформлять временное опекунство. Я успел проконсультироваться. Если ты согласишься подписать один документ, то все будет в ажуре: Жак Ларуш станет опекуном сироты Мидллуайт.

Рэйчел не просто уложилась в отпущенный Жаком срок. Уже через полчаса она дала свое согласие и отправилась искать Клода, чтобы все ему рассказать.

– Ты поступила правильно, а я дурак, зря откровенничал с Ларушем, – печально сказал Рэймонд. – Даже если проект с треском провалится, потеряешь немного. Зато увидишь мир. Редко кому в пятнадцать лет предоставляется такой шанс. Мне будет недоставать тебя, Рэйчел.

– Мне тоже, – Мидллуайт подумала, что если бы могла видеть, то обязательно заметила бы слезы на глазах Большого Клода. – А чем займешься ты?

– Мои планы тебе известны. Воплощение их в жизнь начну с того, что постараюсь уделять больше времени алгебре. Покровительство комиссара Мортрэ – штука очень полезная, но и самому не помешает потрудиться. Представь себе, сколько интереснейших детективных романов останутся непрочитанными!

– Это великая жертва, Большой Клод! – несмотря на торжественность момента, Рэйчел едва не давилась от смеха. – Утешься же тем, что она будет принесена на алтарь закона и правопорядка всей Франции!

– О да! Преступникам пока неизвестно, что их деньки сочтены и через несколько лет беспечная жизнь закончится: очень скоро на пост заступит комиссар Рэймонд.

Рэйчел позвала Честера и тот вынырнул из кустов с большой спортивной сумкой в зубах.

– Хочу кое-что подарить тебе на память, Клод.

– Судя по размерам упаковки это должна быть китайская ваза династии Цзинь.

– Почти угадал! – Мидллуайт расстегнула «молнию», демонстрируя Клоду аккуратно сложенные в блоки компакт-диски. – Это и есть моя библиотека. Ты, кажется, мечтал валяться на диване, смотреть телевизор и слушать книги.

– Спасибо за воистину королевский подарок. Когда вылетаешь?

– Завтра, в десять тридцать.

– Понятно…

– Вот так…

Назревал финал сцены прощания. Рэйчел хотела сказать Клоду еще многое, чувствовала, что он хочет сделать тоже самое, но молчала, отдавая инициативу в руки представителя сильного пола.

Рэймонд, как видно, решил дожидаться того же. В итоге подростки разошлись, пожав друг другу руки.

Последняя ночь проведенная в Крессе, была тихой и располагала к отдыху, но Мидллуайт не спала. Она сидела на кровати, страстно желая услышать хоть какой-нибудь звук, свидетельствующий о том, что не все тени прошлого покинули замок.

Однако даже шум осеннего ветра за окном звучал умиротворяюще, а в поскрипывании старой древесины не чувствовалось таинственности. Рэйчел думала о Жаке де Молэ, который наконец-то завершил все земные дела и, наверное обрел покой. Вспоминала, отца Ангеррана, добряка-дядю и его сварливую жену, ужасно боявшуюся перемен.

Едва за окном забрезжил серый рассвет, девочка разбудила сладко дремавшего Честера и выскользнула в сад и провела там несколько часов. Шаги Ларуша она услышала за минуту до его рассерженного возгласа.

– Так нельзя, мисс Мидллуайт! Я ищу тебя уже полчаса. Хочешь опоздать на самолет?

– Разве он сможет улететь, если на борту не окажется Вашего Сиятельства? – Рэйчел злилась на Жака за его неиссякаемую жизнерадостность и кипучую, способную снести горы энергию. – Рейс «Париж-Нью-Йорк» наверняка отменят.

– Что за похоронные настроения, малышка? – воскликнул Жак. – Мне тоже безумно жаль расставаться с родовым гнездом, но я не делаю из этого трагедии! Скоро сюда слетятся кардиналы, которые начнут инвентаризацию сокровищ Ордена и в начавшейся сутолоке нас могут попросту затоптать своими сапожищами. Едем, Рэйчел, такси уже ждет!

Мидллуайт покорно последовала за своим опекуном и будущим шефом. В дороге Ларуш, найдя в лице таксиста такого же неисправимого болтуна, как сам, сыпал анекдотами, без устали нахваливал прелести Нью-Йорка и обсуждал недостатки французского образа жизни. Рэйчел молчала, убивая время тем, что старалась догадаться, когда они въедут в Париж. Это оказалось несложно: таксист сразу сбросил скорость, петлял и по несколько минут простаивал в пробках.

Когда двадцать три километра, отделявшие аэропорт Шарля де Голля от столицы Франции остались позади и такси остановилось, Рэйчел, поглаживавшая Честера, почувствовала, как напряглось тело пса, который не слишком-то жаловал шумные места.

– Не могу вернуться домой без французских сувениров! – заявил Ларуш оставляя девочку и собаку в зале ожидания. – Здесь полно магазинчиков доверху набитых всем, на что могут клюнуть наивные туристы. Тебе что-нибудь купить?

– Широкополую шляпу а-ля «Я из Техаса!», ковбойские сапоги с острыми носами и толстую сигару, чтобы выглядеть заправской американкой! – грустно отшутилась Рэйчел.

Жак ушел. Под монотонный, разноголосый и разноязычный гул громадного зала Мидллуайт считала последние минуты своего пребывания во Франции. Вспомнились слова Великого Магистра о времени, которое обтекает людей особого типа, подобно воде.

«Я не отношусь к избранным, – подумала девочка. – Потому, что чувствую: каждая секунда уходит безвозвратно и новая никогда не будет похожей на свою предшественницу».

– Рэйчел!

Сначала девочка решила, что знакомый голос, окликнувший ее, прозвучал только в голове. Однако, если это так, то с чего бы так радостно лаять Честеру?

– Рэйчел! – повторил запыхавшийся от бега Клод. – Как хорошо, что я успел!

– Не знаю почему, но я думаю также, – улыбнулась Мидллуайт.

– Рэйчел я хотел сказать…

– Ты хотел сказать, что к моим дискам не хватает плейера? Посмотри внимательнее: он внизу в картонной коробке. Наушники там же.

– Совсем не это! – возмутился Рэймонд. – Я мчался сюда сломя голову, чтобы сказать…

– Объявляется посадка на рейс семьсот сорок два «Париж-Нью-Йорк», – пророкотал равнодушный голос диктора. – Просим пассажиров…

– Мой рейс, – Рэйчел встала. – Куда же подевался неугомонный Жак?

– Сказать, что люблю тебя! – выдохнул Клод.

На несколько коротких секунд шумный аэропорт погрузился в тишину. Правда заметили это только два подростка, которые взявшись за руки, стояли между рядами оранжевых пластиковых стульев.

– Мне нужно отвечать прямо сейчас? – спросила Рэйчел.

– Не обязательно! Главное, что я решился сказать это.

– Что ж тогда промолчу. Это касается и тебя Честер! Не пристало взрослому псу повизгивать от радости, как глупому щенку трех дней от роду.

– Возвращается Ларуш, – сообщил Клод. – Не хочу встречаться с этим самодовольным наследничком тамплиеров. Я найду тебя Рэйчел, найду во чтобы не стало!

– Теперь ты просто обязан это сделать.

– Найду и мы поженимся!

– Там видно будет. До свидания Большой Клод!

– До встречи, Рэйчел!

«И все-таки Великий Магистр был прав, – решила Рэйчел, слушая веселую болтовню Жака о том, как он утер нос таможенникам, предъявив разрешение на вывоз старинного пергамента с завещанием Молэ. – Прав с одной маленькой поправкой. Только по-настоящему счастливых людей время обтекает как вода».

Заняв место в салоне «Боинга», Ларуш развил бурную деятельность: проверил крепость ремней безопасности, толщину стекла иллюминатора и познакомился со смазливой стюардессой, став называть ее просто Молли.

– Скоро мы будем в Нью-Йорке, дорогая Рэйчел! Только там ты сможешь понять, что такое настоящая Америка! – распинался Жак. – К тебе, я вижу вернулось хорошее настроение? То ли еще будет. У меня есть пару знакомых старшеклассников, которые будут не прочь познакомится с такой интересной девчонкой. Кстати отец одного из них имеет приличное состояние и будет счастлив женить своего шалопая на настоящей английской леди, при которой я имею честь состоять опекуном.

Корпус лайнера, готового оторваться от взлетной полосы, завибрировал.

– Вообще-то я помолвлена, мистер Ларуш, – тихо, но веско сообщила Рэйчел.

– Шутишь?

– Никогда в жизни не была такой серьезной. Вашему американскому красавчику придется искать другую невесту.

– Его папаша будет очень расстроен! – расхохотался Ларуш. – И кто же твой избранник?

– Вам придется мучиться от любопытства, до того, как я объявлю день своей свадьбы, дорогой опекун.