КОТАстрофа. Мир фантастики 2012 Щерба Наталья

Ольга Славнейшева

Сказки народов Миу

Давным-давно, на Заре Времен, нашу землю населял пушистый народец, называющий себя «Миу». Они почитали Великую Богиню, ловили рыбу, пели песни и гуляли при луне — словом, вели себя, как люди. Только в отличие от людей Миу были покрыты шелковистой шерстью, а еще у них были длинные хвосты, острые коготки и треугольные ушки. Они и сейчас живут в нашем мире, но люди почти ничего не знают об их таинственной жизни, об их истории и преданиях. Однажды ученые обнаружили древний свиток, написанный острым коготком на кусочке древесной коры, но лишь недавно им удалось расшифровать несколько удивительных легенд пушистого племени.

Миу по имени Барси был самым красивым пушистиком в своем племени. Он славился мягкой и блестящей шерсткой, длиной хвоста и роскошными усами, а большие глаза зеленели, как листья клевера. Знакомые юные Миу скромно опускали ресницы и фыркали при встрече с ним, но ни одна так и не смогла пленить его сердце. «Я женюсь лишь на той, что будет красивее меня!» — сказал им Барси и отправился на поиски невесты в другие племена.

Он провел много дней в пути, и за это время его красивая шерстка выгорела на солнце. В пушистом хвосте запутались репьи и колючки, а зеленые глаза наполнились грустью тщетных поисков.

Однажды он дошел до большого селения Миу и присел возле озера, чтобы отдохнуть и напиться воды. Увидев свое отражение, он заплакал — его красота исчезла. «Кто же полюбит такое чудище? — сокрушался пушистик. — Я больше никому не нужен». Так он просидел всю ночь напролет, а когда выпала роса, замерз и простудился. Тогда он решил пойти к знахарю, чтобы попросить лекарство, но не смог сделать и двух шагов. Силы оставили его, и пушистик упал на траву.

Проснулся он в незнакомом доме. За ним ухаживала юная Миу по имени Мурика. Она не была красавицей, зато у нее было доброе сердце. И Барси вдруг понял, что красота — не самое главное. Благодаря стараниям Мурики он стал поправляться, его шерстка вновь заблестела, а хвостик сделался еще красивее, чем прежде. Выздоровев, пушистик предложил Мурике стать его женой.

К его удивлению девушка заплакала. «Посмотри на меня, — сказала она. — Я — самая обыкновенная Миу, а ты такой красавчик! Нет, я не пара тебе». — «Но у тебя доброе сердце, — возразил Барси. — Именно за это я и полюбил тебя!» — «Я тоже тебя полюбила» — призналась девушка. И согласилась выйти за него замуж.

Так Барси нашел себе невесту. Он привел ее в свое племя и рассказал пушистикам о том, что с ним случилось. На следующий день состоялась свадьба. На ней собрались Миу из обоих племен, а пировали они на огромной поляне, бледно-розовой от цветов валерианы. С тех пор день свадьбы Барси и Мурики считается у пушистиков праздником — Днем Всех Влюбленных. И еще, многим Миу очень нравится валерьянка. Так что с тех пор валерьяну называют Кошачьей травой.

Однажды на окраине Леса поселился Большой Змей. Никто не знал, откуда он взялся. Большой Змей постоянно хотел есть. Он пожирал все, что попадалось ему на глаза, — камни, деревья, воду, а за ним оставалась лишь голая пустыня.

Миу по имени Орви решил сразиться с чудовищем. Орви был самым ловким пушистиком племени, поэтому не сомневался в своей победе. Он взял меч и отправился на поиски Змея. Дорога привела его на поляну, где стоял алтарь, посвященный Теске. «Странно, — подумал Орви. — Ведь я шел совсем в другую сторону, а оказался возле алтаря». И тут он услышал мелодичный голос.

«Подойди ко мне, Орви, — сказала ожившая статуя Богини. — Я знаю, что ты ищешь Змея, но его нельзя победить обычным оружием. Вот — волшебный пирожок, я сама испекла его. Если Змей его проглотит, его брюхо разорвется на куски. Лишь ты один, Орви, можешь бросить этот пирожок в его пасть, потому что ты самый ловкий Миу на свете!»

Пушистик подошел к алтарю, и в его лапках оказался пирожок.

«Спасибо тебе, прекрасная Теска, — поблагодарил он статую. — Я сделаю так, как ты говоришь». И он поспешил на окраину Леса.

Еще издали он услышал треск деревьев. Большой Змей пожирал Лес. Змей был высотой с гору, а его хвост терялся где-то вдали. Орви стало очень страшно, но он сжал покрепче пирожок Тески и шагнул Змею навстречу. «Эй, ты! — крикнул отважный Миу. — Попробуй-ка меня поймать!» Змей услышал дерзкое мяуканье и пополз прямо на пушистика.

Да, у Орви был пирожок, но как закинуть его в рот огромному змею? И смелый Орви полез на макушку самого высокого дерева — чего не делал еще ни один Миу. Он прыгал с ветки на ветку, крутился и кувыркался прямо перед оскаленной пастью. Чудовище рассердилось не на шутку. Змей преследовал Орви по пятам, но тому удавалось увернуться в самый последний момент. Наконец Орви исхитрился бросить пирожок прямо в зубастый рот Большого Змея.

Раздался громкий рев, и Змей стал кататься по земле, круша и ломая все вокруг! «Теска, спаси меня!» — взмолился пушистик. И в этот миг сверху послышался шелест крыльев. Большая сова опустилась на соседнюю ветку. Орви вкарабкался ей на спину, и сова взмыла вверх. А сзади раздался ужасный грохот — это лопнуло брюхо Большого Змея.

Так Орви спас Лес от опасности. День его подвига стал праздником у всех лесных жителей. Совы подружились с Миу и с тех пор с удовольствием носят их по воздуху на своих спинах. А каждый Миу теперь умеет лазать по деревьям и прыгать с ветки на ветку.

В одном племени жил Миу по имени Тика, но пушистики называли его Жадина. И это была правда. Тика никогда ничем не делился с друзьями. Если что-то нравилось Жадине, он тут же кричал «Это мое!», даже если вещь принадлежала другому Миу. Вскоре весь его домик был забит вещами до самой крыши, но совсем не осталось друзей.

Однажды ночью Тика-Жадина проснулся и посмотрел в окно. Огромная, похожая на блюдце с молоком Луна висела прямо над его домиком. «Это мое!» — по привычке закричал пушистик. Выбежав из домика, он полез по дереву вверх и наконец добрался до Луны. Перепрыгнув на ее поверхность с дерева, он побрел в поисках чего-нибудь интересного.

Вдруг Тика увидел медальон из лунного камня. С криком «Мое!» он бросился к нему, желая схватить. Но его опередили. Несколько лунных Миу точно так же помчались к медальону и стали отнимать его друг у друга. Завязалась безобразная драка, пушистики царапали друг друга когтями, кусали зубами и вели себя очень плохо. «Кто ты такой?» — спросили они у Тики, когда драка закончилась, а вокруг облаком летала шерсть лунных Миу. «Я Тика», — представился тот. «Ты такой же жадный, как и мы, — сказали лунные Миу. — Оставайся с нами навсегда!»

И Тика остался жить на Луне. Но с каждым днем он все больше скучал по родной деревне, вспоминая свой милый домик. Лунные Миу оказались гораздо жаднее его. Они не знали, что такое дружба, зато очень ценили красивые вещи. Так прошел год, и вот Луна вернулась на старое место, повиснув над Тикиным домиком.

«Какой я был глупец!» — сказал себе Тика. Он спрыгнул с Луны на верхушку дерева и вернулся домой. До самого рассвета он упаковывал в цветные коробки всевозможные подарки: красивые игральные клубки, книги про мышей и птиц, драгоценные камни «кошачий глаз», сушеные грибы в шоколаде и круглые зеркальца из дальних стран, которыми можно пускать такие замечательные зайчики. А когда встало солнце, Тика позвал всех жителей деревни на праздник.

С тех пор у Миу появился обычай — дарить друг другу подарки. Целый год они собирают самые красивые и редкие вещи, чтобы потом подарить их своим друзьям. А Тику никто больше не называет Жадиной, ведь нельзя называть жадиной того, кто придумал такой замечательный праздник! А если присмотреться, на Луне можно рассмотреть мордочку Миу.

Жил на свете пушистик по имени Мяури, и был он очень ленивый. Ему было лень ухаживать за домом, собирать грибы, ловить рыбу, ему даже умываться было лень. Единственное, чем он занимался с утра до вечера, — это лежал под старым дубом и наблюдал, как другие Миу работают, а больше его ничего не интересовало.

Однажды весной Мяури, как обычно, отдыхал под своим любимым дубом. Неожиданно к нему на голову села маленькая птичка. Мяури было лень ее прогонять, ведь для этого пришлось бы пошевелить лапой! Птичка улетела сама, но вскоре вернулась с прутиком. Она улетала и возвращалась, с каждым разом принося веточки для гнезда.

Через несколько часов на голове у Мяури красовалось птичье гнездо, а еще через неделю оттуда послышался писк крошечных птенцов. Посмотреть на это чудо приходили даже пушистики из других племен. «Более ленивого Миу, чем Мяури, не сыщешь на всем белом свете», — говорили они и громко мурчали от смеха.

Но вот на лес налетел ураган. Все Миу попрятались в своих домиках, и только Мяури продолжал сидеть под дубом. Сильный ветер сорвал с головы пушистика гнездо и понес его к реке. Птенцы жалобно запищали, и Мяури, забыв про лень, кинулся вдогонку. Он успел спасти птенцов, но они замерзли и нуждались в новом домике. Мяури стало их жаль, и он несколько часов согревал птенцов на своем пушистом брюшке. Когда ураган умчался прочь, Мяури подобрал несколько досок и принялся мастерить скворечник.

Оказалось, что множество птичек лишилось своих домиков из-за сильного ветра. Все они прилетали к Мяури, и ему приходилось сбивать скворечник за скворечником. Пушистики очень удивились, увидев, что Мяури держит в лапе молоток.

— Что ты делаешь? — замуркали они удивленно.

— Я делаю домики для своих пернатых друзей, — ответил тот. — Ведь больше о них некому позаботиться… А когда я закончу эту работу, примусь за свой собственный дом!

Когда крошечные домики были готовы и развешены по деревьям, птицы со всего леса слетелись к Мяури, чтобы спеть ему лучшие песни. Так, благодаря своей доброте, Мяури удалось справиться с ленью. Он понял, что его призвание — строить дома, и постепенно стал настоящим мастером. А день, когда птицы получили новые домики, с тех пор считается Праздником птиц у всех на свете Миу. И все Миу очень-очень любят птиц.

В своей деревне Моярк считался чудаком. У него была заветная мечта: пушистик хотел плавать по морям и открывать новые земли. Часами он сидел на берегу и смотрел вдаль. Друзья и знакомые не раз говорили ему: «Миу и море не созданы друг для друга. Наша стихия — это зеленые леса! Образумься и не строй несбыточных планов, будь тем, кто ты есть!» И только знахарка Симмур поддерживала его. «Главное — поверить в себя, — говорила она Моярку. — Не важно, что все вокруг считают тебя чудаком и неудачником. Ты должен сказать себе: „Я смогу!“ И тогда у тебя все получится! Главное — не бойся замочить лапки!»

Море все больше манило его, и вот однажды Моярк решил построить корабль. Он взял большую корзину, переделал ее, законопатил дырки между прутьями, и у него получилась легкая плетеная лодка. Из молодого деревца вышла отличная мачта, а парус соткала знахарка Симмур. Еще Моярк каждый день учился плавать, на тот случай, если в море что-нибудь случится. Когда он возвращался домой с мокрой шерсткой, прохожие отворачивали от него мордочки и жмурили глаза. Им было очень стыдно за него.

И вот корабль был построен. С помощью знахарки Симмур Моярк спустил его на воду. Вся деревня собралась на берегу проводить Моярка в дальние края. Одна половина жителей говорила, что корзина утонет сразу, в двух прыжках маленького Миу от берега, вторая утверждала, что корабль дотянет до прибрежных скал. Моярк взошел на борт и сказал: «Я знаю, что вы не верите в меня и считаете чудаком. Но главное, что я сам в себя верю, и у меня все получится. Прощайте, может, еще увидимся!» Потом он перерезал ножом швартовый канат, и ветер надул парус. Корабль поплыл, набирая ход, унося храбреца вдаль, к новым берегам.

Скоро до Миу стали доходить слухи о храбром капитане по имени Моярк, открывшем множество новых земель. Мыс, с которого он отправился в путь, стали называть «Мыс Моярка». Однажды пушистики увидели вдали знакомый парус — это возвращался корабль отважного морехода. Моярк привез из далеких земель семена невиданных растений и книгу с описанием удивительных зверей, многие из которых очень походили на Миу, только были гораздо больше. Так что теперь он считался героем, сумевшим покорить водяную стихию и привезшим Миу новые знания. С тех пор в память о Моярке на корабль всегда берут одного из племени Миу.

Однажды двое маленьких пушистиков из племени Миу отправились в лес за грибами. Чем дальше они заходили, тем больше грибов им попадалось. «Смотри, какие красивые грибы в моей корзинке!» — хвасталась Урма. «Зато у меня их больше, чем у тебя», — отвечал Кирси. Так дети оказались в незнакомом лесу и поняли, что заблудились.

Стало темнеть. Тяжелые корзинки оттягивали лапки, пушистики очень устали и не знали, куда им идти. И вот они увидели старое дерево с большим дуплом. «Давай заберемся в это дупло и переночуем, — предложил Кирси. — А когда встанет солнце, поищем дорогу назад». Так они и сделали. Внутри дерева было просторно и сухо, дети свернулись клубочками и задремали.

Неожиданно снаружи послышался шум. Пушистики проснулись и задрожали от страха. Кто-то поднимался по лесенке из ветвей. Еще минута — и они увидели очень красивое создание. «Ты кто?» — спросил Кирси. «Я — Древесная Фея, — прозвучал ответ. — Я живу в этом дереве. А вот вы кто такие и что здесь делаете?» — «Мы — Урма и Кирси, — ответила Урма. — Мы замерзли и устали. Можно мы поспим в этом дупле?» — «Нет, — ответила Фея. — Дети должны спать в своих кроватках». — «Но как же мы найдем свои кроватки, если мы заблудились?» — воскликнул Кирси. А Урма добавила: «Добрая Фея, возьми, пожалуйста, наши корзинки с грибами, только позволь нам переночевать в твоем дереве!»

«Ваши грибы я, пожалуй, возьму, — подумав, согласилась Древесная Фея. — Но спать вы будете у себя. Пойдемте, я научу вас, как вернуться домой». Она привела пушистиков к ручью и зажгла две свечи. «Возьмите кусочки коры, поставьте на них эти свечки и пустите их по воде. А сами бегите по берегу следом», — сказала она.

Дети так и сделали. Свечки заскользили вдоль ручья и были похожи на две лодочки с оранжевыми парусами. Это было самое настоящее волшебство! Так Урма и Кирси вернулись в свою деревню, которая находилась ниже по течению.

Миу очень обрадовались, увидев их. Они беспокоились за детей и всюду их искали. Когда маленькие пушистики рассказали про помощь Древесной Феи, взрослые очень удивились и обрадовались, ведь слухи про нее ходили всякие. И пушистики решили устроить в честь нее праздник. А чтобы лесной народец и впредь помогал Миу, в последний день октября они пекут пироги с грибами и пускают по воде кораблики со свечками. Но сами с тех пор никогда не едят грибов. Зато любой Миу, как бы далеко он ни ушел от дома, всегда находит дорогу назад.

Однажды в Дальнем Лесу завелась Черная Паутина. Ее занесло откуда-то сильным ветром, и она повисла на ветке. Сначала Паутина была совсем маленькой и незаметной, но вот в нее попал комарик, и черная сеть чуть-чуть увеличилась. Потом пролетавший мимо жук запутался в липких сетях, и Паутина стала еще больше. Поедая попавших в ловушку насекомых и птиц, она все росла, и когда заплела четверть леса, волшебная сила стала покидать его. Пушистики забеспокоились и решили отправить своего лучшего воина в Дальний Лес.

Лучшим воином племени Миу по праву считался Киссон. Ранним утром он отправился в путь. Дорога вела его по цветущим полянам и лесистым холмам, но повсюду стояла мертвая тишина — ни жужжания насекомых, ни пения птиц… Лесные звери попрятались в свои норы, пусто и тихо было вокруг. Вскоре даже солнечный свет исчез, полумрак сделался густым и серым. Киссон посмотрел вверх и увидел, что над его головой колышутся черные сети. Острый нож не хотел резать паутину, он лишь тупился об нее. «Что ты можешь мне сделать? — шелестела Черная Паутина. — Ведь ты такой маленький и слабый! Сдавайся!» Но Киссон продолжал сражаться до тех пор, пока усталость не свалила его. Воин уснул.

Во сне к нему явилась Теска. Она протягивала ему сияющий меч. «Победи сомнения в своем сердце, и ты справишься с любым врагом, — сказала Богиня. — Я дарю тебе Солнечный Меч!» Когда Киссон проснулся, меч лежал рядом с ним. Он светился точно так же, как и во сне. Теперь Киссон знал, что ему делать. Он отправился дальше, нанося удары своим новым оружием, и когда волшебный свет падал на Черную Паутину, она съеживалась и исчезала. За спиной Киссона шелестели листвой освобожденные деревья.

Так он избавил свой народ от опасности. С тех пор на лапках у каждого Миу появились маленькие острые мечи — их можно выпускать, когда приходит беда, и прятать, когда опасности нет.

(По поводу этой истории ученые еще не пришли к окончательному выводу. Многие полагают, что паутина появилась в лесах Миу прежде Большого Змея — иначе как же тогда смелый Орви вскарабкался на дерево? Но где вы видели историков, пришедших к консенсусу по какому-либо вопросу? История любого народа похожа на спутанный клубок шерсти, который целый день катали по дому десять самых резвых Миу. Разумеется, история народа Миу — не исключение.)

Однажды у Миу возник спор — кто самая красивая Миу на свете? Пушистики называли разные имена. Кто-то похвалялся своей сестрой, кто-то — невестой, кто-то — знакомой. Один лишь Мурс молчал. «Почему ты молчишь, Мурс? — спросили у него друзья. — Разве среди Миу нет больше красавиц?»

И тогда Мурс сказал: «Как вы можете спорить, если нет никого прекраснее Тески, нашей любимой Богини?» — «Но она Богиня! — возразили ему. — А мы говорим об обычных девушках!» И пушистики решили устроить праздник, чтобы выбрать самую прекрасную Миу.

В праздничный день расцвели цветы, а птицы пели, не умолкая. На большой поляне собрались все красавицы из рода Миу. Но всех затмевала незнакомая юная Миу. У нее был самый роскошный хвостик, самые стройные лапки и самая блестящая шерстка. Пушистики смотрели только на нее. «Как твое имя?» — спросили они. «Теска», — ответила красавица.

И тогда все поняли, что это — действительно она, богиня. А Теска подошла к Мурсу и потерлась носиком об его мордочку. «Я рада, что ты считаешь меня самой красивой пушисей на свете», — сказала Богиня. И подарила ему перстень с венчиком цветка. «Я буду носить его всегда», — поклялся тот.

С тех пор прошло много лет, но говорят, что Мурс так и не женился. Он носит перстень с цветком, который никогда не увядает. И так же вечна любовь Мурса, которую он хранит в своем сердце. А день, когда Теска пришла на поляну, полную цветов, стал праздником Красоты и Любви, и Миу отмечают его в самом начале весны громким пением.

Наталья Щерба

Тигренок и ключик

На книжных полках вновь случилась драка.

Плюшевая обезьянка и глиняный крокодил-пепельница опять сцепились друг с другом. Вскоре к побоищу подключились остальные жители комнаты: мягкие игрушки и статуэтки, железные роботы и пластмассовые куклы на длинных ножках, даже мелочь из киндер-сюрпризов — все они полезли растаскивать драчунов. В результате с полки упала статуэтка феи и надломила крыло.

Фея зарыдала в полный голос, и те игрушки, что подремывали, проснулись окончательно и стали спрашивать друг у друга, что случилось.

Тигренок давно не спал. Он был заводной и поэтому любил двигаться больше других. Вначале он помог фее приладить крыло на место, а после — подняться по маленькой веревочной лестнице на ту самую книжную полку, где случилось несчастье. Обезьянка и крокодил-пепельница в суматохе улизнули, так что найти и отчитать этих забияк не представлялось возможным. Взволнованные матрешки с самой-самой верхней полки, где вообще не было никаких книжек, осуждающе покачивали головами в платочках. Рядом с ними шипели и свистяще ругались новогодние игрушки из старой помятой коробки: им до следующего декабря еще полгода спать, а их так неожиданно разбудили!

Но вскоре жители полок успокоились и занялись привычными делами, — вон, какая красивая звездная ночь за окном. А до утра, когда начнется время людей и игрушки будут притворяться неживыми, еще очень много времени. Краем глаза Тигренок заметил, что в старинных часах на стене зажегся в узком окошке свет — значит, его подружка-кукушка проснулась и можно идти к ней пить чай с шоколадными конфетами.

Вот тогда Тигренок и обнаружил, что у него пропал ключик.

Кыш был идеальным черным котом. Он жил на крыше, носил красную бандану и круглую золотую серьгу в правом ухе. А еще он курил большую курительную трубку. Маленький заводной тигренок восхищался своим уличным другом и даже немножко боялся его, потому что Кыш был невероятно умным котом и многое знал о жизни. Он часто говаривал, что свое имя получил неспроста, а в результате тяжкого социального противостояния котов и людей. Кыш любил одиночество, поэтому тигренок заходил к нему нечасто, только при крайних обстоятельствах.

Вот и сейчас, перейдя по балконному бортику и вскарабкавшись по шаткой водосточной трубе на самый верх, он знал, что увидит друга лежащим на парапете — кот любит выкурить в хорошую звездную ночь свою длинную, почти в его рост, трубку.

— Скажи, Кыш… — опасливо начал Тигренок. — А не бывало у тебя такого, ну… чтобы ты терял часть самого себя?

Кот на это хмыкнул и пустил красивое дымное кольцо в чернильную высь.

— Нельзя потерять часть себя, — назидательно произнес он. — Можно потерять лицо, посеять имя или расстаться с умом. И все равно ты останешься цельным.

— Может, у вас, уличных котов, немного иначе, — печально вздохнул Тигренок. — А вот с игрушками такое случается.

— Пусть я уличный кот, зато свободен, — неожиданно сказал Кыш. А подумав, добавил: — У меня нет теплого дома, зато я не игрушка.

Тигренок не обиделся на него за эти слова. Что-то было в них правильное и беспощадное, а такие вещи наш герой любил, потому что он был пусть игрушечным, но все же тигром, а не, скажем, матрешкой или пепельницей.

— Такое дело… — начал развивать мысль Тигренок. — Короче, я потерял ключик. От себя.

— Ключик? — Кыш так удивился, что опустил трубку. Тигренок видел его глаза — большие и желтые, блестевшие в полутьме, словно два живых факела.

— Это в каком аспекте? — жадно поинтересовался кот. Он был весьма охоч до философских дискуссий, но видать, не ожидал, что тигренок также разделял его пристрастие.

Вместо ответа тигренок повернулся и показал коту спину — там зияла черная прорезь.

— А-а, — глубокомысленно протянул кот, и взор желтых факелов несколько угас. — Это меняет дело… Видишь ли, — продолжил он мгновение спустя. — У тебя серьёзная проблема.

— Правда?! — испугался Тигренок. — Я так и знал…

— Ну посуди сам, — кот опять попыхтел трубкой. — Если ты потерял ключик от самого себя, то когда-нибудь, если ты выйдешь из себя, не сможешь вернуться.

— Да, наверное так и будет, — печально кивнул Тигренок. — Но хуже всего — я не могу завестись. А я люблю заводиться — можно громко рычать и скакать по полкам даже в дневное время, когда все остальные предпочитают молчать и спать.

— В таком случае, мой маленький «рыкливый» друг, нам следует как можно скорее найти твой ключик.

Кот поправил сбившуюся на ухо бандану — ярко блеснула, отразив блик фонаря на улице, золотая серьга, и встал на все четыре лапы.

— Где ты был вчера? — деловито спросил он друга.

Тигренок подумал.

— У Кукушки. Я всегда с ней пью чай с шоколадными конфетами.

— Тогда пошли к ней. — Кот потянулся, поднял хвост трубой, и они затрусили вместе с Тигренком по парапету.

Кукушка так удивилась их появлению, что даже попыталась взлететь, хотя была деревянная — от клюва до кончика хвоста.

Кыш целиком в ее домик не влез, но из вежливости засунул в дверь голову, а задними ногами довольно успешно балансировал на дверце шкафа.

Выслушав про неприятность тигрёнка, Кукушка тут же дала им совет.

— Надо спросить у Мыши, — сказала она, опасливо косясь на Кыша. Кот изо всех сил старался казаться добродушным. Хотя это весьма непросто, когда в гостях одна голова.

— Я думал, что оставил ключик у тебя, — опечалился Тигренок.

— Нет-нет, я только что убирала в домике. — Кукушка махнула крылом, задев усы Кыша. Она тут же сконфузилась и ещё быстрее продолжила: — Твой ключ, Тигренок, скорей всего, упал на пол. А хозяйка пола и подполья у нас Мышь. Правда, она очень злая и недружелюбная… И ни с кем не дружит. Все, что потерялось или плохо лежит, — можно найти у нее.

— Ну что ж, Мышь я возьму на себя, — ухмыльнулся Кыш и, попрощавшись с Кукушкой, с облегчением выскользнул наружу.

— Не понимаю, как можно жить в таких маленьких домиках, — сообщил он Тигренку. — Как люди вообще живут в квартирах, когда в их распоряжении целая крыша, а над ней — огромный небосвод… и никакого тебе потолка.

Тигренок был согласен, хотя на его взгляд крыша имела серьезный недостаток — там дуло, и мог пойти дождь, из-за которого он лично тут же бы заржавел.

Мышь обитала в правом нижнем углу комнаты, прямо за стойкой для телевизора. В ее норе было много всякого хлама: старого тряпья, засохших огрызков яблок, гвоздей и кусков кабеля, рваной бумаги, и даже целая коллекция перламутровых пуговиц.

— Чего пожаловали? — буркнула Мышь, лишь завидев гостей.

Кыш ее не испугал, наоборот, она с деловитым интересом разглядывала его усатую морду в бандане.

— Настоящая? — полюбопытствовала Мышь, тут же оценив золотую серьгу.

— От прабабушки, — мигом отозвался Кыш. — Но я подарю ее вам, любезная Мышь, если вы отдадите моему другу его ключик.

Тигренок кивнул и показал пустую щель в своей игрушечной спине.

— У меня есть ключи. — Мышь жадно блеснула глазами, косясь на серьгу Кыша. — Пусть выбирает любой.

Порывшись в каких-то старых тряпках, Мышь извлекла на свет целую связку блестящих, отполированных ключей. Был здесь и ключ от шкафа, и ключ от комода, и ключ от тумбочки, и много игрушечных пластмассовых ключиков, и даже чей-то ключ от входной двери.

— Моего нет, — внимательно рассмотрев все экземпляры, вздохнул Тигренок.

— Примерь все, вдруг какой-нибудь подойдет? — посоветовала Мышь.

Это была здравая мысль. Даже Кыш, усевшись на задние лапы, с любопытством вытянул шею.

Но ни один из ключей не желал подходить. А самый здоровый — от шкафа, даже застрял, и Кышу пришлось вытаскивать его из прорези зубами.

— Выходит, нельзя открыть себя заново чужим ключом, — произнес он. — Или завести, как в твоем случае, — обратился он к Тигренку.

— Скорее всего, — согласился друг.

Мышь от расстройства надула щеки. Кажется, она что-то обдумывала.

Проницательный Кыш сразу это подметил.

— Вы хотите нам еще что-то сказать, любезная Мышь? — прищурив жёлтые глаза, произнес он.

— Да-да, — ответила Мышь. — Но эта информация будет вам дорого стоить.

— Просто за слова серьгу не дам, — мгновенно отозвался Кыш.

— Тогда бандану, — мигом среагировала Мышь, которая умела да и любила торговаться.

— По лапам. — Кыш торговаться не любил, но тоже умел.

Красный платок перекочевал на голову Мыши, отчего вид у нее стал таинственный и залихватский.

— А теперь слушайте, — торжественно изрекла Мышь. — Несколько часов назад плюшевая обезьянка что-то нашла на полу… А после, когда она прыгала на самый верх шкафа, случайно уронила находку прямо на пепельницу-крокодила. Именно из-за этого они и подрались.

— Но как же их найти? — расстроился Тигренок. — Они вряд ли вылезут, потому что на них все игрушки злятся за устроенный бардак.

— Советую спросить у елочных новогодних игрушек. — Мышь достала маленькое зеркальце и, поглядевшись в него, поправила бандану. Кыш это увидел и недовольно поморщился. — Их разбудили, — добавила она. — Поэтому они сейчас бодрствуют и наблюдают за всеми со скуки.

Добравшись с помощью друга кота на самую верхнюю книжную полку, Тигренок тут же обратился к старой пыльной коробке, из-под которой выглядывали рассерженные елочные игрушки. Но оказалось, что никто из них ничего не видел. Когда произошел конфликт, они еще спали.

— Смотрите! — вдруг выкрикнула маленькая стеклянная Снегурочка. — Что это тащит на спине плюшевая обезьянка?

Кыш не стал медлить: изогнувшись, он совершил небывалый прыжок вниз и тут же прижал лапой убегающую обезьянку.

— Я ничего не сделала! — сразу заверещала она.

— Тогда почему ты убегаешь? — деловито мяукнул Кыш. — Кто ничего не сделал, обычно стоит на месте и никуда не движется.

— Я хочу перепрятать одну вещь! — возразила обезьянка. — Чтобы крокодил не отобрал.

Тут уже подоспел Тигренок — спуск по веревочной лестнице занял у него немного времени.

— Вот он! — радостно воскликнул Тигренок. — Мой ключик!

В руках у обезьянки действительно был его ключик — крошечный, металлический, родной.

— Это мой! — снова заверещала обезьянка. — Я его нашла!

— Но он тебе не подходит, — возразил Кыш.

— Все равно! — не уступала обезьянка. — Нечего было терять!

Кыш вздохнул и отцепил от уха золотую серьгу.

Обмен произошел мгновенно: забыв о ключике, наглая обезьянка радостно примеряла серьгу — золото каждому по душе. Друзья тут же оставили ее. Тем более, к вредине уже подбирались с разных сторон Мышь в красной бандане и крокодил-пепельница.

Тигренок от радости сразу завелся и заскакал на месте. Но через некоторое время он остановился и обеспокоенно произнес:

— Послушай, Кыш! Ты ведь потерял из-за меня и серьгу, и бандану! — и Тигренок тут же расстроился.

— Не переживай, — поспешил заверить его черный кот. — У меня есть много серег и новых платков.

Тогда Тигренок горячо поблагодарил друга за помощь и решил пойти в гости к Кукушке и рассказать всю эту необыкновенную историю. А Кыш, попрощавшись с ним, тут же поспешил на крышу: он любил перед самым рассветом выкурить трубочку-другую.

У него не было больше ни новой золотой серьги, ни еще одной банданы. Но разве это так важно, когда ты помог другу найти часть себя?