Шмяк! Пратчетт Терри

— Вы ничего не увидите, если я сниму капюшон, — ответил мистер Блеск. — А что касается того, кто я такой, ответьте сначала на вопрос: правда ли, что капитан Моркоу, который с такой радостью служит в Страже, является законным королем Анк-Морпорка?

— Не вполне уверен насчет «законного».

— Я так и подумал. Возможно, именно поэтому Моркоу и предпочел не предъявлять своих прав, — сказал мистер Блеск. — Впрочем, неважно. Ну а я — законный, уж простите меня, и неоспоримый король троллей.

— Правда? — спросил Ваймс. Ответ не блистал остроумием, но варианты были весьма ограниченны.

— Да. И когда я говорю «неоспоримый», так оно и есть, мистер Ваймс. Человеческие короли инкогнито вынуждены предъявлять волшебные мечи или совершать легендарные подвиги, чтобы доказать свои права. А я нет. Мне достаточно просто быть. Вы ведь знаете, что тролли состоят из метаморфической породы?

— То есть выглядят как определенные разновидности камней?

— Вот именно. Сланец, Слюда и так далее. Даже Кирпич, бедный юный Кирпич. Никто не знает, почему все так, и на объяснения потрачены тысячи слов. Впрочем, к черту, как у вас говорят. Вы заслужили право взглянуть. Заслоните глаза. Мистер Ваймс, я…

Он вытянул руку в черном рукаве и снял черную бархатную перчатку. Ваймс вовремя закрыл глаза, но изнутри веки полыхнули алым…

— …алмаз, — договорил мистер Блеск.

Сияние слегка померкло. Ваймс рискнул чуть-чуть приоткрыть глаза и различил руку, каждый палец на которой сверкал всеми огнями. Игроки подняли головы, но они уже и раньше это видели.

— Иней оседает быстро, — заметил мистер Блеск. Когда Ваймс осмелился наконец поднять веки, рука уже сверкала как сердце Зимы.

— Вы скрываетесь от ювелиров? — выговорил он ошеломленно.

— Ха! На самом деле ваш город — самое подходящее место для того, кто не хочет быть замеченным, мистер Ваймс. У меня есть друзья. И некоторые способности. Я совершенно не бросаюсь в глаза, когда желаю остаться в тени. А еще я, откровенно скажем, умен, причем постоянно. Я не нуждаюсь в складе Будущей Свинины, поскольку могу регулировать температуру мозга, отражая тепло. Алмазные тролли — большая редкость. Когда мы появляемся, наше предназначение — царствовать.

Ваймс ждал. Мистер Блеск, который теперь сидел, натягивая перчатку, казалось, заранее составил план разговора. Самым разумным было позволить ему говорить, пока не замаячит некий смысл.

— Знаете, что происходит, когда мы становимся королями? — спросил мистер Блеск, вновь надежно завернувшись в плащ.

— Кумская битва? — предположил Ваймс.

— В точку. Тролли объединяются, и разражается все та же надоевшая война, за которой следуют сотни лет мелких стычек. Такова грустная и глупая история троллей и гномов. И на сей раз в нее впутался Анк-Морпорк. Вы же знаете, что за время правления Ветинари численность гномов и троллей выросла в разы.

— Допустим. Но если вы король, разве вы не можете объявить мир?

— Просто взять и объявить? Этого недостаточно. — Капюшон грустно покачался. — Вы очень плохо нас знаете, мистер Ваймс. Вы видите троллей, которые слоняются по улицам и разговаривают, ета, типа, вот так. Вы не знаете, что такое историческая песнь, Долгий Танец и каменная музыка. Вы видите сгорбленного тролля, который волочит за собой дубину. Вот в чем вина троллей. Они превратили сами себя в вашем представлении в жалких безмозглых чудовищ.

— Не надо на меня так смотреть, — заметил Ваймс. — Детрит — один из моих лучших офицеров!

Наступила тишина. Наконец мистер Блеск произнес:

— Сказать ли вам, что, по моему мнению, искали гномы, мистер Ваймс? Нечто принадлежащее им. Нечто умеющее говорить. И они нашли его. Я думаю, что-то сказанное этой вещью послужило причиной пяти смертей. Кажется, я знаю, как раскрыть секрет Кумской долины. Через две-три недели это сможет всякий, но тогда, боюсь, будет уже слишком поздно. Вы должны разгадать тайну, прежде чем война сметет нас всех.

— Откуда вы знаете? — спросил Ваймс.

— Потому что я волшебное существо, — ответил голос из-под капюшона.

— Если вы именно так… — начал Ваймс.

— Терпение, командир, — перебил мистер Блеск. — Я… слегка упростил. Примите как факт, что я очень… умен. У меня аналитическое мышление. Я изучал историю и предания моего потомственного врага. Среди моих друзей есть гномы. Хорошо осведомленные гномы. Достаточно… влиятельные гномы, которые не меньше меня хотят положить конец этой дурацкой розни. И потом, я люблю игры и загадки. «Энциклопедия» оказалась не таким уж твердым орешком…

— Если это поможет мне найти тех, кто убил гномов в шахте, вы должны рассказать все, что знаете!

— А с какой стати вам верить тому, что я скажу? Я тролль, я скрываюсь. А вдруг я хочу направить следствие по ложному пути?

— Может быть, уже направили, — горячо отозвался Ваймс. Он знал, что выставляет себя на посмешище, и от этого злился еще сильнее.

— Боги, какой характер! — воскликнул мистер Блеск. — Проверьте все, что я вам сказал. Где бы мы были, если бы командор Ваймс полагался на волшебство? Нет, секрет Кумской долины нужно раскрыть с помощью наблюдений, вопросов и фактов, фактов, фактов. Возможно, я помогу найти их чуть быстрее, чем вы бы справились сами. Вам лишь надо проанализировать то, что вы уже знаете, командор. А пока, может быть, сыграем?

Мистер Блеск взял какую-то коробку и высыпал содержимое на стол.

— Это «Шмяк», мистер Ваймс, — произнес он, когда маленькие каменные фигурки покатились по доске. — Гномы против троллей. Восемь троллей и тридцать два гнома, которые вечно ведут бой в картонной Кумской долине.

Он начал расставлять фигурки. Руки в черных перчатках двигались с необычной для тролля быстротой.

Ваймс отодвинул стул.

— Приятно было познакомиться, мистер Блеск, но вы разговариваете сплошными загадками. И…

— Сядьте, командор.

В этом негромком голосе прозвучали менторские интонации, так что у Ваймса сами собой подогнулись ноги.

— Вот так, — сказал мистер Блеск. — Восемь троллей, тридцать два гнома. Гномы всегда начинают первыми. Гном — маленький и быстрый, он может ходить на сколько угодно клеток в любом направлении. Тролль — поскольку мы, как известно, глупы и медлительны — перемещается только на одну клетку в любую сторону. Есть и другие виды ходов, но об этом после. Каково ваше мнение сейчас?

Ваймс попытался сосредоточиться. Игра не похожа на настоящую жизнь. И потом, ответ был настолько очевиден, что он просто не мог оказаться верным.

— Похоже, гномы должны выигрывать всякий раз, — наконец произнес он.

— Да, естественное заключение. Мне нравится. На самом деле примерно половина опытнейших игроков склонна отдавать предпочтение троллям, — сказал мистер Блеск. — В основном потому, что при удачно сложившихся обстоятельствах тролль способен причинить много вреда. Кстати, как ваши ребра?

— Бывало и получше, — кисло ответил Ваймс. На двадцать блаженных минут он о них забыл, теперь они вновь заныли.

— Хорошо. Я рад, что Кирпич нашел Детрита. У парнишки хорошая голова, если только кто-нибудь убедит его не пичкать мозг всякой дрянью каждые полчаса. Но вернемся к нашей игре… На самом деле преимущества каждой из сторон совершенно не важны, поскольку игра как таковая состоит из двух партий. В одной вы играете за гномов. В другой — за троллей. Разумеется, гномам проще играть за гномов, применяя гномью стратегию и приемы атаки. То же самое справедливо и в отношении троллей. Но чтобы выиграть, нужно сыграть на обеих сторонах. То есть уметь думать как твой старинный враг. По-настоящему опытный игрок… Посмотрите, командор. Посмотрите вон в тот угол, где мой друг Филлит играет против Нильса Мышемолота.

Ваймс повернулся.

— На что я должен обратить особое внимание? — спросил он.

— На все, что видите.

— Ну, на тролле надето нечто вроде огромного гномьего шлема…

— Да, это подарок одного из здешних гномов. И Филлит неплохо говорит по-гномьи.

— Он пьет из рога, как гном…

— Ему пришлось заказать металлический рог. Троллье пиво расплавило бы сосуд из любого другого материала. А Нильс, в свою очередь, знает немало тролльих эпических песен. Теперь посмотрите на Габбро. Примерный молодой тролль, но он знает все о гномьем боевом хлебе. Если не ошибаюсь, на столе рядом с ним лежит боевой круассан. Исключительно для церемониальных целей, разумеется. Командор?

— Что? — отозвался Ваймс. — Что?

Какой-то щуплый гном, сидевший за одним из столиков, с интересом наблюдал за ним, словно за невиданным чудищем.

Мистер Блеск усмехнулся.

— Чтобы изучить врага, нужно влезть в его шкуру. Оказавшись в шкуре противника, начинаешь смотреть на мир его глазами. Габбро так хорошо играет за гномов, что он стал хуже играть за троллей. Теперь он хочет поехать в Медянку поучиться у тамошних гномьих мастеров игры. Надеюсь, он так и сделает, и они научат его играть за троллей. Никто из этих молодых людей вчера ночью не принимал участия в пьяных драках. В то же время здесь мы стираем горы с лица земли. Вода капает на камень, уничтожает и передвигает. Вода течет в глубине и вырывается наружу в самых неожиданных местах.

— Думаю, каплями тут не обойдешься, — сказал Ваймс. — Вряд ли кучка любителей настольных игр способна в обозримом времени свернуть горы.

— Все зависит от того, куда падают капли, — заметил мистер Блеск. — Может случиться так, что они снесут целую долину. Спросите себя, отчего вам так хотелось спуститься в ту шахту.

— Потому что там произошло убийство!

— Это единственная причина? — спросил загадочный мистер Блеск.

— Разумеется!

— И всем известно, какие гномы сплетники. Что ж, я уверен, что вы сделаете все возможное, командор. Надеюсь, вы найдете убийцу, прежде чем его настигнет Тьма.

— Мистер Блеск, мои люди расставили зажженные свечи вокруг этого треклятого знака!

— Очень предусмотрительно.

— Значит, вы и правда верите, что существует какая-то угроза? Откуда, во всяком случае, вам так много известно про гномьи знаки?

— Я их изучал. Я признаю сам факт их существования. Среди ваших стражников есть верующие. Большинство гномов, в глубине своих маленьких упрямых душ, тоже верят. Можно вывести гнома на свет, но нельзя выбить из него темноту. Эти знаки — очень старые. Они обладают подлинной силой. Кто знает, что за древнее зло таится во мраке под горами? Оно темнее любого мрака.

— А вы, я вижу, любитель дразнить копов, — заметил Ваймс.

— Мистер Ваймс, у вас выдался тяжелый день. Столько всего случилось, и так мало времени на раздумья. Не спешите, осмыслите все, что знаете, сэр. Лично я всегда предпочитаю подумать.

— Командор Ваймс? — раздался голос мисс Пиклз-Пойнтер с середины лестницы. — Вас спрашивает какой-то большой тролль.

— Жаль, — сказал мистер Блеск. — Это, должно быть, сержант Детрит. Боюсь, с плохими новостями. Как я догадываюсь, тролли послали по городу така-така. Вам пора, мистер Ваймс. Мы еще увидимся.

— Сомневаюсь, — ответил Ваймс.

Он встал и помедлил.

— Один вопрос. И, пожалуйста, не отвечайте загадками. Скажите, отчего вы помогли Кирпичу? С какой стати вам беспокоиться о задрипанном уличном тролле?

— А с какой стати вам беспокоиться о трех мертвых гномах?

— Потому что кто-то же должен о них побеспокоиться!

— Вот именно. До свиданья, мистер Ваймс.

Ваймс заспешил вверх по лестнице вслед за мисс Пиклз-Пойнтер и вернулся в магазин. Детрит стоял среди образцов и явно чувствовал себя неловко, как человек в морге.

— Что случилось? — спросил Ваймс.

Детрит переступил с ноги на ногу.

— Ета, простите, мистер Ваймс, но, кроме меня, никто не знал, где…

— Хорошо, хорошо. По городу послали така-така?

— А откуда вы знаете, сэр?

— Я ни черта не знаю. Что такое така-така?

— Троллья дубина войны, — ответил Детрит. Ваймс, тщетно пытаясь представить себе дубину мира, не удержался и спросил:

— Ее что, рассылают по подписке?

Но подобный блеск сарказма просто пропадал даром, когда дело касалось Детрита. Сержант расценивал юмор как чисто человеческое заболевание, которое поддается излечению, если говорить медленно и терпеливо.

— Нет, сэр. Когда така-така, ета, посылают кланам, ето значит военный призыв, — объяснил он.

— Ох, черт. Кумская долина?

— Да, сэр. Я слышал, Король-под-Горой и убервальдские гномы, ета, уже по пути в Кумскую долину. На улице только об етом и говорят.

— Э… бип-бип-бип? — пропищал чей-то взволнованный голосок.

Ваймс вытащил бесенка Грушу и уставился на него. В такую минуту…

— Ну?

— Двадцать пять минут шестого, Введи-Свое-Имя, — нервно сказал бесенок.

— И что?

— В это время суток и пешком ты должен отправиться немедленно, чтобы успеть домой к шести часам.

— Ета, патриций хочет вас видеть, и клики поступают непрерывно, и все такое, — настаивал Детрит.

Ваймс продолжал смотреть на бесенка, который явно был смущен.

— Я иду домой, — наконец сказал он и зашагал прочь. Над головой сгущались темные облака, предвещая очередную летнюю грозу.

— Возле того колодца, сэр, нашли трех гномов, — сказал Детрит, двигаясь следом. — Похоже, ета, их убили другие гномы, ето точно. Старые граги куда-то делись. Капитан Моркоу поставил стражу у каждого входа, какой только нашел…

«Они копают, — подумал Ваймс. — Кто знает, куда ведут туннели?»

— …он просит разрешения взломать большую железную дверь на Паточной улице, — продолжал Детрит. — Чтобы добраться до последнего трупа.

— А что говорят гномы? — спросил Ваймс через плечо. — Я имею в виду живые.

— Многие видели, ета, как поднимали убитых из колодца, — сказал Детрит. — Я так думаю, они сами подадут капитану лом.

«Послушаем толпу, — подумал Ваймс. — Коснемся струн ее сентиментальной души. И потом, гроза уже началась. К чему бояться лишней капельки?»

— Ладно, — сказал он. — Передай Моркоу вот что. Я знаю, что Отто будет на месте со своим треклятым ящиком, поэтому пускай дверь открывают гномы. Полная картинка гномов, Детрит.

— Так точно, сэр.

— Как там юный Кирпич? Он даст показания под присягой? Он понимает, что это значит?

— Думаю, что так, сэр.

— В присутствии гномов?

— Он все сделает, если я попрошу, сэр, — сказал Детрит. — Уж ето я обещаю.

— Прекрасно. Разошлите клик во все городские участки и всем деревенским констеблям отсюда и до самых гор. Пусть ищут компанию темных гномов. Они забрали то, за чем пришли, и пустились в бега. Это точно.

— Хотите, чтоб их задержали? — спросил сержант.

— Нет! Чтоб никто даже и не пытался! Передай, что у них оружие, которое стреляет огнем. Пускай просто дадут мне знать, куда направляются граги.

— Я, ета, так и скажу, сэр.

«А я пойду домой, — твердил себе Ваймс. — Всем что-то нужно от командора Ваймса, пусть даже он не семи пядей во лбу. И двух-то не наберется. Но в любом случае я Ваймс, а Ваймс в шесть часов читает книжку Юному Сэму. С правильными звуками».

Он шел домой бодрым шагом, срезая, где только можно. Мысли плескались туда-сюда, как жидкий суп, ребра ныли, как бы говоря: «Да, мы здесь и болим». Ваймс подошел к парадной двери в то самое мгновение, когда Вилликинс ее отворил.

— Я передам ее светлости, что вы дома, сэр, — сказал дворецкий, когда Ваймс заспешил вверх по лестнице. — Она чистит драконьи загоны.

Юный Сэм стоял в кроватке и смотрел на дверь. Мир вокруг стал мягким и розовым.

Кресло было завалено любимыми игрушками. Тряпичный мячик, маленький обруч, лохматая змея с одним глазом-пуговицей. Ваймс сбросил игрушки на ковер, сел и снял шлем. Потом промокшие сапоги. После того как Сэм Ваймс разувался, комнату уже не нужно было топить. На стене детской тикали часы, и с каждым «тик-так» маленькая овечка прыгала туда-сюда через забор.

Сэм развернул пожеванную и слегка обслюнявленную книгу.

— Где моя коровка? — объявил он, и Юный Сэм хихикнул. В окно стучал дождь.

— Где моя коровка?

Ты моя коровка?

«Вещь, которая умеет говорить, — думал Ваймс, пока губы и глаза делали свое дело. — Каким образом она внушила гномам желание поубивать друг друга?»

— Бе-е-е!

Это же овечка!

Это не коровка!

«Зачем мы спустились в шахту? Потому что услышали, что произошло убийство, вот почему!»

— Это не коровка!

«Всякий знает, что гномы — сплетники. Глупо было приказывать им держать случившееся в тайне от Стражи. Ох уж эти глубинные гномы. Они думают, что достаточно сказать, и так оно и будет».

— Где моя коровка?

«Вода каплет на камень…»

— Ты моя коровка?

«Где я недавно видел доску для игры в „Шмяк“?»

— Иго-го!

«Ах да, Мудрошлем. Он страшно волновался».

— Это же лошадка!

«У него была доска. Он сказал, что любит играть».

— Это не коровка!

«Насколько я понимаю, Мудрошлем дошел до ручки. Похоже, он до смерти хотел мне что-то рассказать…»

— Где моя коровка?

«Этот взгляд…»

— Ты моя коровка?

«Я страшно злился. Ничего не говорить Страже? Ну и чего они ожидали? Можно подумать, он знал…»

— Урр-ргх!

«Он знал, что я полезу на стенку».

— Это бегемотик!

«Он хотел, чтобы я разозлился!»

— Это не коровка!

«Он, черт возьми, хотел, чтобы я разозлился!»

Ваймс прохрюкал и промычал весь зоопарк до конца, не пропустив ни единого писка и воя, а потом подоткнул сыну одеяльце и поцеловал.

Снизу донесся звон бьющегося стекла. «Кто-то уронил стакан», — подсказал головной мозг. Но спинной, который в течение пятидесяти лет помогал Ваймсу выживать на враждебных улицах, шепнул: «Черта с два».

У кухарки был выходной. Пьюрити сидела у себя в комнате. Сибилла кормила драконов. Оставался Вилликинс.

Но дворецкие не бьют посуду.

Внизу послышался тихий «хэх», и вслед за тем — звук удара о живую плоть.

Меч Ваймса висел на крючке в дальнем конце коридора, потому что Сибилле не нравилось, когда он носил оружие дома.

Как можно тише он огляделся в поисках чего-нибудь — чего угодно, — что можно было бы использовать как оружие. К сожалению, выбирая игрушки для Юного Сэма, они совершенно пренебрегли твердыми предметами с острыми краями. Кроликов, цыплят и поросят в детской хватало, но…

А, вот. Ваймс заметил нечто подходящее.

Бесшумно ступая в толстых носках с огромными латками на пятках, он спустился по лестнице.

Дверь в винный погреб была открыта. Ваймс бросил пить, но гостям спиртное требовалось, и Вилликинс, исправно исполняя долг дворецкого по отношению к грядущим поколениям, поддерживал погреб в должном состоянии и время от времени покупал многообещающие марочные вина. Что это, треск стекла под ногой? Или лестница скрипнула? Сейчас выясним…

Ваймс добрался до погреба и осторожно вышел из пятна света, падавшего из коридора.

Он почуял… Да, слабый запах черного гномьего масла.

Вот мелкие ублюдки!

Кстати, они видят в темноте?..

Ваймс принялся рыться в кармане в поисках спичек. Стук сердца отдавался в ушах. Пальцы нащупали коробок, Ваймс сделал глубокий вдох…

…и чья-то рука схватила его за запястье. Он яростно ударил наугад задней ногой лошадки-качалки, но тут же был обезоружен. Ваймс инстинктивно лягнул темноту и услышал стон. Руки противника разжались, и откуда-то с пола сдавленно донесся голос Вилликинса.

— Прошу прощения, сэр, я, кажется, случайно наступил вам на ногу.

— Вилликинс? Какого черта здесь творится?

— Какие-то гномы, сэр, нанесли визит, пока вы были наверху, — ответил дворецкий, медленно распрямляясь. — Через стену погреба, если быть точным. С прискорбием вынужден сообщить, что я счел необходимым применить суровые меры. Возможно, один из них в результате скончался.

Ваймс огляделся.

— Возможно? Он еще дышит?

— Не знаю, сэр. — Вилликинс очень осторожно поднес спичку к огарку свечи. — Я слышал бульканье, но теперь, кажется, он замолчал. К сожалению, они напали на меня, когда я выходил из ледника, и мне пришлось защищаться тем, что подвернулось под руку.

— И что это было?

— Нож для колки льда, сэр, — спокойно отозвался Вилликинс. В руке он держал острый зазубренный нож восемнадцати дюймов в длину, предназначенный для того, чтобы резать лед на удобные кубики. — А другого, сэр, я подвесил на крюк для окороков.

— Неужели… — в ужасе начал Ваймс.

— За одежду, сэр, разумеется. Прошу прощения, что схватил вас, но я испугался, что гномье треклятое масло может загореться. Надеюсь, я вытер все. Пользуясь возможностью, хочу извиниться за беспорядок…

Но Ваймс уже был на полпути вверх по лестнице. Когда он оказался в коридоре, сердце у него замерло.

Маленькая темная фигурка мелькнула на верхней площадке и исчезла в детской.

Перед Ваймсом вздымалась широкая парадная лестница — высотой до неба. Он полетел бегом, слыша собственный вопль: «Я убью тебя, убью тебя, убьютебяубьюубьюубью!!!» Его душил бешеный гнев, от ненависти и ужаса легкие как будто наполнились огнем — а лестница все тянулась и тянулась, и ступенькам не было конца. Они уходили в никуда, а Ваймс падал назад, вниз, в преисподнюю…

Но ад придал ему сил, снабдил гнев крыльями, приподнял, вернул обратно…

Когда его дыхание превратилось в сплошной нецензурный крик, он наконец достиг верхней ступеньки…

Гном, спиной вперед и очень быстро, выкатился из детской. Он ударился о лестничные перила, проломил их и полетел вниз. Ваймс, скользя на полированном полу, затормозил у двери. Больше всего он боялся увидеть…

…но увидел Юного Сэма, который мирно спал. На стене ягненок отсчитывал секунды.

Сэм Ваймс подхватил сына, завернутого в синее одеяльце, и рухнул на колени. Он не дышал, взлетая по лестнице, и теперь тело требовало свое. Ваймс втягивал воздух, и с ним облегчение, огромными мучительными глотками. Внутри закипали слезы, он весь содрогался…

Сквозь влажную текучую пелену он увидел на полу нечто странное. На коврике лежали тряпочный мячик, обруч и мохнатая змея. Мяч закатился почти в середину обруча, змея наполовину развернулась, откинув голову…

Вместе взятые, в тусклом свете они напоминали огромный глаз с хвостом.

— Сэр? Все в порядке?

Ваймс поднял взгляд и увидел красное лицо Вилликинса.

— Э… да… что? Да… в порядке… спасибо, — выговорил он, кое-как придя в себя. — Все в порядке, Вилликинс. Спасибо.

— Боюсь, один таки прошмыгнул мимо меня в темноте…

— Э… да, это огромное упущение с твоей стороны, — ответил Ваймс и поднялся на ноги, по-прежнему продолжая прижимать к себе сына. — Держу пари, любой другой дворецкий на твоем месте вырубил бы всех троих одним взмахом половой тряпки.

— Вы в порядке, сэр? Потому что…

— …но ты окончил школу дворецких на Поддельнображной улице. — Ваймс хихикнул. Колени у него дрожали. Отчасти он знал, в чем дело. Вслед за ужасом пришло знакомое пьянящее ощущение: ты жив, и все случившееся кажется чертовски забавным. — Другие дворецкие умеют сражать людей наповал одним взглядом, но ты, Вилликинс, умеешь сражать их при помощи…

— Послушайте, сэр! Он где-то снаружи! — перебил Вилликинс. — А там леди Сибилла!

Ваймс перестал улыбаться.

— Позвольте мне взять Юного Сэма, — предложил дворецкий, потянувшись за ребенком.

Ваймс попятился. Даже тролль, вооруженный кувалдой, не отобрал бы у него сына.

— Нет! Дай сюда нож. А потом ступай и проверь, как там Пьюрити.

Прижимая к себе Юного Сэма, Ваймс бегом спустился по лестнице, пересек прихожую и выскочил в сад. Впоследствии он твердил себе, что поступил глупо, глупо, глупо. Но в ту минуту Сэм Ваймс мыслил исключительно прямолинейно. Было трудно, очень трудно войти в детскую, навстречу ужасам, населявшим отцовское воображение. И он не собирался еще раз это переживать. Гнев нахлынул вновь, но на сей раз Ваймс держал его под контролем. Ярость напоминала реку пламени. Он их найдет, всех до единого, и они будут гореть…

Войти в главный загон с драконами можно было, лишь обогнув три больших чугунных огнеупорных щита, которые установили два месяца назад. Разведение драконов занятие не для неженок и не для тех, кто не готов время от времени перекрашивать весь фасад. В обоих концах загона были массивные железные двери. Ваймс наугад направился к одной из них, вбежал в сарай и запер дверь за собой.

Внутри было всегда тепло, потому что драконы постоянно срыгивали (а если не срыгивали, то взрывались). В сарае Ваймс увидел Сибиллу в полном облачении драконозаводчика. Она спокойно переходила от загона к загону с ведрами в руках. Вторая дверь, позади нее, вдруг отворилась, и появилась маленькая темная фигурка, державшая копье, на конце которого трепетал язычок пламени…

— Берегись! Сзади! — заорал Ваймс.