Крест Морриган Робертс Нора
— Никаких пособий — с тех пор, как мне исполнилось десять лет, — сухо пояснила она. — Я работаю. Теперь женщины работают наравне с мужчинами. В идеале мы не зависим от мужчин — ни материально, ни в чем-то другом. — Она отбросила сумку. — Я зарабатываю на жизнь продажей рисунков и фотографий. Рисую в основном для поздравительных открыток — это такие письма или сообщения, которые люди посылают друг другу.
— Понятно, ты художник.
— Совершенно верно, — согласилась она, удивленная, что ее профессия вызывает у него одобрение. — Поздравительные открытки позволяют оплачивать квартиру. Вдобавок время от времени продаю другие свои произведения. Мне нравится работать для себя. Я сама планирую свою жизнь — в этом смысле тебе повезло. Я ни перед кем не отчитываюсь и располагаю временем, чтобы… исполнить свой долг.
— Моя мать тоже в каком-то смысле художник. Она делает красивые гобелены. — Хойт подошел к изображению русалки, поднимающейся из бурных морских вод. На лице ее читались сила и мудрость, присущая — он в этом не сомневался — всем женщинам. — Это твоя работа?
— Да.
— В ней чувствуется мастерство и та магия, что выражается в красках и формах.
Больше чем одобрение, подумала она. В его тоне сквозило восхищение, заставившее Гленну смягчиться.
— Спасибо. Такая похвала поднимает настроение на весь день. А день обещает быть очень странным. Мне нужно переодеться.
Рассеянно кивнув, Хойт передвинулся к другому рисунку.
За его спиной Гленна удивленно вскинула голову и пожала плечами. Потом подошла к старому шкафу, в котором хранила одежду, выбрала нужные вещи и отнесла в ванную.
Стягивая платье, она поняла, что привыкла к большему вниманию со стороны мужчин. К тому, как она выглядит, как двигается. Этого унижения она ему не простит — даже с учетом того, что в данный момент Хойта занимали более важные вещи.
Гленна надела джинсы и белую майку. Учитывая, что нанесенный утром — она не могла отказать себе в этом — макияж слегка поблек, Гленна подкрасилась и собрала волосы в короткий хвост.
Вернувшись, она обнаружила Хойта на кухне. Он перебирал ее травы.
— Не трогай мои вещи, — она шлепнула его по руке.
— Я только… — Хойт замер, затем оглянулся. — Ты всегда так одеваешься на людях?
— Да. — Она повернулась и специально приблизилась почти вплотную. — Что-то не так?
— Нет. А ты не носишь туфли?
— Дома их носить не обязательно. — Какие у него синие глаза, подумала она. Пронзительные и синие, под густыми черными ресницами. — Что ты чувствуешь, когда мы стоим вот так? Одни. Близко.
— Волнение.
— Это самое приятное из всего, что я от тебя услышала. Я имею в виду, вот тут. — Глядя ему прямо в глаза, она прижала ладонь к животу. — Вроде прикосновения. Раньше со мной такого никогда не было.
Он тоже чувствовал — какое-то жжение в сердце и немного ниже.
— Ты еще не завтракала, — с трудом выдавил Хойт и осторожно попятился. — Наверное, голодна.
— Значит, только я, — пробормотала Гленна и повернулась, чтобы открыть буфет. — Не знаю, что мне может понадобиться, и поэтому возьму все, что считаю нужным. Я не путешествую налегке. Вам с Кианом придется к этому привыкнуть. Похоже на то, что мы должны уезжать как можно скорее.
Хойт опустил руку, так и не коснувшись волос девушки, хотя ему хотелось это сделать с первой секунды их встречи.
— Уезжать?
— А ты думаешь, мы будем сидеть в Нью-Йорке и ждать вражеской армии? Переход между мирами находится в Ирландии, и вполне логично предположить, что битва состоится именно там или в каком-то мистическом измерении. Нам нужен этот переход или понадобится в ближайшем будущем. Так что мы должны отправляться в Ирландию.
Хойт молча смотрел, как она складывает бутылочки и пузырьки в сумку, похожую на ту, которую взял в дорогу он сам.
— Да, ты права. Конечно, права. Нужно возвращаться. Путешествие по морю займет большую часть времени, которое нам отпущено. Боже, помоги мне пережить плавание.
— Плавание? — Она удивленно взглянула на него. — У нас нет времени на «Куин Мэри»[9], красавчик. Мы полетим.
— Ты же сказала, что не умеешь летать.
— На самолете умею. Только нужно придумать, как взять тебе билет. У тебя же ни удостоверения личности, ни паспорта. Придется заколдовать билетного кассира и таможенника. — Она махнула рукой. — Беру это на себя.
— Что такое самолет?
Гленна пристально посмотрела на него, затем облокотилась на стол и расхохоталась. Она смеялась, пока не заболели бока.
— Потом объясню.
— Я здесь не для того, чтобы тебя веселить.
— Нет, конечно. Это лишь приятное дополнение. Черт, никак не могу сообразить, что брать, а что не брать. — Она отступила и провела ладонью по лицу. — Понимаешь, это мой первый конец света.
— Травы, цветы, корни растут в Ирландии, причем в изобилии.
— Предпочитаю свои. — Конечно, глупость и ребячество. Но все же… — Я просто возьму то, что мне кажется обязательным, потом займусь книгами, одеждой и прочим. Кроме того, мне нужно кое-кому позвонить. У меня назначены встречи, и их надо отменить.
С явной неохотой Гленна закрыла почти полную сумку и оставила ее на столе. Затем подошла к массивному деревянному сундуку и отперла его, произнеся заклинание.
Движимый любопытством, Хойт подошел ближе.
— Что ты тут хранишь?
— Книги заклинаний, рецепты, самые сильные магические кристаллы. Мое наследство.
— Значит, ты ведьма не в первом поколении?
— Точно. Но единственная практикующая. Мама бросила колдовство, когда вышла замуж. Отцу это не нравилось. Меня учили бабушка с дедушкой.
— Разве можно отказаться от своей сущности?
— Этот вопрос я задавала ей много раз. — Она присела на корточки и принялась перебирать вещи: что можно взять с собой, а что нет. — Она отказалась от этого занятия ради любви. Отец хотел жить обычной жизнью, а матери был нужен он. Но такое не по мне. Вряд ли я способна предать саму себя даже ради большой любви. Меня должны любить и принимать такой, какая я есть.
— Сильная магия.
— Да. — Гленна достала бархатный мешочек. — Это моя главная ценность. — Из мешочка она извлекла хрустальный шар, с которым Хойт видел ее во сне. — Он давно хранится в моей семье. Больше двухсот пятидесяти лет. Для тебя, наверное, пустяк, но для меня чертова уйма времени.
— Сильная магия, — повторил Хойт. Шар пульсировал в руке девушки, словно бьющееся сердце.
— Ты прав. — Гленна взглянула на него поверх шара внезапно потемневшими глазами. — А разве не пришла пора воспользоваться ею? Не пора ли заняться делом, Хойт? Лилит знает мое имя, ей известно, кто я и где я. Скорее всего, она знает и о Киане. Теперь наш ход. — Девушка подняла магический кристалл. — Выясним, где она прячется.
— Прямо здесь и сейчас?
— Лучшего времени и места не найти. — Гленна встала и кивком указала на узорчатый ковер в центре комнаты. — Скатай его.
— Здесь это делать опасно. Нам нужно подумать.
— Подумаем, пока ты будешь скатывать ковер. У меня есть все необходимое для заклинания и для того, чтобы защитить нас. Мы ослепим ее на то время, пока смотрим.
Выполнив просьбу девушки, Хойт обнаружил под ковром пентаграмму. Пожалуй, ведьма права — нельзя просто сидеть и ждать. Только он предпочел бы действовать в одиночку.
— Мы не знаем, можно ли ее ослепить. Лилит пила кровь магов и, наверное, не раз. Она очень сильна и хитра.
— Мы тоже. Говоришь, битва состоится через три месяца. И когда ты намерен начать подготовку?
Хойт кивнул:
— Здесь и сейчас.
Гленна поместила кристалл в центр пентаграммы и достала из сундука два атама[10]. Потом взяла свечи, серебряную чашу, хрустальные жезлы.
— Мне не нужны все эти инструменты.
— Тебе — нет, а мне нужны. Давай объединим усилия, Мерлин.
Он поднял атам и стал рассматривать резьбу на его рукоятке, а Гленна расставила свечи вокруг пентаграммы.
— Ты будешь отвлекаться, если я разденусь догола?
— Да, — ответил Хойт, не поднимая головы.
— Хорошо, ради компромисса и командного духа придется оставить одежду. Хотя она сковывает.
Гленна сняла ленту с волос, налила воду из бутылочки в серебряную чашу, потом насыпала травы.
— Обычно я обращаюсь к богиням, когда черчу магический круг, — мне так удобнее. Ты не против?
— Нисколько.
— Да, разговорчивым тебя не назовешь. Ладно. Готов? — Хойт кивнул, и она села напротив него. — Богини Востока, Запада, Севера и Юга, — начала девушка, двигаясь по кругу. — Мы обращаемся к вам за благословением. Мы призываем вас охранять этот магический круг и все, что находится внутри его.
— Силы Воздуха, Воды, Огня и Земли, — произнес Хойт. — Не покидайте нас в путешествии между мирами.
Ведьмы, подумал Хойт. Не могут без рифмы. Он почувствовал движение воздуха. Вода в серебряной чаше покрылась рябью, свечи вспыхнули.
— Нужно обратиться к Морриган, — сказала Гленна. — Она принесла весть.
Хойт хотел было последовать ее совету, но затем решил посмотреть, на что способны ведьмы.
— Это твое убежище. Сама проси помощи богов и произноси заклинание.
— Хорошо. — Она отложила ритуальный нож и подняла руки ладонями вверх.
Гленна наклонилась и подняла с пола магический кристалл.
Внутри хрустального шара смешались клубы тумана и вспышки света. На секунду Хойту показалось, что перед ним мелькают другие миры. Цвета, формы, движение. Он чувствовал пульсацию кристалла так же отчетливо, как биение своего сердца.
Гленна опустилась на колени, и он последовал ее примеру.
Какое-то мрачное место с лабиринтом туннелей и тусклым красным светом. Хойту послышался рев волн, но он не мог определить, доносится ли звук изнутри шара, или это лишь завывание потусторонних сил в его собственной голове.
Он увидел тела, окровавленные, истерзанные и сложенные, словно поленницы дров. Клетки, где пленники плакали, кричали или просто сидели с пустыми и мертвыми глазами. По туннелям передвигались какие-то твари — темные и невесомые, едва колышущие воздух. Другие ползали по стенам, словно насекомые.
И жуткий смех, пронзительный, ужасный визг.
Вместе с Гленной он пробирался по этим туннелям, пропитанным запахами крови и смерти. Вниз, в глубь земли, где каменные стены сочились влагой. К двери, на которой были вырезаны древние символы черной магии.
Они вошли в дверь, и Хойт почувствовал, что внутри у него все похолодело.
Лилит спала в кровати, достойной королевы: с четырьмя колоннами по периметру, широкой, с пологом и белоснежными простынями из чистого шелка. На простынях алели капли крови.
Грудь ее была обнажена, а лицо — такое же прекрасное, как и в ту ночь, когда Хойт видел ее.
Рядом распростерлось тело мальчика. Такой юный, с жалостью подумал маг. Не старше десяти лет — смертельно-бледный, с упавшей на лоб прядью белокурых волос.
Колеблющееся пламя оплывших свечей отбрасывало блики на их обнаженную кожу.
Хойт взял атам и поднял его над головой.
Лилит открыла глаза и посмотрела прямо на него. Она вскрикнула, но в ее голосе не было страха. Лежащий рядом мальчик тоже открыл глаза, оскалился, подпрыгнул и побежал по потолку, словно ящерица.
— Ближе, — вкрадчиво протянула Лилит. — Подойди ближе, колдун, и приведи свою ведьму. Я сделаю из нее комнатную собачку после того, как выпью твою кровь. Думаешь, что можешь прикоснуться ко мне?
Она соскочила с кровати, и Хойт невольно отпрянул — ледяные иголки обожгли горло.
Через мгновение он обнаружил, что сидит внутри магического круга в квартире Гленны и смотрит прямо в глаза девушки. Глубокие и широко раскрытые. Из ее носа текла кровь.
Тяжело дыша, она прижала к носу тыльную сторону ладони, останавливая кровотечение.
— Первая половина сработала, — с трудом выговорила Гленна. — Но ослепить ее не получилось, это очевидно.
— Она тоже обладает магической силой. И кое-что умеет.
— Ты когда-нибудь переживал такое?
— Нет.
— Я тоже. — Она передернула плечами, не в силах скрыть отвращение. — Но нам понадобится круг побольше.
6
Прежде чем уложить вещи, Гленна навела полный порядок в своей квартире. Хойт не стал возражать. Ей хотелось стереть все следы того, с чем они соприкоснулись, чтобы в доме не осталось никаких отголосков и остатков той ужасной тьмы, в которую им пришлось погрузиться.
Закончив, Гленна убрала в сундук инструменты и книги. После всего увиденного и пережитого она решила не рисковать и взять с собой все, что только возможно. К дорожной сумке добавились почти все магические кристаллы, принадлежности для рисования, фотоаппараты и два небольших плоских чемодана.
Она с сожалением посмотрела на стоящий у окна мольберт с наброском. Если она вернется… нет, когда она вернется, то обязательно закончит рисунок.
Стоя рядом с Хойтом, Гленна разглядывала груду вещей на полу.
— Никаких комментариев? — спросила она. — Ни возражений, ни язвительных замечаний по поводу моей манеры путешествовать?
— Зачем?
— Мудрая позиция. А теперь все это нужно вытащить отсюда и перевезти в центр города, в квартиру твоего брата. Надеюсь, он проявит такую же мудрость. Но давай по порядку. — Гленна задумчиво теребила кулон. — Будем перетаскивать все вручную или воспользуемся заклинанием? Мне еще не доводилось перемещать такие тяжести.
Хойт ласково посмотрел на нее, стараясь приободрить.
— Чтобы справиться с этим, понадобятся три твоих такси и остаток этого дня.
Значит, он тоже обдумывал ситуацию.
— Представь комнату Киана, — приказал Хойт. — Ту, где ты спала.
— Хорошо.
— Сосредоточься. Вспомни все: форму, расположение, разные мелочи.
Кивнув, Гленна закрыла глаза.
— Я готова.
Первым он выбрал сундук, потому что именно там концентрировалась сила. Магия заключенных в сундуке предметов поможет справиться с задачей. Сделав три круга, Хойт сменил направление и снова обошел сундук, бормоча заклинания и открывая себя для могущественной силы добра.
Гленна старалась не отвлекаться. В его голосе чувствовались глубина и мощь, а слова древнего языка звучали даже как-то эротично. Она кожей чувствовала исходящий от него жар, от которого закипала кровь. Затем она ощутила сильный толчок воздуха.
Открыв глаза, Гленна обнаружила, что сундук исчез.
— Впечатляет. — Если честно, то она была просто поражена. Тщательно подготовившись, сосредоточившись и потратив немало сил, она могла перемещать небольшие предметы на некоторое расстояние. Хойт же без видимых усилий справился с двухсотфунтовым сундуком.
Теперь она представила картину, которую Хойт описывал ей в Ирландии: в развевающихся одеждах маг стоит на вершине утеса. Бросает вызов буре, заряжается ее силой. Черпая силы в вере и магии, вступает в противоборство с тем, с чем не пожелаешь встретиться никому.
Желание, острое и откровенное, спазмом стиснуло низ живота.
— Ты говорил на гэльском языке?
— На ирландском. — Он явно отвлекся, и Гленна больше не решилась говорить с ним.
Хойт еще раз описал круг, теперь сосредоточившись на чемоданах с принадлежностями для рисования и фотографии. Гленна собралась было запротестовать, но затем вспомнила, что без веры ничего не выйдет. Сделав над собой усилие, она снова закрыла глаза и вызвала в памяти гостевую спальню Киана. Предоставила в распоряжение Хойта свой дар — все, чем располагала.
Он справился за пятнадцать минут. Гленна была вынуждена признать, что ей пришлось бы потратить не один час — причем неизвестно, с каким результатом.
— Ну, это было… нечто. — Он еще оставался во власти магии: взгляд затуманен, а воздух между ними словно покрыт рябью. Гленна почувствовала, будто вокруг них обвилась какая-то лента, притягивая их друг к другу. Девушка заставила себя отступить, разрывая эту связь.
— Не обижайся, но ты уверен, что мои вещи попали именно туда, куда нужно?
Хойт продолжал смотреть на нее своими синими бездонными глазами, и жар внизу живота достиг такой силы, что Гленна опасалась, как бы с кончиков пальцев не посыпались искры.
Она уже почти не могла сопротивляться желанию, пульсировавшему в крови в унисон с ударами сердца. Хотела отойти еще дальше, но Хойт просто поднял руку, и она замерла.
Гленна чувствовала, как ее тянет к нему, и понимала, что ей нужно сопротивляться, избегать непреодолимой близости. Тем не менее она не отрываясь смотрела Хойту в глаза, а он стремительно шагнул к ней.
Напряжение нарастало.
Хойт рывком притянул ее к себе, так что она вскрикнула, но их губы соприкоснулись, и крик превратился в стон. Жаркий, пьянящий поцелуй музыкой отозвался в каждой клеточке тела, кровь бурлила. Она прильнула к нему.
Свечи, расставленные в комнате, вспыхнули ярким пламенем.
Решительным и одновременно отчаянным жестом Гленна вдавила ладони в его плечи и закружилась в вихре чувств. Именно этого она желала с той самой секунды, когда впервые увидела его во сне.
Его ладони скользили по ее волосам, телу, лицу, и каждое прикосновение отзывалось в ней дрожью. Но это уже не был сон — реальное чувственное желание, жар и плоть.
Хойт не мог остановиться. Эта девушка казалась ему пиршеством после долгого изнуряющего поста, и он жаждал наслаждения. Изгиб полных мягких губ Гленны идеально совпадал с изгибом его губ, словно боги специально вылепили их только для этого. Магическая сила, которую он вызвал, теперь обрушилась на него, вызвав невероятное желание, пылавшее в животе, в чреслах и в сердце, отчаянно требовавшее удовлетворения.
Что-то связывает их. Хойт понял это в первую же секунду, лишь только увидел ее, даже измученный лихорадкой и болью, окруженный волками. И страх перед этой связью был таким же сильным, как и перед тем, чему им суждено противостоять вместе.
Потрясенный до глубины души, он оторвал девушку от себя. То, что происходило между ними, отражалось на ее лице, страстном и соблазнительном. Уступи он желанию, какую цену придется заплатить им обоим?
От расплаты все равно не уйти.
— Прости. Я… просто поддался магии.
— Не извиняйся. Это оскорбительно.
Что еще можно услышать от женщины, подумал он.
— А разве так прикасаться к тебе не оскорбительно?
— Я остановила бы тебя, если бы не хотела, чтобы ты делал это. Только не воображай о себе слишком много, — фыркнула она, увидев выражение его лица. — Возможно, ты сильнее меня — и физически, и в области магии, но я умею управлять собой. Когда мне нужны извинения, я их требую без всякого стеснения.
— Я все еще не могу привыкнуть к твоему миру — и к тебе тоже. — Теперь он буквально излучал отчаяние, как раньше магическую силу. — Мне это не нравится, как не нравятся чувства, которые ты во мне будишь.
— Твои проблемы. Это был всего лишь поцелуй.
Она хотела отвернуться, но Хойт удержал ее, схватив за руку.
— Не верю, что это просто поцелуй — даже в твоем мире. Ты видела, с чем нам придется иметь дело. Вожделение — слабость, а мы не имеем права на риск. Все наши силы должны быть направлены на то, чтобы исполнить долг. Я не стану рисковать твоей жизнью и судьбой мира ради нескольких секунд наслаждения.
— Можешь мне поверить: секундами дело не ограничится. Хотя бессмысленно спорить с мужчиной, который считает желание слабостью. Давай отложим этот разговор и продолжим наше дело.
— Я не хотел тебя обидеть, — виновато пробормотал он, но ответом снова стал предупреждающий взгляд.
— Еще одно извинение, и тебе не поздоровится. — Она взяла ключи и сумочку. — Туши свечи и пойдем. Хочу убедиться, что мои вещи в целости и сохранности, а потом нужно организовать перелет в Ирландию. И еще придумать, как вывезти тебя из страны.
Она схватила со стола солнцезащитные очки и водрузила их на нос. Увидев изумленное лицо Хойта, Гленна смягчилась.
— Это очки, — объяснила она. — Они приглушают солнечный свет, а в данном случае еще и дань моде.
Гленна открыла дверь и обернулась, еще раз окинув взглядом свое жилище.
— Я должна верить, что вернусь. Должна верить, что еще увижу все это.
Она вошла в кабину лифта и нажала кнопку первого этажа, покидая дорогое своему сердцу место.
Когда Киан вышел из спальни, Гленна возилась на кухне. Когда они вернулись в квартиру Киана, Хойт удалился в смежный с гостиной кабинет, захватив с собой книги. Гленна, время от времени ощущая колебания воздуха, предположила, что Хойт практикуется в каких-то заклинаниях.
Ну и хорошо. Так она, по крайней мере, не видела его. Но не думать о нем не могла.
Гленна была осторожна с мужчинами. Она не избегала их, но и не бросалась без оглядки в мужские объятия. Хотя в объятия Хойта она именно бросилась, и отрицать это невозможно. Безрассудно, импульсивно. Наверное, это ошибка. Обычный поцелуй, убеждала себя Гленна, хотя не могла не признать, что ничего подобного еще не испытывала.
Он хочет ее — тут нет никаких сомнений. Но все произошло помимо его воли. А Гленна предпочитает, чтобы ее выбирали.
Страсть не слабость (по крайней мере с точки зрения Гленны), но она отвлекает. Хойт прав в том смысле, что они не могут себе позволить отвлекаться от главного дела. Сильный характер и здравый смысл — этих достоинств у Хойта не отнимешь, но в столкновении с ее импульсивной натурой они вызывали раздражение.
Гленна принялась за стряпню, чтобы чем-то занять себя и немного успокоиться.
Когда в кухню вошел Киан, сонный и бледный, она резала овощи.
— Вижу, ты уже чувствуешь себя здесь как дома.
Она продолжала, не реагируя на его слова.
— Я захватила помимо всего прочего кое-какие скоропортящиеся продукты. Не знаю, ешь ты это или нет.
Киан с сомнением посмотрел на сырую морковь и зеленый салат.
— Одно из преимуществ моей судьбы состоит в том, что мне не нужно есть овощи, как кролику. — Тем не менее, уловив исходящий от плиты аромат, он приблизился к кастрюльке и понюхал острый томатный соус, кипящий на огне. — Хотя выглядит аппетитно.
Облокотившись на стойку, он принялся наблюдать за Гленной.
— Впрочем, и ты тоже.
— Не трать на меня свое сомнительное обаяние. Мне это не интересно.
— Я могу постараться — хотя бы для того, чтобы позлить Хойта. Будет забавно. Он старается не смотреть в твою сторону. Но у него ничего не получается.
Рука с ножом на секунду замерла, а затем снова принялась за дело.
— Да получится со временем. Он очень упорный человек.
— Он всегда был таким, если мне не изменяет память. Рассудительный, серьезный и закрытый в своем даре, будто крыса в клетке.
— Ты на это так смотришь? — Отложив нож, Гленна повернулась к нему. — Как на ловушку? Нет, магия не ловушка, ни для него, ни для меня. Это привилегия и одновременно удовольствие.
— Вот мы и посмотрим, какое удовольствие вы получите, встав на пути Лилит.
— Уже получили. У меня дома мы использовали заклинание поиска. Она прячется в пещере с туннелями. Кажется, где-то недалеко от моря. Судя по всему, рядом с тем утесом, где ее видел Хойт. Она здорово нам врезала. В следующий раз приблизиться к ней будет сложнее.
— Вы безумны. Оба. — Киан открыл холодильник и достал пакет с кровью. Гленна не удержалась от удивленного восклицания, и лицо вампира напряглось. — Придется тебе привыкнуть.
— Ты прав. Привыкну. — Она смотрела, как он выливает содержимое пакета в толстый стакан и ставит в микроволновку, чтобы согреть. Теперь она хихикнула. — Извини. Но это чертовски странно.
Он пристально взглянул на нее, но, не обнаружив враждебности, успокоился.
— Вина хочешь?
— Спасибо, с удовольствием. Нам нужно в Ирландию.
— Знаю.
— Нет. Нам нужно туда немедленно. Как только соберемся. Паспорт у меня есть, но нужно придумать, как переместить Хойта из этой страны в другую. Кроме того, требуется найти место, где мы могли бы жить и готовиться к сражению.
— Вы похожи как две капли воды, — пробормотал Киан, наливая бокал вина. — Ты должна понимать, что в моем бизнесе не так-то просто оставить все дела на кого-то, и особенно с учетом того, что человек, которому я доверял управлять клубом, решил во что бы то ни стало присоединиться к священной армии Хойта.
— Послушай, я почти весь день потратила на сборы и на то, чтобы привести в порядок дела. Денег у меня не так много, но я заплатила за квартиру вплоть до октября, отменила все встречи и передала знакомым пару очень выгодных заказов. Так что ты уж постарайся.
Он достал бокал и для себя.
— А чем ты занимаешься? Что за выгодные заказы?
— Поздравительные открытки с мистическими сюжетами. Я рисую. И немного фотографирую.
— Хорошо зарабатываешь?
— Нет, я лентяйка. Конечно, я профессионал. Но платят в основном за свадебные фотографии. Что-то более художественное я делаю для себя, иногда продаю. Привыкла перебиваться с хлеба на воду. — Она взяла бокал вина. — А ты?
— Мне тоже не привыкать. Иначе не проживешь тысячу лет. Значит, отбываем сегодня вечером.
— Сегодня? Но мы не успеем…
— Успокойся, — перебил он и допил вино.
— Нужно выбрать рейсы, купить билеты.
— У меня собственный самолет. И лицензия пилота.
— Ого!
— Я опытный летчик, — заверил Киан. — Налет часов — несколько десятилетий — так что на этот счет можешь не беспокоиться.
Вампиры, пьющие кровь из дорогих бокалов и владеющие самолетами. О чем тут можно беспокоиться?
Читать бесплатно другие книги:
