Остановись, мгновенье Робертс Нора

— Итак, ты что-то вроде профессора.

— Я что-то вроде профессора, только теперь работаю здесь. В Академии Уинтерфилда.

— Ты вернулся учителем в среднюю школу? В свою альма-матер? Очень мило.

— Я скучал по дому. И потом, учить подростков интересно.

«Скорее, взрывоопасно, — подумала Мак, — но, возможно, действительно интересно».

— Что ты преподаешь?

— Английскую литературу. И литературное творчество.

— «Генрих Пятый».

— В самую точку. Я пару раз общался с миссис Браун, когда занимался с Делом, и очень расстроился, услышав о катастрофе. Миссис Браун была потрясающей женщиной.

— Самой лучшей. Мы можем войти в эту дверь. Слишком холодно обходить кругом.

Мак провела его в маленькую, гостеприимно теплую прихожую.

— Оставь куртку здесь. У нас все еще есть время. Можем пока выпить кофе. — Непринужденно болтая, Мак быстро освободилась от пальто, шарфа, шапки. — Сегодня никаких торжеств, поэтому главная кухня свободна.

Пока Картер аккуратно вешал свою куртку — полная противоположность ее броску в сторону вешалки, — Мак подхватила свои сумки. Даже стоя неподвижно в ожидании, когда он возьмет большую сумку, она словно излучала энергию движения.

— Мы найдем тебе местечко… — Мак умолкла, завидев направлявшуюся в кухню Эмму.

— Вот ты где. Паркер уже собиралась… Картер?

— Привет, Эммелин, как поживаешь?

— Прекрасно. Как ты здесь… О, свадьба Шерри. Я не думала, что ты придешь с ней.

— Он с ней, но не с ней. Сам объяснит. Налей ему кофе, пожалуйста, и дай лед для головы, хорошо? Я должна отнести это Пэтти.

Мак выхватила у Картера тяжелую сумку и исчезла.

Поджав губы, Эмма рассматривала распухший ободранный лоб Картера.

— Уф. Как тебе это удалось?

— Наткнулся на стену. Лед можешь исключить, обойдется.

— Ну, садись, выпей кофе. Я как раз собиралась вернуться в конференц-зал. Ты решил оказать моральную поддержку невесте и жениху?

— Я заменяю жениха. У него чрезвычайные обстоятельства.

Эмма кивнула, доставая чашку и блюдце.

— Вечная история с врачами. А ты отважный братец?

— Я отказывался под самыми разными предлогами. Ни один из них не был признан уважительным. — Эмма налила ему кофе. — Спасибо.

— Просто расслабься, посидишь в сторонке, погрызешь печенье.

Картер подлил в кофе сливки.

— Ты не могла бы это записать?

Эмма, смеясь, начала выкладывать печенье на блюдо.

— Поверь мне на слово. К тому же ты заработаешь дополнительные братские очки. Как родители?

— Хорошо. Я видел твою маму на прошлой неделе в книжном магазине.

— Ей нравится эта работа. — Эмма выделила ему одно печенье. — Мак скоро закончит со своей клиенткой. Я отнесу блюдо и вернусь за тобой.

— Наверное, если я затаюсь здесь, то потеряю титул отважного брата?

— Без сомнения. Я вернусь.

Картер знал Эмму всю жизнь благодаря Шерри — к тому же их родители дружили с самого детства, — и теперь ему казалось странным, что Эмма будет составлять свадебный букет для его сестры. Так же странно, как думать о том, что его маленькой сестренке понадобился свадебный букет.

Почему-то это дезориентировало не меньше, чем столкновение с идиотской стеной.

Картер осторожно пощупал лоб, поморщился. Не так уж и больно, но теперь все будут донимать его вопросами. Придется неоднократно расписывать свою неуклюжесть… и каждый раз мысленно возвращаться к Макензи Эллиот в крохотном лифчике и черных брюках с заниженной талией.

Он жевал печенье и пытался решить, награда это или тяжкое бремя.

Эмма вернулась за ним и за кофе.

— Идем. Я уверена, Шерри объявится с минуты на минуту.

— Она опаздывает уже на десять. — Картер забрал у Эммы поднос. — Живет по Времени Шерри.

Дом почти не изменился с тех пор, как он был здесь последний раз. Правда, стены, которые Картер помнил изысканно зеленоватыми, теперь отливают приглушенным золотом. Но широкие оконные рамы сверкают по-прежнему, и так же сияет натертая до блеска мебель.

Картины и антиквариат, цветы в старинных хрустальных вазах ненавязчиво напоминают о богатстве нескольких поколений. Да, как он и помнил, здесь царит ощущение домашнего уюта, а не чопорности богатого особняка.

И еще чисто женские ароматы, что-то цветочное и одновременно цитрусовое.

Самих женщин, увлеченных разговором, он нашел в большой гостиной со сводчатым потолком. Потрескивающие в огромном камине поленья, струящийся в трио высоких сводчатых окон свет зимнего солнца. Картер не растерялся. Будучи средним ребенком между двумя сестрами, он привык к подавляющему женскому большинству. В общем, следующий час он как-нибудь переживет.

Паркер радостно улыбнулась, вскочила с кресла и быстро подошла к нему, протягивая руки.

— Картер! Как давно мы не виделись! — Она поцеловала его в щеку и, крепко ухватив за руку, потащила к камину. — Ты помнишь Лорел?

— А…

Паркер дружески подтолкнула его в кресло.

— Эмма сказала, что ты вернулся преподавать в Уинтерфилде. Странное, наверное, чувство?

— Сначала действительно было странно. Я все ждал, когда кто-нибудь даст мне домашнее задание, потом вспомнил, что теперь это моя работа. Прошу прощения за Шерри. Она живет по собственным часам, а они обычно отстают. Я могу позвонить…

Дверной звонок прервал его и принес невыразимое облегчение.

— Я открою. — Эмма встала и вышла из гостиной.

— Как голова? — поинтересовалась Мак, раскинувшись в кресле и обнимая обеими руками кофейную чашку.

— Прекрасно. Ничего страшного.

— А что случилось? — спросила Паркер.

— О, я просто ударился. Со мной это часто случается.

— Неужели? — Мак ухмыльнулась, прикрываясь чашкой.

— Простите! Простите! — Шерри ворвалась, как ураган. Ураган цвета, энергии, движения, смеха. — Я никогда не прихожу вовремя. Просто ужас. Картер, ты самый лучший… — Ее счастливое, раскрасневшееся лицо озабоченно вытянулось. — Что с тобой случилось?

— На меня напали сзади и схватили за горло. Их было трое, но я отбился.

— Что?! О, боже, ты…

— Успокойся, Шерри. Я просто ударился головой.

— Ох. — Шерри облегченно вздохнула и опустилась на подлокотник его кресла. — Вот он всегда так.

Картер поднялся и подтолкнул сестру в кресло, затем осмотрелся, надеясь найти себе укромное местечко. Эмма просто придвинулась к Лорел и похлопала ладонью по дивану.

— Садись, Картер. Ну, Шерри, сильно волнуешься?

— Безумно! Ник обязательно пришел бы, но у него срочная операция. Если выходишь замуж за врача, то берешь его со всем, что к нему прилагается. Я подумала, что Картер обеспечит мужской подход, верно? И он хорошо знает и меня, и Ника.

Шерри потянулась, схватила Паркер за руку, пританцовывая в кресле от избытка чувств.

— Вы можете в это поверить? Помните, как мы в детстве играли в свадьбы? Я отлично помню парочку. Кажется, я вышла замуж за Лорел.

— Они предупреждали, что наш брак недолговечен, — откликнулась Лорел, и Шерри снова заразительно захихикала.

— И вот мы снова вместе. И я выхожу замуж.

— Эта вертихвостка бросила меня из-за доктора. — Лорел покачала головой, отпила холодной воды из стакана, в котором плавал ломтик лимона.

— Он изумительный. Вот увидите, когда познакомитесь с ним. О, боже! Я выхожу замуж! — Шерри сжала раскрасневшееся лицо ладонями. — И понятия не имею, с чего начинать. Я такая неорганизованная, а все твердят: подумай о том, закажи это. Я топчусь на одном месте, а ведь мы обручились два месяца назад.

— Предоставь все нам. Это наша работа. — Паркер взяла в руки пухлый блокнот. — Для начала скажи, какую свадьбу ты хочешь. Опиши в нескольких словах, какой ты ее видишь.

— Хм… — Шерри умоляюще взглянула на брата.

— Нет, боже, нет, даже не смотри на меня. Откуда мне знать?

— Ты знаешь меня. Просто скажи, что, по-твоему, я хочу.

— Мне обещали покой и печенье, — пробормотал Картер, чертыхаясь про себя. — Веселиться.

— Да! — взвизгнула Шерри. — Все должны понять, что я отношусь к свадьбе очень серьезно. Пусть останется необходимая торжественность, но должно быть весело. Я хочу пышную, безумную и очень счастливую свадьбу. А еще я хочу, чтобы, увидев меня в свадебном платье, Ник потерял дар речи на целых пять минут. Я хочу сразить его наповал, и чтобы все присутствующие запомнили мою свадьбу навсегда. Я бывала на очень красивых свадьбах, но, боже, как же мне было скучно. Вы меня понимаете?

— Прекрасно. Ты хочешь ослепить Ника, провести красивую, торжественную церемонию. И твой праздник должен отражать твою личность, личность Ника и ваше общее счастье.

Шерри просияла.

— Да, я действительно безумно счастлива.

— Свадьба в октябре. Вы прикинули примерное количество гостей?

— Мы надеемся уложиться в две сотни.

— Хорошо. На свежем воздухе, ты говорила. Свадьба в саду.

Пока Паркер обсуждала детали и делала пометки в блокноте, Мак наблюдала за невестой. Оживленная — это слово напрашивалось первым. Жизнерадостная, энергичная, хорошенькая, очень милая. Сияющие белокурые волосы, голубые, как летнее небо, глаза, аппетитная фигурка. Некоторые фотографии и стратегия съемки будут зависеть от платья, от цветовой гаммы, но самое главное — не антураж, а сама девушка.

Мак прислушалась к разговору. Шесть подружек невесты. Розовая гамма — бледно-розовый и карамельный. Когда Шерри достала фотографию платья, Мак сразу перехватила ее, внимательно рассмотрела. Жесткий корсаж без бретелей. Пышная белоснежная юбка с переливающимся длинным шлейфом. Мак улыбнулась.

— Держу пари, ты в нем сногсшибательна. Оно идеально тебе подходит.

— Правда? Я сразу почувствовала, что оно мое, и купила не раздумывая, но потом…

— Нет-нет, иногда первое впечатление — самое верное. И это один из тех случаев. Предсвадебная фотография?

— Ну… да. Только мне не нравятся официальные портреты. Знаешь, она сидит, он за нею стоит, и оба улыбаются в камеру. Но я не хочу диктовать тебе свои условия.

— Ничего. Все нормально. Моя задача — сделать тебя счастливой. Расскажи, чем вы с Ником любите заниматься вместе? — Шерри лукаво ухмыльнулась. Мак расхохоталась и увидела, что Картер снова раскраснелся от смущения. Очень мило. — Кроме этого.

— Мы любим смотреть неприличные видеофильмы и жевать попкорн. Ник пытается научить меня кататься на лыжах, но Магуайры знамениты своими генами неуклюжести. Львиная их доля досталась Картеру, но я следующая. Мы любим веселиться с друзьями и все такое. Ник — хирург-резидент и практически живет в больнице, поэтому его редкое свободное время бесценно. Мы почти никогда ничего не планируем заранее. Обычно все получается спонтанно.

— Понятно. Если захочешь, я приеду к тебе. Мы сделаем снимки не в студии, а в непринужденной домашней обстановке.

— Правда? Отличная мысль. А можно в ближайшее время?

Мак достала свой карманный компьютер, вызвала на экран календарь.

— У меня есть пара окошек на этой неделе и побольше на следующей. Поговори с Ником, предложи мне несколько вариантов, и мы попробуем согласовать дату и время.

— Замечательно.

— Хочешь посмотреть образцы свадебных фотографий?

— Я уже посмотрела на веб-сайте, как посоветовала Паркер. И цветы, и торты, и остальное. Я хочу все.

— Просмотри базовые варианты, — предложила Паркер. — Выбери, что тебе больше понравится. А потом мы подгоним любой пакет под твой вкус.

— Вот для этого мне и нужен Картер. Ник разрешил мне заказать все, что я захочу, но… мне самой не справиться!

Картер снова мысленно выругался.

— Шерри, я ничего не понимаю в таких делах. Я просто…

— Но я боюсь решать сама. — Шерри еще в двухлетнем возрасте поняла, что если широко раскрыть глаза и вложить в них побольше беспомощности, брат немедленно и безоговорочно капитулирует. — Я не хочу совершить ошибку.

— Ты ничего не должна решать сейчас, — успокоила ее Паркер. — И даже если решишь, всегда можешь передумать. Никаких проблем. И тебе очень помогут специальные консультации с каждой из нас в отдельности. Сегодня мы можем зарезервировать дату, а контракт подпишешь позже.

— Нет. Я очень хочу подписать контракт сегодня, чтобы сдвинуться с мертвой точки. Картер, просто выскажи свое мнение, и все.

— Посмотри пока варианты. — Паркер с улыбкой вручила Картеру байндер — папку с кольцевым механизмом. — А ты, Шерри, подумай пока, оркестр или диджей?

— Диджей. Мы уже решили, что так будем чувствовать себя свободнее и сможем вместе с ним или с ней составить репертуар. Можешь посоветовать хорошего диджея?

— Конечно. — Из другой папки Паркер достала визитную карточку. — Мы часто его привлекаем, и, думаю, он вам понравится. Позвоните ему. Видеооператор?

Картер вытащил очки и, нахмурившись, принялся изучать каталог.

Такой серьезный, подумала Мак. Вылитый неуклюжий профессор в очках в тонкой металлической оправе, — такой, какими их обычно изображают в кино. Хотя нет, он больше похож на студента, усердно готовящегося к экзамену. Заметив, что Паркер и Шерри увлеченно шепчутся, Мак решила дать парню передышку.

— Эй, Картер, не хочешь помочь мне с кофе? — Обрамленные тусклым серебром голубые глаза озадаченно заморгали. — Можешь взять папку с собой.

Подхватив красивый кофейник, Мак подошла к дверям и остановилась в ожидании. Картеру пришлось обходить кофейный столик, и он чуть не опрокинул его, промахнувшись на какую-то долю сантиметра.

— Они управятся и без нас, — заметила Мак, входя в кухню. — Шерри считает, что ей необходимо твое мнение, поскольку ты старший брат и сейчас замещаешь жениха, однако это не помешает ей послать твое мнение к черту, если оно не совпадет с ее желаниями.

— Понятно. Я могу просто закрыть глаза и ткнуть пальцем в любой вариант?

— Можешь. Но лучше скажи ей, что с твоей точки зрения ей больше всего подойдет Номер Три.

— Номер Три. — Картер положил папку на кухонный стол, поправил очки, прочитал описание. — Почему?

— Потому что он всеобъемлющий — Шерри не придется самой заниматься всякими мелочами, — и в него легко можно вносить любые изменения и совершенствовать до бесконечности. Еще скажи ей, чтобы она выбрала буфет, а не накрытые столы. — Мак не стала дожидаться вопроса. — Потому что это менее официально и больше возможностей для общения, как Шерри и хочет. Позже — без тебя — она встретится с Лорел, чтобы обсудить торт — вкус, дизайн, размер и все такое — и с Эммой, чтобы выбрать цветы. Паркер справится с остальным, можешь поверить мне на слово. Пока все кажется необъятным, но как только Шерри выберет пакет услуг — тем более что у нее уже есть платье, место проведения свадьбы и фотограф, то есть я, — она успокоится.

— Хорошо. Посоветую ей Номер Три, поскольку в нем много опций и возможностей совершенствования, и буфет, поскольку он непринужденнее и способствует общению.

— Быстро схватываешь.

— Я легко усваиваю факты и текст. Если она попросит меня помочь с букетом, я сбегу.

— Уважаю твое решение. — Мак вручила ему кофейник. — Я им сейчас не нужна. Возвращайся и скажи свое веское слово. И напомни Шерри созвониться со мной насчет дат для предсвадебного портрета.

— Ты со мной не вернешься?

Похоже на легкую панику. Мак слегка похлопала его по щеке.

— Посмотри на это оптимистически. Одной женщиной в компании меньше. Пока, Картер.

Она ушла, оставив его с кофе и папкой.

3

Улизнув с консультации, Мак обеспечила себе дополнительное и никогда не лишнее время, чтобы ответить на телефонные звонки, подтвердить встречи, вывесить на веб-сайте последние фотографии. Поскольку вторая половина дня — или то, что от нее осталось — была свободной, Мак решила посвятить ее фотографиям с новогодней свадьбы.

Телефонный звонок вызвал всплеск раздражения, но Мак напомнила себе, что бизнес прежде всего, и подняла трубку.

— «Фотосалон Мак», «Брачные обеты».

— Макензи.

Мак закрыла глаза, ткнула себя пальцем в висок, как пистолетом. Ну, когда же она научится проверять, кто звонит, даже по бизнес-линии?

— Слушаю, мама.

— Ты не отвечаешь на мои звонки.

— Я работаю. Я же предупреждала, что на этой неделе у меня завал. И я просила не звонить по деловой линии.

— Но ведь ты ответила! Какое достижение, если вспомнить другие мои три звонка!

Пререкаться бесполезно. И бесполезно объяснять, что нет времени на пустую болтовню в рабочие часы. Лучше быстренько отбыть повинность и покончить с этим.

— Прости, мам. Как ты встретила Новый год?

Судорожный вздох предупредил Мак о надвигающейся буре.

— Я порвала с Мартином, о чем ты давно знала бы, если бы потрудилась ответить на мои звонки. Я провела ужасную ночь. Ужасную. — В голосе Линды послышались рыдания. — Я раздавлена. Я опустошена.

Мартин, Мартин… Мак не смогла вызвать в памяти отчетливый образ текущего экс-бойфренда.

— Мне очень жаль. Расставаться в праздники особенно тяжело, но посмотри на это, как на начало нового года с чистого листа.

— Как? Как ты можешь такое говорить? Ты же знаешь, как я любила Мартина! Мне сорок два года, я одинока и совершенно разбита.

Сорок семь, мысленно поправила Мак. Но, подумаешь, пять лет! Какие счеты между матерью и дочерью? Мак потерла виски.

— Я правильно поняла, это ты с ним порвала?

— Какая разница, кто с кем порвал? Все кончено. Кончено, а я его обожала. Теперь я одна, совершенно одна. Мы страшно поругались. Я не давала никаких поводов, а он грубил, придирался по пустякам! Он назвал меня эгоисткой. И слишком нервной, и еще всяких гадостей наговорил. Что мне оставалось, кроме разрыва? Он оказался совсем не таким, как я думала.

— М-м-м. Элоиза вернулась в школу? — спросила Мак, надеясь перевести разговор на свою сводную сестру.

— Вчера. Бросила меня в этом ужасном состоянии. Я совершенно истощена эмоционально и физически. Я по утрам едва выбираюсь из кровати. У меня две дочери. Я отдала им всю себя. И ни одна из них даже не пытается поддержать меня.

Мак наклонилась и легко постучалась лбом об стол, чтобы отвлечься от дикой пульсации в висках.

— Начинается семестр. Она должна вернуться. Может, Милтон…

— Мартин.

— Да, конечно. Может, он попросит у тебя прощения, и тогда…

— Все кончено. Возврата нет. Я никогда не прощу человека, который так мерзко со мной обошелся. Я должна успокоиться, прийти в себя. Мне необходимо время, покой, место, где я могла бы снять стресс, вызванный этой безобразной ситуацией. Уехать как можно дальше от этого жуткого холода, от воспоминаний и боли. Мне нужно три тысячи долларов.

— Три… мама, ты же не думаешь, что я отстегну три штуки на косметические процедуры во Флориде только потому, что ты злишься на Марвина.

— Мартина, черт побери, и это самое малое, что ты можешь сделать. А если бы мне понадобилось лечение, ты бы так же отказалась оплатить больницу? Я должна ехать. Все уже забронировано.

— Разве бабушка не посылала тебе деньги в прошлом месяце? Заблаговременный рождественский…

— У меня были расходы. На Рождество я купила этому ужасному человеку «Таг Хауэр» ограниченной серии. Разве я могла предвидеть, что он превратится в настоящего монстра?

Мать разрыдалась. Жалобно.

— Потребуй часы обратно. Или…

— Я никогда не буду так мелочиться. Мне не нужны эти чертовы часы, и он мне не нужен. Я хочу уехать.

— Прекрасно. Поезжай туда, куда можешь себе позволить, или…

— Мне необходим курорт. Конечно, после праздничных расходов я на мели, и мне необходима твоя помощь. Ты вечно хвастаешь, что твой бизнес процветает. Мне необходимы три тысячи долларов, Макензи.

— Как прошлым летом, когда понадобились две тысячи долларов, чтобы ты и Эл могли понежиться на пляже? И…

Линда снова разрыдалась. На этот раз Мак не стала биться лбом об стол, просто положила на столешницу свою несчастную голову.

— Так ты мне не поможешь? Ты не поможешь собственной матери? А если меня выгонят на улицу, ты просто отвернешься? Просто будешь жить своей счастливой жизнью, когда моя разрушена? Как ты можешь быть такой эгоисткой?

— Утром я переведу деньги на твой счет. Счастливого путешествия, — сказала Мак и повесила трубку.

Она встала, прошла в кухню, достала бутылку вина.

Ей просто необходимо было выпить.

После почти двухчасового обсуждения тканей, роз, причесок, списков гостей и еще бог знает чего у Картера онемели мозги, зато организм, напичканный кофе и печеньем (между прочим, чертовски вкусным печеньем), бурлил энергией.

Картер бодро шагал к своей машине, которую оставил ближе к студии Мак. Благодаря этой географической случайности ему поручили передать посылку, по ошибке доставленную в главный дом.

В воздухе закружились первые снежинки. Скорей бы добраться до дома, подумал он. Надо закончить план урока и подкорректировать вопросы для теста, который он собирался провести в конце недели.

Он мечтал вернуться к своим книгам и покою, столь необходимому после совершенно вымотавших его женских разговоров, сахара и кофеина. Да еще снова разболелась голова.

В снежных сумерках зажглись фонари вдоль дорожки, но в домике Макензи не горело ни одно окно.

Она могла уехать по делам, заснуть… или бродить по дому полуголой. Можно, конечно, приткнуть посылку к входной двери, но это показалось безответственным. К тому же посылка служила идеальным предлогом для того, чтобы снова увидеть ее и попробовать разобраться в своих чувствах, ведь в семнадцать лет он был тайно в нее влюблен.

Картер постучал, поправил под мышкой посылку. Подождал.

Макензи открыла дверь, полностью одетая, что принесло ему и облегчение, и разочарование. В одной руке она держала бокал вина, другой оперлась о дверь.

— Паркер попросила занести тебе по дороге. Я просто…

— Хорошо, спасибо. Заходи.

— Я только…

— Угощу тебя вином.

— Я за рулем, так что… — Но она уже удалялась в полумрак своей неповторимой, скользящей, сексуальной походкой.

— Я пью, как ты наверняка заметил. — Мак достала второй бокал, щедро плеснула в него из бутылки. — Ты же не хочешь, чтобы я пила в одиночестве, правда?

— Для этого я пришел поздновато.

Рассмеявшись, она сунула бокал в его руку.

— Так догоняй. Я выпила всего два. Нет, три. Кажется, я выпила три.

— Угу. Хорошо. — Если он не ошибся, то под легким кайфом бурлили гнев и огорчение. Он не стал пить. Протянул руку и включил свет на кухне. — Стемнело.

— Ну, да. Ты был сегодня так мил со своей сестрой. В некоторых семьях все такие милые. Я наблюдаю и поэтому замечаю. Я помню, что твоя семья была милой. Я не очень хорошо знала тебя и Шерри, но я помню. Милая семья. А моя — дерьмо.

— Как скажешь.

— А знаешь почему? Хочешь, расскажу, почему? У тебя есть сестра, так?

— Да. Даже две. Еще старшая. Может, лучше присядем?

— Две. Точно. Две. Еще и старшая. Никогда ее не видела. Значит, две родных сестры. А у меня? У меня одна. Нет, один. Нет, не так. Одно из двух половинок. Полсестры, полбрата — от каждого родителя, — так что вместе получается одно. А с отчимами и мачехами я вообще со счета сбилась. Они приходят и уходят, уходят и приходят, потому что у моих родителей — не успеешь оглянуться — новые семьи. — Мак отхлебнула вина. — Держу пари, у вас был семейный рождественский ужин?

— Да, мы…

— А знаешь, что делала я?

Ладно, он понял. Это не беседа. Монолог. А он, Картер — отражатель звука.

— Нет.

— Мой отец… где-то там. Может, в Вэйле. — Мак сосредоточенно нахмурилась. — Или в Швейцарии. С третьей женой и их сыном. В общем, отец не считается. Хотя он прислал мне до нелепости дорогой браслет… и вовсе не из чувства вины или особой отцовской любви, чего в нем никогда не замечалось. А просто потому, что, владея с младенчества трастовым фондом, он привык сорить деньгами.

Мак замолчала, нахмурилась еще больше и отхлебнула еще вина.

— Так на чем я остановилась?

Страницы: «« « 12345678 » ... »»