Шипы и лепестки Робертс Нора
— Господи, Джек, покажи свои карты или брось их.
— Прошу прощения. — Джек встряхнулся. — Соболезную вашим тузам и флэшу. Но я получил две такие маленькие двоечки вдобавок вот к этим четырем картам одного достоинства. Поэтому, я думаю, банк — мой.
— Ты получил четвертую двойку на траханом ривере? — Род покачал головой. — Удачливый ублюдок.
— Да. Удачливый ублюдок.
После игры, сунув в карман свою долю выигрыша — вступительный взнос по пятьдесят долларов с каждого игрока, — Джек задержался на задней веранде дома Дела.
— Опять пиво? Значит, остаешься? — спросил Дел.
— Подумываю.
— Тогда утром кофе варишь ты.
— У меня ранняя встреча, так что кофе будет в шесть часов.
— Отлично. У меня снятие показаний под присягой в деле о разводе. Черт, ненавижу, когда друзья втягивают меня в свои разводы. Вообще ненавижу дела о разводах.
— Что за друг?
— Ты ее не знаешь. Мое школьное увлечение. В конце концов она вышла замуж за этого парня, около пяти лет назад они переехали в Нью-Хейвен, двое детей. — Дел покачал головой, глотнул пива. — Теперь они решили, что не выносят друг друга. Она вернулась сюда, живет у своих родителей и решает, чего, черт побери, хочет. Он злится, потому что ее возвращение осложняет его встречи с детьми. — Дел перекинул бутылку пива в левую руку. — Она злится, потому что ее материнство разрушило ее карьеру. — Дел перекинул бутылку обратно в правую руку. — Он ее слишком мало ценил, она не понимала, под каким прессингом он живет. Ничего нового.
— Мне казалось, что ты больше не хочешь заниматься разводами.
— Когда в твой кабинет входит женщина, чьи груди ты когда-то ласкал, и просит о помощи, трудно сказать «нет».
— Это правда. В моей работе такое случается нечасто, но это правда.
Дел ухмыльнулся и отхлебнул пива.
— Может, я просто ласкал больше грудей, чем ты.
— Посчитаемся?
— Если ты помнишь все груди, которые держал в руках, то их было не так уж много.
Джек рассмеялся, откинулся на спинку стула.
— Мы могли бы смотаться в Вегас.
— За грудями?
— За… Вегасом. Пара дней в казино. Вечера в стриптиз-баре. Да, таким образом будут включены и груди. Просто проветримся.
— Ты ненавидишь Вегас.
— Ненависть — слишком сильное выражение. Ну, есть предложение получше. Сен-Мартен или Сен-Барт. Развлечения, пляж, глубоководная рыбалка.
— Ты и рыбалка? — удивился Дел. — Насколько я знаю, ты никогда не держал в руках удочку.
— Всегда что-то бывает в первый раз.
— Зуд в одном месте?
— Просто хотел уехать куда-нибудь на несколько дней. Лето надвигается. Я всю зиму работал без отдыха и даже жалкую неделю в Вэйле сократил до трех дней. Хорошо бы это компенсировать.
— Отлично. Договорились. — Довольный Джек отпил еще пива. — Странно это насчет Рода.
— Что именно?
— Обручился. Так неожиданно.
— Он с Шелли уже пару лет. Никаких неожиданностей.
— Он никогда даже не намекал на женитьбу, — упорствовал Джек. — Я и не думал, что он решится. Ну, парень вроде Картера, это понятно. Он из тех, кто каждый вечер приходит с работы домой, надевает тапочки.
— Тапочки?
— Ну, ты меня понимаешь. Приходит домой, готовит себе простенький ужин, гладит трехлапого кота, смотрит телик, может, трахает Мак, если есть настроение.
— Знаешь, я пытаюсь не думать о Мак и траханье в одном предложении.
— Просыпается утром и начинает все сначала, — продолжал Джек, словно произнося речь. — Где-то по дороге добавится пара детишек, может, одноглазый пес, чтобы не скучал трехлапый кот. Траханья станет меньше, потому что дети снуют туда-сюда. Глубоководная рыбалка и стриптиз-бары останутся в далеком прошлом, и его жизнью станут кошмарные походы в торговый центр, детский сад, траханый минивэн, фонды на обучение. И боже, боже! — Джек вскинул руки. — Ему сорок, и он тренирует «Малую лигу», а у самого уже вырос животик, потому что где, черт побери, взять время на спортзал, когда нужно заехать в супермаркет и купить хлеб и молоко. Не успеешь глазом моргнуть, ему пятьдесят, и он засыпает в мягком кресле с откидывающейся спинкой за десятым повтором «Закона и порядка».
Дел молчал с минуту, просто пристально разглядывал лицо Джека.
— Интересный обзор следующих двадцати лет жизни Картера. Надеюсь, одного из детей они назовут в мою честь.
— А что, разве я в чем-то ошибся? — Откуда эта паника, откуда эта странная тяжесть в груди? Думать об этом не хотелось. — Есть и хорошая сторона. Мак не придет к тебе оформлять документы на развод, потому что, похоже, у них все получится. И она не станет скандалить, если он отправится на Покерный Вечер, и не станет пилить его «ты никогда никуда со мной не ходишь».
— А Эмма станет?
— Что? Нет. Я говорю не об Эмме.
— Нет?
— Нет. — Джек сделал глубокий вдох и обнаружил, что смущен собственным лепетом. — С Эммой все прекрасно. Она нормальная. Я говорю в общих чертах.
— И в общих чертах брак — это минивэн, и кресло с откидывающейся спинкой, и конец жизни в нашем понимании?
— Пусть универсал и кресло с выдвижной подножкой. Неважно. Главное, что Мак и Картеру это подходит. Это… то, что им нужно. Но не каждому этого достаточно.
— Ну, зависит от динамики отношений.
— Динамика меняется. — Джеку до сих пор казалось, что для его родителей все изменилось за одну ночь. Сегодня семья, а завтра два чужих человека. Никаких причин, никакой логики. И так случается сплошь и рядом. Ну, в половине случаев точно. — Вот почему ты завтра снимаешь показания под присягой в деле о разводе. — Немного успокоившись, Джек пожал плечами. — Люди меняются, меняется их окружение, обстоятельства — все.
— Да, меняется. Но кто хочет добиться успеха, не отчаивается и преодолевает все изменения.
Озадаченный и необъяснимо раздраженный, Джек хмуро покосился на Дела.
— Когда это ты успел стать фанатом брака?
— Я никогда не был противником. Моя родословная — история длинных браков. Я считаю, что для жизни в браке необходимо мужество или слепая вера, тяжкий труд и значительная гибкость. Учитывая прошлое Мак и Картера, я бы сказал, что у нее есть мужество, а у него — слепая вера. Это хорошее сочетание. — Дел помолчал, глядя на свою пивную бутылку. — Ты любишь Эмму?
Джек почувствовал вспышку паники и смыл ее пивом.
— Я говорил не о ней. Не о нас. Ни о чем подобном.
— Чушь собачья. Мы сидим здесь и пьем пиво после покера. Ты взял банк, я продулся. И вместо того, чтобы изводить меня насмешками, ты разглагольствуешь о браке и глубоководной рыбалке. Причем ни то ни другое никогда тебя раньше не интересовало.
— Нас сбивают, как мух. Ты сам это сказал.
— Сказал, не отрицаю. Так оно и есть. Тони женат три, может, уже четыре года. Фрэнк женился в прошлом году, Род помолвлен. Приплюсуй сюда Картера. В данный момент я ни с кем особенным не встречаюсь, как и Мэл, насколько я знаю. Остаетесь ты и Эмма. В такой ситуации неудивительно, что безобидное замечание Рода тебя взбудоражило.
— Может, я просто начинаю задумываться о ее ожиданиях, вот и все. Она в брачном бизнесе.
— Нет, она в свадебном бизнесе.
— Ладно, существенная поправка. У Эммы большая семья. Большая, крепкая и явно счастливая семья. И хотя свадьбы и браки — события разные, одно ведет к другому. Одна из ее лучших подруг детства выходит замуж. Ты же знаешь эту четверку, Дел. Они как кулак. Конечно, каждый палец может шевелиться сам по себе, но они растут из одной и той же руки. Ты верно сказал: ты и Мэл — свободны, как Лорел и Паркер. Но Мак? Она все взбаламутила. Теперь один из моих покерных приятелей собирается обсуждать с ними свои свадебные планы. Мой мир пошатнулся.
Джек взмахнул бутылкой пива и сделал печальный вывод:
— Если об этом думаю я, то она уж подавно.
— Ты мог бы принять какие-то радикальные меры. Поговорить с ней, например.
— Подобный разговор — это шаг вперед.
— Или назад. А куда ты хочешь, Джек?
— Вот видишь, ты меня уже спрашиваешь. — Чтобы подчеркнуть свою точку зрения, Джек ткнул в Дела пальцем. — И она спросит, не сомневайся. И что же я должен сказать?
— Как насчет правды?
— Не знаю я правду.
— Ладно. Вот мы и докопались до причины паники.
— С чего ты взял, что я взбудоражен?
— Думаю, ты сам должен это выяснить. Ты так и не ответил на главный вопрос. Ты ее любишь?
— Как это вообще можно узнать, черт побери? Более того, как узнать, что так будет всегда?
— Мужество, слепая вера. Или у тебя это есть, или нет. Но, насколько я вижу, брат, единственный человек, который на тебя давит, это ты сам. — Скрестив ноги, Дел допил свое пиво. — Есть о чем подумать.
— Я не хочу ее обидеть. Я не хочу ее подвести.
«Послушал бы себя, — подумал Дел. — Ты уже по уши влюблен, только не понимаешь это».
— Я тоже этого не хочу, — сказал он вслух. — Потому что пришлось бы избить тебя до смерти.
— Ты просто боишься, что я изобью тебя, если ты попытаешься.
И они перешли к более привычной и безопасной перепалке.
Чтобы не допустить ошибок в перестройке жилища Мак, Джек заезжал на стройплощадку, в которую превратился бывший дом у бассейна, каждый день. И это давало ему прекрасную возможность наблюдать Совместную Жизнь Мак и Картера.
Каждое утро он видел их на кухне — один кормил кота, второй разливал кофе. В какой-то момент Картер, прихватив ноутбук, освобождал территорию, а Мак отправлялась в студию. Если Джек приезжал во второй половине дня, то видел иногда, как Картер возвращается из главного дома, но только — он обратил на это внимание — если у Мак не было клиентов. Джек решил, что в парня встроен радар.
Иногда один из них или оба выходили посмотреть, как продвигается стройка, задавали вопросы, предлагали ему кофе или что-нибудь холодное, в зависимости от времени дня.
Ритм их жизни так завораживал Джека, что однажды утром он не выдержал и остановил Картера:
— Занятия закончились, верно?
— Началось летнее веселье.
— То-то я заметил, что ты очень часто топаешь в главный дом.
— Сейчас в студии тесновато. И шумно. — Картер оглянулся на жужжание электропил, грохот гвоздезабивных пистолетов. — Я учу подростков, поэтому у меня очень высокий уровень толерантности, и все же я не понимаю, как Мак может работать в этом шуме. Похоже, он ее совсем не беспокоит.
— Чем ты занимаешься целыми днями? Составляешь тесты на следующую осень?
— Прелесть тестов состоит в том, что можно давать одни и те же из года в год. У меня есть запас.
— Ну да, кто бы сомневался. Тогда что?
— Вообще-то мне выделили одну гостевую комнату под кабинет, и миссис Грейди меня кормит.
— Ты что-то изучаешь?
Картер переступил с ноги на ногу, что Джек воспринял как проявление смущения.
— Я вроде как работаю над книгой.
— Правда?
— Ну, кто знает, что получится. Может, ничего хорошего. Но я решил потратить лето и выяснить.
— Здорово. Как ты узнаешь, что Мак выпроводила клиентов? Она тебе звонит? Говорит, что можно возвращаться?
— Когда у нее съемка здесь, она старается назначить клиентов на утро, а большинство консультаций, пока идет стройка, переносит в главный дом. Я просто смотрю ее расписание на день, чтобы не ворваться во время съемки, не нарушить атмосферу, не отвлечь ее. Очень простая система.
— И, похоже, срабатывает.
— Да, кстати, я не ожидал, что все пойдет так быстро. — Картер кивнул на дом. — Каждый день прибавляется что-то новое.
— Если погода продержится и плавно пройдут все инспекции, задержек не будет. Это хорошая команда. Они должны… — Зазвонил его сотовый. — Прости.
— Ответь. Я пойду. Мне пора начинать.
Джек нажал кнопку.
— Кук. Да, я на площадке Браунов. — Разговаривая, Джек уходил подальше от шума. — Нет, мы не можем просто… Если они настаивают, нам понадобится внести изменения в проект и снова получить разрешение.
Его рабочие визиты также давали ему представление о жизни Эммы. В начале недели клиенты приезжали и уезжали практически один за другим. В середине недели Эмма получала заказы. Несметные коробки с цветами. И сейчас она с ними возится, думал Джек. Встает рано, работает в одиночестве. Динь или кто-то из других помощниц обычно подходят попозже, делают свою часть работы.
В середине дня, если удается, Эмма недолго отдыхает на своем патио. Если он в это время оказывается на площадке, старается выкроить время и посидеть с ней хоть чуть-чуть.
Как может живой мужчина устоять перед Эммой, окутанной солнечным светом?
И в этот момент он ее увидел. С волосами, заткнутыми под шляпу. Не на патио. Опустившись на колени, она ковыряла землю лопаткой.
— Передай им: от двух до трех недель, — сказал он в трубку. Эмма обернулась, приподняла поля шляпы и улыбнулась ему. — Я выезжаю через несколько минут. Переговорю с подрядчиком. Через пару часов буду в офисе. Не волнуйся.
Джек захлопнул телефон, окинул взглядом ряды растений.
— Разве у тебя недостаточно цветов?
— Их никогда не бывает достаточно. Я хочу посадить здесь побольше многолетников. От главного дома откроется прекрасный вид.
Джек наклонился, поцеловал ее.
— Ты сама — прекрасный вид. Я думал, ты работаешь в мастерской.
— Не выдержала. Это не займет много времени. Если придется, поработаю лишний час в конце дня.
— А после конца дня ты занята?
Эмма склонила голову к плечу и наповал сразила его взглядом из-под полей шляпы.
— Зависит от предложения.
— Может, съездим в Нью-Йорк поужинать? В ресторан с официантами-снобами и слишком дорогим меню. Но ты будешь так прекрасна, что я все это даже не замечу.
— Вечером я точно не занята.
— Хорошо. Я заеду за тобой около семи.
— Я буду готова. И раз уж ты здесь… — Она обвила руками его шею и крепко-крепко поцеловала.
— Собери саквояж.
— Что?
— Собери все, что понадобится для ночевки, и мы снимем номер в отеле. Устроим настоящий праздник.
— Правда? — Эмма закружилась от радости. — Дай мне десять секунд, и я соберусь прямо сейчас.
— Договорились.
— Я должна завтра рано вернуться, но…
— Я тоже. — Он обхватил ее лицо ладонями, поцеловал в губы. — Вот так. Чтобы ты не расслаблялась. В семь. Пока.
Довольный своим экспромтом и ее реакцией, Джек поспешил к пикапу, на ходу доставая телефон. Он позвонил в свой офис и поручил секретарше забронировать столик в ресторане и номер в отеле.
17
— Я сказала ему, что соберусь за десять секунд. Какая же я лгунья. — Эмма уже привела себя в порядок, и теперь ее тело, увлажненное кремами, благоухало. — Наверное, обычная домашняя одежда не самый подходящий вариант, но…
Она сунула в саквояж сложенную рубашку, повернулась к Паркер и потрясла белой шелковой сорочкой.
— Что ты думаешь?
— Она великолепна. — Паркер подошла, провела пальцем по изящным кружевам лифа. — Когда ты ее купила?
— Прошлой зимой. Не смогла устоять и сказала себе, что буду надевать только для собственного удовольствия. Но так ни разу и не надела. И к ней вот такой маленький халатик. Я люблю махровые халаты, которые дают в отелях, но так романтичнее. Мне хочется надеть после ужина что-то романтичное.
— Тогда идеально.
— Я даже не знаю, куда мы едем, где будем ночевать, и мне это нравится. Как будто он меня крадет. Мне очень нравится это ощущение. — Эмма сделала пируэт и уложила пеньюар в саквояж. — Я хочу шампанское, и свечи, и какой-нибудь нелепый изысканный десерт. Я хочу, чтобы Джек смотрел на меня в свете свечей и говорил, что любит меня. И я ничего не могу с собой поделать.
— А зачем что-то делать?
— Он все это спланировал, мы будем вместе. И этого должно быть достаточно. Я счастлива.
Пока Эмма укладывала вещи, Паркер погладила ее плечи.
— Эмма, ты вовсе не должна устанавливать для себя границы.
— Я ничего подобного не делаю. Я не думаю, что я это делаю. Да, я, наверное, ждала слишком многого, поэтому я пытаюсь немного подкорректировать свои ожидания. Как я и говорила, когда все это началось, — она сжала руку Паркер, — я просто упиваюсь своим счастьем и решаю проблемы по мере поступления. Я так давно его люблю, но это опять же моя проблема. Мы вместе всего пару месяцев. Нам некуда спешить.
— Эмма, сколько я тебя знаю — а это вся наша жизнь, — ты никогда не боялась сказать, что чувствуешь. Почему ты боишься сказать Джеку?
Эмма закрыла саквояж.
— Ну, предположим, скажу. А что, если он еще не готов? А если решит, что должен отступить, и мы снова станем просто друзьями? Вряд ли я это переживу. — Эмма повернулась лицом к подруге. — Паркер, я не готова рисковать тем, что у нас есть сейчас. Пока не готова. Поэтому я просто буду наслаждаться сегодняшним вечером и не буду ничего усложнять… О боже, мне пора одеваться. Я завтра вернусь в восемь, в половине девятого самое позднее. Но если мы вдруг застрянем в пробке…
— Я позвоню Динь и вытащу ее из кровати. Я сумею. Она примет утреннюю доставку и займется цветами.
Эмма никогда не подвергала сомнению таланты Паркер.
— Хорошо, но я вернусь. — Она втиснулась в платье и подставила Паркер спину, чтобы та застегнула молнию.
— Мне нравится этот цвет. Цитрин. Больно сознавать, что я выглядела бы в нем желтушной. А ты в нем просто сияешь. — Взгляды девушек встретились в зеркале. Паркер обняла подругу за талию. — Желаю хорошо провести время.
— Непременно.
Через двадцать минут, когда Эмма открыла дверь, Джек только взглянул на нее и ухмыльнулся.
— Обалдеть. Надо было подумать об этом давным-давно. Ты сногсшибательна.
— Я достойна надменных официантов и слишком дорогого ужина?
— Более чем. — Джек поднес к губам ее руку, поцеловал запястье, на котором сверкал подаренный им браслет.
Даже сама поездка в Нью-Йорк казалась Эмме идеальной, и неважно, неслись ли они на пределе дозволенной скорости или ползли в пробке. Безмятежный вечер сулил прекрасную долгую ночь.
— Я каждый раз думаю, что должна чаще ездить в город. Развлекаться, ходить по магазинам, знакомиться с новинками флористики. Но никогда не удается выбираться так часто, как хочется. Поэтому каждая поездка — счастье.
— Ты даже не спросила, куда мы едем.
— Это не имеет значения. Я люблю сюрпризы, спонтанность. Ведь мне, да и тебе тоже, почти все время приходится придерживаться графиков. А это? Это как крохотные волшебные каникулы. И если ты пообещаешь мне шампанское, больше нечего и желать.
— У тебя будет все, что захочешь.
Когда Джек остановил машину перед «Уолдорф Асторией», Эмма чуть не потеряла дар речи.
— С ума сойти.
— Я подумал, что ты любишь традиции.
— Ты правильно подумал.
Эмма подождала на тротуаре, пока швейцар достал их багаж, и взяла Джека за руку.
— Заранее спасибо за этот чудесный вечер.
— Заранее пожалуйста. Я только зарегистрируюсь и отправлю вещи в номер. Ресторан в трех кварталах отсюда.
— Мы можем пройтись пешком? Такая чудесная погода.
— Конечно. Дай мне пять минут.
Эмма бродила по вестибюлю, изучая витрины бутиков, роскошные цветочные композиции, снующих туда-сюда людей…
— Готова?
— Абсолютно. — Она снова вложила руку в его ладонь, и они вышли на Парк-авеню, в неугомонный вечерний город. — У одной моей кузины была свадьба в «Уолдорфе», естественно, еще до «Брачных обетов». Грандиозная, пышная свадьба, как принято у Грантов. Мне было четырнадцать, и я была потрясена. Я до сих пор помню цветы. Море цветов. В основном желтые розы. Подружки невесты тоже были в желтом, похожие на пачки сливочного масла, но цветы… Прямо в бальном зале поставили арку, увитую желтыми розами и глициниями. Наверное, работала целая армия флористов. Но я так хорошо запомнила арку, что, думаю, она того стоила. — Эмма улыбнулась ему. — А ты мог бы назвать здание, которое произвело на тебя такое же сильное впечатление?
— Их было несколько. — На углу Джек свернул на восток. — Но честно? Больше всего я был потрясен, когда впервые увидел дом Браунов.
— Правда?
— В Ньюпорте, где я вырос, полно роскошных особняков, и некоторые просто изумительны. Но в доме Браунов есть что-то, выделяющее его из множества других. Удивительная сбалансированность, плавность линий, сдержанная величественность, уверенность, достоинство и легкий намек на сказку.
— Точно, — согласилась Эмма. — Достоинство и сказочность.
— А когда в него входишь, сразу понимаешь, что в нем живут. Именно живут, и более того, обитатели любят этот дом и эту землю. Это одно из моих любимейших мест в Гринвиче.
— И моих.
Джек открыл дверь ресторана. Войдя внутрь, Эмме показалось, что вся спешка и суета остались в другом мире, даже воздух словно замер.
— Отличная работа, мистер Кук, — тихо сказала она.
Метрдотель изящно поклонился им.
— Bonjour, mademoiselle, monsieur.
— Кук, — произнес Джек таким бесстрастным голосом, что Эмма с трудом подавила смешок. — Джексон Кук.
— Мистер Кук, bien sur, прошу за мной.
Метрдотель провел их к накрытому белоснежной льняной скатертью столику с изысканной цветочной композицией, мерцающими свечами, сверкающим хрусталем и серебром и усадил с ожидаемой помпой. Предложил коктейли.
— Дама предпочитает шампанское.
— Замечательно. Я пришлю сомелье. Наслаждайтесь.
— Я уже наслаждаюсь. — Эмма наклонилась к Джеку. — Безумно.
— Все выкручивали шеи, когда ты шла по залу.
Она улыбнулась ему сексуальной изумительной улыбкой.
— Мы очень красивая пара.
— И теперь каждый мужчина в этом зале мне завидует.
— Еще больше наслаждения. Но говори, говори.
— Минуточку.
Джек взглянул на подошедшего к столику сомелье, а когда заказал бутылку, его выбор получил высочайшее одобрение. Джек накрыл ладонью руку Эммы.
— Так на чем я остановился?
— Ты сказал, что я особенная.
— Тебе легко говорить комплименты.
— Ты кружишь мне голову. Продолжай.
Джек засмеялся, поцеловал ее пальцы.