Остановись, мгновенье Робертс Нора
— Малотиражная пресса. В рамках университета, академии. А ты должна опубликовать свои фотографии. Художественный альбом.
— Я иногда подумываю, но, пожалуй, дело обстоит так же, как и с твоим романом. Если это не основное занятие, то руки не доходят. Паркер хочет, чтобы мы составили общие альбомы. Свадебные цветы, свадебные торты, свадебные фотографии. Наши лучшие работы.
— Отличная идея.
— У Паркер других практически не бывает. Просто нужно выкроить время, чтобы все собрать и найти издателя. А пока у нас три мероприятия за три дня, причем субботнее — очень опасное. Ты должен прийти.
— На… на свадьбу? Я не могу. Меня не приглашали.
— Обслуживающий персонал. Точно! Видит бог, нам не помешает еще один мужчина с мозгами. На некоторые торжества я привлекаю ассистента. В большинстве случаев я справляюсь сама, да и не люблю, когда кто-то путается под ногами, но на эту субботу как раз подумывала о помощи. Уж очень непростая ситуация складывается. А те, кого я обычно приглашаю, заняты. Ты нанят.
— Я ничего не понимаю в фотографии.
— Понимаю я. Ты будешь таскать и подавать аппаратуру, замещать действующих лиц при постановке кадров. У тебя есть темный костюм? Не твидовый?
— Я… да, но…
Мак соблазнительно улыбнулась.
— Свадебный торт.
— Ну, в таком случае я согласен.
— Джек сопровождает ЛПН, чтобы утереть нос МИБ.
— ЛПН я уже знаю, а МИБ?
— Мерзкий Изменщик Братец. Дел тоже нам помогает, потому что Джек не хочет страдать один. Ты знаешь их. Ты знаешь нас. — Мак откусила кусок картофелины. — И ты получишь торт.
Ничто из вышеперечисленного не смогло бы его убедить, но убедила мысль о том, что вместо того, чтобы думать о Мак, он будет с ней.
— Хорошо, если ты уверена.
— В три часа в субботу. Не пожалеешь.
— И на этот раз я увижу тебя в твоей естественной среде.
— Да, конечно. И раз уж мы вспомнили о торте, у меня не осталось места для десерта. Я отработаю этот изумительный ужин, вымыв посуду.
— Нет, я не хочу тебя эксплуатировать.
— Ты приготовил ужин, дважды. Я уберу со стола, а ты пока пей бренди и кури сигару.
— У меня нет ни бренди, ни сигары.
Вставая, Мак похлопала его по плечу.
— Профессор английской литературы должен с ходу распознавать метафоры. Выпей еще вина, ты ведь не за рулем.
Мак налила ему вина, стала собирать тарелки.
— Вообще-то я люблю мыть посуду. Это единственная работа по дому, которую я люблю.
Она налила в раковину горячей воды, нашла в нижнем шкафчике жидкость для мытья посуды и побрызгала кастрюли. Картер с удовольствием наблюдал, как она возится в его кухне. И надеялся, что сейчас она не скажет ничего важного, потому что в данный момент он соображал плохо.
Туман в его голове не имел никакого отношения к выпитому вину, просто он уже много раз представлял, как она прибирает его кухню на следующей неделе, в следующем месяце. В следующем году. Представлял, как завтракает, обедает и ужинает с ней за своим кухонным столом.
Он понимал, что слишком спешит, слишком далеко заглядывает в будущее, но ничего не мог с собой поделать. Неожиданно возродившаяся безрассудная влюбленность с бешеной скоростью превращалась в любовь.
— Где у тебя кухонные полотенца?
— Что? Что ты сказала?
— Кухонные полотенца, — повторила она и наугад открыла один из ящиков.
— Нет, не там. С другой стороны. Я достану.
Картер встал, открыл нужный ящик и вытащил полотенце.
— Я вытру тарелки… — Он повернулся, и его сердце ухнуло в пятки.
Мак стояла перед открытым ящиком, склонив голову, и читала инструкцию Боба.
— У тебя есть инструкция.
— Нет. Да. Это не моя. То есть, да, моя, но не я ее составлял. Записывал. Господи.
С задумчивым выражением лица Мак продолжала читать.
— Очень подробная.
— Боб. Ты его знаешь. Он чокнутый… кажется, я не упомянул об этом при знакомстве.
— И с подпунктами.
— Я знаю, знаю. Прости. Он рвался сыграть Сирано. То есть…
Мак оторвала взгляд от инструкции и посмотрела ему в глаза:
— Картер, я поняла ссылку на Сирано.
— Ну, да, конечно. Боб женился пару лет назад. У него скоро будет ребенок.
— Мои поздравления Бобу.
— Он почему-то вбил себе в голову, что должен мне помогать… э… в этой области. Он принес эту бумажку во вторник. Я, кажется, говорил тебе, что он приходил ужинать во вторник, да?
— На репетицию.
— Да, именно, на репетицию. Надо было выбросить эту дурацкую инструкцию после его ухода. Но я сунул листок в ящик. Просто…
— На всякий случай? Как шпаргалку.
— Да. Да, и мне нет оправдания. Я не виню тебя за то, что ты огорчилась.
— Я выгляжу огорченной?
— А… Нет, теперь, когда ты спросила… Нет, ты не выглядишь огорченной. Хорошо. Мне уже легче. Я бы сказал, что тебе… весело. Да?
— В некотором смысле. Согласно Инструкции Боба, мы не выбиваемся из графика.
— Я вовсе не действовал по инструкции. Честное слово. — Картер поднял руку ладонью вперед, как в суде, обещая говорить правду и только правду. — У меня есть свой план. Мысленный. И, как я вдруг понял, такой же глупый.
— Как мы выполняем твой план? — с улыбкой спросила Мак.
Картер не понял подтекст, а ведь подтекст вполне мог быть.
— Хорошо. Отлично. Давай попробуем пирожные.
Картер потянулся к распечатке, но Мак погрозила ему пальцем.
— Подожди. Здесь написано, что мы моем посуду… если, как отмечено в скобках, тебе не покажется, что я не люблю мыть посуду. Боб считает — а мы знаем Боба, как профи, — что совместное мытье посуды, если необходимо, можно использовать в качестве прелюдии.
От унижения Картер закрыл глаза.
— Просто убей меня. Пожалуйста.
— Извини, убийство в инструкции не предусмотрено. Здесь написано, что, не забыв поставить создающую необходимое настроение музыку — Барри Уайта, по экспертному мнению Боба, — ты должен со мной танцевать. Кухня и гостиная одинаково приемлемы. Медленный танец плавно переходит в соблазнение. И на этом этапе, как советует наш эксперт Боб, ты должен спросить, нет ли у меня желания подняться наверх.
— Хочешь, я его убью? Я уже подумывал об этом.
— Я не слышу Барри Уайта.
— Вряд ли у меня есть… Даже если бы был, я не стал бы… Я уже говорил, что Боб чокнутый?
— Картер, знаешь, чему я удивляюсь? — Не сводя с него глаз, Мак положила листок на стол. — Я удивляюсь, почему ты не танцуешь со мной. — Мак шагнула к нему, подняла руки, обняла его за шею.
— Ох.
— Мы же не хотим разочаровать Боба.
— Он замечательный друг. — Картер прижался щекой к ее макушке, и все встало на свои места. — Я не очень хорошо танцую. У меня слишком большие ноги. Если я наступлю тебе на ногу, просто…
Мак подняла голову.
— Картер, заткнись и поцелуй меня.
— Это я могу.
Покачиваясь, он поцеловал ее легко и нежно. Ее пальцы скользнули в его волосы, она вздохнула, и он забыл обо всем.
Мак чуть отвернулась, скользнула губами по его щеке.
— Картер?
— М-м?
— Если ты сосредоточишься, то почувствуешь, что у меня есть желание подняться наверх. — Когда их губы снова встретились, ее глаза широко распахнулись. Она отступила на шаг, протянула руку. — Если ты меня хочешь.
Картер поднес ее руку к своим губам.
— Мне кажется, что я хочу тебя всю жизнь.
Он вывел ее из кухни. У подножия лестницы не выдержал, остановился и снова поцеловал. Успел подумать, бушуют ли в ее голове безумные образы и винные пары так же, как в его голове? Так же нестерпимо ее желание?
Он вел ее наверх, и с каждой ступенькой его пульс учащался.
— Я хотел купить цветы и свечи на всякий случай, — сказал он, входя в спальню. — Потом подумал… обычно я не суеверен… в общем, побоялся сглазить. Я слишком сильно хотел тебя, чтобы рисковать. Я хотел тебя здесь, в своей постели.
— Поверь мне, то, что ты говоришь, гораздо лучше свечей и цветов. — Как и дом, эта комната очень подходила ему. Простые линии, спокойные цвета, упорядоченное пространство. — Я хотела быть здесь. Я хотела быть в твоей постели.
Подойдя к кровати, Мак увидела на противоположной стене свой снимок с кардиналом. Тронутая до глубины души, она повернулась к Картеру, и ее желание вспыхнуло с новой силой. Она даже не представляла, что способна так желать чего-то, кого-то.
Мак подняла руки, чтобы расстегнуть пуговицы его рубашки.
— Нет. Пожалуйста. Я хочу раздеть тебя. Если ты не возражаешь.
Она уронила руки.
— Не возражаю.
Картер чуть притушил лампу у кровати.
— И я хочу видеть тебя.
Он провел ладонью по ее щеке, потом обнял и притянул к себе. И поцеловал.
11
Ее когда-либо целовали вот так? Слияние губ и языков когда-либо рождало в ней вибрации, пронзающие все тело? Поддавалась ли она соблазну вот так безоговорочно? Соблазну слов, соблазну единственного, ослепляющего поцелуя?
Как случилось, что они поменялись ролями? Она намеревалась соблазнить его, заманить наверх, в кровать. Легкий, непринужденный секс, такой же непринужденный, каким был вечер. Просто чтобы освободиться от сжигающей внутренности похоти, охватывающей ее в его присутствии.
Все должно было случиться легко и просто.
Но не случилось.
Картер целовал ее губы, ее щеки, ее лоб. Он расстегивал ее блузку, следя за выражением лица Мак такими спокойными, такими голубыми, такими бездонными глазами, что она тонула в них. Он едва касался ее, а она не могла дышать. Он едва касался ее, а она чувствовала, как стремительно теряет контроль над ситуацией.
Правда, в этом приглушенном свете, под взглядом Картера ей уже было наплевать, кто тут главный.
Он провел пальцем по ее обнажившейся ключице, по ее груди над бюстгальтером. И там, где легко скользил кончик его пальца, ее кожа словно оживала.
— Тебе холодно? — спросил он, почувствовав ее дрожь.
— Нет.
— Тогда… — Он улыбнулся, медленно стянул блузку с ее плеч, уронил на пол, коснулся кружевных чашечек бюстгальтера. — Красиво.
У нее снова перехватило дыхание.
— Картер, у меня ноги подкашиваются.
— Я люблю твои глаза. Волшебные моря. — Он ласкал ее одними кончиками пальцев, оставляя бесконечные разгорающиеся следы-дорожки. — Я давно хотел ласкать тебя и смотреть в твои глаза, как сейчас.
Спокойно, неторопливо он знакомился с ее телом, чувствуя ответную дрожь. Он расстегнул пуговицу на поясе ее брюк, раскрыл «молнию», погладил бедра. Брюки соскользнули на пол.
— Иди сюда.
Она повиновалась словно в трансе, дрожа от его взгляда не меньше, чем от его прикосновений, и медленно выступила из брюк.
Он опять улыбнулся.
— Мне нравятся твои сапожки.
Мак опустила взгляд. На ней остались ботильоны на шпильках, трусики и бюстгальтер.
— Ну и вид у меня.
Улыбаясь, он зацепил пальцем поясок ее трусиков и привлек к себе. Она лишь выдохнула:
— О, боже.
На этот раз его губы горели, как в лихорадке, и она таяла в поцелуе. Картер повернул ее спиной к себе, впился в шею, легко покусывая. Гладя ее одной рукой, он другой расстегнул свою рубашку. Мак закинула руку на его шею, прижалась обнаженной спиной к его обнаженной груди.
Не спеши, напомнил он себе. Он хотел насладиться каждым мгновением, каждым прикосновением, каждым вздохом.
Макензи в его объятиях.
Ее сердце колотилось под его ладонью, и одно это казалось ему чудом. Она с ним, она его хочет. И сегодня вечером эта женщина, его единственная женщина, утолит, наконец, мечты мальчишки, желания мужчины.
Не отрываясь от Макензи, Картер скинул туфли, схватил зубами лямку бюстгальтера, стянул ее с прелестного плеча.
Мак выгнулась, содрогнулась.
Наслаждение, думал он. Дарить так же прекрасно, как брать. Он хотел доставлять ей наслаждение, утолять ее желания и смотреть, смотреть, смотреть на нее. Едва сдерживаясь, он расстегнул ее бюстгальтер, не переставая ласкать ее бедра.
— Картер. — Она накрыла ладонью его ладонь, словно подгоняя его, но он отступил и снова повернул ее лицом к себе.
— Прости. Не сейчас.
Эти волшебные глаза, в которых сейчас бушевали бури, эта фарфоровая кожа, пылающая от страсти. От страсти ко мне, думал он. Еще одно чудо. Мак отчаянно впилась в его губы.
Подожди, думал он, хотя кровь стучала в висках. Подожди еще немного.
Он подтолкнул ее на кровать и вытянулся рядом.
— Сапоги…
— Отличные сапоги.
Картер опустил голову и стал губами ласкать ее груди.
Мак содрогнулась, судорожно вздохнула. Последние мысли покинули ее. Остался только он и то, что он ей дарил.
Медлительные ладони, ловкие губы блуждали по ее телу, вызывая новые, незнакомые ощущения, не давая дышать.
— Я не могу. Я не могу.
— Все хорошо.
Оргазм взорвался в ней. Она приподнялась и упала не в силах справиться с накатывающими волнами света и тени, и безумия. И когда Картер наконец скользнул в нее, они застонали вместе.
И, продолжая сводить их обоих с ума, он смотрел в ее глаза, потемневшие, затуманившиеся.
— …Макензи, — выдохнул он, растворяясь в ней, в ее глазах, в ее теле. Просто «Макензи».
И дно омута.
Опьяненная, одурманенная. Ей казалось, что она никогда не сможет пошевелиться. Даже пальцы казались неподъемными. Зато удалось вздохнуть. Какое счастье. Она точно знала, что переставала дышать, когда Картер…
Стирал ее с лица земли. Вот!
Даже сейчас, когда он распластался на ней, как жертва лобового столкновения, а их взбесившиеся сердца колотились в унисон, он ласково касался губами ее шеи.
— Порядок? — спросил он.
Порядок? Он выжил из ума? Порядок — это когда поскользнешься на льду и успеешь восстановить равновесие, не сломав лодыжку. Порядок — это когда нырнешь в теплую ванну после тяжелого дня.
И никакого порядка, когда твое тело словно вывернули наизнанку, а потом — спасибо большое — вывернули обратно.
— Да. — А что еще она могла сказать? — А ты?
— М-м. Макензи. Голая. В моей постели. Со мной. Я в полном порядке.
— А я все еще в сапогах.
— Да. Еще лучше. Прости, я, наверно, тяжелый.
Он скатился с нее и прижал к себе.
— Картер, ты почти такой же костлявый, как я. Ты не тяжелый.
— Я знаю… о костлявости, я имею в виду. И ничего не помогает. Кор… как-то меня уговорили заниматься с личным тренером. Но где взять время? Я генетически не настроен на мощную мускулатуру.
— У тебя привлекательная худощавость. И не позволяй никому принижать себя. Кроме того, ты управляешь своим телом, как портовый грузчик.
— Все для тебя, — ухмыльнулся он. — Ты такая красивая.
— Я не красивая. Как профессионал я это точно знаю. У меня интересное лицо, и я умею подчеркивать его плюсы. Я худая, но в хорошей форме, хотя тоже не люблю тренажеры. И вообще, я как вешалка. Любая одежда на мне хорошо смотрится.
— Ты красавица. И не позволяй никому принижать себя…
Мак засмеялась, прижалась к нему.
— Профессор, тебе не кажется, что мы в порыве благодарности осыпаем друг друга комплиментами?
— Ты всегда была красавицей. У тебя рыжие волосы и русалочьи глаза. И ямочки на щеках. — Он подумал, что еще минут пятнадцать, и он оближет ее, как мороженое и снова доведет до оргазма.
Улыбаясь, Мак смотрела на его расслабленное лицо, закрытые глаза. Наверно, он такой, когда спит. И если проснуться раньше его, то таким она его и увидит.
Она лениво провела пальцем по его подбородку.
— А что это за интригующий маленький шрам?
— Колотая рана.
— Ты фехтуешь… как Капитан Джек Воробей?
— Если бы. Держу пари, ты неравнодушна к Джонни Деппу.
— Я живая. Я женщина. Следующий вопрос.
— Он покоряет все поколения. Это интересно. Взрослые женщины, как и девушки, мои ученицы, считают его сексуально привлекательным.
— Конечно, его я увидела первым, но в данный момент я нахожу сексуально привлекательным другого мужчину. Со шрамом.
— Ах да. Если честно, я убегал от пары мальчишек, которые хотели меня поколотить. Пришлось карабкаться на забор. Но, учитывая мои спортивные таланты, к сожалению, очень далекие от ловкости пиратов или актеров, их играющих, умудрился сорваться. Напоролся на проволоку.
— Уф. Когда это было?
— На прошлой неделе.
Хихикая, она перекатилась на него.
— Жестокие карлики.
— Ну, вообще-то, мне тогда было десять лет, но они точно были жестокими карликами.
— Ты удрал?
— В тот раз — да.
Дернув за волосы, он притянул ее к себе и поцеловал. Довольно вздыхая, она примостила голову на его плече. И чуть не замурлыкала от удовольствия.
Синхронно затихающее биение сердец, словно звенящее от наслаждения тело и мужчина, до умиления привлекательный во всем, что только можно представить.
Она могла бы лежать вот так часами. Днями.
Сонная и теплая, и в обнимку с изумительным Картером Магуайром. А утром они могли бы…
Ее глаза распахнулись. О чем она думает? Что она делает? Утром? Часами и днями? В приступе паники Мак резко села.
— Что случилось?
— А? Что? О, ничего. Ничего. Что могло случиться?
Он тоже сел, взъерошенный и сексуальный и без промаха бьющий по ее сердцу и гормонам. Угроза.
Бежать. И немедленно. Назад, в реальность. Назад, в благоразумие… Не хватало еще сотворить такую глупость, как влюбиться.
— Просто я… Боже, посмотри на часы. Я должна уйти.
— Уйти? Но…
— Все было отлично. Все… правда, великолепно. — Господи, господи. Только посмотрите на нее. Голая и в сапогах. — Я потеряла счет времени. Уже поздно.
Картер озадаченно посмотрел на часы.
— Не очень. Не…
— У тебя завтра учебный день, — выдавила Мак, отчаянно пытаясь держаться как можно непринужденнее, и так же отчаянно разыскивая свое белье. Паника не утихала, галопировала в ней, как дикий мустанг.
Где лифчик? Где, черт побери, ее лифчик? К черту лифчик.
— У меня еще миллион дел. Правда. И завтра очень рано вставать.
— Я включу будильник. И в любом случае к шести я уже просыпаюсь. Макензи, останься.
— Я очень хотела бы, но не могу. Правда, не могу. — Сколько раз можно произнести слово правда за пять минут? Кажется, она идет на рекорд. — И, ну, долг зовет. Нет, не вставай.
Пожалуйста, пожалуйста, не вставай, мысленно взмолилась она, натягивая блузку, но Картер уже вскочил с кровати.
— Останься. — Он коснулся ее щеки. — Я хочу спать с тобой.
— Мы уже выполнили этот пункт. Потрясающе, — добавила она, ослепительно улыбнувшись.
— До утра.
Читать бесплатно другие книги:
