Остановись, мгновенье Робертс Нора

— Давай попробуем кое-что еще. Другой ракурс, другой топ.

— О, я ничего не принесла с собой.

— У меня кое-что найдется.

Роза погладила свой живот.

— На эту гору ничего не налезет.

— И не надо. Доверься мне. — Мак принесла из реквизиторской простую белую мужскую сорочку. — Мы оставим ее расстегнутой.

— Ой, как забавно! — воодушевленно воскликнула Эмма. — Беременные животики такие милые.

— Моему животику тридцать восемь недель. Это целая гора.

— Изумительная форма, — сказала Мак. — И у тебя необыкновенная кожа. Оттенок, текстура.

— Девочки, мы здесь одни, — поддержала Эмма. — Мне бы очень хотелось взглянуть. И освещение тебе очень идет.

— Ну, не знаю. Я такая толстая. — Роза неохотно стянула свитер.

— Дай погладить, — не удержалась Эмма и легко провела рукой по животу Розы. — Прости. Но это так… притягивает. И только мы на это способны.

— Женская привилегия. — Мак надела на Розу сорочку, расправила складки, завернула рукава. — Давай распустим волосы. Для контраста. И так женственнее. Я чуть-чуть добавлю блеска на губы, ладно? Чтобы подчеркнуть их.

Волнение. Но это нормально. Это можно использовать.

— Ракурс в три четверти. Плечо еще немного вперед. Хорошо! Можешь сцепить руки под животом. Очень мило. Я только чуть подправлю свет.

— Вы уверены, что я не выгляжу глупой размазней? Лично я чувствую себя коровой, опоздавшей на дойку.

Эмма вздохнула.

— Роза, ты выглядишь сексуально.

Мак поймала этот момент удивления, удовольствия и, наконец, гордости.

— Улыбнись, отлично. Мне улыбнись. О, посмотри, какой класс! Потрясающе. Ты не устала? Не хочешь передохнуть?

— Нет, все в порядке. Просто чувствую себя дурочкой.

— Ты не выглядишь дурочкой, поверь мне. Эмма, поправь немного рукав. Правый. Да, так… отлично. Роза, еще немного повернись ко мне. Еще чуть-чуть. Все, хватит. Ладони на живот. Хорошо.

Мак видела, как зарождается магия. Еще немного, еще самую капельку.

— Лицом ко мне, глаза опусти. Смотри на свою тайну. Думай, как эта тайна туда попала. Роза, ты изумительна.

— Жаль, что я не надела бюстгальтер покрасивее.

Есть! Лед тронулся. Мак опустила камеру.

— Сними его.

— Макензи! — Роза испуганно хихикнула.

— Сделаем портрет ню. Тебе точно понравится. — Мак командовала уверенно, не давая жертве опомниться. — Сядь, расслабься, передохни минутку. Я должна все подготовить.

— Что значит ню? Голой?

Эмма ласково обняла Розу за плечи.

— Думаю, мы скоро узнаем. Успокойся. Сядь. Посмотрим, что она задумала… Мак! Телефон звонит. Мне подойти?

— Нет! — Мак вылетела из реквизиторской с низенькой табуреткой. — Это может быть… Я должна продолжить игру. — Она поставила табурет на метку и начала драпировать его еще одной простыней цвета слоновой кости.

И тут раздался голос Картера:

— Надеюсь, ты догадаешься, кто звонит. Суббота, начинаем с ужина, а потом, ну… хм. В семь часов. Хорошо. Отлично. Я не знаю, какую еду ты любишь или ненавидишь, если уж на то пошло. Но ведь если бы ты была строгой вегетарианкой, ты бы предупредила, верно? Думаю, ты точно об этом сказала бы. Я опять делаю из мухи слона. Видимо, на этом наша игра в салочки заканчивается. Увидимся в субботу. Если только ты не захочешь позвонить мне насчет… Все, затыкаюсь. Пока.

— Какой милый, — заметила Роза, поворачиваясь к суетящейся с драпировкой Мак.

— Да, милый.

— Первое свидание?

— Технически, второе. Или, если неофициально, третье. Все это очень туманно. Роза, в ванной комнате есть еще одна простыня. Я хочу, чтобы ты пошла туда, разделась и завернулась в простыню, если очень стесняешься. Но, насколько я слышала, схватки и роды освобождают от всякой скромности. Так что наша задумка — ерунда.

— Мак, я не могу фотографироваться голой. Это просто не… И что мне потом с этим делать!

— Потом и разберешься. Но я тебе обещаю, не будет ничего нескромного или неприличного. Это просто следующий шаг. Это история о тебе и о том, что внутри тебя.

— Я не знаю, смогу ли я…

— Это твой путь и твое представление о нем. Твоя жизнь и твой свет. И любовь.

— О. — Глаза Розы увлажнились, руки скрестились на животе. — Пожалуй, я смогу, по меньшей мере, попытаюсь. Ты сотрешь фотографии, если мне будет неловко?

— Обязательно.

— Ну, ладно. Мне все равно надо в туалет.

— Не спеши.

Эмма подождала, пока Роза не исчезла в ванной комнате, и закрыла дверь.

— Ты мастер, Эллиот. Высший пилотаж.

— Да, я такая.

— И в субботу вечером свидание.

— Похоже на то. Эмма, неужели я выжила из ума? Зачем я это затеяла?

— Но ведь уже затеяла, милая. И я бы сказала, что ты выжила из ума, если бы ты не попробовала выяснить, чем все закончится. Жаль, я не могу остаться до конца съемки, но мне пора.

— Я покажу тебе отпечатки.

— Ты не только мастер. Ты еще и чертовски самоуверенная. Роза! Меня ждет работа. Не пропадай.

Дверь ванной комнаты приоткрылась.

— Тебе обязательно уходить? Я хотела бы, чтобы ты еще хоть ненадолго осталась.

— Я тоже хотела бы, но я оставляю тебя в хороших руках. Если в ближайшее время не увидимся, желаю родить счастливого, красивого, здорового, чудесного малыша.

Эмма сдернула с вешалки свое пальто, беззвучно, одними губами, пожелала Мак удачи и убежала.

В самом начале шестого Мак с ноутбуком под мышкой проскользнула в главный дом. Ей хотелось поесть домашней еды из того, что миссис Грейди запасла в морозильнике. В кухне она застала Паркер, пристально изучавшую вино в бокале.

— Эй, для тебя рановато тосковать над бокалом вина.

— Я только что закончила с Наоми и Брентом. И это вино я заработала честно.

— Ты их помирила?

— Разумеется, помирила, но чуть не пала смертью храбрых. Невеста и жених воссоединены в любви и взаимной преданности и настроены на свою свадьбу. Потаскушка Деловая Партнерша вычеркнута из списка. Жених серьезно поговорит с Мерзким Изменщиком Братцем и напомнит ему, что ни он, ни его женщина не имеют права вмешиваться в чужое торжество, а если МИБ не желает оставаться шафером из-за изгнания ПДП, то пусть катится ко всем чертям. В конце концов это его личный выбор. Невеста поговорит с ЛПН с сочувствием и пониманием, но опять же твердо напомнит, чья это свадьба и что — несмотря на ее безграничный гнев — МИБ остается братом ее мужа. И главный козырь: для ЛПН будет приглашен такой сексуальный красавчик, что МИБ сразу превратится в круглого дурака. Паркер перевела дух и повторила:

— Я заработала это вино.

— И кто тот сексуальный красавчик?

— Я подкупила Джека. — Паркер поднесла к губам бокал и сделала большой глоток. — Это обойдется мне в ящик «Пино Нуар», но овчинка стоит выделки.

— Джек сексуальный, — согласилась Мак. — Молодец, маэстро.

— Я совершенно обессилена. Как прошла твоя съемка?

— Забавно, что ты спросила. Хочешь, покажу? — Мак включила ноутбук и отправилась исследовать морозильник. — Что у нас на ужин?

— Не знаю. Еще только пять часов.

— Я проголодалась. Не обедала. Цыплята. М-м-м. Вкуснятина. — Мак вытащила кастрюльку. — Пусть будут цыплята.

— Хорошо. Только сначала я понежусь в горячей ванне. Хочу ужинать в пижаме.

— Отличная идея. Почему я об этом не подумала? Ладно, смотри.

Мак вызвала на экран первые фотографии Розы.

— Ой, какая она огромная! — Паркер рассмеялась, склонилась к экрану. — И как будто удивлена, но счастлива. Мило. Очень мило.

— Да, мило. — Мак перешла ко второй серии.

— О, здесь она сексуальная, женственная, могущественная, забавная. Мне нравится. Особенно, где она опустила голову и смотрит в камеру. Легкий намек на колдовство. И освещение это подчеркивает.

— Я над этим еще поработаю. Но это не все.

Мак щелкнула по клавиатуре и отступила.

Паркер вздрогнула.

— Боже милостивый! Мак, потрясающе. Она похожа, на римскую богиню.

Паркер склонилась к экрану, внимательно вглядываясь в каждый снимок слайд-шоу. Белая драпировка, скользящая с талии под набухший живот, как река, усеянная лепестками красных роз. И сама женщина. Разметавшиеся по плечам волосы, прикрытые согнутой рукой груди, покоящаяся на вершине живота-горы ладонь.

И глаза, устремленные прямо в камеру.

— Изумительные формы, линии, переливы. Свет… как будто он струится из ее глаз. И в них осознание собственного могущества. Ты ей показывала?

— Все. Она так нервничала, что пришлось показать. Мы договорились, что я тут же сотру все снимки, которые ей не понравятся.

— И что она сказала?

— Разревелась. В хорошем смысле. Наверное, это гормональное. Слезы просто хлынули по ее щекам. Я до смерти перепугалась. А потом я услышала самую лучшую похвалу на свете. — Мак умолкла, наслаждаясь воспоминаниями. — Роза сказала, что никогда больше не будет думать о себе, как об огромной и неуклюжей, потому что она прекрасна.

— Ох…

— Да, я понимаю. Сама чуть не расплакалась. Она хотела заказать отпечатки немедленно, но я уговорила ее подождать, пока не доведу их до кондиции. И мне хочется, чтобы она делала выбор в более спокойном состоянии.

— Как чудесно приносить людям счастье! Награда за все наши хлопоты. Пусть мы устали и умираем с голоду, но зато мы отлично поработали сегодня.

— Тогда, может, одолжишь мне свою пижаму?

— Поставь кастрюльку в духовку на медленный огонь, и мы обе переоденемся.

— Договорились. Устроим пижамную вечеринку? Ужин и кино.

— Очень соблазнительное предложение.

— Да, раз уж мы заговорили об ужине и кино, я договорилась — во всяком случае, о первом — с Картером на субботний вечер.

Паркер погрозила ей пальцем.

— Так я и знала.

— Я не собираюсь сильно увлекаться. Возможно, на каком-то этапе у нас с ним и будет секс — но очень сдержанный, без африканских страстей.

— Очерчиваешь границы еще не начавшихся отношений. Мудрый подход.

— Можешь не утруждать себя утонченным сарказмом. — Мак захлопнула дверцу духовки и оперлась о плиту. — Вчерашний заскок совершенно не в моем стиле. Приступ паники, вызванный отсутствием в последнее время интересных мужчин в моей жизни.

— Разумеется, ты права. — Паркер поднялась, обняла Мак за плечи и повела ее из кухни. — Интересные мужчины, пригодные для свиданий, редко встречаются в данной местности прекрасным одиноким женщинам. Эмма — исключение.

— Ты не оставляешь нам времени на свидания.

— Я знаю. Парадоксальная ситуация. Какой фильм ты хотела бы посмотреть? Печальный или со счастливым концом?

— Думаю, под цыплят лучше подойдет что-нибудь со счастливым концом.

— Отличный выбор. Позвоним девчонкам, может, они захотят присоединиться.

Оказавшись перед длиннющей лестницей, уходящей вверх, Мак скользнула по ней взглядом и ужаснулась:

— Эй, Паркер, что ты будешь делать, когда совсем состаришься и не сможешь ползать по этим ступенькам?

— Наверное, встрою лифт. Но от этого дома не откажусь. Никогда.

— От дома или от бизнеса?

— И того, и другого.

Подруги уже пытались взять штурмом последний пролет, когда зазвонил телефон, висевший на поясе Паркер.

— Черт! — воскликнула Мак.

— Не переживай. Найди пока пижаму. Я разделаюсь с проблемой и догоню тебя. — Паркер открыла телефон и взглянула на экранчик. — Привет, Шэннон!.. Да, уже на следующей неделе. Ты готова? — Посмеиваясь, она направилась к своему кабинету. — Я знаю, что тысяча дел. Не волнуйся. Все под контролем.

Ох уж эти невесты, подумала Мак, добираясь до верхней лестничной площадки. Большинство с ума сходит из-за каждой мелочи. Вот если она когда-нибудь — что очень маловероятно — соберется замуж, то сфокусируется на общей картине.

А все детали оставит Паркер.

Мак вошла в комнату подруги и, как всегда, восхитилась ее хозяйкой. Пышное пуховое одеяло на роскошной кровати с пологом на четырех столбиках аккуратно накрыто покрывалом соломенного цвета. Свежие яркие цветы в специально для них подобранной вазе. Ни разбросанной одежды, ни раскинутых по углам туфель. Ни пыли, ни лишних вещей.

Мак открыла ящик комода, где нашла — как и ожидала — четыре идеально сложенные пижамы.

— Я аккуратная, — пробормотала Мак, — я просто не такая одержимая аккуратностью, как Паркер.

Мак прошла в гостевую спальню, бросила на кровать пижаму. Идея долгой горячей ванны и ей показалась привлекательной. Она напустила в ванну воды, швырнула туда немного соли, скользнула в горячую ароматную воду и задумалась над своим выбором — сентиментальными фильмами со счастливым концом.

У фильмов — особенно о любви и романах — непременно должны быть счастливые концовки. Потому что в жизни слишком часто все заканчивается далеко не так хорошо. Любовь умирает или превращается в ненависть. Или застревает где-то посередине, в болоте мучительного безразличия.

Или ломается, как сухой прутик, при одном неосторожном шаге. И тогда требуется неделя на курорте, с горечью подумала Мак, за которую платит кто-нибудь другой.

Мак знала, как Паркер относится к этому дому и к бизнесу, но не верила, что что-нибудь — что угодно — может длиться вечно.

Кроме дружбы, если, конечно, очень повезет, а ей повезло.

Но родной дом? Любовь? Это другая епархия. И здесь она не ищет ничего долговечного. Ей с избытком хватает данного момента.

Субботнее свидание. Столик в ресторане. Интересный и симпатичный парень напротив. Да, этого вполне достаточно. А через неделю? Ну, предугадать невозможно, не так ли?

Вот для этого и существуют фотографии. Все меняется, но любое мгновение можно остановить — запечатлеть на пленке, сохранить на бумаге. Пока завтра не уничтожило то, что есть сегодня.

Мак нырнула в воду до подбородка.

— Чем ты занимаешься? У тебя в доме нет горячей воды?

Мак покосилась на возникшую в дверях Лорел.

— Есть, но я ловлю мгновение, цыплят и кино. Хочешь присоединиться? Я не о ванне.

— Возможно. Я только что закончила — в пятый раз — украшение свадебного торта Холли — Деберк. Не откажусь от цыплят.

— Они греются в духовке. Надо позвонить Эмме.

— Отлично. Я позвоню, а ты продолжай свою охоту.

Мак закрыла глаза и вздохнула. Да, дружба. Только на это и остается рассчитывать.

Утром, в пижаме Паркер под пальто, Мак вернулась в свою студию. Проснулась она с рассветом. И не в гостевой спальне, а свернувшись калачиком на диване в гостиной, заботливо укутанная шерстяным пледом.

После двух порций цыплят миссис Грейди на ночь мысли о еде вызывали отвращение. Но кофе…

И все же, прежде чем взбодрить себя первой утренней дозой адреналина, она — с притворным безразличием — продефилировала к автоответчику.

Ни одного сообщения.

Из-за мгновенно вспыхнувшего разочарования Мак почувствовала себя идиоткой. Она не сидела дома в ожидании его звонка. Она великолепно провела вечер. Кроме того, ее очередь звонить, если бы она захотела продолжить их маленькую игру.

Да, она действительно ведет себя глупо.

Она вовсе не собиралась думать о Картере Магуайре с его сексуальными очками и твидовыми пиджаками… и потрясающими губами. Ей надо варить кофе, работать и жить своей жизнью.

— Субботнее вечернее свидание? Это очень важный шаг.

«Ну кто тянул меня за язык? — спрашивал себя Картер. — Ну почему я не удержался? С чего вдруг решил, что свидание — всего лишь тема легкой болтовни в учительской перед уроками?»

— Послушай, мне нужно просмотреть тест, который…

— Очень важный шаг, — повторил Боб, сверля пальцем кофейный столик. — Ты должен подарить ей цветы. Не розы. Розы слишком претенциозны, слишком символичны. Что-нибудь попроще или смешанный букет.

— Ну, не знаю. Может быть.

Вот еще одна тема для беспокойства.

— Ничего крупного или броского. Она захочет поставить их в вазу, и у тебя будет время войти, поговорить, сломать лед. Подтверди заказ. На какое время ты заказал столик?

— Я еще не заказывал.

— Обязательно закажи. — Мудро кивая, Боб отхлебнул кофе с низкокалорийными сливками. — Куда ты ее ведешь?

— Я еще не решил.

— Нужно что-нибудь среднее. Для первого раза не слишком шикарное, но ни в коем случае не дешевое. Тебе необходима подходящая атмосфера, но не выпендреж. Например, известный, приличный ресторан.

— Боб, у меня от твоих наставлений язва начнется.

— Я хочу, чтобы ты был во всеоружии! И обязательно закажи бутылку хорошего вина. Да, и после ужина, если она скажет, что не хочет десерт, ты должен заказать один и поделиться с ней. Женщины это обожают. Один десерт на двоих — это сексуально. Не рассказывай за ужином о своей работе — уморишь до смерти. Пусть она поговорит о себе, о том, чем она любит заниматься. А потом…

— Я должен это записать?

— Не повредит. Если ужин затянется до десяти или дольше, предложи второй раунд. Лучше всего музыку. Да-да, музыку! Найди какое-нибудь местечко, где можно послушать хорошую музыку. Если закруглитесь раньше, у тебя должен быть на примете фильм. Если, конечно, не почувствуешь сигналы «заглянем ко мне». Тогда…

— Не сворачивай туда, Боб. Давай оставим этот вариант в покое. — Прозвенел звонок, и Картер вздохнул с облегчением. Воистину, спасенный в последний момент. — Пока, у меня первый урок.

— Мы еще поговорим. Я кое-что запишу для тебя.

— Отлично. — Картер поспешно отступил, влившись в поток учащихся и учителей в коридоре.

Интересно, дотянет ли он до субботы? И не сойдет ли с ума?

7

Букет он купил. И это его раздражало, ведь он сам собирался купить ей цветы, но наставления Боба превратили столь невинный жест в сложное и чрезвычайно символическое действо, изобилующее таким количеством ловушек, что он уже почти решился пропустить этот этап.

Одна из ее лучших подруг флористка, не так ли? Макензи, если захочет, может выстелить свою студию цветами.

Однако он встревожился, что, не подарив ей чертовы лютики, нарушит какой-то неписаный, но общеизвестный закон свиданий, и в конце концов пошел на компромисс. Он выехал из дома заранее. Вдруг на дороге будут пробки… или столкновения ну как минимум пяти машин. Со множеством жертв.

Картер ворвался в супермаркет и долго стоял в цветочном отделе, изучая, размышляя, взвешивая все «за» и «против», пока на лбу не выступила холодная испарина.

Боб наверняка съязвил бы по поводу букета из супермаркета, но времени на цветочный магазин не осталось, и вряд ли прилично врываться к Эмме и сдаваться на ее милость.

Лучше бы он ограничился приглашением на чашку кофе! Они мило поболтали бы, приятно провели бы время, потом мирно разошлись бы, и дело с концом. А теперь все так сложно, так мучительно. Однако едва ли прилично звонить ей сейчас, выдумывать какой-то предлог для отмены или переноса встречи, даже если искусная ложь вытащит его из западни — на этот раз. Его шансы на спасение, пожалуй, близки к нулю.

И чего он так нервничает? Для многих свидания — обычное дело, и он никогда не слышал, чтобы люди умирали во время свиданий. Это уж что-то из ряда вон выходящее…

Картер схватил какой-то пестрый букет и торжественно понес его к экспресс-кассе.

Яркие, с некоторой обидой думал он. И пахнут хорошо. В центр воткнута пара крупных гербер. Они всегда казались ему дружелюбными… и очень далекими от пугающих роз, которые, согласно закону Боба, означали бы, что он просит Макензи выйти за него замуж и выносить его детей.

Пожалуй, эти цветы безопасны.

Может, даже слишком безопасны.

Кассирша с добрыми глазами одарила его мимолетной улыбкой.

— Какой милый букет! Сюрприз для жены?

— Нет. Нет. Я не женат.

— О, тогда для вашей девушки.

— Не совсем. — Пока кассирша выбивала чек, Картер копался в бумажнике. — Просто… Позвольте задать вам вопрос. Как вы думаете, они подходят для свидания? То есть можно ли подарить их женщине, которую я веду на ужин?

— Конечно. Почти все любят цветы, не правда ли? Особенно мы, девушки. Она подумает, что вы очень милы и внимательны.

— Но не слишком ли… — Заткнись, пока не поздно, приказал он себе.

Кассирша взяла деньги, отсчитала сдачу и сунула цветы в пластиковый пакет.

— Пожалуйста. Желаю хорошо провести время.

— Спасибо. — Слегка расслабившись, Картер направился к своей машине. Если не доверять кассирше на экспресс-кассе в супермаркете, то кому тогда можно доверять?

Он взглянул на часы, прикинул, что даже страшные автокатастрофы не помешают ему явиться в назначенное время. Чувствуя себя последним идиотом, он достал из кармана список, предусмотрительно распечатанный услужливым Бобом, и тщательно вычеркнул пункт «Купить цветы (не розы)».

Далее следовало несколько вариантов приветствий и вступлений типа: Ты прекрасно выглядишь. Отличное платье. Я увидел эти цветы и подумал о тебе.

Картер поспешно — пока инструкции не отпечатались в мозгу — запихнул листок обратно в карман, но все же успел заметить приказ Боба настроить автомобильный радиоприемник на классическую музыку или спокойный джаз.

Пожалуй, еще не поздно убить Боба.

Картер проехал несколько миль, напряженно думая о музыкальном фоне, затем решительно выключил радио — к черту музыку — и свернул на длинную извилистую подъездную аллею поместья.

— А если на ней не будет платья, — пробормотал он вопреки всем усилиям выкинуть из головы проклятый список Боба. И, к несчастью, собственный вопрос вызвал воспоминание о Мак в черных брюках и белом бюстгальтере. — Я не это имел в виду. Боже милостивый. Я подумал, вдруг она наденет не платье, а что-то другое. Что я тогда должен сказать? Отличные брюки? Наряд, наряд, отличный наряд. Я же знаю, это называется «наряд». Господи, помоги мне заткнуться!

Картер обогнул главный дом и поехал по узкой дорожке к жилищу Мак.

Свет горел на обоих этажах, и домик сиял. Сквозь большие окна первого этажа Картер видел ее студию: лампы на штативах, темно-синий занавес, подхваченный большими серебряными зажимами. Перед занавесом — маленький стол и два кресла. На столике поблескивают винные бокалы.

Макензи хочет предложить ему выпить? Он не оставил на это времени. Следует ли позвонить в ресторан и предупредить, что они задержатся?

Картер вылез из машины, направился к дому. Спохватился и вернулся за цветами, оставленными на пассажирском сиденье.

Как он хотел, чтобы этот вечер уже был позади. От всей души хотел. Его даже слегка подташнивало, когда он поднял руку, чтобы постучаться.

Хорошо, если бы уже было завтрашнее утро, спокойное воскресное утро. Он проверил бы письменные работы учеников, почитал бы, прогулялся. Вернулся к своей уютной размеренной жизни.

И тут Мак открыла дверь.

Он не видел, что на ней надето. Он видел только ее лицо — как происходило с ним всегда. Только ее лицо — гладкая, молочно-белая кожа, обрамленная яркими, дерзкими волосами. Колдовские зеленые глаза и неожиданно обаятельные ямочки на щеках.

Он уже не хотел, чтобы этот вечер остался в прошлом.

— Привет, Картер.

— Привет, Макензи. — Все советы Боба вылетели из головы, и он протянул цветы. — Это тебе.

Страницы: «« « 345678910 » ... »»